Текст книги "7 чакр Земли. Уезжать для того, чтоб вернуться"

Сотни ворон метались в сумасшествии, пока невидимая волна не откинула их ударом. Крылатые создания стали падать, словно ударяясь о толстое стекло, преградившее им путь. Рия повернулась спиной и даже с закрытыми глазами слышала, как колотится от ужаса сердце Маши.

Звуки падений сокращались и сокращались, но минуты тянулись. Казалось, ожиданию нет конца. Звуки падающих птиц утихали, отчетливо прорисовывалась долгожданная тишина. Скоро всё совсем стихло, брюнетка осторожно обернулась и нерешительно сделала шаг вперед – вокруг было пусто: снег лежал, как и прежде, девственно белый, ни одной мертвой птицы, ни одного лишнего следа, кроме их собственных, ни одного бордового пятна, ни одной алой капли.

– Нам же не могло это присниться?! – спросила Маша, ошарашенно осматривая совершенно не изменившееся кладбище.

– Тогда это были бы коллективные галлюцинации, – подтвердила Рия, растирая кровоточащие колени.

Маша тем временем дула на исцарапанные руки и потирала ушибленную голову, поправляла разорванные джинсы и растрепанные волосы.

Рия же пошла вперед, услышав отголоски знакомого тихого звука. Она остановилась на светлом пятачке немного впереди и прислушалась, одолеваемая любопытством. Она лишь на мгновение закрыла глаза и почувствовала прохладный ветер, который голосом Френка шептал ей:

«Только вести тебя должен не страх… Рия, вести тебя должна любовь».

Ветер вдруг усилился, сорвав с головы девушки шапку. Скрученные в жгут волосы тотчас упали на плечи каштановым водопадом, выпуская из запутавшихся локонов к её ногам воронье перо буро-красного цвета.

Глава 8

Спустя какое-то время девушки сидели на кухне у Маши дома. Кружки с какао обжигали пальцы, и на мгновение показалось, что никогда не было этого долгого февральского дня, стремительного побега с заснеженного кладбища и испуганного звонка Маши в такси-сервис. Лишь чек с сумасшедшей суммой, заплаченной таксисту, твердил об обратном, их собственные порезы и царапины, и, конечно же, бордовое воронье перо, торчащее из сумки Рии, – свидетельство незабываемого вечера.

Маша тоже иногда поглядывала на спрятавшуюся в углу сумку подруги, видневшееся оттуда перо и потирала ушибленную голову. Последние несколько минут Рия гипнотизировала содержимое чашки, не сделав ни глотка; все события ушедшего дня бежали ускоренным кинофильмом перед ее глазами. Девушка вспомнила пронзительный крик ворон и непроизвольно дернулась.

– Рия, – осторожно спросила Маша, – ты как? Пришла хоть немного в себя?

– Я? А… наверное, да, – смущенно ответила она. – Ты прости, что я такой монолог развела. И вообще, как долго я говорила?

Маша пожала плечами, показывая, что не наблюдала за временем. Мол, сколько нужно, столько и говорила, хотя на самом деле она понимала, что так много о себе, как сегодня, Рия еще никогда не рассказывала. А Маша слушала, подливала горячее какао и слушала, тащила на кухню теплый плед и снова слушала, а потом обвивала свои колени руками, пристраивая сверху подбородок, и продолжала слушать еще внимательнее.

В одно мгновение Рия просто затихла, как будто все уже сказано и, не допив свой напиток, осторожно поднялась. Машка смотрела на запекшуюся кровь на костяшках её пальцев, на то, как она уходила в зал спать, прихрамывая. Да и у нее самой страшно гудела голова, но они обе выбрались из этой передряги целыми и сейчас находились в полной безопасности, – а это было важнее всего.

Как только дверь за Рией закрылась и из щели под дверью перестал литься свет, Маша достала свой ноутбук и вбила в поисковик дату, которую видела на сером граните под именем «Ночь Виктор» этим вечером. Перелистав несколько статей, перескакивая со ссылки на ссылку, блондинка открыла отцифрованный газетный архив.

Первым делом взгляд выхватил черно-белую фотографию маленькой девочки, которую держала на руках красивая девушка, и даже по этой бесцветной фотографии блондинка поняла, сколько горечи застыло на ее молодом лице. Янтарные глаза Машки тут же забегали по статье, читая:

«Подарок на день Святого Валентина»

14-го февраля около 23.30 произошла авария на трассе, при подъезде к городу, в результате которой погибли два человека. Как сообщают потерпевшие, белый автомобиль Honda под управлением водителя Ночи Виктора получил удар с правой стороны от автомобиля BMW цвета бордо, внезапно выехавшего на трассу на высокой скорости. Плохая видимость из-за погодных условий помешала водителю Honda увидеть другую машину, оба авто получили значительные повреждения. Водитель BMW скончался до приезда скорой помощи, в белой Honda находились супруга и 4-летняя дочь водителя, которые также пострадали. Как утверждают очевидцы, ночью тяжело раненный мужчина остановил проезжавший автомобиль на главной трассе. Он указал на разбитую машину, в которой лежала женщина без сознания и раненая девочка. Места хватало только для двоих. Очевидец вызвал скорую помощь для мужчины и отвез женщину с ребенком в ближайшую больницу немедленно. К сожалению, Ночь Виктор скончался через несколько часов после происшествия в больнице, так и не успев прийти в сознание. Выражаем глубокие соболезнования его супруге и дочери.

Громко вдохнув, Машка рефлекторно поднесла руки ко лбу. Через секунду она моргнула и пролистнула страницу, чтобы еще раз взглянуть на фото и узнать в глядящих из-под густой челки глазах – большие грустные глаза Рии.

∞

Солнце уже давно разместилось в уютной комнате, освещая каждый уголок и говоря, что новый день настал, но хозяйка все не вставала. С первыми лучами, едва проникшими в окно, Машка натянула одеяло на голову и продолжила спать, пока её не разбудил громкий «вой» будильника. Находить будильники с самым жутким звонком оставалось Машкиным стратегическим ходом. От такого не отмахнешься и не избавишься, ведь он настойчиво просверливал дыру даже в самом крепком сне. Выругавшись и раздраженно выглянув из-под одеяла, она открыла глаза.

Рука опустилась на орущий квадрат, выключая кнопку, блондинке понадобилось время, чтобы вспомнить, какой сегодня день, что произошло вчера и почему такой болью отзывается голова. Откинув одеяло прочь, Маша ступила на холодный пол и сонно пошагала в гостинную, где вчера оставила ночевать свою подругу на диване.

Приблизившись, блондинка услышала тихий шорох и, осторожно приоткрыв дверь, увидела Рию. Та сидела на подоконнике и задумчиво смотрела в окно.

– Уже что-то задумала, да? – заговорщически спросила Маша, врываясь в комнату.

Рия замерла на секунду, и Маша заметила, как она явно боролась с желанием ответить: «Ничего», но будучи пойманной, как кот, крадущий сосиску, Рия повернулась и несмело произнесла:

– Маша, помнишь, я тебе показывала бумажку со словом «Знаки»? Я и подумала, что должно же быть какое-то объяснение всему, что мы вчера увидели. Вот я сижу…, все думаю и думаю, а объяснений нет…

И, придав взгляду такое выражение, какое бывает у того же любимого, но все же укравшего сосиску кота, она протянула Маше записку с одним единственным словом «Знаки».

– Ладно уж, – снисходительно произнесла Маша. – Хочешь, вместе посмотрим, что там у тебя.

Рия благодарно улыбнулась и резво соскочила с подоконника. Машка вышла, ничего не объясняя, и мигом вернулась, притащив свой рабочий блокнот и карандаш. Она удобно уселась на полу и со знанием дела стала внимательно смотреть на Рию, сосредоточенно прикусив кончик карандаша. Рия, в свою очередь, неотрывно глядела на Машку, не моргая, боясь спугнуть вдохновение. Она терпеливо ожидала, чувствуя, как терпение закипает, грозя окончательно сорвать крышку. Так она и сверлила Машку взглядом, не шевелясь и стараясь не выдавать своего любопытства.

Маша поморщилась, явно почувствовав вкус ластика во рту, и что-то коротко чиркнула в блокноте. Машка с отличием закончила исторический факультет, а работала журналистом. Подумать только, такой привлекательной девушке стоило бы писать статьи о моде, красоте или диетах, но Мария относилась ко всему этому как к той части жизни, к которой не следует прилагать особых усилий. Красавица от природы – Машка презирала диеты, отдавая предпочтение бутербродам с горячим сыром или сладостям с чашечкой ароматного какао и, обладая отличным вкусом, с легкостью подбирала себе модную одежду.

Мода мало интересовала её, но вот что поистине влекло ее – это история: убежавшее от нас прошлое, тайны времен и народов, зданий и их архитекторов, учений и их создателей. Она получала удовольствие от постоянного поиска информации и никогда не могла насытиться полученными знаниями. Оттого, что ей приходилось так часто готовить длинные статьи на исторические темы для своего журнала, девушка знала все о сборе информации, к тому же по праву гордилась своим умением приводить в систему, казалось бы, разрозненные факты.

– Сейчас я покажу тебе, как подводить итоги профессионально, – победным тоном произнесла Машка, сжимая карандаш крепче.

– Ура! – радостно воскликнула Рия, подпрыгивая на месте от нетерпения. – Ты же наш гений сортировки.

– Ага, надеюсь, не мусора, – саркастически подметила Маша, поджав под себя ноги, чтобы удобнее пристроить свой блокнот на коленях.

– Не-е-е-ет, что ты! Исторических фактов и знаний, – заверила Рия, выжидающе глядя на Машку.

– Все ясно. Вопросы буду задавать я, – пробормотала себе под нос Маша с лицом следователя из сериала и задумчиво посмотрела в блокнот. – Итак, гражданка, почему вы поехали на кладбище?

Рия, которое все это время боялась шелохнуться, приняла вопрос как сигнал к действию и тут же зачастила:

– Потому что мне нужно было приехать на могилу своего отца, к которому я никогда не приходила. А он погиб…14 февраля. Я вчера, значит, просыпаюсь…, включаю телевизор, а там в Америке чёрт знает что…

– Достаточно, гражданка. Спасибо, – прервав эмоциональный поток слов Рии, Машка с серьезностью журналиста колонки расследований сделала запись в блокнот.

Рия даже не подумала обижаться на то, что её перебили, слишком уж сосредоточенно выглядела её подруга.

– Рия, а теперь серьезно. Когда ты нашла могилу, что ты делала? Что ты помнишь?

– Маш, ты совсем издеваешься, что ли?! Мне даже повторять вслух страшно… Бррр. Помню, как налетела огромная стая ворон бордово-красного цвета, исклевала мне все ноги, – тут Рия обиженно потерла колени, – ранила тебя и преследовала нас весьма долго и настойчиво, пока мы не добежали до статуи ангела. Ой, Машка! И вспоминать не хочу! Как представлю эти окровавленные перья, клювы, когти… Сверкали, как ножи… Эти птицы метались повсюду. Кошмар!

Машка зажмурила глаза от ужаса, понимая, – у нее не хватило смелости даже обернуться назад и взглянуть на приближавшуюся стаю. Она напряженно нахмурила брови и вновь вернулась к своим записям, отстраненно черкнув что-то карандашом.

– Рия, это я тоже прекрасно помню, – призналась Маша, потирая все еще ноющую голову. – А что было до того, как налетела стая? Меня же не было рядом с тобой. Что ты делала?

– Я привезла с собой свечи. Взяла три белых, которые остались дома, – рассуждала вслух Рия. – Поставила их и стала разговаривать с папой. Рия смущенно опустила взгляд. – Я пообещала ему, что я теперь всегда буду приходить к нему.

– Ты кричала что-то, я слышала, когда бежала к тебе…, – Машка мягко заглянула Рие в глаза. – Ты помнишь, что именно?

– Я…я не помню, чтобы я кричала. Совсем истеричкой стала, – Рия стыдливо прикрыла лицо руками. – Я говорила, что я больше не боюсь. А потом, видимо, кричала снова, что я больше не боюсь… И снова…

– И когда к нам приближались эти хищные летающие создания, ты тоже крикнула: «Я не боюсь!», – напомнила Машка и смущенно отвела взгляд. – Пока я испуганно пряталась за твою спину.

– Маша, когда я оглянулась… Кошмар, мурашки по коже… Глянула на снег – а за нами полоса из наших с тобой кровавых капель. Я подняла глаза в небо… А этих тварей там тысячи, и все сплошной живой стеной летят нас… И я закричала, – Рия содрогнулась от воспоминаний.

Машка молча уставилась в свой листочек, продолжая записывать ответы подруги. Она бегло просматривала написанное, зачеркивала, обводила кружочками, рисовала стрелочки, прикусив губу от сосредоточенности. Закончив, она удивленно взглянула на Рию.

– У нас тут ритуальчик вырисовывается, – заключила Маша совершенно спокойным тоном.

– Машка, ты в своем уме?! – возмущенно подняла брови Рия. – Таким тоном обычно объявляют: «У нас тут вечеринка собирается» или «У нас тут концерт не за горами». Какой еще ритуальчик?!

– То, что произошло, сделал кто-то из нас. Что здесь не понятно? Рия, ты ведьма? – вместо ответа Рия отрицательно покачала головой, настаивая на «нет». Машка подытожила рассудительным тоном:

– И я не ведьма. Но там нас было всего двое, а значит, либо ты, либо я. Выбор невелик, как ни крути.

– Маш, ты же историк, – взывала к разуму подруги Рия, – что ты за ерунду несешь? Тебя оправдывает только то, что ты блондинка.

– Блондинка, ха! Это, между прочим, лишь очередной раз подчеркивает, что у меня светлая голова. Рия, послушай меня! Я уверена. У нас два варианта: или ты провела этот ритуал неосознанно, или для его проведения выбрали тебя.

Рия озадаченно смотрела на Машку, ожидая, что та вот-вот крикнет: «Шутка», взорвав хлопушку и станет кататься по полу от смеха, поражаясь доверчивости подруги, но блондинка явно не думала ни о чем подобном. Хвостик от хлопушки тоже нигде не торчал.

Маша продолжала анализировать свои записи и задумчиво постукивать карандашом по бумаге.

– Рия, здесь всё выглядит так, как будто жребий пал на тебя…

– Чувствую себя выигрышным номерком, вытащенным из пластмассового лотерейного бокса. Только вот не ясно, что я при этом выигрываю, – призналась окончательно сбитая с толку Рия.

– Давай подумаем вместе, – предложила Маша. – Ты приносишь три свечи. Внимание – три. Шепчешь что-то три раза. Прости, если повторяюсь – три. К тому же, – после заката, на кладбище. Затем падаешь в обморок, словно жертва этого самого ритуала, предлагая свою кандидатуру. Вроде как даже сама вызвалась, что ли… И сразу же после этого – бац! – на этом слове Машка развела руки и широко открыла глаза. – Появились из ниоткуда эти летучие бордовые твари. На жизнь нашу, конечно, никто не покушался…

– Маша, ты совсем не в себе!!! Светлая твоя голова, ядрен батон! – возмущенно воскликнула Рия. – Что значит, не покушались?! Они же нас заклевали!

– Но не до смерти ведь, не так ли? – подруга хитро сощурила глаза. – Они нас исцарапали для того… – и Машка раскрыла руки, предоставляя Рие найти правильный ответ самостоятельно.

– Чтобы мы запечатали ритуал кровью… – ошеломленно закончила фразу Рия и прикрыла рот ладонью.

– Сумасшествие? – слегка наклонила голову Маша. – Только вот всё сходится.

И она повернула свой блокнот, показывая четкую, последовательную схему, которую она выстроила. Яснее некуда, они несомненно провели ритуал. Вот только посреди листа бросалось слово «КРАСНЫЙ», обведенное в кружок.

– Знаешь, Рия, единственное чего не пойму, это цвет… – девушка задумчиво вертела карандаш между пальцами. – Почему, например, вороны, которых мы видели, были бордовыми? И белоснежные свечи превратились в красные. И алые капли крови… Это же все три оттенка красного…

– Маша! Ты – гений! – выкрикнула подруга, неожиданно вскочив на ноги. – Спасибо тебе огромное… Но сейчас мне срочно нужно к Френку! – и, словно одурманенная, Рия поспешила прочь из комнаты.

∞

По узкой заснеженной улице бежала длинноногая брюнетка, ее зеленые глаза искали знакомые ориентиры. Она, скорее всего, одевалась наспех, так как вязаный шарф размотался, шапка сбилась на одну сторону, но бегущая даже не думала ничего поправлять. Множество листочков в её руках сгибались от каждого дуновения ветра.

Наконец, дойдя до нужного дома, девушка нырнула в переулок, который вел к белому подъезду с табличкой «ОБЛАКО», не подозревая, что за ней наблюдают. Она позвонила и начала разматывать свой шарф, ожидая.

Дверь почти сразу же открылась, и на пороге показалась знакомая барышня. Оглядев гостью: растрепанные волосы, сбившуюся набок шапку, сумасшедшие глаза – девушка безмолвно отдала ей квадратный конверт и мгновенно закрыла дверь. Обескураженная Рия попыталась снова позвонить, потом стала стучать, пробовала даже кричать, – но все её старания не увенчались успехом. Расстроившись окончательно, её пальцы раскрыли конверт, внутри которого оказался красивый глянцевый лист с одним-единственным словом посредине: «Скоро».

Он следил за ней. Рия наконец-то вышла из переулка, нервно намотала на шею шарф и запихнула листы бумаги в сумку. На секунду в её руках мелькнул конверт. Раскрыв белый квадрат и посмотрев на содержимое, она вновь запихнула его обратно и злобно пнула колесо ближайшей машины. Машина возразила ей громким воем сигнализации, девушка же лишь окинула ее быстрым взглядом и тотчас же ушла, оставшись не пойманной на месте преступления. Тоненький силуэт отдалялся, и Он видел, как девушка уходила, оставляя за собой ярко-красный ореол, невидимый для обычных человеческих глаз.

Глава 9

Ранним утром следующего дня Рия уже подпрыгивала от нетерпения на лестничной площадке своей подруги и настойчиво нажимала на кнопку звонка. Судя по непрекращающейся свирели, звонок явно работал, а вот Машка, похоже, спала. Но у Рии не было времени для вежливости, с каждым новым днем маленький огонёк внутри горел все ярче, обжигая девушку непреодолимым нетерпением. После очередного минутного звонка в двери появилось Машкино сонное лицо.

– С тобой же даже мужика никакого не заведешь, – как обычно не здороваясь, начала подруга.

– Рия, я, может быть, слишком часто стала задавать тебе те же вопросы, но ты видела, который час?!!!!

– Доброе утро, – фальшивым голосом сказала Рия, исполняя примитивный танец «шарики-фонарики» руками, надеясь, что подруга будет меньше злиться.

– Отвлекающий маневр не прошел, – загробным голосом промолвила сонная барышня. – Проходи давай и выкладывай.

– Маша, нам нужно сесть. Знаешь, я вчера чуть на машине не разбилась.

И Рия пошла на кухню как ни в чем не бывало, походкой скорее хозяйки, чем гостьи, не обращая внимания на то, что Машка осталась стоять у входной двери с удивленно приподнятыми бровями и ошарашенным выражением лица.

– Машка, ты там где застряла? Времени мало, – подгоняла подругу Рия уже из кухни.

– Явилась тут в небывалую рань. Совы еще смену не сдали, между прочим! Поспать не дала, ведет себя, как дома, а теперь еще и подгоняет меня. Полный отпад! – ворчала себе под нос блондинка, закрывая дверь и шлепая следом.

Рия уже поставила чайник на плиту и закидывала хлеб в тостер. Маша тихонько зашла и присела на стул в углу, изумленно наблюдая за подругой, которую она, казалось бы, видела впервые. Ее брови все еще не опустились, но она оставалась терпеливой, ожидая, когда Рия выложит все начистоту. Рия же разлила чай в две чашки и вместо фактов выложила на тарелку тосты, намазанные крем-сыром и вареньем, затем демонстративно положила ключ от машины на стол и наконец уселась на табуретку.

Машка удивленно взглянула на ключ, на Рию, вновь на ключ. На столе без всяких сомнений лежал ключ от машины. Только вот, машины у подруги не было, да и в целом Рия не водила… Никогда.

Зеленоглазая интриганка с деловым видом закинула ногу на ногу и принялась рассказывать о вчерашнем вечере.

∞

Неожиданный звонок раздался в квартире Анастасии вечером. Быстро взглянув в глазок, она узнала в непрошенном госте свою дочь.

– Мрия, как я рада, что ты приехала! – радостно сказала Анастасия, увидев дочь на пороге с каким-то большим белым конвертом. Девушка выглядела обеспокоенной: съехавшая набекрень шапка, небрежно наброшенный шарф, пальто застегнуто неправильно. Волосы взъерошены, словно Рию везли на мотоцикле против ветра, брови задумчиво нахмурены, а на лице – следы от заживающих царапин.

– Привет, мам. Мне очень нужно многое тебе рассказать!

– Что случилось, Рия?! – обеспокоено спросила женщина, закрывая дверь.

Не задумываясь ни секунды, Рия выдала все тайны – об осознании красной чакры, о том, как решилась поехать на кладбище, и как отныне решила, что 14 февраля будет для них теперь еще и Днем Влюбленных, а не только днем смерти любимого отца и мужа. О том, как они с Машей искали могилу и как убегали от атакующих птиц. Она просила прощения за то, что казалась равнодушной все эти годы, когда Анастасия пыталась рассказать об отце.

Весь последующий час Рия задавала вопросы о том, как они провели свой последний день вместе с отцом и что они любили делать. Она слушала маму, которая впервые за долгое время свободно рассказывала об их с отцом встрече, первом поцелуе, свадьбе, совместном отпуске, и не могла сдержать слез. Заговорившись, они не заметили как наступила полночь.

Анастасия вспомнила о старых альбомах, залежавшихся на полках в кладовке. Рие безумно захотелось пересмотреть их, словно в первый раз. Вместе. Медленно перелистывая альбом, она слегка касалась кончиками пальцев глянцевых картинок и разглядывала знакомые лица своих молодых родителей. Мама увлеченно рассказывала о том, кто сделал ту или иную фотографию, где они гуляли и почему папа отрастил такие смешные усы. А здесь мама с длинными волосами и влюбленными глазами, она держит папу за руку и смеётся, глядя прямо в объектив. А на следующей фотографии запечатлён папа в новом длинном пальто, на которое они – два студента копили вдвоем, и мама все повторяла, как же ему был к лицу тот глубокий синий цвет.

Рия все листала и листала отяжелевшие от пыли страницы, иногда улыбаясь, и больше всего жалея, что ее там не было и что она не могла разделить все те счастливые моменты со своими родителями. Что она не могла увидеть, как папа учил взрослую маму кататься на велосипеде, а та визжала, потому что даже не знала, как тормозить. Или как мама готовила самый первый ужин самостоятельно и сожгла его в духовке, а потом они с папой весь вечер отскребали верхушку пирога от противня, стараясь попробовать съедобные крохи.

Рия все перелистывала страницы, рассматривая застывшие черно-белые кадры: их студенческая вечеринка, их свадьба, их поцелуй, беременная мама, маленькая темноволосая девочка, которая сидит на плечах у усатого мужчины, обнимая его голову маленькими ручонками. Её первая сладкая вата… Какой же огромной она ей казалась! А какой сладкой! Ей даже не хотелось ни с кем делиться. Их первые прятки, её первый утренник. Их последний Новый Год вместе…

Захлопнув последнюю страницу, сдерживая слезы, Рия очень серьезно посмотрела на Анастасию.

– Мама, ты можешь дать мне ключи от твоей машины?

– От машины?! – удивленно воскликнула Анастасия, отпрянув от неожиданности и широко раскрыв глаза.

И неудивительно, ведь после той ужасной трагедии 14 февраля Рия просто панически боялась водить. Когда-то Рия по настоянию мамы все же закончила автошколу и даже сдала экзамен на вождение (раза с третьего), поскольку Анастасия заплатила удвоенную сумму инструктору, а тот вошёл в их положение и оказался очень терпеливым. Но тем не менее сама Рия за руль никогда не садилась. И вот сейчас дочь смотрела на нее и просила ключи от машины!

– Рия, – осторожно начала Анастасия. – Ты уверена?

– Да, – ответила она с не присущей ей твердостью, – совершенно уверена.

– Доченька, я думаю, что ты слишком торопишься с преодолением своих страхов, – ответила мама, стараясь не выдавать волнения. – Их не берут, как очередную планку в спорте. Надеюсь, ты понимаешь это?

Рия понимала. Её мама потеряла мужа в подобный снежный день февраля, и вот её единственная дочь просила у неё ключи, прекрасно зная о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах машину не выводили из гаража зимой. Рия знала, что мама так и не смогла забыть тот ужас, что им пришлось пережить, как не смогла и Рия. И не сможет никогда…

Анастасия продолжала смотреть дочери в глаза и медлить с ответом. Возможно, именно сейчас, несмотря на все свои переживания и волнение, ключи следовало бы отдать, но перед ней стоял самый дорогой человек в её жизни, всё еще маленькая девочка с большими зелеными глазами и серьезным взглядом. Анастасия нерешительно протянула ключи к ладони дочери и тут же отвела обратно руку, передумав.

– Дочь, я не дам тебе ключи, – прошептала Анастасия.

– Мама, я впервые в жизни почувствовала, что мне хватит смелости преодолеть свой страх, – вновь попробовала убедить свою маму Рия. – Пожалуйста, дай мне ключи.

И девушка протянула раскрытую ладонь. Анастасия колебалась и крепко сжимала ключи, мысли бегали суетливыми, испуганными зверьками. Как же ей хотелось объяснить дочери, что та горячится, забегает вперед, и если Анастасия сейчас пойдет у нее на поводу, то будет винить себя вечно, если что-то произойдет с её Рией. Нет, Анастасия понимала, что жизни у нее уже никогда не будет, если с дочерью случится что-либо непоправимое, но как вложить все переживания в чужую голову, когда нервничаешь и попросту не можешь подобрать правильных слов?

Вместо долгих объяснений, Анастасия нервно произнесла:

– Мрия, то, что ты познакомилась с неизвестным мужчиной, поехала на кладбище и напридумывала мистические «знаки», доказывающие твою особенность, совсем не говорит о том, что ты можешь приходить сюда и вести себя, как тебе хочется! Потом тебе вздумалось доказать всем свою сверхсилу и в несколько подходов, а лучше за один, преодолеть все свои страхи. Я не дам тебе ключи – и точка!

Совсем не ожидавшая ни подобного тона, ни таких резких слов, Рия отступила шаг назад. Она рассказала обо всех последних необъяснимых событиях своему самому близкому человеку, не утаив ничего, и за это получила обвинение в собственной незрелости, чрезмерной доверчивости и глупости. Именно такой Рия и ощущала себя сейчас: полной дурочкой, которая решила рассказать обо всём, что беспокоило ее и получила в ответ пощечину или так – легкий шлепок по попе. Что из этого было наиболее обидным, она не выясняла, да и не стоило, потому что получила она вдоволь.

Рия отвернулась, не веря своим ушам, молча забрала все вещи из прихожей и, хлопнув дверью, пулей вылетела из подъезда. Анастасия наблюдала за дочкой молча, боясь, что, как только захочет что-либо сказать, тут же заплачет и просто не сможет ее отпустить.

Но дверь закрылась, противно щелкнул замок, и Анастасия медленно сползла по стене, словно капли росы по лобовому стеклу.

Снег противно скрипел под ногами, иногда хрустела тонкая ледяная корка. Уши замерзли, хотя Рия натянула шапку до самых глаз, как будто брови тоже хотели погреться. Морозный воздух кусал щеки и кончики пальцев. Рия застегивала пальто на ходу и яростно пинала сугробы, продолжая идти вперед, не оборачиваясь на окна, которые светились рождественскими огоньками.

«Как с девчонкой со мной обращается», – бормотала Рия себе под нос, скрипя подошвами по ночной улице. Она чувствовала каждый порыв ветра, который врезался холодом в лицо и руки. «Еще и перчатки забыла, черт возьми!» – ругала сама себя девушка, пряча руки в карманы.

Понимая, что долго так она не протянет, Рия решила вызвать такси. Она полезла в сумку и нашарила там свой телефон. Замерзшие пальцы с третьего раза набрали номер. Ответила девушка, принимая заказ. Рия настойчиво попросила прислать ей такси как можно быстрее и, положив трубку, просто стала ходить взад-вперед, ожидая машину.

Маленький красный автомобиль приехал неожиданно быстро. За рулем сидел мужчина лет сорока. Он осматривал неосвещенный двор, и едва увидев девушку, тут же мигнул фарами. Рия села на заднее сидение и поздоровалась.

– Доброй ночи, – любезно произнес водитель, поправляя зеркало заднего вида, чтобы получше рассмотреть девушку.

– И не страшно вам по ночам ездить?

– Я тут недавно решила, что я больше ничего не боюсь, – с натянутой улыбкой ответила Рия.

– Смотри какая! А что ж ты тогда назад уселась? – подметил мужчина. – Может, пересядешь ближе?

– Хорошо, – пожала плечами девушка и заняла место на переднем сидении.

Таксист улыбнулся и утвердительно качнул головой, мол, так-то лучше. Тут же провернул ключ, машина завелась и поехала. Рия наблюдала за тем, как опустилась темнота, усеяв небо звездами. Млечный путь разливался по небу вязким, тягучим медом отпуская в полет снежинки, которые падали маленькими бисерными бусинками на землю и лобовое стекло.

Автомобиль ехал медленно в сторону загородной трассы, Рия посматривала на водителя и видела, как крепко он держал руль обеими руками. Дорога убегала вперед змейкой, оставляя позади дома, а также пустые вечерние улицы города. На дороге лежал снег, поблескивая и отражая свет фар. Наконец расслабившись и почувствовав, что до дома осталось совсем недолго, девушка закрыла глаза. Водитель немного увеличил скорость. Но его манера водить показалась такой лёгкой и уверенной, что Рию это даже не побеспокоило. Дорога укачивала её, мужчина молчал, о чём-то тихо болтало радио.

Рия задремала, прислонившись щекой к боковому стеклу. Когда девушка открыла глаза и посмотрела в окно, то обнаружила, что они уже давно выехали за город: пустая трасса, кроны деревьев, покрытые снежинками, редкие фонари, освещающие трассу. Рия повернула голову влево: водительское сидение оказалось совершенно пустым, дорога уходила под уклон, и машина стремительно неслась вниз по инерции. «Что, черт возьми, происходит!» – закричала Рия в панике. Это выглядело невозможным, но она находилась в автомобиле, который ехал сам по себе. Таксиста и след простыл. Рия посмотрела в окно: поблизости не было ни души, потому она решила даже не тратить силы на крики о помощи и, не раздумывая, пересела на сидение водителя, нажала на педаль и крепко схватилась за руль.

«Только бы не разбиться, только бы не разбиться», – повторяла про себя Рия, стараясь взять под контроль управление машиной.

Не слушались руки, и ноги дрожали от страха. Её отношения с машинами однозначно складывались непросто. Внезапно одно из колес попало на обледеневший участок дороги, автомобиль понесло и стало кидать из стороны в сторону. Рия стиснула зубы и прокрутила руль, пытаясь выровнять ход машины. Опасаясь врезаться на полной скорости в ближайшее дерево или проезжающий мимо автомобиль, она вжала педаль тормоза.

Ничего не помогало, машина неслась вперед по обледеневшей дороге, подпрыгивая на встречающихся ямах. Автомобиль приближался всё ближе к краю дороги, ветки деревьев царапали металлические бока. Она понимала, что если машина съедет на обочину, то может просто-напросто перевернуться, и вряд ли кто-то сможет ей помочь в подобную зимнюю ночь за пределами города. Страх пронизывал всё тело и щекотал языком под ребрами. Рия всё крепче сжимала руль и жала на тормоз. Колеса заскрипели по снегу, оставляя длинный и глубокий след позади.