Текст книги "Близкие люди"

Глава 7

Новый год Лиза решила встречать вдвоем с сыном. Родители уехали на зимние каникулы в горы, у подруг тоже были какие-то планы, а свекор со свекровью поздравили их накануне праздников. Данька по достоинству оценил подаренный ему музыкальный мячик. И с остервенением тряс его, корча забавные рожицы, пока Лиза начиняла утку яблоками. Между прочим, это было ее фирменное блюдо. Конечно, она могла не заморачиваться и заказать доставку из ресторана. Но Новый год был ее любимым праздником. Огоньки на елке мигали, Данька подолгу на них залипал. По телевизору одна за другой шли старые комедии, и этот антураж создавал отличное настроение, в котором любые хлопоты были только в радость. Лиза что-то резала, шинковала, забыв даже, что это некому будет есть. Иногда отвлекалась от работы, что-то говорила сыну, что-то у него же спрашивала. Потом деловито кивала, будто тот ей впрямь ответил, и, улыбаясь, возвращалась к готовке.

Лиза справилась с делами ближе к восьми. Накрыла стол, поставила в ведерко бутылку вина… Она даже успела вымыть голову и подкрасить глаза, чего не делала вот уже несколько месяцев, с тех пор как узнала о гибели мужа. А надев красивое вечернее платье, остановилась у зеркала, в котором отражались и елка в огнях, и празднично убранный стол, и прикорнувший в своей люльке Данька. И посреди этого всего – она. Такая одинокая, что хоть вой. Не спасали ни хлопоты, которыми она теперь уж понятно для чего себя занимала, ни мысли о сыне, вообще ничего не спасало. Она так скучала… дико, неистово, оголтело, что не осталось никаких сил врать себе, будто справилась с этой тоской.

В дверь позвонили, когда Лиза уже хотела сорвать с себя это чертово платье. Смахнуть со стола то, что с такой любовью готовила… Потому что в ее стараниях не было никакого смысла. Их просто некому было оценить. А без этого они вообще ничего не стоили.

Взяв себя в руки, Лиза подбежала к домофону.

– Кто там?

– Дед Мороз! Открывай!

Дед Мороз даже не попытался изменить голос. Узнать Ярослава в нем было нетрудно. Лиза отперла дверь и замерла в пороге, испытывая такое облегчение, что словами не передать.

– Привет. Ничего, что я нагрянул без звонка?

Ярослав выглядел как будто смущенным. Хотя казалось бы – где он, а где смущение?

– Ну, что ты! – запротестовала Лиза. – Заходи. Ты останешься или…

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… ты только останься!» – взмолилась про себя. Понимая, что у него наверняка есть свои планы. Никак с ней не связанные.

– Если не помешаю.

– Вот уж нет! Мы с Данькой одни. Совсем… – добавила и сама от собственных слов поморщилась. Так жалко они прозвучали. Чтобы как-то их сгладить, затараторила: – А это что?

– Да тут на стол всякое. И подарки, естественно. Новый год ведь, Лиз.

– А я тебе ничего не купила… Не знала, что ты придешь.

Лиза подняла с пола пакеты, но Яр, который в тот момент разувался, запротестовал:

– Не трогай. Я сам отнесу. Тяжелые.

Ярослав был настоящим джентльменом. Она каждый раз поражалась этой его старомодной обходительности. Может быть, так сказывалось женское воспитание. Отец Яра бросил мать еще до его рождения. Так что его воспитанием занимались мать и бабушка. И занимались, надо заметить, как следует. Он и на английский ходил, и на гитару, на танцы, и на те ходил. За что над ним постоянно подшучивала пацанва. Зато девчонки были у его ног. И, наверное, поэтому Яр танцы не бросал. Танцевал свои румбы аж до самого выпускного класса. Лиза страшно завидовала девчонкам, с которыми он выплясывал. Она так не умела!

– Чего улыбаешься? – вздернул бровь Ярослав.

– Вспомнила, как ты зажигал на школьных дискотеках.

– Ни фига себе тебя занесло. Это ж когда было?

– Страшно сказать, тринадцать лет уже прошло с выпускного. Но ты ж, наверное, и потом танцевал?

– Да уж, конечно, не без этого. Когда уворачиваешься от пуль, такие па порой выходят, – засмеялся Яр, заходя в комнату. А Лизе совсем не смешно было. Она остановилась у него за спиной. Сжала в кулаки руки.

– Дерьмовая шутка, Яр.

Он обернулся:

– Прости.

– Проехали. Давай за стол садиться. Или нет, погоди, я сначала гляну, что ты принес.

Принес Яр банку черной икры, приличный кусок исключительного хамона, коньяк и мандарины.

– Ты меня разбалуешь, – вздохнула Лиза, выкладывая угощения.

– Мне это нравится.

– Что нравится? – уточнила она, отвлекшись на закряхтевшего сына.

– Тебя баловать, ясное дело, – заявил Яр и, подойдя к столу, сунул в рот фаршированный грибочек. Как будто ничего такого не сказал. А у нее глаза на мокром месте…

– Что ж. Тогда твои подарки я боюсь даже разворачивать.

– Да потом развернешь, давай, садись, поешь, пока малой спит. – Яр бросил равнодушный взгляд на переноску, но ближе не подошел. Лиза это отметила. Не зная, плакать ей или смеяться.

– Он не кусается, Яр.

– Я знаю.

– А косишься на него так, будто он сейчас выпрыгнет из своей кроватки и оттяпает у тебя полноги. Расслабься. Это просто ребенок. Отличный парень, надо заметить.

– Все матери так говорят о своих детях.

– Вот видишь, ты уже смирился с мыслью о том, что я – его мать. Глядишь, еще немного, и согласишься стать Данькиным крестным, – поддразнила Лиза Ярослава, но не рассчитала эффекта от своих слов. Яр закашлялся, подавившись. Из его красивых металлического цвета глаз брызнули слезы. Лиза вскочила, чтобы похлопать друга по плечу, и невольно в них утонула.

– Крестным?

– Ну, да. Сережа погиб, а я хочу, чтобы у моего сына был достойный пример мужчины.

– Не думаю, что я могу претендовать на эту роль. – Ярослав откашлялся, откупорил бутылку и налил себе коньяка. – Будешь? За старый год.

– Если только немного вина. И не мог бы ты пояснять свои слова? Ты не хочешь быть крестным моего сына?

– Нет. Я не могу… – тут он сделал многозначительную паузу, намекая, что речь идет вовсе не о его желаниях, – быть для кого-то примером.

– Еще как можешь. Ты лучший мужчина из всех, что я знаю. Думаю, ты просто не хочешь. И если так – ничего страшного. Просто скажи. Необязательно набивать себе цену и нарываться на комплименты.

Лиза честно старалась отгородиться от обиды на Яра, понимая, что не может у него просить ничего больше, чем то, что он сам захотел бы им с сыном дать. Она отдавала себе отчет, что у него своя жизнь, в которой для них может просто не оказаться места. И что Яр не тот человек, который бы, взвалив на себя какие-то обязательства, в данном случае – обязательства по отношению к Даньке, стал бы к ним поверхностно относиться. Но… веселье в ее словах звучало настолько наигранно, что даже ей самой резало слух.

– Осторожно, Лиз. Разве ты не в курсе, что мужик – скотина примитивная? Нельзя ему таких слов говорить.

– А то что? – непонятно чем растревоженная, Лиза спряталась за своим бокалом.

– А то он надумает то, чего нет. И горя потом не оберется. – Лиза нахмурилась, обдумывая его слова, но прежде чем она успела ухватить их завуалированный смысл, Яр опрокинул стопку, вскочил и, протянув ей руку, бросил: – Потанцуем?

– С ума сошел? У меня обе ноги – левые!

– Отговорки не принимаются. Я тут подумал, что ты единственная девочка из всего класса, а может, и школы, с кем я никогда не танцевал.

Ярослав уверенно обнял Лизу и закружил, подчиняя мягким движениям своего тела. А она так растерялась, что ему позволила. Уже не парясь над тем, что не умеет. Глупо было метаться, когда он тебя уже вел. Лет двадцать от него бегала, боясь показаться деревянной, ни на что не способной клушей, а тут – нате, пожалуйста. Чего только боялась? Ну, не вышло бы – и ладно. Посмеялись бы, и все. А она из этого прямо целую трагедию состряпала. Дурочка. Оказалось, это так легко! Танцевать с ним. Он просто все взял на себя. Ей разве что оставалось за ним следовать. И повторять. Вот Лиза и выплясывала какую-то пародию на ча-ча-ча, а потом извивалась в румбе. Хохотала, вкладывая в каждое движение чрезмерную наигранную сексуальность. Крутанулась особенно неудачно, ударилась спиной о его грудь и тут же отскочила. Потому что, кажется, каждой клеточкой своего тела почувствовала характерную выпуклость у него в штанах. Щеки обожгло. Стало ужасно неловко. И… будто бы душно.

– Ну, все, все! Я уже еле шевелю ногами, – запротестовала Лиза, наигранно громко смеясь, когда Ярослав снова попытался вовлечь ее в танец. А сама, от него отвернувшись, потянулась к окну. Чтобы он не увидел, не прочитал по глазам, какое смятение ее охватило. Дернула на себя створку. Из груди рвались хриплые вздохи, которые можно было списать на последствия зажигательной пляски.

– Не боишься, что малого протянет?

Лиза обернулась. Яр стоял, подперев стену задницей, и внимательно за ней наблюдал. Сложенные на груди руки бугрились мышцами. Загорелое лицо блестело от пота, а темные пряди волос, растрепавшись, упали на лоб. В отличие от самой Лизы, дышал Ярослав ровно. Будто это не у него брюки натянуло, как плащ-палатку. И как будто это не он кружил ее в танце буквально пару секунд назад.

– Я чуть-чуть. Надышали мы… Жарко.

– Вот же черт! Лиз, давай скорей за стол. Чуть бой курантов не пропустили.

Лиза залпом осушила бокал. Даже желание не загадала. А потом со всех сторон загремели салюты, проснулся Данька, заревел, как маленький медвежонок. И она получила возможность чуть перевести дух, уединившись с малышом в спальне.

Это что, мать его, было?!

Лиза коснулась носом мягких, как пушок, волосиков сына. Это моментально ее успокаивало, давало силы. Но в тот раз ей пришлось просидеть за закрытыми дверьми очень долго. Данька давно уснул, а она все не решалась его переложить в кроватку и выйти. В конце концов, Яр пришел сам.

– Лиз…

– Иду.

– Там парни звонили…

– А, да, конечно. Иди. Я сейчас здесь все уберу и тоже, наверное, лягу спать.

Яр насупился. Откинул со лба модно подстриженные волосы и почесал в затылке.

– Ну, вообще-то они хотели нагрянуть сюда. Но если ты против…

– Против? Да нет! Что ты. Я просто подумала, что они тебя куда-то зовут. В клуб. Или, я не знаю…

На самом деле Лиза подумала, что Тени исключили её из своей компании. Потому что раньше они каждый праздник встречали вместе. А они не исключили. Они просто идут к ней. В носу защипало от слез. И стало так тепло от осознания, что ее не забыли. Что у неё все еще есть поддержка этих замечательных мужиков. Первыми нагрянули Родион и Леша (Шестой и Восьмой в группе, соответственно), минут через пять после них заявился и Сёма. В компании какой-то девицы. Те у него менялись с завидной регулярностью от праздника к празднику. Сёма был тем еще Донжуаном. Мужики возмутились по-тихому, мол, че кого попало в дом притащил. А тот обаятельно улыбнулся и развел руками:

– Ничего не мог поделать. Вцепилась в меня, как клещ.

– Да не слушай их, Сём, – успокоила Пятого Лиза. – Они просто завидуют твоей бурной личной жизни. Как будто им самим кто-то мешает её устроить.

– Так если бы остались такие, как ты, Лизун. Мы бы сразу! – вставил свои пять копеек Леша.

– А вот и Иса. Дай я на тебя посмотрю!

Из всей группы Иса выделялся больше всего. Смуглый до черноты, кареглазый и невысокий. Аура исходящей от него опасности была настолько плотной, что люди предпочитали обходить Ису стороной. А вот Лиза в его обществе, напротив, чувствовала себя как никогда защищенной. Природу этого чувства она не понимала и не могла объяснить. Просто чувствовала – он свой. И все. Этого было достаточно.

Последним, уже когда все остальные расселись за столом и выпили по рюмке, пришел главный группы. Да не один. С женой. Молоденькой девочкой лет на десять младше Лизы. Сказать, что она удивилась – это ничего не сказать. О свадьбе Богданова она не знала. А его выбор ее поначалу даже насторожил. Впрочем, довольно быстро сомнения Лизы рассеялись. Девочка была удивительно светлой. Но непростой. Чем-то она взяла и Первого, и остальных членов группы. Стала своей. А поскольку это было почти нереально, уж сколько Лиза повидала на своем веку таких девочек, личность Али её не на шутку заинтриговала. Она даже поинтересовалась у Ярослава, чем та заслужила такую преданность Теней.

– Алька Первого с того света вытащила. Наш человек, на все сто.

Тогда Лиза не смогла связать концы с концами. И ее пошатнувшийся мир еще оставался целым.

Глава 8

По мере того, как Данька рос, из памяти Лизы стирались подробности его рождения. О Тане она практически не вспоминала. Как будто той вовсе не существовало в их с Данькой жизни. Может, это было неправильно, но Лиза так остро ощущала его своим, что в какой-то момент сама поверила, будто кто-то там, наверху, просто ошибся. Данька должен был быть послан ей.

Таня напомнила о себе в конце января. К тому моменту Данилу было уже три с половиной месяца. Он уверенно держал головку и даже научился шустро переворачиваться на живот. Когда малыш провернул этот номер впервые, то чуть не упал с дивана. В последний момент его успел подхватить Ярослав, который к ним зачастил после нового года. Он рванул к Данилу с какой-то нечеловеческой скоростью. Так что Лиза вообще не поняла, как он перетек из одной точки пространства в другую. Замерла, открыв рот, потому как для неподготовленного человека это выглядело, скажем прямо, пугающе. Так, в фильме «Сумерки», первую часть которого они с Сережей смотрели в кинотеатре, перемещались… вампиры. Лиза прыснула в кулак, но все же, не сдержавшись, весело захохотала. А Яр, не совсем понимая, чего она ржет в этой довольно опасной для ребенка ситуации, уставился на нее, удивленно приподняв брови. Лиза закатила глаза. Забрала сына и принялась объяснять, как это все выглядело. Рассказала она и про фильм. Оказалось, что Яр его не видел. Тогда Лиза вызвалась исправить эту оплошность. Нашла сагу в онлайн-кинотеатре, и они провели несколько вечеров, просматривая отснятые части. По итогу Ярослав окрестил фильм страшной бредятиной. Ну, а Лиза… Ладно, ей до сих пор все нравилось. В конце концов, она была просто девочкой.

Так вот, возвращаясь к Тане… Когда Лизе позвонили с неизвестного номера и сообщили о том, что некая Татьяна Васильева оформила на её Даньку завещание, она даже не поняла, о ком идет речь. Сказала, что это какая-то ошибка. Но человек на том конце связи стоял на своем, и спустя пару минут до Лизы, наконец, дошло, в чем дело. И опять она погрузилась в бумажную волокиту. Теперь уж действуя в интересах Даньки. Работа, беготня и маленький сын отнимали все её нервы и силы.

– Ты уже думала, как поступишь с квартирой Тани?

– Она Данькина, а не моя, мам. Вот вырастет – и будет решать.

– А до этих пор, что? Пусть стоит и покрывается пылью?

Лиза отвлекалась от статьи и уставилась на мать, которая возилась с Данькой, корча ему забавные рожицы. Все же перед этим маленьким сердцеедом никому еще не удалось устоять. Не смогла остаться равнодушной и его новоявленная бабушка.

– У тебя есть какой-то другой план? – нахмурилась Лиза.

– Ну, конечно. Просто сдай ее. Будет дополнительный доход. Все же на ребенка уходит много денег, и лишними они точно не будут.

– А что? – задумалась Лиза. – По-моему, отличное решение.

– Там, наверное, пылищи! У тебя хоть ключи есть?

– Есть. Таня мне оставила. Еще когда… – Лиза взмахнула рукой. Еще когда она была достаточно в порядке.

– Давай, что ли, сходим? Посмотрим, что да как? Я Лене Мухиной позвоню. Помнишь Лену? Она риелтор, сориентирует нас по цене. Да и найти клиентов поможет.

– Нет-нет, мам. Не сейчас. Мне на это нужно настроиться.

– Ну, смотри. Как знаешь. Главное, не затягивай. И, Лиз…

– Да?

– Ты говори, если что. Вдруг тебе нужна будет какая-то помощь. Не стесняйся, обращайся. Я знаю, что ты все можешь сама, но зачем? Если есть столько желающих тебе помочь.

– Спасибо, мама.

– Мы с папой тебя очень любим. И страшно тобой гордимся.

Лиза растрогалась. Отвлеклась от компьютера. И крепко обняла мать вместе с Данькой.

А вот до квартиры Тани руки все не доходили. Пока, разбирая бумажки, которые ей передал нотариус, Лиза не наткнулась на выписку из банка. Оказалось, что Таня завещала Данилу аж миллион долларов. Лиза решила, что это какая-то ошибка. Позвонила в ближайший офис. Но там ей лишь подтвердили, что никакой ошибки нет. И быть не может.

Это был первый звоночек. Еще неясный. Но уже не дающий покоя. Как только-только начавший ныть зуб. Чем бы Лиза теперь ни занималась, она постоянно думала о том, где Таня могла взять эти деньги. И чем больше Лиза об этом думала, тем ясней понимала – заработать их она не могла. Так откуда? Откуда?! Откуда…

Ответы на свои вопросы Лиза могла найти только в одном месте. Оставив Даньку на свекровь, она поднялась в квартиру приятельницы. Остановилась у двери, чувствуя, как сердце с силой ударяется о ребра, а за грудиной холодеет от страха, природу которого Лиза никак не могла понять. Откуда он только взялся? Казалось бы, с чего ей волноваться? Это просто пустая квартира. Таня умерла в больнице. И здесь не было даже призраков…

Сглотнув, Лиза вставила ключ в замок. Несколько раз его провернула и, помедлив еще чуть-чуть, легонько толкнула дверь.

Потянуло затхлым воздухом давно не проветриваемого помещения. Стараясь глубоко не дышать, Лиза осмотрелась. Пыли и впрямь было много – она решила не разуваться. Прошлась по студии. Здесь тебе и кухня, и что-то роде гостиной зоны, и спальня, отгороженная от общего пространства ширмой. Конечно, она бывала в гостях у Тани и раньше, но не могла отделаться от ощущения, что все ей в новинку. Несмотря на пылищу, пространство выглядело будто стерильным. Пустые полки – никаких на них сувениров или рамок с фото. Пустые столешницы… Накрытый простыней диван.

Холодок в области позвоночника перекинулся на все тело. Лиза поняла, что перед отъездом в больницу Таня сделала все, чтобы кому-то другому не пришлось утруждаться, разгребая оставшееся после нее барахло. Лизе стало невыносимо жаль. Чувствуя, что задыхается, она рывком распахнула окно. Свежий воздух ворвался в комнату, и стало чуть полегче. Лиза открыла стол, но ничего интересного в нем не обнаружила, прошлась по всем ящичкам, заглянула в комод. Тот оказался совершенно пустым. Похоже, Таня перед отъездом выбросила даже свое белье. Было жутко от осознания того, как живой еще человек методично стирал себя из жизни пока еще своего дома. Жутко, просто до дрожи. Лиза поежилась. Ей невыносимо было здесь оставаться. Но еще невыносимее было бы сюда вернуться потом. Поэтому она не успокоилась, пока не изучила содержимое каждого ящика.

Лиза так и не нашла ничего, стоящего внимания. Даже в карманах старых курток, которые она проверила, не сыскалось ни единой зацепки. Чека… или какой-то другой подсказки.

Лиза вернулась домой, задаваясь вопросом – а знала ли она Таню так хорошо, как думала? Или вообще не знала…

Миллион долларов! Целый миллион. Откуда?!

А что, если это отец Даньки таким образом от него откупился? Но кем тогда был этот человек? Что, если он передумает? И решит забрать у неё сына?

Лизу охватил настоящий ужас. Ей нужно было с кем-то поделиться своими подозрениями. В этом мире был один человек, с которым она могла посоветоваться, уверенная, что тот не отмахнется от ее страхов. Наутро Лиза подалась в редакцию. Едва дождалась окончания планерки, а когда коллеги разошлись, выложила Дубильету все, как есть. Тот крепко задумался.

– Версия с отцом кажется мне интересной, но маловероятной.

– Почему?

– Боюсь нарваться на твой праведный гнев, но… Видел я эту Таню. Ты же понимаешь, что на такую мало кто позарится? Тем более мужик с деньгами, ну… Я бы на твоем месте обратил внимание вот на что.

– На что? – Лиза, которая до этого сидела, спрятав лицо в ладонях, отвела их от лица и внимательно уставилась на шефа.

– У неё какой допуск к гостайне был, м-м-м?

– Думаете, она приторговывала секреткой? – Лиза вскочила, удивленная, что ей самой такая мысль не пришла в голову. А не пришла она потому, что тихую забитую Таню очень сложно было представить в роли шпионки. Но ведь хороший шпион – незаметный шпион. Что, если…

– Ты только в это не лезь, я тебя Христом богом прошу, – взмолился Аркадий Семенович.

– Как не лезь? Как не лезь?! А что, если она слила что-то важное? Нужно Князева предупредить.

– У тебя нет ни одного факта.

– У меня есть миллион долларов! Этого мало?! – Лиза перекинула волосы через плечо и в отчаянии покусала губы.

– Как хочешь, – буркнул Дубильет. – Но я не стал бы надеяться…

– На что?

– На результат. Даже если они что-то обнаружат, тебе об этом точно не сообщат.

– Тут хоть бы им сообщить. Я понятия не имею, найдет ли Иван Савельевич для меня время.

К удивлению, нашел. Стоило Лизе передать свою просьбу о встрече через приемную. Контакта самого Князева – главного в конторе, за которой был закреплен ее муж, у нее не было. Можно было зайти через командира Сергея – Богданова, но этот вариант Лиза оставила на крайний случай. Который так и не наступил, потому что с ней связались практически тут же. И назначили встречу.

На аудиенцию к Князеву Лиза ехала страшно взволнованной. Чувствуя ее состояние в последние дни, волновался и Данька. Он капризничал, плохо спал, и не было с ним никакого сладу.

В конторе Лизу уже ждал выписанный на ее имя пропуск. Но и этого, видимо, оказалось мало. Ко всему, ей выделили провожатого. Приятную женщину чуть постарше самой Лизы. Рыжая, с яркими зелеными глазищами, та обладала броской запоминающейся внешностью. Было даже как-то странно, что ее приняли на работу в самую закрытую из всех государственных структур.

Инна Дмитриевна, так она представилась, поднялась вместе с Лизой на три этажа и, проводив через просторную приемную, оставила у двери, ведущей в кабинет шефа.

– Он вас уже ждет.

До этого Лиза видела Князева лишь по телевизору и на фото. Поэтому ее ждал некоторый шок. Так сильно разнилась картинка с тем, что ей довелось увидеть вживую. Только вот так, стоя лицом к лицу, она поняла, что Князев занимает свое место отнюдь не случайно. Настолько плотной была окружающая его аура смертельно опасного хищника. А взгляд… это же вообще отдельная история. Он будто кожу с тебя сдирал. Слой за слоем. Может, поэтому Князев прятался за очками, которые надел практически сразу же, как она вошла. А вовсе не по причине плохого зрения.

– Вы сказали, у вас есть информация, которая может быть интересна ведомству, – напомнил он, когда пауза затянулась.

Лиза кивнула. Усилием воли собрала разбегающиеся, как тараканы, мысли и довольно внятно изложила Ивану Савельевичу суть вопроса.

Тот Лизу выслушал. Задумчиво постучал пальцами по столу. А потом совершенно неожиданно улыбнулся.

– Я сказала что-то смешное?

– Нет. Просто я, наконец, понял, почему наши ребята от вас без ума.

– И почему же? – нахмурилась Лиза, не совсем понимая, что вообще происходит.

– Вы очень умная и абсолютно преданная.

– Я – да. Но сейчас речь не обо мне, как вы понимаете.

– А еще дерзкая, – хохотнул Князев. – А что касается Тани, то ничего преступного она не совершила.

– Но деньги…

– Деньги ей достались в наследство.

– Выходит, вам все было известно, – пробормотала Лиза, чувствуя себя такой глупой, что не описать. Почему она вообще подумала, что от Ивана Савельевича что-то можно утаить? Сама опозорилась, еще и на Таню тень напустила. Дурочка. Вскочила со стула. – Что же… тогда не смею вас больше задерживать. Извините, что отняла время со своими глупыми подозрениями.

– Они не были глупыми, Лиза. Вы все сделали верно.

– Знать бы, что делать теперь, – пробормотала та и только потом поняла, что произнесла это вслух.

– Жить. У вас, вон, парень растет. Кстати, вы обращайтесь, если вдруг нужна будет какая-то помощь.

– Спасибо. Непременно. Всего доброго.

Лиза распрощалась с Князевым, чувствуя, как тот провожает ее взглядом до двери. Вернулась домой все еще под впечатлением от разговора. Проводила свекровь, которая снова вызвалась ей помочь с Данькой. Уложила того спать… И все это время что-то зудело в ней, не давая покоя. Какая-то неуловимая мысль… А потом будто щелкнуло что-то! Она помчалась в гардероб, забралась на верхнюю полку и достала коробку, в которую собрали оставшиеся после смерти Тани вещи. И в которую она лично сложила телефон, случайно найденный в корзине для мусора, стоящей у ее больничной койки. Нажала на кнопку запуска, не надеясь, что телефон включится. Но тот, к удивлению, ожил. Еще не понимая, что она ищет, Лиза стала бестолково открывать одно за другим приложения. Пока не дошла до Ватсапа. Открыла, пролистала то сильно вниз и… замерла, увидев знакомое фото на аватаре.