Текст книги "Кровь драконов"

– … безумие! – выдохнул Анвер. – Разве Город вам уже угрожает? Может быть вы хотите начать срочную эвакуацию?

– … – снова слов не разобрать.

– … бред чистейшей воды! Наших детей защищает сила, равной которой нет в мире. А кто защитит детей в Городе?..

– Что вы так всполошились? – вступил третий голос. – Ничего катастрофического пока не произошло…

– … – неясно, но тоном ниже.

– Согласен. Инцидент с мальчиком прискорбный и необъяснимый. Город и в самом деле несколько взбудоражен. Следует соблюдать осторожность. Но не паниковать, а принимать адекватные меры…

– … не можем отменить Праздник только по этим причинам. И уж тем более не можем отменить дежурства. Если Город полагает, что мы виновны, нам следует объясняться, а не затевать воину. Мы обязаны хранить мир и разум. Разве не в этом суть существования нашего заведения?..

– … – негодование и истерический напор в ответ.

– Я вас прошу! Ну что вы несете? О каких невинных душах вы говорите? У нас не монастырь… нормальные разумные мальчики и девочки, которые ежедневно бывают в Городе и не только там. Которых берегут их драконы. Вы планируете посадить их под замок? А у них вы спросили?..

– Нет, это вы ошибаетесь! Мы обязаны спрашивать их мнение, потому что…

Я повернул голову и встретился с укоризненным взглядом семи пушистых библиотекарей, устроившихся на одной из полок. Маленькие книжники не одобряли подслушивание. Делать вид, что я задержался здесь случайно было глупо, поэтому я поспешил ретироваться.

Любопытно… Оказывается, преподавательский состав встревожен больше, чем мы сами. Хотя, что тут удивительного?

На выходе меня перехватила Джеанна.

– Собираешься прогуляться?

– Да, тут недалеко…

– Возьми меня с собой, – попросила она, глядя в сторону.

Сегодня не было и следа обычной неукротимости Джеанны. Смирная, серьезная девушка, с опущенным взором. Послушница, да и только… Надо полагать, произошло что-то из ряда вон выходящее. Но от вопросов я воздержался. Если Джеанна захочет поделиться своими проблемами – она расскажет сама.

– А меня не прихватите? – спросил столь же мрачный Вейто, появляясь словно из ниоткуда. – Тоскливо здесь сегодня… И пойти мне некуда.

– Что так? – удивился я, пытаясь вспомнить, а были ли у Вейто друзья в Гнезде или за его пределами, но так и не вспомнил.

Честно говоря, тащить с собой целую непредусмотренную компанию мне не хотелось. Однако с другой стороны и отказывать им повода не было. Я с надеждой посмотрел на хмурую Джеанну, но она, как ни странно, лишь безразлично повела плечом. Кто бы мог подумать? Поэтому я кивнул:

– Поехали, если хочется. Приключений не обещаю…

Необходимость запастись в конюшне Гнезда лошадьми на несколько минут вернула оживление на лица моих спутников. «Не далеко, говоришь?..» – пробормотала Джеанна, выбирая серую кобылу, свою любимицу, обладавшую несносным характером. Собственно именно поэтому Джеанна всегда могла рассчитывать на нее, ибо никто больше не смел оседлать серую. Вейто грустно оглядел лошадиный ряд и в его голубых глазах отчетливо проступило малодушное желание воздержаться от прогулки, но он мужественно одолел его и двинулся к самому спокойному жеребцу, баловню местной малышни.

– Видишь? – шепнула мне Джеанна, кивнув на Вейто. – А ты еще спрашивал, какие у него проблемы с драконом…

Я с любопытством понаблюдал, как Вейто управляется с конем. Смирный скакун немедленно встрепенулся, нехорошо оживился, замотал головой и загарцевал на месте, словно горячий чистокровка. Вейто пытался с ним сладить без особого успеха, что было по меньшей мере странно.

Мне подумалось, что я не так много знаю об этом парне…

Он прибыл к нам в Гнездо в начале прошлой весны и как-то не особо себя проявил. Я даже толком не знал, чем он занимается. Но за время, проведенное бок о бок волей-неволей кое-что успеваешь узнать. И можно было с почти полной уверенностью утверждать, что трусом Вейто не был. Однажды он на спор спустился по сплетенной из простыней лестнице с одного внешнего карниза до другого, а расстояние между ними – четыре этажа плюс еще девятнадцать до земли в случае неуспеха безумной затеи. И дежурить нам приходилось не раз вместе. За Рубежом я его не видел, но во всяком случае в пределах этой реальности он вполне успешно управлялся со своим драконом. Мне и в голову не приходило, что у него есть какие-то трудности!..

– А ты знаешь, – неожиданно произнесла Джеанна, наблюдавшая за мучениями коня и нерасторопного всадника, пытавшихся синхронизировать свои действия, – что первой жертвой этого городского душителя стала подружка Вейто?

– Что? – изумился я. – В первый раз слышу!

– Ну да, такой скандал не для широкой публики… Она была студенткой. И между прочим, в ее убийстве подозревали поначалу его. Они, вроде поссорились накануне. Или были вместе в день убийства… Не помню точно.

– Да ну, бред. Ты посмотри на него. Можешь представить себе Вейто во гневе душащего свою девушку? – невольно засмеялся я.

– Не могу, – серьезно отозвалась Джеанна. – Вот это и настораживает…

– Погоди, чего это ты? Во-первых, раз его не задержали тогда, значит, сочли невиновным. Во-вторых, душителя же арестовали… – Я вспомнил разговор с Тучаккой и осекся. И добавил с досадой: – И вообще, не знаю, что у тебя за претензии к этому бедняге?

– Никакой он не бедняга. А лицемер!

– И поэтому ты согласилась взять его в нашу компанию?

– Может, удастся узнать его поближе? – неопределенно повела плечами Джеанна. – Так мы едем или нет? – И она ударила кобылу пятками в бока, устремляясь вперед.

Полный недоумения, я направил своего коня вслед. Вейто затрусил за нами. Упорный он все-таки.

Нет, что бы там не утверждали невежды, полет верхом на драконе не имеет ничего общего с верховой ездой. Каждое из этих искусств имеет свою специфику, и если ты хороший драконий всадник, то это еще не значит, что ты хороший наездник… Это я так, к слову. Вспоминаю об этом каждый раз, когда сажусь в обычное седло.

– Куда это ты нас тащишь? – слегка удивилась Джеанна, когда мы миновали поворот к Городу.

– Тебе там понравится, – пообещал я. – У тебя как раз подходящее настроение…

Джеанна подозрительно посмотрела на меня, состроила гримаску и вновь принялась сумрачно изучать землю под копытами своей лошади. Вейто не спросил ничего, слишком поглощенный необходимостью соблюдать равновесие Вид у него был несчастный. Но, во всяком случае, скучать ему не приходилось.

Дорога, которую я выбрал, тянулась вдоль Реки, послушно подчиняясь извивам и изгибам русла. Даже отсюда было видно, что почти весь правый берег застроен домами, домишками, хижинами, складами и пристанями. Наш берег, левый, традиционно оставался пустынным. Здесь высилась только одинокая башня Гнезда, да немногочисленные хозяйственные пристройки около нее. Все остальное пространство – слегка всхолмленную равнину – до самого горизонта занимали только рощи, овраги, крохотные озера и многочисленные проплешины мертвой земли. Со стороны эти проплешины казались ничем неотличимыми от соседних участков, разве что цвет немного другой, да более жесткая и кустистая трава обметана неприятным бурым напетом. Но стоило слегка копнуть землю там – и под тонким слоем почвы обнаруживалось огромное количество металлических обломков, человеческих и нечеловеческих костей, странных предметов, о назначении которых никто не хотел и гадать…

– Ты не мог сразу сказать, что направляешься на кладбище? – задумчиво осведомилась Джеанна, при виде полуразрушенной ограды Упокоища.

– А ты не спрашивала, – хмыкнул я. – Разве тебе не нравится? Чудесный уголок…

– Что ты потерял здесь? Или как Шаро ищешь могилы предков?

– Какой еще Шаро?

– Да есть такой… Блондин и зануда. Пытается отыскать следы своих родичей… – Джеанна поморщилась. О своих родственниках она вспоминать не любила.

– Просто хочу пообщаться с одним знакомым, – пояснил я. – И добыть кое-какую информацию.

– Пообщаться? – Джеанна с сомнением оглядела меня. – И лопату не захватил?

Я подарил ей свою коронную улыбку и направил коня в пролом кладбищенской ограды.

И окунулся в царство покоя.

Кладбище встретило гостей негромкой птичьей перекличкой и безлюдьем. Меланхолично шелестели деревья. Ветер рассеянно теребил их пожелтевшие прядки. Молчаливо и равнодушно высились останки Святилища, темные и неровно обкусанные, как разрушенный зуб. Сейчас оттуда не доносилось ни звука. Даже наши кони притихли и спокойно шли на поводу, осторожно ступая между близко лежащими плитами.

Я мгновение поколебался, выбирая направление. Воспоминания о моем последнем посещении Упокоища слегка плавали, растворенные тяжким похмельем позапрошлого утра. Однако обнаружить памятную плиту Пебло Качальника оказалось не так уж и сложно, а уж к склепу ноги сами вынесли.

– Погоди-ка, – Джеанна, прищурив один глаз, огляделась. – Кажется, я здесь была прошлой весной. Одна моя знакомая затащила меня сюда познакомить с великим Ранвевуром, который, по ее словам, поселился здесь… Естественно, никого мы здесь не застали.

– Ранвевур? – переспросил я. – А кто это?

– Темнота! – констатировала снисходительно Джеанна. – Это был лучший художник современности… В семь лет он создал панно, которое теперь украшает парадный зал центральной Галереи… Он написал картину, которую даже ты наверняка видел – «Песнь Весны».

«Песнь Весны» я действительно видел, но в данный момент меня беспокоило другое.

– А почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? – спросил я. – Он умер?

– Многие считают именно так, – Джеанна пожала плечами. – Однажды он исчез и больше его никто не видел. Говорили, что он не смог оправиться от смерти своей жены, которая умерла совсем молодой, через два года после свадьбы…

– Как интересно, – медленно проговорил я, – В этом симпатичном склепе тоже живет бывший художник. Только зовут его просто Вевур.

– И впрямь интересно, – согласилась Джеанна, изучая домик. – И ты знаком с ним?

– Не просто знаком, – вмешался знакомый голос. – Этот парень прямо-таки преследует меня. Ты не влюбился часом, Птенец?

Вевур стоял неподалеку под деревом, нагруженный вязанкой сучьев и довольно ухмылялся. Колючка у его ног лениво зевал. Вейто, задержавшийся у одной из могильных плит, теперь неслышно подходил к художнику сзади и мимикой спрашивал у нас не требуется ли поддержка. Джеанна впервые в жизни выглядела откровенно ошеломленной.

Я сузил глаза.

– Не сердись, Птах, – Вевур ссыпал на землю охапку хвороста и добавил дружелюбно. – Рад видеть, что вчерашняя авантюра закончилась для тебя благополучно. Что привело тебя и твоих друзей в мою скромную лачугу?

– Вы предложили продемонстрировать свою богатую коллекцию, – сумрачно отозвался я. – Вот я и привел ценителей.

– Попроси, пожалуйста, своего третьего ценителя не подкрадываться из-за спины. Колючка не любит резких движений, – мирно сказал Вевур, – Прошу вас, дорогие гости, проходите…

– Это не может быть он! – отчаянно прошептала Джеанна, глядя вслед художнику, нырявшему в дверь склепа. – Это несправедливо!

Я только пожал плечами, не зная, как ответить на ее несколько загадочную реплику и двинулся за хозяином. Честно говоря, я уже начал жалеть, что приехал сюда. Пожалуй, мысль была не так хороша, как мне казалось. И уж мне точно не следовало тащить с собой других.

Впрочем, вскоре выяснилось, что не все так безнадежно. Джеанна и Вейто зачарованно бродили по жилищу Вевура, изучая сокровища, выставленные во второй комнате. Той, куда мне не удалось заглянуть во время предыдущего визита. Впрочем, если Вейто благоговейно созерцал предметы, умело отреставрированные и выставленные со знанием дела, то Джеанна рассматривала, в основном, небрежно развешанные по стенам рисунки и наброски, только изредка отрываясь от них, чтобы искоса взглянуть на хозяина дома. От ее недавней меланхолии не осталось и следа. Зеленые глаза мерцали.

Вевур не вмешивался в экскурсии. Устроился в углу со стаканом и молчал. Колючка клубком свернулся у его ног и, похоже, крепко заснул. На его шкурку налипли сухие, разноцветные листья, отчего он выглядел таким же залатанным, как костюм его хозяина.

– Вы не опасаетесь держать это все здесь? – наконец спросил Вейто, оборачиваясь. – Я вижу, у вас здесь есть даже работы Луко Кустаря?

– Неплохо, юноша, – Вевур заинтересованно взглянул на Вейто. – Не всякий способен отличить работу Кустаря.

– По этой причине его почти и не подделывают, – отозвался охотно Вейто. – Я читал кое-что…

– Большая редкость в наше время, – пробормотал Вевур, улыбаясь. – Если вам интересно, я могу показать еще некоторые вещи, которые я даже не стал выставлять здесь, поскольку все равно никто не оценит их уникальности…

Теперь засветилась пара голубых глаз. Экий зажигающий эффект производит этот небритый тип. Ну не смотритель на кладбище, а фонарщик на вечерней улице!

– А что касается охраны… – Вевур задумчиво покачал стакан. – Кому придет в голову тащиться на старое кладбище и рыскать по забытым склепам?

– Кладбищенским ворам, например, – подсказала Джеанна.

– Воры смертельно боятся Упокоища, и не без оснований надо заметить.

– Тут правда водятся призраки?

– Косяками снуют, – без тени иронии в голосе отозвался Вевур. – Это же старинное уважаемое кладбище. Тут каждая вторая могила заговорена. К тому же весь город считает, что тут проживают призраки. Как же им не завестись? Вреда случайным прохожим особого они не чинят, но могут и покалечить маленько, если могилы разорять… Впрочем, на всякий случай, для самых настырных у меня предусмотрена система защиты… – Он обвел свое жилище неопределенным жестом и закончил: – Хотя она, собственно, исключительно для подстраховки. Мои коллекции здесь, как правило, не задерживаются. Соберу нужное количество безделушек и переправляю их в Город, в галереи…

– Так это не ваша коллекция? – спросил слегка разочарованно Вейто.

– Моя, – ответил Вевур. – Просто не люблю, когда все это пылится в чулане. Пусть даже в моем. Такие вещи должны видеть люди…

– А для кого вот эта выставка?

– Для вас… – Вевур усмехнулся.

Поскольку я не принимал участия в разговоре, ибо относился к тем смертным, которые представления не имеют о работах Луко Кустаря, мне оставалось только делать умное лицо и сосредоточено разглядывать экспозицию. Вскоре я заметил старого знакомца – Жезл. Вевур перехватил мой взгляд и спросил негромко;

– Ты ведь из-за этого пришел? Хочешь знать?

Я не стал отрицать.

– Зачем? – не отставал Вевур.

– Врожденная любознательность.

– И что бы тебе хотелось откусить в первую очередь?

– Кусок от каравая именующегося Кругом Зве… – Помятая физиономия художника так перекосилась, что я осекся, зачарованно уставившись на него.

– Пойдем-ка прогуляемся, – пробормотал он, справляясь со своей мимикой. – Пусть твои приятели пока раз влекут себя сами…

Он вышел за дверь. Джеанна и Вейто удивленно обернулись, когда я двинулся следом, но не сделали попытки пойти следом. На вопросительный взгляд Джеанны я отрицательно качнул головой.

Вевур не захватил с собой стакана, поэтому после долгого рытья в карманах на свет была извлечена потрескавшаяся трубка из темного дерева и разожжена в результате цепочки изрядных ухищрений. В небеса поплыли белесые облачка дыма, распространяющего странноватый запах.

– Вообще-то не люблю я эту тему, – признался неохотно Вевур, глядя мимо меня. – Мои драгоценные родители состояли в Круге. Одним прекрасным вечером они едва не принесли меня в жертву во имя великой цели. Мой дракон был еще слишком слаб тогда, чтобы защитить… Не самое умилительное воспоминание из моего детства… – Он вынул трубку изо рта, с сомнением оглядел ее и проворчал: – Что еще за дрянь? Давно я не проверял свои запасы…

– Так значит, настоящий Круг все-таки возрожден?

– Он никогда и не был мертв. Драконы сами обманули себя, выдавая желаемое за действительное. Неужто они всерьез полагали, что подобное течение можно уничтожить? Это как подземные воды – существуют всегда и время от времени пробиваются на поверхность родниками. Один источник погибнет, другой проклюнется…

– И что представляло собой это течение?

– Ты в библиотеке был?

– Был. И пришел после этого к вам.

– Отчего же? В Гнезде, помнится, была шикарная подборка книг на эту тему… – удивился Вевур. – Куда дели? Сроду не поверю, что у кого-то из буквоедов поднялась рука уничтожить их. Не иначе припрятали от просто душных и невинных.

– В нашей библиотеке нет закрытых отделов, – неуверенно возразил я. Вевур как-то со значением хмыкнул.

– Птенец! Ну что ты как маленький, честное слово… Впрочем, ничего странного. – Он потер лоб, раздумывая. – Я, увы, не специалист по Кругу. Так, нахватался отрывков. Тебе бы пообщаться со знатоками, если ты и впрямь заинтересован. С Закиром, например…

– С кем?

– Да с тем стариканом, которого ты видел вчера. Собеседник он чудовищный, но знает много.

– Может, и пообщаюсь, позже. Но ведь это именно вы первым помянули Круг.

– Брякнул не подумав, не знал, что пристанешь, – пробурчал огорченно Вевур. – Что бы тебе рассказать эдакого, чтобы отвязаться… – Он вздохнул тяжко, постучал корешком трубки по зубам и осведомился: – Знаешь, отчего Круг Зверей получил такое название?

– Потому что они носили маски зверей для конспирации.

– А почему именно зверей? Не знаешь? Ну, хоть чем-то с тобой поделюсь… – Вевур оживился. – Есть две версии. По мнению создателей Круга драконы не являются естественными созданиями, а есть они извращенный плод человеческой гордыни и разума. Они неестественны и оттого опасны. Природа не породила этих чудовищ, следовательно, они подлежат уничтожению. Маски зверей как раз символизируют природу. Обычные лесные звери противопоставляются драконам. Природа, так сказать, своими руками уничтожает нечисть… Примерно так гласит первое объяснение, признанное официально. Но есть и второе, которое даже большинством членов Круга не считается правдоподобным. По этой версии на наших небесах, давным-давно существовало некое мифическое созвездие, со стоящее из силуэтов животных – звериный круг. Вроде бы это созвездие несло мир и добро тем, кто видел его. Но потом произошло нечто ужасное, и вместо звериного круга на небесах появился холодный и злой Дракон, от неспящего Ока которого кроме неприятностей никто ничего и не ждет. А новообразованный Круг Зверей должен поста вить перед собой целью ни больше не меньше – свержение проклятого созвездия с небосклона и восстановление на старом месте звериной компании… Даже самые отъявленные фанатики понимали, что это немыслимо, поэтому вторая версия никогда не пользовалась популярностью…

– Чем они занимались, кроме того, что убивали драконов?

– Ну, допустим, драконов они не особенно убивали, Тебе ли не знать, что убить дракона почти невозможно. «Почти» – зацепился мысленно я, но вслух выдал более актуальное возражение:

– Зато можно попробовать убить его всадника.

– Вот ты и ответил сам на свой вопрос.

– В таком случае они были просто убийцами, – пожал я плечами. – Чем же Круг так привлекал всех? Ведь вы говорили, да и в учебниках написано, что состояли в нем не только мерзавцы, которым все равно кого прибить…

– Нашел знатока, – проворчал Вевур. – Мне кое-что известно о традициях и обычаях Круга, о вещах, которыми они пользовались, об определенных ритуалах, но о сущности этого общества, о его намерениях, тайнах я знаю не больше, чем любой обыватель… – Он звучно поскреб щетину на подбородке, размышляя. – Безусловно, далеко не все они были просто убийцами. Они сражались за идею. Драконы – это зло, значит надо избавить мир от зла. Время было смутное, жесткое, стремительное. Если для того, чтобы уничтожить дракона требовалось убить и его владельца, что ж, это цена, которую они платили. Военные законы. Ведь и драконы не щадили их…

– Чепуха, драконы не убивают людей!

– Откуда тебе это известно? Что мы все знаем о них? Только то, что они позволяют знать о себе? Ты владеешь драконом, ты подчиняешь его своей воле, но ты сам понимаешь, какую силу контролируешь? И контролируешь ли?

– Хорошо, согласен. Мы знаем о драконах мало, но откуда Кругу знать о них? Кто-нибудь из всадников был его членом?

– Ходили слухи, что в обществе состояли бывшие владельцы драконов. Но основным источником информации были не они. Круг веками исследовал драконов и все, связанное с ними. Говорят, им удалось раскрыть тайну, как нейтрализовать драконью силу и оттого их нападения на Птенцов заканчивались достаточно удачно.

– Слухи, слухи, слухи…

– Получай, что просил. Я предупреждал… – Он поднес трубку ко рту, затянулся на этот раз с явным удовольствием и проговорил неспешно. – Опять-таки по слухам существует некое пророчество, которое многие из Круга считали своей путеводной нитью. Звучит оно… м-м… Что-то вроде «драконы берегли нас, драконы нас и погубят…». Нет, не так… «Спасло нас рождение дракона. Спасет нас его смерть»… Хотя, нет, это тоже из «Книги Смут». Погоди, как же там? – Художник снова постучал черенком по зубам, воздев очи горе. – О! В неведомом краю в неведомый час, под слепящим, святым сиянием великий герой отрубит голову последнему дракону, мир перевернется и воцарится на земле покой и благость… Примерно так утверждает одна старая, забытая, полузапрещенная сказка, – удовлетворенно кивнул он.

– Что это значит?

– Ну и вопрос! – ухмыльнулся Вевур. – Вроде вопроса о смысле жизни…

– Вы что-то говорили о подземных ходах и тайных убежищах Круга?

– О тайных убежищах я не говорил ни слова, не выдумывай, – усмехнулся Вевур. – А что касается подземных ходов… Мне приходилось заглядывать кое-куда, и могу утверждать со всей ответственностью – под Городом с давних времен похоронен еще целый город, раз в десять больше существующего. Естественно, он давно заброшен и прогулки там более, чем опасны. Впрочем, об этом все знают. Как и о том, что кроме всяческих пакостей под Городом дремлет и что-то… другое. Горожане-то и под страхом смерти не полезут вниз. – Он неожиданно засмеялся. – Ты, кстати, знаешь, как подбирают людей в команды канализационных рабочих? Там же все сплошь сумасшедшие! И Ритуал посвящения у них изумительный… Впрочем, ладно, это не для детей, расскажу, когда подрастешь.

Я закатил глаза, но перебивать не стал.

– … но находятся безумцы и среди простецов, которые осмеливаются бродить по лабиринту. Это, как правило, пещерники. Они и выносят наверх многочисленные вещички. Среди старинного хлама время от времени попадаются относительно свежие предметы, большая часть которых, так или иначе, соприкасается с Кругом. Однажды мне и самому довелось забрести в неприятное место, где, судя по всему, в давние лета было оборудовано одно из святилищ Круга. Оно, естественно, заброшено, но, несмотря на это, мне только чудом удалось выбраться оттуда. Подобного количества все еще действующих ловушек на каждом шагу мне не доводилось встречать даже в Полях Габирора. Вот, собственно, почему я и не советовал бы тебе туда лезть.

– Что мне там может понадобиться, – отозвался я рассеянно. – Сувениры собирать?..

– Как я погляжу, ты Птенец любопытный. И не уймешься, пока клюв не расшибешь… Так что рекомендую все же более безопасный способ изысканий… В закрытом разделе библиотеки.

– Я же сказал…

– Давай-ка я тебе кое-что накарябаю… – пробормотал Вевуру, суетливо копаясь в карманах своей неряшливой хламиды и, наконец, добывая изрядно замусоленный листок бумаги с прилипшими табачными и хлебными крошками и огрызок карандаша.

Что-то и впрямь «накарябал» – иначе его каракули и не назовешь – и отдал мне. Я не спешил брать мятый клочок.

– Отдай это наставнику Анверу, – велел Вевур, ухмыляясь. – Да не трусь, он мой давний знакомый.

Я сомнением взял записку. Угольные значки, нацарапанные на грязной бумаге, отчетливо выводили какую-то замысловатую, абсолютно нечитаемую вязь.

– Бери, бери, не пожалеешь… – Художник загадочно улыбался, собираясь добавить еще что-то, но не успел. Из ближайших к нам кустов внезапно возник давешний старик-ученый, отряхнул со своей одежды сор, осыпавшийся с веток, и сердито проворчал, обращаясь к Вевуру:

– Чего мальчишке голову морочишь, бездельник? Подземелья, катакомбы!.. Полезет туда, свернет шею, кто отвечать будет?

– Наверняка, не я, – пробормотал Вевур, продолжая безмятежно скалиться.

– Ба-а! Да здесь целый цыплячий выводок! – воскликнул старик, заметив лошадей. – Прикармливаешь ты их здесь, что ли?

– Как можно! – воскликнул Вевур. – Молодежь тянется к искусству! Прослышали про мою коллекцию, вот и прибыли посмотреть.

– А, может, прослышали про твою бутылочную коллекцию? – осведомился старик, смерив меня прищуренным глазом. – Вот от этого молодца, что был здесь недавно в непотребном виде…

– Ну, почему же в непотребном… – начал было я, но получил немедленный отпор:

– А вы не вмешивайтесь, юноша, когда разговаривают старшие. Чему вас только учат!

– Во всяком случае, не сидеть в кустах и не подслушивать чужие разговоры, – огрызнулся я.

Вевур крякнул, подавившись дымом, а старик уставился на меня прозрачными, светлыми глазами.

– А ты действительно Птенец? Помнится в старые времена в этом солидном и добропорядочном заведении давали куда более приличное воспитание… – Он обернулся к Вевуру. – Ночью северную ограду повалило ветром. Говорил же, что жужли ее подточили, а ты, лентяй, даже не почешешься, пока тебя носом не ткнут!

– К обеду схожу, посмотрю, – флегматично пообещал Вевур. – Вроде гостей не ждем нынче.

– Тебе все оправдание… – Старик круто развернулся, чуть прихрамывая, зашагал по дорожке к Святилищу, внезапно снова остановился и произнес, оглядываясь через плечо:

– Раз уж ты здесь, парень, пойдем со мной. Мне нужен Птенец…

– Что? – Я просто опешил.

– Хочешь заставить старика уговаривать себя? – неприятным голосом спросил он. – Все вы такие…

На языке вертелся достойный ответ, однако я придержал его, услышал негромкий совет Вевура:

– Не злись, ступай. Это может быть интересным.

Мгновение поколебавшись, я все же неохотно последовал за стариком, который уже широкими шагами удалялся к развалинам.

В Святилищах целых и разрушенных мне бывать доводилось не раз, но как ни странно в это, расположенное почти рядом с Гнездом, я так и не удосужился заглянуть. Просто потому, что не ожидал увидеть ничего интересного, тем более, что постройка была почти сожжена еще во времена Великой войны. Все Святилища Хранящего Мир похожи друг на друга, как драконьи капризы. Снаружи их украшают барельефами и каменными чудищами – якобы мир полон угроз. Внутри разрисовывают всяческими умилительно-героическими сценами на тему: дракон, стерегущий покой вселенной. Считается, что в Святилище любой человек должен испытывать умиротворение и наслаждаться гармонией того, что видит, слышит и чувствует.

Если верить карте, что не так давно я рассматривал в библиотеке – здешнее Святилище могло быть выстроено на весьма древнем фундаменте. Или вообще уцелеть с незапамятных времен… Хотя вряд ли. После стольких сражении здесь ничего бы не уцелело.

Вблизи Святилище оказалось не таким уж и безвозвратно разрушенным, как считалось, но зато безнадежно обычным. Ну просто слепок с других. Или другие – слепки с этого, учитывая хронологию.

Я разочарованно озирался.

– Осторожнее! – неожиданно вскрикнул старик, едва я споткнулся о незамеченный порожек при входе, но прежде, чем я успел удивиться внезапному проявлению заботы, он сварливо добавил: – Не хватайся руками! Я пол дня отскребал это в одиночку!

Я машинально убрал руку от стенки, на которую оперся, чтобы не упасть, обнаружив довольно большой фрагмент настенной росписи, уцелевший при пожаре и недавно очищенный от копоти. Фрагмент изображал дракона, накрывающего крылом город. Сюжет был традиционен – дракон защищает людей. Однако не до конца стертая копоть затемнила рисунок, подчеркнула тени и полутона, и потому дракон, склонившийся над крышами домов выглядел зловещим… Или я просто не могу выбросить из памяти вчерашнего темного дракона?

Внутри Святилища было довольно светло, несмотря на закопченные стены. Крыша уцелела при пожаре, но время и непогода потрепали ее и испещрили прорехами, а часть перекрытий обрушилась, засыпав мозаичный пол бесчисленными каменными обломками. Наружные, местами обвалившиеся стены торчали обкусанными зубцами, грозя вот-вот окончательно рухнуть.

Вот и оценивай тут гармоничность постройки…

– Если будешь глазеть по сторонам – свернешь себе шею, – пообещал старик брюзгливо. – И мне придется снова здесь прибираться…

Я вздохнул, продолжая осматриваться. На самом деле здесь было много занятного. Начиная от действительно хорошей росписи и мозаики, заканчивая… Да, здесь тоже это слышно.

По традиции в стены и в потолок Святилищ умелые мастера помещали медные или глиняные трубки особым хитрым способом. И стоило подуть ветру, как под куполом постройки рождалась едва уловимая, но явственная мелодия. У каждой постройки – своя собственная. Надо только уметь слушать… Я прислушался и поморщился. То ли строители сэкономили на обладателе музыкального слуха, то ли из-за разрушения стен и крыши, но хаотичное посвистывание и завывание вряд ли можно было назвать мелодичной композицией звуков. Хотя что-то в ней было… Огибая обломки, я сделал несколько шагов, пытаясь поймать музыку. Поискать точку просветления, как говаривали в народе. Конечно же споткнулся, едва не кувыркнулся, когда ветхая деревянная половица рассыпалась у меня под ступней и огласил помещение сдавленным и совсем немелодичным рычанием.

Здесь не то, что жить, просто находиться было опасно. Однако, судя по некоторым приметам, старик-ученый здесь обитал явно не первый день. На некоторых каменных уступах лежали стопки книг, всевозможные механические летали, стекляшки. А в центре большого зала, под укрытием чудом сохранившегося купола, высилось странное сооружение, отдаленно напоминавшее очень толстую подзорную трубу, дополненную загадочными приспособлениями. Вокруг трубы на подставках и на полу лежали странного вида и формы, прозрачные и матовые, гладкие и отчетливо шероховатые, разноцветные линзы.

Я с любопытством приблизился и тут же услышал за спиной сварливое:

– Не вздумай трогать!

Я в очередной раз вздохнул, уже сожалея, что пришел. Ничего интересного, кроме нелепой подзорной трубы здесь быть не могло.

– Зачем я вам понадобился? – спросил я.

– Сейчас узнаешь, – отмахнулся ученый, с грохотом разбрасывая какую-то мелочь в соседнем помещении. – Где же она?.. А, вот… Ты, парень, точно Птенец? Что-то не заметил я твоего дракона…

– Драконов не таскают за собой на привязи, как комнатных ленивок, – отозвался я. – Если вам нужен дракон, заведите своего…