Текст книги "Я залезу к тебе под кожу, или Птица счастья тоже бывает ручной"

Глава 6

Я взяла плюшевого зайца, повертела и положила рядом собой.

– А ты брата спрашивала? Может, он зайца купил? – поинтересовалась я.

– Спрашивала. Не покупал. Мама тоже сказала, что этого зайца у нас раньше не было. Но она на тебя подумала. Ты же его не покупала?

– Нет, – замотала я головой.

– Вот видишь, зайца никто не покупал, но он откуда-то появился. И не где-нибудь, а в кроватке Ванечки. И появился в тот момент, когда в доме никого не было. Ни тебя, ни мамы, и даже брата… Я была в доме одна. Наташа, ты мне веришь?

– Верю. Как я могу тебе не верить, если в доме появился незнакомый заяц?

– Ладно бы просто появился, но ведь я папу видела.

– Действительно, ребус какой-то. В доме появилась новая игрушка, которую никто не покупал. Мистика какая-то…

– Может, папа жив?

– Но ты же сама его хоронила.

– Тогда мне ничего не понятно. Может, он ожил?

– Мёртвые не оживают. Это только в сказках умершего живой водой окропят и он воскреснет, а в жизни, к сожалению, всё совсем по-другому, – нервно ответила я. – Знаешь, милая, иногда так бывает, – прошептала я, прижимая Анечку к себе, – покойники приходят к нам с того света. Что-то им надо. Если он успокоится, то больше не явится.

– А что сделать, чтобы ему было хорошо?

– Сходим на кладбище, положим на могилку цветы. Молебен можно заказать.

– Наташа, мне страшно. Вдруг я его опять увижу?

– Он же твой отец. Он ничего плохого тебе не сделает.

– Но он же умер! Он мертвый! Я боюсь, боюсь, боюсь!

– Девочка моя, я думаю, папа пришёл проститься. Ему захотелось посмотреть на Ванечку. Он пришёл с миром, вот и подарил сыну игрушку.

– Ты сказала, он пришёл проститься? Почему так думаешь?

– Довольно часто мёртвые приходят к родным и близким проститься. Обычно они беспокоят только первое время, а затем прощаются и больше никогда о себе не напоминают.

– Это правда?

– Да. Ко мне тоже покойный муж приходил.

– Тебе было страшно?

– Так же, как и тебе. Я смотрела на него и понимала: он не может быть живым, потому что я его сама похоронила. Наша встреча была очень мучительной для меня. Он был как живой. Мне даже хотелось до него дотянуться, потрогать.

– Потрогала?

– Потрогала. Жутко холодный. И тогда я окончательно убедилась, что он мёртв.

– А я бы не смогла отца потрогать. Страшно.

– Он разговаривал со мной. Но я не выдержала. Мне так плохо было, ты не представляешь.

– А о чём разговаривали?

– Да так… о нём, обо мне… О том, как ему ТАМ скучно, одиноко. Как он жалеет, что мы не вместе.

– А ты его любила?

Вопрос девочки слегка меня озадачил, и я погрузилась в раздумья.

– Конечно, любила, – после минутного молчания ответила я. – Мы поженились по большой любви и жили очень счастливо.

– И я папочку очень любила…

– Ну, конечно, он ведь твой родной человек.

– Несмотря на то, что когда мама забеременела, он от неё ушёл.

– Взрослые часто делают ошибки. Такова жизнь…

– Скажи, а твой покойный муж больше не приходил?

– Никогда, – соврала я девочке. – И папа твой больше не придёт.

– Наташа, я с тобой поговорила, и сразу легче стало. Ты не просто мне поверила, ты сама такое пережила. А с зайцем что будем делать?

– Он же его Ванечке принёс. Вот пусть он у Ванечки и будет. А про то, что в дом отец приходил, никому не рассказывай. Это будет наша с тобой маленькая тайна.

– Даже если бы я и рассказала, всё равно бы мне никто не поверил. Я умею держать язык за зубами, – пообещала девочка.

Ночью я очень долго не могла уснуть. Прошёл жуткий день, а меня не сбила машина… Значит, эта чумная парочка – Михаил и Самуил – обладает не такими уж безграничными возможностями, как они пытаются мне доказать. Зачем же они приходили сюда? Нет, ну не идиоты, напугали ребёнка. Когда они уже наконец угомонятся и оставят меня в покое? Правда, теперь уже не только меня, но и нас всех.

Провертевшись на кровати почти до утра, я так и не смогла уснуть. Не получилось. Я села на кровати, обхватила колени руками и посмотрела в тёмное окно. Неожиданно зеркальная гладь словно подернулась дымкой, задрожала, и в окне возникло лицо бабки Антонины.

– Доброй ночи, – сказала она. – Или доброго утра?

– Когда твои издевательства кончатся? – спросила я с раздражением.

– Ты так это называешь? Ты ошибаешься. Это – расплата, – глухо отозвалась Антонина. – Расплата за чудовищные грехи, которые ты приняла на себя. И это только начало. Самое страшное впереди.

– Тебе ещё не надоело меня пугать? Я уже тысячу раз говорила, что ничего не боюсь.

– А сегодня чего испугалась?

– Покойники хотят забрать меня к себе. А я жить хочу.

– Так и они жить хотели, только ты решила за них по-другому. Закон бумеранга ещё никто не отменял.

– Антонина, я знаю, ты всё можешь. Всё, что захочешь. Останови это безумие.

– Тут я бессильна. Борись с бесовщиной сама. Я предупреждала: придёт время, и ты захочешь всё исправить, но будет поздно.

– Ты не хочешь мне помочь?

– Я тебе и так помогаю. В очередной раз пошла у тебя на поводу и привораживаю тебе ещё одного кандидата, а точнее, вселяю беса в ещё одного человека, который будет одержим тобой. Я уже дала задание демонам. Как только в него вселится бес, он будет обречен. Механизм действия приворота похож на синусоиду. Периоды пламенной страсти сменяются периодами полного охлаждения и безразличия. Не стоит ожидать, что Игорь с первых же дней действия приворота начнет испытывать к тебе безумную страсть. Долгое время он будет просто испытывать потребность видеть тебя, слышать твой голос, но не будет осознавать, зачем ему это надо. Его будет словно магнитом тянуть к тебе, но он не захочет признаться в этом и будет стараться в себе подавить возникшие чувства. Иногда на эту борьбу с самим собой уходит много времени. Возможны вспышки агрессии. Как говорится, от любви до ненависти один шаг. Двое приворожённых уже ненавидят тебя. Скоро будет третий. Или ты передумала? Может, опомнилась и решила за ум взяться?

– Антонина, к чему этот разговор? – Я испугалась, что баба Тоня решила дать задний ход. – Мы же с тобой договорились. Давай, присушивай, и чем быстрее, тем лучше. Вселяй в него хоть беса, хоть чёрта, хоть демона, хоть сатану. Делай что хочешь, только бы он был моим. Нужно, чтобы это произошло как можно быстрее, пока он свободен. Такие мужики на дороге не валяются. На него знаешь сколько охотниц, просто ужас. – Говоря это, я подошла к начинающему светлеть окну, чтобы Антонина не исчезла. – А за мертвых не переживай. Я с ними как-нибудь сама разберусь. Я уже большая девочка и могу за себя постоять. Ты, главное, Игоря присуши. Не представляешь, как сильно он мне нужен.

– А мне-то что переживать? Переживать нужно тебе, – резко сказала бабка Антонина, сделала мне ручкой и растаяла в оконном стекле.

Глава 7

Шли дни, Игорь не звонил. Я уже стала волноваться, но тут вдруг долгожданный звонок раздался. Бабка Антонина своё дело знала! Я никогда не сомневалась в её мастерстве. Предложение Игоря не отличалось особой оригинальностью. Он предложил поужинать в ресторане и сказал, что пришлёт за мной машину с водителем. Я с удовольствием согласилась – ура, дело пошло на лад! Лёд тронулся!

За завтраком Люся заметила:

– Наконец-то в твоих глазах вновь заиграл огонек. А то в последнее время ты была сама не своя.

– Игорь позвонил!

– Поздравляю, – обрадовалась Люська. – Я так хочу, чтобы ты была счастлива.

– Буду, – пообещала я. – И тебя ещё замуж выдам.

– Наташка, не говори глупости.

– Не будешь же ты всю жизнь без мужика? Ты вон какая у меня умница, красавица, отменная мать. Составишь отличную партию достойному мужчине. Он на тебя молиться будет.

– Ох, твоими бы устами да мед пить… У меня ни кола ни двора и трое детей. Дети родному отцу не были нужны, а на кой они сдались чужому мужику? Если бы не ты, не представляю, где мы с детьми жили. Михаил не позаботился. Пил и играл в покер. Оставил меня с детьми на улице.

– Не думай об этом. Найдём мы тебе хорошего мужика, ответственного, который полюбит тебя и твоих детей.

– Ой, Наташка, да ну тебя! Не до мужика мне. Нужно детей поднять, Ванечку вырастить. У меня ведь кроме Михаила и не было никого никогда. Это моя первая любовь, мой первый мужчина.

– Ну ты, мать, даёшь, – только и смогла сказать я. – Ты же настоящий раритет!

– Конечно.

– Ты и погулять толком не успела…

– Ни толком, ни без толка, – чуть покраснела Люська и села завтракать вместе со мной.

– Тебе и сравнивать его не с кем. Ужас какой! Нужно срочно навёрстывать упущенное.

– Наташка, я в этом участия не принимаю, – категорично заявила Люся и покраснела, как переспелый помидор.

Водитель Игоря подъехал за мной минута в минуту, ровно в семь часов вечера. Я устроилась на заднем сиденье роскошного автомобиля и решила, что не всё так плохо. Я приложу все усилия, чтобы отношения с Игорем обеспечили мне именно такую жизнь, о которой я всегда мечтала. Да и теперь я не одна. У меня есть Люська, Танька и трое детей. Кто бы мог подумать, что бывшая соперница, которую я когда-то ненавидела лютой ненавистью, желая ей смерти, вдруг станет моей лучшей подругой, и не просто подругой, а самым близким для меня человеком? Почти сестрой… Сестрой, за которую я готова убить любого, кто хоть чем-то её обидит, скажет хоть одно плохое слово или просто косо на неё посмотрит.

Недалеко от Кольцевой дороги нас нагнал автомобиль. Я ничего не успела сообразить и, когда он приблизился, неожиданно почувствовала неосознанный страх. Послышались выстрелы, и я тут же сползла вниз. Несколько пуль попали в водителя. Он потерял управление и на скорости съехал с дороги в кювет. А дальше сумасшедший грохот, замутнённое сознание и адская боль, пронизывающая всё моё тело…

Когда я пришла в себя, то попыталась выбраться из машины. Но в покорёженном автомобиле заклинило дверцы, и у меня не было ни малейшей возможности их открыть. Я попыталась разбить стекло, но силы полностью покинули меня, я не могла поднять руку. Запахло гарью, я поняла, что машина может взорваться в любую секунду. Чтобы спастись, у меня почти не осталось времени.

Призвав на помощь все свои силы, я всё же смогла выбить остатки лобовых стёкол и принялась выбираться наружу, не ощущая боли от сильных порезов. Я ползла, не чувствуя ног, понимая, что единственная возможность остаться живой – это оказаться от машины как можно дальше. Через пару минут машина взорвалась, и меня просто чудом не накрыло взрывной волной.

Я лежала в грязи, в канаве и смотрела на горящий автомобиль. Сил почти не осталось. Я упала на спину. На меня надвигалось серое хмурое небо, покрытое беспросветными облаками. И вдруг среди облаков я заметила знакомые фигуры. Они становились всё чётче, всё ярче… Самуил и Михаил. Они улыбались и протягивали ко мне руки, словно призывая к себе.

– Уроды…

«Иди к нам, наша любимая девочка», – услышала я слова. Или мне почудилось?

– Нет! – крикнула я из последних сил и забилась в истерике.

Тело разламывалось от боли, сознание мутилось. Вот послышался звук мотора приближающейся машины. Возбуждённые голоса. Вой сирены «скорой помощи». Меня подняли, положили на носилки и понесли… Больше я ничего не помню…

Я очнулась в больнице и услышала до боли знакомую фразу – она родилась в сорочке. Был случай. Однажды родная мать уснула пьяная с сигаретой в зубах. В результате чуть сама не сгорела и меня не угробила. Тогда я чудом смогла её разбудить, стащила пьяную с кровати и, сама не знаю как, смогла волоком вытащить её во двор из пламени, охватившего наш дом. Дом тогда сгорел, мать получила массу ожогов, а мне хоть бы хны, просто надышалась угарным газом. Была страшная интоксикация. Тогда мне врач тоже сказал, что я родилась в сорочке, потому что спастись самой и спасти пьяную мать такой маленькой девочке было практически невозможно.

– У меня нет ожогов? – спросила я врача испуганно.

– Нет, – обрадовал меня он. – Вы успели перебраться подальше от взрыва. Я внимательно вас осмотрел. Это невероятно, но после такой страшнейшей аварии вы практически не пострадали. Не считая ушиба головного мозга и перелома обеих ног. Некоторое время вам придётся провести на больничной койке в гипсе. А затем период реабилитации, и вы будете в полном порядке.

– Перелом обеих ног? – обомлела я.

– Повторю, вы ещё хорошо отделались после такой аварии. Вам действительно очень повезло. Обычно мы собираем людей по частям. Ваши переломы совершенно неопасны. Даже не нужно делать операцию. Такое очень редко бывает. Нужно провести какое-то время в гипсе, и всё.

Чуть позже пришёл следователь. Я рассказала ему обо всём, что произошло, объяснила, что никого не подозреваю, поскольку понятия не имею, кто мог это сделать. А когда ко мне в палату влетел побледневший Игорь, я взяла его за руку и всхлипнула.

– Это ты? Как ты меня нашел? Я чуть не погибла. Не знаю, что это было!

– Наташа, ты пострадала из-за меня. – Игорь сел на краешек кровати. – Тот, кто это сделал, был уверен, что в той злополучной машине ехал я.

– Думаешь, тебя хотели убить?

– Как говорят, если бы хотели, то убили бы. Возможно, планировали напугать, не рассчитывали, что машина взорвется. Если в машине могла погибнуть ты, значит, в ней мог погибнуть и я. Если я прислал за тобой свою машину с водителем, значит, вина в том, что случилось, полностью на мне. Пойми, в автомобили случайно вот так с бухты-барахты не стреляют. Стреляли именно в водителя, а не в пассажира. Это говорит о том, что прямого указания убить меня не было. У меня в машине тонированные стёкла, трудно разглядеть, кто в ней сидит. – Игорь немного помолчал. – Я говорил с врачами. Всё могло быть гораздо хуже. Какое счастье, что ты нашла в себе силы отползти и тебя не накрыло взрывной волной. Иначе я бы никогда больше тебя не увидел. Переломы не такие страшные, как могли быть… Ну, побудешь какое-то время в гипсе, зато мы с тобой потом станцуем.

Увидев на моих глазах слёзы, Игорь поднёс к губам мои ладони.

– Знаю, что виноват. Прости. Хотя понимаю, от моих слов тебе не станет легче. Лучше бы ты поехала на такси или на своём автомобиле.

– Если бы я села в такси, тогда бы сегодня вечером в машину сел ты, и расстреляли бы тебя.

– Получается, ты спасла мне жизнь. Как бы громко ни звучало, это истинная правда. Хочу отблагодарить тебя, ведь я доставил такие серьёзные неприятности. Это происшествие чуть не стоило тебе жизни.

– Отблагодарить?

– Не подумай ничего плохого. Я заберу тебя из этой больницы. Пока не встанешь на ноги и не вернёшься к полноценной жизни, можешь погостить на моей вилле в Сен-Тропе. За тобой будут наблюдать самые лучшие врачи, они приложат все усилия, чтобы реабилитационный период прошёл как можно комфортнее и ты выздоровела. Я отправлю тебя на виллу своим частным бортом и буду навещать при первой возможности.

Я смотрела на Игоря и думала: какое счастье, что в машине, которую обстреляли всего несколько часов назад, была я, а не какая-то другая девушка. Своя вилла, свой самолёт… Ох, Наташка, ты же об этом мечтала… Маленькая интернатская девчонка, терпящая насмешки сверстников и ненавидящая сочувственные взгляды взрослых…

Глава 8

Дальнейшее происходило словно в прекрасном сне. Частный самолет вёз меня в рай для богатых – Сен-Тропе. Игорь вылетел вместе со мной и, пока я читала журнал, любезно предложенный стюардессой, работал на компьютере, надев очки на нос. Люся пообещала прилететь ко мне сразу, как только у детей начнутся каникулы, чтобы ни в коем случае не нарушать школьный режим. Танька пребывала в чудовищном состоянии, она даже плакала в трубку, но потом взяла себя в руки и сказала, что, как только в её насыщенном рабочем графике будет окно, она тоже меня навестит.

– Тебе идут очки, – улыбнулась я Игорю, когда он закрыл ноутбук и положил очки в очечник.

– Я в них только читаю. Не молодеем. С годами зрение портится. Кстати, сейчас будем обедать. Хочешь выпить пятьдесят грамм отменного коньяка?

– Мне врач запретил. Я же на таблетках. Ушиб и сотрясение головного мозга. Боюсь, коньяк мне только навредит.

– Тоже верно. А я выпью. Мне вроде доктор ничего не запрещал, – рассмеялся Игорь и взмахом руки дал понять стюардессе, что пора накрывать на стол.

– У тебя давно частный самолёт?

– Несколько лет. Для меня это жизненно важная необходимость, как для кого-то машина. Я слишком часто летаю. Так что это ни в коем случае не демонстрация статуса или престижа. Я купил самолёт только тогда, когда точно понял – без него не обойтись. Скажу правду, я мечтал о самолете, как иной парень мечтает о машине.

– И твоя мечта сбылась! – улыбнулась я.

– Да, и такое бывает. Я действительно очень много летаю, и многие мои перелёты должны укладываться в очень жёсткие временные рамки. Время полёта что на частном борту, что нет, в принципе одинаковое, но есть достаточно сильная экономия на входных и выходных процедурах в аэропорту. Мы там теряем массу времени. На регистрацию в самолёт нужно приезжать часа за два-полтора, а к частному борту я подъезжаю за двадцать или максимум тридцать минут. И главное, на борту отличный Интернет. Я постоянно нахожусь в режиме онлайн и в телефоне, и в компе. Никто и подумать не может, что я под облаками. Для всех я в своём офисе.

– Надо же, как интересно.

– Понимаешь, имея частный борт, я не выбиваюсь из рабочего ритма. Конечно, везде есть свои трудности: взлётно-посадочная полоса, услуги авиадиспетчера, авиаконтроль. Когда собирается большое количество самолётов на вылет, приходится стоять в очереди, и от этого никуда не денешься, хоть ты олигарх, хоть полуолигарх.

– Значит, и у олигархов свои трудности? – улыбнулась я.

– Конечно. Никто от трудностей не застрахован. Самый сложный вылет – вечер пятницы и вечер воскресенья. Пик трафика. Можно, конечно, потерять ещё несколько часов, если перекрывают Внуково-3. Это терминал, откуда вылетает большинство частных самолётов. Один раз я потерял там семь часов.

– Это как Рублёвку перекрывают?

– Точно. И Рублёвку, и Кутузовский. Кто-то пролетает с мигалкой в сопровождении нескольких серьёзных машин, а кто-то стоит и терпеливо ждёт, когда возобновится движение. Хоть ты на самой дорогущей тачке, но у тебя нет спецсигнала, а значит, нужно ждать вместе со всеми. И тогда понимаешь, что ценность этой мигалки гораздо выше стоимости твоего самого навороченного автомобиля. В Европе в этом плане на порядок проще. Там столько частных аэропортов… Можно выбрать менее загруженный или тот, что ближе к тебе. Проблем, которые есть у нас, там нет. Кстати, ты уже, наверное, заметила, моим самолётом управляет иностранный экипаж.

– Да, я хотела спросить – почему?

– Потому что мой самолёт имеет иностранную регистрацию, а она не позволяет летать пилотам, не имеющим европейской подготовки, проще говоря, лицензии, которая даётся странами Евросоюза.

Стюардесса накрыла роскошный стол, Игорь выпил коньяк за моё здоровье и в очередной раз спросил, всё ли мне нравится.

– Вообще, я очень боюсь летать, но сейчас чувствую себя как дома.

– А я всегда летаю спокойно. Не боюсь. Надеюсь на судьбу. Однажды я оказался в компании пилотов и столько наслушался о бардаке в авиации, что думал, больше никогда и никуда не полечу. Они изливали друг другу душу о контрафактных деталях, усталых экипажах, которых заставляли летать сверхурочно. Короче, я понял: деньги тут превыше безопасности. Любой из нас может стать жертвой раздолбайства. Так что частный борт – своеобразная защита…

– Да уж, никто не знает, где соломку подстелить, что и кому суждено.

– Наташа, а ведь у тебя у самой был далеко не бедный муж, – осторожно произнес Игорь, выпив вторую рюмку коньяка. – Ты уж прости, но мне пришлось через свою службу безопасности навести о тебе справки. Он вроде как тебя тоже частным самолётом везде доставлял.

– Не стоит извиняться. При твоём статусе необходимо знать, кого берешь в свой самолёт, – перевела я разговор в шутку, но затем сделала серьёзное лицо. – Да, я была замужем за очень влиятельным человеком, но его деньги меня мало интересовали. Я вышла замуж по любви.

– Завидный был холостяк. Мы кое-где с ним пересекались.

– Да, это было счастливое время. Свадьбу гуляли с размахом, в Монако. Монте-Карло – моё самое любимое и самое изысканное место на земле. Самуил зарезервировал один из самых роскошных пляжей Монако. Нашу свадьбу назвали самой дорогой свадьбой года со всеми атрибутами и соблюдением всех европейских традиций. На торжество было приглашено много звёзд, как и российского, так и зарубежного шоу-бизнеса. Мою причёску украшала тиара с бриллиантами. В этот день меня окружало всё самое лучшее. Знаешь, Игорь, я рассказываю, и, кажется, это было вчера. Я светилась от счастья. Вышла замуж за самого богатого холостяка страны. Всех гостей доставили на свадьбу частным бортом. Муж никогда не скупился на комфорт. Церемония, клятвы, обмен кольцами, страстный поцелуй, который я раньше наблюдала только в фильмах… Потом мы танцевали свадебный танец, разрезали свадебный торт и любовались небом, которое полыхало разноцветными огнями фейерверков в нашу честь. Это была свадьба моей мечты. А если честно, когда-то я о ней даже боялась мечтать… Мы вернулись в Москву, и муж сделал мне прекрасный свадебный подарок: подарил красный «феррари».

– А я, дурак, пытаюсь произвести на тебя впечатление роскошью, когда у тебя был такой муж! Ничего страшного, что я говорю о нём в прошедшем времени?

– Всё правильно. Муж трагически погиб, – произнесла я дрогнувшим голосом.

– Прими мои соболезнования.

– Принимаю. Дело прошлое. Я всегда буду благодарна своему бывшему мужу за то, что он сделал меня счастливой. Ну вот, Игорь, теперь ты знаешь про меня всё.

– Ну, конечно, не всё. В женщине всегда столько секретов… Разгадать их не по силам ни одному мужчине.

– А вот я о тебе ничего не знаю.

– Ты уже поняла, что я трудоголик. Вся моя жизнь – в работе. Разведён. Дети взрослые. Со всеми хорошие отношения. Развёлся совсем недавно.

– Почему?

– Так бывает. Мы с женой больше двадцати лет вместе, и наши отношения стали родственными. Мы просто дали друг другу право быть счастливыми. Оказалось, что нас ничего вместе не держит. Дети выросли, у каждого давно своя жизнь. Мы не вычеркнули друг друга из жизни, мы всё так же родные и самые близкие люди. У нас двое прекрасных взрослых сыновей. Они видят, как мы дорожим друг другом. Конечно, они не хотели, чтобы мы разводились, и приняли наше решение тяжело, но с пониманием.

– А силиконовая кукла?

– Это одна из девушек, желающих занять место жены. Но у неё нет шансов.

– Даже не сомневаюсь. – Я заглянула Игорю в глаза. – А я? Почему ты со мной возишься? Потому что я спасла тебе жизнь? Это чувство долга, да?

– Наташа, не спрашивай ни о чём. Я пока сам не пойму, что со мной происходит.