Текст книги "Рожденная блистать, или Мужчины в моей жизни не задерживаются"

– Было страшно?

– Нестрашно только дуракам.

– Тебе приходилось убивать?

– Меня убивали. Ты понимаешь, Эля, война перекраивает человека изнутри. Перековывает его, делая из вчерашнего мальчишки мужчину. Я несколько раз приезжал в отпуск и совсем перестал понимать, какие проблемы волнуют мирных людей. Всё, что они делают, о чём говорят, не имеет отношения к настоящим жизненным ценностям, вопросам жизни, смерти, продолжения рода, мужской храбрости, готовности женщин к самопожертвованию. Всё это может показать только война.

– Не очень поняла про готовность женщин к самопожертвованию. Для меня это дико само по себе.

– Я имею в виду чеченских девушек-патриоток, к которым я относился и отношусь с большим уважением. После возвращения с войны почти год приходил в себя, но встроиться в обычную жизнь обывателя уже не смог. Первое время подрабатывал в охране. Был занятный случай: один «кошелёк» нанял меня для перевозки двух миллионов долларов в одиночном сопровождении без группы прикрытия. Деньги перевозили на его красавце «бентли». Сумка с деньгами стояла у меня между ног на штатном месте охранника рядом с водителем. «Кошелёк» сидел позади, напевал себе под нос и был в абсолютной расслабухе.

– А почему «кошелёк» находился в машине? Обычно деньги перевозят отдельно. Хозяин едет в соседней машине, если хоть немного ценит свою жизнь.

– Ты знаешь, сколько я повидал этой публики… Они все ощущают себя как минимум терминаторами, потому что бараны непуганые. Боевиков насмотрелись и не понимают, что перед пулей все равны. Когда мы тронулись, я спросил у «кошелька», много ли его знакомых в курсе этой перевозки. Он спокойно ответил, что все. Я врубился, что меня втравили в очередной страшный блудняк и заставляют подставлять башку за копейки. Недолго раздумывая, я достал из кобуры пистолет, опустил флажок предохранителя, что само по себе нарушение служебных инструкций, но затворную раму не передёргивал. Машина тронулась. Водитель был неопытный и от волнения постоянно нарушал правила. Так, на Садовом кольце он развернулся через две сплошные, и нас тормознул передвижной пост ДПС. Сотрудники ДПС вышли из машины, на плече у каждого – автомат. Они очень грамотно подошли к нашему авто с двух сторон и потребовали у водителя предъявить документы. Я контролировал ситуацию и понимал, что в форме сотрудников ДПС запросто могут оказаться переодетые налётчики, которые по разным причинам в курсе нашей поездки, но также сообразил, что это могут быть и реальные сотрудники милиции, которые, увидев в моих руках пистолет, могут открыть огонь на поражение. Всё, что я успел сделать, – сунул ствол себе под задницу и оставил его там вместе с рукой. Слава богу, всё обошлось – несколько незначительных купюр решили проблему. Мы тронулись дальше. Комичность ситуации в том, что мой «кошелёк», придя в себя от страха, спросил меня: «Ну что, обоссался со страха? Даже пистолет под жопу спрятал». Я немного подумал и спросил: «Доводилось ли вам когда-нибудь получать в грудь и живот пулю из автомата Калашникова?» Когда он в замешательстве ответил, что нет, я ему сказал, что он везунок. Мол, это очень неприятно. Исход, как правило, летален.

Глава 6

– Надо же, а я, оказывается, о тебе ничего не знаю.

– Я не люблю про себя рассказывать. Между прочим, в молодости я был даже могильщиком на кладбище.

– Шутишь?

– Серьёзно. Надо же было как-то после армии зарабатывать на хлеб. Там можно было реально делать деньги.

– На чём?

– Бригадир предложил помогать ему в двойных захоронениях.

– Это как?

– А это когда жмурика, убитого братвой, подкладывают в могилу, подготовленную к очередному захоронению. «Левый» покойник кладётся на дно ямы, и его сверху землёй, как пухом, накрывают. А затем укладывают законного усопшего. Сама понимаешь, концов никаких. Но это мелочи, – не на шутку разоткровенничался Стас. – А потом был мой первый налёт на сберкассу. К делу меня привлёк сослуживец.

– Ты грабил сберкассу?

– Только одну. Нас повязали. Видно, кто-то стуканул. Я получил срок.

– Ты сидел?

– Нет. Мне повезло, я сбежал из зала суда. Оттолкнул конвоиров, выпрыгнул через окно на улицу и благополучно скрылся. Мне просто сумасшедше повезло. Две недели отсиживался у друзей. Меня искали. Так случилось, что в это время умер мой тяжелобольной отец. Я узнал о дне похорон, осторожно приехал к своему дому, чтобы попрощаться с отцом. Осмотрелся на месте, а возле гроба полно оперов. Эти суки и здесь меня ждали. С отцом так и не простился. Пришлось быстро уходить. Через какое-то время пацаны свели меня с человеком, который делает документы. Он сварганил мне новый паспорт и водительские права.

– Выходит, Стас – твоё ненастоящее имя?

– Имя настоящее. Да и всё остальное уже покрылось пеплом, ведь по этому паспорту я живу много лет. Деньги сделали своё дело, и меня уже давно никто не ищет. Так что, Эля, кем я только не был…

– А телохранителем долго служил?

– На этой должности пробыл почти пять лет. Ты знаешь, дважды я был на самом краю. Но и комичные ситуации случались частенько. Охранял одного клиента на озере Селигер, катались на его парусной яхте. Точнее, он с девушками катался, а я обеспечивал безопасность. Никогда не думал, что на Селигере такие шторма. Мой шеф с девицей стоял на самом носу яхты во время шторма и изображал сцену из фильма «Титаник». В итоге, как я и думал, он свалился за борт и без единого крика пошёл ко дну. Пришлось прыгать за ним. Хорошо, что документы на оружие и паспорт предварительно завернул в несколько целлофановых пакетов. Когда прыгал, думал только о том, как не потерять служебный пистолет. За это могли запросто «повесить» уголовное дело. В принципе там было неглубоко, и шефа я поймал сразу. Он был настолько пьян, что даже не понял, что с ним произошло, а мне было ужасно жаль новый костюм и галстук. Этот крендель очень любил молодых длинноногих девок. Деньги позволяли ему любую прихоть. Но судя по всему, пороха в пороховницах оставалось всё меньше и меньше. Он давно лично не занимался бизнесом, а всё свободное время проводил в закрытых московских борделях. Так как детородный орган был уже далеко не в рабочем состоянии, он подсел на виагру и поручил приобретение этой химии мне. В мою обязанность входило не только покупать, но и делить таблетки на дозы.

– Зачем?

– Он считал, что от одной таблетки, принятой целиком, у него может остановиться сердце, и я делил таблетки на половинки и четвертушки. – Стас замолчал, прижал меня к себе и прошептал: – Эля, я тебя люблю.

Я отстранилась и нежно закрыла его рот ладонью.

– Почему ты всегда избегаешь этой темы? – Он убрал мою руку.

– Потому что мы подельники, сослуживцы… Кажется, мы недостойны любви. Чем больше новых дел проворачиваем, тем больший азарт приходит и начинаешь понимать, что остановиться нереально.

– Так, может, всё-таки остановимся и уедем за границу? Сбежим? Мы уже столько наворотили, что на каждом из нас висит пожизненный срок… Купим новые паспорта и заживём в своё удовольствие.

– Нет, – замотала я головой. – Я не готова.

– Когда будешь готова, может быть поздно.

Я не ответила, закрыла глаза. В моём сейфе лежит израильский паспорт, по которому я могу передвигаться по всему миру. Этот паспорт сделал мне ещё муж на случай, если нам придётся бежать за рубеж. Так получилось, что муж погрузил меня в жестокий мир кровавого беспредела и показал неприглядную изнанку жизни. У всех бандитов, как правило, есть «левые» паспорта, потому что в любой момент может возникнуть ситуация, когда оставаться в стране будет опасно.

Я не сомневалась, что Стас действительно меня любит. Он обожает повторять, что в такую, как я, не влюбиться невозможно. Только вот я чувствую к нему просто сексуальное влечение, отношусь как к надёжному другу, но никакой влюблённости, увы, не чувствую. Я стала задумываться над предложением Стаса бросить всё к чёртовой матери и сбежать с ним, но хорошо понимала, что выйти из этой игры живой почти невозможно. Найдут и добьют, где бы мы ни были. Даже предложение Белого, который давал хорошие деньги за мой отъезд, закончилось бы пулей в голову, по-другому в этом мире никак. Я попала на эту криминальную карусель совершенно случайно, но чем дольше на ней кружусь, тем острее понимаю: сойти с неё невозможно. Ведь ты уже навсегда принадлежишь криминальному миру, поскольку зарабатываешь сумасшедшие деньги. На этой карусели долго не покрутишься – в любой момент можно оказаться в крематории или на кладбище.

На следующий день я собрала у себя в офисе самых приближённых людей потолковать о наших текущих делах.

– С чем работаем в ближайшее время? Какие предложения?

– Есть несколько наводок на короткие захваты, – тут же ответил Стас.

– Поясни.

– В первом случае молодая жена на тридцать пять лет моложе мужа. Муж – один из акционеров крупного металлоперерабатывающего завода. Бабла навалом. За свою тёлку трясётся и пылинки с неё сдувает. Детей нет. Эта дурочка выезжает одна, в кабриолете, без охраны, каждый день катается по загородному шоссе. Гуляет от мужа как сука. Трахается со своим фитнес-тренером. Маршрут и время известны. Будем брать её тёпленькую прямо на трассе. Пригрозим пистолетом и заставим позвонить мужу. Сумму выставим реальную. Борзеть не будем. Двести пятьдесят тысяч евро всех устроит.

– А где гарантия, что муж не обратится к ментам?

– А смысл? На выплату денег дадим один час. Мы же работаем по короткому захвату. Если через час денег не будет, отрубим «тёлке» кисть руки. Если не подохнет от болевого шока и кровопотери, пусть забирает её инвалидом. Мы ему это объясним. Судя по всему, мужик неглупый и должен понять, что времени у него впритык.

– А если возьмут при передаче денег?

– Поставим условие, что деньги должен привезти только муж и в место, которое укажем.

– А если он всё же обратится к ментам?

– Разреши детали операции проработать самому. Второе дело – тоже заложник. Фигурантом намечен единственный малолетний сын очень состоятельного бизнесмена.

– Ребёнок всё-таки…

– Эля, ты меня удивляешь. По совокупности совершённых нами уголовных деяний нам каждому пожизненное светит. Мы с тобой давно перешли черту, и за наши расклады нас не вытащит даже суд присяжных.

– Хорошо. – Я постаралась скрыть растерянность. – Что там по ребёнку? Где будет происходить захват?

– Каждое утро он в сопровождении няни и охранника отправляется в закрытый лицей в сорока километрах от города. Нейтрализация охранника и няни не составит труда. Охранника завалим на месте. Он не профессионал, двухметровый тупоголовый шкаф из случайных. Знаешь, как их называют… пуделя. Няня – пожилой человек. Её по возможности трогать не будем, старость нужно уважать.

– Согласна. Нужно оставить её живой, но ведь она может всех заложить?

– Будем в масках. Номера машины замажем грязью. Чтобы она не смогла позвонить, мобильники заберём. Да и вообще, мне кажется, ты зря так переживаешь. Налёт – дело фартовое.

– Сколько будем требовать за ребёнка?

– Сумму оставим прежней. Двести пятьдесят тысяч евро.

– Мальчика нужно оставить живым и не покалечить детскую психику.

– Решать тебе.

– Вот я и выношу решение: чтобы никакой мокрухи.

Встав с кресла, я нервно заходила по комнате, закурила, затем резко остановилась.

– Работаем только по первому случаю, – решительно произнесла я. – По второму – отбой.

– Почему? Няню оставим в живых…

– Потому что это ребёнок. Если кто решит провернуть дело, нарушив приказ, – не пожалею.

Отдав все распоряжения и отправив своих людей на дело, я закинула ноги на стол и щёлкнула пультом от телевизора. На экране пела знакомая девушка. Я напрягла память и улыбнулась. Господи, это же Маринка! Та самая Маринка, с которой я познакомилась в больнице, куда попала после того, как меня хотели взорвать на кладбище у могилы мужа. После больницы мы больше не виделись, меня в экстренном порядке перевезли в частную клинику, но я знала, что с Маринкой ничего не произошло, она жива. Больше я не интересовалась её судьбой, мне это было как-то без надобности. Переключив телевизор на другой канал, я вновь увидела свою давнюю знакомую, которая давала интервью, и ведущий представлял её как известную певицу.

– Надо же, – только и смогла сказать я.

В больнице мы с ней очень долго беседовали, но я и представить не могла, что она возьмет мои слова на вооружение и так продвинется в жизни. Недолго думая, я полезла в записную книжку и набрала её номер телефона.

Глава 7

Услышав в трубке знакомый голос, я тут же представилась и на всякий случай спросила:

– Марина, ты меня помнишь?

– Ой, Эля, да разве тебя можно забыть? – обрадовалась девушка.

– А я просто включила телевизор, увидела тебя и решила возобновить знакомство. Ты что, стала певицей?

– Певицей, подающей большие надежды, – рассмеялась в трубку Марина.

Через пару-тройку часов мы уже сидели в уютном кафе и пили ароматный кофе.

– Как ты попала на эстраду? – спросила я, отметив, что за время, пока мы не виделись, из гадкого утёнка Марина превратилась в стильную и женственную даму.

– Я вышла замуж за богатого человека, – улыбнулась она.

– Ты же мне весь мозг вынесла, что не можешь такого встретить. Где же ты его нашла?

– Не поверишь, но сразу после взрыва в больнице. Тебя перевезли в частную клинику, а меня – в другое отделение. Там я и встретила своего благоверного. Он приехал к тёте, и надо же такому случиться – мы лежали с той тётей в одной палате. Она-то нас и познакомила и, если так можно сказать, меня ему сосватала. К сожалению, тётя мужа умерла в больнице. Я помогла ему пережить горе. Антошка мне сказал: «Обещал своей тётке перед смертью, что женюсь на тебе, значит, женюсь. Я слов на ветер не бросаю».

– Муж-то хоть хороший? – поинтересовалась я.

– Главное, при деньгах, – отозвалась Маринка. – А так, живёт своей жизнью и оплачивает мою. Как таковой свадьбы у нас не было, просто расписались, и всё. Правда, муж заранее сообщил мне о кабальном брачном договоре, но я согласилась. Нужно же как-то из нищеты вылезать. А когда спросил, какой подарок я хотела бы на день рождения, я ответила, мол, что хочу, чтобы он сделал меня певицей. Так что кабальный брачный договор не помеха, деньжищ он в меня будь здоров какие вкладывает. Понятно, что у меня теперь завистников и врагов выше крыши. Злые языки шепчут за спиной, что муж записывает мои якобы низкопробные клипы за то, что я у него исправно сосу. Я на сплетни не обращаю внимания. За моим мужем вон сколько девок бегает, и что они только в постели ни вытворяли, но он почему-то женился на мне!

Я смотрела на цепкую и хваткую Марину, улыбалась и думала о том, как же «повезло» её супругу. Она, пока с него последние штаны не снимет, в покое не оставит.

– А как ты петь надумала?

– Мне всегда нравились девушки в откровенных нарядах на нашей эстраде, и я мечтала быть одной из них. И пусть особого таланта нет, но есть какой-никакой голос, а капитал моего мужа делает его краше и звонче. Муж сначала был против откровенных клипов, а теперь привык. Сначала его напрягало, что я в образе соблазнительницы и в клипах снимаюсь почти обнажённой, но теперь ему даже нравится мой томный взгляд, призывающий к сексу.

– Значит, ты получила от жизни то, что хотела?

– Начинаю получать, – поправила Маринка. – Элечка, я хочу славы и народного обожания. Главное, чтобы муж не жадничал и смог мне помочь в этом.

– А разве обожание публики можно купить? Мне всегда казалось, признание и популярность можно только завоевать.

– Ерунда. Если муж проплатит моё фото на всех журнальных обложках, народ заинтересуется моей личностью. Ты, наверное, просто редко прессу читаешь и телик не смотришь? А я ведь уже популярна! Меня на улицах узнают, автографы просят.

– Надо же… Я, наверное, действительно отстала от жизни.

– Своего мужа я ценю. И пусть он не самый красивый мужчина на свете, но у него есть деньги, а значит, есть ум, напористость. И это важнее, чем смазливая внешность. У него какой-то не самый легальный бизнес. О нём ходят разные слухи, но для меня это неважно. Важно, чтобы он обеспечивал мне «дольче виту». Он не разрешает выступать на корпоративах перед пьяными, жующими людьми, а мне корпоративы на фиг не нужны. Мне, как другим, напрягаться не нужно, я же не последний кусок хлеба доедаю. Послушай, Эля, а приходи ко мне завтра на концерт в «Крокус». Буду очень рада тебя видеть.

Я подумала и решила ответить согласием.

– Ты сама-то как? – спросила Маринка, когда мы уже расходились по своим машинам.

– С головой ушла в бизнес. Продолжила дело мужа.

– Молодец! У тебя столько охраны, что даже не по себе становится. Сразу видно, занимаешься серьёзным бизнесом. Ты не представляешь, как я рада, что мы с тобой снова встретились!

Мы одарили друг друга поцелуем в щёку и разъехались в разные стороны. До глубокой ночи я ждала приезда Стаса. Когда он отчитался о сегодняшней удачной операции, я с облегчением вздохнула и вытащила очередную сигарету из пачки.

– Да, пока нам фартит. Никто не обратился в полицию. Бизнесмен перепугался за жену и собрал нужную сумму в единый момент, без всяких понтов и подстав. Есть вероятность, что он напишет заявление в полицию после случившегося, но это ничего не меняет.

– Завтра вечером едем на концерт в «Крокус».

– С каких пор ты стала ездить по концертам?

– С завтрашнего дня.

На следующий день мы опять собрались в офисе и стали обсуждать дальнейшие планы.

– Будем брать ювелирный магазин, – предложил один из моих доверенных людей по кличке Крюк.

– Рассказывай.

– Магазин «крышуют» абхазцы. Руки уже давно чешутся, точка вполне доступная. По моим прикидкам, ценностей только в зале под сто миллионов деревянных. В зале два продавца и терпила охранник. У охранника в кобуре пугач.

– Откуда такие подробности?

– Верный человек сообщил, что две недели назад их всех разоружили. Стоят для декорации.

– Но там же есть тревожная кнопка.

– Два человека заходят в торговый зал заранее. Косят под покупателей. У одного под длинным плащом карабин. Трое врываются по-наглому с улицы. Бейсбольными битами нейтрализуем охранника и продавцов, бьём стёкла витрин, собираем ценности. По моим подсчётам, время акции не больше двух-трёх минут. Менты будут на месте не раньше, чем через семь-десять минут. Всё должно получиться.

– Как будете отходить?

– Схема обычная. Замена двух-трёх машин. Пока менты очухаются, мы будем далеко. Ради такого навара можно рискнуть.

Я посмотрела на Стаса и, прочитав в его глазах одобрение, кивнула.

– А что… по-моему, интересная тема. Стас, а у тебя есть предложения?

– Одна большая шишка из топливно-заправочной службы Шереметьева предлагает нам дело.

– Интересно, какое? – заинтересовалась я.

– Есть возможность срубить неплохие бабки. Комбинация такая. Некоторые авиалайнеры дозакупают горючее в американском аэропорту. Так как горючее заполняется не полностью, у американской стороны остаются излишки горючего. Так вот этих излишков за последние десять лет накопилось на несколько миллионов зелёных, и америкосы готовы вернуть излишек либо горючим, либо деньгами. Ты же знаешь, в авиакомпаниях бардак страшный. И про эти долги просто забыли, но по требованию нашего чиновника готовы вернуть деньги сразу. Наша задача – слепить убедительное письмо-поручение с крутыми гербовыми печатями и прочими погремушками. Когда деньги придут, чинуша их просто изымет. При нынешнем-то бардаке… У меня есть специалист по таким делам по кличке Нотариус. Работает у Красных Ворот в нотариальной конторе. Подделает любую бумажку – комар носа не подточит. Вообще-то он специализируется на заграничных паспортах, но тысяч за пять долларов слепит любой гербовый документ. Деньги будут переводиться в Россию через одно из отделений нашего банка. Думаю, дело абсолютно надёжное.

– На чей счёт упадут деньги?

– Мы их раскидаем по частным вкладам. Это совсем не сложно.

– Тоже неплохо.

– Эля, в чиновничьем беспределе, который происходит сейчас, можно доить лоховатых бизнесменов, просто прикрываясь фальшивыми удостоверениями офицеров МВД и ФСБ, – заговорил один из молодых моих ребят.

– Я внимательно слушаю.

– Бизнесмены с большим удовольствием идут на контакт, если ты представляешься сотрудником этих ведомств, допустим, в звании полковника, и берёшься улаживать различные дела. Таких людей сейчас называют «решалами». Они есть в каждом подразделении силовых структур. Очень рабочая тема. Главное, знать и уметь фартово козырять фамилиями высокопоставленных генералов и чиновников. Причём опыт показывает, под этот блеф, чтобы разрулить какую-нибудь ситуацию, терпилы отваливают очень серьёзные деньги – до ляма евро. Понятно, что при такой коррупции в правоохранительных органах и властных структурах в возможности такого полковника все легко поверят. Просто нужны красивые и солидные ксивы. Также можно предложить свои услуги по выбиванию долгов. Любой крутой звон нам на руку. Представляешь, сколько такой терпила готов отстегнуть, если дело лежит в суде и его нужно прекратить?

– Но нужен же конечный результат.

– На самом деле деньги дают не за результат, а за солидную подачу движения.

– Ребята, темы отличные. Нужно работать. Ещё есть что-нибудь?

– Есть заказ на депутата, – вновь заговорил Стас.

– Что-то мне не очень нравится специализироваться на заказных убийствах.

– Парнишка многим поднадоел. В тридцать четыре года возглавляет думскую фракцию. Крутится в серьезном бизнесе. Одна из составляющих бизнеса – палёная водка. Он и поднялся на этом дерьме. Ради сладкого куска шагает по трупам и никого не щадит. Я предлагаю «завалить» его не в Москве, а где-нибудь в глубинке, куда он выезжает на встречу с избирателями. В таких поездках, как правило, останавливается в лучших гостиницах. Окружают его одни проходимцы, которых, кстати, в Думе полным-полно. В поездках пьёт с кем попало, даже с собственной охраной, и постоянно заказывает проституток в номер и в баню. Для следствия создадим такую картину – якобы пьяный охранник начал разбирать свой служебный пистолет для чистки и смазки. Случайный выстрел – пуля попала в грудь депутату. Сделаем так, что охранник покончит с собой – повесится сразу на месте убийства. Причём для нас неважно – поверит в это следствие или нет. Главное, создать картинку. Не думаю, что по поводу этого дерьма из Госдумы придёт официальный запрос на Петровку. Даже если и придёт, кому это сейчас интересно?

– Стас, тут нужно всё хорошо продумать и посмотреть, сколько денег получим.

– Есть хорошая наводка на кассы автомобильных заправок, – вновь заговорил Крюк. – Охраны там практически никакой. Мы же с тобой не будем рассматривать невооружённых болванов как бойцов, способных оказать сопротивление. Заправки работают круглосуточно, и в кассах, как правило, полно наличных. За одну ночь можно отработать три-четыре заправки. Пока «мусора» чухнут, реально «поднять» хорошие деньги.

– Как это будет выглядеть?

– Акции будем проводить в рваном режиме, то есть не на постоянной основе. Один раз в два месяца. Есть незасвеченные подмосковные ребята под руководством Татарина. Отработают нашу схему за небольшую долю.

– Где гарантия, что они нас не кинут?

– Татарин крепко сидит у нас на крючке. Специализируется на коротких налётах и против нас не пойдет, так как хорошо понимает: мы его сразу закатаем в бетон. Дело нехитрое. Татарин сработает двумя стволами. Если охранник не рыпнется, обойдёмся без мокрухи. Сама понимаешь, никому не нужны лишние тяжёлые статьи.

– Тема хорошая, давайте действовать. Итак, с завтрашнего дня разбиваемся по группам, и каждый отрабатывает свою тему.

Закончив совещание, я посмотрела на часы и поняла, что пора на концерт.