Текст книги "Не такая, как все, или Ты узнаешь меня из тысячи"

Глава 6

Этой ночью мне снилась Англия и мы с Джоном, лежащие на траве и смотрящие в небо. Джон научил меня играть в гольф, теннис, крикет, ездить верхом и по секрету рассказал мне о том, что он изучает какой-то древний язык. Беззаботно валяясь на траве, мы вместе пытались исследовать корни его генеалогического древа и делали различные записи в блокноте. Джон фантазировал о том, что, когда мы поженимся, то обязательно поселимся вдали от мегаполиса. Он объяснил мне, что это всегда было привилегией избранной касты. Поскольку я родилась в богатой российской семье, он относил меня к людям, принадлежащим к высшему обществу.

Мы любили гулять по пригородам Лондона. Там огромное количество сказочно красивых усадеб и поместий. Мне нравились загородные дома в старом английском стиле, и я уже мечтала о доме, в котором мы обязательно жили бы с Джоном. Я любила те редкие моменты, когда Джон отбрасывал свою национальную сдержанность и становился жизнерадостным и открытым. Джон…

Проснувшись, я открыла глаза и постаралась понять, где нахожусь. Первым делом я подумала о том, что нужно собираться на учёбу в МГИМО, но, быстро прокрутив в памяти события вчерашнего дня, поняла, что про учёбу нужно пока забыть. Да и, если честно, я никогда не была в восторге от своей учёбы и не была дружна с однокурсниками, в большинстве своем – детьми богатых родителей, которые пользуются их привилегиями, деньгами и положением.

Таким, как я, тяжело встретить честных и искренних друзей, и я не раз думала о том, что при всех плюсах сытой жизни, мы заложники ситуации. Мы должны жить так, как от нас требуют, а не так, как хотим. Мой отец не раз говорил мне о том, что деньги – это сила. Без них ты слаб и беззащитен. В нашем институте очень много «золотой молодёжи», и там слишком многое продаётся и покупается. Конечно, это есть и в других институтах, но в нашем это слишком сильно бросается в глаза.

Эх, сейчас, наверно, все студенты спешат на занятия. Бо$льшая часть из них приезжает на машинах с персональными водителями. Некоторые с охранниками. Лишь немногие приезжают на автобусе или на такси.

Слишком много понтов и пафоса, и зачастую – на пустом месте. Это смешит и бесит. Даже крутые телефоны не носят в карманах, а, чтобы все видели, кладут на стол. У многих преподавателей, особенно тех, кто попал по блату, понтов больше, чем у студентов.

У всех просто дикая потребность ощущать своё превосходство над другими. Главное – обёртки от кутюрье, дорогие тачки, драгоценности, умопомрачительные суммы на кредитке, шикарная недвижимость как в Москве, так и за границей, открытые шенгенские визы. У многих нет цели в жизни. Они учатся только по той причине, что так хотят их влиятельные родители. Некоторые студенты вообще не посещают занятия, а появляются только к сессии и, как ни странно, без особого напряга её сдают. Тут многие опаздывают на лекции не потому, что они не успели приехать вовремя или по какой-то причине задержались, а потому, что так надо для солидности.

Многие мои однокурсники живут и не думают о том, что будет завтра. Зачем? Об этом подумают их родители. Им наплевать, что слово «мажор» несёт негативную окраску. Они считают, что на них злятся и им завидуют вовсе не от недостатка ума, а от недостатка денег. Богатые девушки ищут исключительно богатых мужчин. Им не нужны мужчины ниже их по социальному и материальному уровню. Зачем им чужие проблемы? Им хватает своих.

Несмотря на то, что мой отец богат и влиятелен, мне всегда не хватало его любви, заботы, внимания и понимания. Он компенсировал свою любовь деньгами или подарками. Из-за этого, в отличие от моих сверстников, у меня возникло особое восприятие окружающего мира. Стереотипы заменили мне истинные жизненные ценности.

Отец воспитывал меня под девизом «Деньги решают всё». А мне всегда казалось, что деньги – это свобода. По крайней мере, многие говорили о том, что именно деньги дали им возможность ощутить себя свободными людьми. А вот лично я с деньгами не могу почувствовать себя свободной. Для меня деньги ассоциируются с золотой клеткой, в которой я оказалась.

Деньги к деньгам, а это значит, что я при родительском раскладе должна была выйти замуж за Диму. Отца нисколько не интересовал тот факт, что я относилась к Диме как к другу, и не более того. Он сказал, что так надо, и никакие возражения по этому поводу не принимаются. Возможно, Дима и в самом деле неплохой парень, но он совсем не герой моего романа и никогда им не станет. Но самым обидным и неприятным в этой ситуации был тот момент, когда отец стал мне говорить про операцию по восстановлению девственной плевы. Как же это всё грязно и низко… Страшно услышать это от родного отца. Он говорил это так, будто пытался послать меня в больницу для того, чтобы вырвать зуб. Так просто и так обыденно. Но ведь это всё слишком интимно… Это моё личное дело и мой собственный выбор. Я не хочу никому врать и что-то доказывать. В моём сердце навсегда останется первая любовь и первый парень. Это моё прошлое, от которого я не собираюсь отказываться.

Послышался скрежет несмазанной открывающейся двери и спускающиеся шаги по лестнице. Я поправила волосы и посмотрела на зашедшего в комнату бритоголового. Он поставил передо мной заваренную китайскую лапшу и кружку чая.

– Ну, как ты здесь? Живая?

– Пока живая.

– Почему только пока?

– Потому, что я ненавижу сидеть взаперти.

– Тогда ешь и поехали к Юрке. Решено не откладывать поездку на вечер. В доме у него пусто, поминки будут в доме матери. Поэтому все приготовления там.

– Я не буду есть.

Я встала с кровати и с отвращением посмотрела на китайскую лапшу.

– Ты не голодная, что ли?

– Даже если я с голоду умирать буду, я к подобной еде не притронусь.

– Тоже мне, голубых кровей…

– Понятное дело, что не зелёных.

Очутившись на улице, я посмотрела на солнышко и подумала о том, как же мне вновь хочется почувствовать себя свободной и ни от кого не зависящей. Конечно, можно сказать, чья я дочь, и обратиться за помощью к моему отцу, только после этого мне придётся вернуться в прошлую жизнь, выйти замуж за нелюбимого и жить той судьбой, которую для меня уготовил мой деспотичный родитель. «Вернуться к отцу я всегда успею», – отметила я про себя. А пока у меня ещё есть силы побороться за новую жизнь, нужно попытаться бежать. Выбрать удобный момент и убежать.

Я посмотрела на молодого человека, стоящего у чёрного джипа, и ощутила, как всё поплыло перед моими глазами. Это был бывший охранник моего отца по имени Александр. Он работал у отца лет пять назад, но потом отцу что-то в нём не понравилось и он его рассчитал. Вообще, охранники у отца работают помногу лет, и, как правило, ни он на них не жалуется, ни они на него, но этот как-то не прижился. Я была тогда совсем юной девушкой, но уже чувствовала, насколько неравнодушно смотрит на меня Александр. Как кот на сметану, честное слово. И вот нам вновь довелось встретиться, да ещё при таких обстоятельствах.

В тот момент, когда Саша повернулся в мою сторону и посмотрел на меня глазами, полными удивления, я сделала шаг вперёд и поднесла палец к губам, давая ему понять, что ему лучше не стоит говорить, кто я такая.

– Добрый день, – спешно произнесла я и с трудом выдавила из себя улыбку. – Сегодня такая потрясающая погода. Меня зовут Ася. Будем знакомы?

– Саша, – сказал бывший охранник моего отца и посмотрел на меня так, как смотрят на привидение.

Его голос заметно дрогнул. Он не сводил с меня глаз.

– Саня, это и есть Юркина девка, – сказал бритоголовый и подтолкнул меня к машине.

Бритоголовый сел за руль джипа и посадил Александра рядом со мной. Затем он протянул мне чёрную повязку и заставил надеть её на глаза. Видимо, не хотел, чтобы я запомнила, какой дорогой меня везли. Когда джип тронулся, бритоголовый закурил сигарету и с усмешкой сказал:

– Саня, представляешь, она есть отказывается. Объявила голодовку. Я ей принёс китайскую лапшу, а она ни в какую. Сказала, что лучше сдохнет с голоду, чем будет есть такую пищу.

– Так, может, в ресторан заедем пообедаем или, на крайний случай, в кафе, – всё так же нерешительно произнёс Саша.

– Санёк, ты что, с дуба рухнул? Если Эдуард узнает, что мы от схемы отклонились и куда-то её есть повели, он же нам головы открутит. Ничего с ней страшного не произойдёт. Есть захочет – будет лапшу хавать, как миленькая. Только уже холодную. Я её на столе оставил. Пока не съест, ничего больше не получит. Даже если лапша прокиснет.

Остановив машину у бензозаправки, бритоголовый сказал, что я могу снять повязку, пошёл рассчитываться за бензин, а я тут же повернулась к Александру и схватила его за руку.

– Ты должен помочь мне бежать, – с придыханием произнесла я и посмотрела на него глазами, полными надежды.

– Ася, как ты здесь очутилась?

– Сейчас не время объяснять.

– Почему ты не говоришь, чья ты дочь? Нужно быть на голову отмороженным человеком, чтобы связаться с твоим отцом.

– Я ушла из дома.

– Зачем?

– Ну зачем дети уходят из родительского дома? Для того, чтобы жить самостоятельной жизнью.

– Ну ты даёшь! Ты ушла от своего отца? – переспросил Александр и посмотрел на меня испуганным взглядом.

– Ушла.

– Как же так… Разве от такого человека, как твой отец, можно уйти?

– Как видишь, можно. Если ты захочешь сдать меня моему отцу и получить за это хорошее вознаграждение, то я всю жизнь буду тебя ненавидеть, – в сердцах бросила я с интересом разглядывающему меня мужчине. – Мой отец выдаёт меня замуж без моего согласия за сына своего друга. А мне так хочется замуж по любви, – при этом я посмотрела на Александра таким недвусмысленным взглядом, что он тяжело задышал. И этой любовью, между прочим, можешь стать ты…

Глава 7

Пока мы ехали к Юриному дому, Сашка постоянно косился в мою сторону и о чём-то усиленно думал. Бритоголовый слушал музыку и что-то напевал себе под нос. Остановив джип у глухого деревянного забора, он открыл ворота и загнал его внутрь.

– Ну что, узнаёшь родные пенаты? – спросил меня бритоголовый, как только мы вышли из машины.

Я промолчала и, ни говоря ни слова, подошла к входной двери. Как только Саша дал мне возможность пройти внутрь, я стала бродить по чужому дому, подходить к окнам и искать хоть какую-нибудь возможность убежать. Бритоголовый включил телевизор, по которому крутили футбол, закинул ноги на стол, стал болеть за любимую команду и ворчать относительно того, что матч подходит к концу.

Александр ходил следом за мной и выглядел каким-то растерянным и задумчивым.

– А как ты с Юркой-то связалась? – спросил он меня, когда я изучала содержимое шкафов в одной из комнат.

– А я с ним и не связывалась, – не раздумывая ответила я.

– Как это?

– Так это.

– Не понял.

– Как только на меня навесили ярлык Юркиной девушки, я сразу поняла, что мне от него не избавиться.

– Или я сошёл с ума, или я вообще ничего не понимаю, – как-то беспомощно сказал Сашка и сел на стоящий рядом с ним стул. Ася, ну что ты в этих шкафах роешься? Тут уже всё тысячу раз до тебя проверено. Наши ребята это всё уже чёрт знает сколько раз обыскали. Ты лучше тайник какой-нибудь найди. Может, он у него в стену замурован, а может, где во дворе?

– Саша, ну ты что, не догоняешь? Если я с Юркой за несколько минут до убийства познакомилась, о каком тайнике я могу знать?

– Ася, прекрати. Найти эти деньги в твоих же интересах.

– Значит, ты мне тоже не веришь, – я вздрогнула и повернулась к Саше.

Сашка как-то робко улыбнулся и сказал совсем тихо:

– Даже не верится, что это ты. Ты стала совсем взрослой.

– Ну что, как дела? – в дверном проёме появился бритоголовый и откровенно зевнул. – Матч закончился. Что-то я смотрю, ничего не продвигается.

– Я же сказала, что не знаю про деньги, – начала я. – Но я пытаюсь привлечь свою интуицию.

– Давай привлекай. Это в твоих интересах.

– Мне нужно на улице поискать, – я подошла к окну и с грустью посмотрела на глухой забор, пытаясь найти в нём хоть какую-нибудь дыру.

– Ты хочешь сказать, что Юрец деньги, как клад, что ли, в землю закопал? – встревоженно спросил бритоголовый и озадачился ещё больше. – Хоть про покойников плохо и не говорят, но он просто дурень, если такое сделал.

– А что, деньги в земле разве плохо хранятся? – не мог не поинтересоваться Александр. – У меня один знакомый их в стеклянной банке в земле хранил. Ничего, нормально. Хрен кто найдёт. Даже воры. В доме всё кверху дном, а где копать – никто не знает.

– У меня тоже один знакомый придурок на даче деньги в стеклянной банке в землю закопал под яблоней. Полная трёхлитровая банка долларов.

– И что стало с этими долларами? – не мог не поинтересоваться Александр.

– Да просто трындец! Когда ему деньги понадобились и он стал их выкапывать, то увидел, что банка полностью забита какой-то шелухой. Все доллары мыши поели, да ещё и нагадили в банку. Что им стоило прогрызть пластиковую крышку и пробраться внутрь? Вообще ничего. Я видел, как этот идиот выкапывал эту банку, наполненную мышиным дерьмом и мелкими клочками долларов. Он стоял на коленях и орал, как раненый зверь. А я с трудом удержался от того, чтобы не сказать ему о том, что он просто конченый придурок.

– Да уж, печальная история, – покачал головой Александр и посмотрел на меня: – Ты, наверно, голодная. Совсем же ничего не ела.

– Если честно, то я бы не отказалась от нормальной вкусной пищи.

– Приедешь – будешь есть китайскую лапшу, – тут же вставил своё веское слово бритоголовый.

– Я скорее умру с голоду, чем притронусь к подобной еде.

– Ты что, голубых кровей?

– Не зелёных, – резко ответила я и покосилась на Сашу.

Тот испытал определённую неловкость и, потоптавшись на месте, заговорил растерянным голосом:

– Пока Ася искать во дворе будет, я долечу до ближайшего ресторана, который находится в двадцати минутах езды отсюда и куплю что-нибудь. Если Эдуард запретил выпускать её за пределы дома, значит, мы её здесь покормим. Тем более, я сам с утра ничего не ел.

– Санёк, ты что, глаз положил на эту достаточно странную девицу? Что ты перед ней заискиваешь? – возмутился бритоголовый. – Чует моё сердце, она нас всех умело за нос водит.

– В каком смысле?

– Да в самом прямом! Вероятно, она знает, где Юрец спрятал деньги, просто не хочет нам говорить, надеясь на то, что мы её обязательно отпустим. А потом она эти денежки достанет и заживёт в своё удовольствие. Видимо, девушка ещё не понимает всю серьёзность своего положения. Она не верит, что у неё есть всего один единственный выход – отдать деньги либо умереть. Выбор, конечно, за ней, но нужно быть дурой, чтобы выбрать второе.

– Хорош девушку пугать, – вступился за меня Александр.

– Да я ещё пока её не пугаю, а только предупреждаю. Предупреждаю её о том, что у меня нервы не железные и водить меня за нос долго не получится, – устрашающим голосом произнёс бритоголовый.

– В любом случае я сейчас сгоняю в ресторан, – как ни в чём не бывало произнёс Александр. – Ты сам-то есть будешь?

– Ну возьми что-нибудь похавать, – смягчился бритоголовый. – Что-нибудь рыбное.

– Ася, а ты? Тут есть недалеко ресторан. Что тебе привезти?

– Попробуй заказать телятину по-тоскански или оленину под брусничным соусом. Если этого нет, то каре ягнёнка под бархатной панировкой. И спроси, вдруг ещё есть куриная печень в болгарском перце. Я бы от неё не отказалась. А также очень хотелось бы полакомиться фуагра с конфетти из тропических фруктов или жареным камамбером с ягодной сальсой.

– Ася, я толком ничего не запомнил, – ещё больше растерялся Александр. – Но самое главное, я понял, что ты хочешь есть, и я что-нибудь тебе закажу.

– Да она в натуре над нами издевается! – вскипел бритоголовый. – Может, тебя ещё в «Метрополь» сводить пообедать?

– В гостинице «Метрополь» несколько ресторанов. В какой именно? – задала я вопрос. – Мне нравится ужинать в самом ресторане «Метрополь». Там какая-то особая энергетика. Роскошный зал, уникальная витражная крыша, мраморный фонтан, монументальные светильники. Приятное место для романтических встреч. Мне ещё приглянулся ресторан «Европейский», расположенный на первом этаже гостиницы «Метрополь». Он не такой большой, но очень уютный. Мне всегда нравились интерьеры в стиле неоклассицизма. В этой гостинице ещё один интересный ресторан – «Боярский». Там потрясающая русская кухня. Блюда просто уникальные! Интерьер боярских палат, народная музыка, песни. Кафе «Шаляпин» просто идеально для деловых встреч. А вот в «Кафе-кондитерской» замечательная выпечка и десерты. Я бы там с удовольствием посидела и съела бы что-нибудь низкокалорийное. А ещё там такое восхитительное мороженое…

– Санёк, я тебе говорю, она реально над нами издевается! Теперь понятно, куда Юрец деньги тратил. Он её по кабакам водил.

Бритоголовый раздул свои ноздри и посмотрел на меня таким взглядом, что я тут же пришла к выводу, что сейчас лучше всего помолчать. В такой ярости я его ещё не видела и, отшатнувшись на всякий случай, сделала шаг назад и вжалась в стену. Он смотрел на меня с такой ненавистью, что я уже десять раз пожалела о том, что поиграла на его нервах.

– Ладно, я поехал за хавчиком, – пробормотал Александр, почесав затылок.

Не говоря больше ни слова, Саша вышел на улицу, сел в джип и выехал за территорию дома. Я покосилась на следовавшего за мной, словно тень, бритоголового и принялась осматривать двор. Когда я подошла к чулану, бритоголовый сел на крыльцо и закурил очередную сигарету. Бегло осмотрев чулан, я заметила торчащий из полена топор. В ту же минуту меня обдало холодным потом.

– Бог мой, – прошептала я и дрожащими руками вытащила топор из полена.

Затем посмотрела на спину сидящего на перекошенном крыльце бритоголового и ощутила, как меня охватила ярость. Я покачнулась, бесшумно подошла к нему сзади и в тот момент, когда он достал свой мобильный и склонился над ним, чтобы отыскать в записной книжке какой-то номер, что было силы ударила его топором прямо по голове…

– Получай, сволочь!!!

Глава 8

Я стояла не шевелясь и чувствовала, как лёгкий ветер раздувает мои волосы. Мужчина лежал рядом с перекошенной ступенькой, а из его головы торчал топор. Я замерла от охватившего меня ужаса. Мне показалось, что я окаменела. Первая мысль, которая пришла в голову, – это вытащить топор и посмотреть, жив ли мужчина. Но эта мысль исчезла сама по себе. Я чувствовала, как дрожала моя верхняя губа, как стучали от страха мои зубы…

С трудом передвигая отяжелевшие ноги, я вышла из чулана, сделала несколько шагов в сторону дома, а затем бросилась прочь. Добежав до ворот, я открыла калитку, выбежала на просёлочную дорогу и побежала мимо домов, обнесенных глухими высокими заборами. Подумав о том, что в любой момент по этой дороге может проехать Александр, я не стала рисковать и пошла краем леса, прислушиваясь к каждому шороху и прячась за большими деревьями.

Подвернув ногу, я села на землю рядом с кустарником и увидела, что сломала каблук. В отчаянии я откинула его в сторону, встала и пошла, прихрамывая на одну ногу. Увидев магазин и расположенный рядом с ним ресторан с подходящим названием «Лесной», я спряталась за большой дуб и с ужасом заметила стоящий у входа в ресторан знакомый джип. Александр, по-видимому, находился внутри и ждал, пока исполнят заказ.

Понимая, что я не должна терять ни минуты, я стала двигаться дальше и, увидев, как из ворот роскошного особняка выезжает кабриолет, обратила внимание на сидящую за его рулём девушку. Как только за кабриолетом закрылись ворота, девушка остановила машину прямо среди дороги, достала мобильный телефон и закричала в трубку:

– Я этого так не оставлю! Это не сойдёт тебе с рук! К тебе всё вернётся бумерангом! Я ненавижу тебя, понял?! Ненавижу!!!

Прокричав последнее слово, девушка выключила телефон, хотела было швырнуть его на дорогу, но передумала и положила его рядом с собой. Я, прихрамывая, подошла к кабриолету и дрожащим голосом попросила его владелицу:

– Увези меня, пожалуйста, подальше от этих мест. Я попала в неприятности и сломала каблук.

Девушка посмотрела на меня каким-то отрешённым взглядом:

– Садись, – кивнула она в сторону свободного сиденья.

Я поспешила сесть рядом и, почувствовав, как сильно меня бьёт нервная дрожь, оглянулась назад. Незнакомка тут же надавила на газ, и кабриолет помчался с бешеной скоростью.

– Ты торопишься? – девушка словно вспомнила о моём присутствии и сделала музыку тише.

– Ну, как тебе сказать… – замешкалась я. – Конечно, мне бы хотелось побыстрее уехать подальше от этих мест. Правда, я не очень понимаю, где именно нахожусь. Хочется побыстрее в Москву.

– Тебя в Москве кто-то ждёт?

Вопрос незнакомки привёл меня в ещё большее замешательство, и я честно ответила:

– Нет.

– Тогда зачем ты туда торопишься?

– Я же сказала тебе, что попала в неприятности.

– У меня тоже неприятности, – хмыкнула девушки. – Ты не знаешь, а есть люди, у которых всё хорошо?

– Думаю, что есть.

– Я тоже слышала, только ни черта таких не встречала. У всех какие-то проблемы, и все жалуются на жизнь. Кстати, ты ужасно бледная, и губы у тебя синие, как у покойницы. Ты вляпалась во что-то серьёзное?

– Я несколько минут назад убила человека, – ледяным голосом произнесла я. – Хотя, может быть, он останется жив… Как ты думаешь, человек может выжить, если его ударить топором по голове?

– А почему нет? Может, у него просто черепно-мозговая травма. Ты пульс щупала?

– Нет, – я и сама была в шоке оттого, что рассказала о случившемся совершенно незнакомой девушке.

Я почему-то ощутила в ней родственную душу, и мне захотелось уткнуться ей в плечо и поплакаться, жалуясь на свою горькую судьбу. Мне вдруг показалось, что эта незнакомая девушка меня обязательно поймёт и ни в коем случае не осудит.

У нас так повелось, что если на жизнь сетуют дети богатых родителей, то все дружно говорят о том, что они зажрались и у них нет и не может быть каких-либо проблем. Все считают, что спокойную и гармоничную жизнь можно купить за деньги. Считается, что проблемы могут быть только у бедных. Но мне почему-то всегда было неуютно в том мире, который создал для меня мой отец. Наверно, потому что этот мир был искусственным, фальшивым, холодным и лживым. Я выросла за высоким забором загородного дома под опекой нянек и гувернанток и всю жизнь чувствовала себя изолированной от внешнего мира.

Я никогда в жизни не была в московском метро. Я видела его только по телевизору. Мне всегда хотелось спуститься вниз и прокатиться несколько станций. Когда я призналась о своём желании отцу, он пришёл в бешенство, стал дико кричать и упрекать меня в том, что я не оправдываю его надежд, и он хотел для себя совсем другую дочь, не такую, как я. Так как за мной всегда следовали два грозных охранника, этому желанию не суждено было сбыться. По ночам мне очень часто снился один и тот же сон: вот я еду в метро, у меня закладывает уши, и поезд почему-то сходит с рельсов. Наверно, этот сон отражал мои тайные желания и страхи.

А ещё… Когда я была ребёнком, я всегда мечтала погулять на детской площадке вместе с другими детьми. Мне так хотелось познакомиться и поиграть с ровесниками. Но вместо этого отец привозил меня в закрытые элитные детские клубы, в которых он выкупал целый зал для меня одной, и меня развлекали клоуны.

Я слышала, что обычные дети ненавидят детские сады, что не хотят туда ходить. Я же, наоборот, всегда мечтала посмотреть, что там внутри, хотя бы одним глазком и поиграть чужими игрушками. Мне казалось, что в саду интересно и весело, ведь там нет родителей.

Моим же миром всегда была закрытая территория нашего дома. Я никогда не знала, что такое друзья, а всегда общалась только с людьми намного старше меня: с гувернантками, домработницами, поварами, охранниками, личными водителями и садовниками. Но они никогда не были моими друзьями и всегда относились ко мне с осторожностью, боясь сделать что-то не так, чтобы я не пожаловалась отцу и не подпортила их репутацию. Они считали меня маленькой хозяйкой, которой нужно угодить, и передо мною заискивали.

Домашний повар всегда хотел состряпать для меня что-то вкусненькое. Стоило мне только сесть в автомобиль, как мой личный водитель тут же ставил кассету с моей любимой музыкой. Ну какими они могли мне быть друзьями? Для них я была избалованным хозяйским ребёнком, привыкшим к роскоши и дорогим вещам. Единственное, за что меня жалели, так это за то, что я расту без матери.

Моя среда напоминала мне этакую теплицу, а я – экзотическое растение, за которым тщательно следили, которое поливали и удобряли. Мой отец держал меня, словно дорогого зверька, в вольере и считал, что если этого зверька выпустить на свободу, то он просто не выживет, не сможет ориентироваться в пространстве, не найдёт себе пропитание и погибнет. Поэтому я всегда ходила с охранниками и отчитывалась перед отцом за каждый свой шаг и за каждое действие. Единственной ниточкой, связывающей меня с внешним миром, являлся Интернет. В нём я заимела виртуальных друзей и могла общаться с другими детьми.

Благодаря отцу, я не представляла себе цену вещей, училась в институте только по той причине, что так надо и, несмотря на свои годы, до сих пор не имела стимула чего-то достичь в этой жизни. Наверное, это оттого, что меня всю жизнь искусственно ограждали от окружающего мира. Даже когда я стала взрослой, мне разрешалось общаться только с такими, как я, а точнее, с детьми очень богатых и влиятельных родителей. Мой отец считал, что равные мне дети не представляют для меня потенциальной опасности, а вот бедные при знакомстве со мной будут всегда меня использовать. Отец по максимуму старался отгородить меня от неприятностей и хотел исключить любой риск из моей жизни.

Боже, как же я уставала от жёсткого психологического прессинга своего отца! Временами я ненавидела его за то, что он постоянно меня душит и не даёт никакой самостоятельности. Я должна была жить строго по определённым правилам, им же придуманным. Даже замуж я должна была выйти именно за того молодого человека, которого выбрал для меня мой отец. Он считал Диму отличной партией, потому что у него есть супербогатые родители, семейная яхта, целый автопарк дорогущих машин, личный самолёт.

У Димы есть всё, о чём можно только мечтать. Но отцу было совершенно плевать на то, что Дима старается быть хорошим только при мне. А без меня он ведет разгульную ночную жизнь. Он пьёт, нюхает «кокс», постоянно где-то тусуется и спит с кем попало. Любимая Димкина фраза – «Деньги правят миром!» Самым святым в этой жизни для него является «золотая» кредитка. Да каким бы хорошим он ни старался передо мной казаться и какое бы положительное впечатление ни хотел на меня произвести, женившись, он устал бы играть слишком обременительную для него роль положительного героя, пришёл бы к мысли, что ему никогда не вырваться из этого порочного круга, и показал бы мне своё настоящее лицо.

У меня никогда не было стимула чего-то достичь в этой жизни. Зачем, если у меня всё есть?! Вся жизнь и так в шоколаде, я всегда моментально смогу получить то, что захочу. Мне ни к чему покорять вершины и доказывать свою состоятельность. Моя состоятельность уже давно подтверждена деньгами моего отца. И всё же у меня была мечта: уйти из дома и создать свой собственный мир, зажить своей жизнью, а не той, какой хочет отец.

– А кого ты убила-то? – незнакомка заставила меня отвлечься от своих мыслей и вернуться в реальность.

– Я ещё не знаю, убила ли я его или нет. Когда я уходила, он лежал с топором в голове.

– Это ж как надо ударить… Ты, наверно, в детстве дрова колола? Чувствуется профессионализм.

– Ничего я не колола. Сама не знаю, как это получилось… А ещё я не знаю, зачем тебе всё это рассказываю. Я ведь даже имени твоего не знаю.

– Меня зовут Кристина. Близкие называют меня просто Кристи. Поэтому ты тоже можешь так меня называть.

– Ася.

– Красивое имя. У меня ещё никогда не было знакомой по имени Ася.

– А тебя не пугает то, что я человека убила?

– Да я бы сама одного козла убила, если бы он сейчас рядом был. Руки прямо так и чешутся… – нервно произнесла девушка и закурила тоненькую сигарету.