Текст книги "Чёрный сектор. Книга 1"

Никита на миг поднял голову и продолжил заниматься своим делом. Кире услышанное, конечно, не понравилось. Мягко сказано. В то, что курсанты куда лучше были оснащены и скрыли это от остальных, она сразу поверила. Вот та последняя деталь, которая расставила всё по своим местам. Что-то было непонятное в скорости, с которой Лука принял решение уйти. Что-то не укладывалось в систему. Но если учесть припасы… всё сходилось. Да, приятного мало. Но она только вздохнула и покачала головой. Решение курсантов на их совести.

– Правда, если нас всё же вытащат, – продолжал, словно раздумывая, Ахлейн, – то их всех с позором уволят из Космодемии или из спецвойск – в общем, наказания им не избежать. Своё будущее они профукали. И вот на фоне всего этого вырисовывается очень интересная штука… – он эффектно вскинул голову. – Раз они рискнули своей карьерой, а военную карьеру ох, как непросто строить… Видимо, они были уверены, что нас не найдут.

Никита вдруг стукнул по пряжке с такой силой, что камень отскочил и ударился в стену. Раздался глухой звук.

– Ну, ладно, – Ахлейн проследил за полётом камня и, как ни в чём не бывало, пожал плечами. – Думаю, мои надежды не оправдаются – ничего там, в стенах, нет. Жаль.

Он неторопливо удалился. Кира провожала его внимательным взглядом и думала, что, пожалуй, он во всём этом происшествии, последствия которого пока не получается охватить своим слабым разумом, единственный спокойный человек – как айсберг посреди бушующего океана. И это, учитывая ситуацию, подозрительно.

Или не только он?

Никита продолжал работать. Его руки уже были покрыты синяками и царапинами, камень часто соскальзывал и бил мимо. Но Кире, кажется, придётся хуже, когда она соберётся повторить обработку ножа. А что ей придётся это делать, к гадалке не ходи.

От голода ли, или оттого, что перенервничала, но силы вдруг закончились. Кира подняла поручни у кресел напротив Никиты, улеглась на сидения, натянула капюшон толстовки на голову, скрючилась, сунула руки подмышки и замерла.

В голове помутилось. Там, на улице, продолжались разборки, напротив упрямо стучал по пряжке Никита, в голове крутились слова Ахлейна об оснащении курсантов, и всё это сводило с ума.

Хорошо, что на корабле было принято ходить в своей привычной одежде. Советовали спортивный стиль, Кира послушалась, поэтому теперь на ней комплект удобного нижнего белья, носки, кроссовки, футболка, спортивные штаны и толстовка с капюшоном. Вот был бы смех, ходи они в прекрасных платьях и на шпильках!

Так и предстала перед глазами небольшая толпа светских львов и львиц в вечерних нарядах, которые торчат на необитаемой планете посреди пустыря и изумлённо оглядываются по сторонам в поисках фуршетных столов. А-ха-ха-ха!

Кира закрыла глаза, потому что ничего не видела из-за слёз.

А вдруг сейчас просто прилетят спасатели? И не нужно будет ломать голову, что дальше. Не нужно будет бояться, дрожать, обманывать себя, повторять, что ничего страшного или непоправимого не произошло. Повторять, что всё будет хорошо, когда сама ни единому слову не веришь.

Кира отключилась и потерялась. А когда очнулась, наступил вечер. От входа шло совсем мало света. Криков слышно не было.

В самом катере тоже было тихо и пусто. Кира поднялась и подошла к креслу, где работал Никита. Пряжки нет, только торчит кривой огрызок обрезанного ремня. Значит, он смог заострить пряжку и отрезать ремень. Упёртый, ничего не скажешь.

Жаль, эта упёртость не добавляет мозгов. Иначе зачем работать на такую скотину, как Саблезуб?

Снаружи Киру ждал сюрприз. Там почти не было народу, но на камнях неподалёку лежали огрызки плодов – тех самых, что росли повсюду на деревьях. Кто-то знатно подкрепился!

– Они съедобны? – спросила Кира у Вафли, которая сидела неподалёку прямо на земле. Такая чистоплотная во всём Вафля – и на земле. Смотрелось дико. Но хуже того: она выглядела безучастной, как, должно быть, и сама Кира полчаса назад.

– Вроде да. Все едят.

– А как? Кто рискнул?

Кира села рядом с подругой, впервые с момента падения ощутив необходимость общения. Не хватало звуков человеческого голоса.

– Шпрот попробовал.

– Шпрот?

– Да. Вначале Саблезуб кричал, что пробовать должны парни-бюджетники, их не жалко. Но они сбежали.

– Сбежали?! Кто? Куда?

– Да просто отбежали подальше.

– Кто? Все трое?

– Нет, этого своего белобрысого он не трогает. Двух других пытался озадачить. Ну, а те, не будь дураками, сбежали. Так вот, тут Шпрот выходит, такой весь из себя, вперёд и говорит: да ладно вам, не заводитесь, я попробую. И попробовал.

– Бр-р-р…

– Ну вот. Наша марка Дольцера этого, пусть этому самому Дольцеру на том свете ангелы поют, говорят, и яд нейтрализует. Шпрот сказал: помереть не помру – ну, пострадаю животом, если несъедобное, и ладно. Но вроде съедобное. Он пять штук сожрал – и ничего. Тогда и остальные стали есть. Я тоже пробовала – они странные, плоды эти: на вид одинаковые, фиолетовые, как баклажаны, а мягкие только местами. А местами жёсткие – зубы сломать можно. Огрызки смешные такие остаются.

Вафле даже удалось растянуть губы в улыбке – мрачной, как ночной кошмар.

– Забавно.

В животе у Киры раскатисто проурчало.

– Шпрот им уже и название придумал. Пышечки.

– Пойду и я попробую.

Пришлось спускаться к воде – там больше плодовых деревьев, да и пить хотелось. На улице стало темнее, но не сильно, и, видимо, темнеть будет ещё долго. Жаль только – это значит, что и ночь, скорее всего, будет длительной. В долгую ночь температура может падать очень низко, до минусовых температур. И…

Хватит уже себя пугать! Просто подождём и посмотрим.

Внизу Кира сорвала несколько плодов. Сразу же вцепилась в один из них зубами. Еда!

Действительно, странный фрукт или овощ, кто его разберёт. Левая часть зубов провалилась в мягкую мякоть, с правой зубы заныли, встретившись с твёрдой преградой. Есть эти фрукты было проблематично, но на вкус они были неплохие. Не сладкие, а с лёгкой кислинкой, без семечек. Мясистые, ватные. И насыщали вроде неплохо. Хотя… если сутки не есть, любая еда станет божественной.

После «ужина» и личных дел Кира отправилась искать подходящие камни, чтобы сделать себе нож. Помощи нет, антенна до сих пор не зафиксировала передачи хоть какого-то сигнала. Их не нашли. А Кира не то чтобы была пессимисткой – скорее, жизнь показывала, что даже надеясь на лучшее, стоит готовиться к худшему. Нож в таком положении не помешает.

Так начался новый этап её жизни.

Удивительно, каким невероятным образом застыло время. Раньше, на Земле, каждая минута была на счету, день расписан с утра до вечера, а всё свободное время, если повезло и оно образовалось, можно было занять гаджетами. А сейчас они словно застыли в безвременье. Словно мухи за стеклом, только и делали, что лениво ползали, не зная, чем заняться. Спускались к воде, жевали фрукты, пытались спать, свернувшись на траве или на креслах в катере, старались выдумать что-нибудь – и ничего нового не придумывали.

Только одно происшествие выбивалось из ряда. Отличился, как обычно, Шпрот.

Дело в том, что после приземления студенты вначале не заметили вокруг ничего живого. Однако потом появились какие-то летающие существа, которые парили очень высоко, а потом и любопытные мелкие зверюшки – видимо, местные грызуны.

Между камнями постоянно что-то мелькало, но слишком быстро. Похоже, живность боялась студентов больше, чем те живность.

И вот однажды Шпрот поднялся от ручья, вздохнул так, словно взобрался не на холм, а покорил Эверест, и упал на покрытый мхом камень. Несмотря на постоянную облачность, камни хорошо прогревались на солнце, сидеть на них было мягко и приятно.

И тут же вскочил. Оказывается, камень был занят. Туда залезла, видимо, погреться, жаба. Ну, или ящерица. Морда как у жабы, тело как у ящерицы, лапы растопыренные. Даже цвет похож: серо-бурый какой-то, с чёрными пятнышками. И склизкая на вид. Она осоловело хлопала глазами и рассматривала Шпрота, а тот – её. Кира, заметив местного обитателя, который не спешил прятаться, подошла ближе. Многие подошли. Было интересно посмотреть, что за существо такое. Вдруг оно съедобное? На вид, конечно, отвратительное, ну, если рассматривать в плане еды, но если придётся…

А существо приподнялось на задние лапки и стало похоже на суслика.

И тут Шпрот отличился. Ну, не мог он иначе, не мог! Он наклонился над зверьком и томно произнёс:

– Фу! Ты чего, такая отвратительная морда, ко мне подкатываешь? Я не переношу после обеда чудовищ. Валяй, скидывай свою шкурку, платьишко поярче, зубки почисть – и тогда познакомимся. Давай, давай отсюда, сказал!

И он взял и отбросил жабу прочь, в траву. Та даже как-то крякнула, когда приземлилась. Но вроде не сильно.

Шпрот улёгся обратно на камень с видом падишаха, озирающего свой гарем, и оглядел всех собравшихся. Он любил внимание, чего уж там, очень даже любил. Без чужого внимания он сох, как цветок без воды.

Шпрот открыл рот – видимо, чтобы сказать что-нибудь смешное, ну или просто ляпнуть глупость, как обычно, но тут вдруг произошло нашествие.

Из-за камня пронёсся вихрь жабо-сусликов, такой быстрый, что их с трудом удалось рассмотреть. Они пробежали по Шпроту, сбили его на землю и потоптались по нему всей своей тысячей лап. Мало того, они его покусали. Зубов, похоже, у жабо-сусликов не имелось, так что укусы походили на синяки, однако всё равно ему досталось.

Так все выяснили, что жабо-сусликов лучше не обижать. Посмеялись, конечно, тем более что Шпрот после нападения пару часов ходил как пьяный и утверждал, что это его зацеловали. От большой, мол, любви. Из чего сделали вывод: слюна или слизь зверьков обладает каким-то седативным эффектом. Так что вряд ли их стоит есть. Да и связываться… жабо-суслики придут мстить.

Хотя надо признать: те больше на рожон не лезли, прятались за камнями и редко приближались. Посвистывали иногда, но при первых же звуках человеческого присутствия убегали прочь. Но Ахлейн всё равно несколько раз упомянул, что по возвращении домой намеревается снять триллер с названием «Месть жабо-сусликов» и надеется, что Шпрот соберёт ещё больше интересных фактов об этих милых зверюшках.

Хорошего настроения от «наказания Шпрота с применением нарко-засосов», как прозвали этот случай, хватило ненадолго.

Ночь не наступила. Когда почти стемнело, все ждали: будет долгая ночь, готовились к ней, экономили заряд батареи, но свет вернулся. Оранжевое солнце снова выкатилось на небосвод, а за ним вереницей три голубовато-розовых мелких шарика.

Примерно в это время часть студентов ушла.

Если не вдаваться в подробности, это получилось так. Чёрный Огонь решил, что нужно отправляться искать базы, причём немедленно. С ним ушло большинство парней. Никаких уговоров они не слушали. Чего ждать? Базы сами по себе не найдутся. Если подоспеет помощь извне, найти их группу в любом месте на поверхности планеты будет проще простого. Сидеть у катера и ждать неизвестно чего они не видят смысла. Долго питаться фруктами невозможно, как и жить без всего. Глупо ничего не делать, если есть шанс найти базу и жить до прилёта корабля с относительным комфортом. А так как по дороге они столкнутся неизвестно с чем, то девчонкам лучше сидеть у катера, в относительной безопасности, и ждать. Всё равно от них толку в пути не будет, а будет только одна нервотрёпка.

Они ушли. Вооружённые самодельными ножами и рюкзаками, сделанными из обивки сидений. Больше брать было нечего.

Но на этом неприятности не закончились. Вскоре ушёл Саблезуб и увёл остаток парней. Ушёл, прикрываясь теми же красивыми и правильными словами, хотя в его исполнении они звучали фальшиво и пафосно.

Как и хотела Зои, в лагере остались одни девчонки. Ушли даже двое бюджетников, которые постоянно бегали от Саблезуба, потому что тот при первом удобном случае старался к ним прицепиться. Видимо, поэтому они увязались за Чёрным Огнём.

Но перед уходом невольно сделали всем подарок. Эти двое с лёгкой руки Оленьки Ни-о-чём нашли ещё один вид пропитания. Оленька как-то вспомнила, что на всех планетах с растительностью, напоминающей земную, с бо́льшей вероятностью съедобными окажутся корни и землеплоды, а не те их части, которые растут на поверхности. А при термической обработке однозначно следует отдавать предпочтение корешкам, оставляя вершки врагам.

Так и вышло, что за время очередного своего отсутствия двое бюджетников нашли и приготовили корни растения, похожего на большое алоэ. Сами корни были толстые, длинные, как морковь, только зелёного цвета. После того, как их запекали в углях, они становились мягкими и довольно вкусными. Ну, по сравнению с местными фруктами. Также съедобными оказались корешки, похожие на бусы – шарики на верёвочке, но они были почти безвкусные. Ещё несколько видов даже пробовать не стали – те после приготовления неприятно пахли, а по утверждениям Оленьки это – первый признак ядовитости.

Бюджетники вернулись тогда в лагерь с гордым видом и с кучей печёных корешков, завёрнутых в листья. Видимо, рассчитывали на какую-то признательность со стороны остальных. Однако ничуть не бывало – вместо благодарности Саблезуб так на них наехал, что они снова были вынуждены уйти.

Корешки, однако, разнообразили скудный рацион студентов. Но ненамного. Марки хватало, чтобы пока поддерживать организм, добавляя необходимые микроэлементы и витамины, но рано или поздно она истощится. И тогда понадобится разнообразная еда. Первым делом, белок. Никто, конечно, не собирался охотиться – студенты просто не знали, как это делать. Возможно, курсанты смогли бы найти, загнать и убить животное, но точно не студенты АМКи, которые мясо в своей жизни видели только на тарелке.

Однако, возможно, тут была рыба. Далеко на востоке вроде бы искрилась вода.

Так размышляла Кира. Она считала, что всего важней сейчас найти рыбу, но парни, как выяснилось, считали иначе. Куда важнее меряться… чем они там мерялись. Вначале свалил Чёрный Огонь, а после Саблезуб. У катера теперь царство женщин.

Это было, словно какой-то сюр. Кира ещё помнила, как смотрела вслед Чёрному Огню и Ахлейну, замыкающему колонну уходящих людей. Как думала, что они, возможно, правы. Действительно, нужно искать базу. Действительно, девчонкам лучше остаться здесь. Действительно, других вариантов нет.

Или есть? Просто их не искали? Но теперь без разницы, теперь только адаптироваться к самостоятельному существованию, рассчитывать на свои силы.

Да, а вот Ахлейну в его одежде придётся проще всех: она свободная, лёгкая и тёплая. Вот ещё о чём думала Кира. Хм… Вот такие вещи начинаешь ценить, попав в переплёт, а не фирму или соответствие наряда модной тенденции.

И вот, только недавно она смотрела вслед первой группе и пыталась убедить себя, что это ещё не крах, как теперь уходила вторая. А девчонки словно не понимали… или делали такой глупый вид, потому что всё равно не могли никого остановить.

Они уходят неизвестно куда. Да, осталась связь, и обе группы обещали сообщать временами, как у них дела и где они находятся, но это ведь всё равно мало утешает. Неизвестно где, одни, и в случае чего некому помочь.

А девчонки только смотрят так снисходительно, как будто парни их попугать решили, а на самом деле за ближайшее дерево зайдут и вернутся, как ни в чём не бывало, и на этом всё закончится.

Нервничали разве что Вафля да Пустота. Хотя вторая нервничала всегда. От неё все жутко устали, однако что поделать – деться было некуда. В любом месте на расстоянии двухсот метров от катера можно было услышать всхлипы и причитания, увидеть склонённую голову со сбившимися в комок волосами и трясущиеся от ужаса плечи, обтянутые изумрудной тканью.

Вначале её было всем жаль, и все её по мере сил и возможности успокаивали, но вскоре это прошло. Какое там успокоиться! Да она умудрялась заразить пессимизмом любого, кто хотел её поддержать и рискнул открыть рот. Теперь все избегали Пустоту и прямым текстом посылали её куда подальше – мол, своих хлопот хватает.

Когда уходила группа Саблезуба, Кира вдруг словно проснулась и взглянула на происходящее по-новому. Не то чтобы от них было много помощи, одна нервотрёпка, но всё же они были. А остаться одним…

Первым шёл Саблезуб. Такой важный, довольный, будто точно знал, где находится база со всеми удобствами. Будто сейчас дойдёт до базы и останется там жить в своё удовольствие, а остальные пусть хоть сдохнут.

Он спустился по крутой тропинке в сторону запада, и за ним поочередно стали спускаться его товарищи. Из главарей с ним отправились Зыкин и Дарвин, а Шпрот и Ахлейн выбрали сторону Чёрного Огня.

Хотя какая сейчас разница, кто какую сторону выбрал, если в результате они все уходят?

Кира стояла у тропинки, чуть в стороне, прячась за огромным валуном. Сразу и от девчонок, и от мальчишек. Ей было страшно.

Никита тоже уходил с Саблезубом. Конечно же. Разве у него был выбор? Первый сделанный им нож достался Саблезубу и сейчас торчал у того из самодельной кобуры, сшитой из ткани сидений. Никита сделал себе другой.

Сейчас он шёл последним. Когда он проходил мимо Киры, та вдруг задрожала. Не то чтобы она боялась остаться без него совсем одной, но всё же Никита по какой-то неведомой причине пару раз ей помог. Тогда в катере, когда пристегнул ремни, и когда учил, как сделать хороший нож. Кира сделала. Все пальцы себе отбила, все руки исцарапала, но сделала. Разве что с огнём были проблемы – зажечь его могли только четверо, и все парни. Простое везение: в их гаджетах по случайности оказалась такая своеобразная функция. Функция давно устаревшая, не пользующаяся спросом. Только четверо на всех, но теперь в лагере не осталось ни одного. Конечно, уже сложили печь, где в глубокой яме тлели угли, но когда они прогорят, как быстро девчонки забудут про огонь, вовремя не подкормят и тот потухнет – Кира не знала. Но это случится обязательно, к бабке не ходи.

Тогда им придётся сидеть на одних ягодах.

Вот и всё, они уходят. Никита уходит. Уже поравнялся, посмотрел своим ровным взглядом. В последнее время Кире казалось: он смотрит не просто так, ей почему-то пришло в голову, что в это время он думает, так быстро, что мысли даже не успевают мелькать и отражаться в глазах. Показалось, видимо.

Но чёрт возьми!.. Да какая разница, если сейчас он тоже уйдёт!

Кира невольно шмыгнула носом. Мужчины всегда убегают, всегда. Они так устроены. Иногда они даже умирают, только бы сбежать от проблем.

Никита оглянулся на катер, потом посмотрел вниз, на тропинку, где уже скрывался последний из парней. Потом вдруг быстро свернул с дорожки, подошёл к Кире и схватил её за руку. Она даже вздрогнула от неожиданности – его пальцы были сильными и цепкими и сжались, будто тиски. Но так же быстро Никита её отпустил, развернулся и поспешно спустился вниз. Его белобрысая голова почти сразу пропала из виду.

Кира сглотнула и только тогда поняла: в руке что-то есть. Она что-то сжимает со всей силы. Посмотрела – что?

На её ладошке лежала маленькая синяя зажигалка.

Глава 4. Рыбалка

Вскоре наступила ночь. Очень тёмная. Девчонки, как испуганные куры, сбежались в катер и сбились в кучу. Устроились на тех сиденьях, обивка которых пока уцелела, и боялись высунуть наружу нос. У большинства ещё работали гаджеты – значит, и фонарики можно было включить, но всё равно было страшно.

Потому что там, в ночи, раздавались жуткие звуки. Скрежет и хлопанье крыльев, тонкие вскрики и ещё какое-то хриплое сипение. Будто кого-то душили, и он отчаянно пытался из последних сил вздохнуть. Представлять, кто их издаёт, было не очень приятно.

– Может, планету эту бросили и не стали заселять потому, что тут в темноте вылезают на поверхность всякие чудовища? – предположил кто-то.

И всё! Понеслось! Каждая тут же выдумала про себя какую-нибудь жуть, и только десятки круглых глаз испуганно блестели в темноте и тишине. Ужаса вокруг накопилось столько, что он почти ожил и зашевелился.

Можно было разогнать темноту светом, но все экономили заряд гаджетов и лишний раз ими не пользовались. Поэтому решили разговаривать, стали вспоминать своих домашних питомцев и всякие забавные штуки, которые те вытворяли. Ну, чтобы как-то отвлечься.

Но Кира к разговору не присоединилась. Питомцев у неё отродясь не было. Вместо этого она подобралась к выходному люку из катера и осторожно села там, прижавшись к стене так, чтобы видеть контур выхода. В момент приземления люк открылся автоматически, сдвинулся вдоль стены и наглухо застрял. И хотя в катере было темно, Кире всё равно казалось, что там, за дверью, гораздо темней. Прямо чернила каракатицы.

Она крепче прижалась спиной к стенной панели, достала и включила на своём экране функцию самого узкого лучевого фонарика. Луч получился тонкий и расплывчатый. Для начала сойдёт.

За пределами корабля луч выхватывал вполне привычную уже обстановку. Камни, местную траву-мох, в которой тонешь по щиколотки, кривые деревья с бело-серой сердцевиной, заросли кустов-кораллов. Вот, пожалуй, и всё. Что там могло издавать все эти устрашающие звуки, видно не было. Может, и к лучшему.

Кира сделала свет ярче и продолжила осматривать окрестности.

Потом раздался шорох, звук шагов, и рядом села Зои. Она повернулась к Кире и внимательно на неё уставилась. В полумраке, созданном экраном, лицо Зои казалось слепленным из серо-синего пластилина. Её щёки словно раздались вбок, а подбородок гротескно выпятился вперёд. Кире стало не по себе. Раньше – казалось, уже в прошлой жизни – на неё внимания никто из студентов не обращал – ну, кроме таких же нищих бюджетников, а сейчас вон постоянно подходят и заговаривают. Они, конечно, теперь все в одном положении, но всё равно непривычно.

– Думаешь, свет не привлечет ничего лишнего? – негромко спросила Зои.

– Думаю, если это вылезли ночные обитатели, то свет их скорее отпугнёт.

– Тоже верно.

Кира продолжила своё занятие. В голову вдруг пришло, что они хотя бы смогли спрятаться в катере, а вот обе группы парней? Прошло не так много времени, чтобы успеть найти базы – они же не супервезучие, иначе тут не оказались бы. Да и если посчитать: выжили, попали на планету, где возможна жизнь – и всё, забудьте про ещё какое-нибудь дополнительное везение до конца своей жизни.

– Ну, что там? – спросила Зои. Кира с удивлением заметила, что та нервно сжимает руки.

Вообще Зои была странным персонажем. На людях она относилась к мужчинам с пренебрежением, как к некоей неизбежной проблеме – такой же, как плохая погода. Нет, она встречалась, конечно, время от времени с каким-нибудь красавчиком из числа альфонсов, буянила с ним на вечеринках, устраивала какие-нибудь скандальчики, а потом эффектно с ним расставалась. Жертвы её «романов» регулярно наполняли программы о пикантных подробностях жизни знаменитостей, рассказывая о своей «короткой, но самой яркой из всех испытанных» страсти.

Но, несмотря на любовь к некой рисовке, она была сильной и самодостаточной. Выглядела сильной, вела себя как крайне сильный человек. Отстаивала свою позицию, стремилась всегда быть первой.

Но сейчас никто не сказал бы, что она заводила. А если уж Зои боится…

Нет, на улице ничего не было видно. Может, если сделать луч света предельно маленьким, но с предельной же дальностью, тогда удастся выхватить объекты, издающие эти душераздирающие звуки?

Чёрт, ну не дурочка ли? Кира покачала головой, укоряя саму себя. Как она забыла про тепловизор? Тоже далеко не самая популярная функция из тех, которые пихают в гаджеты просто для количества. Но у Киры она как раз была.

Быстро настроив экран и выставив максимально доступное расстояние – двести метров, Кира направила его в сторону камней.

Несколько секунд экран мигал, а потом показалось изображение.

Кира чуть не вскрикнула, но в последний момент удержалась, закрыла себе рот рукой. Как в дешёвой мелодраме. Но сработало!

– Что? – Зои подобралась вплотную. – Что такое?

Кира молча протянула ей экран. Там, на чёрном фоне, где пунктиром были обозначены очертания валунов, что лежали напротив корабля, виднелось несколько огромных жёлто-красных пятен. Форма у них была, как у толстой личинки. Шевелились и изгибались они так же.

– Только не это! – воскликнула Зои и сама закрыла себе рот руками.

– Тихо! Хочешь панику развести? – прошипела Кира.

В катере слышно было, как в углу хнычет Пустота. Остальные тоже то и дело дёргались. А если они увидят это… визгов не избежать. Кто знает, что прилезет из темноты в ответ на визги вполне съедобных людишек?

Зои схватилась руками за лицо, потом резко отняла их и полезла в карман своей куртки. У неё была хорошая милитари-куртка – писк сезона для дикого отдыха; даже странно, зачем такую брать в цивилизованный полёт. Ну да ладно, повезло кому-то – и хорошо.

– Нужно позвонить парням! – забормотала Зои. – Огонь оставлял мне список, в каком порядке они будут держать гаджеты включёнными. Надо найти и срочно позвонить. И Саблезубу. Я хотя его и терпеть не могу, но с ним другие. Нужно предупредить!

– Тихо, не кричи, – Кира, сама себе удивляясь, выхватила из рук Зои её экран. – Ты что делаешь? Нельзя звонить! Если они затаились где-нибудь и сидят тихо, ты своим звонком их выдашь! А если нет… То ничего нового ты им не сообщишь. Их гаджеты куда круче наших. У Ахлейна целая вирту-станция на голове – забыла?

Зои пожевала губами.

– Ладно, – сдалась она. – Думаю, ты права. Ахлейн всяко лучше нас за такое время проанализирует местность. Этот сморчок мог бы и сам прислать нам кое-какую полезную информацию. А то только отписки: всё в норме, базу не нашли, будьте здоровы.

– Угу.

Кира внимательно следила за этими толстенными штуками на экране. Красный цвет неторопливо переливался в оранжевый, в жёлтый, снова в красный.

– Смотри. Они… они ползают, не летают. И ползают очень медленно.

Зои наклонилась и тоже прилипла к экрану.

– Может, медленно, только пока нет жертвы. А потом как рванут!

– Может быть… Ты видишь, что других животных поблизости нет? А тут этих жабо-сусликов столько – ступить некуда.

– Угу.

Так они и сидели, пока батарейка не показала низкий заряд.

– Щас! У меня тоже есть тепловизор. Вроде бы.

Зои тут же вытащила свой.

– Не надо, – Кира выключила экран и сунула обратно в карман. – Не трать батарейку. Неизвестно, какой длинной будет ночь. Мало ли что понадобится.

– Нам надо знать противника! Толку от экономии, если мы пропустим что-нибудь важное? Вдруг они в летучих превращаются? Вдруг увидят животное и поскачут галопом? Или, не знаю… засосут тонким длинным хоботом, а мы не будем к такому готовы!

В общем, Зои вытащила свой экран – он у неё был более навороченным – и включила его. Да, и изображение тут передавалось лучше: пятна были более чёткими.

– Фу! Эти твари состоят из сегментов, – скривилась Зои.

– И всё же не факт, что это хищники. Ты слышала когда-нибудь про хищную личинку? Это же смешно! У неё ни лап, ни зубов, её предназначение – накопить полезные вещества и вылуп…

Кира запнулась и замерла, смотря в одну точку.

– Накопить запасы и вылупиться, ты хотела сказать? – голос Зои охрип. – Это ведь могут быть чьи-то детёныши, верно?

Кира медленно выдохнула. Сердце билось и болело. Боялась она сейчас не того, что из личинок вылупляется какое-то существо, более приспособленное для охоты на людей. Боялась она за две группы парней. И еле сдержала желание самой броситься звонить им, чтобы убедиться: всё в порядке.

– Даже если так, мы не знаем их жизненного цикла. Чёрт, да мы вообще ничего о них не знаем!

– Кроме того, что они плотоядные.

На Зоином экране с повышенным качеством отображения были видны не только толстые личинки. Там были крошечные мигающие пятнышки – наверняка, жабо-суслики. Других существ таких размеров и в таком количестве они в окрестностях не замечали. И вот эти точки подбегали иногда к личинкам и тут же пропадали, гасли.

– Не факт, – задумчиво сказала Кира. – Может, они под землю в норы прячутся.

– Тоже может быть.

В общем, они ещё немного поглазели в тепловизор и отключили его, потому что ничего нового не увидели.

Теперь нужно было переждать ночь.

Кира и Зои перебрались в дальний угол катера, к остальным. Только Пустота сидела в сторонке, как всегда скрючившись на сиденье с ногами, а остальные сбились в кучу и слушали, как Алмазные Глазки вспоминает о своей шикарной жизни, которую она так нелепо потеряла. Сейчас эти рассказы воспринимались как любая другая сказка, то есть то, чего не бывает на белом свете. Мечтательный голос с придыханием шептал:

– И вот я тогда улетала на острова… Туда, за Карибы, в секретное место. Там воздушные платформы прямо над океаном, над атоллом. Домики висят над водой, можно лечь в комнате лицом в пол и следить, как под тобой рыбки плавают. Или на гамак над океаном… хорошо нервы успокаивает. В шторм домики поднимаются выше волн и раскачиваются, как огромные качели. В стены бьют волны. Пена, брызги, аромат! А вид какой! А морепродукты какие, м-м-м…

– Про еду не стоит, – буркнула Снежная Дева.

– Да вообще не стоит! – Сказала Зои. – Чего душу травить? Наружу выглянь. Теперь нервы тебе будут успокаивать только унылый пейзаж да возможная опасность. Давайте лучше о деле. Прикинем, когда ночь пройдёт. Засекал кто-нибудь, сколько часов длился день?

Все переглянулись и пожали плечами.

– Понятно. Хотя чего там – мне тоже не до того было.

– Часов пятьдесят с момента посадки точно прошло, у меня хорошее чувство времени, – сказала Анита.

– И неизвестно, сколько до, – мрачно закончила Зои.

В последующем молчании было слышно, как все шумно дышат.

– Вообще-то, – подала голос Снежная Дева, – ночь может быть короткой. Она же зависит от светил, а тут их несколько. Одно главное, оранжевое, его все видели. И, по крайней мере, три более мелких и не таких ярких. Подозреваю, на самом деле солнц больше.

– С чего ты решила? – удивился кто-то.

– Тени очень странно лежат. Не обращали внимания? Будто в разные стороны. Так вот, солнц несколько. Естественно, что они перекрывают друг друга. Так вот, промежуток, когда не светит ни одно солнце, скорее всего, небольшой.

– Разве бывает, чтобы несколько солнц в одной системе? – спросил кто-то.

– Всё бывает, – спокойно ответила Снежная Дева.

Кира не могла скрыть удивления. Снежная Дева сидела, сложив ногу на ногу и рассеянно трогала рукой косу, которую только что заплела. Ещё раньше Кира отметила, что её спортивная кофта была мятой, но чистой – после ухода парней девчонки смогли спокойно стирать и сушить вещи. Но если для Киры и остальных бюджетниц стирка была делом обычным, пусть даже такая экстремальная – в холодном ручье без моющих средств, то остальным пришлось нелегко. Алмазные Глазки вообще пыталась свалить эту работу на бюджетниц, даже деньги предлагала выплатить потом, когда вернутся домой, но дурочек стирать её исподнее не нашлось. В общем, стирка далась всем тяжело. А вот Снежная Дева замачивала, отбивала палкой и отжимала свою одежду с таким видом, будто ей это не стоит ни малейшего труда.