Текст книги "Одолевая дьявола"

Глава пятая. Дьявольская ночь. Часть вторая

Я оказалась не готова к такой стремительной смене настроения: еще минуту назад мужчина был задумчив и даже мрачен, а сейчас на тонких губах проступает легкая тень подступающей улыбки. И пусть я не могла относиться к нему как к союзнику, было невозможно не отметить, насколько она преобразила его лицо: резкие черты разом смягчились, словно невидимый художник провел широкой кистью по четким линиям, растушевав контуры. Даже обычно пугающая тьма в глазах не выглядела таковой, загадочно мерцая в отблесках свеч – сейчас, как никогда, он по-настоящему походил на человека. И не просто человека, а уверенного в своей притягательности мужчину. Пускай я отдавала себе отчет, что все это может быть лишь очередной притворной маской, за которой скрывалась его истинная греховная сущность, ничего поделать с собой не могла, и, словно завороженная, наблюдала за тем, как четко очерченные губы дрогнули и медленно растянулись в понимающей снисходительной ухмылке. Которая, впрочем, и привела меня в чувство, заставив резко осознать, что столь непривычные для меня мысли чуть было не заставили ступить на скользкий путь любования существом, во власти которого я сейчас находилась.

Следом за эмоциями пришло осознание только что услышанного – он действительно хочет показать мне замок? Что ж, сейчас я была готова на все, лишь бы прервать протянувшуюся между нами тонкую нить волнительной тишины, что, казалось, замерла в любопытствующем ожидании.

Странное выражение, промелькнувшее в глазах мужчины, исчезло, едва я неуверенно кивнула в ответ на его предложение. Словно разом потеряв ко мне интерес, дьявол безразлично отвернулся, направляясь к двери. Я поспешила следом за ним, испытывая одновременно и подспудное желание остаться в комнате, и странного рода предвкушение, приправленное острой ноткой страха.

Едва дверь за моей спиной с негромким стуком захлопнулась, отрезая от уже ставшего привычным ровного света горящих свечей, я почувствовала, как устремленный на меня взгляд недремлющей темноты из расслабленно-изучающего вновь становится настороженным. Не знаю, что могло бы произойти в следующее мгновение, если не легкий щелчок пальцами, вслед за которым коридор внезапно озарился пурпурным свечением, исходящим, казалось, от самих стен. С благодарностью взглянув на спину своего спасителя, я почти бегом последовала за высокой широкоплечей фигурой, мысленно гадая, что же меня ждет. Быть может, он захочет устрашить своим могуществом или же, напротив, попытаться соблазнить богатствами и роскошью замка?

Мысли об этом не отпускали меня всю дорогу, пока я шла по длинному извилистому коридору, стены которого были сплошь увешаны древними гобеленами. С выцветшей ткани, залитой отблесками багряного свечения, на меня смотрели самые разные существа, среди которых преобладали обнаженные мужчины и женщины. Застывшие в странного рода позах, которые можно было назвать какими угодно, но только не приличными, они олицетворяли собой греховность и порок. Я никогда не встречала подобного, но даже одна мысль о том, что я вижу перед собой иллюстрации к прочитанным мной однажды описаниям извечного таинства, что обычно должно происходить между людьми за закрытыми дверями супружеских покоев, привела меня в замешательство. Сосредоточившись на гладком темном камне, которым был вымощен пол коридора, я послушно следовала за хозяином замка, пока он, наконец, не остановился у высокой массивной двери из темного дерева, внушительный вид который заставил невольно призадуматься – какие же сокровища она за собой скрывает? Благоразумно решив не озвучивать этот вопрос, я остановилась, наблюдая за мужчиной, который уверенным движением толкнул широкие створки и провозгласил:

– Позволь тебе показать…

– …библиотеку, – восхищенно выдохнула я, даже не обратив внимания, что только что бесцеремонно перебила самого дьявола. Впрочем, он и не думал выказывать недовольства, усмехаясь над моей реакцией. А я, словно маленький ребенок, попавший в сказку, все никак не могла опомниться от восхищения и просто стояла, задрав голову, и смотрела.

Бесконечные полки с книгами уходили высоко под потолок, создавая ощущение, что череда книжных корешков самых различных расцветок бесконечна. Я никогда не могла себе даже представить такого количества книг, собранных воедино в одном месте. Руки сразу же зачесались от нестерпимого желания ощутить прикосновение мягкой кожи старинных переплетов, тонких страниц, пожелтевших от времени, на которых расплывались тонкими росчерками витиеватые письмена. В огромном помещении стоял тонкий неуловимый запах книг, запах сопричастности с тайнами, в них сокрытыми, запах древности. Я могла бы, казалось, вечность провести, не выходя из этой комнаты и просто вдыхая этот до боли знакомый аромат.

Низкий мужской голос, так некстати вторгнувшийся в мои мечтания, вызвал легкое недовольство – ровно до той поры, пока я не уловила смысл равнодушно произнесенных слов:

– В этом месте собрано все, что когда-либо выходило в свет, и даже те произведения, что еще не написаны.

– Но как такое возможно? – робко произнесла я, подходя к ближайшей полке, которая была сплошь заставлена массивными томами, чей переплет был украшен тусклым золотым тиснением и мелкой россыпью драгоценных камней.

– Этот мир живет по своим правилам. Мои желания – вот что является определяющим для всех его существ.

С благоговейным трепетом я раскрыла первую из книг, жадно вчитываясь в изящно выведенные строки. Однако первый же абзац заставил меня напрячься и недоуменно пролистнуть несколько страниц вперед. Решив, что ошиблась, я, тем не менее, все же осмелилась уточнить, влекомая предательским любопытством:

– Это… церковные книги?

– Да. Что именно тебя удивляет в этом?

– Разве вам… Я хотела сказать, так странно видеть подобные книги в вашем замке…

– Тебя смутило наличие в моем мире вещей, которых, по сути, я должен бояться как огня?

Я смущенно кивнула, опасаясь, что своим вопросом могла вызвать у дьявола недовольство. Однако он лишь задумчиво усмехнулся и спокойно проговорил в ответ:

– Добро и зло, церковь и ее противники – все это лишь стороны одного зерцала под названием «мир». И от того, что ты станешь отрицать какую-либо из них, она никуда не исчезнет. Миру необходимо равновесие.

Я отвернулась от него, запутанная его расплывчатым ответом. Хотя кое что я все же уяснила: как бы это странно не звучало, но дьявол, похоже, нисколько не относит себя к ярым врагам религии. Это стало для меня откровением – и в это утро или же вечер – уже не первым. Сколько еще новых открытий готовит для меня этот день, неотличимый от ночи?

Словно прочитав мои мысли, мужчина негромко предложил:

– Думаю, нам пора двигаться дальше. – Не успела я робко заикнуться о волновавшей просьбе, как он мгновенно отозвался, не утруждая себя даже взглянуть в мою сторону: – И да, ты можешь приходить сюда в любое время и брать книги на свое усмотрение.

Я счастливо пробормотала сбивчивые слова благодарности, окрыленная его разрешением – теперь у меня снова появилась возможность скрываться от серой реальности в спасительном мире книг.

Спустя минуту мы вновь пустились в путешествие по длинному коридору и я, наученная горьким опытом, больше не смела поднимать глаза на стены, довольствуясь разглядыванием мельчайших узоров, вырисованных прямо на каменном полу.

Незаметно для себя, я начала отставать от идущего впереди мужчины, но опомнилась лишь тогда, когда очередной разворот, коих в этом замке, казалось, было бесчисленное множество, чудесным образом разделился: передо мной открыло два ответвления, каждый из которых таинственно светился багровым заревом. Замерев в нерешительности, я наугад шагнула в один из них, мысленно пытаясь вспомнить, куда направился хозяин замка.

Пройдя пару десятков шагов и так и не увидев впереди знакомой фигуры, я остановилась, намереваясь вернуться к развилке, как в этот момент до меня донеслись отзвуки легкой мелодии, столь непривычной в этом мрачном месте. Она, сначала едва различимая, с каждой секундой становилась все громче, звала, манила прийти на ее зов. Не успела я опомниться, как ноги сами понесли меня дальше по коридору, приближая к источнику звука.

Спустя несколько мгновений передо мной открылась небольшая, залитая все тем же пурпурным заревом комната, оформленная в ярких кричащих тонах – темно алые подушки на продолговатых кушетках, такого же насыщенного цвета занавески, тяжелыми воланами подметающие каменный пол, почти весь, куда не падал взгляд, устланный пушистыми звериными шкурами. В разожженном камине весело плясали огненные язычки, оживляя привычное свечение красноватыми бликами, прямо в воздухе звучала та самая нежная мелодия, которая и привела меня сюда. Но не это захватило мое внимание, а несколько удивительно красивых девушек, что вальяжно застыли в томных позах прямо на полу, и не думая подниматься при моем появлении.

Одна из них – та, что лежала ближе – подняла голову и смерила меня с ног до головы пустым взглядом, в котором не было почти ничего – ни ненависти, ни злости, ни презрения. Одно только скучающее любопытство ленивыми волнами плескалось в пронзительно черных зрачках. Роскошный водопад рыжих волос разметался по полу, так и призывая притронуться к ним, пропустить тяжелые огненные пряди сквозь пальцы, обжечься этим прикосновением. Она плавно перекатилась на другой бок, почти полностью открывая свое тело – я мгновенно напряглась, ощущая, как душу затопляет душная волна стыда, смешанная со странными чувствами при виде молочно белой кожи, прикрытой лишь тонкой тканью, которая практически ничего не скрывала. Упругие очертания вершин груди маняще темнели сквозь нежное полотно, соблазнительные контуры гибкого тела купались в отблесках огня. Девушка казалась живым воплощением порока – но, несмотря на понимание этого, я не могла заставить себя отвести от нее взор. Во всем этом было что-то неправильное, что-то неуловимо притягательное и одновременно запретное – словно незримая печать греха проглядывала сквозь каждое ее ленивое движение.

Я силой заставила себя перевести взгляд на лежащих в отдалении девушек, которые были облачены в некое подобие платьев – впрочем, стоило признать, что прозрачная ткань только еще больше подчеркивала соблазнительные изгибы, выставляя напоказ порочность своих хозяек.

Внезапно темноволосая девушка резко подняла голову и посмотрела на меня – в ее взгляде на мгновение полыхнуло такое знакомое пламя мглы, а в следующую секунду она изящно поднялась с пола, направляясь к рыжеволосой подруге. Я следила за каждым ее движением, чувствуя, как все внутри замерло от томительного предвкушения – но вот предвкушения чего именно, я пока еще не знала.

Все так же не отрывая от меня пронзительно черного взгляда, темноволосая красавица нарочито медленно склонилась к поджидающей ее девушке, а в следующее мгновение приникла к ее устам в томном поцелуе. Я застыла на месте, ошарашенная водопадом незнакомых эмоций, обрушившихся на меня при виде этой сцены. Никогда я и представить себе не могла, что буду наблюдать, как одна девушка целует другую! А между тем страсть поцелуя все нарастала, руки рыжеволосой плавно переместились на талию подруги, забираясь под тонкую ткань, лаская нежную кожу.

Неизвестно, насколько далеко они готовы были зайти и, что самое немаловажное, насколько долго я не смогла бы заставить себя уйти, но в тот момент, когда платье полностью обнажило соблазнительно приподнятую грудь, увенчанную розоватыми полукружиями сосков, я ощутила присутствие в комнате еще кого-то. Не знаю, что именно заставило меня резко вздрогнуть и оглянуться – казалось, в помещении не раздалось ни малейшего постороннего звука, но когда я обернулась, позади меня уже находился сам дьявол, бесстрастным взором наблюдая за разворачивающейся перед нами картиной.

Как только лежащая на полу девушка перевела взгляд на появившегося мужчину, в ее взгляде мгновенно вспыхнул огонь непонятных мне чувств, которые я уже видела в глазах той, что разбудила меня несколько часов назад. Однако я не узнала, чем закончится это маленькое представление, ибо в следующую секунду мой локоть цепко ухватили жесткие пальцы и буквально силком развернули – так, что я оказалась стоящей лицом к лицу с дьяволом. Он недовольно взглянул на меня и без слов приказал следовать за ним. Я и не думала ослушаться, и, не оглядываясь на девушек, которые, судя по звукам, продолжили начатое, поспешила за ним.

– Кто были эти девушки? – как и следовало ожидать, меня надолго не хватило. Больно уж острым оказалось любопытство, вызванное увиденным – настолько, что даже страх разгневать хозяина замка своими вопросами не мог его пересилить.

– Мои слуги. – Таков был краткий ответ.

Но я совершенно не удовлетворилась им, и потому упрямо продолжила расспросы:

– Слуги? Они что, прибирают замок и тому прочее?

– Нет. Их предназначение – ублажать своего господина и только.

Я проглотила готовый было сорваться с губ новый вопрос, едва осознала, что именно он имел в виду. Густая краска смущения залила лицо, и казалось, слилась с залитыми пурпурным светом стенами.

Дьявол больше ничего не произнес, лишь только выразительно взглянул на меня, и в глубине его обжигающе черных глаз мне почудился невысказанный вопрос. Но я, памятуя о только что выясненных подробностях, знать которые мне совершенно не хотелось, прикусила язык и твердо вознамерилась хранить молчание.

Что мне успешно удавалось вплоть до того момента, когда мы вошли в огромное мрачного вида помещение, служившее, судя по всему, тронным залом. Непроницаемо черные стены незаметно переходили в пол, на высоком потолке цвета самой глубокой ночи едва заметно мерцали крохотные огоньки, заставляя невольно припомнить звездное небо. Вот только ничто в этой комнате не вызывало того глубокого чувства как при виде мерцания звезд, выглядевших особенно чарующе в лунном свете. Я почувствовала резкую боль в сердце от одной только мысли, что больше мне не суждено увидеть эту картину, и спешно заставила себя вернуться к знакомству с очередным мрачным помещением. Расположенный прямо посредине продолговатый массивный стол, вызвал отчего-то страх и желание оказаться от него как можно дальше. У противоположной стены виднелись два пугающих трона – словно коршуны над полем битвы они хищно возвышались над остальным залом, невольно привлекая внимание.

– Почему их два? – неожиданно для себя самой, спросила я, не в силах отвести взгляд от ровных гладких камней, которые даже на расстоянии обжигали холодом.

Не дождавшись ответа, я посмотрела на дьявола, однако он так и не сдвинулся с места, изучая меня неожиданно холодным и цепким взглядом – словно принимая какое-то важное решение.

Не решаясь больше обращаться к нему, я осторожно обошла зал по периметру, против воли притягиваемая мрачными тронами.

Вблизи они смотрелись еще более пугающе – холодный прозрачный камень, из которого они, казалось, были целиком вытесаны, внушал трепет; гладкая поверхность отражала мое растерянное лицо, искажая черты. Прозрачный материал не был ни стеклом, ни льдом, но рядом с ним мои внутренние страхи усилились, став почти невыносимыми. Но даже их оказалось недостаточно, чтобы усмирить очередной приступ любопытства:

– Из чего они сделаны? – я робко задала вопрос, так и не решившись к ним прикоснуться.

Повисла странная тишина. Я уже было решила, что мужчина вновь оставит мой вопрос без ответа, однако спустя несколько мгновений раздался глухой равнодушный голос:

– Камни плача. В мире существует только три таких, и два из них находятся у меня.

– Какое странное название. Почему они так названы? И где обитает в таком случае третий? – Его ответ только еще больше распалил неуемное желание узнать больше об этих странных камнях, подобных которым я никогда еще не встречала.

– Тебе никогда об этом не узнать, – его голос прозвучал предостерегающе, словно он больше не хотел продолжать эту тему.

Напоследок еще раз оглядев зал, я повернулась, чтобы направиться к моему спутнику, замершему у двери, как в этот момент заметила странную вещь: все в этом зале казалось сотканным из цвета непроглядной ночи – кроме них. Огромные – почти в мой рост – песочные часы, покрытые пылью и припорошенные густым кружевом паутины, резко выделялись на фоне остальных предметов, невольно заставляя задуматься об их истинном предназначении. Неудивительно, что я их не заметила ранее – они стояли в самом углу, надежно скрытые силуэтами тронов. Не знаю, отчего, но что-то внутри меня тревожно напряглось. Не в силах объяснить это беспокойство даже себе самой я невольно сделала к ним шаг, оглядываясь на дьявола – не запретит ли? Однако он молча последовал за мной, тем самым потакая этому странному желанию.

Вплотную приблизившись к застывшему в странной форме стеклу, сквозь которое можно было разглядеть замершие толщи песка, удивительным образом удерживаемые в верхней части часов. Быть может, узкий перешеек, соединяющий обе чаши, забился и потому не пропускает тонкую песочную змейку? Но зачем в таком случае нужно держать в замке сломанный механизм, не способный исполнять свое предназначение?

Не озвучивая эти вопросы, я неожиданно для себя медленно подняла руку, чтобы прикоснуться к тонкому стеклу, за которым застыли в вечном ожидании крохотные частички. Странное ощущение необъяснимой тревоги внутри меня все нарастало. В самое последнее мгновение я передумала, но было уже поздно – кончиками пальцев я коснулась холодной стеклянной грани, и в ту же секунду в помещении раздался громкий голос мужчины, внезапно оказавшегося за моей спиной, который заставил меня резко обернуться:

– Да сбудется предначертанное, и всходы посеянные принесут свои плоды, – нараспев возвестил он, добавив едва слышно – так, что я не могла быть уверенной в том, что правильно расслышала: – И да вернутся души, нами утраченные.

На мгновение стало совсем-совсем тихо, и в наступившей тишине я различила еле уловимый тихий отзвук – с таким звуком, наверное, где-то в пустыне ветер шевелит песчаные дюны.

Песок!

Осознав, в чем дело, я стремительно оглянулась обратно к часам и не смогла сдержать удивленного возгласа – словно по волшебству исчезли пыльные разводы на стекле, испарились ветхие нити паутины и, самое главное, пришел в движение древний механизм. И теперь нижняя чаша медленно начала наполняться мелким песком, что тонкой струйкой сочился с верхней половины.

Я только открыла рот, еще не зная, как облечь в слова свое удивление, как дьявол резко развернулся и направился к выходу, не оставив возможности для новых попыток расспросить его о чем-либо.

Столько вопросов клубилось в моей душе, пока мы вновь преодолевали бесконечные лабиринты коридоров – каждая из комнат только еще больше запутывала меня, загадывая новые загадки. Я уже даже не обращала внимания на неприличные гобелены на стенах, углубленная в собственные размышления. Что же произошло сейчас в тронном зале? В одном не было сомнений: именно мое присутствие заставило старые часы вновь возобновить свой ход, выпустив наружу крупицы времени. Но что это означает? Начало отсчета или возвещение новой эры? А может, это остаток моей жизни? Вдруг эти часы символизировали отпущенное мне время?

Окончательно потерявшись в догадках, я смирилась с этим, рассудив, что пока в моих руках недостаточно знаний, чтобы найти ответы. Но ведь не зря в этом мире находилась самая огромная из всех известных мне библиотек – там-то я и попытаюсь найти хоть что-нибудь об этом замке и его хозяине.

Едва я успокоила себя этим, несомненно, верным решением, как мы вошли в очередное пустынное помещение, наполненное странной тревожной тишиной. Я даже еще не успела оглядеться, как уже почувствовала ее слабые касания на своем лице. Сопровождающий нас пурпурный свет внезапно сменился на слабое золотое свечение, в обманчивом свете которого таинственно засветилась противоположная стена, что при ближайшем рассмотрении оказалась огромным зеркалом. Которое, однако, на удивление ничего не отражало – ровная гладь безучастно смотрела на нас слепыми глазницами пустоты, заставляя невольно ощущать страх при виде бесконечного серого ничего, что таила в себе стеклянная поверхность. Боже, было ли в этом замке что-либо, что не вызывало у меня этого чувства?

В этот момент сопровождавший меня мужчина неслышно щелкнул пальцами, и прямо посреди комнаты начали медленно проявляться странные создания, уродливей которых я еще не встречала: миниатюрное тело, покрытое куцей темной шерстью, продолговатая морда, на которой отсутствовали привычные для живых существ нос или глаза. Вместо этого прямо в середине неслышно раззевалась широкая пасть, словно это мерзостное создание непрерывно пыталось исторгнуть из глубины некое подобие звуков. Короткие конечности, больше напоминавшие толстые обрубки, шевелились в такт, вызывая чувство брезгливости и отвращения.

Они странным образом удерживались в воздухе, не прекращая своих движений ни на секунду.

– Что это за существа? – содрогнувшись от отвращения, спросила я, не отрывая взгляда от находящегося ближе всех уродца. Только сейчас я поняла, что они все же различаются по цвету – начиная от угольно черных и кончая цвета запекшейся крови. На этом их различия заканчивались.

– Демоны искушений.

– Искушений? – эхом повторила я, не понимая, как эти монстроподобные существа могут иметь хотя бы отдаленное отношение к этому понятию.

– Они отыскивают лазейки в людских душах, – с удивительным терпением пояснил дьявол.– Стоит человеку только раз пустить нечестивые мысли на порог своего разума, как демоны уже тут как тут. Словно черви, попавшие в сочный плод, день за днем они начинают разъедать его душу, отравляя все светлое и чистое, что есть в ней, лишая сил сопротивляться окружающему мраку. Пока, наконец, однажды темные желания не возьмут верх.

– Но как это вообще возможно? – прошептала я, уже с нескрываемым отвращением всматриваясь в уродливые фигурки, все это время продолжающие висеть в воздухе, словно дожидаясь окончания речи своего господина.

– У каждого из вас есть тайная страсть, то заветное желание, что тайком бередит душу в редкие минуты, когда человек остается один на один со своими самыми низменными страстями. Так было, так есть, и так будет всегда – это то, на чем строится жизнь, и нет такого существа, обладающего душой, которую хоть раз не коснулась своим крылом птица порока. Почти никто не властен над темными мыслями, что приходят порой в голову – сначала тайком, под покровом ночи, мгновенно прогоняемые недремлющей совестью или же разумом. Но рано или поздно наступает такое мгновение, когда в их обороне появляется брешь. И тогда дурных мыслей становится больше, они начинают захватывать все больше места, уже не скрываясь за благочестивыми предлогами. В итоге, сколько бы человек не сопротивлялся, конец всегда один.

– Я в это не верю! – бросила ему в лицо чересчур смелые слова, не желая мириться с только что услышанным. Да быть такого не может – иначе ради чего стоит жить, если все вокруг давно уже сгнило и пропиталось запахом тлена?

– Ты почти ничего не знаешь об окружающем тебя мире. Поверь, кому, как не мне, лучше остальных известна истинная природа человеческой души.

– Но, если вы говорите, что почти каждая душа продается, то в таком случае что же произошло с вашей? Была ли она у вас когда-нибудь? Или есть и сейчас? – я тихо прибавила последние слова, в глубине души испытывая неловкость от его странного пронизывающего взгляда. Злость, вызванная словами мужчины, мгновенно утихла, растворившись в резко нахлынувших на меня размышлениях. Как сейчас хотелось хотя бы на мгновении оказаться в его мыслях, чтобы узнать, чему посвящены его думы. Хотя я и не исключала тот вариант, что мгновенно утонула бы в непролазной бездне мрака – прямой сестрицы той тьмы, что сейчас яростно плескалась в его глазах.

Помолчав мгновение, он перевел взор куда-то за мою спину, отчего я мгновенно испытала облегчение – слишком тяжелым испытанием было так долго находиться в его присутствие и при этом каждую секунду стараться не утонуть в непролазной темноте его пугающего взгляда.

– Моя душа проклята уже давно. Ее гниющие останки все еще порой бередят мой разум, но с каждым новым днем окружающая тьма пожирает все больше прошлого меня, жадно обгладывая остатки старых воспоминаний и чувств. Я бы давно уже сдался на ее милость, если бы не одно воспоминание, яркой вспышкой белеющее где-то на грани сознания. Только оно одно, только эта глупая безрассудная надежда из последних сил освещает беспросветный лабиринт тьмы, в который превратилось мое существование.

Мужчина прервался, позволяя мне выдохнуть – на протяжении его неожиданного признания я боялась издать лишний звук или движение, чтобы не пропустить ни одного слова.

Между нами повисла напряженная тишина, в которой явственно можно было расслышать, как стремительно стучит мое сердце. Предательскую мысль о том, что, наверное, время для откровений закончилось, спугнул раздавшийся вновь голос – в нем странным образом сочеталась задумчивость, почти неразличимо переплетенная с печалью. Невозможно было различить, где начиналась одна и заканчивалась вторая.

– Но я ни разу не пожалел об этом, ибо не поддается измерению цена, что я заплатил. Если бы мне выпала возможность пройти свой путь заново, я ничего бы не изменил в нем.

Теперь уже я впала в задумчивость – что же такого было в его прошлом, что воспоминания об этом до сих пор не дают ему покоя? Наверное, я попробовала бы попытать счастья, задав столь захвативший мой разум вопрос, но в этот момент дьявол, очевидно, решил, что настала моя очередь отвечать на его вопросы.

– Скажи мне, Асель, а за что ты сама готова продать душу? – он произнес эти слова негромким тоном, пристально глядя на меня в ожидании ответа.

– Моя душа не продается, – твердо сказала я, внутренне не испытывая столь сильной уверенности в этом – после всего, что со мной произошло и продолжало происходить каждый день, я не могла быть полностью уверена даже в себе самой.

За время разговора я почти успела позабыть, кем является мой собеседник, и он не преминул мне об этом напомнить. Словно вторя моим мыслям, дьявол усмехнулся, а затем медленно покачал головой, почти неслышно выдохнув нарочито безразличные слова, каждое из которых тяжелым молотом отдалось в самом сердце, словно вторя его испуганному биению:

– Ты смотришь на меня, всеми силами пытаясь скрыть неуверенность. Но мне нет нужды прислушиваться к обманчивым словам, поскольку ответ на мой вопрос кроется в глубине твоих глаз. Ты лжешь и знаешь это сама.

Мужчина отвернулся от меня, но только я решила, что на сегодня откровений достаточно, как он добавил равнодушным голосом, так разительно отличавшимся от того, каким он разговаривал со мной еще минуту назад:

– Цена за твою душу существует – и я обязательно ее найду.