Текст книги "Одолевая дьявола"

Глава шестая. Искушение

Осторожно потянув на себя неожиданно легко открывшуюся дверь, я с опаской выглянула в наполненный неприветливым мраком коридор. Встретившая меня темнота угрожающе зашипела, недовольная тем, что кто-то посмел потревожить ее покой, но я храбро выставила вперед себя ярко горящую свечу, заставив ее неохотно забиться в угол, из которого она продолжила следить за мной слепыми омутами несуществующих глаз. Несмотря на то, что вокруг не наблюдалось ни одной живой души, по коже пробежал легкий холодок, словно от чьего-то незримого присутствия. Я заглушила предательский голосок сомнений, трусливо предлагающий вернуться обратно в комнату, и храбро двинулась вдоль по коридору. После пугающей экскурсии по замку прошло довольно много времени, в течение которого я медленно сходила с ума, запертая в четырех стенах. Мое затворничество, больше похожее на заточение, нарушалось только лишь визитами молчаливых слуг, приносящих мне еду. Ни самого дьявола, ни других обитателей замка я больше не видела. В конце концов, почувствовав, что еще немного – и я действительно сойду с ума от окружающей меня вечной тишины и доводящего до безумия однообразного сияния свечей, я решила совершить вылазку до библиотеки. Правда, при этом я как-то не учла то обстоятельство, что абсолютно не помнила, как до нее добираться.

Узкий извилистый коридор, уводящий все дальше и дальше от комнаты, никак не кончался, вынуждая все-таки засомневаться в правильности выбранного направления. Казалось, что заветная дверь вот-вот покажется перед глазами, но я уже потеряла счет своим шагам, когда внезапно передо мной возникло уже знакомое просторное помещение, погруженное в привычный для этого замка полумрак. Равнодушный лунный свет, пробивающийся сквозь узорчатые витражи больших окон, был не в силах разогнать тьму, которая, прячась от ярких сполохов света в моих руках, растеклась клубящейся дымкой по углам, не желая мириться с присутствием чужака в своих законных владениях.

Я растерянно замерла на месте, оглядывая пустынное помещение. Это точно не было библиотекой, хотя мне до последнего казалось, что я выбрала верную дорогу.

Как и в мой прошлый визит, здесь почти не было мебели – только пламенеющая в танцующем свете огня зеркальная гладь смотрела на меня моим собственным отражением. В этот раз в воздухе не было тех уродливых тварей, что показал мне дьявол, но я, памятуя о странностях этого замка, уже нигде не могла чувствовать себя в безопасности. Ощущая подступающую тревогу, но все еще не понимая, откуда следует ждать опасность, я приблизилась к сверкающей стеклянной поверхности, продолжая беспокойно оглядываться по сторонам. И в этот момент свеча резко вспыхнула, чтобы в следующее мгновение зловеще погаснуть, разом погрузив комнату во мрак. Я испуганно замерла на месте, почувствовав, как с торжествующей радостью тьма обволакивает меня душной тягучей пеленой, липкое прикосновение которой рождало страх.

Внезапно в комнате на мгновение повеяло свежестью – словно в помещение ворвался легкий ветерок, вслед за которым зал неожиданно наполнился мягким теплым свечением. Я с замиранием вгляделась в зеркала, мысленно приготовившись увидеть в отражении за собой высокую мужскую фигуру, однако лишь мой хрупкий силуэт, тревожно застывший посреди пустой комнаты, отражался в прохладной глади. Уже боясь загадывать, что произойдет в следующую секунду, я осторожно обернулась, притягиваемая ровным сиянием, от которого странным образом веяло надежностью и спокойствием. Там, где всего минуту назад была пустая стена, сейчас прямо в воздухе парили десятки зажженных восковых свечей, озаряющих комнату неярким светом. Замок определенно решил поиграть со мной в какие-то собственные игры, правил которых я не знала.

Спустя мгновение меня резко обволокло теплым потоком воздуха, что принес с собой тонкий аромат восточных пряностей. Влекомая столь неуместными здесь притягательными запахами, я медленно обернулась обратно к зеркалам – и обомлела. Ибо в ту самую секунду, когда я отыскала глазами привычный хрупкий силуэт, мое собственное отражение внезапно улыбнулось зловещей, совершенно незнакомой улыбкой. С моих губ сорвался тихий вздох изумления, но стоящая напротив девушка, чей тонкий стан с ног до головы обвивала невесомая нежная ткань, переливающаяся в мягком свете множеством золотых нитей, не вымолвила и слова.

В страхе я смотрела на себя и не узнавала: темные волосы были уложены в замысловатую прическу, придерживаемую двумя большими узорчатыми гребнями, что переливались разноцветьем драгоценных камней. Вокруг шеи, словно хищная змея, приготовившаяся к броску, обвилось толстое украшение, тусклый блеск которого нельзя было перепутать ни с каким другим металлом. В ушах трепетали огромные алые камни, на четких гранях которых плясало дьявольское пламя искушения. За спиной девушки смутно виднелись распахнутые сундуки, доверху набитые золотыми монетами и драгоценными каменьями. Словно околдованная, я впилась взглядом в собственное отражение, стремясь охватить каждую мелочь – и с каждой новой секундой образ становился вся ярче и ярче; я чувствовала, как на моих руках, шее, ушах становится все ощутимей приятная тяжесть золотых украшений. С трудом переведя взгляд на руку, я с ужасом заметила, как прямо на глазах на моем большом пальце проступают очертания огромного кольца – точь-в-точь такое же гордо красовалось на руке отражения. В этот момент девушка еще раз ухмыльнулась, вновь привлекая мое внимание, а затем внезапно сдвинулась с места, направляясь к виднеющимся за ее спиной сундукам. Подойдя к первому из них, она зачерпнула рукой тяжелые монеты и замерла, словно околдованная ими, а после медленным движением разжала пальцы, позволяя золоту с глухим звоном упасть обратно. Насладившись этим звуком, отражение подняло голову и вернуло мне взгляд – но теперь к нему добавилось еще какое-то чувство. Почти не осознавая, что делаю, я сделала шаг вперед, неосознанно желая оказаться на ее месте, ощутить прикосновение прохладных монет к моей разгоряченной коже, зарыться обеими руками в полные сундуки золота. Эти странные желания всколыхнули в душе незнакомые доселе чувства – мне вдруг нестерпимо захотелось стать единоличной обладательницей этих сокровищ, чтобы упиваться их блеском, дотрагиваться до тусклых желтых кружочков и знать, что они только мои…

В этот момент по комнате снова пронесся ветер, потревожив покой мирно горящих свечей. Недовольно всколыхнувшись на секунду, пламя вновь успокоилось, но за это мгновение что-то ощутимо изменилось. Я почувствовала, как меня окутывает прохладной волной свежий воздух с привкусом соли на губах. На мгновение отвлекшись, я не успела заметить, как матовая гладь передо мной резко пошла рябью, чтобы в следующую секунду явить новую картинку. На сей раз я была не одна – вокруг моего отражения толпились какие-то люди, расплывающиеся в мерцающем свете свечей. Одетая в легкую светлую накидку, стоящая передо мной девушка ничем не отличалась бы от толпы своих сверстниц, если бы не одно «но» – тонкий ободок металла, что тускло светился на ее челе, говорил сам за себя. Словно в подтверждение моих мыслей, толпа бережно подняла девушку на руки и сопроводила прямиком к массивному трону, который незаметно для меня вырос за их спинами. Я напряглась, чувствуя, как первые вестники понимания происходящего тревожно замелькали на границе сознания, но ничего не успела сделать. Ибо в следующий миг разум захлестнули не принадлежащие мне воспоминания: вот я стою на огромной арене, вот к моим ногам склоняются знатные вельможи, вот на голову с трепетом водружается роскошная корона – извечный символ неограниченной власти.

Не знаю, как долго продолжались эти видения, но к тому моменту, когда в комнате, наконец, вновь повеяло ветром, я была до предела измучена. Незнакомые чужие эмоции терзали душу подобно голодным шакалам – никогда еще я не испытывала столь противоречивых желаний, но несмотря на робкий голос рассудка, пытающийся прорваться сквозь толщу навязанных мне чувств, никак не могла справиться с ними.

И только когда сияющая картинка, изображающая меня, гордо восседающую на троне, прощально сверкнула, растворяясь в легкой дымке, я сбросила со смятенного сознания лживую пелену и приготовилась бежать. Уже не осталось никаких сомнений, что происходящее со мной в этой комнате является результатом присутствия рядом невидимых взору, но ярко запечатлевшихся в памяти уродливых демонов искушений, которые, очевидно, избрали меня своей очередной жертвой. И, может быть, у меня бы и получилось сбежать, не брось я один-единственный взгляд туда, где в мутных очертаниях проступал новый образ.

На сей раз мой силуэт не был окружен подобострастными слугами и не был закутан в парчу и золото. Одинокую фигурку обвивала полупрозрачная ткань наподобие той, в каких ходили встреченные мною служанки, призванные ублажать своего господина. Кожа призывно светилась под тонким полотном, алый румянец невинно пламенел на высоких скулах, нежные губы чуть подрагивали. Она – то есть – я олицетворяла собой искушение. По-крайней мере, именно так я и представляла себе восточных наложниц, когда читала о них в книгах.

Девушка чувственно потянулась, отчего платье натянулось, соблазнительно обрисовав плавные изгибы стройного тела, и ненароком наклонилась, позволяя материи легко соскользнуть с тонкого плечика, обнажая матовую кожу. И не думая возвращать ткань на место, мое отражение замерло в томном предвкушении – сложно ожидая кого-то. При виде этой картины по моей собственной коже пробежала легкая дрожь – нет, не страха, и не изумления, а незнакомого прежде ощущения сладкого предчувствия, которое отозвалось неожиданно приятной тянущей болью во всех моих членах.

В этот момент позади девушки внезапно затрепетали свечи, на мгновение смазывая отражение, а в тот миг, когда пламя вновь озарило ровным светом зеркальную гладь, у задней стены уже стоял знакомый пугающий силуэт.

От вида высокой широкоплечей фигуры, облаченной во все черное, я буквально приросла к полу, в глубине души обмирая от одной только мысли, что именно мне предстоит увидеть. И почувствовать.

Но самым пугающим в этот момент было то, что какая-то предательская частичка меня затрепетала в томительном предвкушении того, что неминуемо должно было предстать перед моими глазами в следующие мгновения.

Вкрадчивыми шагами дьявол преодолел расстояние и остановился всего в шаге от беззащитной девичьей фигурки, что продолжала обманчиво кротко стоять на месте. Дождавшись, пока девушка медленно обернется, почувствовав его приближение, мужчина нарочито ленивым движением коснулся темных волос, таинственно мерцающих в блеске свечей, и внезапно резким движением отбросил их в сторону, обнажая хрупкую девичью шею. Точно только этого и дожидаясь, девушка доверчиво прильнула к сильной мужской руке, изредка бросая на меня быстрые взгляды сквозь неплотно сомкнутые веки, словно желая убедиться – смотрю ли я.

О, на этот счет она могла бы не беспокоиться: ни что на свете не смогло бы сейчас заставить меня оторваться от этого всепоглощающего действа, что разворачивалось прямо перед моими глазами.

Мужская ладонь словно ненароком соскользнула с тонкой шеи, только чтобы пуститься в неторопливое путешествие по нежной девичьей коже – вниз к обнаженному плечу, что так и манило дотронуться, ощутить его хрупкость под сильными пальцами. Но дьявол, не задерживаясь на нем надолго, предпочел двинуться дальше – туда, где под тонкой прозрачной тканью вырисовывалась манящая плоть груди, увенчанная соблазнительными темными вершинами. На лице девушки читалось явное наслаждение его действиями, сквозь призывно приоткрытые створки нежных губ вылетали тихие стоны, и хотя в комнате не прозвучало ни звука, я отчетливо слышала каждый из них – словно сама их издавала.

Тем временем рука мужчины опасно приблизилась к полукружиям сосков – но вместо того, чтобы коснуться их ласкающим движением, дьявол внезапно обхватил всю грудь рукой, сжимая беззащитную плоть сильными пальцами. Резкая вспышка боли пронзила мое тело, но мгновенно на смену ей пришло острое наслаждение – неосознанным жестом я прикоснулась к своей груди, которая, казалось, наяву ощутила жесткое прикосновение и теперь горела странным огнем, словно желая почувствовать его вновь.

Девушка в отражении выгнулась дугой, опираясь спиной на крепкое мужское тело позади себя. Прерывистое дыхание и яркий румянец на пол-лица превратили мои столь знакомые и обыденные черты во что-то совершенно чуждое и хищное. С каждым новым мгновением я теряла привычную себя в том водовороте незнакомых чувств, что охватывали мою душу при виде собственного тела, тающего в руках врага. Каждая эмоция, которую испытывала та девушка напротив, словно в каком-то незримом зеркале отражалась во мне самой, отзываясь неведомыми доколе желаниями.

Внезапно мое отражение резко вскинуло голову и посмотрело на меня в упор черными, полными страсти и желания глазами. Глазами, которые я уже видела у тех наложниц, что встречались мне в одной из комнат этого проклятого замка. И только в этот момент я очнулась от наваждения, внезапно осознав, что нахожусь в комнате уже не одна.

Он неслышно стоял за спиной, почти касаясь моего плеча, и, судя по всему, безучастно наблюдал за тем же самым зрелищем, что не отпускало меня все это время. Ни один мускул на его лице не выдавал его собственных эмоций – но беспросветное черное пламя, неистово бушующее в его глазах, было гораздо красноречивее любых слов и жестов.

– Довольно.

Негромкий уверенный голос заставил картинку мгновенно поблекнуть, чтобы в следующее мгновение раствориться в глубинах безразличной зеркальной глади.

Я стояла перед ним, виновато опустив голову, и судорожно пыталась разобраться в собственных чувствах, прежде чем дьявол вновь заговорит. Словно угадав мое состояние, мужчина не торопился разрушать хрупкую нить тишины, тревожно протянувшуюся между нами, и медлил, замерев за моей спиной. Но едва я успела привести разбереженную душу в некое подобие порядка, он заговорил:

– Ты знала, что за существа обитают в этой комнате, но, тем не менее, вернулась сюда. Почему, Аселайн? Неужели тебе настолько хотелось испытать их влияние на себе? Или ты не поверила моим словам и решила проверить?

Я смущенно замялась, разом почувствовав себя неуклюжей и несуразной – все оправдания о том, что я просто заблудилась, показались по-детски нелепыми и смешными. Поэтому я просто решила промолчать, надеясь, что этот мой проступок не слишком разозлил хозяина замка. Впрочем, он и не думал гневаться – по крайней мере, его тон был как обычно спокоен и невозмутим:

– Я вижу, тебя тяготит мое присутствие. Печально осознавать, что моя гостья предпочитает отмалчиваться, вместо того, чтобы поддержать легкую непринужденную беседу. К примеру, мы могли бы обсудить только что увиденное – на мой взгляд, было несколько очень интересных моментов. – Я все-таки сошла с ума или же он действительно только что пытался шутить со мной? Не зная, как правильно реагировать на легкие нотки иронии, звучащие в голосе дьявола, я продолжила хранить молчание.

Поняв, что я никак не реагирую на его слова, он сдался и продолжил уже другим тоном: – На сегодня я позволю тебе уйти, но в следующий раз тебе не удастся отделаться так просто.

Я покорно кивнула и направилась, было, к двери, когда меня остановили брошенные вдогонку равнодушные слова:

– Погоди. Мирена тебя проводит.

Словно ниоткуда у дверей возникла уже знакомая изящная фигурка девушки – первой обитательницы этого замка, с которой мне довелось познакомиться сразу же после пробуждения. Не выказав и тени удивления, она спокойно ожидала меня, облаченная в очередное чудо швейного мастерства, что каскадом золотистого шелка струилось вдоль длинных ног.

Робко кивнув в знак приветствия, я приготовилась к недовольному молчанию или же откровенному безразличию вкупе с холодностью, но она меня удивила. Дождавшись, пока покои окажутся далеко позади, Мирена произнесла:

– Это было большой ошибкой – приходить туда в одиночестве. Ты даже не представляешь, какими могли бы быть последствия, если бы хозяина не было в замке.

– Я просто пыталась отыскать библиотеку! – возразила я, наконец, справившись с оцепенением, вызванным присутствием дьявола, который так же, как и я, стал свидетелем этих ужасающих сцен. – Но не смогла вспомнить правильную дорогу. У меня и в мыслях не было пытаться отыскать этих жутких существ.

Она заметно успокоилась после моих слов, но все еще никак не могла прекратить разговор на эту не слишком приятную для меня тему:

– К счастью, господин вовремя появился. Тебе следует быть ему благодарной.

Вот после этих ее слов я не смогла сдержаться, и копившееся все эти дни негодование выплеснулось наружу сумбурной волной:

– Благодарной? За что же? За то, что благодаря ему я оказалась в этом проклятом месте? За то, что лишилась возможности жить как раньше, лишилась всего, что было для меня дорого? Для всех вас, возможно, это было добровольным решением – продать свою душу в обмен на какие-то иллюзорные земные блага, но я все еще не могу смириться с тем, что больше не принадлежу самой себе!

В ответ на мою пылкую тираду девушка прищурилась, очевидно, уйдя в свои мысли, но когда я уже решила, что она так и не ответит мне, Мирена тихо произнесла:

– Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься. Неизвестно, какая участь ожидала тебя, останься ты с отцом: быть может, по сравнению с этим твое пребывание здесь – это шанс. Подумай над этим.

С этими словами она оставила меня у знакомой двери, за которой скрывались отведенные мне покои. Не желая оставаться в коридоре в компании с затаившейся мглой, что все это время настороженно прислушивалась к нашему разговору, я отворила двери и оказалась в уже привычной для меня обстановке.

Волнение и тревоги этого непростого дня скоро дали о себе знать – не прошло и пары часов, как меня со страшной силой потянуло ко сну. Не видя причин сопротивляться, я тут же оказалась в постели, и, буквально, через несколько минут провалилась в блаженное забвение.

Я не могла вспомнить, снилось ли мне что-то конкретное, или же просто разум блуждал в потемках неясных сновидений, но я внезапно проснулась, словно от резкого толчка, и приподнялась на локтях, затуманенным взором обводя комнату. На первый взгляд все было как раньше: рассеянный лунный свет пробивался сквозь приоткрытое окно, окрашивая знакомые предметы в золотистый цвет; изогнутые тени, отбрасываемые деревянными колоннами кровати, на которых крепился балдахин, соединялись в причудливую мозаику, что располагалась прямо на каменном полу. Я недоуменно нахмурилась, не понимая, отчего на душе поселилось странного рода беспокойство, когда внезапно взгляд натолкнулся на выбивающуюся из привычной картины фигуру: в широком кресле, удобно развалившись в его мягких глубинах, сидел хозяин замка, беззвучно наблюдая за мной. Выступающие полки надежно скрывали его лицо от лучей ночного светила, и мне был виден только краешек привычной длинной накидки, спускающийся до самого пола.

– Что вы здесь делаете? – испуганно спросила его, не в силах разобрать, в действительности ли я вижу перед собой дьявола или же он всего-навсего является плодом моего воображения.

– Охраняю твой сон, – тихим эхом до меня донесся ответ.

– Охраняете? – эхом повторила за ним, все еще находясь во власти сна. Наверное, из-за этого я не успела опомниться, прежде чем с моих губ спорхнули созвучные мыслям слова: – Но от кого, если единственное существо, способное представлять для меня угрозу, это вы сами?

Он негромко рассмеялся и в окружающей нас темноте его смех прозвучал неожиданно мягко и почти по-доброму:

– Спи, Аселайн, спи. Я не более чем выдумка твоего уставшего разума; сновидение, украдкой скользнувшее в твои грезы.

Я послушно вернулась в гостеприимные объятья мягкой постели, и почти сразу же на меня сильной волной накатил сон. Не имея сил сопротивляться, я позволила ему взять надо мной верх, и уже скорее интуитивно, чем осознанно прошептала:

– Спокойной ночи… Дэриан…

Ответа я уже не услышала.

Глава седьмая. Откровение

После пробуждения ото сна прошло уже несколько часов, а я все никак не могла выпутаться из нитей до ужаса реалистичного сновидения.

Был ли дьявол действительно в моей комнате или все это было не более чем игрой переутомленного разума? Если же да, то с какой целью? Едва ли его мог завлечь вид моего спящего тела – достаточно было вспомнить обитательниц этого замка, чтобы лишний раз удостовериться в том, что мне нечего им противопоставить.

Стоило ли бояться? Странным образом я не чувствовала угрозы в его присутствии – если бы дьявол хотел причинить мне вред, то сделал бы это многими днями раньше.

Так и не надумав ничего вразумительного, я оставила тщетные попытки отыскать в этом странном сне ответы и погрузилась в мысли о загадочных событиях в комнате с зеркалами. До сих пор от одних только воспоминаний о случившемся меня бросало в жар – еще никогда за всю жизнь я не испытывала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало вчерашние ощущения. Гораздо проще было сделать вид, что эти эмоции – лишь результат влияния демонов искушений, но себе самой я солгать не могла: на несколько томительных мгновений я действительно хотела, чтобы все это оказалось правдой. Желала наяву ощутить прикосновение сильных мужских пальцев к нежной коже, почувствовать, как горячее дыхание опаляет мою шею, узнать, наконец, что же такого есть в поцелуе, что заставляет людей так страстно этого желать.

Все оставшееся время, которое для себя я измеряла по точным, как часы, визитам слуг, приносящих пищу, было наполнено бесконечными тоскливыми воспоминаниями. Я вновь думала о тетушке и наших спешных переездах, вспоминала единственную встречу с отцом, обернувшуюся для меня настоящим кошмаром, который все никак не желал заканчиваться. Права ли была Мерина, когда говорила, что мне еще очень повезло? В это было сложно поверить, но все же полностью отмахнуться от ее слов не могла – пусть я совсем не знала мужчину, подарившего мне жизнь, его поступки говорили сами за себя. Едва ли можно было поверить в возможность счастливого детства рядом с человеком, который хладнокровно отдал своего ребенка в руки дьявола.

Ровное пламя горящих свечей на мгновение заколыхалось, возвращая меня из царства воспоминаний обратно в безрадостную действительность. Размышления завели меня настолько далеко, что я и не заметила, как просидела в неподвижном состоянии, по моим ощущениям, несколько часов. Затекшее тело не преминуло тут же напомнить о себе скулящей болью во всех конечностях, словно желая таким образом поквитаться со мной за все проведенное в кресле время. Чтобы унять ее, я начала руками массировать кожу, и от моих прикосновений мгновенно во все стороны побежали волны покалываний.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем слух внезапно уловил какой-то звук, шедший из-за пределов моих покоев. Сначала я решила, что мне просто показалось, однако звук повторился спустя мгновение, став чуть громче.

Невозможно было различить, кричал мужчина или же голос принадлежал женщине, но с уверенностью можно было сказать, что источник звука был живой. Потому как ни один предмет, ни одна вещь не могли испытывать боль – и так кричать от нее. Пробирающе до каждой клеточки моего мгновенно одеревеневшего тела, истошно, с надрывом, то скуляще на одной протяжной ноте, то в следующее мгновение резко срываясь на захлебывающийся хрип.

Я со страхом приоткрыла дверь, еще не зная, как именно поступить – остаться в комнате и сделать вид, что ничего не слышу, или же взять свечу и попытаться раскрыть хотя бы одну из тайн этого загадочного замка. Рассудок требовал немедленно позабыть все небезопасные намерения, в то время как неумное любопытство, замешанное на страхе, гнало вперед.

Из темных глубин коридора на меня угрожающе зашипела тьма, очевидно, полностью разделяя все опасения рассудка, но я лишь замерла на пороге, вслушиваясь в ночь – не раздадутся ли снова эти пугающие звуки?

– Сегодняшней ночью тебе не стоит повторять своей вчерашней прогулки.

Вздрогнув, я резко обернулась. Там, почти сливаясь с окружившей нас мглой, стояла Мирена, невозмутимо глядя на меня своими до невозможности черными глазами.

– Я и не собиралась никуда выходить, просто услышала эти странные звуки. Вы же их тоже слышите? – спустя секунду молчания проговорила я, все еще прислушиваясь к затихающим вдалеке отголоскам новых криков.

– Не знаю, о чем это ты сейчас, но нам лучше зайти. – Она проговорила эти слова безразличным тоном, после чего, не дожидаясь моей реакции, шагнула внутрь.

А может, так оно и было на самом деле, и этими звуками замок заманивает меня в очередную свою ловушку? Потому-то их никто кроме меня и не слышит?

Но я не собиралась так просто сдаваться, и, уже оказавшись в комнате, продолжила свои расспросы:

– А что за ночь сегодня?

Мирена с удобством устроилась в кресле возле окна, словно ее визит ко мне должен был растянуться на часы, и пояснила:

– Это не простая ночь, – она бросила короткий взгляд за окно – Сегодня произойдет единение лун.

– Единение лун? Что вы подразумеваете под этими словами? – я продолжала свои расспросы с завидным упрямством, поскольку Мирена была единственным существом в этом замке, с которым я могла вести беседы, ежеминутно не опасаясь разгневать своими вопросами или сомнениями.

– Полнолуние. – Она улыбнулась загадочной улыбкой, словно зная что-то, недоступное для моего понимания. Допуская, что так оно и было на самом деле, я, тем не менее, все никак не могла унять любопытства.

– Полнолуние? Но ведь в этом мире оно каждый день!

В который уже раз у меня возникло стойкое ощущение, что все в этом замке относятся ко мне несерьезно – точно к ребенку, которому можно, не утруждаясь, рассказать любую на ходу сочиненную небылицу, выдав ее за правду.

Но девушка в ответ посмотрела на меня абсолютно серьезным взглядом и пояснила далеким от каких-либо насмешек голосом:

– Сегодня необычное полнолуние. В вашем мире сейчас пятнадцатый день луны, когда она вступает в полную силу.

– И что это означает?

– То, что связь между двумя мирами сегодня невероятно сильна. Лишь раз в месяц две луны сходятся в одной – и то, всего на несколько минут. Это время стихий, вырвавшихся из-под оков дня, время для самых низменных желаний, время порока… Власть луны в этот момента безгранична – как и власть существ, рожденных под ее светом.

Отчего-то после этих пугающих слов, произнесенных столь обыденным голосом, по коже пробежали мурашки, точно от холода. Обняв себя руками в надежде унять эту странную дрожь, я продолжила расспросы:

– А как это связано с запретом на прогулки для меня?

– Сегодня ночью цепи особенно слабы… И монстр снова вырвется наружу, как это происходит каждое единение лун.

– Монстр? В замке водятся чудовища? – переспросила я, воскрешая в памяти темные провалы коридоров, освещенные лишь пурпурными бликами света.

– Есть куда более опасные существа, нежели те, о ком ты говоришь, – загадочно проговорила девушка, вновь устремляя взгляд пронзительно черных глаз за окно.

Я замолчала, мысленно перебирая все, что могло подойти под это определение. Как назло, фантазия отказалась мне в этом помогать, усиленно подсовывая образы демонов искушений. Я безмолвно покачала головой своим собственным мыслям, уверенная, что разгадка гораздо страшнее. Чем бы ни было это самое чудовище, едва ли оно ограничивалось одними зеркальными соблазнами – присутствие Мирены в моей комнате служило лишним тому подтверждением.

Медленно текли минуты, а в комнате все так же царила вязкая густая тишина, окутавшая нас плотным коконом безмолвия. Казалось, звуки навсегда покинули этот мир – и только равнодушный лунный свет, пробивающийся сквозь приоткрытые ставни, стал свидетелем того, как плотно закрытая Миреной дверь начала медленно отворяться, точно от легкого сквозняка. Словно в замедлении, я наблюдала за тем, как темная полоса мрака начинает неотвратимо просачиваться сквозь узкий дверной проем, с каждой секундой становящийся все шире.

Но в этом замке никогда не было ветра!

Только я успела об этом подумать, как сидящая напротив меня девушка резко вскочила с кресла, бросаясь к выходу. На ее обычно невозмутимом лице пугающей гримасой проступила паника, разом исказившая тонкие черты. Навалившись всем телом на тонкую деревянную грань, ставшую преградой между этой комнатой и чем-то зловещим и темным, что необъяснимо упорно пыталось прорваться внутрь, она начала что-то говорить, но до меня не доносилось ни звука. Странное оцепенение, коварно завладевшее телом, не позволило мне и сдвинуться с места, вынуждая в бессилии наблюдать за тем, как дверь медленно и туго, но все же поддается усилиям девушки. Тьма неохотно покидала захваченные позиции, стелясь по полу легкой дымкой, пока, наконец, дверь не закрылась, напоследок вновь обдав нас сильным потоком воздуха.

И в то же мгновение звуки резко вернулись обратно в мир, обрушившись на меня тяжелым оглушающим градом. Оцепенение разлетелось холодными каплями, и я устремилась к тяжело дышащей девушке, замершей у двери.

– Что это было?

По ее лицу струился пот, мертвенно бледные щеки в лунном свете, казалось, принадлежали призраку, а никак не живому существу. Но когда она открыла рот, чтобы мне ответить, голос ее был привычно ровен и почти спокоен:

– Ничего из того, что тебе следовало бы знать.

Эти слова так и остались неподвижно висеть в воздухе, даже когда силуэт девушки уже растворился за дверью.

Заснуть в ту ночь мне удалось с большим трудом. Из памяти никак не желали уходить странные слова, сказанные девушкой, ее предупреждение о чудовище, и, наконец, открывающаяся дверь, за которой словно притаилось многовековое зло. Что именно находилось за той стороной, если на лице Мирены тогда был нарисован неподдельный испуг?

Я задавала себе этот вопрос много раз, но никак не могла подобрать ответа, который мог бы объяснить все странности этого вечера – а точнее, ночи, вечной ночи, которой не было конца и края в этом мире.

На следующий день – для себя самой я все же пыталась вести примерный подсчет проведенного в этом месте времени, условно деля дни от момента пробуждения до отхода ко сну – я никак не могла ожидать посетителей, однако очень скоро после завтрака раздался короткий стук, и в комнату заглянула Мирена.

Улыбаясь с небольшой натяжкой, она промолвила будничным голосом: