Текст книги "Касаюсь словами"

отдам в хорошие руки

– короче, мне с детства нравилось всё, что имело шерсть, передвигалось на четырёх лапах и имела пару ушей на макушке.

когда я приносила в дом очередного котёнка, мама, поначалу ужасно этим недовольная, но впоследствии смирившаяся, просто закатывала глаза и тяжело вздыхала. знала моё упрямство.

и то, что папа обязательно даст объявление в газете: отдам котят в добрые руки. но мне, конечно, хотелось оставить все эти маленькие пушистые комочки себе, чтобы они спали со мной на кровати и неуклюже передвигались по нашей однокомнатной квартире. да и всем же понятно, что самые добрые руки (в нашем городе, как минимум) – мои.

это было тогда, а сейчас у меня свой приют. такой же маленький, как наша однокомнатная квартира. но животным места хватает, и это главное!

я провожу много времени в приюте, и иногда случается, что даже ночевать приходится там. сейчас, например, заболел Барсик, поэтому после интервью я сразу же поеду к нему.

– спасибо, анна! было очень приятно пообщаться с человеком, который так самоотверженно любит свою работу.

одна из волонтёрок каким-то чудом смогла организовать интервью для нашего приюта, а я не сказать, чтобы была рада отвечать на вопросы с утра пораньше, но знала, что это может стать хорошей рекламой и привлечь неравнодушных людей, которые могут помочь нам.

но сейчас интервью закончилось, и я могу поехать на работу. отсюда ровно пятнадцать минут пешком. иду по плохо убранным заснеженным улицам и усмехаюсь, потому что ловлю себя на мысли «можно было бы выгулять кого-то из наших собак»… всё-таки правду сказала катя на новогоднем корпоративе: ань, да у тебя на уме одна работа!

катя – одна из наших волонтёрок и по совместительству моя подруга. c кем ещё дружить, если живёшь на работе? именно она договорилась об интервью с местной интернет-газетой. в общем-то катя не так уж далека от меня, только в приюте ночует реже. а ещё у неё учёба в универе, какие-то тусовки и даже кошка (конечно, одна из наших бывших подопечных).

…катя открывает дверь, смотрит на меня с загадочной улыбкой моны лизы и сразу же выпаливает:

– я вызвала тебе такси, садись в машину. у меня для тебя сюрприз! – и предупреждая мой вопрос, добавляет: с барсиком я посижу, не переживай.

обнимаю Катю и думаю о том, что очень её люблю. как минимум за то, что от неё можно ожидать все, что угодно. в ней столько спонтанности!

посматриваю в запотевшее и заснеженное окно и пытаюсь угадать, что придумала подруга и куда я сейчас еду. такси останавливается у пиццерии. захожу вовнутрь, и мне машет симпатичный молодой человек. несколько секунд всматриваюсь в лицо, кажущееся знакомым, и вскрикиваю:

– ваня, это ты?

…мы уже полчаса ждали пиццу и пили колу, обсуждая то, что случилось за 5 лет, которые мы не виделись. ваня – мой друг детства, но так вышло, что после школы он уехал учиться за границу, а наше общение прекратилось. но сейчас мне казалось, что мы виделись каждый день на протяжении 5 лет, потому что диалог складывался сам собой, нужные слова находились даже легче, чем на интервью утром.

– как интервью прошло? – спрашивает он как бы между делом, а я удивляюсь не меньше, чем тогда, когда увидела его, машущего мне рукой.

– откуда ты знаешь?

– я работаю в местной онлайн-газете. понимаешь, катя пришла к нам в редакцию и сказала, что ей очень-очень нужно это интервью. мы разговорились, и выяснилось, что та-самая-аня-подруга-детства и есть хозяйка приюта. и мне очень захотелось тебе помочь, а потом катя предложила организовать эту встречу, и я был только рад.

мы ехали домой на его машине, продолжая начатый в пиццерии разговор. и он сказал:

– знаешь, катя сказала, что тебя нужно отдать в хорошие руки. чтобы у тебя в жизни был не только приют… так как насчёт того, чтобы сходить в кино на выходных?

улыбаюсь. кажется, мне очень повезло с друзьями.

с закрытыми глазами

моей подруге с.

– ты будешь по мне скучать?

– ты ещё спрашиваешь? конечно

– я тоже буду

мне нравится, что мы знакомы тысячу лет и весь этот период с вопросами «какой твой любимый цвет?» до «что ты любишь больше всего?», уже давно позади. остаётся только рассказывать то, что случилось в промежутках между встречами. и ещё, может быть, смешные истории из детства, которые мы вспомним только сейчас.

мне нравится знать о тебе всё. ты можешь стать пустым блокнотом, а я заполню его твоими словами, и он снова станет тобой – книгой, которую я могу прочитать с закрытыми глазами.

расскажи мне про свои фобии, про того красивого мальчика, что вы сегодня делали в универе, как прошёл экзамен и как там всё на работе, а ещё не болит ли у тебя запястье.

я расскажу про свою работу, которую так сложно назвать работой, про странное волонтёрство, про фотку с депутатом в лесу и про то, как смешно я подкатывала к одному мальчику.

я помогаю тебе собрать вещи, потому что ты переезжаешь к подруге. вообще-то мне ужасно грустно, но я делаю вид, что рада за тебя. почему ты всегда взрослеешь раньше меня?

мы отклеиваем открытки и плакаты со стен, складываем что-то в коробки, разбираем твой стол. что-то останется тут, ты возьмёшь с собой самое необходимое. мы последний раз слушаем музыку в этой комнате?

твой папа скоро приедет сюда на машине и поможет тебе с вещами. мы в последний раз пойдём гулять по району, в котором выросли. это так трепетно – взрослеть.

в такие моменты я представляю, что не я одна взрослею, и даже не только мы с тобой, а все люди вместе с нами. что все так же, как и мы, собирают вещи, отклеивают открытки и плакаты со стен, складывают что-то в коробки и разбирают столы, а потом в последний раз гуляют по району в котором выросли и глотают слезы, подходящие к горлу. но все равно улыбаются и смеются до хрипоты в горле.

ты всегда хотела отсюда уехать, но я никогда не понимала, почему. наверное, это одна из тех строчек, которую я не могла прочесть ни с открытыми, ни с закрытыми глазами. кажется, сейчас понимаю.

скажи, а у тебя есть строчки, которые ты не можешь прочесть во мне?

…мы последний раз слушаем музыку в твоих наушниках, я сижу посередине между тобой и сестрой, ее я держу за руку. я снова глотаю слезы.

я никогда не понимала, почему я хочу уехать. это было строчкой, которую я не могла в себе прочесть ни с открытыми, ни с закрытыми глазами. кажется, и сейчас не понимаю.

и ещё я никогда не понимала, как я могу настолько сильно любить.

я обнимаю тебя слишком сильно, потому что люблю тоже слишком сильно. обещай, что не умрёшь под мостом. это не смешная шутка.

детское-взрослое

в хорошие дни, когда засыпаю, думаю о твоих сообщениях и зарываюсь носом в одеяло, улыбаясь. думаю о том, как мы увидимся и будем много смеяться, пока я совершенно манерно расскажу тебе о своих новостях, которые собирала по крупицам целый месяц и репетировала в своей голове выходя из дома. думаю о том, как ты обо мне заботишься и откуда в тебе столько доброты.

в хорошие дни во мне очень много любви. детской такой, по-щенячьи преданной, безразмерной. вооот столько у меня для тебя любви!

а ещё моя любовь очень-очень хрупкая и нежная. поэтому в плохие дни я свою любовь прячу в хрустальном сундучке под замочком, а ключик ношу под сердцем.

в плохие дни я обижаюсь, плачу, злюсь, топаю ножкой, истерю, рисую красным маркером в красном блокноте и лежу в кровати. по большей части лежу в кровати. думаю, о том, что мне с тобой очень плохо и откуда тебе в столько ненависти.

а потом достаю сундучок и разбиваю со всей дури, осколочки разлетаются по комнате, любовь моя лежит на полу, израненная. я нежно беру её на руки и обрабатываю раночки со словами «сейчас будет немного больно».

а в голове одно: что же я творю?

***

сегодня я запредельно много плакала, почувствовав себя ребёнком, которого забыли в детском саду. я вспомнила эту историю.

в тот день меня должен был забрать папа, а не мама, как обычно. зима, на улице уже очень-очень темно, я смотрю на небо и считаю звезды. воспитательница стоит рядом и, наверное, говорит что-то заунывное, но спокойное своим добрым скрипучим голосом.

папа так и не пришёл, и мы с воспитательницей отправились к ней домой по этой холодной снежной улице. у неё дома был аквариум с рыбками. больше я ничего не помню.

не помню, как пришёл папа, не помню, что сказала воспитательница и мама, когда мы пришли домой. я ничего не помню.

наверное, я уснула на диване, а папа нёс меня домой на руках. поэтому я ничего не помню.

и всё-таки я до сих пор не могу понять, как можно забыть что-то важное. особенно, если оно смотрит на тебя твоими же серыми глазами.

папа, наверное, у тебя в тот день что-то случилось?

***

если бы я могла отключить внутренний детектор лжи, то сделала бы это без раздумий. я так устала ловить тебя на неискренности, придавать твоим действиям слишком много значения и ощущать только в одном твоём присутствии сплошное предательство.

в моей голове мы соревнуемся в том, кто оставит больше порезов на сердце, кто первый воткнет нож в спину, кто первый выстрелит на дуэли. в моей голове мы постоянно скандалим, недоговариваем, прячем чувства за семью печатями, а потом просим прощения друг у друга на коленях.

с неба хлопьями падал снег, а я ждала электричку. ветер беспощадно обдувал руки без перчаток, но выпустить телефон из рук казалось невозможным. вдруг ты напишешь?

напряжение в области грудной клетки нарастает, что-то внутри натягивается подобно струне, которая лопнет через мгновение, но я могу очень долго её удерживать. пока бессилие не возьмёт верх.

в моей голове бесконечные «почему?», а что в твоей – черт его знает. точнее, что у тебя на сердце… и я думаю, что ненависть, злость, разочарование, обида. только это тоже в моей голове и в моем сердце, что в твоём – не знает никто, кроме тебя.

я не выношу неизвестность, отсчитываю минуты до электрички, грею замёрзшие руки в карманах. время тянется бесконечно, а мне просто бесконечно страшно без тебя. напряжение не уходит.

в моей голове умещается больше, чем в твоём сердце.

***

это всё – такое детское, рассыпающееся на осколочки, покрывающееся трещинами и звонко звенящее. я ранюсь раз за разом. и мне до безумия больно.

с осознанием боли от ножа, собственноручно вставленного в спину, почему-то становится легче. что-то внутри становится взрослым.

и нож этот очень хочется достать.

пытаюсь забыть

время двенадцать ночи, и я пытаюсь заснуть, но не могу забыть твою улыбку, смех, манеру говорить, глаза, которые постоянно чем-то горели.

я пью кофе литрами, рисую до бесконечности много, несколько часов провожу на выставках, рассматривая картины, гуляю по городу совершенно без цели, цепляясь взглядом за всякую ерунду, встречаюсь со старыми друзьями, которые давно позабыли, как я выгляжу. но твой образ не уходит из головы и призрачно маячит за спиной.

все напоминает тебя и с хирургической точностью оставляет аккуратные порезы на спине, чтобы когда-нибудь воткнуть нож в спину. духи, смех, улыбка, шутка – непременно, как у тебя.

как думаешь, я сошел с ума?

хотя сошёл с ума я гораздо раньше – в тот день, когда мы познакомились. 31 августа дождь с невероятной мощью обрушился на город. мы прятались в переходе, абсолютно вымокшие, волосы прилипали к лицу, по телу стекали крупные капли. потом слушали уличных музыкантов в переходе, пытались хоть немного высохнуть в кофейне – у нас было немного денег, и мы просто заказали самый дешёвый чай. дальше курили одну сигарету на двоих и несли какую-то чушь. мне очень хотелось, чтобы этот день никогда не заканчивался и повторялся из раза в раз. и я бы выучил его наизусть, как запах твоих духов, смешанный с дымом сигарет.

кстати, я всё-таки бросил курить. представляешь? и тебя тоже бросил…

скажи, а ты помнишь, как мы с тобой расстались? я пришел к тебе домой совершенно не в себе, окончательно сошедший с ума, и сказал, что все это пора заканчивать. ты долго смотрела на меня: на мои измученные тревогой, болью и бессонницей глаза, прижала к себе. а потом отпустила. мы больше не виделись.

…я учусь быть один, и у меня даже получается. все ещё скучаю и по привычке коплю новости к нашей встрече, которая больше никогда не случится. пишу тебе письма, которые никогда не отправлю. и все ещё люблю тебя, зная, что ты никогда полюбишь.

***

– …ты не понимаешь! я стараюсь, ужасно стараюсь, но не получается ничего. и я бы правда хотела не переживать обо всем этом… что значит «просто не переживай»? а ты вообще знаешь, что за всеми моими переживаниями стоит?

понимаешь, я ничего не боялась потерять так сильно, как тебя. как будто я могу потерять весь мир, но мне безумно важно, чтобы ты был рядом. и я тебя все еще люблю. даже сильнее, чем ты можешь представить. нет, зай, ты правда не представляешь. так любят только дети или дуры вроде меня. или сумасшедшие. мне не стоило в тебя влюбляться. правда не стоило. это все выходит мне боком. болью, которая больше меня, и бесконечными страданиями. почему у тебя не так? и почему ты все время молчишь, если мне так хочется с тобой разговаривать?

если бы ты знал, как мне хочется быть свободной… но я обвязываю петлю вокруг шеи и заклеиваю себе рот. может, мне не стоило звонить тебе в 4 утра? знаешь, я не в себе. ало, ты меня слушаешь?

…на том конце трубки повисло молчание, я держу телефон в руке и выхожу на балкон, вдыхая холодный ночной воздух. он наполняет легкие до краев, и смертельно хочется жить. мы расстались 4 года назад, но каждый его день рождения я напиваюсь и звоню ровно в 4 утра. он тогда сказал, что устал от моих бед с башкой. а я, как дура, еще месяц звонила ему каждый день, строчила сообщения, ждала у подъезда… но все-таки как же мне хотелось сказать ему первой:

– знаешь, а давай расстанемся? только в этот раз навсегда. бросаю трубку. вдыхаю холодный ночной воздух, почему-то пахнет морем, и смертельно хочется жить. смертельно хочется быть свободной, искренней, настоящей, странной, ненормальной.

и больше никогда не звонить ему в 4 утра.

море волнуется три раза

ревность просыпается во мне волнами. не та интонация в сообщении – море волнуется раз. что-то странное на фотографии – море волнуется два. голосовое с женским голосом на фоне – море волнуется три.

я боюсь тебя потерять и покупаю дорогие шмотки с зарплаты, делаю новенький маникюр, дарю что-то без повода, а потом делаю тебе предложение. мне страшно тебя потерять, потому что моя любовь к тебе очень детская. а я сомневаюсь в том, что меня можно любить. меня – агрессивную, обидчивую, тревожную, ревнующую. я чувствую себя хуже твоих коллег (в основном девушек).

они – красивее, интереснее, умнее. со стилем в одежде, с чувством юмора, с кучей бабок и шмоток. я – нет.

я узнаю об измене, увидев сообщение в уведомлении. я никогда не залезала в твой телефон, но в тот день просто проходила мимо. ты расскажешь обо всем через две недели.

ты перестанешь ночевать дома, но останешься жить со мной. я буду готовить нам завтрак, а потом тревожно проверять, во сколько ты был в сети. ты больше ничего не напишешь. море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три. внутри – непрекращающийся шторм, а я на титанике. засыпать и просыпаться в тревоге.

я запишу голосовое подружке, она приедет ко мне домой и мы вместе соберем твои вещи. потом выпьем чай и съедим привезенные ей чизкейки. подруга останется ночевать у меня, а потом будет протягивать салфетку за салфеткой, пока я тону в слезах и соплях.

я буду состоять из боли на 99 процентов и на 1 процент из слёз. я буду исписывать в дневнике по три страницы за раз, чаще ходить к терапевтке, пить чай с бутербродами после истерик, плохо есть и спать, перманентно ощущать тревогу.

а потом в какой-то момент кто-то в голове нажмёт на переключатель, и мой фокус сместится на себя. я найду в себе силы на новое хобби, на встречи с новыми людьми, на новый гардероб, на новую прическу (очень короткую стрижку). я найду силы на поддержку себя.

я почувствую себя дома. я почувствую взрослость и свободу. я почувствую, что со мной все в порядке. море внутри меня успокоится.

ты напишешь длинное сообщение, где скажешь, что любишь меня и хочешь вернуться. я не поверю.

знаешь, а ведь красота не спасёт мир…

tw: РПП

запылившееся зеркало лежало на комоде. красивое, между прочим, от бабушки тебе досталось. а ты уже давно в него не заглядывала. лежишь целыми днями на кровати и слёзы вытираешь с веснушчатых щёк.

солнце, что же с тобой стало? глаза, ещё недавно налитые сочной зеленью, завяли. волосы, густые и жгучие, потухли как будто. а синяки под глазами и вовсе разлились озерцами.

─ красота спасет мир, правда? ─ спрашиваешь и смотришь на меня с растерянной улыбкой. черт возьми, даже сейчас, когда тебе плохо, ты натягиваешь эту улыбку. даже сейчас ты хочешь быть лучшей. зачем? просто скажи мне, зачем?

даже думать становится неловко и неудобно: кажется, что ты можешь все понять только лишь по выражению глаз.

взмахиваешь руками: мол, посмотри на меня, что со мной сделала чертова красота. твои руки кажутся полупрозрачными под утренними солнечными лучами, украдкой пробирающимися в комнату через зашторенное окно. солнечный зайчик отражается от пыльного зеркала и падает прямо на полку со статуэтками и диадемами. твой взгляд устремлён в потолок с журавликами: когда ты делала их вместе со мной.

─ а помнишь мы этих журавликов делали? здорово же было? ─ спрашиваю, а у самой голос, как перетянутая струнка гитары: вот-вот треснет. в ответ ─ молчание, которое режет душу сильнее, чем слова, сказанные при нашей последней встрече. нервная улыбка дрожит на моих губах. сажусь на кровать возле тебя, а перед глазами проносится электричка с воспоминаниями. вот, самое яркое, наши детские показы мод на даче: мы доставали старую одежду с чердака и наряжались. эту игру ты придумала. а я придумала делать журавлики и вешать на потолок.

что у нас дальше? ах, да, твое первое дефиле, которое я так ненавидела: после него ты начала худеть. «не переживай, я же от этого только лучше стану», повторяла ты в сотый раз, а я наивно тебе верила. а потом показы, съёмки и так по кругу.

ты обхватываешь мою руку своими тонкими ледяными пальцами.

─ видишь, я сняла гель-лак, как ты и хотела, ─ снова улыбаешься. а твой взгляд всё такой же, как тогда. это было тридцать первого декабря. ночью сильно приморозило, а ты шла в полусапожках на высоких каблуках, капроновых колготках и легкой куртке.

в тот день я сказала тебе, что устала тебя спасать. вытаскивать тебя из депрессии, помогать выходить в ремиссию при РПП, а в ответ слышать только оскорбления.

─ устала я, понимаешь? найди психолога, я не знаю, парня найди.

а ты смотрела на меня взглядом ребенка, у которого отобрали любимую игрушку. жалобно смотрела, но впервые за долгое время искренне.

а может быть, не ушла бы я тогда, твоя жизнь сложилась бы иначе. может быть, сводила бы тебя к психологу, наконец. нормальную бы работу тебе нашли.

─ знаешь, я ведь сама во всем виновата. ты только не уходи, пожалуйста. посиди со мной ещё чуть-чуть. всё по-другому будет. как раньше, когда мы в детстве были и делали этих твоих журавликов, – показываешь пальцем на потолок. смотрю туда, куда ты показываешь и почему-то верю. верю, что в этот раз всё получится. потому что ты сама хочешь себя спасти.

─ знаешь, а ведь красота не спасёт мир. по крайней мере та, которая навязана стереотипами, ─ произносишь ты и улыбаешься по-настоящему. а солнечный лучик падает на твое веснушчатое, непросохшее от слёз лицо.

новая жизнь начинается не с понедельника

начать новую жизнь довольно просто. во-первых, наскрести 1300 на психотерапию, во-вторых, 800 рублей на стрижку, а в-третьих, 90 рублей на вишнёвый чай в красивом стаканчике. ну ладно, каре можно подстричь дома в ванной, при том совершенно бесплатно, а чай заварить в термосе, но мне слишком лень, поэтому на новую жизнь нужно ровно 1390 (за исключением денег на проезд).

но самое главное не деньги, а настрой! нужно искреннее намерение начать новую жизнь. в смысле перестать переживать из-за очередного кости, васи, никиты, антона и кого-то там ещё. стать сильной и независимой, понимаете?

поэтому новую жизнь можно начать даже бесплатно, если очень сильно захотеть… так что каре я кое-как отрезала дома в ванной, наскребла на психотерапию с остатков зарплаты и довольная села на автобус. такси пока не могу себе позволить, а вот антон… но я начинаю новую жизнь без всяких антонов! хотя большие деньги в новой жизни мне бы не помешали…

психотерапия – штука тяжёлая, как и жизнь в принципе, особенно если старая всё ещё маячит где-то на горизонте в виде проезжающего на своём чёрном мерседесе кости. но я собираю волю в один кулак, в а в другом держу салфетку, пропитанную слезами, и рассказываю обо всем, что болит.

и вот на кресле перед психологиней не вечно счастливая и довольная жизнью спортсменка-красавица-комсомолка, а маленькая и ранимая оксана, которую бросает очередной парень, которую увольняют с очередной работы и которая едва сводит концы с концами.

– мне мама говорила, что нужно быть сильной и не жаловаться. и я даже подругам не жалуюсь никогда. точнее, своей единственной подруге, потому что с ними мне не везёт так же, как с антонами. и почему они всегда находят кого-то получше? – выпаливаю я, и мне тут же становится стыдно.

мне действительно очень стыдно говорить о проблемах. потому что, кажется, все живут так же, как и я, но на «как дела» принято отвечать «хорошо». и ведь никто почти не скажет: знаешь, ребёнок заболел и оставить не с кем, свекровь замучила со своими советами, зарплату снова задерживают. но нет же! натягивают дебильную улыбку, как в рекламе зубной пасты, и отчеканивают знакомое «хорошо». и я тоже.

– знаете, мне правда было бы проще, если бы хоть кому-то я могла сказать, как у меня на самом деле дела. и что до этого «хорошо» мне так же далеко, как и до луны. да и даже если бы я сама себе в этом призналась и не строила из себя героиню советского фильма!

психологиня выслушивает мой монолог и спрашивает:

– оксана, скажите, а вы пробовали с кем-то делиться? с вашей единственной подругой, например?

– нет, конечно! так у меня даже единственной подруги не останется!

– но вы же не пробовали!

– и что вы думаете, она меня выслушает?

– никаких гарантий я дать не могу. с одинаковой вероятностью она может вам отказать, а может выслушать. но вы точно можете попробовать попросить поддержки, если она вам потребуется.

выхожу с психотерапии, а слово «попробовать» вертится в голове. попытка – не пытка? хотя тут смотря для кого! для тех, у кого нет проблем со смелостью, попробовать что-то – раз плюнуть. а для меня это целое испытание с полосой препятствий. фортбоярд в реальной жизни!

но всё-таки почему я пью только вишнёвый чай? как насчёт манго? те же 90 рублей, а ощущения совсем другие! и ещё… может, подруге написать и рассказать про психотерапию? как минимум про то, что после неё дышится легче. и ещё про то, что чай с манго оказался вкусным. странно, что я никогда ей про это не рассказывала.

кажется, новая жизнь начинается с первым глотком чая с манго. с первым глотком чего-то нового и переворачивающего мир с ног на голову. неужели так тоже можно?