Текст книги "История народа Рос. От ариев до варягов"

Глухим отголоском этой древнейшей стадии в жизни росов является также уничтожение чучела (куклы) Мары во время весенних и купальских языческих обрядов. Белорусы ее топят в воде, другие разрывают на части, но чаще всего ее сжигают. Среди этнографов существует мнение, что соломенное чучело Мары (Морены) символизирует зиму, зимнее омертвение природы, а его ритуальное сожжение означает воскресение вегетативных сил[546]546
  Волошина Т.А., Астапов С.Н. Указ. соч. С. 159.


[Закрыть]. Но, думается, что это действо имеет гораздо более древнюю символику: огонь (Агни) – это солнце, появившееся после полярной ночи, которое своими лучами уничтожает мрак (Мару) и одаривает людей и всю природу живительным светом и теплом.

Илл. 33. Прялки с изображением круговорота Солнца

Еще один «материальный» отголосок жизни предков росов в стране полярного дня и полярной ночи – весьма характерное изображение годичного круговорота солнца (коловорота) на русских прялках (см. илл. 33). Здесь крупное верхнее солнце означает летнее, незакатное, а мелкие солнышки символизируют солнце, восходящее и заходящее ежедневно – весеннее и осеннее. Особый интерес вызывает символическое изображение ящера (иногда рельефное), который всегда располагается рядом с зимним, «подземным» солнцем; он хозяин подземно-подводного мира и держит до поры до времени солнце в плену, как и змей Вритра из гимнов «Ригведы».

Народная память сохранила некоторые детали, позволяющие определить время жительства на Севере наших далеких предков – это эпоха мезолита. Дело в том, что очень часто герой русских волшебных сказок – охотник: «Пошел стрелок в путь-дорогу»; «стрелец-молодец … поехал за тридевять земель»; своей цели он достигнет, «когда истычет копья»[547]547
  Пропп В.Я. Указ соч. С. 35–37.


[Закрыть]. Обращает на себя внимание арсенал оружия, характерный для каменного века: копья, стрелы (стрелок – от слова «стрела»); меч, сабля в русских сказках появятся значительно позже. Сказочный герой зачастую учится «лесной науке» у «дедушки лесового» или у Бабы-Яги, после чего он начинает понимать язык зверей и птиц, приобретает способность превращаться в различных зверей. В этом нельзя не усмотреть связь с первобытными инициациями, которые, как уже отмечалось, ученые относят к периоду мезолита. Часто помощником героя становится серый волк. Б.А. Рыбаков считает, что «это – самый глубокий архаизм после Чуда-Юда» и что «сказочный Серый волк, верой и правдой служащий охотнику, – это впервые прирученная собака»[548]548
  Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. С. 132.


[Закрыть]. Но известно, что приручение собаки произошло еще в конце палеолита, а в мезолите она становится помощницей охотника.

Начало эпохи мезолита практически совпало с отступлением ледника и со сменой плейстоцена голоценом. Быстрое и глобальное потепление климата началось примерно за 13 тысяч лет до н. э. Огромные территории освобождались ото льда. Особенно ощутимо это было в Восточной Европе, где уже в XII тысячелетии до н. э. ледника не было вплоть до Ледовитого океана и на две тысячи километров к северу открылась новая земля, в то время как в Западной Европе произошло освобождение сравнительно небольшой полосы земли. Вслед за отступающим ледником на север уходили и животные, и, естественно, люди – охотники и рыболовы. В мезолите индоевропейцы дошли до Прибалтики, Белого моря, севера Кольского полуострова, а восточнее – до Вычегды и Печоры.

Применительно к бореальному периоду (ориентировочно 7000–6000 гг. до н. э.) ученые в температурном отношении выделяют области, разделенные линией, проходящей от Кольского полуострова на Урал, к широте 60º с.ш. и далее на Байкал. К северу от этой линии в указанное время климат был намного теплее нынешнего – местами более, чем на 5º С, а к югу – напротив, холоднее. Осадков в северной части территории выпадало тоже больше, чем сейчас, хотя в южной – на 100 мм, а местами на 200 мм меньше. В следующий, атлантический период субарктические леса сместились примерно на 300 км севернее их нынешней полярной границы, а в Восточной Сибири и Северной Америке на несколько сот километров отступила к северу вечная мерзлота. Наиболее теплый и благоприятный в климатическом отношении период, продолжавшийся примерно с 4000 г. до н. э. до 2700 г. до н. э. (позднеатлантическая фаза голоцена), получил название климатического оптимума, или теплового периода[549]549
  Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988. С. 40–41, 48–49.


[Закрыть].

Таким образом, в течение нескольких тысяч лет природа предоставляла людям, живущим в районах Европейского Севера, все условия для развития хозяйства и культуры. Здесь в изобилии росли различные злаки и разнотравье, что стимулировало развитие пастбищного скотоводства.

Следует заметить, что в археологическом отношении Европейский Север изучен пока слабо. Еще в начале пятидесятых годов А.Я. Брюсов, говоря о первичном заселении Севера европейской части СССР, констатировал: «Далее на Север [то есть севернее течения верхней Волги и Среднего Урала. – Ю.А.] пространство оставалось, по-видимому, долгое время незаселенным. По крайней мере…, мы не знаем ни одной стоянки древнее конца (точнее – второй половины) III тысячелетия до н. э.»[550]550
  Брюсов А.Я. Очерки по истории племен Европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952. С. 39.


[Закрыть]. Тем не менее, археологические исследования последних десятилетий заставляют отказаться от подобных пессимистических выводов.

Наиболее изученным археологами регионом северной Евразии является Карелия. Исследования, начатые еще в царской России и продолженные в советское время, показали, что территория Карелии была заселена выходцами из более южных районов уже в эпоху мезолита. Благоприятные условия способствовали сохранению на многих мезолитических стоянках Карелии остеологического материала. Эта категория находок была проанализирована в совместной статье Ю.А. Савватеева и Н.К. Верещагина[551]551
  Савватеев Ю.А., Верещагин Н.К. Охотничье-промысловые животные в мезолитических памятниках Карелии // Изыскания по мезолиту и неолиту в СССР / Отв. ред. Л.Я. Крижевская. Л., 1983. С. 175–184.


[Закрыть]. Судя по их данным, основным занятием населения Карелии в это время была охота, а главным ее объектом – северный олень. Другим важным промысловым животным был лось. Г.А. Панкрушев относит наиболее ранние мезолитические стоянки Карелии к последней четверти X тысячелетия до н. э.; стоянки же с жилищами датируются VII тысячелетием до н. э[552]552
  Панкрушев Г.А. Мезолит и неолит Карелии: в 2 кн. Кн. 1. Мезолит. Л., 1978. С. 44.


[Закрыть].

Также археологами обнаружены стоянки и в Заполярье[553]553
  Гурина Н.Н. Древняя история северо-запада Европейской части СССР // Материалы и исследования по археологии СССР. 1961. № 87. С. 113–137; Канивец В.И. Канинская пещера. М., 1964; Лазарев Е. Забытая культура Российского Севера // Мифы и магия индоевропейцев. Сборник. Вып 6 / Сост. А. Платов. М., 1998. С. 158–167; Никитин А.Л. Костры на берегах: Записки археолога. М., 1986.


[Закрыть], которые свидетельствуют о том, что здесь, на местах длительного проживания семейных и семейно-родовых коллективов, постепенно формировались локальные культуры и по мере укрупнения человеческих сообществ и развития хозяйства люди постепенно откочевывали к югу. В.И. Канивец, описывая пещеры, обнаруженные в предгорьях Приполярного Урала и вдоль русла Печоры и ее притоков, отмечает наличие в них инвентаря, указывающего на церемонии приношения жертв, костные останки диких и домашних животных, наконечники стрел и копий, скребки и ножи, осколки керамической посуды и т. д. Все эти находки археологи относят к концу III – началу II тысячелетий до н. э. и предположительно связывают с финно-угорским населением. В то же время они совершенно определенно указывают на возможность унаследования этих вещей от предшествующего периода, то есть финно-угры не были здесь первыми. Помимо останков коров, которые играли огромную роль в хозяйстве древних арьев и постоянно упоминаются в «Ригведе», здесь обнаружены также кости древнейшей дикой лошади, что Н.Р. Гусева считает возможным связать с развитием коневодства у арьев в V–IV тысячелетиях до н. э.[554]554
  Гусева Н.Р. Русские сквозь тысячелетия. С. 46.


[Закрыть].

Известный венгерский ученый П. Хайду, подвергая критике тезис Д. Ласло, согласно которому Северное Приуралье в эпоху палеолита и мезолита было непригодным для жилья и незаселенным, отмечает, что этот тезис «ошибочен не только с точки зрения биогеографии: его опровергают приумножающиеся из года в год археологические находки. Ныне, – пишет Хайду, – можно с уверенностью утверждать, что на европейской стороне Северного Урала первобытный человек селился, начиная уже с эпохи среднего и верхнего палеолита (в ряде мест бассейнов Печоры и Камы открыты памятники мустьерской и мадленской эпох). Таким образом, область между Уралом и Камой была издавна обитаема»[555]555
  Хайду П. Уральские языки и народы / Пер. с венгер. Е.А. Хелимского. М., 1985. С. 152.


[Закрыть]. Позднее расселение финно-угров по землям Русского Севера в значительной мере скрыло от науки более древнее население Приполярья. Среди ученых укоренилось мнение, что восточные славяне поселяются здесь лишь в конце I тысячелетия н. э. Ученый из ЛосАнджелеса Х. Бирнбаум, опираясь, в частности, на исследование нашего отечественного лингвиста Г.А. Хабургаева, пишет о «завоевании восточнославянскими пришельцами областей, первично заселенных финским населением», о том, что «славянские племена, которые впоследствии стали восточнославянскими (или, еще точнее, которые мы привыкли называть восточнославянскими)», «захватили северо-восточную Европу»[556]556
  Бирнбаум Х. Еще раз о завоевании северо-восточной Европы славянами и о вопросе финно-угорского субстрата в русском языке // Балто-славянские исследования. С. 23, 24.


[Закрыть]. Но расселение русских племен в этом регионе было не началом знакомства росов с северными территориями, а его продолжением, возвратом в те места, которые были освоены их предками еще в древнейшие времена и генетическая память о которых у них никогда не исчезала.

Пользуясь методом лингвистической палеонтологии, уже упоминаемый выше П. Хайду выдвинул теорию, которая опровергает существование непосредственной исторической преемственности между палеолитическим населением Приуралья и финно-уграми. Он пришел к выводу о том, что прародина уральцев (впоследствии разделившихся на финно-угров и самодийцев) в VI–IV тысячелетиях до н. э. локализовалась в Западной Сибири, между нижним и средним течением Оби и Уральскими горами. Областью, где происходит обособление финно-угров, по заключению Хайду, «можно считать ту территорию, где типично сибирский комплекс преимущественно еловых таежных лесов со вкраплениями пихты, кедра и лиственницы встречался в своей северо-западной части с крайне восточными форпостами вяза (выявленными в районе истоков Печоры и Камы). Территория прародины еще не могла быть вытянута далеко в глубь зоны смешанных лиственных лесов, поскольку названия других лиственных деревьев сформировались позднее, в обособившихся группах родственных языков»[557]557
  Хайду П. Указ. соч. С. 158–159.


[Закрыть]. В западной части этой же территории происходят и события финно-угорской эпохи (приблизительно до конца III тысячелетия до н. э. Распад финно-угорской общности, отделение от нее финно-пермской ветви и распространение ее все дальше на запад, по мнению П. Хайду, относятся к III–II тысячелетиям до н. э. Такая датировка соответствует данным палеоботаники, согласно которым дуб появляется в истоках Печоры только во второй половине среднего голоцена (заметим, что название дуба служило одним из аргументов у сторонников европейской прародины уральцев); названия пород деревьев, характерных для широколиственных лесов, в финно-пермских языках также возводятся большей частью к этой же эпохе[558]558
  Там же. С. 159.


[Закрыть]. Таким образом, этническое родство населения лесной полосы между Восточной Прибалтикой и Уралом не является исконным и объясняется не тем, что финно-угры были изначально расселены на всем этом пространстве. «Оно явилось результатом длившейся в течение многих столетий экспансии урало-камского населения на запад и знаменует собой этапы продвижения финно-угорских групп… Финно-угры накатывались все новыми и новыми, разделенными во времени и пространстве волнами, пока не овладели лесной полосой Восточной Европы»[559]559
  Там же. С. 164.


[Закрыть].

Слабое место созданной П. Хайду теории некоторые ученые усматривают в том, что она не объясняет ранние языковые контакты с индоевропейским населением[560]560
  Редеи К. Древнейшие индоевропейские заимствования в уральских языках // Балто-славянские исследования. С. 141.


[Закрыть]. Но этот недостаток исчезает, если принять во внимание, что после своего переселения за Урал, то есть на территорию современного Русского Севера, финно-угры вступили в контакт с уже проживавшими здесь предками арьев и росов. Лингвист из Вены К. Редеи среди самых древнейших индоевропейских заимствований в уральских языках всего семь слов относит ко времени около 4000 г. до н. э. и восемнадцать слов – ко времени не позднее 3000 г. до н. э.[561]561
  Там же. С. 145–146.


[Закрыть]. Но если это время наложить на модель, предложенную П. Хайду, то мы получим еще одно подтверждение тому, что пребывание предков арьев и росов на Северо-Востоке Европы предшествовало появлению там финно-угров.

Отношения пришлых финно-угров с местными индоевропейцами далеко не всегда были мирные, что нашло глухое отражение в древнейших гимнах «Ригведы», упоминающих о столкновениях арьев с какими-то иными народами. Заметим, что на санскрите слово «угра» (ugrá) означает «жестокий, строгий, сильный, ужасный» (не жестокость ли восточных соседей, совершавших набеги из-за Урала, дала повод так назвать их?). Название Югра в русских летописях относилось к области расселения предков современных ханты и манси, а также вплоть до XVIII в. – и к самим этим народам. Однако пока нет сколько-нибудь убедительного объяснения происхождения этого слова. Попытки доказать финно-угорское или иное происхождение русского «Югра» наталкиваются на серьезные трудности историко-фонетического характера[562]562
  Хайду П. Указ. соч. С. 35.


[Закрыть]. Насколько нам известно, попытки объяснить это название при помощи санскрита до сих пор не предпринимались, а зря.

Временные похолодания, перемещения животных или другие причины побуждали поселенцев оставить освоенное место жительства с тем, чтобы по истечении какого-то времени вновь вернуться сюда. Но зачастую, вернувшись на свое прежнее место, они заставали здесь чужаков. Такая конфликтная ситуация нашла отражение в одном из гимнов «Ригведы», из которого явствует, что жители были вынуждены покинуть свое поселение, поскольку, видимо, из-за наступившего сильного похолодания лишились воды: «на месяцы (и) годы были заперты врата» «к колодцу с каменным устьем, струящему мед, который Брахманаспати пробуравил (своей) силой». Но, когда они «снова отправились туда, откуда они вышли, чтобы проникнуть (в гору)», оказалось, что их пещеру обманным путем заняли пани (племя, враждебное арьям). С помощью Индры-Брахманаспати («стрелы, которыми он стреляет, прямо попадают в цель») арьи прогнали своих врагов, и, войдя в пещеру, «они (нашли) в скале огонь, разожженный (своими же) руками»[563]563
  Ригведа. С. 264.


[Закрыть].

Итак, в древнейший период своей истории и арьи, и предки росов жили на Европейском Севере в непосредственной близости друг от друга. На эту близость указывает сходство или даже единство божеств, обычаев, ритуалов, традиций; она проявляется в сходстве мотивов вышивки, орнаментов, встречающихся в ювелирных украшениях, в резьбе по дереву, в росписи посуды[564]564
  Иллюстрации, подтверждающие сходство мотивов орнамента можно найти в цитированных книгах «Кто они и откуда? Древнейшие связи славян и арьев» и «Древность: Арьи. Славяне».


[Закрыть]. Многие специалисты отмечают удивительное сходство русского языка с санскритом (лексическая система которого более чем на 80 % индоевропейская). Например, доктор санскритологии, профессор Дурга Прасад Шастри (Индия), услышав русскую речь, заметил: «Вы все здесь разговариваете на какой-то древней форме санскрита, и мне многое понятно без перевода»[565]565
  Гусева Н.Р. Русские сквозь тысячелетия. С. 57.


[Закрыть]. А в сообщении, сделанном на конференции Общества индийской и советской культуры в 1964 г. он сказал: «Если бы меня спросили, какие два языка мира более всего похожи друг на друга, я ответил бы без всяких колебаний: «русский и санскрит»»[566]566
  Шастри Д.П. Связь между руским языком и санскритом // Кто они и откуда? Древнейшие связи славян и арьев / Отв. ред. Н.Р. Гусева. М., 1998. С. 84.


[Закрыть].

И действительно, эти два языка имеют не только множество похожих слов, но и схожесть структуры слова, стиля, синтаксиса, правил грамматики. Н.Р. Гусева, сопоставив лексику русского языка и санскрита, пришла к удивительному заключению: «Разница во времени, прошедшем с эпохи последнего расставания славянских и арийских племен составляет около 4 тысячелетий, а оба языка хранят в себе близкие и общие слова и формы, возникшие еще в незапамятные времена, но легко воспринимаемые на слух и во многом понимаемые даже неспециалистами, как славянами, так и индийцами»[567]567
  Гусева Н.Р. Русские сквозь тысячелетия. С. 57.


[Закрыть]. По ее наблюдениям, русским приставкам «от-», «пере-», «про-», «нис-» в санскрите соответствуют близкие по произношению приставки «ут-», «пера-», «пра-», «ниш-», которые сообщают словам в этих двух языках одинаковые по смыслу новые значения; аналогичные значения придают словам также суффиксы – к-, -т-, -н-. Санскрит позволяет восстановить значения некоторых русских слов, изначальный смысл которых давно забыт и которые употребляются в настоящее время только в устойчивых словосочетаниях. Например: трын-трава (в санскрите «трьна» означает «трава»), бука забодает (бука – коза), тихой сапой (сапа – змея)[568]568
  Там же. С. 59, 61.


[Закрыть]. Продолжая этот перечень, возьмем на себя смелость высказать предположение о значении выражения «Чудо-Юдо», встречающемся в русских народных сказках (см. выше анализ сюжета «бой на калиновом мосту»). В санскрите сохранилось слово yudh (воевать, сражаться; борец; борьба, сражение). Не связано ли с ним название того «хоботистого» чудовища – мамонта, с которым приходилось сражаться нашим далеким предкам – охотникам из каменного века?

Особый интерес представляют слова, составляющие древнейшую основу лексики и имеющие соответствия в санскрите и русском языке. Это термины родства (mātár – мать, матерь; brátar – брат; sūnú – сын; jāni – жена; devár – деверь; tāta – отец, ср.: тятя), части тела (nás – нос; grīvā – затылок, ср.: грива; о́şţha – губа, ср.: уста), глаголы (jīv – жить, ср.: жив, живу; sad – сидеть, ср.: садить; tras – бояться, дрожать, ср.: трястись; grabh – хватать, ср.: грабить; dā – давать; lubh – вожделеть, ср.: любить; rac – созидать, устраивать, ср.: рачительный; lip – лепить, ср.: липкий; raţ – кричать, ликовать, ср.: орать, ратовать), числительные (dva – два, dve – две, tri – три, ubha – оба, şaş – шесть, trin ׂçát – тридцать), местоимения (te – те, tat – тот, eta – этот, katara – который) и многие другие слова, появившиеся в древнейший период и свидетельствующие о длительном проживании наших предков рядом с арьями (pastya – стойло, конюшня, хлев, ср.: пасти, пастбище; khātá – подземный ход, яма, дупло, ср.: хата; prastārá – равнина, плоская поверхность, ср.:простор; agni – огонь; çvetá – светлый, белый; su-gá – проходимость, хороший путь, ср.: шуга; sad – сидеть, ср.: садить; vākya – слово, диспут, ср.: вякать; vení – сор, мусор, ср.: веник; dvā́r – дверь; tā́raka – звезда, зрачок, ср.: таращить глаза; datti – дар, подарок, ср.: дать, отдать; dāná – пожертвование, уплата, ср.: дань; ruc – сверкать, блестеть, ср.: ручей; yūni – юная; yūṣa – отвар, бульон, ср.: юшка; rátha – воитель, герой, ср.: ратник;

Словарный состав санскрита позволяет уточнить исконный смысл многих славянорусских имен и сделать предположение о том, что их возникновение также восходит к древнейшей эпохе. Например, имя Ананий очень созвучно с санскритским словом ananya (единственный в своем роде), Аника – с ánīka (войско, острие, лицо), Ваня (не Иван!) – с ványa (лесной, дикий) или с vāṇá (стрела), Ванька – с vañka (бродяга), Варя – с várya (выдающийся, передний, первый, самый лучший) или vā́rya (драгоценность, богатство), Таня – с tána (дитя, ребенок), Ира – с īra (ветер) или irā (освежающий напиток, освежение, подкрепление), Ирина – с iriṇa (родник, ручей); Катя – с kāţā (глубина, бездна), Рая – с raya (поток, напор, торопливость), Тарас – с táras (проникающая сила, напор, энергия, быстро), Анна – с ánna (еда, пища), Васса – с vāsá (дом, жилище) или vāsа (благовоние); Витя – с vīţā (галька) или vītá (желанный, приятный); Санька – с sañkā (битва, бой) и т. д.

Длительный период проживания предков росов и арьев по соседству друг с другом нашел отражение и в общности сюжетов, распространенных не только в русских народных сказках, но и в индийском эпосе. В качестве примеров можно назвать сюжет русской сказки «Ведьма и Солнцева сестра» (бегство царевича и спасение его от сестры-ведьмы)[569]569
  Афанасьев А.Н. Русские народные сказки. Т. 1. С. 110–112.


[Закрыть], известный так же и по индийским сказкам. Общим для русских и индийских сказок является также мотив пожирания собственных кишок или мозгов («Лисичка-сестричка и серый волк»)[570]570
  Там же. С. 11–20.


[Закрыть]. Сюжет о подменной жене, очень распространенный в славянских сказках (например, «Буренушка»[571]571
  Там же. С. 122–124.


[Закрыть]), нашел отражение в индийской «Махабхарате». Сказки типа «Три царства – медное, серебряное и золотое» (младший брат Иван-царевич покинут своими братьями в подземной пещере и прилетает оттуда на гигантской птице)[572]572
  Там же. С. 180–199.


[Закрыть] вошел в древний индийский сборник «Двадцать пять рассказов Веталы». Древнейший литературный вариант сюжета русской сказки «Иванко Медведко», о которой уже упоминалось выше, встречается в индийской «Катхатсаритсагаре». Эти факты были отмечены еще А.Н. Афанасьевым в примечаниях к изданным им русским народным сказкам[573]573
  Там же. С. 437–438, 461, 462, 470, 489.


[Закрыть]. Часть общих сюжетов, встречающихся как в русских, так и в индийских сказках (например, о молодильных яблоках)[574]574
  Там же. С. 349–373.


[Закрыть] свидетельствуют о том, что контакты древних росов и арьев продолжались и в последующий период их истории, после того, как они покинули северные земли (на Севере не могло быть речи о яблоках).

Северный период истории наших предков, как уже было отмечено, приходится на теплые фазы голоцена. Однако даже и в тепловой период случались климатические аномалии. В частности, ученые фиксируют резкое похолодание и иссушение климата в 3680 и 3100 гг. до н. э., а к III тысячелетию до н. э. тепловой период заканчивается, начинается похолодание и наступление тундры[575]575
  Борисенков Е.П, Пасецкий В.М. Указ. соч. С. 43


[Закрыть]. Следующий, суббореальный период, к тому же, отличается значительными флюктуациями продолжительностью до 200 лет[576]576
  Там же. С. 50.


[Закрыть], которые не позволяли новым поколениям незаметно адаптироваться к более суровым условиям, а, скорее, имели характер катастроф, которые нашли отражение в гимнах «Ригведы»: «О Небо и Земля, защитите нас от ужаса!», – так заканчивается почти каждая строфа гимна «К Небу и Земле»[577]577
  Ригведа. С. 226–227.


[Закрыть]. Видимо, страх перед голодом породил такие строки:

 
К тебе, о пища, прикована
Мысль великих богов <…>
Когда, о пища, пришло то
Сияние гор,
Вот тогда, о сладкая пища, ты должна прийти
К нам сюда, чтобы (мы) вкусили (тебя)![578]578
  Там же. С. 229.


[Закрыть]
 

Многие гимны заканчиваются строкой: «Мы хотим найти щедрую общину, легко дарящую!» Всем, кто хотел выжить, необходимо было принять ответственное решение – навсегда покинуть некогда благодатные северные земли. И снова – мольба к Агни:

 
«О Агни, поведи нас прекрасным путем к богатству,
Зная, о Бог, все вехи.
Отврати от нас грех, сбивающий с пути!..
<…> ты снова перевези нас
Благополучно через все трудности <…>
(Сделай) нам землю, о Бог, снова на благо <…>!
Да не настигнет страх певца твоего <…>
Ни сейчас, ни в будущем <…>![579]579
  Там же. С 231.


[Закрыть]
 

Воспоминание об этой прекрасной стране и обрушившейся на людей природной катастрофе сохранилось и в «Авесте»: «Как первое лучшее из мест и стран создал я, Ахура-Мазда, Арианам-Вайджа Доброй Датии. Но в противовес этому сотворил смертоносный Анхра-Манью красного [? – речного?] дракона и созданную дэвами зиму. Там десять зимних месяцев, лишь два летних, и они холодны для воды, холодны для земли, холодны для растений. И [есть] середина зимы, и [есть] сердце зимы; и [когда] зима подходит к концу, тогда [бывает] очень много наводнений»[580]580
  Авеста в русских переводах (1861–1996) / Сост., общ. ред., при меч. И.В. Рака. СПб., 1998. С. 73.


[Закрыть].

Внезапное наступление холодов было, вероятно, основной причиной, заставившей арьев навсегда оставить обжитые места. Естественно, они, покинули северные территории не вдруг и не сразу. Многие из них уходили на юг и в более ранние периоды, постепенно расселившись на огромном пространстве. И вместе с ними (или параллельно с ними) уходили на юг и древнейшие росы, унося с собой созданную ими культуру, навыки и приемы ведения хозяйства, свои северные мифы, сохраняя в своей генетической памяти образ чудесного Беловодья с незакатным солнцем и долгой ночью, с солнечными оленями и молочными реками с кисельными берегами и всем тем, что составило древнейшую основу русского фольклора, русского самосознания, русской культуры.

Таким образом, многочисленные данные мифологии, лингвистики и исторической географии (в частности, топонимики) убеждают в существовании длительного «северного периода» в истории предков русского народа, который приходится на теплые фазы голоцена. В эту эпоху древнейшие росы проживали по соседству с предками арьев, осваивали земли Европейского Севера, занимались охотой и скотоводством, создавали свою культуру. Общая территория, общие условия жизни и трудовой деятельности, общность языка способствовали формированию у них этнического самосознания, позволявшего древнейшим росам ощущать свою принадлежность к единому, отличающемуся от других, этносу.