Текст книги "Приключения советского танкиста"

2. Крашеная трава, обувной крем для шин и прочие армейские «заморочки»

Попав в учебную воинскую часть, мы практически сразу же приняли присягу и погрузились в насыщенную программу подготовки военных специалистов.

Я, естественно, ожидал, что жизнь в армии существенно отличается от гражданки. Этому в немалой степени способствовали рассказы демобилизованых знакомых. Практически все «дембеля», возвратившись со службы в качестве примеров «дебилизма» армейской жизни описывали разные истории. Одни из них казались правдивыми, другие вызывали сомнения, а отдельные и вовсе напоминали фантастику.

Например, в то, что к приезду высокого начальства солдаты красят в зеленый цвет траву, кажется, верят все. Этот опыт перенимают даже устроители всемирных форумов. Например, при подготовке одной из олимпиад устроители, по сообщениям СМИ, закрывали недоделки декорациями и подкрашивали не успевшие зазеленеть газоны изумрудной краской.

Поведаю несколько подобных историй и я. Правда, красить траву мне не довелось, ведь в климатической зоне, где служил автор, растительность и так достаточно буйная благодаря теплому влажному климату украинского полесья.

Как известно, в вооруженных силах все должно соответствовать незыблемым стандартам. В отношении техники и вооружений это естественно и закономерно: если у автомата ствол диаметром 7,62 мм, то и патрон должен быть соответствующего калибра (без малейших отклонений). Но мне казалось, что в других сферах такая точность совсем не обязательна. А в некоторых – и вовсе излишня.

Однако не тут-то было: советская армия, являясь отражением советского же общества, имела множество перегибов, нередко доходящих до абсурда.

Так, пробыв в «учебке» всего несколько дней, я с удивлением наблюдал следующую картину. Водитель командирского «уазика», деловито осмотрев авто, достал сапожную щетку, крем и вместо того, что бы обновить свои запылившиеся туфли принялся ретиво чистить колеса автомобиля. Я, все еще находясь в гражданском измерении, некоторое время недоумевал. Но потом, после переключения воображаемого мозгового тумблера из положения «гражданская жизнь» на «армия» все стало на свои места. А ведь, правда: резина автомобильных шин изначально черная. Это так сказать, незыблемый стандарт. И если она запылилась и перестала соответствовать нормативу – тут же нужно исправлять ситуацию, для чего как нельзя лучше подошло подручное средство «обувной крем». Буквально через 10 минут колеса «уазика» сияли чернотой так, что командир дивизии, нагнувшись, смог бы увидеть в них свое отражение. Кстати, должность водителя комдива была одной из «козырных», поэтому «водилы» делали все возможное и невозможное, что бы сохранить ее за собой. Этому в немалой степени способствовал идеальный внешний вид автомобиля.

Кроме таких конкретных предметов как автомобильные колеса в «Десне» заботились и о внешнем виде части в целом. Конечно, регулярным подметанием проездов и плаца, обрезкой деревьев, уборкой мусора никого удивить было не возможно. Тем не менее, я в очередной раз был изумлен армейским ноу-хау – методом приведения в порядок газонов. Наш взвод как перед наступлением на заклятого врага выстроили в шеренгу и дали команду:

– Идем прямо и всю траву, высотой более 10 см вырываем. Вперед шагом марш!

Данный способ обработки газона оказался достаточно эффективным. Операция под кодовым названием «Косим траву руками» прошла успешно, и через пару часов газон стал выглядеть гораздо опрятнее.

Еще один пример. Я находился в наряде по роте в качестве «дневального» и в срочном порядке был вызван в штаб с веником. К моему удивлению возле штаба собралось несколько таких же собратьев по оружию (с вениками для подметания пола). Все недоумевали: «Зачем столько человек, вооруженных вениками в штабе?!» На улице тем временем закончился моросивший дождь, естественным результатом которого стали небольшие лужи на неровностях асфальта. Вот, оказывается, для чего нас вызвали – для борьбы с лужами. А веник, как вскоре выяснилось, являлся мощным оружием против воды. Мы должны были разметать лужи до тех пор, пока последние не исчезнут в шершавых порах асфальтного покрытия. Что в принципе через какое-то время и произошло, хотя дался этот результат большими усилиями, мокрыми от пота гимнастерками и стертыми почти до черенков вениками.

Прослужив несколько месяцев, добравшись от весны до осени, попутно став младшим сержантом, я справедливо полагал, что армейскую философию и порядки знаю, и вряд ли чему-либо смогу сильно удивится. Но моя самонадеянность была посрамлена очередной, можно сказать сезонной историей.

Как известно с приходом осени природа преображается. Листья, постепенно отмирая, меняют цвет, теряют жизненные силы и, в конце концов, опадают. Каждому виду деревьев природа отмерила разный срок перехода из летнего состояния в осеннее. Быстрее всех теряют листву тополь и липа, позднее и дольше – береза с осиной, а вот клен еще долго продолжает радовать человеческий глаз своим желто-красным разноцветьем. Это в обычной жизни. Но только не в армии. Наверное, военные стратеги по-особенному воспринимает описанное явление природы.

Попробуем разобраться в причинах таких особенностей. В вооруженных силах, как уже упоминалось, все должно быть однообразно. И если тополя сбросили листву, то и остальные деревья обязаны немедленно, словно образцовые солдаты, последовать их примеру. Видимо, исходя из подобной логики, в один из прекрасных дней золотой осени военнослужащие «учебки» по приказу «мудрых» командиров неистово трясли деревья. Последние, однако, проявляли недюжинное упорство, явно не желая следовать примеру своих оголенных собратьев по листве. Но курсанты проявляли настойчивость и, пренебрегая законами природы, продолжали свое дело. К концу дня все до единого деревья возле штаба сбросили листья, перейдя, изъясняясь армейским языком, на зимнюю форму одежды.

Вот такое, понимаешь, однообразие…

Жизненная формула 2. Жизнь нередко заставляет нас «играть» по ее правилам. Будьте готовы приспосабливаться к любым, даже, казалось бы, самым нелепым требованиям. Проявляйте гибкость мышления и поведения.

3. Все свое ношу с собой: организация учебных мест на полигоне

Два раза в неделю наша учебная рота занималась на полигоне, находившемся в 12 километрах от части.

По традиции накануне таких занятий сразу после отбоя начиналась подготовка к «полигонному» дню. Сержанты выстраивали курсантов в расположении роты и ставили перед ними так сказать «боевые» задачи.

– Всем строится! Бегом! Ты че, офонарел?! А ну быстро в строй! – непонятливые получали тычки под зад или по затылку в зависимости от того, на каком ярусе кровати – первом или втором – они находились.

– Вам два часа времени, что бы подшить подворотнички, обновить бирки на чехлах противогазов и ОЗК (общевойсковой защитный комплект), почистить оружие. Вопросы есть? Вопросов нет! – довел указание шатающемуся от недосыпа строю старший сержант Боровков (помощник старшины роты).

Зевая, молодые бойцы рассредоточивались по расположению, вооружаясь иголками и нитками. Тому, кто выполнял задание досрочно, ставились новые задачи, например, подшить подворотничок сержанта или почистить его же автомат. Как правило, к часу ночи все дела были выполнены и производился долгожданный реальный отбой.

Не успевали бойцы увидеть первый сон, как уже в 3 часа раннего утра раздавалась команда «Рота подъем!» и напоминающие сомнамбула курсанты, на ходу одеваясь, снова выстраивались в расположении. Далее происходило распределение оружия и вещей, которые нужно доставить на полигон для организации учебных мест, обеспечения питания и т. д. Позже солдаты в строгом соответствии с армейским принципом «все свое ношу с собой» тащили 12 километров на плечах различное имущество, начиная от котелков и заканчивая «клином» (затвор танкового орудия). Но вначале была раздача походных вещей, в ходе которой бойцам могло повезти, могло повезти относительно, а могло крупно не повезти. Происходило описываемое действо примерно так. Наша рота стояла в две шеренги, а старший сержант Боровков со списком в руках объявлял вердикт:

– Исаев! Вещмешок с котелками!

– Есть, вещмешок! – радостно вскрикивал боец (котелки – не самая тяжелая ноша).

– Мамедов! Говоров! НСВ (зенитный танковый пулемет)!

– Есть… – понуро отвечали курсанты, ведь это танковое оружие весит 25 кг. И хотя нести пулемет они будут по очереди, придется изрядно попотеть.

– Ильенко! Анарбаев! Попеску! Полторанин! – несете «клин».

– Е-мое! – дружно вздыхали солдаты – этой четверке сегодня реально не повезло.

Сержант продолжал раздавать задачи, а «четверка невезучих» под руководством старшины роты прапорщика Серых направлялась в парк боевых машин за «клином». Что это за штука бойцы были наслышаны от старослужащих, но на себе ее пока, ни разу не опробовали.

По прибытию в парк Михаил Попеску, будучи самым смелым, влез на место командира танка.

– Держи ручку, – передал старшина Михе железяку размером с рукоятку отвертки. – Вставь ее сбоку в зазубрины «клина». Получилось?

– Как вставлять?

– До щелчка.

И, правда, через минуту раздался долгожданный щелчок.

– Теперь ложи на колени металлические щитки и тяни ручку на себя, – продолжал инструкцию старшина.

– Для чего щитки? – неопытность Михи была очевидной.

– Потом поймешь! Ложи, говорю!

– Положил.

– Теперь берись за ручку и тяни на себя, что бы переложить «клин» себе на колени.

Послышался натужный от усилий стон Михи, затем звук «шшшшиииик», напоминающий шипение.

– Аааа!!! Бляяяяя!!! – уже через мгновение заверещал молдаван. – Не могу, давит, давит! Заберите меня, в смысле его!!!

– Не боись, ща привыкнешь, – по-деловому, без суеты отреагировал прапорщик и распорядился. – Давай приподними клин вверх ручкой…

– А вы что замерли, – оскалился он на остальных курсантов. – Залазьте руками в башню и помогайте вытаскивать затвор (т. е. «клин»).

– А ты, – снова обратился он к молдаванину, – поднимай его снизу.

– Смотрите, не вздумайте выронить, а то, не дай Бог, пришибет бойца, – на оптимистической ноте закончил отдавать распоряжение старшина.

Анарбаев и Ильенко оперевшись на броню танка, схватили «клин» и попытались приподнять его. Миха тем временем изо всех сил выталкивал металлический параллелепипед наружу. Но не тут-то было… Затвор танкового орудия «упирался» своими 80 килограммами и никак не поддавался.

– Давай-давай! Во, пошел! – подбадривал Серых взмокших от напряжения курсантов.

Наконец, ценой неимоверных усилий металлический брусок был извлечен на танковую броню.

– Хух! – шумно вздохнули участники операции по выемке. И тут же задались вопросом. – А как же мы его на полигон потащим?!

– Потащите! Не такое таскали, – философски обнадежил курсантов старшина.

– Полторанин! А ну возьми топор и выруби дрын метра 4 длинной и толщиной в руку. Да смотри из крепкого дерева: клена или акации.

Вскоре палка, напоминающая оглоблю, была доставлена. Солдаты продели ее под ручку «клина», попарно взялись за дрын (двое впереди «клина», двое – сзади) и, покряхтывая от усилий, потащились к казарме. Возле нее уже строились их сослуживцы, нагруженные оружием и амуницией.

Примерно в полчетвертого ночи взвод колонной начал выдвижение на полигон. Выглядело это довольно необычно. Впереди по бездорожью, а местами по самой настоящей пахоте, шел сержант, освещая себе путь карманным фонариком. Этот бледный «луч света в темном царстве» могли видеть еще несколько следовавших за сержантом человек. Остальные же бойцы, цепляясь ногами за комки земли, кустарники, увязая в песке, шли практически в полной темноте полесской ночи.

Вот бредет курсант Мамедов, прогнувшийся под тяжестью танкового пулемета, за ним уже веселее идет Витя Исаев, гремя вещмешком с котелками. Далее двое бойцов тащат тяжеленный зенитный пулемет.

А что это за группа четверых, идущих гуськом друг за другом на полусогнутых ногах с толстой палкой на плечах? Присмотревшись, на палке можно увидеть не столь уж и большой черный предмет прямоугольной формы размером в два кирпича. Это и есть тот самый пресловутый «клин», переноска которого требовала изобретательности командиров и, само собой, недюжинной выносливости солдат. На полигон его доставляли с целью обучения операторов-наводчиков разборке и сборке. Элементарные арифметические действия показывают, что при распределении нагрузки веса танкового затвора даже на четверых солдат, каждому доставался приличный «кусок» в 20 кг, плюс четверть массы деревянного дрына. А если учесть, что движение осуществлялось в полной темноте и по бездорожью, участи этой четверки не завидовал никто.

Около пяти утра начинало светать и вторую часть пути солдаты проделывали веселее, ведь цель – дивизионный полигон – приближалась.

– Шире шаг! Подтянись! – периодически покрикивали сержанты на отстающих курсантов.

По прибытии в 6 утра к командной вышке батальона сразу же начиналась подготовка учебных мест. Всю окрестную территорию бойцы буквально «вылизывали», очищая от песка, пыли, а оружие и другое имущество расставляли по назначению.

К 7 часам на грузовике в гордом одиночестве прибывал командир роты. В начале службы мы по своей глупости задавались вопросами вроде: «А нельзя ли солдатам приезжать на полигон на той же машине, что и ротный, ведь посадочных мест на всех было достаточно?». Но этот нормальный для «гражданки» вопрос в армии представлял собой образец «дебильного» мышления и разбивался массой встречных вопросов-аргументов:

– А кто будет готовить учебные места до занятий?

– Где взять время для их подготовки?

– А как без таких регулярных походов на полигон со всей выкладкой готовить бойцов к трудностям ведения войны с вероятным противником?

Наконец, на «глупые» вопросы в армии не отвечают. А у того, кто не понимал это с первого раза, был шанс идти по обратному маршруту в противогазе, что замечу значительно сложнее, чем без него… Поэтому подобных вопросов никто из нас вслух не произносил, доверяясь армейскому опыту командиров.

После подготовки учебных мест всех кормили завтраком, который после полученной физической нагрузки съедался за считанные минуты. И начинались занятия, продолжавшиеся с перерывом на обед до вечера. В 18.00 учебные места сворачивались, командира роты по традиции забирал грузовик. А курсанты, взвалив на свои уставшие плечи принесенное утром имущество, отправлялись обратно в часть. Путь «домой» был не менее труден, так сказать на фоне дневной усталости, но зато душу согревало ожидание сытного ужина и отдыха.

Спустя несколько часов мы ужинали и, зайдя в расположение роты, едва дождавшись команды «Отбой!» валились на кровати, что называется «без задних ног» – физические нагрузки, полученные на протяжении суток, давали о себе знать. Через 3–4 дня все повторялось, и вскоре мы привыкли к такому «расписанию» службы, воспринимая его как должное.

Жизненная формула 3. Тяжелые времена, кризисы имеют свойство заканчиваться. В самой безысходной ситуации не унывайте и дождитесь перемен к лучшему.

4. Служба в «спорт-роте» – как проверяли спортивную подготовку советской армии

Физподготовка всегда была краеугольным камнем советской армии. Сам по себе этот факт можно только приветствовать. Но проверка физической готовности вооруженных сил нередко принимала трагикомические формы. Мне довелось поучаствовать в одной из таких проверок.

Как известно, слухи распространяются довольно быстро и им сложно воспрепятствовать. Поэтому информация о намерениях высокого командования вооруженных сил СССР проверить степень физподготовки военнослужащих мигом разлетелась по нашей учебной дивизии. Как стало известно, что бы проверить уровень физической готовности вооруженных сил страны, министерство обороны выбрало две дивизии: по одной в Российской Федерации и УССР. На Украине таким соединением к счастью или несчастью оказалась наша образцово-показательная учебка. В каждой из дивизий «наугад» определялась рота, спортивные результаты которой и должны были показать уровень подготовки солдат всей советской армии.

Как всегда, о «неожиданной» проверке наше командование и мы узнали заранее, примерно за 2 месяца, и, естественно, началась усиленная подготовка к этому важному мероприятию. Я так понимаю, от его успешности зависели и звездочки на погонах нашего начальства, и, соответственно, карьерный рост. А кое-кто мог и должностью поплатится за низкие результаты курсантов по физподготовке. Поэтому командиры, проявив общеизвестную воинскую смекалку, сделали «ход конем».

После завтрака роту построили на спортплощадке.

– Бойцы! – обратился к нам командир роты майор Стальный. – Сейчас мы оценим уровень вашей физической подготовки. Посмотрим, кто из вас чего стоит, и будем учить Родину защищать. Сержант, приступить!

По приказу старшего сержанта Волкова по кличке «Волк» наш взвод выстроился в колону перед перекладиной.

– Рядовой Талдыбаев, к снаряду! – дал команду сержант.

Довольно упитанный Нурлан с трудом подтянулся 4 раза и обессилено повис.

– Что ты висишь как сосиска, давай еще! – не скрывал досады «Волк», записывая результат толстяка в блокнот. – С тобой все ясно, отставить…

– Следующий. Якунин, давай!

Вовка Якунин всегда отличался спортивностью и легко сделал 12 подтягиваний.

– Достаточно. Хорошо! Учитесь, слабаки! – напутствовал Волков курсантов. – Маркелов, вперед.

Иван Маркелов был штабным писарем и даже на зарядке присутствовал редко, поэтому с турником не дружил.

– Что ты болтаешься, как мешок с дерьмом! Сгибай руки и тяни бороду к перекладине! – свирепел «Волк».

Но руки не сгибались, так как все усилия у «Маркела», как мы прозвали нашего штабиста, тратились на мозговую деятельность. Он часто хвастался, что мог одним росчерком пера на карте учебно-боевых действий отправлять в ту или иную сторону целые подразделения. Но совладать с мышцами рук на перекладине у него не получалось.

– Маркелов, отставить! Что бы я тебя каждое утро видел на зарядке! Всосал?!

– Так точно… – угрюмо ответствовал Иван. Настроение сержанта не предвещало ничего хорошего и теперь снова придется по утрам бегать кроссы и выполнять обрыдшие упражнения. От такого ритма службы писарь давно отвык.

– Алитбаев! – настало время следующего бойца продемонстрировать свои умения.

– Блин! Как ты схватился за турник?! Поставь руки наоборот, – сержант уже не мог спокойно наблюдать за очередным неудачником.

Но казах смотрел на него испуганными глазами и не понимал о чем идет речь. Откуда ему, работающему на «козырной» в армии должности хлебореза знать, что существует два хвата рук на перекладине: верхний и нижний. Именно верхним (классическим) хватом и выполняются основные упражнения.

– Ладно, спрыгивай, – сдался сержант. – Поставь руки ладонями от себя. Теперь снова «запрыгивай» за турник.

Хлеборез вцепился в перекладину нужным хватом, но из-за непривычности положения рук тут же грохнулся вниз на песок с опилками.

– Гы-гы-гы! – заржало 30 солдатских глоток, постоянно желающих хлеба и зрелищ и наконец, получивших последнее.

– Отставить смех! – снисходительно гаркнул сержант, и сам, показывая неровные зубы, оскалился, глядя на отряхивающегося от песка хлебореза.

– Следующий! Вперед!

Все действо продолжалось, пока каждый солдат не показал уровень развития мышц, на основании чего было отбраковано почти половину взвода. Помню, я подтянулся 10 раз (неплохой показатель на общем фоне).

Далее показавшие лучшие результаты были протестированы на беговую выносливость. Кросс в 3 км выдержали далеко не все и в «строю» осталась всего лишь треть подразделения.

После бега роту выстроили на плацу.

– Ну что, сосунки! – приветствовал запыхавшихся и раскрасневшихся курсантов майор Стальный. – Мало каши съели? Сержант, зачитай список.

На бумажке сержанта оказалось около 30 фамилий из сотни числившихся в роте.

– Названные бойцы два шага вперед, шагом марш! Остальные налево! Шагом марш! Старшина, берешь этих слабаков и занимаешься по плану. Через месяц я проверю результаты! А вам, – обратился командир роты к остальным солдатам, – предстоит защищать честь нашей дивизии. Ну что, сынки, не подведете отцов-командиров?!

– Никак нет! – ответствовал нестрогий изрядно поредевший хор луженых глоток.

– Вот и ладушки! – ротный, видимо, был доволен проделанной работой. – Сержант, командуй!

Таким же способом из других рот дивизии были отобраны наиболее подготовленные в физическом отношении бойцы. Ими и доукомплектовывалось наше подразделение. По сути, за два месяца до проверки наша обычная учебная рота стала ротой спортивной.

И теперь началось самое интересное. Вместо традиционной боевой, строевой и политической подготовки, вместо изучения материальной части и вооружения танка с будущими танкистами целый день проводились спортивные занятия. Два месяца распорядок дня роты был по-спортивному однообразен. После подъема – усиленная зарядка с марш-броском до натирания волдырей на ногах. Далее – завтрак, после которого до обеда – занятия по физподготовке. После обеда до ужина – снова спортивные занятия. Между ужином и отбоем – небольшой промежуток времени для того, что бы умыться, подшить подворотничок. Затем звучала команда «Рота, отбой!» и все курсанты валились на кровати и забывались в крепком сне, что бы на следующий день все повторилось снова и снова.

Примерно через неделю таких тренировок командование части стало наблюдать у курсантов нашего подразделения не очень оптимистические признаки. На марш-бросках резко возросло число отстающих, почти остановился рост числа подтягиваний на перекладине, курсанты стали вялыми…

– Нужно что-то делать, видишь, они как клячи – еле ноги передвигают, – говорил комбат заму по политчасти, наблюдая за обессиленными воинами.

– М-да, – многозначительно насупив брови, произнес замполит, – к добру это не приведет. Что же делать? Может пайку добавить?

– А что, идея! – удовлетворенно воскликнул комбат и схватился за телефонную трубку. – Зампотыла ко мне, быстро!

На следующем завтраке солдаты кроме обычного вареного сала с примесями мяса и перловым гарниром обнаружили у себя на столах миску сырого соленого сала. Сырым его, правда, можно было назвать лишь условно, так как из-за длительного хранения оно больше напоминало вязкий пожелтевший жир. К чаю в неограниченном количестве были поданы печенье и карамельные конфеты. Так паек «спортивной» роты был усилен жирами и углеводами.

В советской армии служило достаточно много представителей среднеазиатских республик, которые, мягко говоря, не приветствовали продукты из свинины. Даже кончик шинели, свернутый в ладони и напоминавший свиное ухо вызывал у наших братьев-мусульман свирепую реакцию. Но, как известно, голод не тетка и на этот раз от сала почти никто не отказывался.

Получив дополнительное питание, молодые солдатские организмы стали крепнуть, и спортивные результаты снова поползли вверх. Через 2 месяца тренировок многие курсанты установили свои личные достижения. Я, например, подтягивался 15 раз, и это было повторение моего лучшего показателя еще с подросткового периода жизни.

И вот, наконец, «неожиданно» настал день проверки. Всего мы выполняли 5 упражнений: бег 100 метров и 3 км, метание гранаты, подтягивание и преодоление полосы препятствий. В целом испытания рота прошла достойно, отработав съеденные сало и сладости. Высокая комиссия осталась довольна и убедилась, что солдаты вооруженных сил имеют хороший уровень физической подготовки.

После проверки роту в спешном порядке переформировали, возвратив в нее временно отчисленных курсантов, и она снова стала обычной первой ротой 51 полка танковой учебки «Десна».

Эта проверка оказалась последним значимым событием во время моей службы в учебном подразделении, так как меня и вместе с сослуживцами ожидало распределение в войска.

Жизненная формула 4. Смекалка, хитрость помогает получить нужный, но, как правило, кратковременный результат. Поэтому ищи баланс между сиюминутной выгодой и отдаленной, устойчивой перспективой.