Текст книги "Исцеление человека"

К теме этой Записки относится также и возможность увеличивать заряженность воды посредством по-особому концентрированного взгляда, который дает эффект весьма значительный. А уж сочетание проработки воды руками и глазами – дело весьма эффективное. В июле 1986 года мне довелось жить в палаточном лагере КСП «Борзовка» под Керчью. Среди обитателей лагеря было более двух десятков детей, которые регулярно то перегревались, то переохлаждались, то засоряли свои желудочки. И вот, едва опускалась южная ночь, и жарким пламенем вспыхивал костер, то тут, то там раздавался жалобный детский плач, и к моей палатке вереницей тянулись юные мамочки: «Юрий Андреевич, у Павлика… у Алеши… у Олечки… у Леночки…». Иногда, конечно, приходилось советовать сделать малышу клизмочку или приходилось натирать ему грудку и спинку скипидаром, но чаще я давал детям только сильно энергетизированную воду, заряжая ее указанным выше способом (глаза + руки) в бутылках из-под молока. Моим исходным теоретическим положением было и есть то, что организм без всякой химии и сильнодействующих мер способен сам сладить с недугом, если только подбавить ему внутренних силенок. В данной же ситуации боли и рези проходили, жар спадал, состояние очень быстро нормализовывалось. Ни о каком моем внушении здесь говорить не приходится по той хотя бы причине, что родители сами давали эту воду детишкам.

И самое-то главное, возвращаясь снова к себе: я-то ведь голодал 32 дня легко и без мучений не на самогипнозе, а на воде!.. О каком самовнушении в данном случае можно заявлять, коль уже длительное время существует – и ни в зуб ногой – та бутылка около отопительной батареи, о которой я уже обмолвился?…

Думается, могучие возможности Воды, в качестве дружественной нам стихии, способной в тесном контакте с человеком великодушно увеличивать его внутреннюю энергию, из этого конспекта, в общем, ясны. И хочется, в заключение этого параграфа, запустить читателю маленького ежика под череп: коль скоро подобное воздействие на жидкость (руками и взглядом) вероятно, столь скоро оно вполне осуществимо и по отношению к таким видам жидкости, как кровь, лимфа, внутриклеточная жидкость в функционирующем организме. А значит?…

3. «Второе сердце»

Прекрасно понимаю, сколь фантастично звучало то, что было изложено выше. И однако то, что будет поведано дальше, как кажется, способно удивить и озадачить еще сильнее. Но скажу лишь одно: все нижеследующее – абсолютно реально, и уже на деле облегчало страдания многих и многих конкретных людей, если же оно кажется невероятным, то лишь потому, что невероятно сложна сама Вселенная, в которой мы живем, и которая нас, детей своих, породив, наделила своими же непростыми качествами и свойствами.

Уже говорилось, что и в прежние голодания, и в нынешнее я пользовался разного рода приборами Сергеева – биополимерами из жидких кристаллов на органической основе. Среди них были и биостимуляторы, своего рода медальки и медальоны, которые располагались напротив сердца и играли роль своего рода стабилизатора его деятельности: если сердце вело себя нормально, биостимулятор себя практически не проявлял (либо даже, как мне удалось установить посредством измерительной рамки, сам от него подкачивался, повышал свой потенциал: свидетельство несомненной двухсторонней связи между сердцем и биостимулятором). Но если сердцу становилось плохо, если возникала сердечная недостаточность, то биостимулятор подкачивал его, выводя на нормальный уровень! Говорю об этом, неоднократно испытав его воздействие на себе в разного рода трудных обстоятельствах.

Короче говоря, использование этих веществ-существ в период голодания, когда прекращался поток энергии от еды, заметно улучшало мое самочувствие и работоспособность.

Так было и сейчас, но на этот раз, не пренебрегая их доброжелательной помощью, я оперся на резервы нового могущественного союзника. Он сам и обстоятельства знакомства с ним заслуживают особого рассказа. Ученый великого таланта Г. А. Сергеев, увы, ушел от нас в миры иные и унес свои биополимеры. Но принцип-то остался!..

5 октября 1986 года в разговоре с Юрием Кирилловичем Линником (это был весьма многоаспектный разговор, в котором принимал участие Г. А. Сергеев и ряд других лиц) я уловил оброненную им мимоходом фразу, что в прежние годы ему доводилось энергетически заряжать воск и бумагу, и эти элементы оказывали целительное воздействие на людей.

По-видимому, я был внутренне совершенно готов к этому случайно услышанному важнейшему для меня сообщению, так как молнией мелькнула законченная мысль: «Воду мне удается заряжать весьма эффективно, воск же – много плотнее, чем вода, его аккумулирующие свойства, значит, будут сильнее, чем у воды. Попробуем!..» Здесь надо напомнить, что на Руси ведуны, знахари и знахарки разного рода, колдуны уже на протяжении многих веков, уходящих едва ли не в нашу доисторическую пору, пользовались многими чудесными свойствами воска, в том числе и этим его качеством. Правда, как глубокий секрет из поколения в поколение они передавали также и ритуальные заговоры, сопровождающие действо зарядки воска. «Последние из могикан», которые некогда владели этим искусством, а ныне отошли от него, утратив прежнюю силу, совершали эту операцию в состоянии высокого религиозною экстаза, но я полагаю, что и то, и другое скорее своего рода медитации, позволяющие достигнуть необходимой для действия концентрации сознания (и подсознания?).

Для того, чтобы зарядить воск, требуется как минимум воск иметь. Раскинув сети среди знакомых, 10 октября 1986 года в 14 часов от Исая Шпицера я получил плоский диск воска (600–700 г). Пишу об этом подробно потому, что судьбе было угодно разыграть именно в этот день примитивно-схематичный и предельно-ясный по своей жестокой и справедливой морали спектакль: «Хочешь помогать людям? Так прежде всего, проверь новое средство на себе, да не в шутку, а всерьез!..» Короче говоря, в 16 часов 45 минут из пазов большого шкафа в моем кабинете вылетело двухпудовое зеркало-дверь в металлической окантовке и, как гильотина, рубанула меня поперек тыльной стороны правой кисти. Раздалось «Ах!» присутствующих, рука вздулась, как подушка, я не знал даже, остались ли целы кости и сосуды, но не было времени даже на охлаждение ушиба под холодной водой, так как в 17 часов меня ждала компания во главе с женой у кинотеатра «Октябрь» (кинофильм «Тема»). Я прибыл туда вовремя, мы расселись, погас свет, началось кино, но боль в руке не давала покоя. Тогда в темноте я достал из сумки диск воска, зарядил его взглядом и приложил к травме. Кинофильм длился примерно полтора часа, и полтора часа я держал воск на ушибленной руке. Когда мы (я, Сергей Каленков из Калуги, Сергей Лисицын) вышли из кино и зашли поужинать в кафе, я показал спутникам обе тыльные стороны кистей рук и попросил ответить: какая из рук была два часа назад травмирована? Ответить они не смогли, так как на правой руке не было уже и следов отека! (Осталась лишь небольшая костная мозоль, да назавтра слегка выступил желто-фиолетовый синяк.)

Таким прямым и жестким способом я получил свидетельство о поразительных возможностях заряженного воска и как бы право направить их на благо себе и людям.

Далее начались воистину евангельские чудеса, которые еще и еще раз убедили меня в том, что больному или травмированному организму или органу помочь может, в первую очередь, резкое увеличение его внутренних энергетических ресурсов, которые и сладят успешно с неполадками в системе, причем гораздо лучше, быстрее и эффективнее, чем это сделает химия или нож врача. А в ряде случаев химия и нож вообще ничего поделать не смогут в силу неизвестности или безмерной сложности причин недуга.

Заряженный воск (в виде дисков, отлитых в пластмассовые крышки баночек разного диаметра или в розетки) начал свою благородную работу. И стала расти многообразнейшая статистка тех совершенно различных случаев, в которых он оказал быструю и решительную помощь.

Вот кратчайший перечень: снял в течение суток боль от тромба в ноге у матери; восстановил за двое суток деятельность, коленного сустава, который многие годы у пожилого мужчины болел и плохо сгибался; успокоил за 2–3 суток «пожар» в женских органах после выкидыша у юной дамы; одолел за сутки злой радикулит у женщины средних лет; утишил язвенные боли у двух относительно молодых мужчин; нескольким людям разных возрастов помог от сердечной слабости в критических ситуациях; избавил за сутки-полторы от диких болей головы женщину после сотрясения мозга; избавил в считанные часы от ангины девочку 9 лет; резко ослабил болезненное воздействие хронического бронхита у моего сверстника и т. д. и т. п. Конечно же, речь идет о том, что каждый болящий получал свой индивидуальный восковой аккумулятор, а то и два.

Короче говоря, ничего странного не было в том, что войдя в длительное голодание, я тотчас положил в левый кармашек рубахи такую-то вот мощную восковку. Днем аккумулятор всегда был со мной, и никогда, пожалуй, за всю свою приснопамятную жизнь я не испытывал такого комфорта в сердечном отношении, как в эти недели!

То, что это был, по-видимому, основной для меня энергетический канал после канала еды, продемонстрировал один невольно жестокий эксперимент: приехав из московской командировки в пятницу утром 28 ноября (пошел 28-й день голодания), я переоделся и отправился руководить в Доме Маяковского семинаром молодых прозаиков Северо-Запада. При этом для тепла надел свитерок, но забыл переложить хотя бы в карман пиджака свой восковой медальон. Последствия начал ощущать, не понимая, в чем дело, уже через 2–3 часа: меня как будто «отключили», сердце едва-едва тянуло даже небольшую физическую нагрузку. Сидеть стало тяжко. Вот тут-то я и понял во всем масштабе, что именно я чувствовал бы – какую слабость – при столь длительном голодании при отсутствии воскового аккумулятора, без своего фактически второго сердца!..

Да, конечно, в этот день (и в два предыдущих) силой обстоятельств я был лишен пробежек (то есть контактов с природой), вынужден был обходиться без дружественных услуг (наружных и внутренних) холодной воды, отсюда подобная слабость сердца. Однако, она исчезла очень быстро – через минуты – после того, как восковой диск занял свое место в левом кармашке!.. Нужны ли выводы?…

Однако, я погожу прерывать изложение на этом месте, ибо сама судьба – в сочетании с поисковой работой мысли – вывела нас на новые, еще более удивительные горизонты и знания, и практического умения реализовать эти знания. Поэтому продолжаю, хотя по поводу «второго сердца» в период своего длительною голодания суть уже изложил.

13 ноября вечером позвонила Г. Богдановская и взволнованно попросила помочь ее подруге, у которой в больнице погибает маленькая дочь. Уже достаточно к этому времени представляя себе светлые возможности восковых аккумуляторов, я согласился и попросил передать этой молодой матери, чтоб пришла назавтра с фотокарточкой девочки. 14 ноября около 17 часов она явилась ко мне на работу. Измерение потенциала (рамочкой по фотографии) показало, что 11-месячный ребенок фактически мертв из-за вирусного воспаления легких, бронхов и гортани (как потом оказалось, все дыхательные пути были забиты слизью, и реанимационная машина уже не могла прокачивать дыхание). Я организовал присутствующих тогда у меня в редакции драматурга Б. Голлера, полярника В. Лободина, Аллу Матвиенко (мать) на дистанционную работу. Трижды послал мощный совокупный импульс ребенку и передал матери две восковки, чтобы немедленно положила их на легкие девочки. Сам обещал постоянно работать на расстоянии. Когда мать приехала в инфекционную больницу, железная леди – начмед – находилась в растерянности (ребенок-то, как она видела, был практически в агонии – уже не шла энцефаллограмма мозга, что мы узнали позже) и только потому дрогнула и согласилась, хотя к тому и не было бумажной инструкции, положить аккумуляторы на грудку ребенку. Их совокупный энергопотенциал был равен примерно 20 потенциалам Аси Матвиенко, а когда я замерил их потом (а вечером их отбросил прочь молодой врач с присказкой: «Я в эти шаманские игры не играю»), то оказалось, что в момент агонии они отдали половину мощности, то есть чтобы вытянуть девочку из смерти в том ее состоянии, понадобилась совокупная сила десяти ее организмов!..

Короче говоря, взяв в 23 часа сигнал о том, что состояние ребенка вновь резко ухудшилось, я позвонил родителям, они заехали ко мне, взяли еще два аккумулятора и тотчас, немедленно, ночью направились в больницу, им удалось уговорить врача положить новые восковки на грудь, это я увидел по сигналу, который сразу же начал расти, и дальше несколько суток прошло не столько в борьбе с физической смертью, сколько с бетонным догматизмом медицины: раз нет инструкции, значит – долой! Хотя, спрашивается, чем могли мешать совершенно нейтральные химически кружочки воска, хотя, спрашивается, как можно было не принимать в гуманистический расчет воистину необычный выход из агонии?…

Восковки то сбрасывались, то возлагались вновь (и это тотчас можно было заметить по сигналу), но, кроме того, я применял небывало мощные для прежних лет импульсы дальнего воздействия и научил определенной практике работы на расстоянии родителей, особенно отца девочки. Этот рациональный, современный физик-теоретик вынужден был согласиться с тем, что так называемые «точные» науки в ряде случаев даже подходов, даже рабочих гипотез не имеют в объяснение их немедицинских механизмов дальнего и ближнего воздействия на организм человека, которые практически, тем не менее, оказываются вполне реальными и поразительно эффективными. А что выше критерия практики (то есть соответствия наших действий закономерностям природы и общества) можем мы ставить?… Догмы, которым бездумно поклонялись и которые на глазах рассыпаются, как сухой песок развеивается, если перевернуть кверху дном ржавое ведро, в котором он был и которое как-то формировало его?…

Короче говоря, физик Григорий Матвиенко дал зарок, что даже бросит курить, если девочка будет спасена (и вскоре вынужден был перейти в стан некурящих!), и активно работал над дистанционным воздействием на ребенка (и настолько от этого ослабел, что я дал ему мощную восковку, которая вернула ему силы).

Круглосуточная борьба, длившаяся около недели, завершилась полной победой, и, должен сказать, что когда Асенька, 11-месячная кокетливая женщина с блестящими глазками явилась, наконец, ко мне домой на личную встречу в сопровождении своей счастливой матери, это стоило, пожалуй, дороже многих и многих ценностей – литературных, общественных, научных, личных и т. д.!..

Завершающие к этому эпизоду штрихи: начмед, суровая женщина, на прощание перед выпиской Аси из больницы сказала Алле в некоторой растерянности, что в их статистике до сих пор не было случаев выздоровления после такого непомерного количества слизи в дыхательных путях ребенка, но! – добавила она, – ничем, подобным этим восковкам, они пользоваться не будут, пока не получат утвержденной Министерством здравоохранения инструкции.

Ее понять по-человечески можно, но гораздо ближе по духу мне физик-теоретик Г. Матвиенко, который попросился к нам хотя бы в «младшие колхозники», чтобы постараться перенять и осмыслить воочию увиденное, и уже выдал мне гипотезы для объяснения некоторых феноменов и по-деловому «озадачил» требованием постановки ряда экспериментов (эх, да где же в моей-то жизни взять на них время?)…

И в заключение этого раздела просто не могу не изложить конкретную историю совершенствования биоаккумуляторов, которая, на мой взгляд, сама собой складывается в философскую притчу высокой степени обобщения.

Первоначально восковки мы с женой (а, вернее, именно она) отливали в виде плоских небольших дисков (максимум 5 см – диаметр, 5 мм – толщина). Правда, затем репертуар расширился. Оказалось, во-первых, что крайне удобно заряжать и прополисные тряпки из улья, ибо они, также обладая немалой энергетикой, могут оборачиваться вокруг округлых мест, быть подстилкой и т. д. Во-вторых, восковые крышки, то есть пластины воска, подобные вафельным полотенечкам, тоже пошли в дело, особенно после армирования их, то есть заворачивания в марлю, которая может быть приколота к майке напротив легких, к трусам напротив воспаленных нервных корешков и т. д. Тем не менее, основу оздоравливающих элементов продолжали составлять круглые диски. Процедура вытапливания их из воска на водяной бане и последующая возня с уборкой плиты и посуды – трудоемкая и длительная, поэтому в последующем мы стали просить желающих оздоровиться приносить уже не глыбы цельного воска, а готовые, отлитые дома кружочки, которые я мог бы заряжать – вот и вся наша забота. Естественно, стали приносить кто во что горазд, и Володя Лободин принес, в частности, среди плоских заготовок нечто вроде заполненного большого наперстка (очевидно, залита была какая-то большая конусообразная пробка). Были и другие случаи нестандартных форм.

Вот тут-то мы и вышли на понимание фундаментального значения формы, принимаемой воском, в ряде случаев сопоставимого со значением самой материальной субстанции!.. Как-то, когда оставался только этот восковой колпачок, понадобилось снять ангину у Юлечки Губинской, девяти лет. Его привязали шарфом к горлу, он давил, было неудобно, сняли, но через 20 минут девочка попросила привязать его вновь, ибо без него горло болело, а с ним – нет. И тогда обратили внимание на кумулятивное действие устройства – боль проходила и налеты исчезали именно там, куда была направлена его проекция. Были и другие случаи: например, усеченная пирамида по-разному оказывала воздействие на грудницу, будучи обращена к груди то широкой, то узкой своей стороной.

Долго подсказывать было не нужно: ЦУ было принято к реализации. Ничего случайного не бывает, Г. А. Сергеев как раз к этому времени начал всерьез разрабатывать специфические формы для своих небольших биостимуляторов, и это было нами осмыслено применительно к восковым аккумуляторам. По его эскизам, представляющим результат сложных физико-математических расчетов, нами были изготовлены формочки из пластилина, в которые и заливался воск. Были отлиты небольшие (4–5 см в диаметре, 5–8 мм по высоте) трех– и пятикупольники. Их излучение из плоской стороны по своей силе, замеряемой дальностью их воздействия на рамку и интенсивностью отклоняющего момента, превосходило силу прежних плоских медальонов в 5-10 раз.

Иначе говоря, тот же объем той же материальной субстанции, но получившей целесообразную форму, становился эффективней на целый порядок!

Для меня, человека, занимающегося тогда проблемами литературы и искусства, это реальное, наглядное доказательство значения формы для раскрытия внутренних потенций того материала, который и составляет основу произведения, было весомей и наглядней, чем весь вместе взятый сонм теоретических суждений и вкусовых высказываний, существующих в этой сфере знания. Этот качественный скачок эффективности воздействия произведения на новую ступень в связи с идеальной формой, на мой взгляд, выступает в ранге всеобщей закономерности. Недаром же существуют высказывания знаменитых ученых о том, что красота теоретического построения или формулы в их глазах есть свидетельство ее истинности.

Далее открытия последовали буквально лавинообразно, одно за другим.

Стала совершено очевидной и самодовлеющая, самостоятельная роль формы самой по себе: это значит, что если диск воска, то есть материальная субстанция, до подзарядки являлся совершенно нейтральной величиной для рамочки, не колебля ее ни вправо, ни влево, то трех– и пятикупольники еще до подзарядки уже несли в себе положительный потенциал и заметно отклоняли рамку вправо!.. Таково-то – философски обобщая – воздействие на нас внешней красоты и гармонии, даже если это – одна видимость, если даже за нею ничего не стоит либо же, увы, стоит вредное содержание, например, алчной и недалекой женщины-красавицы.

И вот что любопытно: ведь Церковь давно познала благотворное воздействие проекции трех– и пятикупольников, иначе говоря, архитектура православных храмов есть та именно форма, которая наиболее благоприятна для самочувствия находящихся внизу, на земле, под куполами, особенно в местах их стыков, откуда буквально струится, излучается вниз мощная энергия, возникающая, очевидно, из преобразования вибраций окружающей нас великой Вселенной.

И еще к проблеме существенного значения формы: мы стали ее усложнять далее, но не бессмысленно, абы как, НО исходя из внутренних закономерностей ее собственной наивысшей гармонии. Вслед за Г. А. Сергеевым, который монтировал в своих биополимерах маленькие пятикупольники внутри больших трехкупольников, мы также начали осуществлять подобные многоступенчатые воздействия и вставлять в момент отливки одну форму в другую. Правда, в отличие от первоисточника, мы стали вплавлять также и маленькие трехкупольники в большие пятикупольники.

Следует сказать, что энергетика таких восковых комплексных систем после их подзарядки проявляла себя воистину по-сумасшедшему: рамка вращалась, как лопасти вертолета. Был обнаружен (но не обследован – не до того пока) и любопытный эффект: волнообразный график воздействия энергии, исходящей из такой комплексной системы, то есть рамочка неожиданно вращалась сильнее на более отдаленном от источника расстоянии, чем вблизи от него, затем – подалее – давала менее активное отклонение, затем – еще далее – вновь усиливала вращение и т. д. Но в целом мощь сигнала была поразительной, расстояния в комнате недоставало, чтобы замерить эффект воздействия до конца.

И чтобы закончить эту философскую сагу о форме: когда наше изучение проблемы пошло глубже, было обнаружено, что проекцию пятикупольника, ту, что Г. А. Сергеев вычислил теоретически, а Церковь веками и с большим успехом использует практически, природа знает и использует уже сотни миллионов лет! Пятигранник – это проекция и общий знак развитых форм жизни, обладающих головой и четырьмя конечностями. Не говорю здесь о морских звездах, имеющих ясную форму пятиконечной звезды, но я был воистину поражен, когда грациозный пятиконечный симметричный цветок, соответствующий пяти направлениям, пяти лучам, сходящимся в центре, обнаружил в декабре 1986 года на панцире морской губки, привезенной мною в ноябре 1985 года с Кубы в качестве сувенира!

Обобщая, следовательно, можем сделать сначала промежуточный вывод: о бионическом основании трех– и пятиугольников, о наиболее благоприятном воздействии на живое тех именно форм, которые естественны и органичны для них, хотя бы и мудрых проекций архитектуры православных церквей; а затем сделаем и самый общий вывод: о том, что с максимальным эффектом воздействует на естество человека отнюдь не любая произвольная форма тех предметов искусства (или вообще предметов), которыми он пользуется, но та именно, особенности которой в наибольшей степени соответствуют, созвучны исконным закономерностям живого. Это – громадная проблема, нуждающаяся в серьезной, многосторонней проработке, ибо в ней имеется и такой практически важный аспект, как пагубные для нашего естества формы, антагонистичные живому. Поскольку все наше бытие погружено в быт, искусственно творимый нашими же руками, постольку философская проблема формы и ее практические решения имеют воистину глобальное значение.

Теперь заземлимся и вернемся к конкретному вопросу: о нашем продвижении в область познания материальной субстанции энергоносителей.

Логично было подумать: если воск, в силу своей большей плотности, чем у воды, способен вбирать в себя и больший заряд (кроме того, играет важную роль и его органическое происхождение, хотя и вода, конечно, есть существенный элемент живого), то, следовательно, более плотные, чем воск, органические устойчивые вещества могут оказаться более емкими, чем он, аккумуляторами. Сказано – сделано. Первая же попытка подзарядить кусок мамонтового бивня дала огромный эффект: примерно килограммовый кусок «засиял» так, что даже длинного коридора мне не хватило на замер его воздействия. Были изготовлены плоские пластиночки разной формы из мамонтовой и слоновой кости, и они вели себя весьма активно, уподобляясь в этом отношении восковым энергоносителям. Однако, будучи более эстетичными и привычными для глаза предметами, чем воск, они могут висеть на шее или лежать в карманчике, не привлекая ничьего недоброжелательного внимания.

Осмелюсь здесь сделать внешне парадоксальный, но внутренне глубоко логичный выход как будто в совершенно иную сферу: религиозных поверий. Увидав воочию качественно различную энергетику различных состояний кости, смею полагать, что под легендами о святых мощах обретается весьма прочный фундамент. Так называемые «святые» были людьми особенно активного, мощного духа, незаурядного психического и волевого настроя – за эти качества они и были вознесены и отмечены пораженными человеческой неординарностью современниками Убежден, особенно после замеров в Киево-Печерской лавре, что их могучее энергетическое поле по-своему воздействовало и на их костяк, который после смерти незаурядного человека и истлевания его плоти, тем не менее, способен был восприниматься сенситивно одаренными людьми последующих поколений в качестве своего рода контура, излучающего некие колебания, в отличие от скелетов ординарных людей. Невероятная энергетика останков, например, Нестора Летописца – для меня есть факт незабываемый, имеющий мировоззренческое значение.

Движение поисковой, практически направленной мысли естественно привело меня к особому вниманию к панцирю черепахи: этот ее аппарат позволяет годами всем ее органам получать энергию из окружающей среды. Он функционально, миллионами лет естественного отбора приспосабливался именно для этого. Следовательно: а) к энерговосприятию наиболее приспособлена сама структура именно данной кости; б) идеальной для этой цели является форма панциря, по-разному воспринимающая качественно разную энергию, поступающую сверху и снизу; в) предельно функциональной является форма и каждого отдельного черепка на панцире. Таким образом, использование после подзарядки черепашьего панциря в виде отдельных элементов и полусфер для лечения может принести значительный полезный эффект само по себе (уже после того, как я всерьез заинтересовался возможностями второго феномена природы и даже раздобыл для своих изысканий панцирь небольшой черепахи, я узнал, что ленинградский физик и медик Будимир Ворошилов давно строит из черепашьих пластинок своего рода лейденскую банку и, поместив ее в подобие тупорылого снарядика, энергетически облучает им заболевшие органы).

Поисковая мысль побудила провести целый ряд опытов в области взаимодействия и взаимосочетания разного рода энергоносителей, ибо практика показала, что здесь не все так уж просто и однозначно. Например, воск и прополис, взятые отдельно, сами по себе являются прекрасными аккумуляторами. Но когда их субстанции смешиваются в одном «изделии» (хоть плоском, хоть формированном), его федеративная сила, отклоняющая мою рамку, оказывается меньшей, чем в автономных случаях. Значит в данной ситуации синтез не увеличил суммарной силы двух слагаемых.

В воск стали добавлять опилки из слоновой кости, порошок из перегородок грецкого ореха, муку из панцирей морских губок и ракушек и т. д., и т. п. Их воздействие в ряде случаев росло, иногда же – нет. Был применен и такой синтез: в кубинские океанские ракушки был залит воск, после чего все вместе подзаряжалось – эффект был великолепен, эти компоненты «дружат». И т. д., и т. п.

Итак, что касается материи содержательного субстрата наших аккумуляторов, то здесь тоже может быть сформулирована общая закономерность: чем ближе его внутренние свойства живому, тем эффективнее его воздействие на это живое и тем теснее их родство.

Разумеется, здесь самое место для того, чтобы еще и еще раз подчеркнуть положение о максимальном воздействии на нас того произведения (предмета, изделия), и содержание, и форма которого оптимально соответствуют глубинным закономерностям самой жизни, но зафиксировав этот логичный и очевидный вывод, я двинулся бы к иному, для меня неожиданному и заставляющему напряженно думать.

Материальная субстанция – да, без нее никуда, форма – да, она способна значительно повышать потенциал вещи. Однако дело к этой диаде и их взаимоотношениям не сводится (и, смею полагать, не только в области живой природы). Необходимо говорить о триаде, ибо и материал, и его форма, по сути, нейтральны, мертвенны до тех пор, пока я их не заряжу. И лишь приданный им внутренний заряд – дух – создает их реальную ценность для нас. Подобно тому, как живой организм – это иное, чем мертвое тело, чем труп, так и биоаккумулятор, оказывающий на нас благотворное воздействие, после получения, обретения им действенной силы, привнесенной в него оператором, это качественно иное создание, чем просто кусок воска.

Мне приходилось замерять истинные произведения искусства энергетически (отклонением рамки или ладонями). Они разительно отличаются от поделок, исполненных автором с холодной душой или по обязанности, без вдохновения. Среди них попадались и весьма «холодные» иконы средневековья (знать, и тогда уже встречались художники-халтурщики), но иные из икон воистину обжигали ладони, среди картин оказывались и могучие действующие реакторы, сотворенные почти безвестными современниками – столько вложено в эти создания чувства и скрытой страсти. И потому сейчас я говорю о глубокой закономерности – объемной, в отличие от плоскостной, привычной для нас формулы зависимости содержания и формы: произведение (предмет, изделие) является состоявшимся, если творец вложил в него такие светлые и могучие свойства своей души, которые поддерживают и увеличивают жизненные силы людей, прибегающих к общению с этим предметом.

Таков философский итог из практики вполне конкретного употребления «второго сердца» в период 32-дневного экспериментального голодания.

4. «Вся королевская рать»

Подпитка от окружающей среды, могущество воды в разных ее ипостасях, поддержка, даруемая сердцу энергетическими аккумуляторами разных типов – обо всем этом говорилось на предыдущих страницах с немалой степенью подробности, потому что все это достаточно непривычно для повседневного обихода. Были, однако, и другие средства для возбуждения и поддержания дополнительной энергии в организме, которые применялись мною с большой степенью регулярности и которые никак не относятся к разряду приемов неизвестных или малоизвестных. Что имеется в виду?