Текст книги "Избранные труды по гражданскому праву"

Государство и частное право[35]35
  Печатается по: Государство и частное право // Актуальные проблемы частного права. Материалы Международной научно-практической конференции (в рамках ежегодных цивилистических чтений). Алматы, 23–24 мая 2002 г. Алматы, 2003. С. 26–35.


[Закрыть]

В двух различных категориях правоотношений – публичных и частных – государство в лице своих органов выступает в качестве основного активного участника публичных отношений. Как известно, для таких юридических отношений характерна подчиненность одного из участников другому, принудительность определения прав и обязанностей участников, возможность постороннего вмешательства и применение при конфликтах принудительных мер воздействия одним участником на личные и имущественные права другого участника.

Для частных правоотношений, напротив, – избрание по соглашению между участниками оснований возникновения, изменения и прекращения взаимных прав и обязанностей, недопустимость одностороннего отступления от достигнутой договоренности, а также постороннего вмешательства в эти отношения, примирительный характер разрешения конфликтов между участниками и возможность принудительного воздействия при разрешении конфликтов лишь на имущественные блага участника.[36]36
  О соотношении публичной и частной сфер правового регулирования см.: Алексеев С. С. Частное право. М., 1999; см. также: Гражданское право. Т. 1 / Отв. редакторы М. К. Сулейменов, Ю. Г. Басин. Алматы, 2000. С. 216 (автор – И. У. Жанайдаров).


[Закрыть]

Возможны, конечно, пределы, исключения и сочетания, но без опоры на упомянутый выше водораздел появится общество, в котором господствует право силы.

Общее правило об участии Республики Казахстан в частных (гражданско-правовых) отношениях вытекает, прежде всего, из ст. 111 Гражданского кодекса Республики Казахстан, где прямо сказано, что Республика Казахстан выступает в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с другими участниками этих отношений.

Статья 112 ГК устанавливает аналогичное правило для участия в гражданско-правовых отношениях административно-территориальных единиц Казахстана.[37]37
  Далее термины «частный» и «гражданско-правовой» применяются как синонимы.


[Закрыть]

Учитывая сходство правовых режимов, в дальнейшем, рассматривая особенности правового положения государства как субъекта гражданско-правовых отношений, мы, при отсутствии специальных оговорок, будем понимать под государством Республику и административно-территориальные единицы.

Волевые действия, необходимые для участия государства в гражданско-правовых отношениях, совершаются либо его надлежащими органами (органы государственной власти и управления Республики Казахстан), черпающими свои полномочия из нормативно-правовых актов, определяющих их (этих органов) компетенцию и правовой статус, либо иными, негосударственными лицами по специальным поручениям государственных органов, полученным для совершения разовых, периодических или постоянных действий, предусмотренных такими поручениями. Поручения, разумеется, должны выдаваться также в пределах компетенции соответствующих государственных органов. Поверенными по названным поручениям могут выступать от имени государства также и негосударственные юридические лица либо граждане.

Но, помимо правомерных волевых действий (сделок), государство может стать участником гражданско-правовых отношений и в силу многочисленных прямых нормативных положений законодательства, выходящих за пределы регулирования договорных обязательств.

Так, ст. 9 Гражданского кодекса (п. 5) гласит: «Убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате издания не соответствующего законодательству акта органа государственной власти, иного государственного органа, а также действиями (бездействием) должностных лиц этих органов, подлежат возмещению Республикой Казахстан или соответственно административно-территориальной единицей».

Статья 267 Гражданского кодекса предусматривает, что государство отвечает за действия своих органов и должностных лиц, неправомерно нарушающих правомочия собственника.

Аналогичная ответственность государства, вытекающая непосредственно из закона, установлена для деликтных отношений – случаев внедоговорного причинения вреда неправомерными действиями государственных органов либо должностных лиц, в том числе и действий органов государственного управления (ст. 922 ГК).

Этот же раздел ГК содержит норму о специальной, более полной ответственности за вред, причиненный гражданам незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 923 ГК).

Вступление государства в частные правоотношения, прежде всего – отношения по возмещению материального ущерба, предусмотрено и многими отдельными законодательными актами (прежде всего, назовем Закон об иностранных инвестициях) и международными договорами, участником которых является Республика Казахстан.

И для всех подобных случаев общим является также правило, предписанное ст. 114 Гражданского кодекса: «К государству и административно-территориальным единицам применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из законодательных актов».

Это значит, что здесь должны действовать нормы и о правосубъектности юридических лиц, и об основаниях их ответственности, и об их ответственности за действия органов, рабочих и служащих, третьих лиц, и о предпринимательском риске, и обо всем, что вытекает из участия юридических лиц в гражданском обороте.

И это еще раз подтверждает, что казахстанское законодательство в своих исходных положениях не устанавливает каких-либо льгот и преимуществ для государства при участии Республики Казахстан в гражданских правоотношениях.[38]38
  См. также: Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий. Кн. 1 / Отв. редакторы М. К. Сулейменов, Ю. Г. Басин. Алматы, 1998. С. 279–280 (автор – И. У. Жанайдаров).


[Закрыть]

Для стран, ведущих активную внешнеэкономическую деятельность, прежде всего – инвестирование в экономику других государств либо привлечение в свою экономику иностранных инвестиций, важное значение приобретают гражданско-правовые отношения между государством и иностранными хозяйственными партнерами, в первую очередь – иностранными инвесторами. Здесь следует учитывать, что гражданско-правовые отношения чаще всего соседствуют или даже переплетаются с отношениями публичного характера в силу того, что в некоторых странах сохраняется право государственной собственности на природные ресурсы, на землю, на многие предприятия и иные коммерческие структуры. В этих условиях отдельные государства вводят в состав своего законодательства нормы о различных ограничениях в части привлечения государства к гражданско-правовой ответственности, предъявления к государству судебных исков, обращения взыскания на имущество, принадлежащее государству, и т. п.

Возникает проблема, обозначенная в международно-правовой литературе как иммунитет государства.[39]39
  См.: Лунц Л. А. Курс международного частного права. Общая часть. М., 1973. С. 266–267.


[Закрыть] Опираясь на государственный суверенитет, страны вправе устанавливать уровень и формы такого иммунитета, отказываться от его применения в определенных сферах деятельности, ослаблять или усиливать его общий либо дифференцированный уровень. Мотивация усиления либо, напротив, ослабления вплоть до полного отказа от иммунитета заключается обычно в самооценке всех плюсов и минусов, какие влечет применение в данной области обязательных государственных решений, степень сотрудничества с теми или иными государствами. Но обычная мировая тенденция явно ориентирует на взаимовыгодное привлечение иностранного капитала, что неотделимо от ослабления рассматриваемого иммунитета вплоть до полного отказа от него.

Это правовое равенство в гражданско-правовых отношениях казахстанского государства и к национальным, и к иностранным хозяйственным партнерам закреплено многими международными конвенциями и договорами, участником которых является наша Республика.[40]40
  См., например, Нью-Йоркскую конвенцию о признании и исполнении иностранных арбитражных решений» от 28 июня 1958 г.; Вашингтонскую конвенцию «О порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами» от 1965 г.; Договор между Республикой Казахстан и Соединенными Штатами Америки о поощрении и взаимной защите капиталовложений от 18 декабря 1992 г.; Договор между Республикой Казахстан и Федеративной Республикой Германией «О поощрении и взаимной защите капиталовложений» от 22 сентября 1992 г.; Договор и Протокол к Энергетической хартии от 18 октября 1995 г. и др.


[Закрыть]

Но суверенное государство может и по собственному усмотрению вводить ограничения для иностранных участников правоотношений – например, запрещать им приобретать в собственность землю, другое недвижимое имущество. Возможны поэтому ситуации, при которых граждане одного государства, не устанавливающего ограничений для иностранцев, в государстве этих иностранцев будут подвергаться ограничениям. Статья 1089 Гражданского кодекса Республики Казахстан, предусматривающая возможность подобной ситуации, называется «Взаимность». Но данная норма не требует обязательности встречных ограничений. Это определяет закон страны, принимающей иностранцев. Напротив, ст. 1093 ГК предусматривает возможность реторсии, т. е. ответного ограничения прав для граждан тех стран, где такие ограничения введены для граждан и юридических лиц Казахстана.[41]41
  См.: Комментарий. Гражданский кодекс Республики Казахстан. Особенная часть. Алматы, 2000. С. 750–752 (автор – М. К. Сулейменов).


[Закрыть]

Отказ государства от льгот в гражданско-правовых обязательствах охватывает не только сферу материальных гражданских правоотношений, но и процессуальную сферу – прежде всего, выбор органа защиты нарушенного права. Сама по себе возможность обращаться в суд с претензиями и исками к государству, прямо предусмотренная Гражданским процессуальным кодексом, лишь подтверждает обоснованный выше вывод об отсутствии в казахстанском частном праве (и материальном, и процессуальном) судебного преимущества государства.

Не менее важной является проблема принятия на себя государством обязанностей по гражданским правоотношениям и соответственно – возложения на государство бремени гражданско-правовой ответственности. Государство при этом отвечает, согласно ст. 113 Гражданского кодекса, имуществом государственной казны.

Как отмечалось, основанием возникновения у государства договорных прав и обязанностей служат, как и у всех юридических лиц, действия его органов либо его полномочных представителей. Структурная система государства включает несколько руководящих звеньев, которые вправе в пределах своей компетенции вступать от имени государства в гражданские правоотношения. С этих позиций возможны гражданские договоры, надлежаще подписанные и ратифицированные парламентом, подписанные Президентом. Это – в особых, специальных случаях. Но чаще всего от имени Республики Казахстан договоры заключает специально уполномоченный компетентный орган. Обычно такие органы по видам (сферам) деятельности определяются Указом Президента либо Правительством. Подобным органом выступает министерство, комитет, управление, агентство, департамент либо иные структурные звенья, имеющие на это полномочия. Названные звенья обладают признаками юридического лица. Среди них могут быть и организации, не входящие в состав Правительства, непосредственно подчиненные Президенту Республики Казахстан. Как уже отмечалось, все такого рода компетентные (уполномоченные) органы представляют государство при наличии хотя бы одного из двух условий: а) они непосредственно уполномочены на это законодательством, чаще всего – нормативным актом, определяющим их юридический статус; б) они уполномочены индивидуальным документом высшего органа государственной власти, определяющего представителя государства в конкретном договорном или ином гражданском правоотношении (правоотношениях).

При заключении договора рассматриваемое уполномочие объявляется и подтверждается текстом договора и (или) иного уполномочивающего документа. Договорному партнеру при этом необходимо выяснить, от чьего имени выступает уполномоченный (компетентный) орган – от своего или от имени государства. Такая необходимость вытекает из факта, что этот орган, будучи юридическим лицом, может заключать договоры также от своего имени, и тогда государство в данное правоотношение не вступает. В противном же случае рассматриваемый здесь орган (это может быть и негосударственный субъект) выступает от имени государства, его (этого органа) действия предоставляют права и возлагают обязанности на государство, и государство же непосредственно несет ответственность за договорное правонарушающее поведение органа. За действия же этого органа, совершенные вне договорного уполномочия, государство непосредственно не отвечает, кроме случаев, специально указанных законом (например, ст. 165 ГК).

Более сложная юридическая ситуация возникает тогда, когда к заключению гражданско-правового договора имеют отношение и компетентный орган, и Правительство. Здесь возможны следующие сочетания:

а) договор заключен непосредственно Правительством;

б) договор заключен компетентным органом, но от имени Правительства или от имени государства;

в) договор заключают одновременно и компетентный орган, и Правительство;

г) договор заключается компетентным органом, но затем его подтверждает, утверждает или одобряет Правительство;

д) Правительство в качестве органа власти издает акты публично-правового характера, прямо предусматривающие или устанавливающие необходимость заключения конкретного договора компетентным органом с конкретным негосударственным субъектом (чаще всего – с иностранным инвестором). Но договор подписывается только компетентным органом.

Разные ситуации могут получать различные правовые оценки.

Рассмотрим их.

Первая ситуация (а). Договор возлагает все права, обязанности и ответственность непосредственно на государство. Правительство рассматривается не как самостоятельный участник, а как орган, действующий от имени государства. Поэтому только государство в целом должно признаваться полноправным, полнообязанным и полноответственным участником правоотношений.

Вторая ситуация (б). Договор заключается (подписывается, указывается в качестве стороны) только одним компетентным органом. Иногда в договоре даже не упоминается, что этот орган действует от имени государства. Подобного рода огрехи свидетельствуют о том, что составители текста допускают юридико-технические ошибки, но они сами по себе не влияют на юридическую силу договора. Если из содержания договора достоверно вытекает, что компетентный орган выступает от имени государства, то именно государство становится правообязанным субъектом, как и в первой ситуации.

При этом следует иметь в виду, что, во-первых, компетентным органом может выступать не только госорган, имеющий общее уполномочие Правительства, закрепленное актом, определяющим юридический статус названного органа, но также орган, получивший специальное уполномочие применительно к данному договору, даже негосударственный орган, который выступает в качестве представителя государства в соответствии с гражданско-правовыми нормами о представительстве. Такие нормы, как известно, допускают представительство, вытекающее из реальной обстановки (п. 1 ст. 163 ГК), представительство, в последующем одобренное представляемым (ст. 165 Гражданского кодекса), и т. п.

Во-вторых, при отсутствии достоверных полномочий применительно к данному договору за действия компетентного органа отвечает сам компетентный орган как самостоятельное юридическое лицо.

Эти соображения важны для оценки отношений компетентного органа и государства, поскольку компетентным органом может быть и государственное учреждение, и государственное предприятие, и даже акционерное общество через акции, управляемые государством, прежде всего – национальные компании. При подобных условиях весьма важно установить, действуют ли эти легитимно самостоятельные юридические лица в конкретных отношениях от своего имени, или от имени государства. Сомнения, по нашему мнению, должны толковаться в пользу выступления компетентного органа от своего имени. И тогда бремя исполнения обязанностей, вытекающих из договора, а также бремя ответственности за их нарушение, должны возлагаться на компетентный орган. Возможность (или невозможность) привлечения государства к субсидиарной ответственности за подобные нарушения определяется по общим правилам ответственности государства не за собственные действия, а за действия своих предприятий, своих учреждений, своих акционерных обществ.

Иное дело – признание таких самостоятельных лиц субъектами, выступающими в договоре от имени государства (представляющими государство). В этих условиях их действия (в пределах полномочий) оцениваются как действия государства, и возникают все юридические признаки рассмотренной выше первой ситуации. Не имеет значения, выступает ли компетентный орган от имени Правительства, или от имени государства. Правительством как стороной в договоре может быть обозначен орган подлинной стороны по договору, т. е. государства. И искать юридические различия обозначения стороной Правительства или государства – бесполезно.

Третья ситуация (в). Договор заключается и подписывается и компетентным органом, и Правительством в лице премьера либо вице-премьера. Оба субъекта действуют, разумеется, как участники одной стороны. При этом поскольку речь идет о предпринимательской деятельности, то участники одной стороны выступают по отношению к другой стороне обязательства в качестве солидарных должников, солидарных кредиторов и лиц, связанных солидарной ответственностью (ст. 287 ГК). Практически это означает предоставление негосударственному участнику обязательства полной свободы при предъявлении как к компетентному органу, так и к государству требования об исполнении, возмещении убытков за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства и т. п.

Четвертая ситуация (г) возникает в случаях заключения договора между казахстанской стороной, не имеющей специальных государственных полномочий, и иностранным инвестором. Затем этот договор подтверждается или одобряется Правительством Республики Казахстан. В особо важных случаях возможно даже одобрение Президентом Республики. Чаще всего речь идет об учредительных договорах, заключаемых казахстанским юридическим лицом с иностранным инвестором, консорциальных соглашениях, договорах, заключаемых на проведение операций по добыче и (или) транспортировке полезных ископаемых.

Возникает вопрос о юридическом значении подобных утверждений или одобрений, об их действии в качестве юридических фактов, порождающих гражданско-правовые права и обязанности для государства, его прямую ответственность за нарушения.

Мы полагаем, что подобные акты Правительства, даже Президента, носят не частный, а публичный характер. Но непосредственно на юридическую силу взаимных прав и обязанностей сторон договора подобные постановления Правительства влияния не оказывают. Такие права и обязанности возникают, изменяются либо прекращаются вследствие действий участников договора, не нуждающихся в правительственном подтверждении или одобрении. Правительственное подтверждение (одобрение) придает договору дополнительный ореол важности, но не более того.

Обязательное влияние на гражданско-правовое содержание договора и вообще на его исполнимость подтверждающее (одобряющее) постановление Правительства оказывает лишь, если оно вводится в содержание договора в качестве элемента условности, прямо предусмотренного ст. 150 Гражданского кодекса Республики Казахстан в качестве отлагательного условия договора. Сами стороны включают в текст договора предписание о том, что уже подписанный договор вступает в силу после его утверждения или одобрения Правительством.

Кроме этого, рассматриваемым актом Правительства могут вводиться в договор требования публичного (не частного) характера – необходимость получения лицензии, регистрации договора, распределения квот, защитно-экологические либо социальные мероприятия и т. п. И, наконец, правительственный акт может возлагать обязанности на третьих лиц по содействию исполнению договора, установлению контроля за деятельностью договорных сторон, выдаче им необходимых разрешений и тому подобное. Такие нормы в соответствующем постановлении Правительства могут носить и индивидуальный, и общий характер, но они должны относиться, по нашему мнению, к актам публичного, а не частного права.

Более того, еще раз уместно подчеркнуть, что акты Правительства или указы Президента, утверждающие или одобряющие уже подписанные гражданско-правовые договоры, ни в какой мере не превращают государство в участника таких договоров, не возлагают на государство каких-либо договорных обязанностей и не превращают государство в субъекта ответственности за нарушение договора, гаранта или иного субъекта, обеспечивающего надлежащее исполнение договора. Точнее – государство может взять на себя обеспечительные функции, но в надлежащей для этого форме, не связанной с одним только фактом утверждения или одобрения договора.

Наиболее сложной, даже противоречивой, представляется пятая ситуация (д), при которой один и тот же орган (либо действующий от его имени компетентный орган) совершает несогласованные между собой действия и частного, и публичного характера.

В казахстанской практике был, например, случай, когда Правительство уполномочило компетентный орган заключить договор о взятии на длительный срок в аренду у иностранного инвестора весьма производительной установки по обогащению полезных ископаемых. В уполномочивающем правительственном акте были указаны и основные условия аренды. Однако вскоре Правительство решило, что эти условия невыгодны государству, и издало прямое указание об изменении определенных условий во всех подобных договорах, а затем – отдельное постановление о досрочном расторжении того индивидуального договора, который был заключен по его (Правительства) указанию.

В связи с этим возникли споры о компетентности Правительства путем издания публично-правовых актов индивидуального либо нормативного характера изменять (расторгать, прекращать) уже заключенные гражданско-правовые договоры, участником которых выступает государство.

Для ответа необходимо сопоставить юридическую силу:

а) действий, совершаемых высшим исполнительным органом государства непосредственно, и действий, совершаемых компетентным органом от имени государства;

б) актов одного и того же органа публичного и частного характера;

в) между нормативными и индивидуальными актами одного и того же органа.

Во всех трех названных случаях юридическая сила по общепринятым показателям сопоставляться не может, ибо критерии для сравнения неоднородны. Применима лишь общая концепция определения компетенции любого органа: он не вправе в одностороннем порядке отменить или изменить его же собственные действия (либо действия его уполномоченных лиц), которые породили права и обязанности у третьих лиц, независимых от этого органа. В противном случае орган, который вправе совершать и частные, и публичные, и индивидуальные, и нормативные акты, получает лазейки для удовлетворения собственных интересов, игнорируя правомерные интересы других лиц; это равносильно получению кем-либо возможности выносить безапелляционные решения по спору, в котором он сам же участвует в качестве стороны.

Сравнение публичных и частных актов одного и того же органа, представляющего государство, не позволяет учитывать ни положение этого органа на иерархической лестнице власти, ни момент вступления акта в силу, как это предусмотрено при сопоставлении противоречащих друг другу нормативных актов (ст. 6 Закона о нормативных правовых актах). Публичный правовой акт, даже вступивший в действие позднее акта частного характера того же органа, не должен изменять содержания частного акта. Такой тезис полностью соответствует ст. 383 Гражданского кодекса, согласно которой гражданско-правовой договор в виде общего правила должен подчиняться императивным нормам того закона, который действовал в момент заключения договора.

Наконец, издание Правительством в период действия гражданско-правового договора с государством постановления, прямо влияющего на этот договор, может рассматриваться как действие участника договора, направленное на его принудительное одностороннее изменение и, следовательно, не имеющее, по нашему мнению, должной юридической силы.

Все эти тонкости недостаточно проработаны практикой и доктринальным толкованием текста закона. Именно поэтому Правительство и компетентные органы Казахстана, желая изменить ставшее для них невыгодным содержание гражданско-правового договора, делают это путем издания административного акта, полагая, что публичный характер последнего дает право совершать действия властного характера и уходить таким образом от ограничений, накладываемых на гражданско-правовые отношения, основанные на равенстве и взаимной независимости участников.

Повторим, что действия такого рода должны рассматриваться как обход ст. 111 и 114 Гражданского кодекса Республики Казахстан и признаваться недействительными. В не меньшей степени здесь применим п. 5 ст. 350 ГК: «Кредитор вправе требовать признания недействительным любого действия должника, а также собственника его имущества, если докажет, что оно совершено с целью уклониться от ответственности за нарушение обязательства».

Поскольку собственником имущества всех государственных предприятий является государство, то изменение Правительством актом публичной власти гражданско-правового договора государственного предприятия с частным субъектом может быть признано недействительным, если названный акт служит поводом для освобождения либо ослабления ответственности госпредприятия перед частным хозяйственным партнером.

Самая сложная ситуация возникает при одновременном участии в контракте и государства как такового, и компетентного органа, и национальной компании. Конечно, рассматривать такую ситуацию для ее более или менее определенной оценки весьма затруднительно, ибо внутренние правовые связи между названными субъектами еще очень далеки от требуемой стабильности: постановлениями Правительства перманентно изменяется правовой статус национальных компаний, в том числе главнейшей из них – «Казмунайгаз». Меняется компетенция, меняется терминология, индивидуализирующая надлежащий орган. Все это совершается в границах сферы управленческих отношений, но существенно влияет на права и обязанности другой стороны контракта. Поэтому законодательная стабилизация отношений нуждается в совершенствовании.

Здесь же важно отметить, что все названные органы относятся к одной стороне контракта (недровладельцу или заказчику, если недропользователя именовать подрядчиком), но отношения с ними – сугубо гражданско-правовые. Значит, все они перед недропользователем или иной стороной контракта (строителем, инвестором и т. д.) отвечают солидарно (ст. 287 ГК).

Затем все совместно участвующие на стороне государства участники контракта могут определять в установленном порядке свои финансовые отношения.

В последние годы появилась еще одна форма смешения публичных и частных функций в деятельности государства и его органов. Мы имеем в виду прежде всего то, что выполнение явно публичных функций, подлежащих осуществлению государственными управленческими органами, государство передает специально созданным для этой цели государственным предприятиям, обладающим правом хозяйственного ведения на свое имущество. Так, например, обстоит дело с регистрацией прав на недвижимость.

Полагаем, что проведение такой регистрации носит публичный характер, ибо факт регистрации означает государственное признание прав на недвижимость и на их легализацию. Регистрация, следовательно, должна проводиться государственными органами либо государственными учреждениями от имени государства.

В литературе высказывается мнение, что регистрация прав на недвижимость носит добровольный, но не принудительный характер.[42]42
  См.: Ильясова К. М. Регистрация прав на недвижимость в Республике Казахстан. Алматы, 2000. С. 43–44.


[Закрыть] Мы полагаем, что в данном случае добровольность нужно противопоставлять не принудительности, а обязательности. И выполнение обязанности обеспечивается здесь не привлечением к ответственности, а лишением возможности для правообладателя совершать сделки по передаче прав другим лицам.

Все это подчеркивает публичное значение регистрации прав на недвижимость (см. также п. 5 ст. 118 ГК).

Поэтому осуществление регистрации означает не оказание государством услуги обладателю права, а принятие государством исполнения обязанности, в чем прежде всего заинтересовано государство.

Однако в 1997 г. Правительство Республики Казахстан Постановлением от 15 августа 1997 г. преобразовало все областные (городские) учреждения и предприятия по оценке и регистрации недвижимого имущества в государственные предприятия на праве хозяйственного ведения, назвав их центрами по недвижимости, сохранив за ними прежнее поле деятельности и подтвердив, что такие предприятия представляют интерес государства. Цель Постановления представляется очевидной – лишить регистрирующие органы бюджетного финансирования: предприятия были поставлены в положение самофинансирования, что немедленно вызвало у них интерес получить как можно больше от тех, кто обращается к ним за регистрацией. Именно это порождает все растущие требования предъявлять для регистрации множество документов, собирать множество виз, проводить осмотры и проверки на местах – и за все брать плату.

Государственное предприятие на праве хозяйственного ведения – субъект предпринимательской деятельности (п. 1 ст. 10 ГК), поэтому может получать доход, удовлетворяя спрос на товары (работы, услуги). Здесь же нет ни спроса, ни товаров, ни работ, ни услуг. Есть только выполнение государственных управленческих функций. Государство косвенным образом превратило управленческие отношения в гражданско-правовые отношения своих предприятий, хотя и выдает их основную деятельность за оказание информационных услуг. Но это – бюрократические услуги. Подлинные информационные услуги могут заключаться лишь в предоставлении заинтересованным третьим лицам достоверных сведений, вытекающих из регистрации: кто является подлинным собственником недвижимости, каково обременение продаваемого имущества и т. п. Вот за эти услуги, нужные заинтересованным лицам, но не государству, можно взимать установленное вознаграждение.

Постановлением Правительства от 4 декабря 2001 г. была одобрена концепция совершенствования и развития системы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Республике Казахстан. Эта концепция правильно, на наш взгляд, предусматривает преобразование центров по недвижимости в казенные предприятия, что позволит им действовать в оптимальном режиме и как государственным органам регистрации, выполняющим публичные функции, и как организациям, оказывающим платные информационные услуги. В подтверждение концепции Правительство Постановлением от 26 июля 2002 г. утвердило программу совершенствования и развития системы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Республике Казахстан на 2002–2005 гг.

Такова общая характеристика правового статуса государства как субъекта частных правоотношений по законодательству Республики Казахстан.