Текст книги "Избранные труды по гражданскому праву"

Согласно статье 42 Гражданского кодекса юридическое лицо подлежит государственной регистрации в органах юстиции. Порядок государственной регистрации определяется законодательством.

Нарушение установленного законом порядка образования юридического лица или несоответствие его учредительных документов закону влекут за собой отказ в государственной регистрации юридического лица. Отказ в регистрации по мотивам нецелесообразности образования юридического лица не допускается.

Отказ в государственной регистрации, а также уклонение от такой регистрации могут быть обжалованы в суд.

В соответствии со статьей 42 ГК государственная регистрация юридического лица независимо от его вида является обязательной, ибо до регистрации юридическое лицо просто не существует; момент его возникновения, приобретения им право– и дееспособности, совпадает с моментом его государственной регистрации.

Порядок регистрации установлен названной статьей Гражданского кодекса и Указом Президента Республики Казахстан, имеющим силу Закона, от 17 апреля 1995 г. «О государственной регистрации юридических лиц» с последующими изменениями и дополнениями. Действует также утвержденное министром юстиции Республики Казахстан Положение «О порядке государственной регистрации юридических лиц органами Министерства юстиции Республики Казахстан».

Данные государственной регистрации, в том числе для коммерческих организаций – фирменное наименование, включаются в единый государственный регистр юридических лиц.

Значение регистрации заключается в том, что она:

а) подтверждает факт возникновения юридического лица;

б) позволяет вести государственный учет всех юридических лиц страны, ибо они через регистрацию вносятся в единый государственный регистр;

в) обеспечивает возможность государственного контроля за деятельностью юридического лица;

г) создает условия гласности, так как через регистрирующие органы всякое заинтересованное лицо вправе ознакомиться со всеми материалами, характеризующими каждое юридическое лицо, кроме, разумеется, тех, что являются конфиденциальными или составляют коммерческую тайну.

От регистрации следует отличать перерегистрацию, которая проводится в том же органе, что и первоначальная регистрация, но в отличие от нее не имеет конститутивного значения ни для возникновения юридического лица, ни для его прекращения. Задача перерегистрации – государственный учет и включение в объем информации, которая может быть запрошена заинтересованными лицами, изменений, внесенных в правовой статус уже зарегистрированного юридического лица. Перерегистрация необходима в случаях:

1) уменьшения размера уставного капитала;

2) изменения наименования;

3) изменения состава участников в хозяйственных товариществах и закрытых акционерных обществах.

Изменения, внесенные в учредительные документы по указанным основаниям без перерегистрации юридического лица, являются недействительными.

Если иностранные учредители образуют самостоятельно или совместно с казахстанскими учредителями юридическое лицо на территории Республики Казахстан, оно регистрируется в общем порядке и после регистрации приобретает правовой статус казахстанского юридического лица.

В отличие от юридических лиц, созданных только казахстанскими учредителями, упомянутые юридические лица, как уже отмечалось, называются предприятиями с иностранным участием, в общей массе которых различаются:

а) иностранные предприятия, в которых весь уставный капитал образован иностранными учредителями;

б) совместные предприятия, в которых уставный капитал образован и иностранными, и казахстанскими учредителями.

И те и другие – казахстанские юридические лица, но при их регистрации требуются дополнительные документы, подтверждающие правовой статус и платежеспособность их иностранных учредителей.

Помимо регистрации и перерегистрации закон предусматривает еще одну форму обращения юридического лица к регистрирующему органу – уведомление, т. е. извещение о том, что в устав уже зарегистрированного юридического лица внесены изменения или дополнения, не требующие его перерегистрации. Такие изменения или дополнения могут касаться перемены адреса, увеличения уставного капитала, изменения компетенции органов и других вопросов, кроме тех, что названы пунктом 6 статьи 42 ГК.

Цель уведомления – обеспечить регистрирующий орган и заинтересованных лиц полной информацией о содержании устава юридического лица на день ознакомления с уставом.

Уведомление совершается простой подачей в месячный срок регистрационному органу надлежаще удостоверенного заявления. Уведомление не требует предоставления документов, обязательных для перерегистрации.

Часто образуемые на практике филиалы и представительства не являются самостоятельными юридическими лицами, хотя и представляют собой имущественно и территориально обособленные подразделения основного, образовавшего их юридического лица (ст. 43 ГК). На практике они именуются иногда отделениями, конторами, агентствами и т. п., но это – отклонение от строгой юридической терминологии.

Неточность терминологии проникает и в официальные документы, где можно иногда встретить указания на филиал как на самостоятельное юридическое лицо, что является недопустимой для юриспруденции ошибкой. При регистрации подразделения юридического лица, обладающего качествами филиала или представительства, его следует точно отнести к одному из этих видов, хотя бы образовавшим его юридическим лицом оно было названо как-то иначе.

Основным признаком и филиала, и представительства, объединяющим их, является расположение вне места нахождения юридического лица (ст. 39 ГК). Такое общее определение недостаточно конкретно, так как не дает ответа на вопросы, нередко возникающие на практике: может ли филиал (представительство) находиться в одном городе с органом юридического лица? В одном районе? В одной области?

Нам представляется, что в этом плане правило комментируемой статьи можно толковать так: филиал (представительство) находится вне места расположения исполнительного органа юридического лица, т. е. между расположением филиала (представительства) и расположением исполнительного органа существует территориальный разрыв, хотя бы это было в одном городе, в одном районе и т. п.

Будучи частью основного юридического лица, филиал (представительство) не обладает ни одним из его основных признаков:

а) он не имеет своего обособленного имущества, имущество филиала (представительства) с учетной целью числится, как правило, на отдельном балансе, но такой баланс не является самостоятельным;

б) он (филиал) выступает не от своего имени, а от имени создавшего его юридического лица;

в) он не несет самостоятельной имущественной ответственности, напротив, за его действия отвечает основное юридическое лицо.

Различие между филиалом и представительством статья 43 ГК проводит по характеру выполняемых функций: для филиала таковыми является принципиально то же, что делает основное юридическое лицо; для представительства – совершение юридических действий от имени основного юридического лица и контроль за их исполнением. Но различие является условным, нередко и филиал занимается представительством, а представительство – производством.

Филиалы и представительства также подлежат государственной регистрации по месту их нахождения в действующих там регистрирующих органах. Поскольку филиалы и представительства не являются самостоятельными юридическими лицами, то должны представить при регистрации копии решений юридических лиц об образовании филиалов и представительств. Регистрация филиалов и представительств носит сугубо учетный характер.

В таком же порядке, как казахстанские филиалы и представительства, регистрируются образованные на территории Казахстана филиалы и представительства иностранных юридических лиц. Но и здесь требуются указанные выше дополнительные документы.

Будучи частью юридического лица, филиал (иногда и представительство) является подразделением, четко выделенным в организационном и производственно-финансовом планах: собственные должностные лица, свои сферы деятельности, круг разрешенных действий, производственные здания, отдельный баланс, отдельный счет в банке, отдельная (учетная) государственная регистрация. Это позволяет лучше организовать работу филиала, контроль за его деятельностью, оценку результатов работы. Этому содействует утверждаемое для каждого филиала (представительства) отдельное положение.

Статья 43 ГК устанавливает, что руководителей филиалов и представительств назначают уполномоченные органы основного юридического лица. И такие руководители выступают в обороте на основании доверенности, где обозначено, какие именно правовые действия (сделки) от имени основного юридического лица может совершать руководитель филиала (представительства). И обязанность, и ответственность по таким действиям возлагаются на основное юридическое лицо.

Доверенности подобного рода, как правило, бывают не разовыми и не специальными, а генеральными, т. е. в общей форме определяющими, какие сделки могут совершаться с неопределенным кругом третьих лиц.

Если возникает необходимость совершения руководителем филиала (представительства) сделки, выходящей за пределы генеральной доверенности, на этот случай руководителю может быть выдана разовая доверенность.

В итоге законом предусмотрены два документа, определяющих правовой статус филиала или представительства: положение о филиале (п. 3 ст. 43 ГК) и доверенность, выдаваемая руководителю (п. 4 ст. 43 ГК).

Возникают практически значимые вопросы:

а) какая разница в содержании и юридической направленности этих двух документов;

б) как толкуются возможные противоречия между ними.

Мы предлагаем следующие ответы.

Положение о филиале (представительстве) определяет внутрифилиальные отношения и отношения между филиалом (его внутренними подразделениями) и основным юридическим лицом: цели и основные виды деятельности филиала, порядок назначения его должностных лиц, их компетенция, формы контроля, порядок передачи имущества от филиала юридическому лицу и наоборот.

Доверенность же выдается конкретному, прямо названному в доверенности руководителю филиала (представительства), устанавливая как круг возможных сделок, так и круг их возможных участников.

Отсюда – вывод: положение решает только внутренние вопросы филиала, доверенность – только внешние.

Вот конкретные возникшие на практике вопросы: действительна ли сделка, охватываемая теми границами деятельности филиала, которые очерчены положением о нем, но не охватываемая доверенностью; действительна ли сделка, входящая в содержание деятельности филиала, определенное положением, но заключенная директором, вообще не имеющим доверенности. Если же действия директора филиала, заключенные без доверенности, впоследствии получают одобрение юридического лица, они приобретают силу.

На оба вопроса ответ представляется одинаковым и отрицательным: такие сделки должны признаваться недействительными.

Если же руководитель филиала (представительства) получил доверенность на совершение сделки, не разрешаемой положением, такая сделка должна быть признана действительной. Руководитель может нести ответственность за нарушение положения, но интересы того лица, которое заключило сделку, предусмотренную доверенностью, нарушаться не должны.

От филиалов и представительств следует отличать дочерние и зависимые юридические лица (см. ст. 94–95 ГК, ст. 46–50 Указа «О государственном предприятии»). Дочерние и зависимые юридические лица являются самостоятельными субъектами права, выступают в гражданском обороте от своего имени и несут самостоятельную ответственность по своим обязательствам, но основные юридические лица через специальные правовые механизмы могут влиять на принятие дочерними и зависимыми юридическими лицами решений, влияющих на характер и последствия деятельности. Поэтому, как уже указывалось выше, возможна субсидиарная ответственность основных юридических лиц за действия дочерних юридических лиц.

Правовой статус юридического лица в предпринимательских отношениях[44]44
  Печатается по: Субъекты гражданского права. Т. 1. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 10-летию Независимости Республики Казахстан (в рамках ежегодных цивилистических чтений). Алматы, 18–19 июня 2001 г. / Отв. ред. М. К. Сулейменов. Алматы: КазГЮА, 2001. С. 102–111.


[Закрыть]

В развитии мировой цивилизованной экономики, особенно в сфере внешнеэкономических связей, все более растущее значение приобретают юридические лица. Практика двадцатого века убедительно показала, что именно этот правовой феномен проявился в качестве наиболее эффективной формы концентрации капитала, предназначенного для вложения в производство. Общепризнанные и традиционные свойства коммерческих юридических лиц, главным образом – товариществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ (акционерных компаний): выступление в обороте от своего имени, обособленность имущества и самостоятельная имущественная ответственность – оказались мощным побудительным мотивом привлечения средств тех их владельцев, которые стремятся вложить деньги в доходное дело с минимальным риском дополнительных имущественных потерь.

Естественным представляется стремление создателей и последующих участников коммерческого юридического лица получить как можно больше доходов за счет других участников рыночного оборота – государства, контрагентов по коммерческим сделкам, третьих лиц, даже за счет своих же корпоративных партнеров, причем при минимальном риске ответственности. Жадность, но жадность, интенсивно питающая инициативу, предприимчивость, поиски все новых форм выгодных юридических отношений. И бороться с ней нужно не только путем запретов совершения определенных видов сделок и даже не столько этим путем, сколько активной защитой своих интересов всеми участниками рынка и динамичной, с учетом непрерывного обновления правовых форм, организацией товарно-денежного оборота.

Государство более четко должно определять границы свободной рыночной деятельности, совершенствовать методы надзора и контроля на тех участках рыночных отношений, которые затрагивают интересы третьих лиц, непосредственно не участвующих в контрактах, интересы потребителей, публичные и социальные интересы.

Эти исходные концептуальные положения достаточно очевидны и для государственной власти, и для непосредственных участников рыночных отношений, и для тех, кто зависит от развития и конкретного проявления таких отношений.

В разных странах по-разному законодательство предпринимает попытки ввести свободу рыночных связей и контактов в определенные рамки, закрывающие возможные болезненные точки подобной свободы. Этой цели, например, служат статьи 8 (требования добросовестности и справедливости при осуществлении гражданских прав), 44 и 94 (ответственность создателей юридических лиц за их деятельность), 158, 159 (признающие недействительность сделок, совершаемых с целью обогатиться за чужой счет либо освободиться от ответственности за недобросовестные действия), 350 (признание недействительными любых действий, незаконно перекладывающих ответственность на других) и другие статьи Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее – ГК). Немало аналогичных правил содержится в отдельных законодательных и иных правовых нормативных актах. Например, законы о защите прав потребителей, об акционерных обществах, о товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью.

Но жизнь обгоняет прочность правовых запретительных мер и требует их неустанного развития, укрепления и обновления. В самой общей форме эти меры должны, по нашему, отнюдь не бесспорному, мнению, сводиться к основному принципу: на того, кто реально принимает решения, должны в конечном счете возлагаться все риски и вся ответственность.

Однако самоуправляемый рынок энергично вырабатывает способы неподчинения этому принципу. Нужно настойчиво искать средства контрзащиты. Попытаемся в этой статье хотя бы наметить некоторые области хозяйственных отношений, в которых особенно активно проявляется стремление получения доходов при нарушении справедливых интересов других лиц, но при сохранении видимости правомерных действий.

Прежде всего, это сфера корпоративных объединений, т. е. образований по модели «основное юридическое лицо – дочернее юридическое лицо». Бесспорны многочисленные положительные цели, которые достигаются подобными образованиями, предоставляющими широкие возможности интенсифицировать производство, создавать новые базы и плацдармы активного распространения капитала и укрепления его позиций в конкурентной борьбе, внедрять инновационные товары и технологии, четко определять пределы риска и т. п. Сама модель «холдинг-дочерка» изначально позволяет холдингу управлять дочеркой, сохраняя внешнюю самостоятельность последней и ее полную (за небольшими исключениями) ответственность за свои действия, даже инициированные холдингом. Одновременно активно работает и серьезная заинтересованность холдинга в успешных результатах деятельности дочерки.

В обычных операциях на товарном рынке такая модель укрепляет рынок и содействует согласованию интересов его участников. Но она же, развиваясь и по вертикали, и по горизонтали, и по диагонали, позволяет под единой корпоративной крышей и при едином дирижере проводить такие комбинации, которые явно нарушают и интересы других частных лиц, и публичные интересы. Вот примеры возможностей разросшегося корпоративного образования, реально управляемого из одного центра.

Все звенья схемы – самостоятельные юридические лица. Все образование в целом нередко именуют группой. Реальный руководитель группы имеет широкое поле для маневров и согласованных действий: единая позиция в сделках, единая ценовая политика, одновременное участие в торгах. И вот как это может нарушать чужие интересы.

1) Нарушение интересов государства при приватизации.

А – государственное предприятие, преобразованное для приватизации в акционерное общество. Акции согласно закону должны продаваться на торгах. А создает В – дочернее закрытое акционерное общество, передавая ему самые ценные активы. И акции В, минуя торги, продаются ТОО, образованному руководителем А. Государству остались обесцененные акции А.

2) Уход от ответственности.

С понесла большие убытки и скатывается к банкротству, поэтому общее собрание акционеров С передает ценные активы по заниженной цене дочерней компании С-1. Требования кредиторов к С не удовлетворяются, а С-1 по долгам С не отвечает, что прямо установлено статьей 94 (пункт 2) ГК РК.

3) Уход от полной выплаты налогов.

Д – дочерняя компания холдинга Г производит продукцию, пользующуюся большим спросом, и всю ее по заниженной цене продает Е – другой дочерней, даже внучатой компании холдинга Г, зарегистрированной за рубежом. Производитель (он же – экспортер) платит минимальные налоги и другие обязательные платежи в бюджет, зарубежный покупатель перепродает продукцию, получая большие доходы. Все в итоге делается в интересах Г.

4) Перекладывание на дочерку всех рисков убыточности крупных капиталовложений.

Известная в Казахстане бельгийская фирма «Трактебель» в числе других проектов предлагала построить электростанцию. Представленный ею проект договора концессии предусматривал, что исполнение договора фирма перекладывает на специально создаваемую дочернюю компанию с минимальным размером уставного капитала и всей полнотой ответственности. Исполнение же договора казахстанской стороной гарантируется Правительством Республики. Проект был отвергнут.

Особым видом корпоративного юридического лица, широко распространившегося в Казахстане в последние годы, являются «национальные компании». Законодательство применяет термин «национальная компания» для обозначения ведущих в определенных сферах деятельности акционерных обществ, фактически управляемых государством, но не раскрывает содержания термина и не показывает особенностей этого понятия, позволяющих четко выделить данный вид акционерных обществ из общей их массы.

По складывающейся практике и по разрозненным актам законодательства можно пока ориентироваться на то, что: а) национальная компания является акционерной компанией и потому должна подчиняться законодательству об акционерных обществах; б) все или подавляющее большинство акций национальной компании принадлежит государству; в) национальная компания действует с полным учетом государственных интересов и потому, будучи уполномоченной на это, может выступать от имени государства; г) национальным компаниям государство безвозмездно передает принадлежащие ему пакеты акций обычных акционерных обществ. Сказанное подтверждается определением правового статуса Национальной нефтегазовой компании «Казахойл» и Национальной атомной компании «Казатомпром», произведенным Президентом и Правительством.[45]45
  См.: Указ Президента Республики Казахстан от 4 марта 1997 г. «О создании “Национальной нефтегазовой компании «Казахойл»”»; постановления Правительства Республики Казахстан от 24 марта 1997 г. «Об акционерном обществе “Национальная нефтегазовая компания «Казахойл»”; от 22 июля 1997 г. «Вопросы Национальной атомной компании “Казатомпром”».


[Закрыть]

Попытка законодательным путем определить правовой статус национальной компании была сделана Законом от 11 августа 1999 г. «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам недропользования и проведения нефтяных операций в Республике Казахстан». Закон ввел в Указы Президента, имеющие силу Закона, от 27 января 1996 г «О недрах и недропользовании» и от 22 июня 1995 г. «О нефти» сходные определения, согласно которым Национальная компания – это закрытое акционерное общество, сто процентов акций которого принадлежат государству, созданное Указом Президента Республики Казахстан для проведения (управления) операций по недропользованию (нефтяных операций) в Республике Казахстан непосредственно, а также путем долевого участия в контрактах.

В соответствии с новой редакцией нормы Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, «О нефти» определяют права и обязанности Национальной компании применительно к нефтяным операциям. На компанию возлагаются и участие в разработке стратегии использования нефтяных ресурсов, и представление государственных интересов в контрактах с подрядчиками, осуществляющими нефтяные операции, и участие в организации конкурсов на такие операции, и другие функции. При этом сохраняется организационно-правовая форма Национальной компании – закрытое акционерное общество.

Непонятно, в каких случаях и на каких условиях Национальная компания выполняет те или иные из названных функций, от чьего имени она вступает в правоотношения и кто отвечает за ее действия. Все это требует незамедлительно законодательного определения, причем для общего, а не только для отраслевого понятия Национальной компании.

В последние годы число национальных компаний растет. Некоторые занимаются смежными видами производства, и Правительство часто разграничивает их поле деятельности, меняет структуру уставного капитала и основные правила управления ими. Достаточно проследить изменения в национальных компаниях «Казтрансойл», «Казтрансгаз» и «Транспорт нефти и газа».

Можно указать и на то, что национальные компании являются, по существу, монополистами в своей сфере рынка товаров, работ и услуг и отнесены законом по виду деятельности к категории естественных монополий.

Специально следует отметить, что в крупных корпоративных образованиях слабо защищены интересы меньшинства акционеров. В последние годы в Казахстане такая защита значительно усилилась Законом об акционерных обществах от 10 июля 1998 г. (см., например, статьи 14, 28, 76–80 и др.), но все еще является недостаточной, что позволяет крупным акционерам, особенно обладающим квалифицированным большинством голосующих акций, открыто пренебрегать интересами меньшинства акционеров. В Алматы по решению владельца 72 процентов акций Акционерного общества было продано за 30 тысяч долларов большое благоустроенное пятиэтажное здание в центре города, которое являлось основным активом АО, несмотря на единодушные возражения остальных акционеров. АО-продавец практически осталось без активов и ликвидировалось. Как выяснилось позже, за покупателем здания стояли три человека – руководители того юридического лица, которому принадлежало большинство акций АО-продавца.

Полагаем, что защите интересов меньшинства акционеров, как, впрочем, и интересов третьих лиц – участников рынка ценных бумаг, недостаточно помогает введение законодательного правила о том, что акции как разновидность ценных бумаг могут быть только именными (статья 91 Гражданского кодекса, статья 21 Закона об акционерных обществах). Ранее у нас допускался выпуск и обращение на фондовом рынке также предъявительских акций. Отказ от них объяснялся необходимостью более эффективного контроля за сделками, совершаемыми с акциями. Такой контроль необходим особенно тогда, когда с имуществом акционерного общества заключаются сделки, явно выгодные другому участнику, за которым стоят держатели предъявительских акций, нередко принадлежащих руководителям АО, проигравшего в сделке.

Разрешение выпускать и приобретать только именные акции было направлено на обеспечение прозрачности их оборота. Но эта прозрачность в значительной степени утрачена введением в оборот ценных бумаг фигуры номинального держателя акций. Это – представитель фактического держателя, собственника акций, которого не знает никто, кроме тех, кто обеспечивает его конфиденциальность. Тем самым истинная прозрачность оборотных операций с акциями исчезает. И лица, крайне заинтересованные знать, с кем же они фактически имеют дело, лишены такой возможности.

В аналогичном положении находятся акционеры того же АО, в котором акции представлены номинальными держателями. Акционеры, как правило, легальным путем не могут узнать, кто же фактически принимает невыгодные для них решения, кому и почему такие решения действительно выгодны. Возможности раскрытия фактических держателей акций, представленных номинальными держателями, для заинтересованных лиц должны быть максимально расширены. Здесь следует, по нашему мнению, ввести реальную прозрачность. Особенно важным это представляется в связи с тем, что акции все более активно превращаются в бездокументарные ценные бумаги, механизм движения которых целиком передан в компетенцию ограниченного круга профессиональных участников рынка ценных бумаг, а само правовое положение именных ценных бумаг в бездокументарной форме во многом сходно с положением ордерных ценных бумаг.[46]46
  Нам уже доводилось писать об этом (см.: Вытеснение бумажного носителя из оборота ценных бумаг // Предприниматель и право. 2001. № 1: Совершенствование законодательства о ценных бумагах // Гражданское законодательство Республики Казахстан. Вып. II. Алматы, 2001. С. 44). Высказанное нами мнение, что в бездокументарной форме различие между именными и ордерными ценными бумагами во многом исчезает, относится только к различию в регистрационных записях. Что же касается различия правового статуса держателей именных и ордерных ценных бумаг, то оно сохраняется и при применении бездокументарных электронных записей. Это очень важное различие относится к ответственности за осуществимость права, зафиксированного бездокументарной оборотной записью. Держатель именной записи (прежде всего и больше всего – акции) при ее передаче другому лицу отвечает за действительность передаваемого права, по не за его осуществимость. Держатель ордерной записи при передаче права индоссату отвечает также и за осуществимость права.


[Закрыть]

В плане усиления защищенности публичных и других правомерных интересов участников операций со звеньями корпоративных объединений можно было бы рекомендовать установление общей ответственности последних за результаты согласованных действий. Целесообразно, в частности, изменить статью 94 ГК, откуда следует исключить абсолютное правило о том, что дочерняя организация не отвечает по долгам своей основной организации. Текст статьи в полной мере должен быть согласован с нормами ГК, устанавливающими недействительность любых правовых действий, направленных на уклонение от исполнения обязательства или от ответственности за его нарушение (см. пункт 3 статьи 158, пункт 5 статьи 350 ГК).

Желательно также распространить на некоторые сферы рыночных отношений, особенно на инвестиционные отношения, правило пункта 9–2 статьи 14 Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 27 января 1996 г. «О недрах и недропользовании» о том, что недропользователь имеет полную возможность передать свои права по контракту с компетентным органом дочерней организации, оставаясь при этом гарантом с солидарной ответственностью за полное исполнение дочеркой обязательств по недропользованию.

Далее следовало бы обратить внимание на участие в рыночном обороте таких объединений коммерческих юридических лиц, какими являются так называемые финансово-промышленные группы. Казахстанскому законодательству такие объединения официально неизвестны, хотя термин нередко применяется на практике и даже одно время готовился проект закона о подобном объединении.

В России же действует Федеральный закон о финансово-промышленных группах от 30 ноября 1995 г. Статья 2 российского Закона под финансово-промышленной группой (далее – ФПГ) понимает: а) совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочерние общества; для признания такой совокупности финансово-промышленной группой необходимо заключение сторонами договора о создании ФПГ (статьи 1–3 Закона о ФПГ); б) совокупность юридических лиц, полностью или частично объединивших свои материальные ресурсы на основе договора о финансово-промышленной группе. В финансово-промышленных группах, образованных без модели «холдинг-дочерка», участники договором учреждают центральную компанию ФПГ, которая выступает в силу договора о ФПГ от имени участников.

Участники ФПГ действуют согласованно. Выполняя общую задачу, они отвечают солидарно по общим обязательствам перед третьими лицами, что вполне соответствует требованиям пункта 2 статьи 287 ГК РК. Российский Закон связывает участников ФПГ организационными узами, запрещая им вступать в другую ФПГ (пункт 2 статьи 3 Закона о ФПГ). Группа подлежит обязательной государственной регистрации в определенном составе участников. Но финансово-промышленная группа как таковая не является юридическим лицом. За пределами обязательства, совместно заключенного участниками группы с третьим лицом, каждый из них выступает и отвечает в рыночном обороте самостоятельно, например, при заключении договора только одним участником; в обязательствах из причинения вреда и т. п. Да и в тех случаях, когда стороной в договоре с третьим лицом названа группа как таковая, ответственность по договору несут участники, подписавшие его от своего имени либо через своих представителей (обычно – центральная компания промышленно-финансовой группы).

В Казахстане нет специального законодательства о промышленно-финансовых группах. Это затрудняет контроль за подобными образованиями. Но пробел может быть в некоторой степени восполнен договором о совместной деятельности, ведущей к образованию простого товарищества (для юридических лиц – консорциума – статья 233 ГК). При этом, однако, следует учитывать, что по некоторым своим признакам ФПГ принципиально отличается от консорциума. Консорциум и договор о его образовании не подлежат обязательной государственной регистрации. Нет законодательного запрета на то, чтобы юридическое лицо одновременно было участником нескольких консорциумов. Законодательство о финансово-промышленных группах регулирует в некоторой части внутригрупповые отношения между участниками. При образовании же консорциума внутренние отношения участников определяются консорциальным договором, в то время как отдельные отношения взаимные права и обязанности желательно определять императивными требованиями законодательства, что серьезно облегчило бы целесообразный государственный надзор и контроль.