Текст книги "Свидетели самоизоляции"

Меня терзают смутные сомнения

Объявление самоизоляции не застало граждан врасплох. Все видели, что происходит в Европе, как закрываются на карантин города и целые страны, и понимали, что волна борьбы с коронавирусом обязательно докатится и до нас. Возможно, не с первым заболевшим, но докатится.

Закрытие институтов и школ, то есть перевод всех заведений на удаленное обучение, тоже не стало сюрпризом. Рестораны, бары, спортивные клубы, театры, торговые центры… Привычные места обитания схлопнулись почти одновременно, и москвичи потянулись за город, ведь пересидеть самоизоляцию на свежем воздухе, имея в качестве ограничения забор участка, а не бетонные стены квартиры, намного проще и полезнее. На первых порах уезжали только самые активные, но через пару дней после объявления самоизоляции все поняли, что шутки кончились, сидеть по домам придется минимум до мая, отъезд приобрел характер массового бегства, и семья Потаповых не стала исключением. А поскольку отъезд планировался не на пару дней – Люба решила перебраться за город до сентября, – сборы затянулись так надолго, что потребовалась помощь подруг. О чем и сообщил явившийся в гости Андрюха. Услышав условный сигнал, Катерина взяла бутылку вина, поцеловала меня и отправилась «на помощь». Мы с Потаповым разместились на кухне, и вскоре к нам присоединился Боря Запятой, горестно сообщивший, что «Леечка унесла из дома бутылку прекрасного бордо, которое мы привезли из Франции», и тут же поинтересовавшийся, чем будем заниматься мы. Я ответил, что мы будем пить великолепный цейлонский чай, и достал бутылку скотча. Андрей посмотрел на этикетку, а потом – укоризненно – на меня.

– Есть еще одна, – успокоил я друга. – Да и эту мы вряд ли допьем.

– Чай тоже будет? – осведомился Боря.

– Тащи чайник, заварился уже.

– А сахар где?

– Если хочешь сахар – принеси из дома два рулона туалетной бумаги, – заржал Андрюха.

– Что?

– Времена сейчас тяжелые, за все нужно платить.

– Шутки у вас. – Борис нахмурился и привстал с табурета. – Я в туалет пойду.

– Только свет не включай.

– И воду не спускай!

– Тогда не пойду.

– Думаешь, напугал?

– Папа! Папа! Мама спрашивает, ты машину из гаража пригнал?

Вот так всегда: только соберешься с мужиками поговорить о серьезных вещах, как прибегают дети. Мы с Андрюхой жили на одном этаже, только он в четырехкомнатной, я – в трехкомнатной, и когда папа-Потапов зависал у нас на кухне, дверь в квартиру я не закрывал.

– Пригнал.

– Хорошо. Потому что мама сказала, что ты можешь не торопиться.

– Скажи маме…

Но Потапов-младший умчался, поэтому Потапов-старший речь не закончил. Точнее, закончил, но не так, как собирался.

– Вот так и живем, – проворчал Андрюха, глядя на нас с Борисом. Ну не просто на нас, а на нас – синхронно выпивших дорогостоящий скотч. – Вкусно вам?

– Уговори Любу ехать завтра и присоединяйся.

– Завтра я заступаю на сутки.

– То есть сегодня возвращаешься?

– Нет, завтра.

– Будешь на службу с дачи мотаться, как летом?

– Может, и буду. – Андрюха вздохнул. – Еще не решил. Точнее, еще не знаю. Сам видишь: сейчас никто ничего не знает.

Андрей Андреевич Потапов, человек, который подрался со мной в детском саду и с тех пор постоянно ошивается где-то поблизости, был человеком служивым и, двигаясь по той стезе, которую я оставил восемь лет назад, добрался до звания полковника. И мы не без оснований надеялись, что это не предел. Что же касается внешности, то глядя на Андрюху, даже самый тупой человек понимал, почему русские выиграли войну: ростом с меня, то есть те же сто восемьдесят восемь сантиметров в холке, Потапов был шире в плечах, массивнее, но при этом ухитрился сохранить почти юношескую скорость движений. А глядя на добродушную физиономию Андрюхи, даже самый тупой человек понимал, почему русские не устроили немцам поголовную резню, как они того заслуживали: большие голубые глаза, большой нос, русые волосы… При взгляде на Потапова вспоминался самый знаменитый образ из русских сказок, но тот, кто принимал Андрюху за Иванушку-дурачка, допускал такую же ошибку, как тот, кто записывал его в увальни.

– Ну что, еще по одной? За качественные сборы.

– Не думаю, что мы на этом остановимся, – выдохнул Боря, наблюдая за тем, как я наливаю в его стакан виски. – Прекрасный напиток.

– Я вас когда-нибудь убью, – проворчал Потапов, наливая себе вторую чашку чая.

– Дядя Юра, у вас очень красивая собака! – сообщила вбежавшая на кухню Настя Потапова. – Можно я с ней погуляю?

У ее ног прыгала Баффи.

– Тебе некогда, ты на дачу собираешься.

– Точно.

Настя исчезла. Баффи, кажется, тоже.

– Юрген, ты купил собаку? – удивился Андрюха. Потапов с детства называл меня Юргеном: подслушал, как называл меня отец, и стал сам. Я не протестую. Особенно теперь, когда Юргеном меня зовет только Андрюха.

– Надо чаще встречаться, – проворчал я в ответ.

– Они купили собаку, – подтвердил Боря.

– И где она?

– Пошла к тебе домой.

– Зачем?

– Помогает собираться.

– Баффи у тебя прикольная, – сказал Запятой мне. Ну или просто сказал.

– Ага, – на всякий случай подтвердил я.

– И красивая.

– Юрген, ты купил прикольную и красивую собаку? – уточнил Андрюха, тыча в меня указательным пальцем.

– Ты так быстро все схватываешь, что я не могу понять, кто из нас выпивает, – изящно пошутил я.

– Плохо, – резюмировал Потапов, оставив мое остроумное замечание без комментариев. – Мог бы посоветоваться.

– В чем проблема?

– Дети теперь с меня с живого не слезут.

– Давай и тебе купим.

– Это так легко?

– Катя за день отыскала какую-то знакомую знакомых и добыла привитого и дрессированного щенка.

– Щенка! – не сдержался Боря. – Там такая лошадь!

И попытался изобразить, какая именно лошадь там. На мой взгляд, получилось не очень, но Андрюха смотрел на телодвижения нашего друга с большим интересом.

– Баффи еще маленькая, – сообщил я после того, как Боря завершил упражнения и вцепился в стакан.

– Что за порода?

– Бобтейл.

– Черный?

– Серый с белым.

– Я видел белое с черным.

– Она посветлеет.

– Короткошерстный?

– Смотря с чем сравнивать.

– Чтобы гулять?

– Ага.

– Значит, придется мыть после каждой прогулки.

– Знаю.

– Но гулять с собачкой сейчас милое дело, – протянул Андрюха. – «Полоса любви» свободна…

– Ее наверняка будут патрулировать.

– Будут, – не стал спорить Потапов. – Но главная проблема – не полиция, а школота, а школота дома сидит, вместе со своими телефонами. Скоро листья появятся и вообще ничего не будет видно.

– По вечерам и так не видно.

– Вижу, ты все обдумал.

Боря заварил следующую порцию чая, я разлил виски, и разговор продолжился… Но не сразу.

– Папа, папа, мама спрашивает, ты пьешь или нет? – поинтересовалась вбежавшая на кухню Света.

– Как я могу пить, если мне вас еще на дачу везти? – без особой радости отозвался Андрюха.

– Мама говорит, что вы с дядей Юрой и дядей Борей уже могли об этом забыть.

– Скажи маме, что мы твоего папу провожаем. Мы пьем, а он слюнки глотает.

– Мама сказала, что она в это не верит.

– Откуда ты знаешь, что она не верит? – удивился Боря.

– Мама заранее сказала.

Мы переглянулись.

– Можно я с Баффи погуляю?

– Я ведь говорил: тебе некогда, ты на дачу уезжаешь.

– Вы мне этого не говорили.

– Значит, я тебя перепутал.

– Баффи, за мной!

Света убежала, подозреваю, что гулять, а ее папа продолжил расспросы:

– Чья была идея купить собаку?

– Почему ты спросил?

– Потому что ты грустный.

– Ты грустный? – очнулся Боря. – Баффи изгрызла твои кроссовки?

– Нет.

– Приготовься – изгрызет. Леечка сразу сказала, что если привести в дом собаку, то обувь обязательно погибнет, а у нее туфли.

– Если хочешь, мы с Баффи можем зайти к вам в гости.

– Знаешь, сколько стоят Леечкины туфли? Устанешь расплачиваться.

Андрюха поднял брови, намекая, что не забыл о вопросе, и я ответил:

– Катерина купила. Устроила сюрприз.

– Поэтому ты такой грустный?

– Да что случилось? – не выдержал Борис.

– И поэтому тоже, – кивнул я.

– Основания есть?

– Других нет.

– Считаешь, что этих достаточно?

– Не знаю, но мысли мне не нравятся.

– Понимаю…

– Или вы объясняете, о чем говорите, или я ухожу, – заявил Боря. – В конце концов, это некрасиво.

В отличие от Андрюхи, он не понимал меня с полуслова. Я налил еще по одной, подумал, хочу ли я рассказывать о своих подозрениях Запятому, потом вспомнил, что Боря, конечно, трепло, но хорошо знает, о чем можно трепать, а о чем – нет, и признался:

– Похоже, Катерина мне изменяет.

– Потому что она купила собаку?

У Бори масса недостатков, главный из которых заключается в том, что он не понимает меня с полуслова, однако глупость в их число не входит. И как только Боря вникает в тему, он начинает соображать очень быстро.

– Да, потому что Катерина купила собаку.

– Не ожидал, что ты обзаведешься рогами.

– Думал, у меня иммунитет?

– Будем откровенны: ты из нас самый бабник.

– Как это связано?

– Ты умеешь обращаться с женщинами.

Я посмотрел на Андрюху.

– Ты – бабник, Юрген, – подтвердил мой старый друг приговор Бориса.

– Все в прошлом.

– Мне не рассказывай.

– Я планировал остепениться с Катериной.

– Ты ее любишь? – вдруг спросил Потапов.

Я замер и побарабанил пальцами по столу.

– Раз не ответил сразу, значит, об остепенении забудь, – авторитетно произнес Боря, после чего выхлебал содержимое своего стакана. – Кстати, мне послышалось или ты и в самом деле говорил о второй бутылке?

Первая стремительно подходила к концу. Я даже не заметил, как мы с Борисом ее уговорили.

– Вторую я заберу, – решительно сказал Потапов. – Кто-то должен прекратить это безобразие.

– Не ожидал от тебя такой подлости, – пробормотал Запятой изрядно заплетающимся языком.

– Я не ответил сразу, потому что сейчас мне мешают подозрения, – медленно произнес я. – Сильно мешают.

– Может, Катерина просто хочет бегать по утрам и вечерам, – сказал Боря. – Она ведь у тебя спортивная?

– Еще какая!

– Ей нужно разминаться.

– В целом, наверное, нужно.

– Вот видишь.

– Но сомнения меня гложут.

– Из-за чего?

– Из-за того, что Катерина разозлилась, когда в самый первый день Баффи потащила меня гулять.

– Баффи в тебя влюбилась? – распахнул глаза Борис.

– Выбрала главой семейства.

– Вот Катю и шибануло: она купила собаку, а собака выбрала тебя, – сказал Потапов. – Кстати, она действительно симпатичная.

На этот раз, услышав детские голоса, Андрюха обернулся и внимательно посмотрел на прибежавшую с ребятней Баффи. Говорить ничего не требовалось: под взглядом товарища полковника Баффи присела и уважительно склонила голову набок. Пару секунд они переглядывались, после чего лохматая девочка пошла к Андрюхе знакомиться.

– Кусается? – осведомился Потапов, почесывая собачку за ухом.

– Я бы предупредил.

– Тогда ладно.

– Дядя Юра, тетя Катя разрешила нам погулять с Баффи, – сообщила Настя.

– Далеко не уходите!

– Дядя Юра, где поводок? – спросила Света.

– В прихожей на…

– Мы нашли!

– Мама сказала, когда мы едем на дачу? – крикнул Потапов, но ответом ему стала захлопнувшаяся дверь.

– Думаю, женщины пьют вино, – предположил Борис. – Но я больше не буду.

– А мы вино и не пили.

– Все равно не буду, не уговаривайте. – Запятой поднялся и неуверенной походкой направился в ванную.

– Не хочешь с ней поговорить? – тихо спросил Потапов, наблюдая за тем, как Боря пытается открыть дверь в ванную. Получалось так себе, потому что следовало тянуть, а не толкать, но мы были слишком заняты, чтобы помогать Борису с глаголами.

– Пока говорить не о чем, – вздохнул я.

– Тоже правильно. В таких делах торопиться не следует. – Андрюха замолчал и посмотрел на потолок, по которому кто-то топал. В смысле, кто-то топал по полу квартиры сверху. – Покемон до сих пор не закончил ремонт?

– Над нами поселилась девчушка-веселушка.

– У Покемона?

– Ага.

– И что с ней не так?

– Я не знаю, что с ней не так, возможно, с ней все отлично, но она очень энергичная особа.

Не знаю, что они там с Покемоном вытворяют, но девушка постоянно меняла дислокацию, перебегая из одной комнаты в другую, и периодически что-то роняла. Иногда – весьма неожиданно.

– Вчера она рассыпала по полу стеклянные шарики.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так показалось. А сегодня сломался стул.

– Тоже показалось?

– Ага.

– Плохая звукоизоляция? – поинтересовался вернувшийся из ванной Боря.

– Раньше была прекрасной. Теперь не хватает.

– Весело у тебя.

– Не жалуюсь.

– Юра, ты дома?

– Помяни, как говорится, он и явится, – хмыкнул Андрюха, узнав голос Покемона.

– Мы на кухне, проходи.

– Привет.

– Выпьешь?

– Не могу, у меня фотосессия.

– Боишься не попасть в ракурс?

– Я…

– Это вы уронили стул?

– Да.

– Зачем?

– Я полез на стол, а стул сломался, и я едва не расшибся.

– А зачем ты полез на стол?

– Чтобы помыть люстру.

– Почему рабочие не отмыли?

– Наверное, не стали заморачиваться.

– Почему тебе не пофиг?

Тот Покемон, которого мы знали и любили, никогда бы не задумался над чистотой люстры. С другой стороны, самоизоляция способна испортить и не таких людей.

– Мне пофиг. Сандре – нет. Она сказала, что надо помыть, а в результате мы сломали стул.

Покемон посмотрел на этикетку, вздохнул и перевел взгляд на меня.

– Ты знаешь, где стаканы для виски, – сказал я.

– Конечно, знаю! – Он сбегал в гостиную, приволок себе стакан, чокнулся с нами, выпил и бодро продолжил: – Юра, ты завтра в город не собираешься?

– Может быть. – Честно говоря, в настоящий момент я никуда не хотел собираться, тем более завтра. Хотелось оказаться в кресле и задремать. – А в чем дело?

– Можешь съездить с Сандрой к ней домой за вещами? А то она приехала в чем была и с мелкими шмотками в рюкзаке, а больше у нее ничего нет.

– А что ей еще надо?

– Кто такая Сандра?

– Если у нее есть зубная щетка…

– Покемон, ты женился?

– Она постоянно топает по потолку.

– Она топает по полу, но получается – по потолку.

– Покемон, ты женился?

– Не будем забегать вперед, – твердо произнес Покемон и с надеждой посмотрел на меня: – Поможешь?

– У тебя нет денег на такси?

– Ну… – было видно, что Покемон что-то скрывает, но делает это настолько топорно, что лучше бы не делал. – У меня нет машины.

– У тебя нет денег на такси?

– В такси можно заразиться.

– Продать тебе пару масок? – поинтересовался Боря. – Одноразовые, но дизайнерские.

– Могу поносить их бесплатно, для рекламы твоего швейного производства.

– Какой деловой мальчик. – Борис одобрительно цокнул языком. – Евреи в роду были?

– Нет, я первый. – Покемон перевел взгляд на меня. – Поможешь?

– Все уже поняли, что ты чего-то недоговариваешь, – медленно, но старательно, чтобы слова получались четкими, произнес я. – Так что если нужна помощь – рассказывай правду.

– И побыстрее, потому что мне скоро уезжать, а мне интересно, – добавил Андрюха.

– Далеко собрался? – осведомился любознательный Боря.

– Куда жена скажет.

Покемон вздохнул и сознался:

– У Сандры натянутые отношения с родственниками. Какие-то проблемы с наследством, старые обиды… Поэтому я, в смысле Сандра, не хочет ехать одна. Ей нужна поддержка во время встречи, а я могу оказать только моральную. И то недолго.

Последовала пауза, но поскольку мы с Андрюхой молчали, Баффи ушла гулять, а Боря, кажется, задремал, Покемону пришлось продолжить.

– В общем, они знают, что Сандра живет с мужиком, но если увидят меня… Вы ведь понимаете, что я не произведу впечатления. – Покемон вяло указал на вялый бицепс. – С тем же успехом мы можем Борю туда отправить.

– Не надо про Борю, иначе меня стошнит, – прошептал Запятой.

– Тебя стошнит в любом случае, – проворчал Потапов.

– Как тебе не стыдно тошнить таким дорогим виски? – возмутился я. – Только продукт переводить.

– Леечка будет недовольна.

– Перед тем как ты уедешь, нужно будет отнести Борю домой, – сказал я Андрюхе.

– Пусть его сначала стошнит у тебя дома. Не хочу испачкать ботинки.

– Уже стошнило, – признался Борис.

– Блин, – пробормотал я, но с табуретки не поднялся.

– Можно я продолжу? – спросил Покемон.

– Продолжай, – сказал я, и мы снова выпили. Не помню, что именно выпили, но твердо помню, что Боря к стакану не прикасался.

– Так вот, если с Сандрой отправлюсь я, она вряд ли сумеет забрать вещи.

– Почему? – спросил Потапов.

А мне показалось, что приблизительно этот диалог я уже сегодня слышал…

– Потому что они ее даже на порог не пустили. Велели убираться.

– Ого! – изумился Андрюха. – Вот это я понимаю: родная кровь.

– У нее там двоюродный брат, здоровенный такой. И дядя тоже.

Андрюха хмыкнул. Покемон посмотрел на него и насупился. Впрочем, все давно привыкли, что рядом с Потаповым мало кто выглядит соразмерно.

– Почему ты ко мне не обратился? – спросил Андрюха.

– Потому что я у Юры на диване периодически сплю, а не у тебя, – ответил Покемон.

– Логично.

– К тому же ты человек служивый и не сможешь действовать так, как при необходимости сможет Юра…

– Я ведь сказал, что понял.

– К тому же у тебя обручальное кольцо на пальце и лицо доброе…

– Покемон!

– Обручальное кольцо – это знак качества, – сообщил Борис, не открывая глаз. – Не каждый мужчина способен его заслужить.

Похоже, он делился с нами мудростью Леи Давидовны. Или выдавал информацию, внедренную под гипнозом.

– Ладно, съезжу, – решил я, не в силах выносить умоляющий взгляд Покемона.

– Будешь бить родственников невесты? – хмыкнул Потапов.

– Ну не своей же невесты.

– Это многое меняет.

– Не надо никого бить! – испугался Покемон. – Просто съезди с Сандрой за вещами.

– Не волнуйся – съезжу, – пообещал я. – Как зовут твою Сандру?

– Саша, – ответил Покемон. – Ее зовут Саша.

Чужая родня

Вытянув из меня согласие, Покемон отправился к Катерине, изложил ей свою краткую, но душераздирающую историю и представил женам Сандру. Жены Сандру пожалели, и Катерина милостиво разрешила хитроумному Покемону попробовать уговорить меня съездить за вещами. Но завтра. Не то чтобы я не был готов ехать сегодня – сегодня я был готов на все! – просто у нас неожиданно появилось важное дело: мы потеряли Бориса.

Не найдя его ни в туалете, ни в ванной, мы с Андрюхой предположили, что он улизнул из квартиры вслед за Покемоном, и попробовали поискать его в коридоре, где встретили детей с собакой, Покемона с девушкой и чем-то недовольных жен. Которые потеряли приготовленную к погрузке сумку и, естественно, решили, что в этом виноваты мы. К счастью, Андрюха в тот день не пил, поэтому обвинить нас у жен не получилось. В смысле, меня они обвинили. Кажется. Но это не имело смысла. Потом мы сели в лифт и нашли нашего уставшего товарища спящим в «Круизере» Потапова. Не спрашивайте, как Борис оказался в машине, потому что отсутствие брелока Андрюха обнаружил, лишь выйдя на улицу, а потерянная сумка сиротливо стояла у правого заднего колеса. Полагаю, Запятой решил помочь женщинам с багажом, Андрюхе – с открытием «Круизера», а мне – с тем, что сам ушел из квартиры, однако справился только с частью задуманного.

Лея Давидовна впала в ярость, но ругать принялась меня. Во-первых, потому что ругать спящего Бориса не имело смысла, а во-вторых, не помню почему. На следующее утро Катерина тоже выразила неудовольствие, но в сдержанных выражениях, из чего я сделал вывод, что, отнеся Бориса домой, я послушно пошел спать.

И если вечером я чувствовал себя полноценной, свободной, готовой к любым приключениям личностью, то, проснувшись, осознал себя каким-то странным организмом, возможно, инопланетного происхождения, непривычного ни к местной гравитации, ни к запахам.

Другими словами, утро получилось так себе. Кофе оказался с привкусом стирального порошка, Катерина дулась, и даже Баффи поглядывала на меня с укоризной. Утешало только то, что утро наступило в половине первого дня, и голова не болела. Я выпил кофе – в молчании, принял душ – в одиночестве, но когда вышел из ванной и почувствовал запах завтрака, то понял, что Катерина сменила гнев на милость. Покончив с омлетом с овощами, спросил, чем мы будем заниматься, тонко намекнув, что не прочь поваляться до вечера на диване с красавицей женой и потупить перед телевизором. В ответ услышал, что провалил обещание вставать рано утром. Ответил, что вчерашний день не считается, потому что я провожал друга. Услышал, что считается, и расстроился. Потом услышал, что обещал помочь покемоновской подруге разобраться с родственниками, удивился, но виду не показал. Еще услышал, что обещал это сделать с утра, хвастаясь всем, что даже на самоизоляции продолжаю вставать ни свет ни заря. Удивился еще больше и позвонил Покемону.

В общем, в три часа дня мы встретились во дворе: я пришел к машине, а Покемон привел подругу. Которая сразу протянула мне руку.

– Саша.

– Разве мы вчера не знакомились?

Зная себя, я был уверен, что знакомились, но деталей не помнил.

– Я решила, что нужно повторить.

Покемон заржал, но тут же заткнулся, споткнувшись о мой выразительный взгляд человека в похмельной меланхолии. После чего я скрыл свой выразительный взгляд под солнцезащитными очками и посмотрел на девушку:

– Юрий. Можно Юра и на «ты».

– Вчера вы сказали то же самое и с точно такой же интонацией.

Покемон хмыкнул. Я досчитал до четырех с половиной и повторил:

– Можно на «ты». – Надеюсь, с точно такой же интонацией.

Девушка улыбнулась.

Она не была красива. Нос несколько великоват, рот широковат… А вот глаза удались на славу: большие, выразительные, очень красивого орехово-коричневого цвета, они притягивали и не отпускали. Не гипнотизировали, просто были красивыми. Колдовские глаза. Не взгляд, а глаза. Взгляд у Саши был весел.

А в компенсацию за не самое красивое лицо природа наделила девушку великолепной фигурой: Саша оказалась невысокой, на полголовы ниже меня, но очень ладной. Стройной и подтянутой там, где нужно, и округлой везде, где необходимо. В настоящий момент округлости замечательно подчеркивали обтягивающие джинсы и футболка. Джинсы, как это модно, оказались короткими, белые кроссовки – низкими, и потому желающие или просто внимательные могли разглядеть татуировку на левой ноге девушки, чуть выше щиколотки.

Покемон спросил, можно ли ему не ехать, потому что у него очередная съемка, я ответил, что пользы от него не будет, и отпустил. Что же касается Саши, то, расположившись на переднем сиденье, она некоторое время молчала, видимо, надеясь, что я начну заливаться соловьевым, а когда поняла, что последствия вчерашних проводов погрузили меня в меланхолию, неожиданно сообщила, что ожидала увидеть меня на «БМВ».

– У меня был.

– «Х6»?

– Нетрудно догадаться.

– Почему?

– Потому что мы едем в его однокласснике, только от «Ауди». – Год назад я решил что-то поменять в жизни и пересел на «Q8».

– Я не особенно разбираюсь в машинах, – протянула Саша. – Думала, «Х6» и твоя машина – обыкновенные внедорожники.

Будь я чуть менее меланхоличным, то с удовольствием начал бы долгий, увлекательный, по-настоящему мужской, брутальный рассказ о мощных, быстрых тачках и чем они отличаются друг от друга, благо есть о чем рассказать. Но все мы знаем, что настоящие мачо немногословны, и вместо этого я попросил:

– Расскажи о своих родственниках.

– Зачем? – удивилась девушка.

– Затем, что у тебя с ними настолько натянутые отношения, что ты не рискнула отправляться за вещами одна. Я должен выбрать правильную линию поведения, а для этого – понимать, что между вами случилось.

– Но… – Саша выдержала паузу. – Не думаю, что они захотят с тобой подраться. Мы просто заберем вещи.

– Мы не знаем, что там будет, – сказал я.

– Это верно.

– А Покемон, которому ты все рассказала, ехать отказался. – Я зевнул, не забыв отвернуться к окну, и следующую фразу произнес чуть жестче: – Пожалуйста, не тяни время и расскажи, что между вами произошло.

– Гена не говорил?

– Может, и говорил, но вчера мы были слишком заняты: помогали Андрюхе собираться на дачу.

– Да, я видела, – дерзко произнесла Саша, но я решил не обращать на язвительное замечание внимания, потому что дальше она приступила к рассказу: – В принципе, между нами ничего не произошло… В смысле – ничего удивительного не произошло… Начну сначала. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я училась в последнем классе. До сих пор не понимаю, как я ухитрилась сдать экзамены… – Вспомнив о родителях, девушка на мгновение сбилась, но тут же продолжила рассказ: – Все меня жалели, помогали, и тетя Валя тоже… Тетя Валя – это родная мамина сестра. Она с мужем живет в их старой квартире, мы туда сейчас едем. А мама после свадьбы к папе переехала. А после смерти родителей я вернулась в комнату, потому что жить одной мне не разрешили. И сначала все было нормально. Потом тетя Валя стала говорить про наследство, все повторяла, что «нужно привести дела в порядок». У нас дача была очень большая и рядом с Москвой, одна на две семьи. Она маме и тете Вале от дедушки осталась. Тетя Валя сказала, что если я от дачи откажусь, они мне одну из комнат в своей квартире выделят. Я тогда не понимала, что это не их квартира, а общая, и комнату мама давно на себя оформила, поэтому подписала все, что тетя Валя велела. Школу закончила, в институт поступила. Ту квартиру сдавала, жила у тети Вали, как соседка. После второго курса вышла замуж, уехала к Вите, но комнату им не отдала, оставила за собой, и это их взбесило. Тетя Валя однажды прямым текстом сказала, чтобы я от комнаты отказалась, а я не стала. И отношения окончательно испортились.

– Почему так быстро вышла замуж? – Рассказывала девушка неспешно, выдерживая паузы, и моя меланхолия постепенно начала отступать. Да и свежий ветерок из приоткрытого окна сыграл свою роль. Чтобы прийти в себя быстрее, я выключил кондиционер и пустил внутрь прохладный воздух.

– Я вышла замуж по любви.

– Это понятно, но я хочу слышать правду.

По тону Саша поняла, что я обо всем догадался, отвернулась, помолчала, но все-таки ответила:

– Дядя Коля ко мне подкатывал. Тетя Валя понимала, что я не даю повода, но все равно обвиняла меня, говорила, что я дядю провоцирую, и мы из-за этого много скандалили.

– Только подкатывал? – жестко уточнил я. – Ничего больше?

– Иногда он руки распускал, я отбивалась. Сказала, что если далеко зайдет – молчать не стану, сообщу в полицию. Он на какое-то время отстал, потом снова начал, один раз я ему лицо расцарапала, потом неделю дома не появлялась, у подруги жила. – Саша нервно сдавила рукой подлокотник. Тема была неприятна, но девушка все-таки продолжила. – Знаешь, когда в пятнадцать лет сиськи уже четвертого размера, есть только два пути: или пойдешь по рукам, или постараешься удержаться. Я делала все, чтобы удержаться, и у меня получилось. Я вышла замуж не девочкой, но и не прославленной на всю округу блядью.

Саша повернулась и резко посмотрела мне в глаза. Я едва заметно кивнул в ответ, но говорить ничего не стал.

– А теперь Димка подрос. Им, наверное, тесно стало, вот и бесятся.

– Димка – это их ребенок? – уточнил я.

– Да. Мой двоюродный брат.

– Насколько подрос?

– Ему двадцать сейчас… или девятнадцать… Я когда приехала, видела его – здоровый стал, как дядя Коля. – Саша посмотрела на меня. – Они выше тебя. Оба. Это у нас в семье все мелкие, а дядя Коля здоровенный.

– Я не самый большой мужик на планете.

– Гена сказал, ты служил в армии?

– Все служили в армии.

– Не все.

– В моей семье – все, – ответил я и машинально продолжил: – Я – первый за пять поколений Беккеров, кто не остался служить до пенсии.

Поделился, так сказать, семейной историей в ответ на семейную историю.

– Чем занимаешься?

– Бизнесом. – Я поднял брови, останавливая следующий вопрос, и вернулся к главной теме: – Итак, слушай, что тебе нужно сделать. – Мы как раз въехали во двор и настало время инструктажа. – В квартиру ты поднимешься одна…

– Что?! Но ты обещал!

Громкий возглас едва не вернул меня в пучины меланхолии, из которых я только-только выплыл.

– Дослушать не хочешь?

Саша погасла так же резко, как вспыхнула:

– Извини.

Увидев, что она успокоилась не только на словах – плечи опустились, с лица исчезло удивление, – я продолжил:

– Нужно сделать так, чтобы ты не только забрала вещи, но и урегулировала проблему…

– Ты хочешь помочь мне урегулировать проблему? – изумилась девчонка. – Хочешь помочь разобраться с родственниками?

– Ну раз уж я приехал. – Я едва заметно пожал плечами. Поймите правильно: мне все равно придется тащиться в квартиру, так зачем просто стоять мебелью, если можно сделать чуть больше? Потому что это не мое дело? Это уже мое дело, раз я приехал, так пусть девчонка получит «два по цене одного», как любят говорить маркетологи, от меня не убудет, а ей станет легче. – К тому же особых трудностей я не вижу: мы просто поговорим и обо всем договоримся.

– С ними?

– Они что, глухонемые?

– Нет.

– Значит, договоримся. – Я снова зевнул и снова – отвернувшись: – Понятно?

– Я уже извинилась.

Дерзкая. Но смышленая.

– В квартиру поднимешься одна, когда войдешь – сделай вид, что закрываешь входную дверь, но не закрывай. Я люблю появляться вдруг. Войду в квартиру минут через пять, когда ваша беседа будет в разгаре.

– Зачем это нужно?

– В моем присутствии они не скажут то, что ты должна услышать. Не станут давить, подождут следующего раза, поэтому ты пойдешь одна и позволишь им высказаться.

Возможно, я был несколько многословен, но вы должны понять: меланхолия отступила, но не отпустила.

Саша кивнула и спросила:

– Что я услышу?

– Скорее всего – ультиматум. Реагируй спокойно и адекватно.

– Будет неприятно?

– Очень. Зато вы проясните отношения. Потом приду я, и мы проведем переговоры.

– Выясните, – поправила меня нахальная девчонка. – Выясните отношения.

И вышла из машины.

Я дождался, когда она скроется в подъезде, подъехал, припарковался – судя по количеству свободных мест, большинство здешних жителей предпочли самоизолироваться за городом, выждал несколько минут, а потом поднялся на нужный этаж. Чувствуя себя немного… странно. Это был не первый на моей памяти случай, когда вступающего во взрослую жизнь ребенка пытаются надуть жадные и подлые родственники. Но я впервые принимал в процедуре активное участие, а не выслушивал рассказ, сочувственно цокая языком.

Входная дверь оказалась незапертой, с первым заданием Саша справилась. А внутри, как и ожидалось, кричали. Я мягко прошел по коридору, ориентируясь на громкие голоса, миновал поворот на кухню – мебель не старая, но и не ультрасовременная, дверь в гостиную – внутри большой диван, большой телевизор и чертова «стенка» вдоль стены, и остановился у последней двери налево, которая запиралась на ключ и, дополнительно, на маленький висячий замок, который сейчас отсутствовал. Видимо, это и была комната Саши. Выдержал несколько секунд, убедился, что мужчины перешли на нецензурную лексику, распахнул дверь и остановился на пороге.