Текст книги "Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы"

1992 – 59/60 лет

5 января

Год начался – Обезьяна начала забавляться. За две минуты до нового года закончил стихи для Ще (иных подарков нет):

 
Пусть будут в жизни перемены.
Какая ЖИЗНЬ без перемен?
Подумаешь, подняли цены!
Не будем резать в страхе вены
И превращаться в тихий тлен.
Еще нас ждет с собой удача.
Еще в Италию махнем!..
Мы лихо щелкнем все задачи, —
Ну, как же можно жить иначе?
Мы все решим с тобой вдвоем.
Не вешай носа, друг Капусткин!
А, ну, улыбочку, вот-вот.
Ты вновь шикарна в этой блузке,
Хотя она, конечно, узка,
Но что с того! За Новый год!..
 

31-го были вдвоем дома. Смотрели повторно польский «Ва-банк», ели немецкую курицу, а в 12 часов выпили коньяку, заели лимоном и шоколадом «Аленка» (где «Гвардейский», где «Слава», где «Золотой ярлык»?..).

2 января вышли на улицу, – все в снегу и в новых ценах. Поехал в Центросоюз – там траур, все получили уведомление об увольнении. Центросоюз самораспустился. Неясна судьба журнала. Кто в истерике, кто матерится, кто впал в ступор. Шеф в глубокой растерянности и убеждал меня, зачем, мол, пишу, все равно Львом Толстым не буду, и вообще, что-либо писать – это глупость. Убеждал себя?.. Нет, я писал и буду писать – это единственное спасение и надо садиться за апрельский номер «Науки и жизни». Надо зарабатывать, перефразируя дореволюционную шансонетку: «Шофер мой милый, как ты хорош! Узнаешь цену – бросает в дрожь…» В магазине появилось пиво. Бутылка «Жигулевского» – 8 рублей, а когда-то она стоила 37 копеек. Это во сколько раз дороже? В 20–24 раза?.. И это при плохом качестве.

Вот такая пошла новая жизнь. «С горя» (это мое любимое выражение) начал читать «Литературное обозрение» № 11. «Роман с дамой из порядочного круга – процедура длинная…» – писал в письме Чехов. «Решил, что у Таты гораздо влажнее и слаще, но беднее формами…» – делится своими откровениями Василий Розанов с Зинаидой Гиппиус.

11 января

С Черняком соединили две рукописи, и вместо «Мира детектива» Витя предложил название «Терра детектива» с подзаголовком: «Календарь всемирных злодеяний, хроника знаменитых преступлений, истории преступников и жертв». «Что нами движет? – вопрошал мой соавтор и отвечал: «Таинственная тяга к денежным знакам».

7 января было Рождество. Раньше все о Ленине и КПСС, теперь по ТВ и радио только о рождении Христа, Вифлеемской звезде и т. д.

8-го получил уведомление, что с 9 марта увольняют в связи с ликвидацией журнала. Со 2-го – пенсия. И все в марте. Вроде бы все нормально, но все же как-то неприятно…

9-го с утра пошел за хлебом и простоял в очереди ровно час. Был по счету, наверное, 40-м, а дальше выстроился хвост из ста человек. Хлеба нет. Разгружают только машину. Крики: «Скороo будете продавать?!.. Что вы все химичите?!.. Вот разнесем вашу булочную в пух и прах!..». И далее в этом же роде. Такие нынче весело-агрессивные старушки, – и ведь могут разнести… Достал хлеба и пошел печатать апрель для «Науки»: Леонардо, Гумилев, дело Бейлиса и т. д. Тут по ТВ услышал куплеты: «Футболистов покупают! Хоккеистов покупают! Куплетистов покупают!.. Коммунистов не берут!»

19 января

Непонятный нарыв на груди. Ломаются ногти, – явно чего-то не хватает. Воды горячей нет. Цвет в телевизоре постоянно исчезает. В стране – бордель.

 
Ох, господа и дамы!
Рассыпался наш дом, —
Бог весть, теперь куда мы
несемся и бредем…
 

Это – Борис Чичибабин.

Между Россией и Украиной идет борьба за Черноморский флот. Валится экономика. Предприятия на грани остановки. В Москве еще более или менее, а в других местах, по стране, нет угля, нет хлеба. Коммунисты подняли голову и замелькали портреты Ленина и Сталина. Сказочно растут цены и как жить дальше?!.. И, тем не менее, жизнь продолжается. Были на Крымской, на выставке Давида Штеренберга. Интересно полотно «Бал в Бюилье» (1913–14) – фигуры, позы, кто-то кого-то клеит, кто сидит в грустях, кто-то в канкане задирает ноги… Еще холст «Девушки в синем»… «Обнаженная» (1908–09) – это не ренуаровская желанная плоть, а худое непривлекательное, тонкое тело, с косточками, маленькие некрасивые груди, полная антисексуальность… Портрет Лили Брик. Она в синем платье на красной софе с отставленной газетой и спящей кошкой… В другом зале выставка рано умершего Александра Грицая (1950–1988), сугубый реалист, последний поэт деревни – не трогает совсем. Копирование жизни – это не искусство…

26 января

Раньше верилось, что впереди все будет лучше и лучше, и пенсия рисовалась идиллической: неспешная жизнь для души, книги, неторопливое гуляние… А вышло иначе, и события развиваются по сценарию: чем дальше, тем хуже. Страна в экономическом штопоре. Цены взбесились. Плохо работает телефон – никому не дозвонишься. Горячей воды нет. Кипятишь чай, а в нем нефтяные пятна. Газеты носят через пень-колоду и так далее, и так во всем.

В бывший Политиздат сдал заявку на календарь-книгу о Санкт-Петербурге. Там мне поведали о положении в издательском деле: маленькие частные фирмы горят, грядут крупные акулы-монополисты и ничего хорошего в будущем не ожидается. На днях в метро попалась сумасшедшая (и сколько их теперь!), которая вошла в вагон с песней «Чтобы тело и душа были молоды!..» Ей кто-то сделал замечание, а она в ответ еще громче: «Идет война народная!..» Ну, и последствие войны, то бишь, либерализации цен: в столовой все жмутся, обед по цене 10–13 рублей не по карману, берут один винегретик. И странно получилось: у народа отняли колбасу и шоколад, но зато дали в изобилии журналы, книги и фильмы, читай-смотри, что хочешь. Вот на неделе наслаждались картиной Антониони «Идентификация женщины». Хотя тема грустная: одиночество человека в мире. И как жить? Надо вкалывать, советует Игорь Губерман, чтобы «выжить в этой соковыжималке».

1 февраля

Мои заявки на «Любовь и поэты», на «Один день месяца» и на «Блистательный Санкт-Петербург» лежат в трех разных местах. Но от заявки до издания – предлинная дорога. А опыт с «Огоньком» подсказывает, что легче написать, чем получить гонорар: то задерживают, то денег нет, то еще что… Купил за 6 рублей первый номер «Науки и жизни» (тираж 900 тыс. экз.), там моя 13-я публикация исторического календаря. Точит мысль: а сколько заплатят?..

Посмотрели два хороших фильма: «Наполеон и Жозефина» (Арман Эссанте и Жаклин Биссет) и «Будучи там» (Питер Селлерс и Ширли Мак-Клейн)… За окном пасмурно, сыро, +1.

9 февраля

Цитата из «Независимой газеты»: «…Москва превратилась в грязный, пыльный город, где легко потерять здоровье, где невозможно качественно и производительно работать и нормально жить. В город, который своей нечистотой делает людей злыми, хулиганами, преступниками…».

И еще лучезарная цитатка: «…Но даже те, кто до сих пор числился в преуспевающих, такие, как крупные драматурги, известные сценаристы и поэты-песенники, могут оказаться на грани нищеты и даже голодной смерти. Стоит только заболеть на продолжительное время, и ты уже на краю пропасти…». (5 февраля, НГ).

Поздравил Германа с днем рождения, а он в ответ: «Главное, чтобы не убили…» На Вернадского, в уже ныне бывшем Центросоюзе, уволили кучу сытых, самодовольных чиновников, оставшиеся ходят с перекореженными лицами: боятся будущего. Лафа кончилась.

15 февраля

У подъезда № 2 Белого дома встретился с Яновым (он там давал пресс-конференцию). Приземистый, староватый, но бойкий и несколько евреистый, и, конечно, умный. Подарил ему свой календарь «Забытые даты 92» с надписью: историку-концептуалисту от любителя исторических фактов. Тираж, говорю ему, миллион. Он: «О, в Америке вы были бы миллионером!..» Но то в Америке, а у нас совсем все иначе… Интересно и горько: я ждал Янова, как какая-нибудь молоденькая актрисулька ждет маститого режиссера: авось, даст роль… Закончил рукопись путеводителя по Москве «Будем знакомы», 76 страниц, 4 печатных листа. И как пойдет все дальше – пенсия, Янов, рукопись?.. Календарь сделан, издательницам и мне казалось: это – бомба. Ни фига. В продаже нет календаря и тишина…

За окном +5, снег, лед, слякоть, грязь, капель и все тонет в тоскливой серости и безнадежности нашей российской жизни. Как сказала Лия Ахеджакова: «Счастья нет, но бывают блаженные минуты». Добавлю: но они крайне редки.

27 февраля

Очень устаю от дороги, туда-сюда на Вернадского, народа тьма, еле протискиваются в вагон, ввинчиваются и дышат тяжело друг другу в лицо. Противно… Домой приезжаешь вдрызг усталый. Поел, поспал, немного посмотрел ТВ, почитал – и весь день сгорел. И не работа и не пенсия. И все – в ожидании Годо.

Русский ПЕН-центр сделал заявление о положении авторов: дорожает все, дешевеет лишь творческий труд… для многих грозит переход на положение интеллектуального люмпена… а для страны неизбежное культурное одичание… И чем утешаться? Стихами? Тут «Комсомольская правда» выдала не первой полосе строки Арсения Тарковского:

 
…Терзай меня – не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день – с иголкою в гортани.
Ах! Этот сон!
Малютка-жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое!
 

В воскресенье 23-го гуляли в дальней роще. Легкий морозец. Хорошо. Дети катаются с ледяной горки. Идиллия, а в это же время в центре столицы бушевали различные митинги под водительством бешеных Алксниса, Ампилова, Макашова, Бабурина и Жириновского (весь цвет русского фашизма). Что будет дальше с бедной Россией, страной абсурда и дураков?.. Ну, а я в канун своего 60-летия. «Я еду с ярмарки», – как написал режиссер Александр Белинский. «В моей телеге приличный запас знаний в области литературы и театра, довольно крепкое владение своей профессией, солидные остатки юмора, определенный запас трудолюбия и любознательности». Что ж, не так уж мало! Александр Белинский – человек, созвучный со мною…

Недоумение и боль: мой календарь «Забытые даты» провалился в непонятную черную дыру. Стрижев по поводу моего труда сказал: «Я все составительское делаю, а у тебя все прошито личными строчками». И высказал версию: конкуренты православного календаря и иных прочих скинулись и угробили мой, чужие им не нужны…

2 марта

И вот грянуло: 60 лет! Эта цифра кажется мне чужой и фантастической, но, увы и ах, горькая реальность… Одолевают всякие раздумья. «Внутри себя все мы одного возраста», – утверждала Гертруда Стайн, – я не уверен. Я чувствую себя старым и измотанным этой жизнью. И как шутила польская юмористка Магдалена Самозванец: «Пересчитай свои годы на деньги, и ты увидишь, как это мало». Ясно одно, что хорошо, что я не стал ни поэтом, ни прозаиком, – никому ныне не нужны лирические стихи и художественная проза про интеллигентские метания. Я нашел свою нишу: исторические календари с высокой информационной насыщенностью. Это интересно и читается…

8 марта

Второго марта к 18 часам собрались гости (9 человек против 17-ти на 50-летие). В специальный альбомчик гости записывали строки о юбиляре, а Анисим даже разразился стихами:

 
Пускай все врут календари,
Твои – не врут, держу пари!
Твои – всю правду говорят,
И в сорок лет, и в шестьдесят!
 

Пили все подряд – шампанское, вино, водку и коньяк, и под «это дело» высказывали всякие преувеличения, сравнивая меня с Карамзиным и Иосифом Флавием. Было и лестно, и смешно… Стрижев называл всех женщин «ласточками» и спьяну лез целоваться. В общем, было вполне ничего. А 3 марта уже чествовали на работе. И бывший первый зампред Центросоюза Яшин сказал, что я «попал в наш квадрат», в цифру «60», однако отметил, что у меня «молодая походка». Подарили часы с кукушкой. Теща долго ждала, что кукушка закукует, а она никак: часы оказались бракованными и пришлось их менять… Половик тоже посвятил мне строки:

 
У каждого – свои расцветы.
А у тебя – особый дар.
И по крупицам «многи леты»
Ты создавал свой календарь.
 

Что ж, верно, по крупицам. 6-го пошли с Ще в к/т «Ленинград» и смотрели американский фильм «Ярость в клетке». Боже, все мы в клетке…

15 марта

Грустные мысли о возрасте не покидают меня. А тут еще чреда уходов: Юрий Ваньят, Евгений Евстигнеев, Acaф Мессерер… Но, правда, есть и другие примеры: отпраздновали 90-летие Николая Старостина, он до сих пор мотается с командой по городам и весям. По «Маяку» было интервью с 89-летним Вадимом Козиным: трезвый старикан и даже сохранил певческий голос. Так что бывает по-разному.

Вчера по первой программе «Останкино» в программе «Книжный двор» в 12.25 зачитывали мой календарь (а там и Кафка, и Пришвин, и еще кто-то, связанный с этим днем). Диктор читал текст на фоне изобразительного ряда. И титры после, в которых перепутали мою фамилию: Бизилянский, внесли ложку дегтя… Приступил к составлению календаря Российской истории. Напечатал первые 8 страниц. А еще получил отпечатанную рукопись «Терры детективы» – четыре экземпляра, – и тащил на себе 6 кг веса, и впервые убедился, какое это тяжелое дело – литература, литературная ноша. Все дни проходят в печатании, раскладке, разборе досье, помогает Ще, если бы не она, то погиб бы под горой бумаг.

21 марта

По случаю своего увольнения Ще дала торжественный чай. Грузинская натура: «Я ушла с цветами, а могла уйти с горькой обидой!» Эпоха ЦНИИЭП жилище закончилась, начался новый период: домашнее хозяйство, секретарь-помощник мужа… Все неожиданно сошлось в одной точке: мой пенсионный возраст, увольнение Ще и развал в стране. «Коктейль Молотова»!..

Делаю отчаянные попытки и пристраиваю свои материалы в журналы «Огонек», «Столица», «Очаг», параллельно печатаю календарь в «Науке и жизни». Рада Никитична поманила изданием книжки, но проект буксует. Тут говорил с Володей Соловьевым: он – безработный и совсем без денег.

29 марта

Отказываюсь от покупки многих газет и журналов – дорого.

Бунтует Ще: «Я сижу дома, но я не домработница». Ходила на биржу труда… Я печатаю российский календарь и надеюсь, что «Панорама» его издаст, а там идут какие-то структурные изменения, увольняют – назначают, сливают – разъединяют.

 
Надо очень увлекаться
нашим жизненным балетом,
чтоб не просто пресмыкаться,
но еще порхать при этом, —
 

писал Игорь Губерман.

Все время появляются какие-то проекты. Витя Асаулов носится с идеей издавать свою газету, хочет, чтобы в ней я вел футбол, а Юрий Цыбанев – хоккей. Замаячило еще издание – «Новый московский «Огонек». И я, как рыбак, везде закидываю удочку: авось, что-нибудь выловлю. И утешаюсь одесской песенкой:

 
Ну, шо ты смотришь на меня без интереса?
Имей терпенье, – и дела пойдут на лад!..
 

Ремарка. И они пошли – и газетно-журнальные публикации навалом, и книги. Но сколько это стоило нервов, терпения и времени ожидания. Ничего не упало с неба. Все выстрадано и заработано адским трудом – 30 января 2011.

В «Науку и жизнь» пришло письмо из Чечено-Ингушетии от Маррет Богатыревой, хвалит журнал, и «спасибо Юрию Безелянскому за его оригинальный материал», он ее подвинул поступить на исторический факультет.

4 апреля

Отпала «Столица»: там хотят не историю и литературу, а экономику, что-нибудь про цены и прочее. Как компенсация, неожиданно при каких-то странных там расчетах подкинули-подарили японский телевизор «Шарп»: 595 долларов или 90 тысяч наших. Ще: «Вот это алтын! Мы бы не в жизнь его не купили!..»

Ездил на Солянку, в будущий офис газеты, к Асаулову. Планирует запуститься в мае. Черняк носится с новой идеей – книгой «Скандалы». В «Панораме» шла торговля, какие материалы они могут купить и запустить. Какая-то опытная женщина-редактор Галина Генриховна заявила, что если начальство не договорится, то будут дураки… Под «Панорамой» есть еще одно издательство «Вернисаж», им подходит моя работа «Поэт и Муза». Но это все пожелания и прожекты, а вот Московский путеводитель – дело более конкретное. Ездил в издательский отдел Института развития Москвы заключать договор с бородатым Альбертом Рывкиным. Он: «Вместе с вами совершал приятные прогулки по Москве… Очень понравилась книга…» Далее договор на 10 тысяч и обещание издать к 1 мая. Что касается «Забытых дат», то Татьяна Михайловна подтвердила: мой календарь убрали конкуренты, и никакое журналистское расследование не поможет. Он – чужая собственность.

Звонил Иосиф из Пушкинских гор. По моему примеру засел за календарь по Пушкину.

Андрею Тарковскому сегодня было бы 60 лет. В «Известиях» упоминание о нашей 554-й школе. «Проходят дни густой лиловой тенью…»

9 апреля

Весь в прожектах и надеждах. Возник Анисим. Идея создать культурный центр при Алле Баяновой и журнал «Фортуна», посвященный эстраде. Спрашивает меня: пойдешь к нам?.. Н-да, манят футбол, эстрада. А мы с Витенькой пристраиваем еще ненапечатанный в книге наш детектив. Предложили «Терру детектива» в издательский центр Артема Боровика «Совершенно секретно». Помощница Боровика-младшего говорит: «Интуитивно чувствую, что это для нас… о, если бы взяли!..». Обратно шел по Арбату, около метро какие-то мужички предлагают сыграть в шарики (угадай за деньги). «Мужчина, вы играете?..» Нет, в шарики не играю. Я играю в издательства.

13 апреля

Выдержка из «Книжного обозрения» № 14: «Как и всякий дневник – это прежде всего эмоциональное отражение на бумаге «настроений и дум», где всегда есть место и «неуклюжему выражению, сентиментальному порыву, лишнему восклицательному знаку». С юных лет Чуковский ощущал в себе потребность побыть наедине с чистым листом, оставить на бумаге «туманную мысль» – след о прожитом. С годами он еще более укрепился в понимании того, что «…Дневник – громадная сила, – только он умеет удержать эти глыбы снега, когда они уже растают, только он оставит нерастаянным этот туман, оставит меня в гимназической шинели, смущенного, радостного, оскорбленного».

Почти 70 лет Корней Иванович вел дневник (1901–1969). А сколько уже я? Тоже немало. Начал не то с 1947, не то с 1949 года. В 60-х годах практически не вел, что очень жаль. Снова вернулся к дневнику в 1973-м, ну, с 1974-го веду регулярно, т. е. 19 лет. Все собираюсь перечитать, чтобы вновь пережить прошедшее, но некогда. Я-то думал, что выйду на пенсию и буду потихоньку шелестеть страницами в свое удовольствие. Не вышло…

Похороны Дины (59 лет). Погода как на зло: снег, ветер, холодрыга. Выступали учительницы из дининой школы, говорили, что была красивая женщина во всем. Но что толку в этих словах, когда человека уже нет, а есть лишь безобразный труп. Пока шла панихида на открытом воздухе, на проводах над толпой сидели голуби и молчаливо смотрели сверху вниз. Эдакие наместники бога: что-то знают про человеческую жизнь, но молчат, не разглашают тайну… Возвращаясь с кладбища, натолкнулся на фамилию давно усопшего Заводилкина. Бедненький: отзаводился…

Ездил в «Панораму», где обсуждали мой календарь и выражали свое недовольство, мол, слишком кусаю власть, КПСС, КГБ и надо, вообще, поумеренней и поаккуратней… В «Совершенно секретно» некий подшеф Александр Наумович Бененсон сказал, что рукопись нашей с Витей детективной книги гениальна, хотят начать печатать в ежемесячнике и, возможно, издадут отдельной книгой. Опять бриллиантовый дым!..

Еще делал очередной материал для «Науки», кусок исторического календаря для газеты «Россия», вел какие-то переговоры о поездке в Венгрию в качестве руководителя туристической группы. Короче, началась тихая и размеренная жизнь на пенсии!..

18 апреля

Страна идет в разнос: митинги, забастовки, жаркие словесные бои, слава бога, пока без топора. Критика в адрес молодой симпатичной команды Егора Гайдара. Когда Гайдар объявил об отставке, Леонид Радзиховский написал: «Очень страшно. Вот сейчас, впервые, без дураков, Россия занесла ногу над пропастью…» Гайдар, правда, устоял, но коммунисты и национал-патриоты блокируют все, чтобы вернуться в прошлое под знамена КПСС и СССР. Никак не хотят понять, что Советского Союза уже нет, империя рухнула, нет, хватаются судорожно за прошлое!.. Чудит Руслан Имранович Хасбулатов, профессор из Плехановки, ругает правительство, называя его членов «червяками» и «мальчиками в розовых штанишках». Не везет России, ею пытаются рулить какие-то авантюрные типа, то лукавец Лукьянов, то Хасбулатов с темной чеченской душою…

23 апреля

Жгучий денежный вопрос. Уильям Фолкнер как-то сказал: «Человек может долго жить на деньги, которых ждет». Вот и я жду три аванса – за Путеводитель по Москве, за исторический календарь в «Панораме» и аванс за детектив в издательстве «Московский рабочий». И когда дадут?

 
Три аванса, три засранца
Где-то бродят, их ищи!..
А пока их нету, нету,
Я питаюсь винегретом,
Ем пустые щи.
Три аванса, три засранца,
Черт их знает, где они.
А пока в квартире пусто,
На столе одна капуста.
Тихо стынут дни.
 

Прочитал сии вирши Ще, она возмутилась: какие пустые щи?! «У нас с мясом». Но это я так, в порядке поэтического преувеличения. Гипербола…

В «ленинские дни» и газеты, и ТВ: гениальный преступник, людоед. Как восторженно раньше пели осанну, так ретиво теперь рвут в клочья. В асауловской газете получил гонорар за материал о русских купцах. И надо же – 870 рублей одними грязными трешками!.. А в «Совершенно секретно» все сорвалось. Артем Боровик сиятельно улыбался, а Бененсон мямлил, что они, дескать, еще думают: давать или не давать. Мы с Витей плюнули и забрали рукопись обратно и пошли «с горя» в Домжур и выпили в баре по бокалу сухого белого вина. Братья-писатели, почти Гонкуры…

В музее-квартире Ермоловой был вечер памяти Андрея Тарковского. Впервые познакомился с Мариной Тарковской. Среди выступавших был художник Шавкат (принимал участие в «Солярисе»), он ругал Ларису, после я подошел к нему и пытался защитить Ларису: она защищала Андрея, как могла. На что Шавкат сказал: вы интеллигент, вам главное – все понять и все простить, а я – кочевник. Я не прощаю…

Странно выступил Володя Кириленко, словно задался целью спихнуть классика с пьедестала и самому взобраться на него. Получилось весьма нескромно. Сразу вспомнилась фраза Тарковского о Володе: «А это тот, который стал милиционером». Все его воспоминания утонули в ненужных подробностях, к примеру, вспомнил о директоре школы, который одевался во френч и у которого были «оттопыренные уши». При чем тут френч и уши?!.. Коля Алексеев, напротив, выступал кратко и хорошо. Я выступать не стал, хотя и подготовится: три одноклассника – явный перебор… Вышли на Пушкинскую площадь – почти Запад, горят огни «Макдональдса», десятки продавцов водки, бананов, жвачки. Тут же девочки тусуются. Грязь, матерок… Как все это отличается от той вечерней Москвы нашей школьной поры. «Новое поколение… торговцы!» – зло сказал Кириленко.

30 апреля

Жизнь – вихрь. Вел переговоры о продаже какой-то американской фирме мочевины и семечек через бывший Центросоюз. Дело не выгорело. Зато в «Неделе» напечатали мое воспоминание об Андрее Тарковском. Прочитал любопытную книгу Соловьева и Клепиковой «Заговорщики в Кремле». Впервые написан образ Андропова как злодея. Ернический фильм по ТВ «Переход товарища Чкалова через Северный полюс». Наконец-то дошел до нас старый фильм Алена Рене «Прошлым летом в Мариенбаде» (1961). Это творческая часть, а вот экономическая: цены ползут и ползут, и все кверху. Подорожал бензин. Новое популярное словечко «энергоносители».

В воскресенье 26-го пошли с Ще на Красную площадь. У музея Ленина толпа с горящими лицами, красные флаги и безумные речи: «Наш лидер – Ленин! Наш лидер – Сталин!» Безумцы. И рядом на Историческом музее огромное пасхальное панно с ликом Христа. Как все это сочетается?.. Вечером по ТВ фильм Пазолини «Евангелие от Матфея» (1964). Последние слова Иисуса: «…Я с вами во все дни до скончания века. Аминь».

А если заземлиться, то тут в интервью Эдварда Радзинского напал на его фразу: «Мы – загадочная страна. Здесь все исчезает: продукты, товары, книги…» И его изданная книга куда-то ухнулась и не сыскать, как и мой календарь «Забытые даты 92». А Ще уже 40 дней как не работает, зато дом сияет и блестит. А за окном – сережки, листочки, весна…

4 мая

Майские каникулы провел за календарем Российской истории. Труднейшая работа: дать кратко и емко представление Александра II, патриарха Алексия или сталинского сатрапа Жданова. Выламываю свои мозги и быстро устаю… И другим нелегко, к примеру, Изя в депрессухе – его экономические выкладки о социализме ныне никому не нужны. Устарелый товар… Были в гостях у Давидовских. Наташе подарил свой календарь с надписью: «…на память о России». Саша загорелся: «Мы дядю Юру будем издавать в Германии». От Наташи было странно услышать о том, что я воспринимался раньше как серьезный, положительный, обстоятельный, в отличие от школьных друзей.

11 мая

Янов, человек, который организовал «Неправительственный Совет взаимодействия», пригласил меня к себе на Велозаводскую. Беседа длилась почти 2 часа, могла и больше, но жена Янова развела нас, как боксеров, по разным углам, сказав «Брэк»! Увы, не русский щедрый человек, а уже американец: ни тебе гуманитарной помощи, ни книги не подарил, а лишь чашечка кофе и деловой разговор. В совет он хочет привлечь Тэтчер, Макнамару, Горбачева и других политиков, оказавшихся ныне не у дел, ну, и всякие там перспективы… А пока просил меня помочь ему в расшифровке бесед с оппозицией, и что-то вроде пресс-секретаря! На следующий день по телефону я согласился, а в уме уже поплыли воздушные замки: приглашение в какой-нибудь американский университет читать лекции. Мастер прожектов!.. Но, отрезвев, сочинил куплет на мотив Интернационала:

 
Никто не даст нам прибавленья
Ни царь, ни Янов, ни герой.
Добьемся мы преуспеванья
Своею собственной рукой!
 

Однако все попытки бизнеса (продать две цистерны с пищевым спиртом, партию французских духов, сигареты «Мальборо»), встроиться в цепочку посредников ни к чему не привели. Ну, нет коммерческой жилки, нет торгашеской хватки, изворотливости, ну, нет. Несчастный творческий человек: литература да стишки…

Ездили в Малаховку на дачу к Лене Россинской. Специалист по семиотике, она вынуждена крутиться и с помощью сына переиздала чеховскую «Каштанку». Каштанка пошла лучше, чем Мальборо… «Мы влипли в этот исторический этап», – с грустью констатировал Александр Ширвиндт.

17 мая

Весь в календаре российской истории, печатаю, аж дым идет. Придумал заголовок «От Рюрика до Ельцина». В «Панораме» аж крякнули от удовольствия. Но дело там дохлое: договор об издании книги гуляет по коридорам: нужно собрать 8 подписей. «Наука и жизнь» выходит со скрипом, объявлена переподписка. Книги, по всей вероятности, не будет. Гонорар существенно снижен. «Прогулки по Москве» тоже бултыхаются, и там у них в редакции возникла мысль: выпустить английскую версию. Сколько идей – и все вдребезги!.. Устал от печатания и включил маг:

 
Там сидела Сара —
У нее под юбом
Дробом был заряженный наган.
Мы к ней: здрасте-здрасте,
А Сарка нас игнорирует:
Не желает с нами говорить…
 

Не знаю, почему, но Сара с дробом как-то успокаивает. А жизнь течет и бурлит. На работе давали сахар (по 2 кг) по цене 50 рублей, а в магазинах 75 и даже 90. Инфляция. И везде не платят… Тут столкнулся с Кузьмичевым. Без ЦК, Старой площади он – ноль. Пустой человек, озлобленный потерей власти и привилегий… Ну, а сам? Болят глаза, ломит поясницу, общий неважнец, но вкалываю и вкалываю.

24 мая

Прихватил радикулит, но дела требуют действий и хождений. Переговоры с издательством «Терра» по поводу нашей «Терры детектива», аванс в издательском центре реконструкции Москвы (кампания «трех засранцев» распалась – остались два). С гонорара купил в дом новый утюг и помойное ведро… Опять колготенье по поводу того, что можно купить-продать и заработать посреднические проценты. Подключилась Ще и, кажется, нашли вариант продажи партий камуфляжных комплектов (куртка, кепи и т. д.)

21-го на квартире Янова на Беговой (роскошный вид на ипподром) записывал на «паносонник» диалог Янова с Сергеем Волковым, с одним из лидеров нынешней оппозиции власти. Волков за империю: снова собрать империю в кулак и жестко править. Янов: а как же главная константа «демократия»? Волков от слова «демократия» поморщился, как от зубной боли. После разговора Янов уточнил мои обязанности, как пресс-секретаря (диалоги пристраивать в прессу, следить и собирать публикации, готовить почву для его интервью и выступлений). Дома расшифровывал пленку записей, а потом схватился за свой календарь: трудные апрельские даты – Ленин, Чернобыль…

В «Московском рабочем» с Витей заключили договор на нашу «Терру». Жанр: художественно-документальный, оплата мизерная: 500 ре за авторский лист…

Побывали на выставке «Диаспора»: старые еврейские художники (Левитан, Серов, Бакст и т. д.) и современная молодежь. Огромные полотна, типа «Вовчики. Вовчики» или «Взгляд на русский сюжет через композицию Пита Модриана». Какой-то неведомый Молочников: картины так себе, но подписи к ним: «В середу спереду. В пятницу в задницу», или «Всякое дыханье любит пиханье». Стоящий пенис и всякие секс-хохмочки. Время запретов прошло – настало время бесстыдства.

Получил первую пенсию: за март – 760.45, за апрель – 1.054 (какие-то доплаты). Итак, гонорар, пенсия, зарплата. И тут же позволили себе «загулять» на рынке (красная рыба, творог и даже одна свиная отбивная). Гуляй, рванина!.. А главное, что жизнь так закрутилась, завертелась, что некогда даже поскучать и покуксится.

30 мая

Лет десять назад, в годы застоя, читал книги, клеил футбольной архив, иногда где-нибудь печатался, все было тихо и размеренно. А ныне? Ураган, тайфун событий, крысиные гонки за рублем, – вздохнуть некогда. Сплошное печатанье, встречи, переговоры…

24-го решил развеяться и с Ще поехали в центр, сначала в Китай-город. Около памятника Плевны бойкая торговля патриотической и антижидомасонской литературой (а мыть руки негде). Так называемые патриоты, алкоголики (различить невозможно), ну, и брань, конечно. «Ну, что ты, падло, плюешься?! Это – Русь!..» Пришли на Красную площадь к моменту выхода крестного хода из Спасских ворот. Голубое небо, солнце, золотые хоругви, черные рясы, мелькающее серебро, – Ще в восторге. А у мавзолея свои кириллы и мефодии, для которых божество – людоед Ленин…

Напросился в гости Янов (проверить семейное положение?). Его супруга Лидия Николаевна все осмотрела: «У вас чистенько… А у нас в Нью-Йорке 7 комнат…» Все быстро, нервно, отщипнула две конфетки и заявила супругу: «Янов, домой!» Уходя, она игриво ткнула пальнем мне в живот: «У-тю-тю!..». И Янов остался доволен увиденным моим архивом с многочисленными досье (прошел проверку). Потом мы с Ще долго обсуждали, какие дивиденды принесет сотрудничество со знаменитым советологом Яновым?..