Текст книги "Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР"

Для кормления «пассажиров» эшелонов, следовавших по территории республики, имелось 24 питательных пункта, полностью обеспеченных продуктами и топливом. Переброска прибывавших на станции разгрузки спецпереселенцев осуществлялась на 1590 автомашинах, 57 тысячах повозок и 103 тракторах. Поскольку для одновременной перевозки такой массы народа до мест поселения, отстоявших на расстоянии 200–250 километров от мест выгрузки из эшелонов, транспорта не хватало, в селениях, расположенных вблизи станций имелись пункты передержки. Автотранспорт горючим был обеспечен, а для лошадей на промежуточных базах по пути следования имелись достаточные запасы кормов. Поскольку на большинстве станций прибытия санпропускников не было, соответствующая обработка производилась в местах расселения, где подготовили 11240 бань, 1190 дезокамер и вошебоек, обеспеченных топливом. Для полноценной санитарной обработки «новосёлов» требовалось порядка двадцати тонн мыла, являвшегося одним из весьма дефицитных бытовых продуктов времён войны. Благодаря предпринятым усилиям потребность в этом предмете гигиены была удовлетворена. Для медицинского обслуживания населения привлекли полторы тысячи врачей. В местах разгрузок и по пути следования создали контрольные медико-санитарные пункты, а для госпитализации инфекционных и тяжелобольных переселенцев организовали санизоляторы.

В связи с тем, что в Южно-Казахстанской, Джамбульской и Кзыл-Ординской областях установилась тёплая весенняя погода, условия для доставки «новосёлов» на места проживания сложились достаточно благоприятные. В то же время на остальной части республики, в Павлодарской, Северо-Казахстанской, Восточно-Казахстанской, Семипалатинской, Кустанайской и Актюбинской областях, наблюдались снегопады и метели. В связи с этим здесь для отдыха и обогрева переселенцев вдоль путей следования создали 560 промежуточных пунктов, обеспеченных топливом и питанием. Для детей и плохо одетых переселенцев на время их переброски от станций разгрузки до мест расселения были собраны тёплая одежда и валяная обувь, а для предохранения от обморожения и непогоды – брезенты и кошмы.

За организацию режима жизни спецпереселенцев отвечали 145 районных и 375 поселковых спецкомендатур НКВД, которые укомплектовали почти полутора тысячами оперативных работников органов внутренних дел.

Всего в Казахскую и Киргизскую ССР прибыло (с учётом дополнительных поездов, доставивших выявленные «остатки») 180 эшелонов с чеченцами и ингушами общей численностью переселяемых 494456 человек, в том числе в Казахстане разгрузилось 147 эшелонов, доставивших 405941 человека, а в Киргизии – 33 эшелона в составе 88515 человек. В пути следования обнаружились заболевания сыпным тифом, в связи с чем ряд вагонов был отцеплен от составов для госпитализации больных и санобработки лиц, находившихся с ними в контакте. Из всех переселявшихся за дорогу умерли 1361 человек, и были госпитализированы 1070 человек [45].

В Казахстане при сдаче-приёме спецпереселенцев произошла новая личная встреча Круглова С.Н. и Богданова Н.К., укрепившая их служебные отношения. Первый заместитель союзного наркома внимательно ознакомился с работой республиканского наркома внутренних дел и в целом остался доволен решением в Казахстане вопросов как с организацией приёма и расселения прибывших людей, так и с реализацией всех других функций наркомата.

Однако обстоятельства заставили Круглова С.Н. поспешить вернуться на Кавказ, поскольку, в соответствии с приказом наркома Берия Л.П. об окончании операции по выселению чеченцев и ингушей, на первого зама возлагалась задача организации возвращения к местам постоянной работы оперативных работников НКВД-НКГБ и «Смерш» НКО, участвовавших в депортации кавказцев. Больше Круглов С.Н. к последующим делам по выселению народов напрямую не привлекался, видимо, потому, что, как отмечалось выше, являлся противником таких кардинальных мероприятий. Однако к вопросу о жизни «своих чеченцев» в Казахстане возвращался ещё не раз. После доклада о завершении операции, 7 марта 1944 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ о ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном разделе её территории между прилегающими областями и автономными республиками. В тот же день нарком Берия Л.П. представил на имя Сталина И.С. докладную записку с просьбой о награждении участников операции по выселению народов с Северного Кавказа. Действительно, если отвлечься от моральной стороны этого дела, то таких масштабных операций по принудительной «миграции населения», проведенных высокоорганизованно и в кратчайшие сроки, история человечества ещё не знала. Без задержки 8 марта 1944 года был подписан указ Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым руководителей операции удостоили полководческих наград Страны Советов. Возглавлявший депортацию Берия Л.П., руководивший исполнителями Серов И.А., а также начальники секторов Кобулов Б.З., Круглов С.Н. и Аполлонов А.Н. получили ордена Суворова I степени [43].

Сразу отметим, что указ об этом награждении был отменён в отношении Берия Л.П. непосредственно после его ареста в июне 1953 года, а по остальным руководителям – 4 апреля 1962 года.

Вместе с тем практически одномоментное вселение в Казахскую республику в общей сложности 500 тысяч чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев в дополнение к ранее депортированным сюда советским немцам создало ряд серьёзных проблем. 6 апреля 1944 года на Х Пленуме Центрального Комитета компартии Казахстана нарком внутренних дел республики Богданов Н.К., выражая установку, данную Советским правительством, отметил, что «перед этими народностями поставлена задача – честным трудом искупить свою вину перед народами Советского Союза». В связи с этим необходимо было «данный контингент» быстрейшим образом обеспечить в части хозяйственно-бытового устройства и «втянуть в работу». Однако прибывшие на новое постоянное место жительства «плясуны», как их прозвали в народе, трудились плохо или вообще не выходили на работу. При таком соседстве местные колхозники боялись (и не без основания) уходить в поле и оставлять дома детей одних. Партийные и советские организации стремились добиться такого положения, чтобы вместе с колхозниками пошли на работу и переселенцы. Перед органами внутренних дел стояла задача следить за тем, чтобы не допустить каких-либо столкновений переселенцев с местным населением, тем более что антисоветские элементы из «новосёлов» распространяли массу провокационных слухов и стремились вызвать недовольство. Всемерную помощь местным органам власти и колхозам стали оказывать спецкомендатуры НКВД, которые занялись всеми вопросами, связанными с трудоустройством, хозяйственной деятельностью и режимом пребывания переселенцев [3, 45].

Однако в связи с неурожаем 1943 года значительно осложнился вопрос обеспечения продуктами питания резко возросшего населения Казахской республики. Эти трудности обусловливались также и тем, что после начала войны в эти края эвакуировали много предприятий и учреждений вместе со специалистами и рабочими, а также прибыла масса беженцев. Поступавшие из Управлений НКВД областей сообщения свидетельствовали о том, что «продовольственные затруднения» охватывали всё новые районы и группы населения. В связи с этим нарком внутренних дел Казахстана Богданов Н.К. направил 8 апреля 1944 года в Москву наркому внутренних дел СССР Берия Л.П. письмо с сообщением о том, что районными аппаратами НКВД было обследовано свыше ста населённых пунктов в различных областях республики, «в отношении которых имелись данные о тяжёлом продовольственном положении населения». В процессе проверки было выявлено свыше тысячи семейств военнослужащих и колхозников, численностью до четырех тысяч человек, нуждавшихся в неотложной помощи, «истощённых и опухших на почве голодания». В Алма-Атинской, Семипалатинской, Акмолинской и Северо-Казахстанской областях зарегистрировали десятки смертных случаев от истощения. Причём большинство погибших относилось к советским немцам. В тяжёлом положении эта категория спецпереселенцев оказалась в связи с мобилизацией наиболее работоспособных членов семей в трудовую армию. В ряде случаев вследствие неурожая колхозы вообще не выдавали хлеба на заработанные трудодни. Многие семьи фронтовиков также «впали в крайнюю нужду: за время войны износили одежду и обувь, из-за чего в зимнее время не имели возможности выходить на работу, а дети посещать школу». Не получая длительное время продуктов питания и не имея собственного хозяйства, значительное число семей крайне бедствовало: «Взрослые и дети истощены, опухают и нередко, особенно дети, лежат в постелях, не имея сил передвигаться». Некоторые женщины, матери семейств, от отчаяния находились на грани самоубийства.

Центральный Комитет компартии Казахстана предпринял ряд мер по учёту всех остро нуждавшихся в продовольственной помощи, открытию столовых в колхозах, выделению продуктов целевым порядком. Однако, по мнению республиканского наркома Богданова Н.К., «положение в некоторых районах республики таково, что требуется неотложная помощь продовольствием со стороны государства» [3].

Так теперь получилось, что в результате войны и массовых переселений народов некогда «справные хозяева», имевшие по несколько коров, массу овец, домашнюю птицу, огороды, теперь влачили жалкое существование и висели ярмом на шее государства, которое приняло на себя функцию сбора и централизованного распределения всех товаров.

На основании полученного «сигнала» нарком Берия Л.П. ещё дважды направлял своего первого заместителя Круглова С.Н. в Казахстан, чтобы на месте помочь разобраться с возникшими проблемами, касавшимися НКВД.

Для полноты картины сообщим, что, с учётом приобретённого опыта, для депортации почти 190 тысяч крымских татар НКВД, НКГБ и НКПС понадобилось всего три дня. В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны эту задачу в период с 18 по 20 мая 1944 года выполнили 9 тысяч оперативных работников и 23 тысячи бойцов и офицеров войск НКВД. План операций был четко расписан по часам. Выселение начиналось с ареста «опасных элементов» в количестве порядка тысячи человек. Далее всё шло по описанной выше Инструкции. Погруженные эшелоны отправили к местам нового расселения в Узбекскую ССР. Во время операции было изъято 49 минометов, 622 пулемета, 724 автомата, 9888 винтовок и 326887 патронов. После этого, как говорится, «за компанию», выселили из Крыма 12420 болгар, 15040 греков и 9620 армян как «немецких пособников».

В целом с 1940 по 1945 годы административной высылке подверглись около 2,6 млн. человек [43].

В каком большом секрете от своей и мировой общественности удавалось сохранять в Советском Союзе все мероприятия по использованию принудительного труда спецпереселенцев и заключённых, показывает следующий небезынтересный случай.

В главе 9 уже говорилось о том, что в годы войны Дальстрой стал важнейшей перевалочной базой по перевозке грузов, поступавших из США по ленд-лизу. Под видом контроля за ходом поставок, в период с 24 по 26 мая 1944 года «столицу Колымского края» город Магадан посетил вице-президент США Генри Уоллес, которого сопровождали три гражданских советника и четыре офицера. С советской стороны высокопоставленных американских гостей принимал начальник Дальстроя комиссар госбезопасности III ранга Никишов И.Ф., несколько месяцев назад ставший Героем Социалистического Труда. Кроме того, для обеспечения встречи прибыли уполномоченный НКГБ СССР по Дальнему Востоку, начальник УНКГБ Хабаровского края комиссар госбезопасности II ранга Гоглидзе С.А., представитель Наркомата иностранных дел (фамилия не указана), начальник особой воздушной трассы генерал Семёнов и летчик, полковник Мазурук И.П.

В Магадане, имевшем в то время население 20 тысяч человек, вице-президент и сопровождавшие его лица осмотрели порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, столовую, магазин, склад пушнины, Дом культуры и свиносовхоз, расположенный в 23 километрах от города. На следующий день вечером иностранные гости вместе с хозяевами слушали концерт.

Затем американцам устроили экскурсию по Колымскому краю. На Нижнем Сеймчане вице-президент и его коллеги осмотрели поселок Южного горно-промышленного управления, посетили школу, столовую, детский интернат, парткабинет, а в клубе побывали на демонстрации кинокартины «Два бойца». Далее в Западном горно-промышленном управлении американцы посетили Сусуманский совхоз, по одному из участков приисков имени Фрунзе и «Комсомолец». На обоих этих приисках работал только вольнонаёмный состав. На прииске имени Фрунзе Г. Уоллес побеседовал с рабочими.

По мнению начальника Дальстроя Никишова И.Ф., о котором он тут же телеграфировал наркому внутренних дел СССР Берия Л.П., на протяжении всех трёх суток пребывания в городе Магадане и на предприятиях Дальстроя вице-президент Уоллес интересовался в основном такими вопросами:

– целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или же более рационально использовать лишь авиацию?

– добыча золота необходима в этом крае только во время войны или драгоценный металл продолжат извлекать здесь и после её окончания?

– какое количество людей работает в Дальстрое?

– сколько золота добывается Дальстроем?

Далее Никишов И.Ф. отметил: «Следующий вопрос, по моему мнению, больше всего интересовал Уоллеса и спутников: они хотели увидеть лагерь заключённых. Однако поскольку за время своего пребывания здесь они нигде не видели не только лагерь, но даже и отдельных заключённых, то в этом вопросе были разочарованы».

Заметим, что общая численность работавших в Дальстрое в то время составляла порядка 200 тысяч человек, в числе которых находилось около 80 тысяч заключённых. Из вольнонаемных более 70 процентов ранее являлись узниками местного Севвостлагеря. Всё это удалось скрыть от любознательных и деловых американцев, и даже в частных беседах патриоты Страны Советов не выдали главной тайны Колымского края.

25 мая вечером в городе Магадане Г. Уоллес со своими сотрудниками и офицерами побывал в Доме культуры, где они осмотрели выставки изобразительного искусства и изобретательства. При знакомстве с художественным творчеством Уоллесу понравились две картины, и он изъявил желание их купить. Хозяин Колымского края, «посоветовавшись с тов. Гоглидзе», решил эти полотна зарубежному ценителю искусства подарить. Картины Уоллес принял с большой благодарностью. В книге посетителей вице-президент США оставил следующую запись: «Выдающееся художественное выражение сильного народа, который первым начал освоение этого края. Генри Уоллес».

После осмотра Дома культуры все гости присутствовали на концерте. Представлением Уоллес остался доволен. Хорошее впечатление произвёл концерт и на его спутников. «Больше каких-либо особых моментов за время пребывания Уоллеса в Магадане и на предприятиях Дальстроя не было», – отрапортовал в центр Никишов И.Ф.

Однако на вице-президента США посещение им освоенного советскими людьми сурового золотоносного края и радушие принимавших его хозяев возымели, видимо, весьма сильное воздействие. 5 июля 1944 года в 19 часов, пролетая над знакомыми теперь местами, он с борта своего самолёта, вспомнив, возможно, что-то приятное, направил начальнику Дальстроя дружественную телеграмму в демократичном американском стиле: «Магадан, Никишову. Примите горячий привет! Я сожалею, что не могу быть в Нижнем Сеймчане. Уоллес».

В соответствии с нашими порядками получатель «приятельской» международной депеши немедленно «отстучал» об этом наркому Берия Л.П. [47]. Вопрос об использовании заключённых в Советском Союзе так и остался для американского вице-президента до конца не раскрытым.

13. Борьба с бандитизмом

В ходе зимнего наступления в начале 1944 года войска четырёх Украинских фронтов разгромили крупные группировки противника и полностью сорвали оборонительные планы германского командования на юге. Весеннее наступление советских войск началось одновременно по всей Правобережной Украине.

По мере продвижения линии фронта на запад войска НКВД по охране тыла Действующей Красной армии активно, как и в предыдущие военные годы, вели очистку территории, освобождённой от противника. При этом они задерживали военнослужащих, «неорганизованно отходивших с поля боя» либо отставших от своих частей, а также тех, кто побывал в плену у противника либо вышел из окружения. Обязательной проверке подлежали люди в военной форме, имевшие неправильно оформленные документы. Среди гражданских задерживались лица, бежавшие с оборонных работ и из мест заключения, уклонившиеся от призыва в армию и нарушители прифронтового режима. Конечно, направлялись на проверку и те, кто вообще не имел документов, а также «подозрительные личности». Всего за 1943 год было проверено более 900 тысяч человек, в числе которых удалось разоблачить и арестовать около 80 тысяч агентов противника, изменников и предателей, полицейских и карателей, немецких ставленников и пособников, дезертиров и мародеров и «прочего преступного элемента».

Кроме этого, войскам НКВД приходилось заниматься ликвидацией бандитских групп, которых набралось достаточно много в тылах всех Украинских фронтов. После того, как советские войска освободили от немецко-фашистских захватчиков Ровенскую, Волынскую и Тарнопольскую области, значительно активизировались банды, состоявшие из украинских националистов. Основными бандформированиями на территории этих областей явились вооружённые отряды так называемой «Украинской Повстанческой Армии» (УПА), созданные Организацией украинских националистов (ОУН) ещё в конце 1941 года, после ареста немцами одного из руководителей ОУН Степана Бандеры. Руководство ОУН поставило перед своей «армией» задачу борьбы за «самостийную соборную украинскую державу». В период фашистской оккупации оуновцы боролись с немцами, а после прихода Красной армии стали нападать на её обозы и отдельные группы военнослужащих, совершать террористические акты против советско-партийных работников и противодействовать мероприятиям, проводимым органами Советской власти. Участники вооружённых отрядов преследовали и местных жителей, если те отказывались выделять им продукты, одежду и людское пополнение.

29 февраля 1944 года оуновские бандгруппы «Олег» и «Черноморец» напали на следовавшие по дороге две автомашины. В результате произведенного обстрела перебили всю охрану и смертельно ранили командующего 1‑м Украинским фронтом генерала Ватутина Н.Ф. Затем захватили штабные документы, оперативные карты и скрылись [76].

В связи с таким инцидентом нарком Берия Л.П. в начале марта 1944 года, сразу же после завершения операции по выселению чеченцев и ингушей, срочно направил в тыл 1‑го Украинского фронта, командовать которым назначили Жукова Г.К., своих заместителей Круглова С.Н. и Серова И.А. с группой работников НКВД-НКГБ. Перед ними была поставлена задача организовать на месте «необходимые чекистско-оперативные мероприятия» для ликвидации бандгрупп. В дополнение к имевшимся в Ровенской и Волынской областях четырём бригадам внутренних войск НКВД (10000 человек) и четырём полкам по охране тыла (4000 человек) были направлены две дивизии, четыре бригады, один кавалерийский полк и один танковый батальон войск НКВД, общей численностью 28000 человек. Выделенные части имели обеспечение необходимым вооружением, боеприпасами, автотранспортом и средствами проволочной и радиосвязи. Для укрепления личного состава органов НКВД-НКГБ из тыловых областей и из органов «Смерш» сюда направили оперативных работников, ранее работавших в районах западных областей Украины.

В результате произведенного сбора разведданных удалось установить, что возглавлял «Украинскую Повстанческую Армию» командующий под кличкой Клим Савур. Армия состояла из четырёх групп: Северная в составе шести батальонов охватывала северные районы Ровенской и Волынской областей; приблизительно такой же численности Южная группа действовала в южных районах Ровенской и северных районах Тарнопольской областей; чуть меньшая по составу Восточная группа промышляла в восточных районах Ровенской области и западных районах Житомирской области; не известная по составу Западная группа терроризировала население в западной и южной областях Волынской области. Входившие в состав групп батальоны («курени») насчитывали до 300–400 человек каждый и имели на вооружении русские, немецкие и польские винтовки, ручные и станковые пулемёты, а также миномёты. Помимо этого во многих населённых пунктах существовали ещё подпольные оуновские организации.

По распоряжению руководителей операции Круглова С.Н. и Серова И.А. для ликвидации выявленных банд в городах Луцк, Ровно, Сарны, Гоща, Костополь, Острог и Домбровица было создано семь оперативно-войсковых групп, которые возглавили опытные оперативные работники НКВД. Эти подразделения немедленно приступили к работе по выявлению и аресту участников подполья и ликвидации бандгрупп. В первые же дни было убито 157 и захвачено живыми 202 бандита. Поскольку выяснилось, что в упомянутых областях имелось порядка 60 тысяч человек призывного возраста, которые втягивались в банды в качестве пополнения, работники НКВД стали оказывать активную помощь военкоматам в проведении призыва в армию данного контингента. Однако оуновцы попытались активно мешать этому процессу, что вынудило работников НКВД провести соответствующие мероприятия по подавлению подобного противодействия. В целях обеспечения безопасности работы в тылу были приняты меры по охране фронтовых дорог, железнодорожных сооружений, средств связи и мест нахождения районных органов власти.

Нарком Берия Л.П. отдал распоряжение дела на арестованных активных участников ОУН и вооружённых бандгрупп направлять в военные трибуналы, а решения трибуналов в отношении приговорённых к расстрелу объявлять местному населению. При этом семьи оуновцев, находившихся на нелегальном положении или участвовавших в бандах, а также осуждённых за активную антисоветскую деятельность, приказал брать на учёт для выселения их в восточные районы СССР. Кроме того, чтобы подорвать базу снабжения и пополнения бандформирований, распорядился наметить к выселению жителей тех населённых пунктов, из которых большая часть мужчин находилась в бандах или жители которых оказывали помощь бандитам и укрывали их [76].

После уяснения обстановки и проведения перегруппировки войск с 7 марта 1944 года начались боевые действия по ликвидации бандформирований. Так, 31 марта 1944 года по связи «ВЧ» от руководителей операции Круглова С.Н. и Серова И.А. в Москву поступило следующее сообщение о проведении боевых действий:

«В течение 27–30 марта сего года в Ровенской и Волынской областях проведено 9 чекистско-войсковых операций по окружению и ликвидации оуновских банд. В результате боевых столкновений убито 614 и захвачено во время боя 62 бандита. Захвачено оружия: пулемётов – 30, миномётов – 1, автоматов – 19, винтовок – 79. Кроме того, много оружия бандитами брошено в реку Горынь.

27 марта в районе села Липки Степановского района Ровенской области отряд бойцов 16‑й бригады внутренних войск НКВД окружил и завязал бой с бандой, численностью до 500 человек. Бандиты засели в домах и длительное время сопротивлялись. В результате шестичасового боя банда полностью ликвидирована. Подсчитано до 400 трупов бандитов. Около 30 бандитов, пытавшихся переправиться через реку, были убиты и утонули. Захвачено 9 бандитов. Среди трупов опознан главарь банды «Гамаля».

Наши потери: убито 18 бойцов и 4 офицера и ранено 10 бойцов.

29 марта подразделениями 19‑й бригады внутренних войск НКВД проведена операция по уничтожению банды оуновцев в селе Баскино Гощанского района Ровенской области. Бой продолжался 3 часа. После того, как сопротивление было подавлено, бандиты пытались переправиться через реку Горынь на лодках и вплавь. Однако действовавшая на противоположном берегу вспомогательная рота наших войск открыла огонь по переправлявшимся бандитам. Убито – 106 человек, утонуло в реке – 10, захвачено 18 человек. Среди убитых главарь банды «Богун».

Наши потери: убито – 13, ранено – 7 бойцов.

В течение 27–30 марта арестовано 46 активных оуновцев» [76].

На основании таких сообщений регулярно составлялись Докладные записки, которые за подписью наркома внутренних дел Союза ССР Берия Л.П. направлялись в Государственный Комитет Обороны на имя Сталина И.В., Молотова В.М. и Маленкова Г.М., а также в Генеральный штаб Красной армии на имя первого заместителя начальника Генштаба генерала армии Антонова А.И.

Бои в тылу 1‑го Украинского фронта развернулись нешуточные. За месяц оперативно-войсковые группы НКВД провели 109 операций по ликвидации банд. Удалось полностью уничтожить крупные отряды Богуна, Черноморца, Лебедя, Олега и Гамаля, каждый из которых насчитывал по 200–300 человек. При проведении операций было убито 2594 бандита, ранено 760, захвачено 3256 человек. Боевые трофеи составили 2 пушки, 17 миномётов, 7 станковых и 86 ручных пулемётов, 114 автоматов, 762 винтовки, большое количество патронов, гранат, мин и снарядов. Из захваченных у бандитов 123 складов имевшиеся там продовольствие, фураж и обмундирование передали на довольствие воинских частей. При раскрытии подпольных организаций были арестованы 926 оуновцев, находившихся на нелегальном положении.

Проведенные активные действия существенно изменили общую обстановку в регионе и настроение местного населения. Участились случаи явки с повинной рядовых оуновцев. Жители окрестных деревень положительно высказывались в отношении проводившихся операций по ликвидации бандитов. Через призывные пункты было пропущено и отправлено на формирование войсковых частей свыше 127 тысяч лиц призывного возраста [76].

В связи с тем, что в начале апреля 1944 года Красная армия вышла на отдельных участках на государственную границу СССР, возникла необходимость вновь обозначить соответствующим образом западные рубежи нашей Родины. Государственный Комитет Обороны принял постановление, которым обязал НКВД восстанавливать охрану госграницы на освобождавшихся от войск противника территориях. Для этого использовались кадровые пограничные части, выполнявшие в данное время охрану тыла Действующей Красной армии. На смену им формировались новые 35 полков войск НКВД общей численностью 57 тысяч человек.

В апреле 1944 года операции по ликвидации оуновских банд в Ровенской, Волынской и Тарнопольской областях шли полным ходом. Однако нарком Берия Л.П. отозвал оттуда своего заместителя Серова И.А. и направил его в Крым «для проведения мероприятий по очистке территории Крымской АССР от антисоветских элементов». Теперь действиями оперативно-войсковых групп НКВД Круглов С.Н. руководил единолично. На основании сообщений, отправлявшихся им в Москву, нарком Берия Л.П. продолжал подписывать докладные записки в ГКО и Генштаб о ходе боевых действий за каждую пятидневку. В них по-прежнему подробно сообщалось о том, сколько произошло боестолкновений, каковы потери с той и другой стороны, какие захвачены трофеи. В связи с тем, что силы местных оуновцев начали иссякать, немцы с оккупированной ими территории забросили через линию фронта несколько свежих оуновских групп.

На основании агентурно-разведывательных данных Круглову С.Н. стало известно, что большое количество оуновских батальонов («куреней»), потрепанных в боевых столкновениях с нашими войсками, обычно уходило в Кременецкие леса, где банды отдыхали, пополнялись людьми и вооружением, а затем вновь выходили на задания. В связи с этим в период с 21 по 27 апреля 1944 года была проведена операция по окружению, разгрому и уничтожению банд, засевших в этих местах. Со стороны войск НКВД в деле участвовало 15 лёгких танков. Бандиты использовали миномёты, пулемёты и ручное вооружение. В результате 26-ти боевых столкновений было убито 2018 человек и захвачено живыми 1570 бандитов. В числе трофеев оказались самолёт У-2, 7 пушек, 15 минометов, 6 противотанковых ружей, стрелковое вооружение и патроны, немецкая рация, полевые телефоны, типография с запасом бумаги, склады с продовольствием и тёплыми вещами, а также 130 лошадей и повозок. Наши потери в этих боях составили 11 человек убитыми и 46 ранеными.

Борьба с украинскими националистами продолжалась долгие годы, но, поскольку в данном случае ситуация в определённом плане была стабилизирована, следовало переходить и к нормализации мирной жизни. В этой обстановке в помощь Круглову С.Н. руководство направило наркома внутренних дел Украинской ССР Рясного В.С. Теперь в сообщениях в центр, кроме чисто военных отчётов, говорилось о том, что в областных городах Ровно, Луцке и Тарнополе плохо организована торговля предметами первой необходимости. Отмечалось, что население особенно страдало от недостатка соли. Внимание обращалось на то, что в большинстве районов крестьяне охотно продавали хлеб государству, а встречная продажа необходимых им товаров являлась неудовлетворительной. Широкие размеры приняли заболевания местного населения тифом и чесоткой, и потому требовалась медицинская помощь, которая практически отсутствовала. За счёт проведения мобилизации мужчин призывного возраста за три месяца в ряды Красной армии было направлено из Ровенской области 76449 человек, из Волынской – 32299 человек и из Тарнопольской – 51600 человек.

В процессе проведения чекистско-войсковых операций командование и бойцы НКВД приобрели хороший боевой опыт, в результате чего даже при столкновениях с большими бандформированиями потери с нашей стороны стали минимальными: на сотни убитых бандитов приходились единицы наших погибших воинов.

18 мая 1944 года после ликвидации банды в селе Новомиськое Здолбуновского района Ровенской области у одного из убитых бандитов обнаружили письмо оуновского подрайонного руководителя Сосновского, в котором он писал, видимо, своему влиятельному знакомому: «Дорогой Дорошенко, довожу до Вашего сведения, что территория нашего подрайона вся занята советами, и нам некуда деваться, хоть лезь в трубу, поэтому я хочу с вами посоветоваться, что нам делать, так как работу выполнять невозможно. Посоветуйте, что нам делать. Сосновский» [76].

Советскому руководству вопрос о состоянии дел в тылу Украинских фронтов представлялся вполне решённым, и потому в конце мая 1944 года нарком Берия Л.П. направил Круглова С.Н. в Казахстан и Киргизию для того, чтобы он на месте разобрался с состоянием дел со спецпереселенцами. Причиной этой командировки, скорее всего, послужило приводившееся нами в главе 12 письмо наркома внутренних дел Казахской ССР Богданова Н.К. о «продовольственных затруднениях» в республике. Не исключено, что, отправив своего первого зама в глубокий тыл, Берия Л.П. дал ему возможность немного передохнуть после напряжённой борьбы с бандформированиями.