Текст книги "Ликвидатор"

И только Марина еще очень долго сидела с круглыми глазами и смотрела в стену перед собой невидящим взглядом. Я ее не дергал: одно дело, когда мужчина вступается за тебя в баре и побивает обидчика пудовыми кулаками, и совсем другое, когда он на твоих глазах убивает четырех солдат из неведомо откуда взявшегося всамделишного пистолета.

И в тот момент, когда я уже отчаялся услышать ее голос, она вдруг сказала – не горько, не радостно, а как-то чертовски буднично:

– Только сейчас я поняла, Сэм, что ровным счетом ничего о тебе не знаю.

– Ты знаешь, что я не дам тебя в обиду, – неожиданно даже для самого себя сказал я. – Этого достаточно.

Резко повернувшись ко мне, она пронзила меня взглядом, а потом отвернулась и еще долго молчала, не зная, видимо, как ей реагировать на мои слова.

Наше путешествие в Эль-Вафру продолжалось. Машины Синдиката больше не следовали за нами, точно хвост за дворнягой; видимо, перехват грузовиков не был приоритетной задачей, раз командование Синдиката отрядило для этих целей всего два экипажа.

Сказать по правде, я до сих пор не мог поверить, что война за драгоценное «черное золото» может быть настолько подлой. Напасть на машину, перевозящую раненых… Треклятая частная армия Уоррена, судя по всему, собрала под свои знамена последнее отребье, готовое на любую гнусность ради заветного хрустящего доллара. Никто из нас, имевших отношение к конфликту Легиона и Синдиката, не мог похвастаться безупречным резюме. Но вояки старой закалки, я знаю точно, ни за что не стали бы добивать раненых. Именно поэтому я и был так зол на ублюдков, разнесших грузовик в пух и прах.

Я огляделся по сторонам, на сидящих вокруг беженцев. Не знаю, выдадут ли они меня, но почему-то кажется, что нет. Другое дело, что у сидящих в кабине солдат могут возникнуть некоторые вопросы а-ля «Кто стрелял?». Тот же водитель почти наверняка видел, как один за другим умирают синдикатовцы в последнем уцелевшем пикапе. Хотя если беженцы будут молчать, то подозрения так и останутся всего лишь подозрениями…

– Я должна сказать тебе спасибо, Сэм.

Я вздрогнул от неожиданности – слишком погрузился в свои мысли. Повернул голову и наткнулся на ее благодарный взгляд.

– Да ладно тебе, – выдавив из себя самую беззаботную из моих фальшивых улыбок, заверил я. – Пустое.

– Пустое? Ну, нет. Твоя скромность сейчас вообще неуместна, – поморщилась девушка. – Ты меня спасаешь второй раз за два дня. По-твоему, это пустяк?

– Ну, справедливости ради, сейчас я спасал нас всех, включая и себя…

– Не пудри мне мозги, Сэм. Я ведь не слепая. Ты будто оцепенел поначалу. Только когда я тебя за руку схватила, тогда и ожил.

– Как скажешь, – улыбнулся я.

– Я еще в баре поняла, что ты не из простых. – Марина смерила меня оценивающим взглядом. – Ты солдат? Или полицейский?

– Солдат, – признался я, но тут же добавил:

– Бывший. Довелось служить…

– С твоими талантами ты, наверное, был… большой шишкой! – Она усмехнулась.

– Вовсе нет. Самый обычный рядовой. Я там надолго не задержался…

«Ну да, всего-то на тринадцать лет!»

– Жизнь на гражданке мне, честно сказать, нравится куда больше.

– Все с тобой понятно, – закивала Марина. – Не вынес тягот армейской жизни…

– Типа того.

– Но стреляешь, конечно, обалдеть. – Она уважительно покачала головой. – Я такое раньше только в кино видела.

– Давай сменим тему? – с невинной улыбкой предложил я. – Что-то мне не очень хочется болтать про мои армейские годы.

– Ну ладно, без проблем. О чем хочешь поболтать?

– Ну, допустим… о тебе.

– Каков хитрец!..

Мы разговорились, и время побежало куда быстрее. Чем больше мы болтали, тем чаще я ловил себя на мысли, что не хочу расставаться с этой девушкой. С ней я чувствовал себя неожиданно спокойно, даже несмотря на то, что мы находились в чужой стране, в грязном грузовике, среди арабов-кувейтцев.

А у меня на душе так редко бывало спокойно, что лишаться этого чувства я хотел меньше всего на свете.

* * *

2031 г., Вашингтон, США

– В чем дело, детектив? – спросил агент Паттерсон, заглядывая в комнату отдыха.

Первое, что сразу бросилось ему в глаза, – выражение лица Тернера. Детектив казался донельзя подавленным, бледность и обреченный взгляд в никуда только дополняли этот образ. Кроме того, в правой руке Ларри сжимал электронную сигарету.

– Вы курите? – недоуменно выгнул бровь «федерал».

– Бросил пять лет назад, – хрипло откликнулся Тернер.

– И опять начали?

– Это нервное. – Детектив нехотя скосил глаза на вновь прибывшего. – Вам, кстати, тоже может понадобиться. Даже если вы никогда не курили.

– Почему вы так думаете? Вы что… что-то выяснили? – нахмурился агент Паттерсон.

– О, я выяснил достаточно, чтобы теперь просыпаться ночью от каждого шороха, – осклабился детектив.

Он затянулся, выпустил струйку пара в потолок.

– Может, уже расскажете, что вам удалось найти? – нетерпеливо произнес «федерал». – Мое время строго лимитировано, детектив, мне не до длительных прилюдий.

– Тогда входите и закрывайте чертову дверь.

Агент подчинился. Одновременно с щелчком дверной щеколды Ларри положил сигарету на блюдце, одиноко украшавшее тумбочку, и взял в руку пульт, лежавший рядом с ним на диване. Щелкнул кнопкой включения и откинулся на спинку, с ленцой глядя на появившийся на экране логотип.

– Мы что, телевизор будем смотреть? – нахмурился Паттерсон.

– Угу.

Агент шумно выдохнул и, опустившись на диван, от скуки принялся перебирать пальцами по обивке подлокотника. Наконец допотопный телевизор включился, и Ларри с помощью кнопок («Черт, до чего же неудобно!..») перешел на съемный носитель.

– Вы готовы? – спросил Тернер, когда на экране появилось содержимое флэшки – один-единственный видеофайл.

– Что это? – спросил Паттерсон. Прищурившись, он прочел название:

– «Правда»? Лаконично. Это вы его так назвали?

– Нет, не я, – буркнул Ларри. – Если вопросов больше нет, давайте все же посмотрим?

– Давайте, – сдался агент.

Тернер нажал кнопку воспроизведения и облокотился на левую руку.

Следующие три минуты Паттерсон не мог оторваться от экрана. Когда же ролик закончился и их снова выбросило в меню, он пару минут сидел, растерянно глядя перед собой, – точь-в-точь как Ларри, пока дожидался «федерала».

Наконец агент с трудом разлепил губы и спросил:

– Откуда… – Голос был хриплый, будто чужой. – Откуда у вас это?

– От Шервуда. Фальшивого, надо думать, потому как настоящий, – Тернер мотнул головой в сторону телевизора, – как вы сами видели, погиб из-за одного напыщенного говнюка. Который, к счастью, получил по заслугам.

– Кто-нибудь еще видел эту запись? – задал еще один животрепещущий вопрос «федерал».

– Нет, – подумав, ответил детектив.

Паттерсон молчал, угрюмо глядя на файл «Правда», который застыл в самом центре экрана.

– И после этого вы говорите, что политика Синдиката положительно влияет на современное общество? – саркастически поинтересовался Тернер.

– Думаете, Эдвард Уоррен как-то связан с укрывательством этих видеозаписей? – проигнорировав слова детектива, задумчиво спросил Паттерсон.

– Косвенно – сто процентов. Но вот напрямую… Сложно сказать. Я не знаю, насколько важен ему был Джонсон. Да, Эдвард нахваливал его по телевизору, но стал бы он спасать его от тюрьмы, рискуя собственной репутацией?

– Сложно сказать однозначно, – буркнул агент. – Мы ведь не знаем всей подоплеки.

– Тогда скажите хотя бы, как нам теперь поступить с этим файлом, агент Паттерсон?

– Хороший вопрос… – пробормотал федерал.

Он продолжал смотреть на экран, будто надеялся, что на нем внезапно появится текст с верным решением, но этого конечно же не случилось. На экране была только «Правда» и ничего кроме.

И с этой «Правдой» надо было что-то делать.

– Вы не копировали его к себе на компьютер? – спросил «федерал», покосившись на детектива.

– Думал об этом, но… не знаю, стоит ли? – неопределенно пожал плечами Тернер.

– Возможно, лучше иметь резервную копию, – тихо сказал Паттерсон. – На случай, если с флэшкой что-то случится…

– А почему с ней должно что-то случиться?

Их взгляды встретились.

– Я не знаю, как лучше поступить, – честно признался «федерал». – Боюсь, если я покажу это начальству, флэшка осядет у них в архиве мертвым грузом.

– А вы твердо намерены дать ход этому делу? – осторожно поинтересовался Ларри.

– А вы разве не намерены?

– Честно говоря, я все еще сомневаюсь, – признался детектив. – Речь ведь не о банальном лихаче на дороге. По сути, это – дело чуть ли не государственной важности.

– Вот уж точно, – кивнул агент. – Уоррен настолько хитер, что каждый обыватель после его пламенных речей о защите ценных кадров мнит, что он-то уж точно входит в их число. Но этот ролик обязательно откроет всем глаза. По крайней мере, вынудит Уоррена выбирать – поддерживает он свой любимый «офисный планктон» или же справедливость?

– Может быть, нам стоит передать его телевизионщикам? – предположил Тернер. – Или… или, допустим, слить в сеть?

– На «ютьюб»… – задумчиво пробормотал агент.

– Слушайте, ну это вполне неплохая идея, разве нет?

– Насколько серьезно к этому отнесутся, вот вопрос? И сложат ли два плюс два?

– Пока это единственный шанс вообще его засветить. Если его увидят тысячи людей в Штатах, Уоррену придется отвечать за слова. А там, глядишь, мы двинем это дело дальше…

– Что ж, может сработать. По крайней мере, это действительно будет неплохим началом. Даже если видео позже забанят, у кого-то оно все равно останется. Но надо размещать его тайно, – заметил «федерал». – Иначе нам обоим крышка.

– Думаете, они смогут отследить, кто залил видео?

– Хакеры Уоррена – настоящие профи. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Нам нужно будет что-то… что-то вроде одноразового мобильника с доступом в сеть. Ладно. Заливкой видео я постараюсь заняться сам. Вы просто скопируйте видео куда-то и спрячьте флэшку там, где никто больше ее не найдет. Договорились?

– Договорились, – кивнул Тернер.

– Запишите мой мобильник.

– И вы – мой…

Обменявшись номерами, они поднялись с дивана. Паттерсон дождался, пока детектив вытащит флэшку из телевизора и спрячет в карман, и только тогда взялся за щеколду.

– Главное – запомните: никаких подробностей по телефону, – сказал он, прежде чем открыть дверь. – По мобильному только договариваемся о встрече. Больше ничего.

– Понял, – кивнул Тернер.

– Ну, если больше вопросов нет, – шумно выдохнув, сказал Паттерсон, – тогда до связи, детектив.

– До связи, агент. – Ларри пожал протянутую руку «федерала».

Интересно, можно ли ему доверять, думал Тернер, провожая взглядом бредущего к лифту Паттерсона. Не сдаст ли он его Уоррену? Своему начальству? Его собственному начальству (читай – шефу Барнсу)? Хотя у их общего секрета есть одно коварное свойство: каждый, кто узнает об этой тайне, становится потенциальной жертвой Синдиката. Иными словами, стоит Паттерсону разболтать кому-то из сподвижников Эдварда Уоррена о разоблачающем видеоролике, и его собственная жизнь окажется под угрозой – ведь, несмотря на выказанную верность, он остается хранителем страшного секрета, а значит, его никак нельзя оставлять в живых. В общем, куда ни кинь – везде клин. Хранить тайну чревато последствиями, но сдавать детектива еще опаснее, ведь во втором случае Паттерсон автоматически сознается в собственной причастности.

«И нужно ли мне все это на старости лет?» – мелькнула мысль.

Створки лифта закрылись за Паттерсоном, и Ларри внезапно почувствовал себя самым одиноким человеком в мире, несмотря на добрые полтора десятка снующих по участку офицеров, детективов и сержантов.

– Видел вчерашнюю игру? – хитро сощурившись, спросил Коул.

– Пошел бы ты к черту, – огрызнулся Ларри. Он намеревался вернуться в комнату отдыха, дабы докурить оставленную там электронную сигарету, как вдруг его нагнал до боли знакомый голос:

– Детектив Тернер?

«Тебя мне только не хватало!» – со злостью подумал Ларри, поворачиваясь к капитану Барнсу.

– Да, сэр?

– Зайдите ко мне, – бросил шеф и, не дожидаясь ответа, скрылся в своем кабинете.

Тернер недоуменно выгнул бровь: впервые с их знакомства в голосе капитана слышны были металлические нотки. Недоумевая, что могло вывести из себя рохлю Барнса, Ларри побрел к двери его кабинета.

– Пошел бы ты сам, – услышал Тернер, уже взявшись за ручку.

Он не стал отвечать Коулу, даже не оглянулся. Толкнув дверь, вошел в кабинет… и замер под хмурым взглядом капитана. Барнс сидел в кресле и постукивал по столешнице авторучкой, которую сжимал в правой руке. Таким серьезным Тернер его прежде не видел.

– Что случилось, сэр? – спросил Ларри, стараясь не выдать волнения, зреющего в душе. Мысленно он перебирал в голове все возможные причины такого поведения капитана. Неужели это как-то связано с их делом? Но он ведь доложил, что в квартире ничего не было…

– Вы ничего не хотите мне сказать? – поинтересовался Барнс, глядя на детектива исподлобья.

Внезапно Ларри осенило. Рассел! Детектив так загрузился из-за разоблачающего видео, что совершенно позабыл о предводителе ударного отряда, который, по сути, все время ошивался рядом и вполне мог увидеть то, чего ему видеть не следовало бы. Сам Рассел вряд ли сложил бы два плюс два, но вот Барнс… этот странный тип, мягко говоря, непредсказуем, а следовательно, опасен. Да, он производит впечатление недалекого растяпы, у которого руки из одного места растут, но Ларри за свою довольно продолжительную жизнь не раз убеждался, что внешность зачастую обманчива.

– Нет, сэр, – выдавил детектив.

Это был рисковый шаг. Укрывать от непосредственного начальника улики по столь важному делу – за подобное можно получить не только взыскание, но и тюремный срок. Но что оставалось детективу? Только гнуть свою линию в надежде, что Барнсу известно не так уж и много.

– Уверен?

– А в чем, собственно, дело? – поинтересовался Тернер.

– Я видел, как вы прощались с агентом Паттерсоном из Бюро, – сказал шеф.

– А, вы об этом…

– Зачем он приходил?

– Интересовался, нашли ли мы нашего «подрывника».

– И что вы ему сказали? – не унимался шеф.

– Правду, – пожал плечами детектив. – А что еще я мог сказать?

– Почему они вообще к нам ходят, как к себе домой? – возмутился Барнс, в сердцах отбросив ручку.

Она покатилась по столешнице и, слетев со стола, упала к ногам Тернера. Он хотел было подобрать ее, но потом подумал: «Какого черта?» И остался стоять, глядя на капитана, кусающего нижнюю губу и хмуро глядящего в сторону.

– Один из оперативников во время беседы сообщил, что вы нашли что-то в квартире Курта Шервуда, – сказал капитан, облокачиваясь на столешницу.

Внутри у детектива все обмерло. Кто видел, что он взял с комода флэшку? Неужто его все-таки сдал Рассел? Ну, удружил, старый друг… Хотя Тернер, конечно, и сам хорош – надо было переговорить с сержантом с глазу на глаз, объяснить, что распространяться о находке не стоит.

Впрочем, не рано ли он всех собак вешает на Рассела? Пожалуй, если бы речь шла о чернокожем здоровяке, Барнс, надо думать, так бы и сказал, напрямик. Следовательно, речь может идти о любом парне из ударного отряда.

Все это пронеслось в мозгу детектива буквально за пару секунд.

– Правда? – делано удивился Тернер. – И что же я нашел, по мнению этого безымянного оперативника?

– Он не уверен. Какую-то… мелочь, вроде бы. Брелок. Или ключи.

– Я нашел сигаретную пачку старого образца, – бесстрастно произнес детектив.

– Старого? – нахмурился Барнс.

– Табак, сэр.

– А, вот вы о чем… Ну, насчет пачки табачных сигарет я в курсе, их как раз сейчас проверяют на отпечатки. Но разве речь о пачке?

– А о чем еще?

– Детектив Тернер. – Барнс подозрительно сощурился, – мне иногда кажется, что вы считаете меня за идиота.

«Да, да! Черт возьми, да!»

– Нет, сэр. Что вы? Как я мог посметь? – нагло глядя шефу прямо в глаза, заверил Ларри.

Их зрительная дуэль не продлилась слишком долго, и первым сдался чудак Барнс.

– Ладно, хорошо, – после непродолжительной паузы произнес он. – Если вам больше нечего мне рассказать, вы пока что свободны, детектив.

«Пока что!..»

– Благодарю, сэр.

Тернер на негнущихся ногах вышел из кабинета и устремился в комнату отдыха.

У него по-прежнему оставалась электронная сигарета, а поводов для размышления после беседы с капитаном только прибавилось.

Однако надолго его в покое не оставили: буквально десять минут спустя в комнату влетел перевозбужденный Рассел.

– Что, черт побери, здесь происходит? – спросил он без лишних прелюдий.

– Ты о чем? – не понял Ларри.

– Капитан вызвал меня к себе и устроил допрос с пристрастием, – уперев руки в боки, сказал лидер ударного отряда.

– Насчет нашего визита в квартиру убийцы? – уточнил Тернер.

– Ага. Он попросил меня в деталях все описать. Особенно его почему-то заинтересовала твоя находка, о которой ему рассказал мой чувак Билли Гамм.

– И что ты ему сказал? – облизав пересохшие губы, спросил детектив.

– А что я мог сказать? – фыркнул сержант. – Я ведь не дурак, понял, что, раз ты смолчал, значит, на то есть причина, ага. Поэтому я не сдал тебя, старик, но теперь хочу знать: что было на той треклятой флэшке?

– Да ничего особенного, – пожал плечами Тернер.

– Но ты ведь что-то смотрел на кухне. Черт, да ты торчал там минуты три, не меньше. Любовался холодильником?

– Я просто воткнул ее в телек, старик, а там – ничего…

– Ах, все же ничего… – Рассел шагнул к детективу и, ухватив его за грудки, резко вздернул вверх. Ларри мог поклясться, что слышит, как трещат швы его рубашки.

– Остынь, ты что?.. – оторопело воскликнул Тернер.

– Я не остыну, пока ты не объяснишь, что все это значит, – прошипел Рассел, когда лицо детектива оказалось напротив его собственного. – Я видел, что на флэшке был файл. Всего один, но он там был.

Детектив покосился сержанту за спину и, обнаружив, что дверь закрыта, прошептал:

– Если ты меня отпустишь, я все объясню, Рас.

– Давно пора, – процедил сержант.

Он поставил Тернера на ноги и, сложив руки за спиной, требовательно уставился на детектива.

– Я жду, старик, – сказал он угрюмо.

Детектив шумно выдохнул и вкратце пересказал историю безработного инженера-биолога Курта Шервуда. Он ничего не утаил, поведав и об утренней беседе с капитаном, и о том, что…

– Так ты в итоге так и не отдал ему флэшку? – уточнил Рассел, не поверив своим ушам. – Иначе с тем файлом можно попрощаться: у Барнса сын работает на Уолл-стрит, делу б ход точно не дали.

– Дела… – пробормотал Ларри.

Удивление не было притворным: он действительно не знал о сыночке-банкире своего ненаглядного босса – впрочем, вероятно, лишь потому, что никогда не интересовался личной жизнью капитана-недотепы. Только сейчас Тернер начал понимать, что за причудами шеф ловко скрывает недюжинный талант приспособленца. Сын под протекцией Синдиката, сам в Вашингтоне начальствует… Словом, неплохо устроился.

– Так что с флэшкой-то? – заметил негр.

– Ну… – протянул Тернер, пряча глаза.

– Неужто отдал? – ахнул сержант.

Взгляд Ларри был красноречивей любых слов.

– О, нет-нет-нет-нет! Поверить не могу, черт-черт-черт! – в сердцах воскликнул Рассел. – И что же теперь делать?

– Ничего. Без файла дела нет.

Рассел покачал головой и окинул собеседника сочувственным взглядом.

– Соболезную, старик, – сказал он. – Потерять такое дело… Хотя ты сам виноват. Предупредил бы меня, и ничего этого…

– Забей, Рас, – оборвал его Тернер. – В конце концов, в живых уже нет ни настоящего Курта Шервуда, ни его убийцы. Пересмотр дела никого не вернет к жизни.

– Ты или думаешь, что я очень тупой, старик, – раздраженно произнес сержант, – или просто не хочешь грузить меня лишней инфой. Проклятый Эдвард Уоррен появился, как ураган, за счет его образа выезжают все богатеи страны. Весь мир знает, что его армия творит в странах третьего мира, однако Штаты не хотят повторения английского сценария и потому смотрят на грехи Уоррена сквозь пальцы. Но это продлится ровно до тех пор, пока война не придет в нашу страну. Если тот ролик смогли бы увидеть простые люди, они наверняка бы задумались: «А ведь я мог быть на месте того парня! И что получил его убийца? Его даже не обязали оплатить расходы на похороны!»

– Не заводись, Рас, – поморщился Тернер. – Ты вроде не намного моложе меня, но порой ведешь себя, как зеленый новобранец. Это же наш гребаный мир. Он всегда был несправедливым. А мы с тобой просто не имеем достаточно влияния, чтобы такое положение дел изменить.

Этот разговор больше напоминал попойку копов по поводу выхода на пенсию сослуживца. Ларри доводилось бывать не на одном подобном мероприятии, и каждое проходило по самому простому сценарию: все начинается с официальных фраз типа «Для меня было честью работать с тобой!», в середине вечера все сводится к сожалениям а-ля «а мы ведь так хотели сделать этот мир лучше» из уст именинника и заверениям оставшихся в строю коллег, что «мы за тебя еще отомстим!». В самом конце сослуживец либо напивается в хлам и отрубается, либо ввязывается в драку с одним из гостей. На следующее утро все просыпаются с головной болью и даже не всегда помнят, кого вчера поздравляли с выходом на заслуженный покой.

– Твоя правда, старик, – шумно выдохнув, признал Рассел. – Просто когда ты читаешь о подобном в новостях, это одно, а когда это происходит прямо у тебя под носом… Когда ты мог повлиять, но упустил эту возможность – это так бесит, словами не передать! Хочется вышвырнуть бляху и до конца жизни выращивать какую-нибудь там… герань на клумбе у дома – просто чтобы хоть чем-то заниматься, сечешь?

– Секу, Рас, – кивнул Тернер. – Секу…

– Ладно, старик. – Сержант протянул огромную ладонь детективу. – Я тебя не выдам. Но в следующий раз так не делай. Доверие. – Он постучал себя правым кулаком по груди. – Мы столько лет работаем бок о бок, дружим. Пора бы понять, что мне ты можешь доверять во всем.

– Я просто не хотел тебя вовлекать, – без доли лукавства ответил Ларри. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– Я не из тех, кто боится много знать, – горделиво улыбнулся Рассел.

– Знаю. – Тернер улыбнулся в ответ. – Но советую тебе не заикаться о флэшке при Барнсе, иначе он решит, что мы с тобой в сговоре.

– Само собой, старик, – кивнул сержант.

Они пожали друг другу руки, и сержант покинул комнату для отдыха, оставив детектива в одиночестве.

Тернер опустился на диван и, запрокинув голову на спинку, зажмурился.

«Ну и денек…»

Он не жалел, что не рассказал сержанту Расселу всей правды. В конце концов, чем меньше людей знают о том, что флэшка до сих пор у Тернера, тем лучше. Пусть это будет лишь их с Паттерсоном секрет.

Остается надеяться, что Рассел действительно не станет болтать с шефом о флэшке.

Тогда Тернеру и его подельнику, возможно, удастся избежать проблем.