Текст книги "Ликвидатор"

Глава 3. Улей

2031 г., Эль-Вафра, Кувейт

Эль-Вафра напоминала огромный приют для бездомных – каковыми, фактически, стали все без исключения жители Эль-Бургана после вторжения Синдиката в их родной город. Были здесь дети, школьного возраста и совсем младенцы, которые орали не переставая. Были женщины, которые пытались унять грудничков, поливая их горькими слезами. Были мужчины, чьи обреченные и ненавистные взгляды постоянно ловили на себе прохаживающиеся по улицам патрули Легиона. Иные старики и вовсе в открытую именовали американцев свиньями.

– Валите из нашей страны! – брызжа слюной, на ломаном английском орал дряхлый дед лет семидесяти пяти, а то и старше, стоя посреди проезжей части. Ноги его безостановочно тряслись, и он удерживал равновесие только благодаря хлипкой трости, на которую опирался всем весом, однако даже собственная немощность не могла остановить рвущийся наружу гневный спич.

– Помалкивал бы, старик, – лениво бросил стоящий перед ним солдат с автоматом.

Его компаньон озирался по сторонам, будто нарочно не желая смотреть на возмущающегося деда. А может, он просто боялся, что у возмущающегося найдутся единомышленники?

– Вы пришли в нашу страну! – продолжал разоряться старик. – Вы лишили нас дома!

– Не мы тебя дома лишили, заканчивай. Мы вас спасаем.

– От кого? От себя самих? Аллах вас не простит…

– Заканчивай, я тебе сказал! – рявкнул второй, злобно сверкнув глазами.

– Валите из нашей страны, грязные свиньи! – взвизгнул старик. – Подавились бы вы своей проклятой нефтью!

– Ну все, дед, ты меня допек… – пробормотал солдат.

– Кевин… – попытался осадить его первый легионовец, однако сделать это было не так-то просто.

Солдат замахнулся, намереваясь врезать престарелому кувейтцу прикладом под дых, однако его руку задержала неведомая сила.

– Полегче, рядовой, – послышался из-за спины чей-то низкий голос с хрипотцой.

Кевин, гневно сдвинув брови к переносице, резко обернулся к наглецу, посмевшему влезть в его перепалку с крикливым дедом. Лицо вновь прибывшего показалось ему незнакомым, но для беженца он выглядел слишком опрятно, да и внешне на араба похож не был – квадратная челюсть, высокий лоб с глубокой морщиной посредине, острые скулы и бледно-розовая кожа явно свидетельствовали о его европейских корнях.

«Может, кто-то из офицеров?» – подумал солдат обеспокоенно.

Ему совсем не улыбалось вмазать старшему по званию, поэтому он опустил руки и лишь хмуро уставился на стоящего перед ним мужчину. На вид ему было лет под пятьдесят, может, даже чуть больше, и во взгляде его сквозила уверенность, способная выбить почву из-под ног любого, кто только решится заглянуть в эти беспощадные зеленые глаза.

– С кем имею честь? – стараясь не выказывать внутреннего волнения, спросил рядовой.

– Мое имя тебе без надобности, сынок, – произнес мужчина, рассматривая собеседника с нескрываемым любопытством, словно пятилетний мальчишка – пойманную в банку лягушку. – Как и мне – твое. Просто запомни на будущее, что поднимать руку на беспомощного старика чревато последствиями.

– Он назвал нас грязными свиньями! – глядя, как его товарищ с трудом уводит продолжающего ворчать старика в сторону, пожаловался Кевин.

– А по-твоему, он должен рассыпаться в благодарностях? – фыркнул мужчина.

– А почему бы и нет? – саркастически осведомился солдат. – В конце концов, мы их спасли от Синдиката, который напал на Эль-Бурган.

– Да только ты, нарочно или нет, упускаешь из вида, что Эль-Бурган предварительно захватил Легион. А для него, – незнакомец указал на продолжающего бурчать старика, – все американцы на одно лицо, не забывай. Как для тебя и меня – арабы. Так что будь снисходительней к братьям нашим меньшим. В конце концов, они дают нам столько нефти, что могут хоть днями напролет дразнить нас «грязными свиньями». Имеют право, так сказать.

Произнеся это, незнакомец снисходительно похлопал солдата по плечу и пошел дальше, оставив горячего юнца в гордом одиночестве.

«Что еще за умник выискался? – глядя ему вслед, думал Кевин. – Прежде я его точно не видел…»

– Эй, ты! – набравшись храбрости, окликнул незнакомца солдат.

– Ты мне не «тыкай», сопляк, – резко бросил мужчина, даже не оглянувшись.

– Сопляк? – нахмурился Кевин.

Он вскипел в один момент. Что этот тип о себе возомнил? Ни погон, ни кителя… Может, перед ним действительно какой-то умник, эмигрировавший в Кувейт пару-тройку лет назад, а вовсе не офицер?

– А ну-ка повтори, что ты там вякнул? – прорычал Кевин.

Он опустил руку на плечо незнакомца и попытался развернуть его к себе, однако поступил так напрасно: у мужчины оказался отменный правый джэб. Перед глазами солдата мелькнула красная вспышка, а потом все погрузилось в темноту.

– Ты че творишь? – возопил напарник поверженного солдата и бросился на незнакомца.

Тот нырком ушел от размашистого, «деревенского» хука и, моментально порвав дистанцию, левым локтем врезал нападающему в челюсть.

Второй готов.

– Тебя даже на одну секунду оставить нельзя! – проорал высокий лысый тип в офицерском кителе, подбегая к разбушевавшемуся мужчине.

– Так их! – радостно проорал достопамятный хамовитый дед.

Незнакомец, повернувшись к нему, крикнул в ответ:

– Прости их, почтенный старец. Зеленые еще. Глупые.

– Прощаю, – сжалился дед.

Если бы ему не требовалось постоянно опираться на трость, он бы наверняка сейчас хлопал в ладоши, будто ребенок.

– Ты чего творишь, Гэб? – подступив к мужчине вплотную, прошипел Лысый.

– Не нервничай, капитан, – фыркнул незнакомец. – Они в порядке. Я всего лишь хотел преподать им небольшой урок, подтянуть дисциплину, так сказать…

– Если это был небольшой урок, то как же тогда выглядит большой! – усмехнулся капитан, рассматривая тяжело дышащих солдат.

– О, тебе лучше не знать, – заверил мужчина, первым устремляясь прочь. – Ну? Ты идешь? Полковник Уайлдер нас наверняка уже заждался.

Капитан, чертыхаясь, бросился за спешно уходящим незнакомцем вдогонку.

Смотреть на ужас, подобный тому, что творился в Эль-Вафре, Глену Богуту было не впервой. В конце концов, он поучаствовал во всех крупных кампаниях Тейлора, включая победоносные Афганские и донельзя противоречивую Иранскую, в которой Джон потерял все регалии и невольно подпортил собственное наследие. Не со всеми решениями легендарного генерала Богут был согласен, однако он, как солдат старой закалки, никогда в открытую не осуждал приказы командования. Сказали – надо, значит, надо, их ведь не зря командовать назначили…

– Сказать по правде, я тебя не узнаю, – сказал Лысый, наконец поравнявшись с Богутом.

– Не поверишь, но к этому я и стремлюсь, когда вожусь с маскировкой, – самодовольно хмыкнул ликвидатор.

– Не делай вид, будто не понял, что я имею в виду. Чем тебе насолили те двое солдат? К чему была эта показательная порка?

– Тебе известно, что такое «дисциплина»? – покосился в его сторону австралиец.

– Разумеется, известно. Хватит ерничать.

– Я не про определение из толкового словаря, – поморщился Богут. – Дисциплина – это то, что отличает армию от уличных шаек и банд, где все вечно грызутся за право быть главарем. В армии умелые полководцы эту дурную энергию подчиненных направляют против общего врага и так добиваются успеха. Кувейтцы и без того не в восторге от нашей армии, так зачем нам новые конфликты?

– Это был всего лишь выживший из ума старик, – заметил капитан.

– Который лишился дома из-за американских солдат! – раздраженно воскликнул ликвидатор. Узколобость спутника успела ему порядком надоесть. – Они не различают, где Синдикат, а где Легион. И не должны различать. Они просто знают, что к ним в город нагрянули американцы, как уже было в Иране, как уже было в Афганистане и десятке других стран, где чертова нефть чуть ли ключом из земли не бьет. Мало вам нагрянувших прихвостней Уоррена, так вы еще и с местными решили разругаться?

Всю оставшуюся дорогу до штаба они молчали. Капитан хотел поставить зарвавшегося ликвидатора на место, однако не знал, что возразить на его, в общем-то, верные слова. Богут же просто не любил болтать.

– Полковник Уайлдер, сэр. – Капитан заглянул в кабинет Ричарда. – Он прибыл.

– Кто?

– Гэб.

– Ну так пусть скорей заходит! – донеслось из комнаты.

Капитан отступил в сторону, и Богут, толкнув дверь, проник во временную резиденцию полковника. Все было обустроено довольно скромно – койка в углу, рядом с ней тумбочка, а у противоположной стены – шкаф; одна дверца слегка приоткрыта, виден висящий на вешалке китель. Сам Уайлдер сидит за столом в кресле с высокой спинкой, еще два стула находятся по другую сторону стола, видимо, как раз для визитеров.

– Ну здравствуй… Гэб, – сказал полковник, с любопытством разглядывая вошедшего. – Каждый раз, когда тебя вижу, сомневаюсь, что передо мной – именно ты.

– Это моя работа, сэр, – пожал плечами Богут. – Я присяду?

– Да, да, конечно. – Спохватившись, Ричард указал сначала на один свободный стул, потом на второй. – На твой выбор.

Ликвидатор без лишних слов опустился на левый и, вытянув ноги, сложил руки на груди.

– Капитан уже показал тебе твою комнату? – поинтересовался Уайлдер.

Глен кивнул и спросил:

– Я сюда не на кровати нежиться приехал, так что давайте сразу к делу, сэр. Почему вы думаете, что Мамонт еще не покинул Кувейт?

– Неутомимый Гэб, – с довольной улыбкой тихо произнес полковник, облокачиваясь на стол и сплетая пальцы рук перед собой. – Не успел приехать – сразу за дело. Хороший подход. Замечательный.

– Вы не ответили на мой вопрос, сэр.

– Некий источник, – сказал Ричард, – сообщил нам, что Мамонт должен со дня на день пожаловать в Эль-Вафру.

Брови австралийца взлетели на лоб.

– Что еще за источник?

– Тот же самый, который предупредил нас о грядущем вторжении Синдиката в Эль-Бурган.

– То есть, кто-то из вражеских офицеров?

– Вероятно.

– Не хотите говорить – дело ваше. Проясните лишь: этому источнику можно доверять?

– Ну, скажем так: прежде он нас не подводил.

– И зачем, по мнению источника, Мамонт полезет в Эль-Вафру? Что он здесь забыл?

– Об этом источник умалчивает.

– Интересно получается… – задумчиво пробормотал Богут. – А не мог ли Мамонт уже побывать в Эль-Вафре и благополучно ее покинуть, пока я сюда ехал?

– Теоретически – конечно мог. Но вот фактически… Сведения от источника попали к нам буквально три часа назад. Сомневаюсь, что Мамонт успел бы наведаться и убраться.

– И все же такая вероятность есть. Хотя, надо думать, Сэм бы заявил о своем приезде достаточно громко, чтобы вы услышали, – например, убил бы кого-то или похитил.

– Я думал об этом, – признался Уайлдер. – Даже предполагал, что он может ехать сюда по мою душу.

– А что? На роль мишени вы вполне годитесь, – тихо произнес Глен.

– Предлагаешь расценивать твои слова, как комплимент? – фыркнул полковник.

– Я ничего не предлагаю, сэр, – мотнул головой Богут. – Просто стараюсь учесть все возможные варианты. Что именно вы предпринимаете для поимки Мамонта?

– Стандартная процедура – проверяем всех, кто прибывает сюда на наших грузовиках, всех американцев-европейцев задерживаем для повторной проверки, более тщательной. Таковых пока благо немного. От Эль-Бургана до Эль-Вафры сто с лишним миль, не думаю, что Мамонт станет преодолевать их пешком.

– Ну, если он не знает о существовании вашего источника, то, вполне возможно, он попытается затеряться среди беженцев, – заметил Богут. – С его умением менять внешность это не составит особого труда. Хотя, конечно, чисто теоретически, он мог в Эль-Бургане разжиться машиной… но это довольно рисковый шаг, ведь дорога всего одна.

– Да. И мы за ней присматриваем.

– Что ж, хорошо. Тогда продолжайте досматривать беженцев, а я пока что попытаюсь оглядеться и понять, что ему могло понадобиться в Эль-Вафре. Только учтите: если вы действительно хотите изловить Мамонта, мне нужна полная свобода действий. Предупредите всех своих офицеров, что они должны быстро и четко исполнять мои приказы, будто я ваш заместитель или даже сам генерал.

– Договорились, – кивнул полковник. – Только вы уж постарайтесь, чтобы Мамонт не добрался до своей цели.

– Для этого я здесь, – сухо сказал Богут.

Он поднялся со стула и пошел к двери. Покинув кабинет, спустился и вновь отправился в город. Солнце в Эль-Вафре было беспощаднее средневекового инквизитора, а редкие порывы ветра не приносили долгожданную прохладу, а лишь обжигали и без того раскаленную кожу. Впрочем, Глен не жаловался. За тридцать пять лет службы он повидал и ливни, которые льют неделями, и вечную мерзлоту, когда ты идешь по пояс в снегу через ледяную пустыню. Изнуряющая жара и вовсе была ему не в новинку, ведь большая часть операций, в которых Богут участвовал, проходила в странах с подобным климатом. Шагая по улице, Глен смотрел на тяжело дышащих, обливающихся по́том солдат, спешащих к редкому теньку, словно к полноценному оазису, и едва сдерживал презрительную улыбку: салаги, а ведь это вы никогда не бывали в Иране!..

Тех зарвавшихся сопляков, которых Богут решил научить хорошим манерам, нигде не было видно – наверное, приводили себя в порядок после неожиданного «урока» – как и старика, из-за которого, собственно, и начался весь сыр-бор. Ну и славно, подумал Глен, зорко осматривая улицу. Не до вас сейчас. Есть дела куда более важные.

О том, кого ему требуется ликвидировать, Богут старался лишний раз не вспоминать. Это было чревато недооценкой противника, но Глен ничего не мог с собой поделать: в текущем деле и без того было слишком много личного. У ликвидаторов хватало общего, и речь шла не только о ремесле, но и о схожих взглядах на мир.

По крайне мере, прежде Богуту казалось, что их взгляды схожи.

Лысого капитана Глен нашел в его комнате – этажом выше собственных апартаментов. Офицер стоял у окна и пил дымящийся кофе из колпачка термоса. На подоконнике стоял синий термос. Когда входная дверь скрипнула петлями, он вздрогнул и оглянулся.

– Как прошла встреча с Уайлдером? – спросил, вновь отворачиваясь к окну.

– Нормально. – А что еще Богут мог сказать?.. – Я бы хотел осмотреться. Не расскажешь поподробнее, где у вас что находится?

– Да запросто. – Капитан залпом допил кофе и, накрутив колпачок на термос, убрал его в тумбочку. – Пойдем.

Они спустились вниз и снова окунулись в полуденное марево Эль-Вафры.

– Что именно тебя интересует? – спросил капитан. Сняв кепку, он утер лоб сложенным вчетверо платком.

– Уж точно не закусочные и бары.

– Ну и зря… Ладно, к делу. Вот там у нас оборудована столовая. – Он махнул рукой в сторону темно-зеленого шатра.

– Общая для солдат и беженцев?

– Да, просто прием пищи в разное время. А вот в этих домах у нас располагается часть беженцев. В городской тюрьме находятся пленные…

– Пленные? – оживился Богут. – И кто там сейчас находится? Много народу?

– Все камеры забиты, – ответил капитан.

– Офицеры среди пленных имеются?

– Порядка пяти человек. Возможно, и больше, но остальные, как правило, одеты в полевую форму и не очень-то с нами откровенничают.

Капитан продолжал рассказывать о здешних достопримечательностях, но Богут слушал уже вполуха. Поначалу он считал, что Мамонт может заявиться в Эль-Вафру только с целью убить кого-то из старших офицеров. Однако теперь, глядя на здание тюрьмы, он думал, что, вполне возможно, миссия у ликвидатора вовсе не губительная, а, напротив, спасительная. По крайней мере, особого смысла в устранении кого-то, включая того же Уайлдера, Гэб не видел. Мамонт не хуже австралийца знал, что на самом деле всем руководит непосредственно Тейлор, а полковник для него, как кукла для чревовещателя, – не более чем проводник речей.

И все же надо настоять, чтобы Ричард усилил охрану и предупредил старших офицеров о возможных покушениях. Причем сделать это необходимо в кратчайшие сроки, ведь Мамонт может пожаловать в город в любую минуту.

Глен невольно вспомнил их с Сэмом беседу, случившуюся около пяти лет назад. Тогда, помнится, они в шутку спорили, кто из них «круче», и так ни к чему и не пришли – ведь каждый называл лучшим другого. В тот момент они даже не предполагали, что в обозримом будущем им доведется на деле проверить свои силы в очной дуэли.

Однако судьба-злодейка, к сожалению, решила подарить им такую возможность.

* * *

Когда грузовик начал снижать скорость, я понял: прибыли. Сей факт однако меня нисколько не обрадовал, ведь поводов для волнения с приездом в город только прибавилось. Покинуть Эль-Бурган было непросто – меня ведь могли не только разоблачить, но и банально прикончить. Теперь же передо мной стояла еще более сложная задача: проникнув в Эль-Вафру, выкрасть из заключения капитана Грина. Если верить информации, которой со мной поделился Жук, офицер Синдиката находится в городской тюрьме вместе с прочими пленниками, под пристальным наблюдением солдат Легиона.

Словом, скучать не придется. А так хотелось…

– Выгружаемся и остаемся на месте! – донесся снаружи голос. – Личный досмотр!

Я скрипнул зубами. Черт, а ведь я надеялся, что удастся избежать этой процедуры. Раздираемый изнутри сомнениями, внешне я оставался абсолютно спокоен. Однако от Марины мое волнение не укрылось.

– Ты напряжен, – заметила она.

– Ну еще бы, у меня ведь за пазухой пистолет, – прошептал я с саркастической улыбкой.

– Ах да, точно… И что же делать?

– Я уже сбросил его.

– Когда ты успел? – удивилась она.

– Еще там, в пустыне. Обойма все равно была пуста.

– Но в обойме же десять патронов, – заметила она.

– И?

– А ты стрелял всего… – Марина задумалась ненадолго – видимо, вспоминала. – Четыре раза.

– Ты действительно хочешь знать, куда делись остальные шесть? – Я с серьезным видом посмотрел ей в глаза.

– Честно говоря, нет, – призналась девушка и невольно поежилась.

– Ну и хорошо. Потому что мне рассказывать тоже хочется не особо.

В этот момент подошедший солдат похлопал ладонью по кузову.

– На выход! Строимся в колонну по двое для личного досмотра! – воскликнул он, окидывая сидящих в кузове беженцев пристальным взглядом.

Интересно, кого они ищут, думал я, вслед за остальными поднимаясь и семеня к бортику. Шпионов Синдиката? А может, меня? Да нет, я бы на их месте ни в жизнь не подумал, что, предав своих, Мамонт буквально на следующий день заявится в занятую Легионом Эль-Вафру. Честно говоря, я и сам до сих пор не верил, что согласился на подобную авантюру…

Видимо, я просто слишком люблю сестру и логично считаю себя виновным в том, что ее жизнь теперь в опасности.

– Так, ты, – завидев меня, солдат поднял левую руку, – притормози-ка.

В этот момент сработало шестое чувство, не раз выручавшее меня из прежних передряг.

Я сделал робкий шаг вперед и, скривившись, рухнул на пол. Марина, идущая следом, чудом успела остановиться, иначе просто споткнулась бы и свалилась на меня сверху.

– В чем дело? – вопросил солдат, невольно хватаясь за автомат.

– Нога… – морщась и держась за левую лодыжку, простонал я.

– Вы что, не видите, что ему плохо?! – воскликнула Марина, гневно сдвинув брови к переносице. – Позовите врача!

– Не надо… – пробормотал я. – Я дойду… сам… Только покажите, куда?..

– Мне надо… Вы должны задержаться для досмотра… – неуверенно промямлил сержант.

– Какой, к черту, досмотр? – разозлилась девушка. – У человека что-то с ногой, ему к врачу надо срочно, он от самого Эль-Бургана мучался!

К нам подошли двое молодых кувейтцев и без лишних слов помогли мне и Марине подняться.

– Идти сможешь? – спросил один из них, со смешными «подростковыми» усиками над верхней губой, обращаясь к моей чудесной спутнице.

– Да. Лучше ему помогите.

Солдат растерянно наблюдал за тем, как кувейтцы помогают мне спуститься на землю.

– Но вы же… Вы из Эль-Бургана? – растерянно пробормотал рядовой.

– Послушай, – сказал я, понизив голос, – в том сумасшествии погибли мои жена и дочь, а теперь мне, возможно, оттяпают и ногу. По-твоему, я мало страдал?

Солдат испуганно посмотрел на мою левую ногу, а потом махнул рукой:

– Черт с тобой. Иди. Врач вон там. – Он махнул рукой вправо. – В здании местной аптеки.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил я солдата и, отыскав взглядом Марину, одними губами сказал:

– Я тебя найду.

Она отрывисто кивнула и спешно отвернулась. В мимолетном взгляде девушки мне почудился страх: она явно не понимала, что за игру я затеял, и это конечно же ее пугало. К сожалению, даже приоткрыть завесу тайны я не мог, хотя, честно сказать, всерьез подумывал об этом – очень уж нравилась мне моя соотечественница, которая по странному стечению обстоятельств повстречалась мне в далеком Кувейте.

Арабы потащили меня в указанном направлении, я старательно корчился и старался не поднимать головы, чтобы проходящие мимо солдаты и, тем паче, офицеры не смогли разглядеть мое лицо. Беженцы, завидев нашу процессию, из вежливости освобождали дорогу, но, судя по равнодушным взглядам на хромающего меня, на мое здоровье им было совершенно наплевать. Впрочем, я на сочувствие и не рассчитывал – мне бы досмотра с пристрастием избежать да найти способ выдернуть из плена треклятого капитана Грина. Надеюсь, на этом мои кувейтские приключения закончатся и Гопкинс оставит меня и сестру в покое.

Эх, мечты, мечты…

Интересно, как он поступит с Джулией, если я доблестно погибну, спасая проклятого офицера Синдиката? Узнает ли он вообще, что со мной сталось, или даже не станет узнавать – просто отправит кого-то из своих людей навестить мою сестру? Вероятно, в понимании подобных типов только успешное выполнение задания может принести заветное помилование. Смерть же равносильна предательству; не выполнил – получай по всей строгости за нерасторопность.

С того момента, как мне на ящик упало злополучное письмо с фотографиями Джулии, я ломал себе голову, пытаясь найти способ ее спасти и, тем самым, спрыгнуть с крючка, но единственным годным решением казалось убийство заказчика. Только его смерть могла гарантировать безопасность моей любимой сестрички. Даже если я выдумаю для нее новую жизнь – в другой стране, с поддельным паспортом и легендой, – она все равно останется в зоне риска.

Однако чтобы кого-то убить, ты должен знать его в лицо… или хотя бы имя. У меня же из зацепок был лишь связной в лице Жука, который, надо полагать, предпочел бы получить пулю, чем выдать, на кого работает. «Гарри Гопкинс» – это даже не ориентир, так, нелепое прозвище, этакая дань уважения пронырливому «серому кардиналу», бывшему советнику легендарного президента Рузвельта. Я проверял, людей с таким сочетанием имя-фамилия нет нигде в мире. Точка.

– Пришли, – сказал один из моих провожатых, тот самый, со смешными усиками, отвлекая меня от размышлений.

– Спасибо. – Я протянул ему руку, и он пожал ее с абсолютно непроницаемым выражением лица. Его спутник поступил точно так же.

– Зуб за зуб, – сказал Усач.

– Вы про тех, которые взорвали грузовик? – уточнил я.

Он кивнул.

– У меня не было выбора, – пожал плечами я. – Умирать как-то не хотелось.

– Мы не знаем, кто ты и от чего бежишь, – произнес Усач, – но ты явно не с теми американами и не с другими. Удачи тебе.

– И вам, – не придумав ничего лучше, ответил я.

Они развернулись и пошли обратно к стоянке грузовиков, где у них, видимо, остались какие-то незавершенные дела. Проводив их задумчивым взглядом, я прошел мимо здания аптеки и скрылся в подворотне. Покинув улицу, которая буквально кишмя кишела не в меру любопытными легионовцами, я вышел на другую, поспокойнее. Людей в форме здесь было куда меньше, и потому я немного расслабился. Теперь бы вызнать, где у них тюрьма, чтобы разведать, как обстоят дела в ней. В письме Жука, опять же, имелась некоторая информация о здешней «кутузке», ознакомившись с которой я понял, что халявы тут ждать вряд ли стоит. Боевые порядки Синдиката с их треклятыми «подрывниками» сюда еще не нагрянули, так что здания стояли целехонькие, многие были и вовсе совсем новые, отстроенные лет пять – десять назад, а может, и позже. Плюс ко всему усиленная охрана – ведь сторожат военнопленных – и система видеонаблюдения. Короче, полный букет.

Впрочем, Гарри Гопкинс не собирался оставлять меня с голыми руками. Возле здания здешней почты, которое находилось в нескольких десятках метров от тюрьмы, должны были соорудить тайник с заказанным оборудованием, оружием и дополнительными инструкциями. Я ожидал увидеть там пистолет, глушитель, фонарик, некое подобие карты, «глушилку», выводящую из строя любую электронику, и прибор ночного видения. Насчет последнего я долго думал, но потом рассудил, что, поскольку отключать свет в здании совершенно точно придется, мне надо знать, где находится рубильник, и иметь при себе что-то, что поможет ориентироваться в темноте (и желательно, чтобы этим «чем-то» был не только фонарик, на свет которого, будто мотыльки, слетятся тамошние надзиратели, но и нечто более «продвинутое»).

Наугад выбрав из толпы арабов одного, который курил, опершись плечом на стену двухэтажного дома, я подошел к нему и спросил:

– Не подскажешь, где тут находится почта?

– Почта? – Он наморщил лоб. – Да я сам не местный, но, знаете, кажется, это туда. – Араб указал в направлении, противоположном тому, где находилась стоянка грузовиков. – Вроде бы видел я там вывеску со словом «почта».

– Спасибо.

– Не за что. – Он неуверенно улыбнулся. – Может, я тебя вообще не туда направил.

– Разберемся… – бросил я, отворачиваясь.

На всякий случай я задал вопрос насчет почты еще паре человек. Выяснилось, что первый парень не ошибся: место, которое я искал, действительно находилось в указанной им стороне. Стараясь держаться ближе к стенам и не светиться лишний раз, я беспрепятственно – если не считать два встреченных патруля, которые на меня взглянули лишь мельком, – добрался до здания почты и пустился на поиски тайника.

Метка, о которой в письме предупредил Гопкинс, обнаружилась на мусорном контейнере в ближайшем проулке. Оглянувшись по сторонам, я откинул крышку и на всякий случай осмотрел содержимое. Разумеется, прятать «посылку» в мусор приспешники Мистера Икс не стали.

Отступив на шаг, я окинул контейнер задумчивым взглядом, после чего опустился на корточки и обшарил дно.

Бинго!

С трудом отодрав скотч, я вытащил из-под бака прямоугольную коробку, завернутую в грязный черный пакет. Поначалу я хотел открыть ее позже, ибо сюда в любой момент могли нагрянуть легионовцы, которые непременно захотели бы узнать, где грязный беженец из Эль-Бургана разжился пистолетом или тем же подробным планом тюрьмы. Однако, подумав, я решил, что более безопасного места в Эль-Вафре мне все равно найти вряд ли удастся – куда ни плюнь, везде солдаты, – и потому, положив коробку на землю, откинул крышку.

Пистолет «ремингтон», семизарядный. Есть. Озираясь, прячу его за пояс сзади.

Фонарик. Глушитель. Это – в карманы штанов.

Прибор ночного видения. Есть. До лучших времен пусть лежит за пазухой.

Туда же отправляется стопка налички – «энное» количество купюр, каждая номиналом в двадцать кувейтских динаров.

План тюрьмы – тоже наличествует. Удостоив его мимолетным взглядом, отправляю вслед за прибором и деньгами во внутренний карман.

Кроме всего перечисленного, в коробке находилась еще одна крохотная штуковина. На вид она безобидна, но профи знает, что с ее помощью можно вывести из строя любые электроприборы в радиусе от пяти до двадцати метров. Насколько дальнобойную модель мне подкинул Гопкинс, я конечно же не знал, поэтому особо на нее не рассчитывал. Но иметь такой «девайс» в своем арсенале в любом случае приятно: никогда не знаешь, что тебя ждет впереди.

Интересно, а прибор ночного видения от него не заглючит, думал я, засовывая «глушилку» в нагрудный карман моей порванной куртки.

Затем я выпрямился и швырнул коробку в мусорный бак. Как выяснилось, очень вовремя, потому что буквально пару-тройку секунд спустя из-за угла показался очередной патруль. Они приметили меня и одарили подозрительными взглядами, но я, быстро сориентировавшись в ситуации, скорчил жалобную мину и склонился над контейнером.

– Эй, сэр! – окликнул меня один из этих типов, худющий и с длинным носом, как у сказочного Буратино. – Вы чего там потеряли?

– Да вот, ищу, что бы поесть. – Я говорил по-английски, но с арабским акцентом – мне почему-то казалось, что так они скорее отнесут меня к местному жителю, чем к эмигранту, и вопросов зададут куда меньше.

– А вы что же, не знаете, где столовая? – слегка опешил Буратино.

Я мотнул головой. Солдаты удивленно переглянулись.

– Я два часа, как приехал, – пояснил я, глядя то на одного, то на другого. – Сначала меня осмотрели, когда я вылез с грузовика, потом сказали отойти в сторону, осмотрели еще раз… а потом сказали – гуляй.

О двух досмотрах я, разумеется, приврал нарочно, решив, что это, опять же, уменьшит их подозрения. Не станут ведь они снова шмонать того, кого и так уже дважды проверяли?

– Ну и ну. Чего это они так? Пойдемте, мы покажем, где находится столовая, – поманил меня рукой второй солдат. Он был ничуть не толще своего приятеля, и левый глаз его слегка косил.

Я покорно кивнул и поплелся к ним, усиленно прихрамывая на левую ногу. В ответ на их вопросительные взгляды я пояснил:

– Повредил ногу, еще в Эль-Бургане.

– Вы показывались врачу?

– А смысл? Это всего лишь вывих. – Я пожал плечами. – Мне просто надо где-то отлежаться… только вот где?

– Не показали, где столовая, не разместили нигде… – пробормотал Буратино, косясь на приятеля. – И на кой черт Джейми там вообще ошивается?

– Ты будто не знаешь Джейми! – фыркнул Косой. – Ему главное покрасоваться перед начальством, чтобы оно видело, как он рвет жилы ради благой цели…

– Чертов выскочка, – усмехнулся первый солдат и, снова повернувшись ко мне, сказал:

– Видите вон тот шатер, справа от нас? Идите туда, поешьте, а потом, как будете выходить, попросите солдат у входа, чтоб они вам помогли с расселением. Они вам обязательно что-нибудь подскажут! Поняли, сэр?

Я отрывисто кивнул.

– Спасибо.

– Да не за что, – немного даже смутился мой собеседник. – Приятного аппетита и… надеюсь, этот кошмар ненадолго.

– Я тоже надеюсь, – робко улыбнулся я.

Они кивнули и, моментально забыв обо мне, продолжили свой путь.

– Ты не видел, как Кевина с Мартином какой-то мужик поколотил? – услышал я голос первого.

– В смысле – «поколотил»? – удивился второй.

О чем они говорили дальше, я уже не слышал – следуя их совету, устремился в столовую, тем более что действительно успел чертовски проголодаться. Кроме того, я надеялся отыскать в шатре Марину… правда, пока еще плохо представлял, как объяснить ей, кто я и почему так странно себя веду. Внутренний голос упрямо требовал рассказать девушке хотя бы часть правды, без подробностей, но это было, пожалуй, слишком непрофессионально и даже глупо. Зачем нужна ей, бедняжке, в который раз лишившейся дома, история ликвидатора-предателя? Но, если нельзя говорить правду, значит, придется лгать и дальше, старательно затыкая протестующую совесть…