Текст книги "Нечестивый союз. Рассвет тьмы"

13

Он оказался в долине, окружённой высокой цепью гор. Далеко напротив, в горах, выступая на горизонте призрачной тенью, виднелся маленький домик, из трубы которого витиевато поднимался сизый дымок. Внизу раскинулся обширный лес. Внимание некроманта, привлекло то, что середина леса была из потемневших хвойных деревьев, над ними периодически взмывала стая воронов, карканье которых доносилось и сюда.

На противоположной стороне, в горах, виднелась речка и водопад. Тамика ещё пару мгновений наслаждался прохладным ветром. Так как ему было всё равно куда идти, а дороги тут не было, он решил пойти напрямик, и начал спускаться вниз по направлению к лесу. Скоро он оказался возле первых деревьев. В основном, тут росли ветвистые дубы, но попадались и такие деревья, которых некромант и вовсе никогда не видел.

Раскидистые ветви, шелестящие от набегов даже легкого ветерка, величественно возвышались над землей, укрывая ее теневым покрывалом. Между деревьев, кое-где, рос густой кустарник. Проходя мимо одного, Тамика услышал возню и хрюканье. Через мгновение на дорогу вышла большая, дикая свинья. Поглядев на некроманта отсутствующим взглядом, она двинулась дальше, а за ней выбежал целый выводок поросят. Все быстро перебирали копытцами, боязливо поглядывая по сторонам. Вскоре вся процессия исчезла в кустах, и растворилась в лесу. Тамика проводил их недоумевающим взглядом, пожалуй, он был даже больше удивлен, чем свиньи, которые до этого, очевидно, не видели людей.

Вскоре пошли, в основном, высокие ели и сосны. Лес становился всё мрачнее. Под ногами уже был сплошной ковёр мха. Порою попадались высохшие деревья. В полумраке, что царил в этой части леса, можно было увидеть загадочных жуков, которые светились разными цветами, сидя на ветках. На высохших корнях, торчащих из мха, росло множество грибов. Некромант остановился у одного из них. Вынув клинок, он краем дотронулся до шляпки гриба. Раздался хлопок, в воздух поднялось фиолетовое облачко, которое через пару мгновений осело на корне, продолжая искриться. Изогнув в удивлении бровь, Тамика положил клинок в ножны и отправился дальше.

Мох под ногами начал чмакать, превращаясь в чёрную жижу, воздух стал тяжёлым и влажным. Понесло гнилью. Но тут послышалось журчание – впереди тёк широкий ручей. К удивлению, вода в нём была почти прозрачной, а на дне светились загадочные растения. Некромант решил двигаться вверх по течению ручья, и вскоре подошёл к огромному валуну, из под которого било несколько ключей. На камне чернели какие-то знаки на неизвестном наречии. И тут раздалось громкое «ква». Тамика, едва не подпрыгнув, круто обернулся. На чёрном камне сидела огромных размеров лягушка. От неё поднимался вверх синий дымок, напоминающий испарение. Некромант осмотрел ее внимательно, после чего улыбнулся:

– Чего тебе? – В ответ жаба глянула на Тамику презрительным взглядом, медленно моргнула и, выдув здоровый пузырь, квакнула. Некромант сделал пару шагов к камню, но тут лягушка плюхнулась в воду, а камень, на котором она сидела, начал тускло светиться синим светом. Подойдя поближе, Тамика заметил, что светился вовсе не камень, а жабья слизь, которой там осталось довольно много.

Оглядевшись в поисках столь загадочной лягушки, он увидел в воде плоский камень. Даже в этом полумраке можно было разглядеть хорошо высеченный на нём знак. Рука сама потянулась за ним. Вытащив его из воды, некромант вытер камень плащом: на нем была вырезана руна. Тамика провел по руне ладонью. Как только он прикоснулся к замысловатому символу, тот вспыхнул зеленым светом, который больше походил на пламя. Тут же раздался голос – Тамика поднял голову, так как этот тихий шепот доносился откуда-то сверху. Но ничего не увидел, однако вкрадчивый голос продолжал звучать, доносясь теперь словно бы со всех сторон, проникая в голову. Отзвуки этого потустороннего шепота казались настолько неестественными для этого мира, что тело невольно пробирала дрожь. Голос продолжал шептать на неизвестном древнем наречии, то понижаясь до зловещего шепота, то переходя в громогласные раскаты.

Вздрогнув, некромант краем глаза посмотрел на руку, держащую камень. Теперь не только рунический символ, но и вся рука некроманта полыхала зеленым огнем. С отвращением выбросив камень под ноги, Тамика попытался стряхнуть пламя с руки, но оно перекинулось на грудь и начало охватывать левую руку. За несколько ударов сердца пламя распространилось по всему туловищу и последнее, что запомнил некромант, прежде чем свалится на землю в беспамятстве, было окончание фразы, которую говорил странный голос, и его дикий хохот.

14

В полумраке было сложно сказать, день сейчас или же вечер. Тамика, придя в себя, увидел лишь разлапистые ветки елей, заслонявшие небо. Он встрепенулся, вспоминая последние мгновения, и, вскочив на ноги, посмотрел на руки. К его удивлению, они не только оказались на месте, но и по прежнему его слушались.

– Уф… – С облегчением выдохнул он. Тут взгляд переместился на камень с руной, от которого осталось лишь два небольших осколка, всё остальное рассыпалось в пепел. Погрузившись в мысли о том, что это было и куда идти теперь, некромант поплёлся из чащи куда глаза глядят. Нельзя сказать, что такие события его не пугали, но после проведённого времени в темнице демонов за обучением магии и чтением книг, его уже сложно было чем-то удивить. Но теперь его странствия подкидывали всё новые и новые неожиданности. Несколько мыслей всё не давали покоя: что он делал до того, как попал в темницу, и кто такая Эрлина, которой нужно отдать этот небольшой чёрный камень, высеченный в форме ромба?

Через время мох под ногами сменился уже твёрдой землёй, пошли густые кустарники и высокая трава, деревья становились всё реже и реже, и вскоре Тамика вышел к подножью горы. Так как солнце уже почти закатилось за гряду гор, некромант поспешил вверх по узкой тропинке. С той стороны долины он видел где-то тут домик, и вскоре нашёл его на небольшом каменистом плато.

Справа был обширный загон, в котором топталось с полдюжины лохматых зверей, лениво жующих сено. А слева от дома тянулся огромный виноградник. По крайней мере, это растение так же плелось, и плоды свисали гроздями мелких ягод. Только были фиолетового цвета, в странном белом пуху и тускло светились.

Крякнув от удивления – такого странного винограда ему еще не доводилось наблюдать – Тамика подошел к хлипкому забору, который представлял собой вбитые в землю деревянные колья. Некоторые из них даже пустили корни и молодились зелеными побегами, которые, видимо, кто-то постоянно обрезал. Это было сложно назвать частоколом, поскольку высота достигала в самом большом месте некроманту по пояс. Такой забор только цыпленок не перепрыгнет.

Сам дом представлял собой потрепанную временем хибару из грубо отесанных брёвен, между которыми обильно произрастал мох. От трубы отвалились несколько камней, которые так и остались лежать на крыше из прогнившей соломы. Окна были затянуты бычьим пузырём. Дверь уже покрылась небольшими грибами. Но некромант и рот не успел открыть, как дверь вдруг со скрипом отворилась, и в проёме показалось лицо старого человека с длинной белой бородой и ниспадающими на плечи волосами такого же цвета.

– О, ещё один охотничек забрёл. – Скорее сам себе, нежели кому-то проговорил старец. Потом, внимательно оглядев Тамику, он продолжил. – Хотя… на охотника ты не сильно тянешь. Или сейчас охотники по горам с клинками бегают? Да… наверное так, стрелы-то, поди дорогие нынче.

– Ну… это… я вообще-то… не то, что бы то… но… – начал, запинаясь от неожиданности, некромант.

Его нечленораздельное мычание прервал старец:

– А, понятно, очередной искатель мысли. Неужто снова от Андриана?! Сколько можно?! Когда же этот старый пень сдохнет?! Сам тупой, как колода, так еще свою же ересь распространяет вот уже… – старик ушел в подсчеты, что позволило Тамике вставить пару слов.

– Я тут вообще проходом, и никаких Андрианов не встречал… заблудился я, в общем.

– А… заблудился. Вот молодежь пошла – в трех соснах заблудятся! – Хмыкнул старец.

– Там далеко не три сосны.

– Да? Видимо, проросли мои шишки… странно, вроде недавно садил… – как-то отстраненно пробормотал дед. У Тамики после этих слов волосы зашевелились: если старик не врет – сколько же ему лет?!

– Ну, чего стоишь, как истукан? Ты заходи или… ты всё таки от Андриана? А то больно уж на его слабоумных смахиваешь.

– Слышь, дед… – Тамика уже приготовил пламенную речь о том, что говорить можно все, кроме личных оскорблений, но старик его перебил.

– Белый.

– Я вижу, что ты белый…

– Да не, имя у меня такое. – Невозмутимо ответил старец.

– Хм… да… ну, а меня Тамикой звать. – Некромант почти растерял заряд пламенноречия, но все же поднял правую руку вверх, выставив два пальца, от которых вверх взвилось фиолетовое свечение, словно от лучины.

– Давай балаганные штучки оставим для деревенских зевак, – улыбнулся в бороду Белый и хитро погрозил Тамике пальцем, от которого в стороны пошли энергетические разряды. Воздух затрещал, а пламя на руке некроманта тут же погасло, словно на лучину вылили ведро воды.

Тамика почувствовал себя в тот же миг самым настоящим балбесом, который полез с деревянным колом на опытного бойца в латах.

– Ладно, идем в дом, поди, проголодался с дороги-то, – и Белый не оглядываясь, вошел в дом. Тамика молча поплёлся следом, пару раз по пути щёлкнув пальцами, но пламя не то, что бы не загорелось, волшба как будто испарилась.

«Если это тот самый маг, о котором говорил Мулик, дело приобретает серьезный оборот. Магией этого старика не взять, значит, надо будет искать другие способы, как его убить». Мысли вихрем ворвались в голову некроманта, ухудшив и без того плохое настроение.

Халупа внутри оказалась намного обширнее. Тамике даже пришла в голову мысль – а не магическим ли образом было увеличено внутреннее пространство дома? Посередине стоял простой стол, сколоченный из крупных, грубо отесанных досок, рядом две такие же лавки. В углу находилась широкая печь. Неподалёку был низкий столик на ножках, высеченный из цельного камня, заваленный грудой огромных книг. Тамика беглым взглядом насчитал больше десятка. А ведь они стоили целое состояние. Два небольших окна, на удивление некроманта, были застеклены цветной мозаикой, а не затянуты бычьим пузырём, как это было видно снаружи. На стенах висели светильники, излучающие приятный, мягкий, белый свет, который горел ровно, не мигая. На стенах висели ковры дивной работы, а пол был устлан огромными шкурами, чёрными и мохнатыми.

Тамика потоптался у входа, затем подошёл к лавке и чуть не перецепился. Помянув про себя пару десятков бесов, некромант посмотрел под ноги: шкура, лежащая у порога, собралась в складки. Оглядев её густой мех, он спросил:

– А как это животное зовётся, с которого шкура?

– Як… – Кратко ответил Белый.

– Как?

– Не как, а як.

– А, ну раз так… – Некромант присел на лавку и придвинулся к столу.

– Ну, и чего ты уселся? – Спросил Белый, копошась в углу у печи.

– Так кто-то есть предлагал…

– Так уж и быть, можешь шкуру, что поближе, пожевать… только мех не обслюнявь.

– А? – Удивился некромант, но старик не дал даже додумать мысль до конца.

– Только мех не обслюнявь, а то застынет потёками – ночи знаешь какие тут холодные?

Тамика вообще опешил от такого хода их разговора. Он уже начал мысленно перебирать моменты, когда его били ногами в живот, и то не было так обидно. Но тут Белый обернулся, и усмехнувшись в бороду, поставил на стол большой глиняный горшок с кашей.

– Ты не обращай на старого пня внимания – народ сюда редко забредает, а поговорить я люблю. – Спокойно проговорил Белый. Потом, помолчав немного, добавил, – Ешь.

Некромант посмотрел на горшок, из которого витиевато поднимался пар – ложки нигде не было.

– А… – Тамика развел руками в стороны. Белый недоуменно поглядел на него, потом хмыкнул и щелкнул пальцами – на столе, возле Тамики, возникла ложка, вырезанная вручную из красного дерева, расписанная разноцветными красками. Ручка была усеяна маленькими кристаллами зеленого цвета, в которых, только лишь присмотревшись, некромант смог узнать мелкие, но искусно обработанные изумруды. От осознания увиденного у Тамики брови поползли вверх.

– Интересно, у кого я только что ложку спер? – Скорее самому себе, проговорил Белый. Увидев удивленное лицо гостя, он добавил, – А ты думал, оно из воздуха всё берётся? Если здесь появилось, то где-то исчезло. – Повертев ложку в руках, он положил её на стол. Тамика взял ложку и стал есть, зачерпывая кашу маленькими порциями. Белый же в задумчивости погладил бороду.

– Эх, я бы половину магии своей отдал, что бы это была ложка Андриана! – Тамика аж поперхнулся и в недоумении уставился на старика. Тот, даже не заметив реакции некроманта, продолжил.

– А вторую половину отдал бы, чтоб увидеть его рожу, когда он соберется есть.

Только теперь Белый увидел недоуменный взгляд Тамики – махнув дланью, старик невозмутимо ответствовал:

– Да не переживай, она у меня все равно восстановится – познавший смысл Бытия, может черпать магическую энергию из самого Потока. Ну да ладно, что это мы всё о еде, да о еде, надо бы выпить. И чародей хлопнул в ладоши. На столе тут же появился кувшин замысловатой работы и пара кружек. В этот момент Тамика даже ложку отложил в сторону, поочерёдно переводя взгляд с кувшина на Белого, и обратно. Осознав, что в очередной раз ввёл в гостя в недоумение, маг пояснил:

– Нет, это не из дворца, и даже не из кладовой какого-то графа, это с моего погреба – мне туда спускаться в последнее время так тяжко… только бочки проверяю, а так всё волшбой делаю.

Некромант хмыкнул и продолжил трапезу. Пока он ел, Белый уже успел не только пропустить пару кружек вина, но и опустошить кувшин полностью.

– Ну, вроде бы горло промочил, – и маг хлопнул в ладоши: в тот же миг на столе возник второй кувшин. На этот раз Тамике тоже пришлось пить. За длинным разговором, когда вина оставалось на дне третьего кувшина, некромант уже смутно разбирал то, что рассказывал старый маг. После очередного хлопка в ладоши – вследствие чего на столе появился четвертый кувшин – Тамика выхватил из множества лиц Белого его истинное, и заплетающимся языком спросил:

– Я вот… что спросить… хотел. Ты как смог… – Договорить он не успел.

– Ты выпей, выпей! – Махнул рукой маг. – Тамика выпил вина и, многозначительно подняв палец вверх, продолжил:

– Я чего хотел сказать! Ты как смог познать смысл Бытия? Это же ведь… – в ответ Белый хлопнул ладонью по столу – раздался какой-то металлический звук. Когда маг убрал ладонь, на столе осталось кольцо с резной оправой, в которую искусным образом был вставлен прямоугольной формы бриллиант, с идеально отточенными гранями.

– О! Кольцо… ик! – Икнув, пробормотал Тамика.

– Это непростое кольцо, оно… да какая уже теперь разница? Оно уже около пятисот лет никаких признаков не подает… – отмахнулся Белый и залпом осушил свою кружку, после чего подвинул кольцо гостю, – Забирай, мне оно теперь без надобности.

– Спасибо. А что раньше? Что… ик… было раньше? – Полюбопытствовал некромант, пряча кольцо. Впоследствии он глубоко пожалел о своем вопросе.

– Раньше? Да… раньше… ну, слушай! – выдохнул старый маг и начал рассказ.

15

В центре мрачного зала, на алтаре, к которому вело несколько десятков ступеней, в воздухе вращался, покачиваясь на массивных цепях, прозрачный кристалл. От него потоками вниз снисходили сгустки энергии, клубясь и перекатываясь по мраморному полу плотным туманом. Колонны, вытесанные из цельного гранита, уходили высоко вверх и терялись где-то в непроглядной мгле, устремляющейся потоком к алтарю. Между колон, в центре стены, виднелись массивные двери, очевидно, сделанные тоже из цельных каменных плит, окованные по краям металлом, загадочно переливающимся в свете кристалла.

Напротив дверей, которые, судя по размерам, делались для титанов, в скале была выдолблена ниша, в которой находился массивный трон. К нему вела лестница из белого мрамора, в которой можно было бы насчитать не менее сотни ступеней. По правую сторону от трона стоял стол из красного дерева. За ним сидел человек средних лет и перелистывал внушительных размеров книгу одним лишь движением указательного пальца. Листы из плотной кожи словно поднимало ветром и открывало именно там, где нужно было читающему. На пальце красовалось кольцо ручной работы, с вычурной оправой, в которую был вставлен прямоугольный бриллиант безупречной огранки.

Над столом кружился белый шар, излучающий яркий, неземной свет. Маг усмехнулся в длинную чёрную бороду, откинув с плеча такие же черные, как смола волосы, поправил рукава длинного балахона и, устроившись поудобнее, выжидающе стал смотреть на двери. Через пару мгновений извне раздался гул. Со скрежетом начали открываться двери, в образовавшемся небольшом проёме показалась фигура высокого молодого человека с длинными золотыми волосами. На плечи был накинут плащ золотистого цвета. Только лишь перчатки из черной ткани портили общий вид. В тусклом свете зала можно было заметить, как поблескивает кольцо с ярким топазом на пальце входящего мага. Он разводил руки в стороны и двери отворялись, но вскоре остановились. Войдя в зал, молодой человек проследовал прямо к столу и взмахнул рукою в направлении дверей – оные медленно начали закрываться. Маг, откинувшись на спинке стула, молвил:

– Ты как всегда вовремя, Тарнум.

– Так ведь и сотни лет не прошло, Блэкмор! – Молодецки воскликнул вошедший. Склонившись над столом, начал рассматривать книгу, после чего продолжил. – А что это…

– Тссс! – шикнул на него маг.

– Ты чего?

– Тихо!

– Что проис…

– Да ты можешь помолчать?! – Чуть ли не рявкнул Блэкмор. Тарнум с недоумением замолчал, уставившись на мага. Его зеленые, цвета сочной травы, глаза шарили по книге в поисках причины такого внезапного молчания. Блэкмор щелкнул пальцами, и в воздухе возникли громадные – в три человеческих роста – песочные часы, песчинки в которых уже почти высыпались из верхней части в нижнюю. Тарнум внимательно посмотрел на горку песка в нижней части и, как только последняя песчинка упала сверху, Блэкмор прервал молчание.

– Во! Теперь ровно сто лет прошло.

– Ты не меняешься. – Усмехнулся молодой человек и хлопнул в ладоши. Тут же появилось большое удобное кресло, в которое Тарнум и уселся.

– А вот тебе стоило бы хоть раз поменяться. – Фыркнул Блэкмор.

– В смысле? – Удивился Тарнум, откинув золотую прядь с лица, на котором не было видно ни единой складки или морщины. От удивления – за очередную сотню лет он снова отвык от язвительных наставлений старшего брата – маг широко раскрыл глаза.

– Мог бы хоть раз постареть! Для вида… а то… выглядишь постоянно, как мальчуган. Ни бороды, ни усов! – И Блэкмор безнадежно махнул рукой. В этом жесте можно было уловить легкий сарказм.

– А где ты видел бородатых эльфов?! – Искренне удивился брат.

– Ну, я бы сказал – полу-эльфов… – Тихо, но отчетливо произнес Блэкмор.

– Хм… да уж… – Как-то крякнул Тарнум.

– И вообще – ты определись, кто ты: эльф или маг! – Усмехнулся в бороду Блэкмор.

– А это здесь при чем? – Хлопнул длинными ресницами эльф.

– Ну, как же! Каждый уважающий себя маг должен носить усы, плавно перетекающие в длинную бороду. У людей такой образ сложился… за сотни лет.

– Ну да! Я даже знаю, кто его им сложил, – усмехнулся Тарнум. Ответить Блэкмор не успел, так как массивные двери с легкостью приоткрылись, и в зал ворвался легкий ветерок, взметнувший туман с пола грубыми клубами вверх.

– О, ты как всегда опоздала, сестренка! – воскликнул Тарнум, делая шаг навстречу воздушному потоку. Из завихрений ветра вышла красивая молодая женщина, одетая в восточном стиле: длинные полупрозрачные одежды лишь подчеркивали ее утонченную фигуру, талию опоясывал, осыпаясь на округлые бедра витиеватыми подвесками, усыпанный драгоценными камнями шелковый пояс; плоский живот и упругая грудь выдавали в ней истинную уроженку восточных земель. В ушах висели большие золотые кольца, лицо скрывала паранджа из такой прозрачной ткани, словно ее и не было вовсе. На пальцах красовались кольца, но одно сразу бросалось в глаза: очень дорогое, с квадратным, идеальной формы, изумрудом.

– Привет, братишка! – Лучезарно улыбнулась явившаяся и по-детски обняла брата.

– Сестренка, братишка… ну как дети, честное слово, – буркнул Блэкмор и взмахнул левой рукой: страницы раскрытой книги зашелестели и фолиант с шумом захлопнулся.

– Ой, а лучше сидеть и бурчать, как старый пень, – хихикнула красотка.

– Кивара, а почему как? – Усмехнувшись, спросил Тарнум.

Сестра рассмеялась, а старший брат лишь отмахнулся – мол, что с детей взять?

Кивара хлопнула в ладоши. Тут же перед ней возник ковер дивной работы, который так и застыл в воздухе, следом на нём появилось блюдо с фруктами. На желтом металле, красовались наливные яблоки, несколько бананов, ананас, а завершала этот натюрморт гроздь винограда.

Хмыкнув, Блэкмор щелкнул пальцами – в воздухе появилось огромное зеленое спелое яблоко, зависшее в воздухе.

– Взял бы… – Начала, было, Кивара, но старший брат перебил ее.

– Ага, в детстве от тебя вообще ничего нельзя было допроситься. Глядишь, через пару тысяч лет сама воды подашь ключевой, – съязвил Блэкмор и щелкнул пальцами. В воздухе, под яблоком, появился выделанный чудной резьбой кубок, и тоже завис в воздухе.

– Ну и не надо! Я просто пыталась быть любезной, – фыркнула сестра, поджав губы.

– Можно подумать, ты в детстве был сама щедрость! – Сдержанно рассмеялся Тарнум.

– А кто ж тебе виноват, что ты магии научился последний? – Хмыкнул Блэкмор и резко сжал правую руку в кулак. В тот же миг кожура яблока лопнула и сок витиеватой спиралью потек в кубок. С каждой каплей фрукт сморщивался, становясь похожим на пожелтевшее лицо столетнего старца. Последние капли упали, вызвав легкую рябь, в кубок и то, что пару мгновений было яблоком, шлепнулось на возникший блеклый поднос.

– Неисправим, – молвила сестра. И тут же ужаснулась: она представила, что мог бы сделать брат с неугодным ему противником, ведь то, что он только что сотворил с яблоком… ему по силам сделать такое же и с человеком.

– Я, кстати, шоколад у тебя… заимствовал, так, чисто из детского любопытства. – Продолжил старший брат, пропустив фразу Кивары мимо ушей.

– Я знаю, знаю, – и Тарнум хлопнул в ладоши. В воздухе появился белесый туман, в котором через мгновение возникла комната, скорее всего на втором этаже. В комнате сидел молодой юнец, в котором смутно улавливались черты Блэкмора, он выписывал дланью в воздухе пируэты и что-то тихо нашептывал. По завершении заклинания на столике перед ним появился поднос с плиткой шоколада.

– Так, хватит! Балаганные штучки оставим для деревенских зевак! – бросил Блэкмор свою любимую фразу и резким взмахом длани развеял облако. – А то мы как соберемся… постоянно детские склоки вспоминаем. Люди, между прочим, поговорку придумали! Кто старое помянет – тому глаз вон.

– Ну, мы же в шутку, – слегка обидевшись, сказала Кивара, а Тарнум невольно почесал под глазом.

– Ладно, мы тут с вами, как всегда, говорим много и ни о чём, а время-то бежит. Вот нашему отцу хватало этого времени для проведения ритуала, – Блэкмор кивнул на стол, где тут же появились крохотные песочные часы. Окинув взглядом присутствующих, он продолжил, – А нам, четверым его детям, приходится тут по два дня проводить через каждое крохотное столетие.

– Так… ты ж не сравнивай! Отец первый познал силу Потока и то, как ее обуздать, – в первый раз за весь разговор фыркнул Тарнум.

– Я, кстати, тоже намерен идти по тропе отца, – буркнул Блэкмор.

– И как? – Спросила сестра.

– Пока не нашел, – с сарказмом ответил старший братец. Спустя миг, он добавил, – Где младший?!

В этот момент, двери распахнулись с такой силой, что одна с грохотом ударилась в стену, и откуда-то с потолка посыпались мелкие камешки. Все трое посмотрели в направлении двери. В зал вошёл человек в длинной тёмной робе, даже под столь просторной одеждой можно было угадать очертания измождённого тела. Капюшон был накинут на лицо, из-под него торчал подбородок с иссиня-черной короткой бородой. Колючий взгляд темных глаз был устремлен на троих магов. Слева на поясе, весь в цепях, висел в воздухе массивный древний фолиант в потертой коже, углы которого были усеяны орнаментом с изображением черепов.

Черные перчатки, подобно второй коже, обтягивали руки человека, на одном из пальцев тусклым светом пульсировало кольцо. Камень этого кольца был как живой: темное скопление перетекающей магической энергии вместо обычного драгоценного кристалла. Как будто кто-то взял и сгустил тьму, чтобы огранить из нее камень для столь мрачного ювелирного украшения.

За вошедшим, неуклюже перебирая лапами, волочились две твари жуткого вида. Они чем-то походили на людей, только очень давно живших, и столь же давно умерших. У одной твари один глаз вытек и застывшим бельмом смотрел на магов. Второе существо постоянно скалилось, роняя на пол тянущиеся слюни. Из руки торчали обломки костей. Шерсть присутствовала кусками, а правое ухо болталось на тоненьком, словно нить, кусочке плоти.

– Это ещё что за явление? – Больше для себя спросил Блэкмор.

– Корц как всегда… ищет новые подходы, – не вставая с кресла, и так же невозмутимо, констатировал Тарнум.

Младший прошёл мимо них, не проронив ни слова и, взойдя по ступенькам, уселся на трон. Твари остались внизу.

– И что всё это значит? – Уже грозно спросил Блэкмор.

– А то, что пока вы ищете смысл Бытия и пытаетесь познать силы Потока, я нашёл силы более могущественные – которые способны уничтожить этот жалкий мир, а ваш Поток превратить в зловонную болотную жижу, – ответил Корц и, хотя его бледно-синие губы чуть шевелились, голос был мощным и ровным.

Теперь вокруг Блэкмора воздух затрещал от магии, на лице Тарнума читалось искреннее удивление, а Кивара всплеснув руками, жалобным голосом спросила:

– Зачем ты это делаешь?

С трона донёсся злорадный смех, сменившийся гневной речью:

– Ни отец, ни вы никогда не воспринимали меня всерьез. Блэкмор был его любимчиком, а Тарнуму он всегда помогал…ввиду его происхождения, – последние слово прозвучало особо презрительно, через мгновение он продолжил, – ну а ты, Кивара, всегда получала всё, что хотела – мало того, что красавица, так ещё и единственная дочь… А каково было мне? Я ведь первый обрёл магическую силу, но никому не было дела до моих успехов… Наконец-то он упокоился, и теперь я уничтожу то, к чему он нашёл путь…

– Да как ты можешь… такое говорить? – Со слезами в голосе прошептала Кивара.

– Теперь я могу всё! – Расхохотался Корц, – В одном из окон миров я встретил друга… он обладает такой силой, что ни мелкие боги этого мира, ни сам творец не обладают такой мощью…

– Что ж твой друг сам не надел тебе корону на голову? – С сарказмом бросил Блэкмор.

– Твои язвительные шуточки уже не уместны, – с презрением выплюнул Корц. – Он не может войти в этот ничтожный мир, но кое-что он смог мне дать: не корону, но путь к ней.

– Неужто вот этих двух тварей? – Не удержавшись, фыркнул обычно спокойный Тарнум.

В пылу этой перепалки, никто не заметил, как, недавно веселая Кивара, опустила голову и закрыла лицо руками. Твари злобно глядели на магов. С челюстей градом капали слюни вперемешку с зелёной тянущейся слизью, которые, стекая на пол, образовали внушительных размеров лужу с иногда вздувающимися бульбашками. Одна из тварей почесала левый бок, лапой выдирая куски шерсти. В сторону брызнул жёлтый гной. В какой-то момент, кожа с треском лопнула, на пол упал массивный кусок плоти, поверх которого высыпались опарыши и разного рода белёсые личинки. Мерзкое зловоние распространилось по залу, а тварь, невозмутимо чмокнув, встала на четвереньки и принялась слизывать посиневшим языком червей и остатки прогнившего мяса. Пасть ещё больше заполнилась зелёной жижей, личинки омерзительно пищали, перемалываемые остатками раскрошенных зубов.

– Что за… – Ругнулся Тарнум. Кивару, которая отняла руки от лица ввиду странных звуков, тут же вырвало на блюдо с фруктами.

Через несколько мгновений бок твари затянулся, и та снова принялась пускать слюни.

Блэкмор поморщился, затем перевёл взгляд с вурдалаков на Корца, и молвил:

– Давай ты вернешь этих тварей в могилу, присоединишься к нам, и мы забудем об этом всём, как о недоразумении.

– Нет уж, братец… вы всё время забываете, но я помню, – и после этих слов, Корц выхватил из-под плаща внушительных размеров осколок камня чёрного цвета с острыми гранями. У присутствующих магов в этот момент глаза стали как у рыб, выброшенных на берег.

– Ты… ты хоть знаешь, что держишь в руках?

– А ты знаешь? – С насмешкой ответил Корц. В этот момент он случайно порезал палец гранью осколка, но ни одна капля не упала на пол: камень, словно губка, впитал красное.

– Камень смерти… – Потрясенно выдавил Тарнум. – Но как?

– Да, мой недалёкий брат, – с усмешкой начал Корц, – Мой повелитель смог выбросить большой камень через туннель, но тот раскололся, видимо из-за вашего кристалла, это самый большой осколок, который остался…

– Дурень, он из тебя всю энергию уже вынул, – перебил его Блэкмор, – Скоро ты превратишься в засохшего, безвольного лича, следующего лишь приказам хозяина.

– А ты разве не следуешь чужой воле, сидя в этой комнате? – Ухмыльнулся Корц.

– Это ты о чем? – Вопросила Кивара, глядя на брата.

– Во! Это ты правильно! Именно «о чем»! О папашке гребаном, о чем же е… – Договорить Корц не сумел.

– Да как ты смеешь?! – В тот же миг Кивара резко взмахнула рукой, словно отвесила мерзавцу оплеуху. Раздался звонкий щелчок, и голова Корца мотнулась в сторону.

– Ах ты, размалеванная девка! – Почти зарычал Корц и выбросил руку вперед. Кивара дернулась, зажмурившись, ожидая удара, но ничего не произошло. Открыв глаза, она увидела, что Блэкмор стоит возле столика, выбросив левую руку, а вокруг Корца по большому периметру образовался силовой барьер. Вурдалаки глухо выли, тыкаясь в барьер перед магами: их отталкивало разрядами. Плоть мгновенно обугливалась и дымила, порою даже вспыхивала шерсть, заставляя тварей пятиться. Но они с завидным упорством лезли вперёд. Блэкмор поглядывал то на Корца, то на вихрь энергии, которая уже приобрела фиолетовый цвет и спускалась к кристаллу – нужно было начинать ритуал.

– Ну, ничего, – утираясь, начал Корц, – Я избавлю вас от этой обязанности… Но потом будет целая вечность для служения мне.

И, выкинув руку вперёд, выставил камень смерти. Поток, тут же пройдя через верх кристалла, устремился к нему.