Текст книги "Мы – русский народ"
Автор книги: Юрий Федосеев
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
КАНУН ВЕЛИКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА
Роль евреев в европейском революционном движении общеизвестна, и мы об этом уже немного говорили, но то влияние, которое они оказывали на судьбу России в начале XX века, беспрецедентно. В стране не было ни одной демократической газеты, ни одного оппозиционного движения, ни одной революционной партии, где бы они не занимали ведущего положения. Все внешние враги России (Япония, Германия, Австро—Венгрия) пользовались финансовой поддержкой еврейского капитала. Все революционные партии, боровшиеся с русской государственностью, вплоть до большевиков, подпитывались из тех же источников. Перечень банкиров и посредников говорит сам за себя: Яков Шифф, Ротшильд, Варбург, Штраус, с одной стороны, и Пинхус Рутенберг, Парвус, Троцкий, Я. Ганецкий – с другой.
Говорили мы и о том, что еще со времен Великой французской революции в авангарде иудейского наступления шло масонство. Так вот, запрещенное указом Александра I российское масонство, просуществовавшее весь XIX век в подполье, стало набирать силу. К его возрождению приложили руку такие деятели международного масонства, как Филипп и Папюс, а также представители российской элиты: великий князь Александр Михайлович, граф Мусин—Пушкин, принц Ольденбургский. Проникало оно в русскую действительность под покровом гуманизма через «Лигу просвещения», «Народный университет», общество «Маяк» и воспитывало у своих учеников идеи избранности, космополитизма и презрения к национальным ценностям России. В 1905 году, как грибы, стали расти профессиональные союзы: врачей, адвокатов, учителей, журналистов, инженеров. В этих союзах практически всеми делами заправляли масонские деятели из «Союза освобождения», преобразовавшегося впоследствии в кадетскую партию. Пройдя в Государственную думу I и II созыва, масоны и там оказывали большое влияние на депутатский корпус. Масоны упорно рвались в уездные управы, губернские и городские гласные. Вскоре они получили высокие должности при дворе и ключевые – в правительстве: военный министр Поливанов, министр иностранных дел Ламздорф, министр внутренних дел Урусов и его заместитель Джунковский, министр торговли и промышленности Федоров.
С началом Первой мировой войны предприимчивые масоны, пользуясь либерализмом Николая II и его неспособностью дать отпор воинствующей оппозиции, настойчиво дискредитируют правительственные учреждения, занимающиеся продовольственным и вещевым снабжением армии, поставками боевого снаряжения. Делается это сознательно: из—под контроля государства столь «вкусная» деятельность переходит в ведение всероссийских Земского и Городского союзов, объединившихся впоследствии в печально известный Земгор во главе с масоном князем Львовым. Земгор имел разветвленную сеть своих комитетов по снабжению армии. Его многочисленные чиновники (в народе их звали «земгусарами»), набранные преимущественно из числа «кадетов» и «октябристов» (читай – масонов), почему—то именовали себя «прогрессивной общественностью».
Начавшееся шельмование правительства не ограничилось только вопросами армейского снабжения. Дело дошло до прямых обвинений в государственной измене. Через две недели после ареста полковника Мясоедова казнили, арестовали военного министра Сухомлинова, правда через некоторое время вынуждены были освободить из—под стражи за отсутствием улик, совершенно запугали императрицу, – она, медсестра военного госпиталя, не смела даже возвысить голос в свою защиту.
Добившись успеха в земствах и городских думах, масоны предпринимают попытку расширить свою социальную базу за счет создания торгово—промышленного, кооперативного, крестьянского и рабочего всероссийских союзов с тем, чтобы объединить их впоследствии под общим руководством Союза союзов. Однако попытка не удалась: на сей раз они встретили сопротивление как со стороны промышленников, так и со стороны рабочих. Но неудача их не смутила. Они берут на вооружение новую тактику. Для негласного руководства антиправительственной деятельностью создается Особое бюро Прогрессивного блока Государственной думы, которое летом 1916 года пытается провести ряд законопроектов, направленных на коренное изменение государственного строя и введение двоевластия в стране. В сентябре—октябре того же года «прогрессисты» имитируют резолюции съездов «общественных деятелей», призывающие к смене правительства.
Натолкнувшись на сопротивление двора, масоны идут ва—банк и переходят к решительной стадии своей антигосударственной деятельности – к заговору против царя. Либерально—масонские лидеры разрабатывают несколько вариантов отстранения от власти Николая II вплоть до его физической ликвидации. В масонских ложах в открытую обсуждается состав нового правительства, утверждаются списки лиц, «годных новой администрации».
В результате наглой кампании лжи и клеветы, развязанной «представителями общественности» в отношении царя и его окружения по обвинению в государственной измене и готовности заключить сепаратный мир с Германией, вокруг двора создается вакуум. Царю отказывают в поддержке даже члены императорской фамилии – великие князья Николай Михайлович, Александр Михайлович, Николай Николаевич, Дмитрий Павлович. Николай II не находит поддержки ни среди генералитета, ни в аристократических кругах. Под давлением «общественности» идет министерская «чехарда», каждое новое лицо в правительстве, пытающееся оказать поддержку государю, подвергается клевете и осуждению. На оппозицию переориентировались и союзники, поверившие инсинуациям масонов.
А что, собственно, произошло? Россия проиграла войну? Отдала Москву, как это было при Александре I, или немецкие войска уже стояли под Петроградом, на Волге и Северном Кавказе, как это будет через двадцать пять лет? Отнюдь, практически все военные действия на Восточном фронте Первой мировой войны происходили не на территории Российской империи, и ей, несмотря на большие людские потери, почти всегда сопутствовал успех. Русские войска освободили исконно русские земли Волыни, Галиции, Буковины. Победы Русской армии предостерегли Болгарию от активных действий на стороне Германии и стимулировали вступление в войну на стороне Антанты Италии и Румынии. На Кавказском фронте наши части продвинулись вглубь территории Турции на 250–300 км и овладели Эрзерумом, Трапезундом, Эрзинджаном. В Персии казачий корпус Баратова занял район Керманшаха. Велики были потери противника и в живой силе – русские войска вывели из строя около 2 млн немцев, почти 3 млн австро—венгров, несколько сотен тысяч турок.
Все это подорвало силы врага и поставило его перед необходимостью заключения сепаратного мира, о чем в той или иной форме было информировано русское правительство. Однако царь всякий раз отклонял эти предложения по причине того, что не решены еще задачи, ради которых Россия вступила в войну, а именно: «…обладание Царьградом… проливами… и создание свободной Польши из всех трех ее ныне разрозненных областей». В начале 1917 года Германия была даже готова уступить России проливы, принадлежавшие ее союзнице Турции. Но это бы разрушило как планы мировой закулисы, так и планы всех оппозиционных царскому правительству сил. Соглашение не состоялось.
Свою лепту в расшатывание российской государственности внесли и левые партии – анархисты, эсеры, большевики, меньшевики, межрайонцы. На возбуждение народного недовольства были ориентированы действия еврейских торговцев и банковских кругов, взвинчивавших цены на предметы первой необходимости, скупавших золотую, серебряную и даже медную монету, чтобы создать видимость полного банкротства правительства.
И все же было бы неправильно при оценке ситуации, сложившейся в России в годы Первой мировой войны, не вспомнить о существовании ряда влиятельных патриотических организаций, поддерживавших государя. Это прежде всего «Всероссийский Дубровинский Союз Русского Народа», «Союз Русского Народа», Русский народный союз имени Михаила Архангела, Русский монархический союз в Москве, киевский «Двуглавый Орел», Отечественный патриотический союз. Все они имели разветвленную региональную сеть и свои средства массовой информации, на которые царь, боясь быть подвергнутым еще большим нападкам со стороны либерало—масонов, так и не решился опереться. В результате он оказался чужим для всех: для немцев и англичан, для патриотов и космополитов, для аристократов и простого народа. Государь был обречен, а вместе с ним монархия и Российская империя.
При относительно благополучной обстановке на фронте и в тылу, в Петрограде в конце февраля 1917 года начались забастовки и демонстрации, спровоцированные нехваткой продовольствия и подстрекательскими действиями оппозиции. Царь и правительство фактически утратили власть. Чуя это, либерально—масонское подполье решается открыто возглавить разрушительную энергию масс и взять бразды правления в свои руки. 27 февраля в Таврическом дворце создается Временный исполнительный комитет Петроградского совета рабочих депутатов, Центральный комитет которого на три четверти состоял из евреев (Дан, Гоц, Либер, Гендельман, Розенфельд—Каменев), а его секретарем становится секретарь Верховного совета российских масонов Соколов. На следующий день Государственная дума утверждает свой Временный комитет, из тринадцати членов которого одиннадцать были масонами (Некрасов, Львов, Керенский, Милюков, Чхеидзе и др.). 2 марта, еще до отречения Николая II, в войсках появляется Приказ № 1 Петроградского совета, согласно которому руководство войсковыми частями переходило в руки выборных представителей нижних чинов. Воинская дисциплина отменялась, армия превращалась в неуправляемый сброд. 3 марта масоны Гучков и Шульгин в присутствии третьего масона, генерала Рузского, убеждают Николая II подписать манифест о своем отречении от престола. Но этого им мало, необходимо выполнить установку мирового масонства и мирового еврейства на ликвидацию монархии вообще, чего они и добиваются, принудив отречься от престола и великого князя Михаила Александровича.
У каждого времени, у каждого политического движения своя точка зрения на историю и на происходящие исторические процессы. Большевики, находившиеся в период февральских событий в эмиграции и благополучно проспавшие революционную ситуацию, задним числом пытаются обосновать свое право на власть и поэтому делают все для того, чтобы доказать свою главную роль в «запатентованной» ими революции 1905 года и в разрушительно—созидательном порыве масс. Повышая свою значимость в происходящих событиях, они тем самым вольно или невольно помогают масонам маскировать их прямое участие в свержении монархии.
Любителям русской истории известна реакция I съезда Совета рабочих и солдатских депутатов на заявление Ленина о том, что «есть такая партия», которая готова взять на себя власть целиком, а следовательно, и ответственность за судьбу революции. Реакцией на слова Ильича был гомерический хохот, который расставил акценты и ранжировал роль политических партий в осуществлении февральского переворота. Так вот, роль большевиков в Февральской революции I съезд Советов оценил на уровне «нуля».
Из этого факта следовали весьма серьезные выводы. Их важность во всей совокупной полноте можно оценить лишь теперь. Первый вывод таков: большевики не принимали непосредственного участия в свержении Николая II, его аресте и ссылке в Тобольск, откуда бегство было невозможно и где вдали от внимательного взора зарубежных наблюдателей легче было найти повод для его физического устранения. Второй: не большевики виноваты в развале Русской армии, а эсеро—меньшевистский Петросовет и комиссары Временного правительства. Третий: не большевики, а Керенский в марте 1917 года создал первые продовольственные отряды для насильственного изъятия хлеба. Четвертый: в результате Февральской революции, а не Октябрьской произошло расчленение Российского государства и создание государственных образований в Прибалтике, Финляндии, Закавказье, на Украине. Пятый: не большевики, а масонское Временное правительство, с одной стороны, издает в апреле 1917 года декрет «О равноправии евреев», а с другой – захватывает все патриотические организации и органы печати и арестовывает их руководителей. И, наконец, шестой вывод: люди, близкие Временному правительству, еще до большевиков намеревались провозгласить Россию масонской державой.
Но в том—то и дело, что у масонов не хватило той энергии, каковой, оказывается, обладали социал—демократы. Xотя существует предположение, что масоны сами уступили пальму первенства большевикам, чтобы чужими руками довершить крушение Православной Руси. Может быть, так оно и было. На поверхности же мы видим, как опоздавшие к «раздаче пирога на пиру победителей» социал—демократы попытались наверстать упущенное и двумя колоннами двинулись в Россию: из Швейцарии во главе с Лениным и под руководством Троцкого из Америки. Вместе с ними в Россию прибыли эсеры, бундовцы, анархисты, в основном, как ни странно, евреи. Они доминировали практически во всех революционных партиях. В большевистском ЦК они занимали девять мест из двенадцати, у меньшевиков все одиннадцать членов центрального комитета были евреями, у эсеров, правых и левых, а также у анархистов евреи составляли более 80 % командного состава. Когда сталкиваешься с такими фактами, невольно складывается впечатление, что действия евреев с маниакальной скрупулезностью были направлены на реализацию предписаний Протоколов сионских мудрецов. Нельзя не признать, что российские масоны свою роль выполнили блестяще: в 1917 году они ликвидировали монархию и захватили власть на 1/6 части земного шара. С этого момента включалось другое правило: «Мавр сделал свое дело, мавр может умереть». Следуя положениям Протоколов и их модернизированной версии, сформулированной в теории о Перманентной революции, более известной по литературе как Мировая революция, еврейство принимает решение низложить масонское правление и принять бремя власти на себя. В октябре 1917 года под руководством председателя Петроградского реввоенсовета Л.Д. Троцкого они выполняют эту задачу. Переход власти в руки евреев фиксируют все. Но для «объективности» важно располагать свидетельствами не «черносотенцев» и славянофилов, а представителей западной цивилизации. И они есть. Вот, например, свидетельские показания перед комиссией Сената США американского священника Джорджа А. Симонса, длительное время возглавлявшего Методистскую церковь в Петрограде. Эти показания он дал в 1919 году. В частности, он говорил, что «среди агитаторов (большевистских. – Ю.Ф.) были сотни евреев из… восточной окраины Нью—Йорка… в 1918 году правительственный аппарат в Петрограде состоял из 16 настоящих русских и 371 еврея, причем 265 из этого числа прибыли из Нью—Йорка (вместе с Володарским, Урицким, Троцким. – Ю.Ф.)».
Правильность показаний А. Симонса подтверждалась данными от коммерческого атташе при посольстве США, который заявлял, что две трети большевиков составляли русские евреи. Правда, на сей счет существовали «разночтения». Скажем, газета «Лондон Таймс» считала, что 75 % большевиков – это русские евреи, а газета «Таймс» настаивала на 80 %. А вот что по этому поводу писал известный в то время русско—еврейский общественный деятель И.М. Бикерман: «Русский человек никогда не видел еврея у власти; он не видел его ни губернатором, ни городовым, ни даже почтовым чиновником. …Русские люди жили, работали и распоряжались плодами своих трудов, русский народ рос и богател, имя русское было велико и грозно. Теперь еврей – во всех углах и на всех ступенях власти… во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии… Он видит, что проспект св. Владимира носит теперь славное имя Нахамкеса, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск – в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьей и палачом. Он встречает евреев и не коммунистов, …но все же распоряжающихся, делающих дело советской власти… А власть эта такова, что, поднимись она из последних глубин ада, она не могла бы быть ни более злобной, ни более бесстыдной. Неудивительно, что русский человек, сравнивая прошлое с настоящим, утверждается в мысли, что нынешняя власть – еврейская и что потому она именно такая осатанелая. Что она для евреев и существует, что делает еврейское дело, в этом укрепляет его сама власть».
Подтверждением этих слов может быть и небольшой перечень высших должностных лиц Советской России 1917–1918 годов: Ленин (Бланк), Свердлов, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Теодорович, Луначарский (Баилих), Ломов (Оппоков), Чичерин (Мейендорф), Ларин—Лурье, Шлитер, Кауфман, Ландер… и так до бесконечности с небольшими вкраплениями других интернационалистов (Сталин, Дзержинский, Прошьян) и русских аборигенов (Рыков, Петровский, Калинин).
Таким образом, еврейский лозунг революции 1905 года – «Мы дали вам бога, мы дадим вам и царя» – был реализован в октябре 1917 года.
ВЕЛИКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ, ИЛИ РУССКИЙ ПОГРОМ
Избави Бог утверждать, что все, придуманное еврейским умом, является противным общечеловеческим понятиям, и русскому мировоззрению в частности. Вклад евреев в развитие промышленности через торговлю и финансы общеизвестен и неоспорим, их Ветхий Завет – средоточие исторических знаний и философских учений, кладезь доисторической мудрости, образец древнейшей литературы и поэзии. Xристианство, ставшее, по существу, первой мировой религией, объединило людей не силой кровного родства и властью денег, не кровожадной жестокостью и верой в свою богоизбранность, а силой Правды, силой человеколюбия и добролюбия! Разве своими заповедями оно не наметило те ориентиры, которые позволили человеку стать более человечным, разве не повернуло оно сознание людей от своекорыстных помыслов эгоистов и себялюбцев к чему—то духовному, возвышенному и чистому? Человечество в долгу перед этим народом за то, что он дал нам Иисуса Христа и его пророков, Пресвятую Деву Марию и первых христианских великомучеников.
То же можно сказать и о коммунизме. Найдутся ли люди из числа стоящих под присягой перед лицом Всевышнего – будь то христианин или мусульманин, буддист или даже ни во что не верующий атеист, – которые посмели бы отрицать право каждого человека на жизнь, право гражданина любой страны на свою долю богатств, скрытых в ее недрах, право каждого работающего на достойное и эквивалентное его труду вознаграждение, право страждущего на общественное призрение. Найдутся ли те, кто назовет несправедливыми слова «Человек человеку – друг, товарищ и брат»? Ведь учение коммунизма, по сути своей, есть не что иное, как историко—атеистическое преломление христианской морали на XX век. И в нынешней России, оказавшейся в очередной раз в смуте и раздрае, все еще остается достаточно людей, благодарных евреям за то, что они вот уже более тысячи лет «спасаются» христианством и почти сто лет пытаются претворить в жизнь коммунистические идеалы, так удивительно согласующиеся с историческими корнями и мироощущениями русского народа. Однако для евреев, исповедующих свою богоизбранность, христианство, равно как и коммунизм, были и остаются всего лишь очередными этапами их борьбы за «место под солнцем», за «твой кусок масла на их кусок хлеба». Освоив и пройдя эти этапы, они приступили к разработке новых приемов и новой тактики борьбы за свое, и только свое, благополучие.
На Русь христианство, как известно, пришло не с евреями, а с греческими и болгарскими священниками как религия, не совместимая с богоизбранностью и «христопро—давством», благодаря чему разрозненные малочисленные племена, населявшие Русскую равнину, смогли объединиться и создать великую нацию и великую державу, с которой не могли не считаться другие страны и народы на протяжении тысячи лет. Xристианство в этом случае было великим благом для славяно—русов, сохранивших в себе национальное и поднявшихся на уровень всечеловечности. Всечеловечности не иудейской, согласно которой все люди одинаково ничтожны перед лицом богоизбранной нации, а всечеловечности русской, где человек человеку – друг, товарищ и брат.
Другие проводники несли на Русь социализм и коммунизм. Под замечательными лозунгами «Мир – народам, землю – крестьянам, фабрики – рабочим» к власти пришли большевики, руководимые просионистски настроенными комиссарами. И понеслось. «Когда мы совершим государственный переворот, – сказано в Десятом протоколе сионских мудрецов, – мы скажем тогда народам: „Все шло ужасно плохо, все настрадались. Мы разбиваем причины ваших мук: народность, границы, разномонетность. Конечно, вы свободны произнести над нами приговор, но разве он может быть справедливым, если он будет утвержден прежде, чем испытаете то, что мы вам дадим…“ Тогда они нас вознесут и на руках понесут в единодушном восторге надежд и упований».
Разве не подобное произошло в России после февраля и октября 1917 года?! Разве не сбылось это предсказание, как сбылось предсказание Ф.М. Достоевского, который чисто умозрительно представлял себе, что бы произошло, «если бы неевреев было три миллиона, а евреев восемьдесят миллионов… Во что бы обратились русские, как бы евреи третировали их… Дали бы сравняться с собой в правах?
Позволили бы молиться свободно? – Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того, не содрали бы кожу совсем… Не выбили бы их дотла, до окончательного истребления, как делали с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю».
И это изменение произошло, правда, не по общей численности этносов, а по их представительству во властных структурах (причем совершенно неоправданному), что лишний раз доказывает, для кого делалась это революция и против кого. Первые годы Советской власти наглядно продемонстрировали их, мягко говоря, паразитическое отношение к русскому народу, вскрыли их истинные цели – на утверждение своего привилегированного положения в новом обществе. Хуже того, они развязали самую настоящую войну против коренного населения, против его устоев, верований, культуры, против носителей державности России и лучших качеств его народа – «Соли Земли Русской».
А начали они с того, что не довершили их предшественники масоны, – с убийства царя и членов его семьи в июле 1918 года. Это поистине ритуальное убийство готовилось под руководством Я.М. Свердлова и его старого соратника по террористической деятельности 1905–1907 годов Шаи Голощекина, прикрывшись решением Уральского облсовета, на 70 % состоявшего из евреев, и подписью его председателя – будущего троцкиста, двадцатишестилетнего Белобородова А. Г. Они совершили ужасное злодеяние руками внука раввина Янкеля Юровского и его подручных из числа евреев—чекистов, латышских стрелков, бойцов—интернационалистов и русских выродков.
В Петрограде, Перми, Алапаевске были казнены и другие члены императорской фамилии. В довершение ко всему по приказу Г.Е. Зиновьева (Апфельбаума) в Петропавловском соборе были разорены великокняжеские усыпальницы, а прах членов Дома Романовых спущен под лед Невы.
Так расправились с монархией и историей России новые властители, в национальной принадлежности которых вряд ли можно было сомневаться. Ведь не случайно через неделю после убийства Николая II В.И. Ленин, «дабы чего не вышло», вынужден был издать Декрет «О борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами». В нем, в частности, говорилось: «…всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона». А «вне закона» тогда могло означать лишь одно – к стенке. Вот так. Это было вполне в логике не знающего сомнения Второзакония, предписывающего в этих случаях «не оставлять в живых ни одной живой души…» и тут же по—фарисейски проявляющего удивительную заботу об окружающей среде: «…не порти дерев… от которых можно питаться». Рационализм бесподобный! Зафиксированная в приведенных требованиях кровожадность заменяется со временем на более рациональное отношение к аборигенам: уничтожению подлежали уже не все, а только лучшие из гоев. Как говорится, и на том спасибо. Мефистофелей революции никак не устраивало то обстоятельство, что обе революции 1917 года – Февральская и Октябрьская – произошли практически бескровно. Великим же революциям нужны великие вожди и великие подвиги, которые, по мнению их идеологов, только тогда будут иметь притягательную силу, когда одни задохнутся в восторге, а другие содрогнутся в ужасе. А что для этого нужно?
Великие сражения и великие жертвы. Чем больше убитых, чем выше гора отрубленных голов, тем величественнее свершенный подвиг: авангард противника разбит и уничтожен, арьергард – дезорганизован и готов выполнить волю победителя, и горе несломленному – его ждет жестокая доля. Если нет войны, ее нужно развязать, нет вины – годится теория классовой борьбы с ее классовой нетерпимостью и классовой ненавистью. Однако нужен повод к тому, чтобы оружие заговорило не только на фронте, но и в глубоком тылу. И повод этот нашелся.
Тридцатого августа 1918 года в Петрограде один еврей – Канегиссер убивает другого еврея – Урицкого, председателя Петроградской ЧК, а в Москве в тот же день еврейка Каплан покушается на жизнь юдофила Ленина. Этого как будто ждали. Оставшийся на «хозяйстве» Я.М. Свердлов на следующий же день разражается в прессе угрозами в адрес эсеров и инициирует приказ комиссара внутренних дел Г. Петровского «О заложниках» от 4 сентября, а еще через день он проводит через Совнарком резолюцию наркома юстиции Д. Курского об усилении политического террора. Однако наиболее ретивые комиссары, не дожидаясь указаний, развязали «красный террор» сразу после этих покушений. 31 августа нижегородская ЧК (руководитель Воробьев—Кац) захватила и расстреляла 41 заложника, в Москве одним махом казнили епископа, трех бывших министров внутренних дел, министра юстиции и директора Департамента полиции (некоторые из них были причастны к делу Бейлиса), в Петрограде Зиновьев отдал приказ о расстреле 512 заложников. Всего в результате начавшегося «красного террора» было уничтожено по самым минимальным оценкам 12 733 человека, а по максимальным – 140 тысяч. Правда, некоторые пролетарские вожди, в частности Л.Б. Каменев (Розенфельд), были готовы пожертвовать и десятью миллионами человек.[6]6
См.: Пайпс Ричард. Русская революция. Т. 2. М.: Роспэн, 1994. С. 512–523.
[Закрыть] Но вот что знаменательно, и это отмечают даже зарубежные авторы: жертвами «красного террора» были не «товарищи по партии героев 30 августа» и не их соплеменники, а все те же русские дворяне, офицеры, духовенство, промышленники, чиновники, часть которых была готова служить новой России на благо ее укрепления и процветания. Поэтому будет правильным сказать, что «красный террор» явился составной частью «общего плана по уничтожению лучших из гоев», чтобы сломить даже желание к сопротивлению «новым хозяевам страны».
Удивительно, но большинство наших современников—россиян до сих пор считают, что Гражданская война 1918–1920 годов велась между большевиками и монархистами, что белые – это приверженцы Дома Романовых, стремившиеся к возрождению самодержавия и укреплению православия. Между тем нелюбопытным моим согражданам следует знать, что монархические группировки в Белой армии находились на нелегальном положении, а атрибутика и символика Российской империи – под запретом. Более того, в самом Белом движении и создаваемых им правительствах отмечалось засилье масонов и деятелей февральского мятежа. Не потому ли патриарх Тихон отказался благословить Белое движение, что для христианской и крестьянской России значило очень многое? Следовательно, война велась между двумя ниспровергателями монархии: между сторонниками Февраля и сторонниками Октября.
Но если программа большевиков была хоть и демагогична, но тем не менее конкретна и осязаема, то лозунги белых были аморальны и непонятны подавляющему большинству населения. Особенно отталкивало от Белого движения крестьянскую Россию то обстоятельство, что в своей борьбе белые опирались на помощь Германии и Антанты. Не поддерживала белых и часть дворянства, о чем говорит хотя бы тот факт, что на службе у Советской власти оказались 252 генерала и 387 офицеров Генерального штаба, а всего более 70 тысяч офицеров, или 43 % всего наличного к 1918 году офицерского состава. Более того, переход 14 390 офицеров из Белой армии в Красную – исторически установленный факт.[7]7
См.: Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917–1920 гг. М., 1988.
[Закрыть] Думаю, что русские офицеры в данном случае выбрали из двух зол меньшее. Сражаясь на стороне красных, они сражались за Россию, против оккупантов и их союзников в лице Белой армии. Впрочем, в Гражданской войне не было безусловно правых и безусловно неправых. На Руси, как тогда говорили, сражались не Каин с Авелем, а два Каина. Виноваты были обе стороны: белые – в том, что уже через неделю после октябрьского переворота развязали вооруженную борьбу с новой, по форме рабоче—крестьянской, властью; а красные – в том, что вовремя не увидели опасности в интернационализации русской трагедии и засилья во вновь создаваемых властных структурах инородческого элемента, чуждого, а подчас и враждебного стремлениям и чаяниям русского народа, вольно или невольно провоцирующего своими действиями расширение социальной базы Белого движения.
Красный террор и институт заложничества, о которых уже упоминалось, отвратили от Советской власти русскую интеллигенцию, промышленников, специалистов, а богоборчество и осквернение святынь развели по разные стороны русский православный мир и космополитический интернационал большевиков. Директива Я.М. Свердлова «о расказачивании» и ее реализация, вылившаяся в «казацкую Вандею», открыла счет репрессированным народам. Продразверстка и продовольственные отряды спровоцировали сотни крестьянских бунтов вплоть до Тамбовского повстанческого движения. Противники этой откровенно антирусской политики, прикрывавшейся знаменами мировой революции, были и среди новой правящей элиты и посему разделили участь «лучших из гоев», подлежащих уничтожению (командующий красной армией Северного Кавказа И.Л. Сорокин, командующий Первым конным корпусом Б.М. Думенко, командующий Второй конной армией Ф.К. Миронов).
И все же, повторю еще раз, вина за жертвы Гражданской войны лежит как на красных, так и на белых. Число этих жертв огромно. Только в вооруженных столкновениях невосполнимые потери с обеих сторон (а по существу, со стороны одной только русской нации) составили 940 000 человек. Террор, внесудебные расправы, бандитизм, подавление народных восстаний унесли еще не менее 6 миллионов человек.[8]8
См.: Платонов О.А. История Русского государства в XX веке. Т. 1. М., 1997. С. 654–655.
[Закрыть] И это не считая умерших от голода и эпидемий, вызванных условиями войны.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?