Текст книги "Параллельные миры"

Новые вопросы

– Так, насчёт мотоциклистов. Это своего рода мода, в которой прекрасно себя чувствует вседозволенность. И это уже и сполна надоело жителям. В наше сложное время вопрос вроде второстепенный. Надо сначала решить и это, и это, и это… А остальное – на последний план. Но мы свои требования реально обоснуем и будем настойчивыми. Не получится с первого раза – перенесём на второй. Не получится со второго раза – перенесём на третий. И хватит слушать, что мотоцикл – это тоже вид транспорта, запретить его нельзя. И поэтому он имеет право на ревущую жизнь. А кто, мол, недоволен – пусть задраивает окна, на ночь суёт голову под подушку или спит в наушниках. Есть и более дешёвое средство – вата. Но это получается – как вроде школьник умнее учителя. И мы должны всё-таки добиться, чтобы школьник уважал учителя. Но это образно. А о чём я, надеюсь, понятно.

– А сейчас вопрос льгот для призывников. Мы уже докопались, почему допризывники разбегаются от нашей армии, что называется, в разные края, но больше всего за границу. Потому что родители, да и они сами, наслушались о ней такого, что не приснится в кошмарном сне. И это в наше, относительно мирное время. А кому хочется в таком возрасте быть побитым, а ещё хуже – покалеченным. И этот страх необходимо убрать. Это первое. И второе – возвратить льготы, которые ранее предоставлялись призывникам. А теперь как убрать страх? Думаю, что нужно запретить ранее осуждённым (и единожды, и дважды) службу в Вооружённых силах.

– А как это? Довольно неожиданно. Так это чуть ли не награда. И не станут ли другие идти по этой дорожке?

– Да нет. Наоборот: чтобы неповадно было использовать их в течение года, скажем, на самых физических работах – как грузчик, уборщик и других. Или на строительстве дорог, мостов, туннелей…

– А мы говорили о людях-окладах, но, как мне кажется, разговор на эту тему не завершили. В общем, что можно сказать об этом явлении в нашей державе? Это то, что Оклады защищают Оклады. А они могут быть самыми разнообразными – чернобровыми, рыжеголовыми, бледными, ленивыми, энергичными, но всё равно они как близкие родственники. Ведь у них общая мама. И зовут её Евро. И общий папа с именем Доллар.

– А кто же для них рубль?

– Скорей всего, как для тёщи зять – примак.

– И с таким внутренним чувством, что они не в толпе, а над толпою. А то, может, и не от мира сего. Помните, как министра труда какого-то района спросили: «А Вы можете прожить на 3,5 тысячи рублей месяц»? И она ответила, что так питаться ей не позволяет высокий статус. И похваливала государство.

– А за что?

– Видно, за то, что она с его помощью из человека Никто стала Министром. Многие так и думают, что если вдруг его поставили на должность повыше, то по этой же лестнице вверх пополз тут же и ум. А расплачиваться за таких министров так часто приходится населению. Ну, что скрывать, в нашем настоящем на руководящие должности часто назначают людей, которые потом к необходимому уму идут годами. А вот таких людей, как Примаков, либо убирают с должностей, либо к ним не подпускают. И хорошо хотя бы то, что власть среагировала на резонанс в стране по этому поводу и уволила этого самого министра труда. И если она раньше похваливала государство, то наверняка теперь будет его хаять.

– Да никого она не будет хаять. А как было, так и будет.

– Как это? Это у неё такое высокое сознание?

– Да дело не в этом. Просто у нас есть чиновничьи хитрости. Сняли с одной должности, поставили на другую. Это непотопляемый корабль. Титаник потопили, а должности чиновников непотопляемы. По такому принципу и живут многие и многие люди-оклады. Песенка-то старая. Вот, послушай.

Скитальцы

 
По плечу любое дело —
Зав. Цековского отдела,
Член Верховного Совета,
Депутат, посол Кувейта.
Должностей не перечесть —
Там утоп, а выплыл здесь.
Загибают пальцы
Вечные скитальцы.
 

– Ничего себе. Если честно, я и не знал. Умеете Вы расправляться с настроением. Но и спасибо. Повысили мою простофильную грамоту. И что мы будем делать?

– Позвольте мне высказать точку зрения. Думаю, что связываться с этим вопросом не стоит. Мы говорили, что высокими окладами президент спасал страну от распада. Не буду повторяться. Эту историю вы знаете. Но что делать сейчас нашим чиновникам? Видно, наплевать на то, что наша страна уменьшится или распадётся совсем. Главное для них, чтобы не пострадали оклады. А то вообще – распадом руководство можно попугивать. А когда в его глазах прочитаешь испуг, то можно увеличивать и увеличивать их, таких дорогих сердцу. Словом, сегодня для них уменьшить оклады – это как перевести с трёхразового питания на одноразовое. И при этом ждать хвалебных речей. Но я не о всех чиновниках. Вы заметили, как мастерски, даже без всякой помощи извне мы можем расправляться и со своей страною, и со своим народом? Это где в мире такое видано, чтобы для светлого будущего нужно загубить десять миллионов наших граждан? И кому оно, такое счастье надо? И за него ли ценой в 27 миллионов человек мы одержали победу в Великой Отечественной войне?

– А что тогда у нас впереди?

– Или бунт… или развал страны. Сегодня даже президент как-то спокойно говорит о том, что Россия может рухнуть. Поэтому обращение к вышестоящим или вышележащим, думаю, нецелесообразно. Ответ обволокут туманом высокого слога, а результат будет на нуле. А то придумают ещё чего похлеще.

– Например?

– Например, обвинят нас в том, что именно от нас идут эти дурацкие, на их взгляд, мысли. И для того, чтобы они не получили распространения и не завоёвывали тупые головы, нужно нас изолировать. Поэтому советовать ничего не будем.

– Как вы думаете, а мы сами не придумываем страшилки? Ведь с психологической точки зрения – как мы все устроены? Если говорим о хорошем, то так вдохновляемся, что часто с ним перебираем. А уж если нам нужно погонять по падежам плохое, то тут нас хлебом не корми. Тогда действительно дадим стране угля. И можем придумать такое, что сами от этого можем напугаться. Например, говорят, что на днях муха в зоопарке завалила слона. И мотается уже где-то в нашем районе. Или когда президент сидит, широко расставив ноги, то это значит, что у него какая-то болячка. На самом деле слоны с мухами даже не связываются – просто их не видят. А каждый сидит так, как ему удобно. Поэтому наше обращение всё-таки стоит отправить. Чему быть – тому не миновать. А в интернете чего только не напишут. Если ему верить, то президент состоит из сплошных болячек. И даже такую болячку, которую ещё не открыла наука, он её уже сам себе и присвоил.

– Молодёжь разных поколений! А вы не позволите почитать вам парочку довольно неглупых куплетов? Помните, мы говорили о чиновниках, которых, как мы считаем, незаслуженно подняли на высоту власти? А ваше настроение поднять?

– А почему бы и нет. Давай, поднимай.

Убеждённость

 
Собачку в космос запустили,
Затем шампанское открыли.
И речь держал Специалист,
И все шумели – браво, бис!
Нам и почёт за то, и слава:
Ведь доказали всем Державам —
Любую суку (как и ту)
Можно поднять на высоту.
 

– Намёк понят. Но что-то мы сегодня зациклились на слабом поле, хотя он не такой уж слабый, когда решает свои корыстные задачки.

– А вот другие куплеты с той же смысловой нагрузкой. Только уже о сильном поле. Давать?

– Не против.

Звонок

 
Звонят по телефону Президенту,
А он сидит на кухне, ест котлету.
Жена подходит. И из трубки вдруг:
«Вам добрый день! Я Президента друг —
Мы с ним учились. Встреча мне нужна».
И отвечает радостно жена:
«С тех самых пор, как Президент родился,
Ни с кем нигде ни разу не учился».
 

– Понятно, это не о нашем президенте. У него с образованием всё в порядке. А вот ко многим и многим служителям державы это относится. И это не мы здесь придумываем, а неоднократно повествовали средства массовой информации. Например, чиновник представляет себя доктором наук. А покопаются в биографии – и оказывается, что доктором наук он стал не за высокие знания, а за высокую сумму. Вот почему, как мы упоминали раньше, «двухфамильные» так любят деньги. Говорят, что они довольно умные. В этом плане – да. Понимают, что за деньги, и особенно за большие, можно сделать всё. И, конечно, хитрости не занимать. Хотите в куплетах?

– Валяй. Хотя насчёт них мы уже подкованы, в том числе и в куплетах.

Корм

У таможенников – ох!

С утречка переполох.

Их глаза – будто квадраты.

– Мойша, это ж бриллианты.

Больше, чем в коробке спичек.

– Нет же. Это корм для птичек.

Вот купил. И в том секрет:

То ли будут есть, то ль нет?

– Поэтому нужно и хитрить, и воровать, и обворовывать. Украл, а затем купил. Что? Да что угодно. Не знаю насчёт депутата, а должность его помощника – 250 тысяч рублей. Иногда кажется, что если бы они умели рожать деньги, то ничего другого им бы и не надо было. Тогда могут продать даже Землю инопланетянам. А затем взять её в аренду.

– А зачем? Какой смысл?

– А затем, что денег нарожали много, а девать их некуда. Вот и придумали.

– А неплохо бы нам предложить вышестоящим изобрести металлический нагрудный знак, понятно, побольше размером, на котором будут вытеснены деньги.

– А к чему такие заморочки?

– Продолжаю. Если человек встречает знакомого, то идёт взаимное приветствие. Это находит выражение в рукопожатии или кивании головой. А вот при встрече с владельцем такого знака все обязаны выразить глазами гордость, приложить руки к груди и застыть на месте, склонив голову. Это, понятно, шутка. Хотя, наблюдая нашу жизнь, иногда приходишь к выводу, что многие и многие владельцы больших денег ждут от граждан именно холуйства. На первый взгляд – смешно и нелепо. И олигарх будет отнекиваться и всячески возражать. Не сомневаюсь. Он же прихватил социализм, что-то человеческое в нём присутствует. А как будет вести себя его сын или тем более внук? Думаю, совсем по-другому. То, о чём мы говорили, для них уже будет в порядке вещей. Совсем недавно было смешно: какая разница – молиться двумя или тремя пальцами. Сегодня нелепый юмор, а завтра уже трагедия. И на этом закругляемся. Наши предложения будут опять-таки отправлены по электронной почте, и, может, к следующей нашей встрече придут ответы. Хорошо бы. А пока всё. До встречи.

Выйдя на улицу, Глеб Иванович снова достал сигареты и закурил. Через минуту мимо него прошёл Иванов Антон Николаевич – майор запаса. Глеб Иванович бросил сигарету в рядом стоящую урну, догнал Иванова и обратился:

– Антон Николаевич, чувствую, что нам идти в одном направлении. Так давайте сообща, за компанию.

– Глеб Иванович, а Вы не возражаете, если мы будем обходиться без официальности? Возраст у нас уже зрелый. А значит – понятливый. А значит, за рамки приличия мы не выйдем. И ещё предлагаю обращаться друг к другу на «ты» и по имени.

– Отлично. Кстати Вы меня просто опередили. Я и сам хотел это предложить. Ещё раз, кстати: в этом направлении есть кафешка. Может, зайдём и кое о чём, как говорится, покалякаем. И это слово, как ключи, откроет со временем наши внутренние замки.

В кафе

– Я за. А вот и кафе. Заходим. Смотри – около окна свободный столик. За ним и приземлимся.

– А вот и меню. И что нам надо?

– Так, думаю, граммов по 150 горючего и что-то перекусить. Типа салатов. А будет мало – добавим.

Глеб Иванович поднял бокал и с гордостью в голосе произнёс:

– Выпьем за то, чтобы наша организация стала известной, популярной и соответствовала нашим целям. А цель одна – поможем, чем можем. А возможности у нас есть.

– Я только за. Тост поддерживаю. А время всё расставит по своим местам.

– А что мы выпили? – спросил Глеб Иванович. – Похоже на жидкую, но колючую проволоку.

– А ты что, так устал, что даже забыл, что мы заказывали? То, что пьём, сегодня в ходу. Модно. А именно – виски.

– А я уж подумал, что украинский самогон.

– Нет. Если бы мы взяли украинский самогон, то тут не обойтись без сала. У них одно без другого не воспринимается. Отдельно самогон – хорошо. Отдельно сало – супер. А вместе – это праздник.

– А как у нас дела семейные?

– Да думаю, как и у тебя: по-разному. Слова хорошо живут и слова плохо живут, что называется, в соседних комнатах. Чуть что – и уже звонят друг другу, а то кроют, что называется, в хвост и в гриву. Но лучше эту тему оставим на потом, а пока по второй. Не возражаешь? Расслабимся после нашего многочасового заседания.

– А что тебе так запомнилось из твоей биографии?

– Можно прямо с детства?

– Ну, если мы здесь будем сидеть до старости, то начинай. Шучу.

– Ты знаешь, я всё время старался быть ни от кого не зависимым. А в детстве – даже от родителей. «Мама, дай. Папа, дай», – у меня такого не было. Начиная с шестого класса – на летних каникулах подрабатывал на заводе, где работал отец заместителем директора. А выполнял любые работы – сбивал ящики для посуды, подавал каменщикам кирпичи, а когда стал постарше – разгружал вагоны, причём с чем угодно: с песком, с торфом, с углём, со стеклом. Понятно, не один, а с другими. И всегда просил у бригадиров только одного. Чтобы они не говорили отцу, что я подрабатываю. Зато по сей день не уважаю лентяев. Какими бы словами они ни прикрывались. И, наоборот, уважаю тех, кто не зависим от лени. Зато понял, что не стоит быть очень уж доверчивым.

– А что тебя так насторожило?

– Это уже курсантские годы. Дослужился до младшего сержанта. И периодически выполнял обязанности дежурного по батарее. Ключи от оружейной комнаты передавать запрещалось. А я, когда ложился на пару часов отдохнуть, передавал их дневальным. И вот однажды на моём дежурстве пропал пистолет. Виноватых искали долго. Меня разжаловали до рядового.

– И что? Пистолет так и не нашли?

– Нашли. Но эту историю с его находкой я до сих пор не могу забыть. Прошло немало времени. Пистолет никак не найдут. И вот однажды командир батареи усадил всех курсантов в коридоре и начал занудно тоскливым голосом читать какую-то непонятную лекцию. Такое для нас впервые. Обычно он сильный, волевой, с резким командным голосом. Сю-сю – это не про него. И зачем нам эта лекция? Ведь несмотря на то, что мы были молодыми, а уставали прилично. И стали засыпать. Вроде потихоньку и вроде незаметно. И вдруг командир своим резким командирским голосом скомандовал: «Кто украл пистолет? Встать!» И один курсант вскочил и тут же сел. «Все свободны, – уже спокойным голосом сказал командир. – А ты подойди ко мне». Вскочивший и так резко севший курсант пустил слезу. Оказалось, пистолет он прятал на улице и совсем недалеко.

– Да ладно с детством и с юностью. А вот сейчас как ты всё-таки думаешь? Мы точно на верном пути? У нас получится?

– Думаю, да.

Вдруг двое молодых людей за соседним столом начали выяснять отношения. И спор пошёл в раж по нарастающей. Глеб и Антон пытаются услышать друг друга, но не получается. Разговор перебрался в ор. Такое впечатление, что эти два парня на необитаемом острове, а значит – им всё до фонаря. Глеб повернулся к ним и очень громко произнёс: «Молодые люди, просьба прекратить так себя вести. Это неприлично. И, потом, вы же здесь не одни».

Но с первого раза его не услышали. И только после третьей попытки их угомонить он услышал: «Слушай, дед, сидел бы ты лучше дома. Ты кто? Кто ты такой? И отвечу за тебя – ноль без палочки, то есть никто. А знаешь, кто я? Повторяю, а ты знаешь, кто такой я? Я очень и даже очень знаменитая личность. Ты что, старая дверная ручка, не смотришь телик? Я вчера побил рекорд». И вдруг кто-то третий его спросил: «И что же ты сделал такого великого? Что, новую Америку открыл? Ответь нам, гигант мысли».

– Я вчера побил рекорд.

– Да это мы уже слышали. А дальше? Какой такой рекорд?

– Я вчера утром лежал под выхлопной трубой 20 минут, а вечером уже 30 минут. То есть побил свой собственный рекорд.

– А что это тебя потянуло на подвиги?

– Был у знакомого в деревне на даче. Надышался кислорода, да так, что голова завертелась как колесо машины. Сами знаете, какие в Москве проблемы с кислородом. И, чтобы спасти собственную жизнь, я бросился под выхлопную трубу своего авто. Правда, журналюга, это словесное помело, раскрутил по телику уже по-своему.

– А как именно?

– Что я якобы перебрал и спал под машиной. Но что поделаешь – такие у нас несовершенные средства массовой информации. А всё равно я знаменит. Меня теперь узнают и даже предлагают побить рекорд, но уже под выхлопной трубой их машин. Но за автографами сейчас ко мне не выстраивайтесь. Мне сегодня не до простого люда.

– Да, дела, – одновременно вздохнули Глеб и Антон. – Раньше если поскандалил или тем более перепил, то потом испытываешь неудобство. А если ещё тебе кто-то напомнит об этом, то на душе совсем плохо. А сегодня за такие или подобные действия – ты герой, личность, оторвавшаяся от простого народа. Смех и грех.

– Да у нас выросло целое поколение без внутреннего стержня.

– Потому что многие и не знают, что это за штука и с чем её потребляют. Ведь в государстве должна быть единая идеология. Не может быть, что для тех, у кого зарплата до 10 тысяч рублей, она была она одна, а до 100 тысяч – другая. А вот у кого собственные яхты, самолёты, дворцы – третья. В результате получается кусковая идеология, то есть идеология, состоящая из кусков. А это как куски из сала. Одним – большие, другим – крохотные, а остальным остаётся только запах. Потому… даже нет желания врезать этому молодому человеку. Просто его даже как-то жалко. Так и проживёт дурак дураком.

– А может, это мы несчастные? А он счастливчик. Мы всё копаемся. Ищем правду, порядочность, справедливость. На всё негативное болезненно реагируем, рвём себе душу. А он счастливчик. Рекордсмен. И, может, ему и не нужен этот самый внутренний стержень. Может, именно от него все наши беды?

– Да, осталось только заорать на всю глотку, что нам сегодня повезло как никогда. Ведь выпала удача познакомиться с очень известным человеком в истории чудачеств.

– Вот именно. Но я ещё думаю, что мозги у него не за горами. Проспится и забудет, что только вчера был великаном мыслей. Всё-таки интересно природа устроила. Почему маленькие дети такие смешнючие? А потому, что извилины уже есть, но пока не работают. Вот поэтому начеку родители. А дальше – наподобие картошки в огороде – они начинают созревать. Правда, у одних картошка мозгов созревает побыстрее, а у других созревает только поздней осенью. А хорошо то, что пока осень у нас не отменили. И для таких есть психдома, где начеку уже не родители, а врачи. И, может, не за горами то время, когда эта разобранная молодость сама задумается об этом, побичует себя и сделает необходимые выводы.

– Я полностью с этим согласен. И всё-таки считаю, что главное в этих самых извилинах – присутствие разумной идеологии. Она-то и помогает человеку оставаться человеком на протяжении всей жизни. А пока мозги этого молодого парня, осознано или неосознанно, в поисках её. Но ищут, ищут и не находят. Отсюда такая неуправляемая шебутливость.

– И всё-таки как-то неприятно.

– Да, согласен. И у меня такое же чувство. И есть ещё вариант такого неадекватного поведения представителя молодёжи.

– Какой же?

– Мне кажется, что этот чудаковатый молодой человек где-то вычитал куплеты на эту тему и вот через них решил засветиться. У меня такое чувство, что и я читал на эту тему куплеты и попробую их вспомнить.

– Вспоминай.

– Хорошо. Читаю.

Признание

 
Чуть дыша я бреду по селу
Кислородом боюсь отравиться.
Посадила меня на иглу
Углекислая наша столица.
Плоховато. Вот-вот упаду.
Мне б ЦЭО сейчас дозу двойную!
И назад я к машине иду,
И ложусь под трубу выхлопную.
И за этот пьянящий дурман
Я признаюсь Москве нелукаво,
Что навеки я твой наркоман
И навеки моя ты отрава.
 

Ну, в общем, что-то в этом роде.

– И я согласен с текстом. Поэтому сегодня всё чаще стали говорить о электромобилях. Но они – это будущее. А пока идёт кислородная дипломатия.

– А к чему она и в чём её смысл?

– А к тому, что в центре Москвы всё больше и больше богатых. А богатые сегодня, как нам подают, – это люди особенно талантливые. Так неожиданно обогатиться не каждому дано. Поэтому и условия им нужно создавать особенные. И в первую очередь обеспечить кислородом.

– Оказывается, и богатые дышат. А я уж подумал, что если они особенные, то и устроены как-то по-другому. Оказывается, так же примитивно, как и все. Разочарован. Ладно, хватит шутить. А где же бедные? Что-то в этой теме я не подкован.

– Бедные сегодня там, где и положено быть бедным. Сдались, продались и на периферии столицы. Другими словами – их выжили из центра на периферию. Поэтому в центре такие высокооплачиваемые стоянки. Чтобы в карман полез и понял, что парковка в центре не по карману. Поэтому машинный углекислый газ помчал из центра на периферию столицы. В Москве ведь кого и из каких краёв только нет! А машины прямо со всего света. Везде и всюду. Не стоит пока только машина на машине. И если приезжий побывал в центре Москвы и на её окраинах, то наверняка для себя сделал неожиданный вывод. Удивительно, что в центре столицы машин гораздо меньше, чем на её окраинах. А значит, московская периферия живёт богаче богачей в центре. Оригинальная Москва. Наверняка во всём мире такого нет.

– А второе это то, что такое наше время. Как и этому молодому парню, в первую очередь любыми выкрутасами надо засветиться. И сегодня если у таких представителей общества спросить: «А что такое мораль?» – то можешь получить примерно такой ответ: «Мораль – это, скорей всего, какой-то скоропортящийся продукт». Поэтому съел его – и нет морали. И нет проблем. Словно многие и многие заблудились в лесу своих искажённых представлений о поведении. Например, буквально на днях два известных футболиста устроили драку в кафе. И изо дня в день их демонстрируют чуть ли не по всем каналам телевидения. Одни о них говорят плохо, другие защищают. А зачем? Они совершили преступление и должны понести уголовную ответственность. Кто ими конкретно должен заниматься? Полиция и суд. Так пусть и занимаются. И зачем эти телевизионные демонстрации? И зачем звенеть на всю страну? Наверняка они чувствуют себя героями. Да ещё и выручают телевидение. Иначе без них вроде и нечего смотреть. Хотя на самом деле в советский период подобные программы просто бы назвали стыдобой. И, понятно, на экране им делать нечего. К тому же, многие приходят к выводу, что на одних закон распространяется, а другим на него плевать. Возьму, например, ту же Англию. Если королева припарковала машину в неположенном месте, то её оштрафуют. И она штраф оплатит. Закон для всех. А что у нас? Даже нет желания озвучивать.

– Да я знаю. У нас даже чиновник деревенского масштаба изведётся от ора. Ты, слепота, не видишь, кто перед тобой? Да я тебя! Да я с тобой… И, конечно, мать-перемать.

– Да. У нас даже иные политики любят посветиться. А политик – это тоже работа. Вот и работайте, да так, чтобы говорильня переходила в полезные для страны и для людей дела. А то воздух перемололи, а результаты на нуле.

– А я закончу мысль насчёт футболистов. Этих ещё крутят, вертят на телепередачах, а другие уже сделали для себя удобные для них выводы. Чтобы засветиться, нужно сделать что-то пакостное. И вот уже два других футболиста не сходят с экрана. А почему? Что, стали больше сил и времени уделять футболу, а значит – стали больше забивать голов? Или стали больше переживать за команду? Да нет. Как говорится, не тут-то было. Надо думать только о себе. И в том плане – как быстрее засветиться. И вот они, уже пьяные, устраивают гонки с полицейскими с последующими пьяными концертами. А такие же выводы для себя уже сделали многие другие.

– Антон, да ну их к чёрту. Хотя у чёрта своих до чёрта. Главное – если здоровая мораль, значит будет и здоровое общество. А пока наше общество превращено в склочный быт. Сплошная бытовуха. Впрочем, будем закругляться. Насмотрелись и наслушались сполна. Вот и наш герой за соседним столом такой же осколок общества. Сделать для других доброе дело – не тут-то было, а устроить какую-нибудь пакость – всегда пожалуйста. Но я вижу, что это повод обратиться к чиновникам с нашими предложениями. Закон должен быть равным для всех. Как ты думаешь?

– Возражений нет. Но сначала надо бы эти вопросы обсудить на следующем нашем собрании под углом одобрения (или нет) с нашими коллегами.

Спустя несколько минут, уже на улице они расстались.