Текст книги "Призрак нереального (сборник)"

14

От шума за окном я открыл глаза. Повернул голову, за окном шел дождь. Занавески в комнате были отдернуты, так как я не задвигал их, не от кого было скрываться. Дождь бил в окно и толстыми струями стекал по стеклу. Его неравномерная дробь то усиливалась, то затихала, под порывами ветра. Сквозь мокрое стекло я видел, как ветер гуляет по верхушкам деревьев, клоня ветки к земле и обрывая оставшиеся листья. В комнате было тихо, я прислушался, за дверью комнаты также была тишина. То ли я рано проснулся, то ли тетя Катя еще спит. Потянув руку, взял часы с тумбочки, они показывали половину десятого. Не рано, но и спешить было некуда. «Если я привыкну так поздно просыпаться, вся работа пойдет насмарку» – посетила меня мысль. Дома я просыпался не позже восьми, и то, в крайнем случае, а так обычно в семь. Поддаваться новым привычкам не хотелось, и я заставил себя окончательно проснуться и подняться.

День сегодня был пустой, во всяком случае, с утра. В такую погоду идти никуда не хотелось, и не было необходимости. Когда сюда ехал, не думал, что и такое может быть, что в этом маленьком городке, как и в любом другом, жизнь при непогоде становиться унылой.

Проведя руками по лицу и пригладив волосы, я оделся и вышел из комнаты. В доме была тишина. Тети Кати не было слышно. Куда она могла уйти в такую погоду, я не имел представления и сделал вывод, что завтракать буду в одиночестве. Поставил кипятиться чайник и отправился умываться и бриться.

Уже сидя за столом, я уныло смотрел за окно и пил вторую чашку кофе. Да, вот и закончилось время прогулок. Пора возвращаться домой. Там я знаю, чем заняться, там я в движении, там я востребован. Но, надо признаться, что не так уж и нужен, если, ни разу не позвонили. Я решил посмотреть, что там, на телефоне, и с чашкой кофе прошел в свою комнату, открыл сумку и достал телефон. «Молодец, – похвалил я себя, – ты его еще выброси, а потом думай, почему не звонит». Я смотрел на темный экран. Сам питаюсь, а ему питание выходит не нужно. Достав зарядник, поставил телефон на зарядку и увидел пропущенный звонок. Посмотрев на время, убедился, что он не такой уж старый, сегодня утром звонили.

Я нажал кнопку вызова и через некоторое время услышал голос секретаря:

– Юрий Петрович, хорошо, что вы позвонили, а то ваш телефон не отвечал. Ой, извините, здравствуйте.

– Здравствуй, Лена. Давай к теме, у меня телефон разрядился.

– У Ивана Ивановича аппендицит и он в больнице, а тут вопросы.

Я грустно вздохнул: – Аврал, снова аврал. Значит так, собираешь всех руководителей подразделений у меня в кабинете. Через час я позвоню на городской номер, ты включишь громкую связь, и я попробую оценить ситуацию, а там решим, что дальше. Вопросы есть?

– Все ясно.

– Тогда выполняй.

Отключив связь, я вернулся на кухню. Вероятнее всего придется уезжать, и это даже к лучшему. Пора. Что здесь делать? Интересно поговорить с дедом, но дела есть дела, иначе потом будет все сложнее.

В это время входная дверь открылась и на пороге появилась тетя Катя. Она была в дождевике с капюшоном, в резиновых сапогах. В руке держала пакет. Я встал и взял его, дав ей возможность снять плащ, с которого стекали капли.

– А я утром смотрю, хлеба нет, вот и пошла в магазин, а то думаю, проснешься, а завтракать нечем, – и, увидев у меня в руке чашку, – а ты что просто пьешь кофе? Хлеба там есть немного. Не нашел?

– А я и не искал. Мне не хочется, есть, погода не располагает.

– Да, с погодой тебе не повезло сегодня. Куда тут пойдешь. А со мной сидеть скучно.

– Да ладно, ты такая тихая, спокойная.

Это была правда, которую говорить было легко. Тетя Катя была из тех редких старушек, кто не хаял молодежь, не давал советов, не критиковал. Она жила в своем мире, и современный ее касался только бытовыми вопросами. Я поставил греться чайник, чтобы она могла попить горячего с улицы. Затем накрыл на стол: поставил хлеб, варенье, и согревшийся чайник.

– Садись, посидим.

Она села напротив и зачерпнув варенье, стала пить чай.

– Что собираешься делать?

– Не знаю, но звонили с работы, надо будет перезвонить, выяснить проблему.

– Домой поедешь?

– Вероятно, да.

– С одной стороны, хорошо, что есть телефон, а с другой он не дает отдохнуть, хотя какой отдых при такой погоде.

Она была права. Наличие телефона не давало права на отдых. Отдыхая, радуешься, что вот свободное время, но потом, если нет звонков, ощущаешь свою не нужность. Пусть даже вокруг люди, а вот телефон не звонит и его молчание начинает угнетать. Хотя я вспомнил о телефоне только сегодня. Хорошо, что Лена не звонила, а то телефон дал, а не отвечаю. Но ситуация изменилась. Видимо пора пришла ему проснуться. Интересно дед знал об этом? Надо будет зайти, попрощаться.

Мы включили телевизор и продолжали чаепитие под какой-то фильм. Посмотрев на часы, увидел, что пора звонить и прошел в свою комнату.

Лена сняла трубку практически сразу.

– Все на месте? – начал я сразу.

– Да.

– Тогда так. Каждому даю по две минуты на отчет, что и как. Начали.

Я слушал отчеты своих подчиненных и когда все закончили, то представлял общую картину. Ничего критического не было. Все свою работу знали и выполняли. Это радовало, но возвращаться было надо.

– Значит так. Все молодцы, не расслабились за время моего отсутствия, значит, знаете свое дело. Сергей, – обратился я к своему другому заместителю, – я в ближайшие дни, как смогу появлюсь, а ты пока всю работу возьми на себя. Я сейчас скажу, какие вопросы надо решать.

Я поставил задачи и на что надо обратить внимание, а затем попросил Лену взять трубку, остальные были свободны.

– Записывай. Билет на самолет из…, – я назвал ей областной центр, – с открытым рейсом и датой. Я думаю, что прилечу завтра или послезавтра. Как сделаешь все, позвони мне, телефон будет со мной.

– Ясно.

– Тогда отбой.

Когда я вышел из комнаты, дверь в которую не закрывал, то увидел вопросительный взгляд тети Кати.

– Да, мне надо ехать.

Она понимающе покивала: – А я уже привыкла. Вот это и есть жизнь. Люди встречаются, расстаются, и остается только память. Это вам, молодым есть еще что ждать, а нам старикам только и остается только вспоминать.

– А приезжай в гости. Хочешь, поедем вместе. С мамой увидишься, поговорите, все веселее.

– Это вы молодежь скоры на подъем, а мне надо приготовиться, подумать, собраться с мыслями. За приглашение спасибо. Возможно, приеду, но позже. Когда поедешь?

– Завтра. Самолетом полечу. Билет мне закажут. У тебя найдутся резиновые сапоги большого размера?

– Найдутся.

Она встала и вышла в кладовую, а вскоре принесла сапоги и дождевик побольше. Затем открыла комод и достала вязанные носки.

– Надень. В резиновых сапогах надо носки потолще.

Я облачился в плащ, надел сапоги и вышел под дождь. Он уже не был таким сильным, а лишь моросил. По асфальту растеклись лужи, и я шлепал по ним, не выбирая сухих мест. Когда еще вот так пойду под дождем по лужам, в плаще-дождевике. Ветер стих, и дождь не бил каплями в лицо.

Подойдя к дому Степана Никодимовича, я увидел в окнах свет, что было естественно в такую погоду, когда ветер гнал по небу тяжелые тучи, отчего было сумрачно. Войдя в дом, я снял сапоги перед входом и, постучав в дверь, вошел.

Степан Никодимович перебирал за столом травы. Рядом сидела Ксения и наблюдала за его действиями. При моем появлении оба подняли головы.

– Добрый день, – обратился я к ним.

– Добрый, – ответил Степан Никодимович.

– Какой же он добрый, – вместо приветствия ответила Ксения.

– Любой день добрый, в котором ты живешь. Он не может быть плохим, таким его делаем мы, – проворчал старик.

– Не ворчи. Погода на тебя действует. Ты в такую погоду всегда ворчишь.

– Так я же старик. Мне по возрасту положено ворчать. Что стоишь? – обратился он ко мне, – проходи. Чай будешь?

– Это уж стало традицией пить чай с утра до вечера, поэтому буду.

– Давай, Ксения, займись.

Она встала и направилась на кухню. Проходя мимо меня, подмигнула.

– Каждая для чего-то или от чего-то? – спросил я, кивнув на травы.

– Правильно заметил, именно так.

– А как собираете?

– Каждую в свое время. Сушу отдельно. Вот отбираю для Ксюши, чтобы заваривала и пила. А ты уезжать собираешься?

– Такое впечатление, что вы знаете все наперед.

– А что тут знать, – он не прерывал своего занятия, – погода плохая, тебе здесь делать нечего. Сидеть в окно смотреть? Не твое это. Ты человек действия, без дела тебе скучно, тоска гложет, воспоминания накатываются. Вот ты и пришел попрощаться. Не так ли? – и он посмотрел на меня.

– Пока не накатываются.

– Именно пока, потому как еще при деле, а вот останешься и все, заест.

– Наверное.

– Я вот и готовлю ей травки, чтобы взяла с собой, пора и ей ехать.

– А ей уже можно?

– Хорошо я себя чувствую, – услышал я за спиной ее голос, – все у меня хорошо.

Она поставила чашки и чайник на стол. Я заметил, что ее лицо уже приобрело прежний цвет.

– Все в порядке. Доедет.

– А ты когда собираешься? – спросил я.

– В ближайшие дни, поездом.

Я отпил чай, взял ложечкой варенье и предложил: – Я тоже уезжаю. Хочешь, поедем вместе, только не поездом, а самолетом.

– Самолетом хорошо, быстро, но дорого. Я не могу себе это позволить.

– Я предлагаю тебе лететь со мной, а значит расходы мои.

– Шикуешь?

– Обычная, практичность.

– А когда собираешься лететь?

– Лучше завтра.

В это время зазвонил телефон и я, извинившись, ответил.

– Юрий Петрович, – сообщила мне Лена, – я забронировала билет на завтра на рейс в одиннадцать и девятнадцать.

– Хорошо, забронируй еще один билет, подожди, – и, прикрыв трубку, я спросил, – как твоя фамилия?

– Тихомирова Ксения Николаевна.

– Еще один билет на Тихомирову Ксению Николаевну. Закажи и позвони, – отключив связь, спросил, – успеешь собраться?

Она кивнула и ехидно посмотрела на меня:

– Значит, интуиция меня не подвела, не простой ты человек, не рядовой. Указания даешь, билеты тебе бронируют. Секретарь?

– Она.

– И машину пришлют в аэропорт? Дашь указание?

– Не дам. Сами все сделают. Такие вещи я даже не обсуждаю. Ну что едем?

– Едем, – уверенно заявила она, – раз ты предлагаешь, то глупо отказываться. Как считаешь, дед?

– Правильно решила. Здесь тебе уже делать нечего.

– А такси как заказать?

Ксения взяла блокнотик со стола и, найдя нужную страницу, протянула мне. Я позвонил и заказал такси на утро. Дед обратился к внучке:

– Пойди, собирай вещи, а мы еще побеседуем.

– Сплетничать будете? Давайте, – и она вышла.

После ее ухода, Степан Никодимович не стал дожидаться моих расспросов:

– Ксения хорошая женщина. Нравишься ты ей.

– Я догадываюсь, но… – он не дал мне договорить и поднял руку, ладонью ко мне.

– Я знаю твои «но». Знаю, как ты к ней относишься. Она увлеклась и не мудрено. Она не падкая на состояние, ты ей нравишься, как мужчина и все. Своей уверенностью, надежностью. Знаю, что ты ее воспринимаешь не как женщину, с которой хотел бы создать семью. И это верно. Вы могли бы жить вместе, но вы разные. Она будет счастлива с тем, кто сделал ей предложение, и я ей об этом уже сказал. Тебе нужна другая женщина, типа той, которая ушла. Да, я знаю, что говорю. Ты ее помнишь. Не собираюсь заглядывать вперед, но все будет хорошо, не с той, так с другой. А за Ксенией присмотри.

– Хорошо. Может быть, ее пристроить в другую клинику?

– Можешь, сделай. Она хороший доктор, поверь мне. А что не приняла от меня, так может быть и к лучшему.

– А она знает, что было?

– Только то, что ты тогда сказал. Она и не спрашивает, знает, что не скажу, и ты не говори.

– Я уж тем более промолчу. Женщины народ впечатлительный, особенно в вопросах, когда их видят обнаженными.

– Ну, это тебе лучше знать, – улыбнулся он.

– Жаль, что не удастся попрощаться с Наташей.

– Она поймет. Да кто знает, может быть, и увидитесь еще.

– Мне хотелось бы поговорить с вами о прошлом, да и вообще.

– А ты не задумывайся об этом. Если суждено, то свидимся и поговорим, так же и с Наташей.

Его последняя фраза не была случайной, значит, он что-то знает, что мне знать, пока не дано или не нужно на данный момент. И, наверное, встреча моя с ним, как и с Наташей, более чем вероятна, – подумал я, но спрашивать об этом не стал, знал, что не ответит.

– Пойду я. Завтра утром заеду. Ксения, – повысил я голос, и она вышла, – самолет в одиннадцать. Будь готова.

– Всегда готова.

– До завтра. Передайте мое сожаление Наташе, что не смог попрощаться, – обратился я к Степану Никодимовичу, и, надев плащ, вышел.

15

Еще вчера вечером, когда вернулся, я попросил тетю Катю разбудить пораньше, так как надо было забрать Ксению.

– Вместе едете? – подозрительно спросила она.

– Вместе. Да ты не думай. Я вчера, когда к ним зашел, она тоже собиралась уезжать, я и предложил поехать вместе, только самолетом.

– Глаз она на тебя положила.

– Как положила, так и снимет, – отшутился я.

– Тебе виднее.

Сумка была собрана с вечера, да и собирать особо было нечего, поэтому я поутру был готов. Взглянув в окно, убедился, что день сегодня не в пример вчерашнему. Светило солнце, но ветер по небу гнал облака, именно гнал. Их движение было хоть и равномерным, но быстрым. Вот и заканчивается бабье лето, осень вступает в свои права, с ее дождями, не предсказуемостью погоды. Я достал из сумки свитер, чтобы не продувало, и положил на кровать, а затем прошел в ванную. Когда вышел, тетя Катя уже накрыла завтрак и села со мной за стол. Она с грустью смотрела на меня, снова остается одна, хоть и не сидел я с ней дома, но все же живая душа рядом. Я лишь сейчас обратил внимание, что глаза нее глубокие. Седые волосы были собраны сзади в пучок, открывая ее сухонькое лицо. Мне стало жаль оставлять ее.

– Приезжай, я буду рад тебя видеть. Места у меня много, поживешь.

– Ну, да. Только у тебя и жить. Ты живешь своей жизнью, а что мне старой делать в твоей квартире. А придет кто к тебе?

– Не придет, – в моем голосе прозвучала грусть.

– Разве можешь ты знать? Не настраивай себя, и огорчаться не надо. Что суждено, то и произойдет.

– Так приедешь? Давай я тебе билет закажу?

– Не надо, но я тебе говорила, может быть, приеду. Как будет настроение.

– Если надумаешь, позвони мне или родителям. Я тебя встречу.

Я сходил в комнату и достал из бокового кармана визитку, записал на ней домашний телефон и телефон родителей.

– Вот здесь все написано. Звони по любому. И на работу, у меня секретарь понятливая, даже если меня нет, все решит.

Она взяла визитку и, достав из кармана халата очки, прочитала все, что там было написано.

– Большая у тебя должность.

– Большая, – согласился я.

– А много народа у тебя работает?

– Несколько сот человек.

– Так это же целый колхоз!

– Вот именно, колхоз.

– А ты значит самый главный. Это все твое?

– Почти, но большинство мое.

– Молодец.

– Тетя Катя, а твои часто приезжают? Одна ведь живешь, не собираешься к ним в область?

– На лето внуки приезжают, а бывает и дети наведаются. Здесь же недалеко. А к ним я не хочу, пока здорова, здесь буду.

– Если что позвони.

В это время зазвонил телефон, и мне сообщили, что такси прибыло.

– Все, пора.

Я прошел в комнату, натянул свитер, оделся и остановился на пороге.

Тетя Катя подошла ко мне и, притянув за голову своими сухонькими ручками, поцеловала меня в щеку. Я почувствовал в этом поцелуе доброту.

– С Богом! Удачи тебе.

– Спасибо, – и вышел.

У калитки стояла машина и я, положив сумку в багажник, попросил проехать дальше, чтобы забрать Ксению.

У дома Степана Никодимовича мы остановились. Войдя в дом, увидел, что Ксения уже собралась.

– Я готова, – сообщила она.

– Степан Никодимович, всего доброго. Был рад с вами познакомиться. За Ксению не беспокойтесь, довезу.

Он подошел ко мне и протянул руку. Мы обменялись рукопожатием и он, глядя мне в глаза, сказал:

– Мир тесен. Может быть, еще и свидимся.

– А вы приезжайте.

– Я никуда не езжу. Доброго пути.

– Ксения, давай багаж, – обратился я к ней, – пойду, положу в машину. Прощайтесь.

Она отдала мне сумку, достаточно тяжелую и я пошел к машине.

Минут через пять, она вышла. Дед ее не провожал. Ксения села сзади, а я рядом с водителем.

– Теперь все, в аэропорт, – дал я команду.

Мы тихо отъехали. По дороге в аэропорт, мы с Ксенией не разговаривали. Я не хотел ни о чем говорить, а она была погружена в свои мысли, от которых не хотелось ее отвлекать. Мимо окон мелькали деревья, растущие вдоль дороги, уже без листьев, и от этого казались пустыми. Даже солнце не придавало радостного настроения. «Осень, – подумал я, – снова осень. Все готовиться к зиме. Деревья унылые и не радуют как прежде своей зеленой кроной». Теперь только ветер гулял между ветками.

В аэропорту, взяв паспорт Ксении, подошел к стойке авиакомпании.

– Должны быть забронированы два билета, – протянул я паспорта служащей. Девушка мило улыбнулась, как ей положено, приняла паспорта и, пробежав пальчиками по клавиатуре компьютера, подтвердила:

– Да, бронь есть. Будете брать?

Получив мое согласие, она оформила билеты, которые были уже оплачены, протянула мне, и я вернулся к Ксении.

– Вот наши билеты, держи, – протянул ей паспорт с билетом, – скоро регистрация.

– Давно я не летала самолетом.

– Почему?

– Не куда было. В дальние страны дорого, а в ближние я поездом добираюсь. Мне даже нравиться. Пока едешь, успеваешь перестраивать настроение. То, что оставила, уходит, а то, что жду, приближается. Люблю смотреть на мелькающие пейзажи и выходить на станциях, новые места, новые люди.

– Возможно, ты и права, но у меня больше самолетом получается.

В это время объявили регистрацию и посадку на наш рейс. Я подхватил обе сумки, направился к стойке регистрации, Ксения шла рядом, что мне понравилось. Я не любил, когда идут сзади. Пройдя обычную процедуру, мы вскоре оказались в самолете. Тут произошла маленькая заминка. Ксения вошла в самолет первой, и она свернула в салон эконом класса. Я ее окликнул и, показав билеты стюардессе, добавил:

– Нам в другой салон.

Стюардесса посмотрела на билеты, на Ксению, которая вопросительно смотрела на нас, и подтвердила:

– Да вам в другой салон, – и она показала направление в сторону кабины пилотов. Она поняла, что для Ксении это первый раз лететь другим классом.

В салоне нас встретила другая стюардесса и проводила к нашим местам.

– Сядешь у окна? – поинтересовался я.

– Конечно, только там.

Разместившись, мы выглянули в иллюминатор. Я был вынужден наклониться и чуть коснулся ее, она не отстранилась. Трап уже убрали и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Лететь было несколько часов, и я откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Когда самолет набрал высоту, нам предложили шампанское или вино. Ксения отказалась, а я с ней за компанию и мы попросили чай, который принесли с шоколадом. Я отдал свою плитку ей.

– Ешь, тебе полезно.

– А тебе?

– А я не хочу.

Она медленно, маленькими глоточками, пила чай, изредка откусывая шоколад, и смотрела в иллюминатор. Облаков уже не было видно, и земля была видна во всей красе: черные куски пахотных земель, зеленые массивы лесов, голубые лужицы озер. Тонкие голубые ниточки рек, извиваясь, расчерчивали пейзаж.

– Нравиться? – поинтересовался я, видя с каким любопытством, она все рассматривает.

– Захватывает. Все такое маленькое, словно игрушечное. Людей не разглядишь. Красиво. И здесь мне нравиться, свободно, приятное обслуживание.

– А ты поезд, поезд. Сидели бы сейчас и смотрели, как мимо мелькают деревья и люди. А здесь все движется медленно, степенно.

– Во всем есть свои прелести.

В этом я с ней был согласен. Вскоре предложили обед, а есть хотелось жутко, так как проснулись рано и завтрак был скромный. Когда перешли к кофе, Ксения вдруг спросила:

– А тебе понравилась Наташа?

Я удивленно посмотрел на нее: – Ты это к чему?

– Да так, в общем, – уклонилась она.

– Такие вопросы, в общем, не задают, но отвечу. Я ее не знаю, чтобы что-то сказать о ней. Хотя смотря, что ты имела в виду.

– Я имела в виду внешне.

– Внешне, да, она эффектная женщина.

– Да, это так. Она хоть и старше меня, но выглядит лучше. Фигура, лицо. Я бы хотела в ее возрасте выглядеть тоже привлекательной.

– А что тебе мешает? Я не думаю, что ты будешь хуже, чем сейчас. Старше да, но поверь мне, что внешность женщины важна и для нее самой и для мужчины. Это естественно нравиться окружающим, но с возрастом для женщины не маловажна, с моей точки зрения, и ее внутренняя красота. Какова она?

– Расшифруй. Мне предстоит повзрослеть, так скажи свое мужское видение.

– С ней должно быть комфортно. Когда общаешься с умной женщиной, ее внешность уходит на второй план. В молодости это не так заметно, там, наоборот, на первом месте внешность.

– Но в первую очередь обращают внимание на внешность.

– Согласен, но до тех пор, пока она молчит. В молодости, мужчине от женщины нужна в первую очередь внешность, формы, и не важно, что она говорит и как. А лучше если вообще молчит. От нее требуется только тело.

– Ну да, а взрослая женщина в теле проигрывает.

– Не всегда. Так вот, когда мужчина взрослеет, то он обращает внимание на молодых женщин, на их формы, но общаясь с взрослой женщиной, ему хочется и поговорить. Близость в чистом виде уже скучна. Ему нужно и общение. А вот здесь опытная, умная женщина выигрывает, а уж если она хорошо выглядит, то вопрос уже другой.

– По своему опыту знаешь?

– И по-своему тоже. Мне не двадцать лет. Но может, пояснишь, в чем суть твоего интереса? Такие вопросы ради пустого разговора не задают.

– Я думаю, ты ей понравился.

– Это приятно. И что?

– Жаль, что рано уехал. У тебя с ней могло бы что-то быть.

– Что ты подразумеваешь по этим что-то?

– Все отношения между мужчиной и женщиной. В полном смысле этого слова. Вы были бы красивой парой. Она умная, то, что тебе надо, и не такая молчаливая, какой ты ее видел.

– Я знаю.

– Откуда? – Ксения повернулась ко мне, чуть не расплескав кофе, до этого она сидела, глядя вперед.

– Мы встретились там же, где и с тобой. Поговорили.

– Место встречи изменить нельзя. А говорил, что не знаешь ее?

– Но не так хорошо.

– Поговорили и все?

– А что еще? – я не считал нужным рассказывать ей, что дал Наташе свой телефон.

– Ты глуп, – произнесла она убежденно, – впрочем, как и большинство мужчин. Ты знаешь, сколько у нее поклонников?

– Не знаю. Мне это ни к чему. Она что разговаривает выборочно?

– Нет, она достаточно общительна, но ты в ее вкусе. Это точно. Это я как женщина говорю.

– Ты меня сватаешь что ли? – рассмеялся я.

– Сватать тебя – трата времени. Ты относишься к тому типу мужчин, которые берут то, что им нравиться. Я говорю о женщинах. И самое страшное, что мы с этим согласны.

– Ну, раз согласны, значит не так страшно. К тому же, чтобы брать, надо этому научиться и много потратить нервов, прежде чем дойдешь до такого уровня. Хотя я себя к таким не отношу, каким ты меня видишь.

– А тебе и не надо относить. Тебя уже отнесли к этому разряду женщины.

– Я расту в собственных глазах. Не замечал этого.

– И не заметишь. Это у тебя получается естественно и непринужденно.

– По себе судишь?

– И по себе тоже. Я когда тебя увидела первый раз, поняла, что ты беда и надо защищаться.

– Удалось?

Она грустно улыбнулась: – Хочется надеяться, что да. Я все понимаю, что мы не пара, мне даже дед сказал, чтобы успокоилась. А я ему верю. Так что настроилась.

– Звучит как признание в любви, но давай сменим тему. Расскажи о деде?

– Да что рассказывать. Помню, маленькой была, так к нему из области приезжали, на машинах. Не часто, но бывали. Но он не любит, когда о нем говорят, он хочет жить тихо, спокойно, своей жизнью.

– А как он стал обладать способностями, что нам не дано. Как он стал таким?

– Он не стал, он им был.

– И что, он действительно многое может?

– Я не знаю, что он может, но то, что знаю или, о чем догадываюсь, это лишь малая толика его возможностей. Он сильный колдун, очень сильный.

– А ты хотела бы быть такой? – задал я провокационный вопрос, не раскрывая, что кое-что известно и мне.

– Нет. Это другая жизнь, жизнь до самоотречения, а я так не хочу и не смогу.

– А твой дед?

– Это другое дело. Тебе лучше с ним самим поговорить.

– Как видишь, не удалось.

– Увидитесь. Я это поняла. Он с тобой попрощался по дружески, значит все возможно.

– А где мы встретимся. Он никуда не ездит.

– А ты сам к нему потом приезжай. Специально. Он тебя примет.

– Осталось найти время.

– Это нужно тебе, а не ему. Так что найди.

– Не факт что это нужно мне.

– Давай закроем эту тему?

– Хорошо. Поговорим о твоем будущем. Ты для себя решила вопрос с замужеством?

– Окончательно нет. Приеду, выйду на работу и осмотрюсь. А ты хочешь предложить себя в женихи?

– Я еще молодой для семейной жизни. Кстати о работе. Мы с дедом говорили о тебе. Я спросил, могу ли помочь тебе с более интересной работой, если ты захочешь.

– Что вы еще обо мне говорили?

– Больше ничего, – соврал я, пытаясь придать честное выражение глазам.

– Ладно, не делай умышленно честное выражение лица. Это тебе не идет. Все равно не скажешь. Если будет интересная, я подумаю. В нашей клинике мне нравится, вот только зарплату бы побольше, да и оборудование поновее.

– Да еще начальство другое и стены, – продолжил я.

Мы оба засмеялись. В это время загорелось табло «пристегнуть ремни». Самолет пошел на посадку.

У выхода из терминала, нас ожидал мой водитель. Я передал ему сумку Ксении. Когда подошли к машине, она сделала вывод, посмотрев на меня: – Зря я не попыталась тебя охмурить. Столько соблазнов.

– Поздно, матушка, поздно. Уже приехали.

– Ничего не поздно. Шучу, я, шучу.

– Все у тебя будет.

– Разве кто поможет только, – вздохнула она.

Уже в машине я сообщил водителю, что сначала отвезем Ксению. Мы ехали из аэропорта по дороге, которая была очень знакома. Было чуть радостно от встречи со знакомым пейзажем. И отсутствовал вроде бы не долго, а сейчас смотрел на город по-другому, словно не был много лет.

Высадив Ксению, и предварительно взяв ее номер телефона, я дал команду везти меня домой, а завтра приехать за мной к восьми.

Войдя в квартиру, я остановился, привыкая к ней заново. Родные стены. Прошел по комнатам, зная все до мелочей. Было тихо. Я включил телевизор, чтобы разрушить тишину и позвонил родителям, известив их о возвращении. Вечер вступал в свои права. Пусто и грустно.

«Завтра, завтра все вернется. Нет не все. Не надо себя обманывать» – сообщил я сам себе.