Текст книги "Вечерняя прогулка"

«Кататься вместе всегда веселее, вот они и едут друг за другом», – размышлял Тимур.

Но сегодня, к великой радости Тимура, автобуса долго ждать рыбакам не пришлось. Только они с отцом уселись на скамейку под навесом, как подлетел автобус и открыл двери. Едва рыбаки успели запрыгнуть в салон, как дверь тут же громко захлопнулась и автобус помчался дальше.

Ехать надо было долго, почти через весь город, до самой конечной остановки маршрута, там Тимуру бывать ещё не доводилось. Тимур вообще любил кататься на автобусах. Ведь это так интересно – уткнувшись носом в окно, смотреть, что там, на улице, происходит.

«Погода отличная, солнце ярко светит в небе, настроение великолепное, и очень хочется петь! – Тимур хоть и с трудом, но сдержался и петь не стал. – Это позапрошлым летом, когда я был ещё маленький, можно было петь, – вспомнил вдруг Тимур. – Мы тогда долго ехали к родственникам далеко в село. Погода тоже была замечательной, и я, высунувшись в открытое окно, пропел почти всю дорогу! Было просто здорово! Ветер дул в лицо, а сидевшие вокруг незнакомые дяди и тёти улыбались, смеялись, подбадривали меня и даже просили спеть еще! Наверное, им очень понравилось! Да, тогда я был ещё маленький и не понимал, что вот так просто петь в автобусе нельзя, – от этой мысли Тимуру стало грустно, – а ведь так иногда хочется!»

Наконец они добрались до конечной остановки. К этому времени в салоне автобуса оставались только Тимур и его папа. Конечная остановка представляла собой круглую площадку у опушки леса. На автобусном пятачке уже скопилось несколько автобусов, водители которых сидели чуть в сторонке.

– Пап, а чего они там такое делают? – спросил Тимур.

– Отдыхают, – ответил отец и улыбнулся, потом уточнил: – Похоже, в карты играют.

– Так вот почему автобусы ездят всегда стайками! – сделал для себя важное открытие Тимур.

Рыбаки выгрузились из автобуса и, быстро миновав опушку, зашли в лесную чащу, а молодой усатый водитель, бросив автобус с настежь раскрытыми дверьми, присоединился к игре своих коллег.

***

Густой лес, показавшийся Тимуру грозным и мрачным, встретил рыбаков приятной прохладой. Извилистая тропинка замысловато петляла между могучими вековыми деревьями и непролазными зарослями кустарников, увлекая за собой путников.

Тимур смело шагал впереди, на его лице играли солнечные зайчики, которые с трудом пробивались сквозь густые, плотно сомкнутые кроны деревьев. Отец чуть отстал, шёл он не спеша и о чём-то задумавшись.

«Успел соскучиться по этим местам, а ведь и двух недель ещё не прошло, – думал он, глядя по сторонам и на бегущего впереди Тимура. – Теперь вот не один здесь, а уже с сыном! Давно мечтал, но не думал, что будет это так волнительно!»

На память пришло собственное, совсем не простое и очень короткое детство. Случилось так, что к девяти годам он стал круглым сиротой: сначала не стало мамы, а через два года погиб отец. На этом детство в общем-то и закончилось. Пришлось быстро взрослеть, что для детей военной поры было скорее правилом, чем исключением. Когда не стало родителей, его воспитанием поначалу занимался старший брат, только что вернувшийся с войны. А с тринадцати лет, в ремесленном училище, куда его определил брат, так и вовсе наступила самостоятельная взрослая жизнь.

Но сейчас, глядя на идущего вприпрыжку Тимура, он вдруг отчётливо, во всех деталях, вспомнил тот самый счастливый в жизни день, когда его, шестилетнего мальчишку, отец, чабан, пасший овец высоко в горах на летних пастбищах, неожиданно взял с собой в кошару.

«Сколько мне было тогда? Получается, что ровно столько же, сколько сейчас Тимуру!» – удивился он своему неожиданному открытию.

Сначала Тимур шёл бодро и весело, то чуть убегая вперёд, то возвращаясь обратно, чтобы папа не сильно от него отставал. Всё вокруг Тимуру казалось наполненным радостью и светом. Однако они шли и шли, а реки всё не было.

«Сколько, интересно, нам надо ещё идти? – забеспокоился Тимур. – И ноги что-то подустали! А может, права была Инка, когда ехидничала и говорила, что я ещё маленький и не смогу столько пройти? – с ужасом подумал Тимур. – Ну уж нет! Назло Инке пройду столько, сколько нужно, и ни за что не буду жаловаться папе!» – твёрдо решил он.

Собравшись с силами и всем своим видом стараясь показать, что не устал, Тимур упрямо шёл вперёд по этой бесконечной лесной тропинке. Окружающее, поначалу радовавшее взор красотой и казавшееся таким удивительным и заманчивым, теперь не особенно-то интересовало. Смотреть по сторонам не хотелось, а мысли были только об одном – как бы дойти до этой речки.

И когда Тимуру стало совсем тяжело, неожиданно пришло спасение. Отец, ничего не говоря, подхватил его под мышки и усадил к себе на плечи. Картина окружающего мира снова заиграла яркими радостными красками. Теперь можно было обозревать окрестности с высоты папиного роста. Отсюда всё гораздо лучше видно и путешествовать так оказалось намного приятнее.

– Пап, а когда кончится этот лес и уже будет река? – спросил Тимур.

– Потерпи, сынок, скоро придём, – спокойным голосом отвечал отец, мерно вышагивая по дороге и покачивая своего седока из стороны в сторону, как навьюченный верблюд.

Подуставшего Тимура, раскачивающегося на плечах отца в такт шагам, стало потихоньку убаюкивать. Тимур затих, голова его поникла, и он совсем уже был готов уснуть, как в это самое время отец остановился, бережно снял его с плеч и поставил на землю подле себя. Ноги от долгого сидения на широких папиных плечах сильно затекли и едва не подкосились.

– Тима, вот мы почти и пришли, – сказал папа, – дальше придётся тебе шагать самому. Мы сейчас будем спускаться к речке.

– А где же тут спуск? – удивился Тимур, недоумённо глядя на отца.

– Сейчас всё увидишь, – сказал отец и улыбнулся.

И действительно, пройдя не больше десятка шагов, они оказались у очень крутого обрыва. За густой растительностью, за кустами можно было не заметить этого обрыва и запросто свалиться туда! Тимуру стало страшновато, и он не хотел уже идти впереди, а всё больше жался к ноге отца.

«Вот говорят “горец, горец”… И что из того, что я горец, что родился в горах, хотя и живу в городе, – сокрушался Тимур. – Ну почему я так сильно боюсь высоты, откуда тревога и неуверенность, и почему у меня начинает щекотать пятки, когда я смотрю с большой высоты? Терпеть не могу это противное чувство! А вот Инка наверное совсем не боится высоты, хотя она и девчонка!

Они стали осторожно спускаться с горы по узкой каменистой тропинке. Отец шёл чуть впереди и аккуратно, неслышно, словно кошка, ступал по склону, держа за руку сына. Для Тимура это было ужасное испытание.

– Тима, вниз не смотри, только на тропинку и на меня, иди аккуратно, – говорил отец обычным спокойным голосом, в котором не чувствовалось и тени тревоги.

Страх потихоньку, с каждым последующим шагом, исчезал. Появилась уверенность, и эта уверенность становилась тем больше, чем ближе было подножие горы. К концу спуска Тимур совсем осмелел и так освоился, что перестал жаться к отцу, а, светясь от счастья, лихо сбежал, обогнав отца.

«А теперь и я не боюсь высоты! – радовался он. – Вот Инка удивится, когда узнает!»

Благополучно добравшись до подножия, рыбаки пошли дальше. Тимур снова весело, вприпрыжку, побежал впереди. Настроение было прекрасным, вокруг пели птицы, порхали разноцветные бабочки, стрекотали кузнечики. И только неприятный резкий запах, непонятно откуда доносившийся и всё усиливавшийся, портил эту идиллию. Совсем скоро, не пройдя и полсотни шагов, Тимур в нескольких метрах от тропинки, в зарослях, увидел нечто отвратительное. Это был полуразложившийся труп кабана. От неожиданности Тимур встал, как вкопанный, не в силах отвести взгляд от ужасной картины.

– Что встал? – спросил подошедший отец. – Что-то интересное увидел?

– Пап, а откуда тут мёртвая свинья?

Отец посмотрел в сторону, где лежал изъеденный червями труп.

– Это не свинья, сынок, это дикий кабан – секач. Видишь, какие у него клыки. Здесь, в заповеднике, их много водится. Наверное, сорвался с обрыва и разбился, – предположил отец.

Тимуру было неприятно смотреть на мёртвого кабана, но сразу отвести глаза от страшного зрелища он не мог.

«Получается, этот кабан не увидел, что за кустами обрыв, свалился сюда и разбился, – Тимур посмотрел вверх, на гору, откуда они только что спустились. – Надо быть внимательным и слушать папу, чтобы тоже так не упасть!»

– Ладно, чего тут разглядывать, – услышал Тимур голос отца, – пора идти дальше.

Когда рыбаки огибали выступ горы, до них стал доноситься непонятный и незнакомый слуху Тимура шум – сначала слабый, но с каждым шагом всё усиливавшийся.

«Река? – мелькнула догадка, и Тимур зашагал быстрее. – Неужели мы пришли?!

Чем ближе подходили к реке, тем быстрее нарастал этот шум. И вот перед глазами она – стремительно несущая свои воды горная река! Тимур стоял у обрывистого берега. Внизу бурлила вода, много воды, которая неслась с огромной скоростью и наваливалась всей своей мощью на выступ скалы противоположного берега. Казалось, что огромный великан преградил путь, а река, не желая уступать, билась об исполинскую стену, расплескивая воду вокруг. Гора стояла непоколебимо, а река, нехотя огибала её могучие выступы и мчалась дальше. Всё это выглядело так величественно и было в этом столько мощи, что у Тимура дух перехватило.

«Какая огромная гора, какая бурная река! – глаза Тимура светились от восторга. – Вот это силища! Ужас, что будет, если вдруг свалишься туда, в этот бурный поток! – подумал Тимур и неожиданно вспомнил рассказ отца о купании в реке. – Что-то совсем не хочется мне туда лезть».

У берега было очень шумно. Даже громко крича, рыбаки едва могли расслышать друг друга.

– Пап, а что, река всегда такая бурная и страшная? – старался перекричать грохочущий поток Тимур. – Как же в ней купаться? Ведь вода унесёт и разобьёт нас о скалы.

– Нет, сынок, она сейчас совсем не страшная и не бурная, – громко отвечал отец, – она сейчас вполне себе спокойная и мирная, но дружелюбие горной реки очень обманчиво. Когда в горах пройдут ливни, вот тогда она станет по-настоящему бурной и страшной!

– Как? Ещё больше и страшнее? – не мог поверить и даже представить себе такое Тимур.

– Видишь, мы стоим с тобой на обрывистом берегу, – продолжал отец, – а до воды вон как ещё далеко. Если бы сейчас в горах прошёл сильный дождь, а ещё лучше ливень, то вода была бы у наших ног, а может, и выше! Всё русло реки до краёв тогда наполняется, и вода не такая, как сейчас – чистая и прозрачная, она становится коричневой, грязной и превращается в селевой поток, который несёт огромные, вырванные с корнем деревья и даже громадные валуны.

Воображение Тимура так явственно нарисовало эту жуткую картину, что он сильно забеспокоился.

– Пап, а сегодня в горах не будет ливня и сель не пойдёт? – осторожно поинтересовался он, стараясь, насколько это можно, скрыть волнение, чтобы папа не подумал, что он струсил.

– Не знаю. Всё может быть. В горах погода очень переменчива, – сказал отец.

Заметив, что его слова не очень успокоили сына, а неуверенности в глазах стало больше, немного подумав, отец добавил:

– Ничего, всё будет нормально, даже если пойдёт дождь.

Тимуру эти папины слова не сильно прибавили оптимизма, и он ещё раз с опаской посмотрел в сторону шумной реки, которая уже не казалась ему такой красивой и привлекательной.

***

Рыбаки шли по каменистому берегу вдоль извилистого русла реки, убегавшей куда-то вверх, то и дело перепрыгивая через многочисленные весело журчащие ручейки, пока отец вдруг не остановился у странного сооружения, которое Тимур с любопытством стал разглядывать.

– Сынок, теперь нам надо по мосту перейти на другой берег, – как гром среди ясного неба послышался голос отца.

«Как, это странное сооружение – мост? – Тимур замер в недоумении. – Не может быть, я много раз видел мосты! Мосты должны быть крепкими, из камня и железа, по ним машины могут ездить и даже поезда. А это совсем не мост! Папа, наверное, шутит…»

Но папа, к сожалению, вовсе не шутил. Странное сооружение действительно было мостом, только необычным – висячим. Скреплённые деревяшки, служившие настилом, тихо покачивались в нескольких метрах над рекой, так что брызги от бушующего потока долетали до ног. Каждый шаг по мосту раскачивал его, а расстояние между деревяшками было огромным. Тимуру показалось, что перешагнуть с одной деревяшки на другую он не сможет, просто не дотянется. Но папа, ничего не говоря, спокойно взял его за руку, и они пошли к этому висящему над рекой кошмарному сооружению.

Взойдя на хлипкий, держащийся на каких-то гнилых верёвках мост, который качался от каждого, даже очень лёгкого дуновения ветра, Тимур вдруг с тоской подумал, что зря упрашивал папу взять его на рыбалку. Никогда в жизни такого страха ему ещё не приходилось испытывать.

Сначала пугающий спуск с горы, а теперь этот ужасный висячий мост – представления о рыбалке как о чём-то ярком и замечательном сильно поблекли у края моста.

Но делать нечего, отец уверенно шагнул вперёд, и пришлось, преодолевая нахлынувший ужас, намертво вцепившись в его руку, идти по раскачивающемуся из стороны в сторону и, кажется, готовому вот-вот оборваться и упасть вместе с ними прямо в реку мосту.

Как долго они преодолевали мост, Тимур не помнил, но ему показалось, что вся его жизнь до этого момента была по продолжительности меньше, чем переход через реку. Каждый шаг сопровождался противным предательским скрипом прогнивших досок. Мост, словно хищник, затаился, чтобы неожиданно колыхнуться и сбросить с себя незваных гостей. Тимур напрягся, как никогда, ступал очень осторожно, сердце колотилось в груди с такой силой, что эхо этого стука отдавалось в ушах. От напряжения и жары Тимур взмок, словно уже окунулся в речку прямо в одежде. Но шаг за шагом, держась одной рукой за крепкую ладонь отца, а другой – за влажный и толстый канат, служивший перилами, он упорно шёл вперёд.

«Ещё немного, ещё чуть-чуть, – думал Тимур, глядя только перед собой, как учил отец, и считал доски. – Осталось четыре, три…»

Наконец скрипнула последняя доска, и нога почувствовала долгожданную твердь земли.

И хотя преграда была успешно преодолена, чувства уверенности, как в случае спуска с горы, у Тимура не появилось. Он хотел быстрее уйти от этого злополучного места и даже не обернулся, чтобы посмотреть на мост. Сейчас даже думать не хотелось о том, что на обратном пути придётся ещё раз через него перебираться на другой берег реки.

«Ну когда же мы наконец придём? – терял всякое терпение Тимур. – Какие ещё неожиданности ждут, даже не хочется думать и спрашивать. Ну разве это рыбалка, – сокрушался он, – совсем не так я её себе представлял! Вот уже сколько идём и идём, с горы спустились, через мост прошли, а всё никак не придём и рыбу не ловим никакую.

***

День хоть и был сентябрьским, но выдался очень жарким и солнечным. После долгой ходьбы с преодолением препятствий и невыносимой духоты рубашка на Тимуре промокла так, что её можно было смело выжимать. Когда рыбаки обогнули очередную излучину реки, перед глазами Тимура возник изумительной красоты водопад. Высотой всего в несколько метров, водопад распластался на всю ширину реки, а внизу, куда с грохотом низвергалась вода, образовалась огромная заводь круглой формы, похожая на небольшое озерцо. Бег реки в этом месте сильно замедлялся, и казалось, что это не горная, а равнинная река.

– А ну-ка давай к водопаду, окунёмся! – громко скомандовал отец.

Тимур словно только этого и ждал. Резво спустившись по пологому откосу к воде, они быстро разделись, сложили вещи на камнях и, осторожно ступая, то и дело отдёргивая ноги от острых камешков, пошли к реке.

Вода в реке настолько чистая, что камни, лежавшие на самом дне глубокой заводи, можно было разглядеть без труда. Когда Тимур осторожно погрузил ступню в прозрачную воду, которая, к его удивлению, оказалась прохладной, несмотря на стоящую жару, ему как-то сразу расхотелось купаться. Отец увидел нерешительность сына, взял его за руку, и они вместе стали медленно заходить в реку. Вода, казавшаяся ледяной, поднималась выше и выше, от этого замирало сердце и перехватывало дыхание, по спине и рукам Тимура волнами раз за разом пробегал озноб. Когда вода была уже по пояс Тимуру, он услышал голос отца.

– А теперь – ныряй, – скомандовал отец, – ну, смелее, тебе сразу станет тепло!

Тимур на мгновение застыл, глубоко вздохнув, набрал как можно больше воздуха, закрыл глаза и резко нырнул. Сначала по всему телу пробежал сильный озноб, который быстро исчез и стало очень приятно. Отец оказался прав – вынырнув из воды, Тимур уже не чувствовал никакого холода, его охватила эйфория, он стал весело плескаться и, зачерпнув в ладошку воды, брызнул в отца, только что вынырнувшего следом за ним.

– Ах так, ну погоди! – засмеялся отец и снова исчез под водой.

В то же мгновение Тимур почувствовал, что сильная рука схватила его за ногу, а другая подхватила за спину и легко, словно пушинку, высоко подбросила над водой. Тимур с восторженным визгом подлетел и шлёпнулся о водную гладь, окатив отца фонтаном брызг. Окрестности наполнились громким смехом и радостными криками. Отец стал выполнять роль водных аттракционов. Сначала он превратился в трамплин, с которого Тимур сигал в воду. Потом, взяв сына под мышки, отец, стоя по пояс в воде, раскручивал его над собой, как карусель, и с размаху погружал в воду, подобно чайке, с разгона ныряющей за рыбой. Тимур был счастлив, как никогда, такого удовольствия он ещё в жизни не испытывал!

– А давай-ка будем плавать учиться! – предложил отец.

– Давай! – радостно закричал Тимур.

И отец, взяв сына одной рукой под грудь, а другой придерживая бёдра, стал плавно перемещать по поверхности воды. Тимур что было силы шлёпал и руками, и ногами, подражая пловцам, так что брызги летели во все стороны и в глаза отцу, который жмурился, отворачивал лицо и смеялся вместе с сыном. Тимуру казалось, что он действительно плывёт сам, а сильные руки отца только немножечко его поддерживают!

Вдоволь наплескавшись, Тимур вылез на берег. Холода совершенно не чувствовалось, но тело покрылось пупырышками, как у ощипанной утки, и почему-то всё дрожало. Протерев глаза, он увидел подходящее место – большой серый валун, наполовину погружённый в воду, и пополз к нему на четвереньках. Было приятно растянуться на тёплом камне и нежиться, как кот на завалинке, под лучами жаркого южного солнца.

А отец тем временем пошёл к водопаду. Тимур неотрывно следил за ним, ему было интересно, что же хочет сделать папа. Подойдя к водопаду, отец смело шагнул в бушующий поток и скрылся в нём. Тимур сначала удивился, потом заволновался. Но вот из воды появились голова отца и его высоко поднятая рука, которой он размахивал, приветствуя сына и что-то кричал. Но из-за грохота реки доносились лишь несвязные отрывки фраз.

Тимур засмотрелся на отца, который сейчас походил на сказочного героя. Атлетическое тело его напряглось, выступали и перекатывались под загорелой и упругой кожей крепкие мускулы, а бурный речной поток разбивался о широкую сильную спину. Правда, эту прекрасную, героическую картину немножечко портили длинные, чёрного цвета семейные трусы, которые промокли и свисали ниже колен. Они то и дело съезжали, так что одной рукой сказочному исполину всё время приходилось их придерживать. Отец стоял под струями бурлящего пеной водопада, а иногда вскрикивал, когда, не удержав на плечах водопад, сбитый сильной струёй с хохотом падал в воду.

Отец помахал рукой, зовя сына к себе. Тимуру, успевшему разнежиться на солнце, не хотелось вставать, но раз папа звал, надо идти. Чем ближе Тимур подходил к водопаду, тем серьёзнее становилось его лицо. Шум становился всё громче, а поток воды, который издали казался красивым и совсем не страшным, пугал своей мощью. Тимур старался смотреть только на папу, не замечая ничего вокруг. Отец вылез из-под струй водопада и сделал несколько шагов навстречу сыну. Наконец рука Тимура дотянулась до большой ладони отца.

– Тима, молодец! А ты смелый парень, – подбадривал отец. – А ну, давай попробуем вместе!

Как и в случае с мостом, Тимуру совсем не хотелось лезть под эти жёсткие струи воды, которые не ласково стекали, как представлялось ему в фантазиях, а били по спине, лицу, животу и ногам, словно гибкие прутья.

«И что за удовольствие испытывает папа, стоя под этими острыми струями», – не понимал Тимур.

Однако не хотелось расстраивать отца и не оправдать его слов о своей смелости. Поэтому, собрав всю свою храбрость, какая только осталась, Тимур, закрыв глаза, решительно шагнул под водопад. Вода непрерывно и больно колотила по спине, резала кожу, маленькие и не очень маленькие камешки иногда больно стукали по голове, не было возможности вдохнуть – вокруг столбом вода, а набранный воздух уже кончался. Наконец, не выдержав пытки, Тимур вытянул руки и на ощупь начал искать выход. Отец взял Тимура за плечи и сильным, но осторожным движением притянул к себе. И вот опять в глаза ударили лучи солнца, и воздуха стало достаточно, и можно было смело открыть глаза, не боясь, что в них натечёт вода.

– Да, Тима, ты настоящий мужчина… есть у тебя характер! – сказал отец, поднял его, посадил к себе на плечи и пошёл в сторону валуна, который до этого облюбовал сын.

Они разлеглись на разогретом камне, жмурясь от яркого солнечного света и разглядывая медленно плывущие по небу редкие, белоснежные, причудливой формы облака.

Вдоволь накупавшись и обсохнув на солнце, посвежевшие рыбаки отправились дальше в путь к своей цели.

***

Прошагав ещё с полчаса, путники оказались у подножия огромного камня, каким-то чудом оказавшегося здесь, у реки, на опушке густого леса. Один край этого осколка горы, покрывшегося мхом, казалось, навеки врос в берег, а другой обрывом уходил в бурный речной поток. Камней такого гигантского размера Тимур никогда в своей жизни не видел, он даже представить не мог, что такие камни вообще бывают. Рыбаки остановились.

– Вот мы и пришли, – торжественно объявил отец. – Теперь надо кое-что подготовить и заняться уже ловлей рыбы!

У этого, похожего на утёс камня река делала сильный изгиб и замедляла своё течение, отчего образовалась большая и тихая заводь. Место было выбрано не случайно. Отсюда отец ещё ни разу не уходил без улова. Надеялся, что и теперь удача улыбнётся, ведь это было так важно именно сегодня, когда он пришёл уже не один, а с сыном.

«Надо, чтобы Тимур обязательно поймал рыбу», – мысленно, словно мантру, снова и снова повторял он.

– Пап, а что такое нам надо ещё подготовить? – спросил Тимур. – У нас же всё есть, чтобы ловить рыбу?

– Всё, да не всё, сынок! Нет главного! – улыбнулся отец.

– Как нет главного? – удивился Тимур. – Удочки-то у нас есть, а для ловли рыбы только они и нужны!

– Правильно, Тимурентий, и удочки есть, и даже крючки на них есть, а вот что мы на крючок-то насадим? А?

Тимур был в замешательстве.

– А что, мы ещё что-то должны насадить на крючок, чтобы рыба поймалась?

– Да, ты угадал. И лучше всего форель клюёт на рачков, – ответил отец и стал снимать ботинки и носки, а потом закатал штанины и рукава рубашки.

– А что это такое – рачки?

– Сейчас увидишь. Внимательно смотри за мной, – сказал отец и зашёл в воду, но совсем недалеко от берега.

Он стал поднимать и резко переворачивать большие тяжёлые камни, наполовину погружённые в воду. Тимур увидел, как по влажной поверхности камня в разные стороны резво побежали какие-то мокрые жучки, похожие на тараканов, а отец быстро ловил их одной рукой, придерживая другой камень, и складывал в специальную синюю коробочку из пластмассы. Через десять минут коробочка была полна жучков.

– Пока хватит, – сказал отец, бросил в речку очередной камень и вылез из воды.

Тимуру вдруг пришла неприятная мысль.

«Получается, этих жучков надо будет насаживать на крючок? А я ужасно не люблю трогать всяких жуков и червей», – думал Тимур

– Пап, а можно ты будешь наживку надевать? – осторожно поинтересовался он.

– Договорились, – улыбнулся отец, – я сам буду это делать.

Взяв совсем новенькую, меньшего размера удочку, он размотал леску, насадил на крючок жучка, выставил нужную глубину с помощью поплавка и забросил наживку в самое тихое место заводи, где вода, казалось, не текла, а просто стояла на месте.

– Вот, держи, – отец сунул Тимуру в руки удилище, – твоя задача простая: внимательно смотреть за поплавком и, когда он начнёт дёргаться или нырнёт под воду, быстро потянуть на себя удилище и вытащить рыбку. Видишь, как всё просто, – улыбнулся отец. – Действуй!

Закончив короткий инструктаж, он взял вторую, старую, видавшую виды удочку, подготовил её и забросил в то место заводи, где поток был намного быстрее.

***

Поначалу Тимур удил рыбу с большим энтузиазмом, но спустя некоторое время в сознание мальчишки стали просачиваться предательские мысли о том, что рыбу ловить совсем не так интересно, как об этом рассказывал папа. Тимур напряжённо смотрел на поплавок и ждал, когда же тот начнёт нырять. Поплавок всё время дёргался, поскольку даже в заводи вода хоть и не быстро, но все же двигалась и поплавок чуть подпрыгивал. Тимур судорожно выдёргивал удочку после каждого подёргивания поплавка и с грустью обнаруживал, что никакой рыбы нет. Повторив действия с десяток раз, Тимур заскучал, ему это надоело, захотелось заняться чем-нибудь другим. Он с грустью глянул на отца, который, в отличие от него самого, был сильно возбуждён и не сводил горящих глаз со своего поплавка.

«Папе почему-то интересно, а мне нет. Не очень увлекательно ловить рыбу», – сделал грустный для себя вывод Тимур, не понимая, что же такого особенного находит в этом отец.

Тимур отвлёкся от поплавка и занялся более интересным делом. Он стал искать разные красивые камешки, которых тут было великое множество. Насобирав полную жменю, стал бросать их по одному в воду. Тимур заметил, что плоские камни как бы скользили по поверхности и не сразу тонули, а те, что были похожи на шары правильной формы, гулко булькали, быстро уходя под воду.

У отца рыбная ловля была в самом разгаре; за короткое время он успел упустить пару рыбёшек, но это его только сильнее раззадорило. Он не замечал ничего вокруг и не обращал внимания на уныло сидящего сына, словно вообще забыл о его существовании.

Через какое-то время бросать камни в воду Тимуру тоже надоело, и он с любопытством начал глазеть по сторонам, изучая местность. Противоположный берег реки, густо заросший орешником, отчего-то привлёк его внимание. То ли показалось, то ли нет, но в густой листве что-то подозрительно шевельнулось. Тимур стал изо всех сил вглядываться в заросли, но ничего толком не разглядел. И уже переводя взгляд, совершенно отчётливо краем глаза увидел нечто, очень похожее на огромную кошку. Разглядеть зверя, затаившегося среди листвы, было не просто, если бы он не шевельнулся. Дикая кошка из своего укрытия внимательно следила за рыбаками.

– Пап, смотри, смотри, там, за речкой, огромная кошка в кустах сидит, – с трудом выдавил из себя Тимур, голос отчего-то у него пропал.

Отец не расслышал, что там бормочет сын, да ему и не до того было, у него опять шла поклёвка. Только когда почувствовал, что сын сильно дёргает его за рукав, он обернулся.

– Ну что там ещё у тебя случилось? – недовольно спросил он.

– Вон в кустах, смотри, сидит кошка, – повторил Тимур громче и стал тыкать пальцем в сторону противоположного берега.

Отец мельком глянул в ту сторону, куда указывал сын, но ничего не увидел.

– Какая ещё кошка? – переспросил отец, ничего не понимая. – Тебе, наверное, показалось.

– Нет, не показалось! – придя в себя и осмелев, громко крикнул Тимур. – Ну смотри же, вон там, возле поломанного дерева!

Отец стал всматриваться и наконец разглядел хищника.

– А, это? Это, сынок, вовсе не кошка! Это рысь, – спокойно сказал он, – очень хитрый, сильный и опасный зверь.

– А на людей рысь может напасть? – с тревогой в голосе спросил Тимур.

– Может, – ответил отец, – но не часто такое случается.

– Значит, может напасть и на нас? Вдруг она за нами охотится, – сделал неутешительный для себя вывод Тимур.

– Не переживай, сынок, – успокоил отец, – рысь далеко и через реку не сможет перебраться, к тому же у нас с собой есть ружьё, так что ещё неизвестно, кому надо больше бояться – нам или ей.

Отец погладил сына по голове и похвалил его.

– Ты большой молодец, что такой внимательный! В горах бдительность совсем не лишняя вещь! Надо быть всегда начеку!

Спокойствие отца придало уверенности и Тимуру.

«Начеку? А сам даже не заметил рысь! А если бы не я?» – подумал Тимур и посмотрел на расчехлённое ружьё, лежащее недалеко от отца. – Как же хорошо, что папа взял с собой ружьё, а я вчера даже не подумал, что оно может на рыбалке пригодиться!

Тимур ещё раз посмотрел туда, где затаилась в кустах дикая кошка, но ничего не увидел. Зверь незаметно исчез, будто и не было его вовсе. Окончательно успокоившись, лишь изредка бросая тревожный взгляд на то место, где ещё недавно пряталась рысь, Тимур уселся на нагретый солнцем камень и от нечего делать продолжил удить рыбу. Поплавок, как и раньше, болтался на воде, и, похоже, никакой рыбы там не было.

– Пап, а может, рыбы тут нет? Может, она уплыла в другое место и мы зря сидим?

– Нет, нет, сынок, есть здесь рыба, есть, – не отрываясь от поплавка скороговоркой ответил отец, словно отмахнулся от надоедливой мухи.

Тимур тяжело вздохнул. Хотелось уже хоть куда-нибудь пойти – здесь нет ничего интересного и совсем скучно. Он взял удочку и стал внимательно разглядывать причудливые узоры на бамбуковом удилище, оставшиеся после обжига.

Неожиданно удочка резко дернулась и чуть не выскользнула из рук. Тимур едва успел удержать её. Посмотрев в ту сторону, где бултыхался поплавок, он обнаружил странную вещь. Поплавок плыл не по течению, как обычно, а против него!

«Что за чудеса», – подумал Тимур и потянул удочку на себя, она сильно изогнулась, но не поддалась.

– Папа, что-то удочка не вытаскивается! – заглушив на мгновение шум реки, что есть мочи крикнул Тимур.

«Вот паникёр! Наверное, за камень крючок зацепился», – подумал отец, нехотя оторвал взгляд от своего поплавка и повернулся. И тут его будто током ударило, он рванулся к сыну и грубо, как показалось Тимуру, выхватил удочку у него из рук. Сначала отец плавно и даже нежно повёл удилище по направлению, в котором двигался поплавок, а потом вдруг резким и сильным движением дёрнул в сторону берега. От неожиданности Тимур вздрогнул. Разрезав водную гладь, растопырив плавники, блестя и переливаясь на солнце, сверкнула серебристым брюхом рыба. Подобно ракете, она взвилась над водой, пролетела перед глазами Тимура и звонко шлепнулась далеко позади о камень, заросший по бокам зелёным коротким мхом. Тимур был в полной растерянности, всё произошло так быстро, что он толком ничего не успел понять. Отец тем временем, ловко спрыгнув с валуна, подошёл к камню, на котором, выпучив свои круглые, ничего не понимающие глаза, барахталась рыба, крепко прижал её рукой и быстрым аккуратным движением вынул крючок из растопыренной, хватающей воздух пасти.