Текст книги "Вечерняя прогулка"

– Ну что, сынок, поздравляю! – крикнул отец, и на его серьёзном лице вдруг появилась широченная белозубая улыбка.

А Тимуру в этот момент отчего-то стало ужасно стыдно. Он отвернулся, сел на камень и едва не заплакал. Стало очень обидно за себя, за то, что растерялся и позвал папу, как маленький, и что не смог сам вытащить рыбу. Как же это не похоже на то, что грезилось ему в мечтах! И триумф, в котором он не сомневался ни минуты, ведь он столько раз мысленно вытаскивал рыбу, и в мечтах это казалось очень лёгким делом, в одно мгновение превратился в бесконечный, несмываемый позор!

– Ну что же ты? Иди сюда, глянь на добычу! – позвал ещё раз отец.

Но Тимур, свернувшись комочком, не двигался. Отец догадался в чём дело. Он запрыгнул обратно на валун, подошёл к сыну и взял его за плечо.

– Идём, посмотришь, какую рыбу поймал! – ласково сказал он. – Это твоя первая рыба, и ты её поймал, а я только немножечко помог, – отец присел на корточки и, успокаивая, стал гладить сына по голове. – Ты увидел, что рыбка клюнула, вовремя позвал меня, а главное, удержал удочку! Я только помог тебе её вытащить. Так что эта добыча по праву твоя! Её поймал именно ты!

Тимур повернулся. От мокрой отцовской руки пахло рыбой, и ему стало так хорошо, что и не передать словами! Всё сказанное отцом – чистая правда, а потому и маятник настроения Тимура сразу качнулся в обратную сторону. От досады на себя и позора не осталось и следа!

– Всё получилось! – обрадовался Тимур. – Я поймал рыбу, да ещё и такую здоровую!

Рыба и впрямь была на загляденье. Тимур никогда в жизни такой ещё не видел. Обычно, возвращаясь после удачной рыбалки домой, отец приносил форель, которую уже хорошо знали все домашние, в том числе и Тимур. Но на форель эта рыба совсем не похожа, у нее не было разноцветных пятнышек на серебристых боках, а на голове торчали два длинных отростка, похожие на усы.

– Пап, а что это за рыба? – спросил Тимур, внимательно разглядывая свой трофей.

– Это усач, – ответил отец, – я сам в первый раз такого большого вижу, раньше не приходилось. Тебе очень повезло!

«Вот это да! – ещё больше обрадовался Тимур. – Даже папа, самый лучший рыбак, никогда не ловил такую рыбу, а я поймал! Вот удивил я его так удивил!»

«А ведь не зря говорят, что новичкам везёт», – подумал отец, насаживая рыбу на кукан.

Тимур радостно суетился рядом и очень хотел как-то поучаствовать в процессе. Наконец отец торжественно вручил мальчугану добычу, нанизанную на кукан.

«Дальнейшая рыбалка бессмысленна, – с грустью подумал отец. – Тимуру теперь не до рыбалки, понятно, что ему не терпится похвастать уловом, да и, по всему видать, будет дождь».

– Идём домой! – к величайшей радости Тимура, скомандовал отец.

Они быстро свернули удочки, выбросили оставшихся рачков, которые тут же радостно разбежались, почувствовав свободу, и, подхватив весь свой нехитрый скарб, отправились в обратный путь.

***

В правой руке волоча свой трофей, а левой придерживая удочку, лежащую на плече, Тимур шёл впереди с важным видом. Торжественность момента портило то, что хвост рыбы волочился по земле, а длинная удочка, которая противно давила на плечо, периодически кренилась то вперёд, то назад, втыкаясь при этом в придорожные булыжники или цеплялась леской за кусты. Но несмотря на все неудобства, Тимур упрямо шел вперёд и не хотел отдавать отцу ни свою добычу, ни удочку.

«Если у меня не будет удочки, то как все поймут, что рыбу поймал именно я», – рассуждал Тимур.

«Тот самый случай, когда рыба больше рыбака, – думал отец, глядя вслед сыну. – Не простое, похоже, это дело – управиться и с рыбой, и с удочкой одновременно, надо бы помочь молодому рыбаку, а то мы так до ночи не доберёмся до дома».

– Тима, давай сюда удочку, – предложил отец. – Отдохни немножечко, а потом, когда захочешь, заберёшь обратно.

Тимур и сам уже подумывал попросить папу помочь, но не хотел показаться слабаком.

«Но раз папа сам предложил, то это совсем другое дело!» – приободрился подуставший юный рыболов.

Избавившись от надоевшей и неудобной бамбуковой палки, Тимур зашагал намного быстрее. Теперь уже ничто не мешало воображению рисовать картины предстоящей встречи с мамой, которая, конечно же, будет сильно удивлена, и с Инкой, которая, наверное, лопнет от зависти!

– Всё равно ничего ты не поймаешь! – ехидничала вчера сестра.

«Ну что, не поймал? Что, съела? – скажу я ей и покажу вот эту рыбину!» – предвкушал свой триумф Тимур.

Но цепочка приятных мыслей вдруг оборвалась. Тимур вспомнил про ужасный мост, и это сразу испортило всё настроение.

«Снова идти по висячему мосту?» – с тоской подумал Тимур.

И хотя сегодня он героически этот мост уже преодолел, но повторять свой подвиг ни чуточки не хотелось.

«Почему, как всегда, обязательно что-нибудь испортит настроение!» – досадовал Тимур.

Словно прочитав тревожные мысли, отец окликнул его.

– Тимур, на мост мы не идём. Возвращаться будем по другой дороге. Здесь, на развилке, надо свернуть. Держись правее.

«Какое счастье! – ликовал Тимур. – Мы пойдём другой дорогой!»

Ничто не могло его порадовать сейчас больше, чем эти слова, сказанные папой. Страшнее, чем висячий мост, для него на свете ничего не существовало! Какие бы теперь препятствия впереди, на новом маршруте, его ни ждали, Тимур готов ко всему и ничего не боится! Но только вот, чтобы не идти через висячий мост!

Пойти по другой дороге отец решил неспроста. Но это никак не связано с переживаниями Тимура, о которых отец даже не подозревал. Он был уверен, что, один раз преодолев преграду, пусть натерпевшись при этом страхов, сын без затруднений повторно пройдёт по мосту. Причина изменения маршрута совсем другая – приближалась гроза. Небо, ещё недавно голубое и совершенно чистое, быстро заволокли откуда-то набежавшие тяжёлые тучи, и оно стало иссиня-фиолетовым, а местами и вовсе чёрным. Вокруг потемнело, будто не разгар дня сейчас, а поздние сумерки, всё затихло, запахло грозой.

«Не слышно птиц, стрекота кузнечиков, и даже лягушки затихли – верный признак, скоро ливанёт!» – думал отец, ускоряя шаг.

– Пап, а мы куда идём? – спросил Тимур, едва поспевая за быстро идущим отцом.

– Сейчас пойдёт сильный дождь, и нам надо от него спрятаться. Здесь недалеко, за рощей, есть егерский домик, вот там мы и укроемся.

– А что, там кто-то живёт? А до него ещё сколько идти? – сбивая себе дыхание, продолжал задавать вопросы Тимур.

– Нет, не далеко, скоро уже. В этом домике не живут постоянно, но обычно всегда кто-нибудь да есть, – коротко ответил отец.

Выйдя из рощи, Тимур и впрямь увидел стоящий невдалеке деревянный домик. Неожиданно сильный порыв тёплого ветра ударил в лицо дорожной пылью, едва не сорвав панаму с головы Тимура, в потемневшем небе ярко сверкнула молния, а чуть погодя раздался ужасный грохот. Тимур вздрогнул. Большая тёплая капля дождя шлёпнула его по щеке, а следом за ней другая, по лодыжке.

– Давай, сынок, бегом, – громко скомандовал отец, и они припустили что было духу к спасительному домику.

Ливень быстро набирал силу. Когда запыхавшиеся рыбаки вбежали на крыльцо сторожки и спрятались под небольшой навес, дождь уже лил как из ведра.

– Как здорово! Мы всё-таки успели убежать от дождя! – тяжело дыша, радостно крикнул довольный Тимур.

– Почти успели, – уточнил отец. – Если бы чуть-чуть раньше добежали, тогда точно успели бы, а так дождь нас всё же зацепил. Вон, посмотри, плечи, спина и у меня, и у тебя намокли, – сказал он, трогая рубашку сына.

Но Тимура это обстоятельство нисколько не расстроило. Он с горящими глазами смотрел, что творилось вокруг. Гроза становилась всё сильнее, крохотное укрытие плотно окружила стена воды. Тимуру казалось, что гром приближается и его раскаты становятся сильнее, а зигзаги света в полнеба, рассекая чёрные тучи, вспыхивают всё ярче.

«Откуда на небе берётся столько воды, и как она там держится, чтобы вот так, сразу обрушиться вниз целой рекой?» – для Тимура это было настоящим волшебством.

Первый раз в жизни Тимур оказался под настоящим ливнем. Нет, конечно, он видел сильные дожди и даже грозы, но это происходило в городе, и было совсем не так, как здесь и сейчас. Наблюдать за дождём, даже очень сильным, сквозь большие окна квартиры – совсем не то, что высоко в горах, в дремучем лесу!

«Всё совсем по-другому, прямо как в сказке! Нет, нет, даже лучше, чем в сказке!» – сияя от счастья, думал Тимур.

Пусть дождь лил как из ведра, а от частого грохота даже закладывало уши и молнии сверкали совсем рядом, страха у Тимура почему-то не было нисколько! Наоборот, его до краев наполняла бесконечная радость, от которой перехватывало дыхание.

– Смотри, смотри, какая большая! – закричал восторженно Тимур и дёрнул отца за рукав, тыкая пальцем в то место, где в очередной раз изломанной стрелой ослепительно сверкнула молния.

***

Отец громко постучал в дверь, с виду неказистую, грубую, но очень крепкую, больше похожую на калитку в крепостной стене.

– Заходите, открыто, – послышался хриплый голос изнутри сторожки.

Рыбаки зашли внутрь: сначала отец, а уже следом за ним Тимур. У противоположной от входа стены стоял небольшой столик, и за ним сидел какой-то давно не бритый дяденька.

«Это и есть егерь? – удивился Тимур. – Неужели настоящий? В кино егеря одеты совсем не так, как этот дядя »

Незнакомец встал из-за стола и широким пружинистым шагом пошёл навстречу нежданным гостям. Тимур с любопытством разглядывал приближавшегося человека. Это был невысокий, сухой, жилистый мужчина с очень загорелым лицом. О таких обычно говорят «неладно скроен, зато крепко сшит». Внимание Тимура привлекли руки незнакомца, несоразмерно длинные, как у обезьяны, и с огромными ладонями. Дядька походил на просоленного и прожаренного солнцем выносливого аборигена, каких Тимур видел много раз по телевизору, когда смотрел передачи о путешествиях в Африку и Австралию. Большие, с прищуром, глаза были ярко-синего цвета. Такого цвета глаз Тимур никогда ещё не встречал. На смуглом, почти чёрном от сильного загара лице они светились, будто фонарики. Этот незнакомый человек почему-то сразу понравился Тимуру.

– Здорово, Николай, рад тебя видеть! – с этими словами отец, широко раскинув руки, пошёл навстречу своему старому знакомому, и они крепко обнялись

– А уж я как рад! Давненько же мы не встречались! А это кто с тобой, такой большой и важный? – обратился с вопросом егерь, нагнулся и протянул свою широченную ладонь Тимуру.

Тимур не растерялся, он-то хорошо знал, как здороваются взрослые, и потому со всего размаху звонко шлёпнул своей ладошкой по протянутой мозолистой руке хозяина дома.

– О, какой молодец, настоящий мужчина, и рука у тебя тяжёлая! – похвалил он Тимура. – Как звать-то тебя?

– Тимур, – буркнул в ответ Тимур, немного смутившись и потупив взгляд.

– Хорошее имя, а меня зовут дядя Коля. Вот и познакомились. А что это у тебя в руке? Усач, и такой большой? Что, сам поймал? – спросил егерь так, как будто они с Тимуром давнишние знакомые.

Тимура немного озадачил вопрос, и он не знал, что ответить, чтобы не соврать.

– А как же, Коля! Конечно, он поймал. На его удочку клюнула, и он её удержал, а я только помог вытащить! – вмешался и спас ситуацию отец. – Ты глянь на этого красавца, мне такой никогда не попадался! Сам знаешь, что новичкам везёт, а тут так вообще – первая рыбалка, вот и рыба необычная!

– Это верно, – согласно кивнул дядя Коля и, взяв кукан, продолжил: – Да, нечасто здесь попадаются такие экземпляры! Молодец, Тимур, быть тебе знатным, как и твой папанька, рыбаком!

Тимур машинально кивнул в ответ, но, честно говоря, рыбаком он быть вовсе не собирался.

– Не успели промокнуть? – поинтересовался дядя Коля. – Давайте проходите и садитесь за стол, вместе чаю выпьем!

Просить долго не пришлось. Все дружно уселись за маленький столик, на котором красовался большой закопчённый алюминиевый чайник и стояли несколько эмалированных кружек с нарисованными на них клубничками, вишенками и цветочками; в некоторых местах эмаль откололась. В центре стола дымилась на большой тарелке печёная картошка, и рядом стояла маленькая баночка с солью. Отец достал из сумки хлеб, огурчики, помидоры, кусок сыра и выложил на стол. Молча принялись за трапезу. Тимур откусил большой кусок ароматного чёрного хлеба, взял в руку горячую картошину и громко хрумкнул свежим огурцом. Только теперь он почувствовал, как сильно проголодался. Он даже представить себе не мог, что такая простая еда может быть такой неописуемо вкусной. Тимур, набив полный рот, ел с таким аппетитом, какого сроду у него не было! Казалось, что на свете вкуснее ничего не может быть, да и не нужно, чтобы было.

Утолив голод, Тимур принялся за десерт, который состоял из сладкого чая, сыра и горбушки хлеба. Теперь уже не торопясь жуя ароматную краюху с сыром и запивая тёплым, сладким чаем, он с любопытством стал разглядывать сторожку. Комната была хоть и небольшой, но очень уютной и чисто убранной. В дальнем углу расположилась железная печка-буржуйка, в которой потрескивали догоравшие дрова, рядом с ней – небольшая поленница. На самой печурке грелся в очередной раз чайник. Напротив единственного окна – большой деревянный топчан, затянутый войлоком. На нём лежали рюкзак, куртка-штормовка защитного цвета и большой патронташ, а рядом с топчаном, прислонённое к стене, стояло старое, с облезлым деревянным прикладом, двуствольное ружьё.

Тимур стал прислушиваться, о чём беседуют взрослые. Разговор оказался, с одной стороны, самым обычным для такого случая, но с другой – удивительно интересным. О чём разговаривают рыбаки и охотники на привале? Правильно, о своих подвигах! Вот и отец с дядей Колей стали делиться воспоминаниями об интересных случаях, когда-то с ними приключившихся. Дядя Коля делился опытом ловли щуки. Из его рассказа Тимур узнал, что щук на леску не ловят, а ловят на струну металлическую, потому что леску щука легко перекусывает. Тимур слушал, затаив дыхание. Рассказы егеря были такими же интересными, как и папины. Но самым интересным был рассказ дяди Коли об охоте в горах!

– Дядя Коля, а вы что, настоящий охотник? – не удержался и вклинился в разговор Тимур.

– Поохотиться я люблю, но сказать, что я профессиональный охотник, нельзя. Я скорее профессиональный охранник, стерегу в заповеднике зверюшек от непрошеных гостей, – улыбнулся егерь.

– А разве надо охранять зверей? И какие непрошеные гости тут могут быть? – спросил Тимур.

– Могут, очень даже могут. Браконьерами этих непрошеных гостей называют, – пояснил егерь.

– А вот мой папа не любит охотиться, но ружьё у него тоже есть, как и у вас! – похвастался Тимур и с гордостью посмотрел на отца.

– Знаю, Тимур, – ответил егерь, – знаю и то, что стреляет твой папаня совсем не плохо, хорошим охотником мог бы стать! – заключил дядя Коля и подмигнул приятелю.

– Нет, Коля, не получится из меня охотник, – улыбнулся отец, – ты же знаешь, не люблю я зверя бить.

– Да знаю я! Через эту нелюбовь мог и сам пострадать, – махнул рукой егерь. – Хорошо хоть ружьишко стал теперь с собой брать, а то же, страшно сказать, раньше в горы, в заповедник, с одной удочкой и ножом ходил! А ведь та памятная встреча с Михаилом Потаповичем все-таки пошла тебе на пользу и чему-то научила? – едва сдерживая смех, поинтересовался дядя Коля.

– Брось, Николай, – улыбнулся в ответ отец, – такая встреча кого хочешь научит!

Тимур хоть и слушал внимательно, но ничего не понял из того, что говорили папа и егерь.

«Дядя Коля, наверное, что-то очень смешное вспомнил, и папа улыбается! – подумал Тимур. – Интересно что? Вот бы узнать! А кто это такой, Михаил Потапович? И почему он должен был учить уму-разуму моего папу, который сам кого хочешь может научить, потому что всё знает и работает учителем в школе!» – недоумевал Тимур.

Отец учил, что перебивать взрослых нехорошо, и Тимур старался больше молчать, но любопытство всё-таки взяло верх.

– А что за встреча? И кто такой Михаил Потапович? – не удержался и спросил Тимур. – Он тоже егерь, как и вы, дядя Коля?

– Нет, не егерь, – рассмеялся дядя Коля, – бери выше, он хозяин леса!

Откуда у леса мог взяться хозяин, Тимур не знал, но раз папа с ним встретился, то, наверное, и в самом деле есть такой.

– А расскажите! Ну пожалуйста! – попросил Тимур.

Умоляющий взгляд, которым сопроводил свою просьбу Тимур, не мог оставить егеря равнодушным.

– Ну, раз твой сын так просит, то почему не рассказать, – хитро прищурив глаз, посмотрел Николай на Тимуриного отца. – Что скажешь-то?

– Как хочешь, только не сильно привирай, – улыбнулся в ответ отец и отхлебнул из кружки ещё не успевший остыть чай. Любопытно послушать версию Николая о событии, главным участником которого стал он сам.

***

Дядя Коля, небрежно вытащил из кармана красную картонную пачку «Примы», достал сигаретку, помял немного в руках, сунул в рот, потом ловко чиркнул спичкой, быстро поднёс к сигарете и закурил. Он сделал глубокую затяжку, с нескрываемым блаженством выдохнул густой сизый дым и неторопливо начал свой рассказ.

– В тот день делал я обход угодий на своем Орлике, – начал дядя Коля.

– А кто такой Орлик? – перебил егеря нетерпеливый Тимур.

– Орлик – это мой конь, – пояснил дядя Коля, пахнул дымом ещё раз, как сказочный дракон, и продолжил: – Здесь у нас один из самых известных в стране заповедников, поэтому надо следить, чтобы никаких безобразий не случалось. Километрах в пяти выше по течению есть замечательное место, там река делает большой крюк, огибая отрог Сарай-горы. С одной стороны берег пологий, а вот другой круто обрывается в воду. Я ехал вдоль пологого берега. День погожий и солнечный. Вдруг смотрю – у обрыва на другом берегу Михаил Потапович занят каким-то странным делом.

– А вы давно знаете Михаила Потаповича? – спросил Тимур.

– Давно, – улыбнулся егерь.

– А где он живёт? – последовал следующий вопрос любопытного мальчугана.

– А где жить медведю, как не в лесу! Он же хозяин леса! – округлив свои синие глаза, весело сказал дядя Коля, наблюдая за реакцией мальчишки.

– Медведь? – переспросил Тимур. – Как медведь? Что, Михаил Потапович – это не дядя?

Тимур был в замешательстве. Он привык, что по имени-отчеству обычно называют взрослых дядь и тёть, и был уверен, что, когда отец и дядя Коля говорили о Михаиле Потаповиче, речь шла о каком-то их общем знакомом. А тут выясняется, что это живой медведь.

– Нет, не дядя, – улыбнулся лесник, – настоящий бурый мишка, каких здесь можно встретить довольно часто, – потом уточнил: – Ну не прямо здесь, а выше в горах.

«Вот это да! – думал Тимур. – Получается, мой папа встретился в горах с настоящим медведем!»

Мальчишка, затаив дыхание, стал слушать продолжение истории, которая становилась всё интереснее!

– Стоял я довольно далеко, да ещё между мной и медведем широкая бурная река, поэтому опасаться мне нечего. Стало любопытно, что медведь такое делает. Спешился, значит, я и начал смотреть в бинокль, чтобы лучше разглядеть. Медведь, очень большой, матёрый, поднимал здоровенные камни и бросал в реку. Бросив очередной камень, смотрел, как тот падает в воду. Потом брал другой, опять бросал в реку и снова смотрел. Зачем? Непонятно. Я уж подумал, неужели он так за рыбой охотится? А может, просто, как любят мальчишки бросать камни в воду, и он балуется? Ну, в общем, неважно, кидает и кидает. А я смотрю, и мне смешно. И тут замечаю, что совсем недалеко от него появляется человек, который огибает этот же утёс, но с другой стороны, и не может видеть, что за поворотом на одной с ним тропе медведь. Как ты думаешь, кто это был? – обратился с вопросом дядя Коля.

– Мой папа?! – неуверенно ответил Тимур.

– Да, твой замечательный папанька! – с укором в голосе сказал егерь. – И что тут делать? Если они встретятся, твой папка и медведь, то одному из них несдобровать, и точно не медведю. Кричать бессмысленно, всё равно за шумом реки твой отец не услышит, да и медведь не глухой, непонятно, куда его понесёт, если услышит крики. Скинул я ружьё, взял медведя на мушку, расстояние хоть и не очень большое, но для верного выстрела всё-таки далековато. Думал, если не будет выхода, придётся стрелять в медведя.

Тимур слушал, не смея лишний раз вздохнуть, и так явственно представил себе то, о чём рассказывал егерь, что от волнения по спине побежал неприятный холодок.

«Но ведь у папы был нож! А мой папа – он такой сильный, и нож у него такой большой, охотничий. Неужели бы не смог справиться с медведем?» – подумал Тимур и задал этот вопрос отцу.

– Да нет, сынок, ты плохо себе представляешь, что такое медвежья сила, – ухмыльнулся отец. – На медведя, конечно, можно пойти и с ножом, но это если деваться уже некуда.

– А что же дальше-то было? Дальше! – сгорая от нетерпения, спросил Тимур.

– Дальше всё было просто. Твой папаня вышел из-за поворота и увидел медведя, который, швырнув очередной булыжник, был занят тем, что смотрел за камнем. Не знаю, какие чувства испытал в этот момент твой отец, но, думаю, не самые приятные в своей жизни! Многое зависело тогда от него. Главное, с одной стороны, чтобы не запаниковал, а с другой – чтобы не впал в ступор: тогда всё, пиши пропало! – дядя Коля сделал паузу и ещё раз глубоко затянулся сигареткой.

В воздухе повисла пауза. Тимур ждал продолжения истории, а его отец допивал чай и о чём-то думал – наверное, вспоминал этот самый случай.

– У твоего отца оказались хорошие нервы, – сказал дядя Коля и посмотрел на друга. – Не запаниковал, не оцепенел. Поняв, что медведь его не видит, начал тихо пятиться назад. Когда медведь скрылся за поворотом, быстро, но осторожно, чтобы не шуметь, пошёл прочь, а потом уже и побежал. Ну что? Помнишь, как летел тогда? – смеясь, обратился Николай к своему приятелю.

– Не то слово! Такое разве забудешь! – хмыкнул отец. – Никогда в жизни так не бежал, как в тот раз. Я чуть ли не полдня до этого поднимался в горы, а обратно пролетел за десять минут. Не поверишь, как прибежал – не помню. Только внизу, уже возле остановки, у охотхозяйства, остановился. Такого испуга никогда не испытывал. Ведь меня спасло, что с подветренной стороны подошёл, вот он меня и не учуял, а будь ветер с моей стороны… представить страшно!

– Ничего бы страшного не произошло. Пришлось бы мне просто завалить мишку. Но тут уже выбирать не приходилось, – успокоил егерь.

– Коля, но я же не знал, что медведь у тебя на мушке! Если бы бросился на меня медведь, то можно просто от разрыва сердца помереть.

– Да, что правда, то правда, – согласился лесник. – Ну вот, такая история была с твоим папаней, – глядя на озадаченного Тимура, закончил свой рассказ дядя Коля.

Тимуру, с одной стороны, было радостно, что с отцом ничего плохого не случилось, но, с другой стороны, его немного огорчило, что папа сильно испугался и сам об этом сказал! А ведь Тимур абсолютно уверен, что нет ничего на свете, чего бы боялся его отец.

«Выходит, что мой папа тоже может испугаться!» – это было невероятное и не самое приятное открытие для Тимура за сегодняшний, такой богатый на события день.

***

Время пролетело незаметно. Когда трапеза была закончена, а рассказ дяди Коли подошёл к концу, оказалось, что гроза давно прошла и за окном уже снова ярко светит солнце! Гроза в горах тем и хороша, что хоть и бывает очень сильной, но зато быстро проходит. Умывшись обильным дождём, деревья, кусты, трава и цветы дышат свежестью и начинают благоухать сильнее прежнего, а воздух наполняется здоровым и бодрящим запахом озона.

Попрощавшись с гостеприимным дядей Колей, рыбаки вышли из сторожки и быстро зашагали по новому, ещё не знакомому Тимуру маршруту. Дорога бежала через заросший густым лесом холм. Отец, хорошо ориентируясь в давно исхоженных вдоль и поперёк местах, решил пойти напрямки, чтобы срезать путь, и поэтому сейчас пришлось снова идти в гору. На удивление, Тимур не отставал и бодро шёл рядом с ним.

«Подкрепился, видать, хорошо! Снова резв, – думал отец, глядя на весело идущего сына, – скачет, как молодой горный козлик!»

Тимуру сначала показалось, что холм, на который надо подняться, совсем невысокий и они быстро заберутся на него. Но в горах с неопытными людьми довольно часто случается такая вещь, как обман зрения. Гора или холм могут показаться не высокими, а на деле оказывается, что это совсем не так. Забирались на холм, который теперь казался настоящей горой, намного дольше, чем мог себе представить Тимур. Оказалось, что густой лес был только внизу, у подножия, а вершина – это огромный альпийский луг, спрятавшийся за кронами высоких деревьев. В самом конце, когда подходили к вершине, Тимур едва волочил одеревеневшие ноги, ему было настолько тяжело дышать, что пришлось хватать воздух открытым ртом, но воздуха всё равно катастрофически не хватало.

И вот наконец – вершина. Тимур стоял и всё никак не мог отдышаться. Здесь, на вершине, было прохладнее, чем у подножия, дул пронзительный ветер, и от этого Тимура стало знобить. Но зато какой потрясающий вид открывался отсюда: вниз сбегал пологий склон, где-то далеко внизу, у самого подножия, делая замысловатый изгиб, несла свой бурный поток уже знакомая речка, а вдали, на другом берегу, стройными рядами высились сосны. Густой протяжённый бор упирался в подножие следующего холма, а за ним в лёгкой полупрозрачной дымке виднелись холмы повыше, и совсем уже на горизонте, касаясь своими белоснежными вершинами облаков, возвышались могучие горные хребты.

Спуск оказался намного веселее и легче, чем подъём! Сбегать с холма было здорово и легко! И вот снова лес. Но как только они оказались под тенью густых крон, отец неожиданно остановился.

– Ну что, хочешь покататься? – хитро прищурив глаза спросил отец.

– Хочу! А где? – удивился Тимур.

– А вот прямо здесь, – сказал отец. – Давай садись на попу и поехали!

– Как это на попу и куда поехали? Ведь под ногами у нас нет снега? – спросил недоумевающий Тимур.

– А снег и не нужен! Смотри, Тима, и делай, как я!

С этими словами отец озорно подмигнул и плюхнулся на пожухлую листву, за долгие годы скопившуюся и толстым слоем покрывавшую склоны холма. И о чудо! Отец действительно с хохотом поехал по склону – совсем так же, как зимой со снежной горки катаются на санках. Секрет оказался прост. Под листвой был жирный, скользкий чернозём, отец скользил, сгребая листья, а за ним тянулась широкая чёрная полоса оголённой земли. Тимур с восторженным криком с разбегу прыгнул на попу и покатился вниз, да ещё быстрее отца. Радости не было границ! Тимур готов был опять залезть на гору, чтобы ещё раз вот так же прокатиться! Ему так понравилось с ветерком, под шум сминаемых листьев лететь с горы, что очень хотелось ну хотя бы разок повторить этот спуск.

– Всё, хватит, мы же не кататься сюда пришли, – твёрдо сказал отец, отряхивая свои штаны и штаны сына от налипших листьев.

Ничего не поделаешь, пришлось Тимуру подчиниться. Дорога не близкая, а до темноты надо обязательно вернуться, чтобы домашние не волновались.

***

Обратная дорога Тимуру показалась какой-то нескончаемой.

«Папа говорил, что идём напрямки, так дорога короче, – думал Тимур, – а мы всё идём и идём».

Радости от рыбалки почти не осталось, хотя Тимур шёл налегке. Рыбу, как до этого удочку, отец давно забрал и положил к себе в рюкзак. Тащить добычу оказалось делом нелёгким, и Тимур, намучившись, сам предложил папе на время забрать её. Лес уже не играл солнечными лучиками, весело и задорно пробивавшимися сквозь листву, как это было утром и днём, быстро темнел и становился всё сумрачнее. Солнце скатывалось всё ниже и почти коснулось своим краем белоснежных горных вершин.

– Пап, а нам долго ещё идти? – спросил Тимур.

– Что, устал, Тима? Давай подсажу себе на плечи, – предложил отец.

Но Тимур гордо отказался, хотя, если честно, ему очень хотелось отдохнуть, сидя на плечах у папы. Тимур упрямо шёл вперед, красота природы его больше не волновала, а главным стало желание быстрее выйти из этого бесконечно тянущегося леса.

«Лучше бы мы пошли через висячий мост», – подумал Тимур, изнемогая от бесконечной ходьбы.

– Нам надо ещё кое-что сделать, – сказал отец.

– Что? – насторожился Тимур, ожидая очередного подвоха.

– Недалеко здесь есть замечательный горный родник. Водички в роднике попьём и с собой немного возьмём, – пояснил отец.

«Набрать водички – это, наверное, нетрудно будет сделать», – подумал Тимур, и у него отлегло от сердца.

Скоро они подошли к месту, где из горы, как из водопроводного крана, весёлым фонтанчиком била струя чистой, прозрачной родниковой воды, которая, стекая по гладким камушкам, бежала по склону в сторону речки. Чуть ниже родничок образовал небольшую заводь, в которой плавали, как кораблики, опавшие разноцветные – жёлтые и красные – осенние листья.

Отец подошёл к роднику, достал армейскую фляжку, вылил из неё остатки воды и наполнил родниковой водой. Потом нагнулся, прильнул к бьющему ключу губами и стал жадно, большими глотками пить воду.

– Иди, не бойся, попробуй ключевой водички, – позвал он сына.

Тимура начинала мучить жажда, и он с удовольствием последовал примеру отца.

«Вот здорово! Можно вот так просто пить текущую из земли воду! – думал он. – А мама мне никогда не разрешает пить воду на улице, даже из автоматов с газировкой!»

То ли показалось, то ли на самом деле, но вода оказалась неимоверно вкусной. Такой воды мальчугану ещё никогда не приходилось пробовать.

Напившись и умывшись, пошли дальше. Сколько они ещё шли, Тимур точно не знал, но время для него тянулось бесконечно, оно как будто замерло – казалось, что шли они с папой в тысячу раз дольше, чем утром. И когда Тимур уже совсем отчаялся и хотел попросить папу всё же посадить его себе на плечи, они вдруг оказались у остановки – того самого пятачка, где собирались автобусы. Правда, сейчас автобусов видно не было, но это неважно – наконец они вышли из леса! Тимур воспрянул духом, и откуда-то у него снова появились силы! А совсем скоро пришёл и автобус, и они поехали домой, сидя в мягком кресле и глядя в окно.

***

Место, где жил Тимур, носило необычное и звучное название «Волчьи ворота». Почему-то некоторые слова Тимуру давались с трудом. Ему решительно не поддавалось слово «университет» и название места, где они жили. Если с университетом было просто, он заменил его словом «институт», то с местом, где находился их дом, сложнее. Вместо «Волчьих ворот» он говорил всем, что живёт на «Волчичьих воротах». Откуда взялось название, Тимур не знал, но место было необычайно живописным: дорога, шедшая от автобусной остановки, разрезала высокий протяжённый холм надвое, образуя в нём проход, похожий на громадные ворота в крепостной стене замка. Когда рыбаки вышли из автобуса, Тимур попросил отца достать из рюкзака рыбу и отдать его удочку.