Текст книги "Ведьмин день"

Ведьмин день
Юрий и Аркадий Видинеевы

© Юрий и Аркадий Видинеевы, 2023

ISBN 978-5-0060-8027-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По легкомысленному принципу «Будь, что будет!»

Событие, которое ещё не произошло, уже было когда-то, уже где-то имеет место быть и хранится в глубинах Вечности, переливаясь в непостижимом уму человеческому слиянии прошедшего-настоящего-будущего. И мы живём, непроизвольно подчиняясь в настоящем тому, что предначертано нашим прошлым, устремляясь туда, где нас ждёт хранящееся в Вечности будущее. И нет ни начала, ни конца этому круговороту разновременного единства.

Я жил в доисторические времена, я жил тогда, когда наша планета входила в сектор заселения её существами того пространства, в котором они проживают и поныне, не имея возможности покинуть его, следуя движению Земли. Они сохранились в нашем настоящем только в мифах, воспринимаемых нами как выдумки или как заблуждения. Мы не можем поверить в то, чему нет научных подтверждений. Мы не готовы признать того, что «научные подтверждения» их пребывания на Земле хранятся в том секторе пространства, к которому принадлежат те мифические сущности (кентавры, минотавры, птицы с человеческими головами, люди с головами шакалов, огнедышащие драконы и иные представители того мира).

А когда в наш мир случайно попадают существа «не из нашего мира», наше сознание отказывается воспринимать их, как объективную данность, и трусливо приписывает их к расстройству нашего восприятия.

*

Мне было предначертано судьбой, чтобы я оказался на исходе жаркого летного дня вблизи огромного и труднопроходимого леса. Близость этого дикого и таинственного лесного массива околдовала меня его мощной и зловещей энергетикой. Этот лес, а, возможно, именно та его часть, возле которой я случайно оказался, была местом, закрытым для проникновения чужаков. Оно было оберегаемо от нежелательных посещений страшным своим колдовством, которое именуется «анормальностью».

Мне бы бежать подальше от того «аномального места»!

Но судьба удерживала меня от такого разумного решения.

Я застыл, отдав себя во власть неотвратимо надвигающейся угрозы, по легкомысленному принципу «Будь, что будет!»

*

С детства, сколько я себя помню, я был подвержен арахнофобии (боязнью паукообразных).

Был однажды со мною такой случай: Отец читал мне какую-то книгу «на ночь». Я любил засыпать под его чтение разных приключенческих книг. И вот, в тексте повествования прозвучало неизвестное мне тогда слово «тарантул». Я спросил у отца, что означает это странное слово.

– Тарантул – это такой большой паук, – приподнял отец руку ладонью вниз со скрюченными наподобие паучьих лап пальцами.

В тот же миг мне показалось, что это отвратительное создание вцепилось мне своими хитиновыми челюстями в мизинец левой ноги. Я в ужасе выскочил из-под одеяла с криком:

– Меня сейчас укусил тарантул!!!

И вот теперь, много лет спустя, я завороженно смотрел в лесной массив, насылающий на меня волны устрашающей энергетики. Моя душа замирала от ожидания неведомой мне опасности. Наконец, ожидание опасности переросло в готовность воспринять её «из ничего», как тогда, в пору раннего детства, когда я явственно почувствовал под одеялом укус несуществующего тарантула.

Всё закончилось предсказуемо. Я увидел то, что могло привести меня в ужас более всего остального: Я увидел, как со стороны зловещего леса ко мне устремилось нечто. По мере приближения это «нечто» разрасталось в размерах и принимало всё более ясные очертания.

На меня набегал огромный мохнатый тарантул. Его глазки горели яростью, а гигантские челюсти двигались в готовности вонзиться в мою беззащитную плоть.

Я чудом выплыл из бездны того ужаса только с наступлением ночи. В свете полной луны я на ватных ногах добрался до человеческого жилья, постучал в первую попавшуюся избу, где одиноко живущий старик без слов понял, что я оказался жертвой колдовского наваждения, исходящего от дикого леса. Он отпоил меня каким-то отваром, накормил и уложил спать.

Наутро я почувствовал себя заново родившимся. Моё сознание ещё долго оберегало меня от остроты болезненных воспоминаний.

Спустя годы я, наконец, осмелился вспомнить всё, что произошло со мною в той аномальной зоне.

Это не было нарушением восприятий.

Чудовищных размеров тарантул был случайно попавшим в наш мир представителем иного пространства.

Подтверждение тому – повторяемость того происшествия в Вечности.

…Хотя…

Перстень двуликого Януса

Великой тайной было уже само существование перстня двуликого древнеримского бога Януса, старческое лицо которого видело прошлое, а молодое лицо, располагающееся с противоположной стороны его головы, видело будущее. И тайна эта была известна всякий раз только двоим из смертных, каждый из которых наследовал её в час перехода к нему главенства над всем родом от своего умирающего предшественника. Один из этих двоих непременно принадлежал к роду Морского Дракона, а другой – к роду Огненного Дракона. Два этих рода всегда находились в состоянии непримиримой вражды. Оба рода были одинаково сильны своими оккультными знаниями и уникальным магическим инструментарием.

Род Огненного Дракона многие сотни лет был обладателем магических ключей, принадлежавших когда-то двуликому богу Янусу, а род Морского Дракона – обладателем магического посоха, принадлежавшего когда-то тому же богу. Перстень двуликого Януса с изображением двуликой головы на его печатке попеременно переходил от одного из этих обладателей к другому в ходе их бесконечной борьбы между собою.

Проворачивая этот перстень на пальце в ту сторону, куда смотрит старческое божественное лицо, можно увидеть прошлое, выискивая и находя там ответы на возникающие вопросы, а, проворачивая его в обратном направлении, можно проделывать то же самое, смотря в будущее.

Не знали обладатели этого ценнейшего магического инструмента, что в тех свойствах волшебного перстня таилось такое же насмешливое двуличие, которое было свойственно и самому двуликому Янусу.

*

Молодой человек с мягкими чертами лица, с печальными глазами, затуманенными пресыщенностью плотскими излишествами, с вялыми холеными руками утомлённо откинулся на спинку заднего сиденья своего роскошного автомобиля. Но данный облик «молодого человека» был иллюзорен, обманчив. За этой видимой «мягкостью», «холеной» рыхлостью, «утомлённостью» скрывался облик аскетически-суровый, несгибаемый, могучий, наполненный великой мистической мощью. Со дня принятия главенства над своим родом и перстня двуликого Януса он стал именоваться Морским Драконом. Его автомобиль, управляемый человеком с глазами и реакциями супертяжёлой собаки элитной бойцовской породы, мчался по скоростной автомагистрали в сторону океанского побережья, туда, где Морского Дракона ожидала встреча с главой враждебного рода и их смертельная битва за обладание перстнем двуликого Януса.

Морской Дракон прекрасно знал о том, как переменчиво и прошлое, и будущее, поэтому перед тем как выйти из автомобиля, он ещё раз прокрутил на пальце перстень в ту сторону, куда было обращено молодое лицо бога Януса. Перед его взором открылась панорама ресторанного зала, чинно восседающие за столиками посетители, почтительные официанты…

От дальнейшего просмотра картины будущего Морского Дракона отвлекла яркая фигура из настоящего. Это был Огненный Дракон в иллюзорном, обманчивом облике восхитительной красавицы с вызывающе-дразнящей походкой. Красавица проследовала в ресторан, а Морской Дракон, не теряя времени, за нею.

Час смертельной битвы приближался.

Морской Дракон вошёл в предупредительно распахнутую перед ним дверь, на глядя, одарил швейцара денежной купюрой и огляделся. Перед его взором открылась панорама ресторанного зала, чинно восседающие за столиками посетители, почтительные официанты… За отдельным столиком расположился его враг: Огненный Дракон в облике восхитительной красавицы.

Морской Дракон тоже выбрал отдельный столик и бегло перелистал меню. Это заняло у него всего несколько секунд, но этого времени оказалось достаточно для того, чтобы его враг незаметно исчез.

Морской Дракон только усмехнулся на эту тупую уловку: как можно скрыться от обладателя перстня двуликого Януса? Но к помощи волшебного перстня ему прибегать не потребовалось. Официант передал Морскому Дракону записку, пояснив, что это от красавицы, сидевшей за тем столиком. Официант сдержанным кивком указал на тот столик, за которым перед этим сидел Огненный Дракон.

В записке было написано:

«Гостиница „Колизей“, номер 31».

*

Человек с глазами и реакциями супертяжёлой собаки элитной бойцовской породы, оставаясь в автомобиле Морского Дракона, зорко наблюдал за своим хозяином, чтобы в нужный момент прийти ему на помощь. Он видел, как Морской Дракон проследовал за восхитительной красавицей в ресторан, а затем – в гостиницу «Колизей».

«Не нравится мне эта дамочка», – подозрительно вглядывался в неё человек-собака, догадываясь, что интерес его хозяина к ней связан с какой-то опасностью.

Когда из гостиницы подозрительная красавица вышла в сопровождении двух амбалов, несущих на своих плечах длинный (в рост человека) свёрток, человек-собака понял, что настало время ему действовать. Он незаметно проследовал за подозрительной троицей до причала, где амбалы, по приказу красавицы уложили свёрток на борт небольшого катера и помогли ей самой подняться туда же по трапу. В одном неудержимом броске человек-собака обездвижил вначале амбалов, а затем и красавицу. В свёртке он обнаружил своего мёртвого хозяина.

В ту же секунду человек-собака умертвил коварную красавицу, упаковал её в тот материал, из которого был скручен свёрток для тела его хозяина, привязал к новому свёртку тяжёлый камень и вывез на катере подальше от берега на корм рыбам.

*

Тело хозяина человек-собака доставил в родные края, где оно и было предано земле по обычаям их рода.

Новый глава рода Морского Дракона не узнал о перстне бога Януса (как не узнал об этом и новый глава рода Огненного Дракона), а сам перстень, перекочевавший с пальца его предшественника на палец Огненного Дракона, пребывавшего в облике красавицы, поглотила океанская пучина.

Вместе с перстнем исчезла и великая тайна о нём. Остались только догадки о том, что такой перстень был и имел ценные волшебные свойства.

Ведьмин день

Дуняшке приснился козёл. Он посмотрел на Дуняшку нагло, задиристо, выискивая в ней признаки страха перед ним. Дуняшка, в самом деле, испугалась. Почувствовав её испуг, козёл взбрыкнул, нацелил на девчушку рога и помчался на неё, как торпеда, управляемая смертником, и несущая смерть. От страха Дуняшка проснулась. Её спаленку заливал лунный свет. Луна за окном была зловещей и круглой. Табло электронных часов с календарём высвечивало четыре часа утра пятницы тринадцатого числа.

«Ведьмин день», – вспомнила Дуняшка «страшилку на ночь», рассказанную ей перед сном её старшей сестрой – любительницей попугать очень впечатлительную и легко внушаемую Дуняшку.

– А что страшное случается в этот день? – спросила у зловредной сестры Дуняшка.

– Двенадцать сильнейших ведьм слетаются на шабаш и созывают на него упырей да всякую прочую нечисть, а тринадцатым и самым главным гостем на жуткий ведьмин шабаш появляется… сам сатана (!!!).

– А какой он сам из себя? – боязливо спросила Дуняшка.

– С виду – обыкновенный козёл, только сила в нём огромная и страшная.

«Кто же приснился мне этой ночью? Козёл или… сам сатана?!! – в ужасе подумала Дуняшка.

*

Резкий звонок в дверь вывел меня из транса, в котором я бездумно дрейфовал, наблюдая случайно выстраивающиеся передо мною картины из снов и яви то одного, то другого человека. Последняя такая картина выстраивалась из сна и яви какой-то малолетки, напуганной видом козла в ночь под ведьмин день.

«Сколько глупых предрассудков захламляет головы обывателей, не умеющих распознать крупицу истины в куче разных никчёмностей! Что могут знать обыкновенные девчонки о секретах ведьминого дня?»

Я открыл дверь и впустил нежданного посетителя.

– Ну, здравствуй, Алевтина. Чем хочешь, чёрная ведьма, удивить меня в этот твой день?

– Какой же ты злой, Макарушка. Я, хоть и ведьма, да не чёрная. Тебе ли не знать того, что мы, ведьмы, цвета не имеем. Вот и я цвета не имею, а имею интерес к тебе, как к мужчине.

– Хочешь, чтобы я на тебе женился?

– Назову тебя сейчас дураком – обидишься.

– Шучу, моя подружка подколодная. Знаю, что ты «непоКАБЕЛИМА». И знаю, что тебе от меня нужно.

– Ты свою телепатию не включай, я ведь могу и заблокировать этот канал контакта. Лучше ответь на то, что успел заранее прочесть у меня в голове: будешь сопровождать меня на нашем мероприятии?

Алевтина эффектная женщина. Чертовски эффектная. Всякий сопровождающий её мужчина автоматически попадёт в ореол её дьявольской красоты (чем это не приманка для тех, кто не знает о том, кому поклоняется эта умопомрачительная красотка?).

Я знаю, кому она поклоняется и… всё же, не успеваю ответить категоричным отказом. Алевтина опережает меня атакующим блоком кодирующих фраз.

Удивительное дело: даже осознавая, что я попал под шквал кодирующих заготовок, я несколько «поплыл». С каким кровожадным хищником можно сравнить Алевтину? Понятно, что она и не волк, и не шакал, и не гиена. Пожалуй, я бы сейчас сравнил её с библейским змием, который совратил невинную Еву, склонив её к вкушению запретного плода.

Её интерес ко мне понятен: В наше время в больших городах шабаши ведьм стали проводиться не в диких, труднодоступных местах, а в шикарных коттеджных хоромах, принадлежащих нечестиво разбогатевшим адептам ужасного вселенского зла. Соответственно этому изменились многие традиции и этикет этих сатанинских сборищ. На них уже нет неопрятных, бомжеватого вида старух. Там собираются холёные, модно одетые, наароматизированные дорогущим парфюмом особы обоего пола. Для дам стало считаться престижным появляться на этих (теперь уже очень чинных, псевдовеликосветских) «раутах» в сопровождении фактурного кавалера, пусть даже не прошедшего ни таинство посвящения в культ поклонения дьяволу, ни обряд богохульной катехизации. Я вполне подходил под принятый в среде Алевтининого круга сатанистов стандарт особо престижного кавалера, и она вцепилась в меня всей своей ведьминой силой.

– Не поддамся! – молча стиснул я зубы.

– Поддашься! – молча окатила меня обволакивающим, бесстыдным взглядом Алевтина.

*

Во многих землях встречаются мрачные индивидуумы, испытывающие подсознательную тягу к темноте, которая возбуждающе щекочет им нервы, наполняет их жаждой активности, опьяняет хмелем сладострастия. В их поведении угадываются признаки, свойственные тому или иному хищнику. У одних – это лютость волка, у других – коварство шакала, у третьих – вкрадчивая кровожадность гиены. Но всех их объединяет то, что они – поклонники тьмы. Среди этих ужасных отбросов общества в некоторых землях формируются культы поклонения дьяволу. В их числе встречаются и ведьмы, и ведьмаки, и иные представители алчущих тайной власти над простыми людьми посредством запретных знаний.

Они одиноки среди людей. Их одиночество так же невыносимо, как пребывание узника в мрачных одиночных застенках. Поэтому для них, как глоток свежего воздуха после длительного удушья, – тусовка в компании точно таких же, наделённых мистической силой, но отверженных, чуждых всем окружающим.

Тайные сходки на шабаши, где общность в пороке сплачивает, как должна бы сплачивать дружба, единство в борьбе за всеобщее благо и процветание, как любовь, осеняемая благословением Божьим. В этом и состоит неодолимая потребность в шабашах, организуемых нечистью в жуткие ведьмины дни.

*

«Так ты, Макарушка, будешь сопровождать меня на нашем мероприятии?» – вонзила мне в душу острое жало своей мистической властности прекрасная Алевтина.

Мне было, чем возражать.

Я не их поля ягода.

Мой научный интерес к познанию мира с использованием инструментария и методик, пригодных, в том числе, и для достижения тайной власти над окружающими, никогда не использовался и никогда не будет использоваться мною в таких губительных для своей собственной души намерениях. Жажда знаний запретна для одурманенных жаждой власти, но «свобода воли» взламывает эти предписываемые Богом запреты, и «жажда власти» сбивает с правильного пути, подхватывает в свою бурно мчащуюся стремнину, уносит в водоворот страстей, на погибель.

Но что я мог сказать об этом Алевтине, которая знала всё это ничуть не хуже меня, но до конца изведать это и прочувствовать её порывистая душа смогла лишь после того, как утратила всякий контроль над своей дальнейшей судьбой.

Страшная это участь.

– Ну, что мне ответить тебе, змеюка? Я могу сопроводить тебя в мою клинику, погрузить в медикаментозный сон и перепрограммировать твоё гадючное сознание, перенаправить его на путь смирения и милосердия.

– Я согласна…

– Что?!!

– Я согласна!!!

*

Прошёл год.

Скоро вновь наступит ведьмин день. Ведьмы и ведьмаки опять соберутся на свой шабаш. Мысль об этой «чёрной пятнице» прервалась появлением Алевтины:

– Макар Матвеевич! Я пока неопытная сиделка при тяжелобольных, и у меня сердце кровью обливается от сострадания к ним. Скажите, это у меня со временем пройдёт?

– Нет, милая, не пройдёт. Но со временем ты научишься с этим жить и примешь это как свой новый жизненный путь.

В ложно воспринимаемом мире

Не простая это штука – игра в жмурки. Не так-то просто поймать кого-либо из партнёров «вслепую», а потом и угадать его «на ощупь», когда партнёры хитрят, меняются одеждой, чтобы затруднить их узнавание, а пойманный говорит голосом другого, не пойманного. А ведь эта игра во многом напоминает наш способ познания мира, но с тем отличием, что в игре мы можем угадать того, кто пойман, а в познании мира каждый новый предмет воспринимается ложно, как бы глубоко мы не пытались изучить его суть. Простой пример: человек как имя нарицательное. Это всегда то, что он сам думает о себе, это то, что думают о нём другие и это то, что он есть на самом деле. Его последнее «то» известно одному только Богу.

Так и живём мы в непознаваемом нами мире, руководствуясь не тем, каков он на самом деле, а тем, каким он нам кажется. Все люди в мире каждого из нас – это лишь то, что мы о них думаем. Нам не дано понять, каковы они на самом деле. То же относится и к любому предмету из мира каждого из нас. Да, каждый из нас живёт в своём ложно воспринимаемом им мире.

А что же тогда есть наша академическая наука? Ответ всё тот же: это то, что она сама думает о себе, то, что думают о ней другие и то, что она есть на самом деле при том, что это последнее «то» известно одному только Богу.

*

Я всегда с подозрением относился к бывшим вундеркиндам. В раннем детстве они привыкли быть иными, чем их обыкновенные сверстники, и это формировало в них такое восприятие мира, в котором их вундерспособности должны оставаться неоспоримыми. Но шли годы, их способности приходили в соответствие с их возрастом, а ровесники, сравнявшись с вундеркиндами в способностях, иногда начинали их опережать. Соответственно менялось и самовосприятие бывших вундеркиндов, и то, как их начинали воспринимать окружающие, а то, какими они становились в результате этих изменений, было известно одному только Богу. Поэтому, когда наш осиротевший после смерти академика Самарцева коллектив возглавила Даша Крылова, переведённая к нам из Наукограда-18, я невольно проникся тем самым подозрением: Мы учились с ней в одной школе, вместе участвовали в городских, областных и республиканских олимпиадах по физике, химии, математике, истории, географии и информатике, неизменно разделяя на двоих первые места. Мы были одинаковы в уровне наших знаний, но я тогда учился в одиннадцатом классе, а Даша – в первом. После того, как я окончил школу, мы с нею больше не виделись, а теперь вдруг «И снова здравствуйте!».

– Да она просто красавица! Неужели она при этом и умница? Это при такой-то потрясающей внешности! – тихо-тихо простонал наш известный во всём городе как неугомонный любитель женщин старший научный сотрудник Веня.

*

Мы все ахнули, когда нового шефа нам представил сам министр науки и высшего образования РФ:

– Знакомьтесь – это самый молодой и самый перспективный академик – Дарья Сиголаевна Нефф. Она пришла к вам со своим проектом, не имеющим профильных кластеров. С учётом энергетических потенциалов выбор пал на ваш НПК, а значит, вам предстоит оправдать надежды на лидерство отечественной науки в той неизведанной области, о которой пока не пишут даже в закрытых источниках.

Имя академика Д. С. Нефф все мы знали из научной периодики, но то, что фамилия Нефф и титул академика принадлежат той, которую я знал по школе как «кнопку Дашу» было для меня такой же неожиданностью, как и её проект.

«Кто она теперь, эта бывшая вундерумница? Как отразились на ней возрастные метаморфозы?»