Текст книги "Россия и современный мир №1 / 2017"

Согласимся, что действительно мучительно тяжело осознавать пределы выбора в невыносимой ситуации, тем более что со времен немецкого классика трагический опыт бытия обогатился новыми гранями88
  Изучение опыта борьбы с невыносимым давлением чужого и попытками выживания и сохранения достоинства под этим прессом не оставляет особого выбора. Это подтверждает, в частности, духовный опыт таких противоречивых мыслителей, как К. Шмитт, Э. Юнгер (на написание этого пассажа автора вдохновило чтение шмиттовской «Теории партизана» и юнгеровского эссе «Уход в лес». – В. К.), век жизни которых был опытом подлинных личностей. Выбор однако очень суров: «Как жить, если ты встретился взглядом с ликом Медузы Горгоны, если твое бытие соприкоснулось с Ничто или враждебным Иным, если душа дрожит от страха перед безжалостным врагом. Зеркальным щитом, отражающим горгоний взгляд ужаса, для героя может стать истинное понимание ситуации и духовная смелость видеть вещи такими, какие они есть, даже если истина предстает в ужасном обличии. Нация, которая не имеет своих “персеев”, со щитом ума и понимания, обречена на гибель под гнетом парализующего ее страха и / или даже непонимания приближающегося конца. Духовное сопротивление в почти полностью безнадежной ситуации – это пример, вдохновляющий как избранных мыслителей, так и тысяч анонимных бойцов против наступающего зла. В условиях торжества современной глобальной цивилизации, становящейся все более античеловеческой, под финансовой и информационной властью Чужих, жестоко репрессируемых локальными полицаями, скоро уже “просто жить”, даже очень скромно и тихо, станет практически невозможным делом. В этой перспективе МЫ ВСЕ – ЛИБО РАБЫ, ЛИБО ПАРТИЗАНЫ» [9, с. 154].


[Закрыть].

В общем старый лозунг партии социал-революционеров (к которой, кстати, вначале принадлежал, а потом, разочаровавшись в политической борьбе, ее ряды покинул Питирим Сорокин) – лозунг: «В борьбе обретешь ты право свое!» – остается предельно актуальным. Но это всегда риск.

Для того чтобы быть готовым к «борьбе» и поставить свою жизнь на кон, нужно выйти за рамки обычной, «нормальной» жизни. Далеко не все готовы к этому. Рискующие вожди, как правило, далеко выходят за рамки принятой человеческой морали и тем самым часто представляют для массы людей немалую опасность. Потому, более приемлемым для осторожного обывателя выглядит – оставить «бодливых коров» в положении политических маргиналов и не дать им обрести «рога» (по народной пословице).

Было бы странно, если бы господствующий режим оставлял без внимания происходящее в лагере своих противников и не заботился об укреплении своих позиций ценой огромных пропагандистских усилий: «Угроза гражданской войны в России используется властью как пропагандистский миф для борьбы с оппозиционными настроениями. Посредством немудреных пропагандистских операций выстраивается так называемая “пугающая альтернатива”, обществу направляется послание: поддержите Кремль или вы получите революционный хаос; даже плохой порядок лучше хорошего беспорядка. Подогреваемый властью дискурс гражданской войны в России спекулятивен и безоснователен, он служит ключевым моментом классической пропагандистской тактики “торговли страхом”. Людей элементарно запугивают, чтобы добиться их политической лояльности» (курсив мой. – В. К.) [18, с. 129].

Полагаем, что всё не так просто. Дело не только в том, что по телевизору врут, как дышат (повторим, что ждать иного в существующей ситуации было бы странно), но «обычный человек» просто не может справиться со своими опасениями: он не понимает, зачем ему бороться, если в итоге он будет жить еще хуже. Рационально или не рационально, но простой обыватель, даже если отвлечься от влияния интенсивной проправительственной пропаганды, видит и понимает, что какая-нибудь «цветная революция», даже в случае успеха, мало что может ему дать, но зато многое может отнять. Ну и, наконец, нельзя не отметить, что при отсутствии достаточного революционного потенциала внутри страны, очень много зависит от внешнего фактора.

Отпор иностранному вмешательству и мобилизация режимом патриотических настроений

Феномен внешнего, иностранного вмешательства – явление, известное с древности. Оно встречается еще у Фукидида на примере событий на острове Керкира, связанных с войной между Афинами и Спартой [7, с. 47]. А уж если обратиться к опыту русских Смут…

Впрочем, посмотрим на то, что гораздо ближе. Разве усилия противника России в Первой мировой войне и подлость союзников не повлияли на события 1917 г. в России и судьбу последнего российского царя? «Закономерность» великой революции и наличие серьезных предпосылок для нее отрицать глупо, ввиду произошедшего революционного взрыва огромной разрушительной силы. Но при этом начало и ход революций, что прошлых, что современных, что будущих – без субъективного фактора и злонамеренного внешнего вмешательства представить невозможно. Трагическую гибель исторической России можно, конечно, объяснять множеством противоречий ее исторической траектории: от политики последнего царя до «неправильной» отмены крепостного права, а также безумствами Петра, церковным расколом, монгольским игом, выбором веры князем Владимиром и т.д. и т.п. Но это не отменяет того простого факта, что историческая Россия не потерпела решающего поражения в Мировой войне, а была убита при одобрении или равнодушии как политизированного и образованного меньшинства, так и большинства малограмотного и инертного населения, не ведавшего, что оно творит. Бессмысленно отрицать, что в стране к Семнадцатому году накопилось очень много «революционной взрывчатки» («рвануло во всемирно-историческом масштабе»!), но почему указание на деятельность, например, какого-нибудь Парвуса (блестяще описанного А.И. Солженицыным в соответствующих «узлах» «Красного колеса») должно считаться махровой конспиралогией? А ведь подобных фактов и фигур было множество.

А уже если вернуться совсем в наши дни, то речь пойдет об ином развороте темы.

Итак, если режим консолидирован, видимая альтернатива ему отсутствует, а массы не горят желанием круто изменить свою жизнь, то остается внешний фактор разжигания революции. Действие его многообразно. Можно говорить и о «геополитическом напряжении» государства, и о том, что тот или иной авторитарный режим сам резко ухудшит свое положение, ввязавшись во внешнеполитическую авантюру типа «маленькой победоносной войны», и о вмешательстве внешних акторов на стороне (контр)революции или же о чужом положительном (или отрицательном) примере. В ходе (или после) революции отношение к этому вмешательству может кардинально меняться; яркий пример политического цинизма продемонстрировали большевики, перейдя от пожеланий поражения своего правительства в мировой войне к лозунгам типа «Социалистическое отечество в опасности!». Все логично: чужого не жалко, а свою власть не отдадим.

Но часто бывают ситуации, когда правящий режим мобилизует патриотические настроения с целью консолидации против внешнего врага. Укрепить существующий порядок превентивно, показав как альтернативу существующие внешние угрозы – это сильный политический козырь. Разумеется, здесь не обходится без интенсивной пропаганды и тенденциозных передержек.

Сейчас в Российской Федерации стремятся заменить обсуждение внутренних напряжений указанием на внешнее вмешательство и «иностранных агентов». Якобы только субъекты, «шакалящие у посольств», призывают в Россию «майдан». Нужна особая выдержка, чтобы пройти между этими «партийными» крайностями. Здоровый социально-политический организм «агенты» не разложат, но довольно глупо надеяться на международную помощь после очередной «геополитической катастрофы». Гуманитарную помощь, быть может, и предоставят, но обглодают страну основательно – неужели история великого разграбления России в начале и, подчеркнем, в конце ХХ в. ничему не учит. И неужели внешняя помощь в «свержении диктаторов» в Сирии, Ираке, Ливии и ее видимые последствия – это только результат авторитарной пропаганды? Неудивительно, что такая угроза (пусть и поданная специфическими пропагандистскими методами) оказывается очень сильным аргументом против антиправительственных выступлений и блокирует ныне многие протестные порывы.

Таким образом, пока власть в РФ весьма удачно использует «внешнюю угрозу цветных революций» для собственного укрепления. Трудно сказать, будет ли такой подход иметь успех и дальше. По контрасту, можно предположить, что именно внешние факторы будут иметь решающее значение в сохранении или падении существующего режима.

* * *

Предсказывать революцию в России (равно как и в других странах) дело не только неблагодарное, но, по сути, и невозможное. Вряд ли о революции где-либо можно со всей определенностью говорить: «Она произойдет» в силу того, что невозможно и по субъективным, и по объективным причинам оценивать степень вызревания предпосылок революции на ее предварительной стадии, невозможно также измерить постоянно меняющуюся (не)готовность людей к преодолению критических порогов, резко отделяющих одно состояние общества от другого. Невозможно указать конкретный момент, когда участвующие в событиях люди в массе своей сделают решающий выбор, чтобы оказаться на стороне победителей: сторонников старого или нового порядка. Современная наука практически не располагает средствами для таких выводов. Это возможно констатировать только в прошедшем времени: «революция в данной стране произошла» (и, соответственно, о стране, в которой она произошла, тогда можно сказать, воспользовавшись известным выражением: «она утонула»).

Что касается российской революции в прошлом, то, на наш взгляд, здесь лучше всего сказать: «она не состоялась», так как не достигла своих целей…

Литература

1. Булдаков В.П. Красная Смута: Природа и последствия революционного насилия. – Изд. 2-е, доп. – М.: РОССПЭН, 2010. – 967 с.

2. Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволю-ционного времени. Россия 1920–1930 гг. – М.: РОССПЭН, 2012. – 759 с.

3. Булдаков В.П. Кризисный ритм российской истории: К культурно-антропологическому переосмыслению // Политическая концептология. – Ростов-на-Дону, 2015. – № 2. – С. 18–52.

4. Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. – СПб.: Питер, 2005. – 461 с.

5. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. – СПб.: Наука. – 445 с.

6. Гилев А.В. Политические трансформации на постсоветском пространстве: Имеют ли значение «цветные революции»? // Полития. Журнал политической философии и социологии политики. – 2010. – № 2 (57). – С. 107–121.

7. Голдстоун Д. Революции. Очень краткое введение / Пер. с англ. А. Яковлева. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – 192 с.

8. Ковалёв В.А. Русская «смута» как предмет социологии революции П.А. Сорокина: Воспоминания о будущем? // Питирим Сорокин: Новые материалы к научной биографии. Сб. научных трудов / Под ред. Д.В. Ефременко. – М.: ИНИОН РАН, 2012. – С. 168–192.

9. Ковалёв В.А. Наша фантастическая политика: Социально-политические утопии в современной фантастике: Россия между прошлым и будущим: монография. – Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2014. – 172 с.

10. Ковалёв В.А. «Гайзергейт» в Республике Коми: Неработающие институты авторитарного администрирования и проблемы политического порядка // Россия и современный мир. – М., 2016. – № 2. – С. 22–38.

11. Ковалёв В.А. «Лишние» люди – новые «расколы: Основа конфликтов в современном мире // Россия и современный мир. – М., 2016. – № 3. – С. 76–87.

12. Коллинз Р. Макроистория: Очерки социологии большой длительности. Пер. с англ. / Послесл. H.С. Розова. – М.: УРСС: ЛЕНАНД, 2015. – 504 с.

13. Коллинз Р. Технологическое замещение и кризисы капитализма: Выходы и тупики // Политическая концептология. – Ростов-на-Дону, 2010. – № 1. – С. 35–50.

14. Лахман Э. Что такое историческая социология? / Пер с англ. М.Н. Дондуковского; под науч. ред. А.А. Смирнова. – М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2016. – 240 с.

15. Нефедов С.А. Концепция демографических циклов. – Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2007. – 141 с.

16. Никифоров А.А. Революция как объект теоретического осмысления: Достижения и дилеммы субдисциплины // Полис. – 2007. – № 5. – С. 92–104.

17. Системный мониторинг глобальных и региональных рисков: Арабский мир после Арабской весны. – М.: ЛЕНАНД, 2013. Ответственный редактор: Л.М. Исаев, А.Р. Шишкина, А.В. Коротаев.

18. Соловей В. Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху. – М.: Эксмо, 2016. – 320 с.

19. Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Сост., подг. текста, вступ. ст. и коммент. В.В. Сапова. – Сыктывкар: ООО «Анбур», 2015. – 848 с. (Питирим Сорокин. Собрание сочинений).

20. Токвиль, Алексис де. Старый порядок и революция. – СПб.: Алетейя, 2008. – 248 с.

21. Хантингтон С. Третья волна. Демократия в конце ХХ века / Пер с англ. Л.Ю. Панти-ной. – М.: РОССПЭН, 2003. – 368 с.

22. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 480 с.

23. Эйзенштадт Ш. Революции и преобразования обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А.В. Гордона под ред. Б.С. Ерасова. – М.: Аспект-Пресс, 1999. – 416 с.

24. Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. – Cambridge University Press, 1979. – 407 p.

Ульянов–Ленин. Штрихи к портрету

С. Дудаков

Дудаков, Савва – историк, публицист (Иерусалим).

В апреле 1917 г. Ленин прибывает на станцию Белоостров. Его встречает многочисленная делегация рабочих Сестрорецкого завода. На площади у Финляндского вокзала собралась многотысячная толпа, а у дворца Кшесинской – десятки тысяч. От вокзала до Кронверкского проспекта он двигался на броневике, и толпа народа возрастала в геометрической прогрессии. Это был триумф. Почему картавый человек стал оратором, превосходящим Керенского и Троцкого? Почему он одной лишь силой убеждения стал первым в русской социал-демократии? Почему Плеханов и Мартов – пасовали перед ним?

Одним террором большевики не могли удержаться у власти – это аксиома. Тогда чем? Лозунгами? Одних лозунгов недостаточно. Фигура Ленина стала цементом Новой России. Собственно – он сохранил русскую империю, уступив некоторые окраины. Даже удержал полуколонию Монголию и присоединил Бухарский эмират. Площадь России к 1897 г. составляла 22,35 млн км². В 1905 г. Россия потерпела поражение в войне с Японией и уступила Южный Сахалин и прилегающие острова, всё, что ниже 50-й параллели, города Порт-Артур и Дальний на Ляоданском полуострове.

После Первой мировой войны, войны с Польшей, отделения Финляндии и Прибалтики, оккупации Румынией Бессарабии и добровольной отдачи Турции Карса территория будущего СССР уменьшилась до 21,7 млн км². Как видим, потери не столь значительные, если учесть масштаб катастрофы. За одно это – националисты должны быть благодарны Первому коммунисту.

Этот человек был способен признаваться в своих ошибках и заблуждениях. Думаю, что НЭП был рассчитан не на одно десятилетие. Отменить продразверстку еще в 1919 г. предлагал Троцкий. Ленин был категорически против. Поворот к НЭПу был произведен через год под грохот Кронштадтского восстания и в «атмосфере угрожающих настроений всей армии». А концессии двинули бы промышленный и социальный потенциал далеко вперед. Это не были бы кровавые сталинские пятилетки. Залогом того являлось то, что к 1926 г. потенциал России, уменьшившейся территориально, достиг уровня 1913 г. НЭП был направлен и против большинства партийных работников. Замечание И. Эренбурга: «Открывались новые пути и новые возможности. Нечеловеческая воля прозвучала в этом приглашении “учитесь торговать”, брошенном бескорыстнейшим борцом своим товарищам, принужденным менять теперь диаграммы главков и карты Генштаба на стук костяшек или на книги двойной бухгалтерии. Трезвость, эта самая требовательная и, скажем откровенно, наименее заманчивая изо всех добродетелей, быстро вернула людям сознание времени и пространства». (Советская цензура вычеркнула эти слова из собрания сочинений Ильи Григорьевича, изданном в 1961 г.)

Кто первый разглядел в Ульянове Ленина? Сложно ответить на этот вопрос. Но одним из первых был Виктор Мандельберг (1869/70–1944), бывший член второй Государственной думы от социал-демократической фракции, меньшевик, с 1907 г. – в эмиграции. Он был делегатом II съезда РСДРП, где произошел раскол эсдеков на большевиков и меньшевиков. Со съезда делегаты понесли в Россию семена раздора. Отношения между двумя фракциями установились самые скверные. Дрязги, сплетни, усиление разногласий… Почему?

Вот ответ Мандельберга: «Потому, что причина, вызвавшая разногласия на съезде, именно – специфическое ленинское упрощенное… понимание задач партии и сущности революционной борьбы – не только оставалось, но, наоборот, благодаря расколу получило возможность выкристаллизироваться в последовательно проводимую систему… Чем сложнее задачи ставила всё стремительнее развивающаяся революция, тем, понятно, всё более и более ошибочные ответы должен был давать всё упрощающий ленинизм»99
  Мандельберг В. Из пережитого. – Давос, 1910. – С. 41.


[Закрыть]. Это потрясающее свидетельство. К тому же, кажется, впервые употреблено слово «ленинизм».

Взаимные выпады и обвинения эмигрантская среда выбрасывала на территорию империи, и лишь социальные низы могли стать электоратом нового движения. Кстати, первые оценки социал-демократов со стороны народовольцев были негативными. Конечно, на лицах выживших героев 70–80-х годов XIX в. можно было прочесть отпечаток мученичества и трагизма, и в оценке нового движения они были почти единогласны: «Мы» – народовольцы – «аристократы», а «вы» – социал-демократы – «плебс». В прошлом народоволец и народоправец, позднее правый эсер Н. Тютчев высказался так: «Теперь в Сибирь улица пошла»1010
  Сергиевский Н. Ленин в ссылке // Красная летопись: Исторический журнал. – Л., 1924. – № 1 (10). – С. 15.


[Закрыть].

Множество версий выдвигалось относительно происхождения псевдонима, который избрал Владимир Ульянов – ЛЕНИНЪ. Позволю себе изложить свою, пусть и причудливую, версию1111
  Я не первый, кому она пришла в голову. Думаю, что первыми были сотрудники института К. Маркса и Ф. Энгельса во времена директорства Давида Борисовича Рязанова (Гольдендаха) (1870–1938). Рязанов лично знал Ленина и вполне мог задать ему этот вопрос.


[Закрыть]. В Германии существует одно стихотворное пророчество на латинском языке, приписываемое монаху Герману, жившему в XIII в. Иногда называют «точную» дату появления пророчества – 1300 г., но получило известность оно лишь в 1693 г. и многократно переиздавалось.

Пророчество называется – Vaticanium Lehniness (Лени́нское пророчество), названное по местечку Лени́н (ударение на последнем слоге), неподалеку от Потсдама, известное развалинами старинного цистерцианского монастыря Гиммельпфорт, основанного в 1180 г. (Цистерциане – монашеский орден, ветвь бенедиктинцев. В Польше их называют бернардинами.) Вероятно, пророчество фальшивка.

В этом подложном пророчестве, с одной стороны, оплакивается гибель дома Асканиев (им когда-то принадлежал Лени́н), а с другой – возвышение династии Гогенцоллернов, должное привести к объединению Германии. Предрекается и гибель последней династии в одиннадцатом поколении. Наследниками Асканийской династии были князья Ангальт-Цербстские. Иначе говоря, дом Романовых был тесно связан через Екатерину Великую с этой династией, ибо она была принцессой Ангальт-Цербстской. (Кстати, эта династия ведет свой род от славян – сербов. Отсюда – цербстская.) Возможно эти исторические изыскания смогут помочь в выяснении происхождения странного псевдонима.

Как бы то ни было, можно заметить, что в этом псевдопророчестве имеются антироялистские тенденции, которые, зная биографию Ульянова, могли сделать для него привлекательным этот псевдоним. Учтем, что впервые псевдоним «Ленинъ» появился в газете «Заря» в 1901 г. Том энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона со статьей о «Ленинском пророчестве» вышел в 1896 г. Так что версия имеет право на существование1212
  Статья о пророчестве имеется также в «Настольном энциклопедическом словаре» (М., 1892. Т. IV). Издание А. Гербеля и Ко. Это как раз тот IV том, с которого начинается будущая энциклопедия братьев Гранат. Но вполне вероятно, что Ульянов мог быть знаком с «Ленинским пророчеством» и по немецким источникам.


[Закрыть].

Добавим, что псевдоним «Ленин» использовался в артистическом мире в начале XX в.

Информативны воспоминания Владимира Александровича Поссе (1864–1940). Он был одним из самых интересных людей своего времени, публицистом, народником, марксистом и, по словам Л.Н. Толстого, принадлежал к лучшим образцам «интеллигенции»1313
  Толстой Л. Дневник, 24 июля 1909 г. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. – М.: Художественная литература, 1952. – Т. 58. – С. 101.


[Закрыть]. Являясь личным другом Горького, Поссе оказал на него и Ленина громадное влияние, хотя оба они отрицали это1414
  Горький М. Из литературного наследия // Горький и еврейский вопрос. – Иерусалим: Еврейский университет в Иерусалиме, Центр по исследованию и документации восточноевропейского еврейства, 1986 / Сост. М. Агурский и М. Шкловская. Примечание на с. 90.


[Закрыть].

Характеризуя Ленина и Плеханова, Поссе замечает: «Съезд партии – это турнир между социал-демократами и нарождающейся партией социалистов-революционеров. Самый солидный теоретик первых был Плеханов, самый боевой теоретик и практик Ленин»1515
  Поссе В. Воспоминания (1905–1917). – Пг.: Мысль, 1923. – С. 88.


[Закрыть].

Плеханов и Ленин – русские, и в наружности – русское, купеческое, но у каждого своеобразное. «Ленин, почти ровесник Чернова, казался в то время (т.е. в 1902 г.) значительно старше его, – продолжает Поссе, – а теперь, пожалуй, выглядит помоложе, ибо Ленин раньше Чернова и внешне, и внутренне установился. Уже тогда у него была очень солидная плешь, обнажавшая хорошо вылепленный череп с остатками рыжих волос. Лицо с сильно развитыми скулами, с рыжей бородкой – некрасиво, но вся суть в глазах, карих, умных, смеющихся и лукаво и ласково. Небольшого роста, коренастый, жилистый, с быстрыми уверенными жестами – он мог сойти за смышленого прасола, промышляющего скупкой у крестьян шерсти и льна»1616
  Там же. – С. 89.


[Закрыть].

Блестящий портрет, сделанный вовремя, в будущем он сошел бы за карикатуру. Еще неожиданнее отношение Поссе к Плеханову. «На подмогу Ленину под шумные аплодисменты поднимается на кафедру пожилой плешивый интеллигент с густыми черными бровями, мефистофельски загнутыми над живыми, во все стороны стреляющими глазами. Это был Плеханов. Говорит он с продуманной жестикуляцией, говорит красно, точнее пестро: так и сыплются остроты, цитаты, в том числе из Крылова, ссылки на героев Гоголя и Щедрина… Несмотря на это или именно поэтому, слушать его было жутко, ибо легкая шутливая форма особенно ярко оттеняла зловещую жестокость содержания. Нападая на террор социалистов-революционеров, он восхвалял террор Великой французской революции, террор Робеспьера. Каждый социал-демократ, говорит Плеханов, должен быть террористом, а’la Робеспьер. Мы не станем, подобно социалистам-революционерам, стрелять в царя и его прислужников, по после победы мы воздвигнем для них гильотину на Казанской площади. Не успел он закончить этой фразы, когда среди жуткой тишины, переполненной залы раздался отчетливый голос: “Какая гадость!” Сказано это было громко, но спокойно, убежденно и потому внушительно, Плеханов побелел, вернее, посерел…»1717
  Поссе В. Воспоминания (1905–1917). – Пг.: Мысль, 1923. – С. 90–91.


[Закрыть]

На следующий день Поссе написал резкое письмо Плеханову о разрыве с ним, Лениным и другими, и печатно стал выступать против тогдашней социал-демократии. Обратим внимание, что в 1923 г. Поссе имел мужество отвергать классовый террор, прозрачно намекая на советский режим: «Обещание поставить гильотину на Казанской площади стоит в тесной связи с обещаниями, данными Плехановым и его сторонниками на съезде РСДРП в 1903 г., разогнать русский парламент через две недели, если состав его будет не соответствовать интересам Социал-Демократической Партии, или, напротив, сделать его бессрочным, если состав его будет этим интересам соответствовать, лишить буржуазию избирательных прав, ограничить свободу слова, не считаться с неприкосновенностью личности…»

Не надо быть особенно прозорливым, чтобы узреть под анонимными словами «его сторонников» истинных руководителей Октября, одним махом решивших проблему Учредительного собрания и прочих «мелочей»: свободы слова, свободы личности и т.д. Резюме о встрече с Плехановым и Лениным следующее: «Злость сильна, и на этот раз победа осталась за “искровцами”, несмотря на гадость Плеханова»1818
  Там же. – С. 90–91, 93.


[Закрыть].

И еще одна деталь. Думаю, она касается больше Ленина, чем царя: «Будь на месте Николая II человек с такими способностями и с такой могучей волей, какие были у Петра I, русская история конца XIX и начала ХХ века была бы несколько иной, чем мы ее теперь знаем. Совершенно отрицать роль личности в истории для тех, кому интересно общественное творчество Ленина, невозможно. И надо помнить, что в социологии, как в математике, приходится считаться с величинами не только положительными, но и отрицательными»1919
  Там же. – С. 22–23.


[Закрыть].

Среди причин возвышения Ленина следует отметить его несомненную «харизму». Обратимся к ранним воспоминаниям одного из первых соратников вождя, затем исчезнувшего в «никуда» (к счастью, он умер в своей постели). По его словам, он рано отошел от революционной деятельности и потому со временем перестал существовать для Ленина. Речь идет об экономисте Михаиле Александровиче Сильвине (1874–1955). «Остановлюсь на некоторых личных свойствах Владимира Ильича. Как я уже сказал, мы единогласно, бесспорно и молчаливо признали его нашим лидером, нашей главой; это его главенство основывалось не только на его подавляющем авторитете как теоретика, на его огромных знаниях, необычной трудоспособности, на его умственном превосходстве – он имел для нас и огромный моральный авторитет… он импонировал нам также моральным величием. Нам казалось, [что] он был совершенен, свободен от тех мелких слабостей, которые можно найти в каждом»2020
  Сильвин М.А. К биографии В.И. Ленина. Из воспоминаний // Пролетарская революция. – М., 1924. – № 7 (30). – С. 77.


[Закрыть].

В качестве примера его «харизмы» приводится встреча в Риге с латышскими социал-демократами, которые с предубеждением относились к россиянам. В течение трех дней общения с ними Владимир Ильич полностью очаровал латышей.

«Здесь еще раз убедился я, насколько этот человек был одарен способностью увлекать сердца, внушать к себе беспредельное доверие, наполнить чувством беззаветной преданности единой цели – всё это я не раз имел случай наблюдать и в отношении целых групп и отдельных лиц.

Бывали случаи, что человек достаточно зрелый, независимый в своем образе мыслей, в своих суждениях, образованный и опытный, которого никак нельзя упрекнуть в недостатке самостоятельности, после нескольких недель общения с Владимиром Ильичом совершенно подпадал под влияние его железной воли, его сильного ума…

В личных отношениях В.И. был обаятельный человек с большой выдержкой, деликатный, терпеливый к собеседнику – не всегда интересному, очень гостеприимный.

[Я] знал его позже в Сибири, во время ссылки, я видел его затем в эмиграции; и знаю, что, когда этот человек имел дело с теми, кого он считал врагами своей идеи, а стало быть, и своими личными, он был беспощаден. На мои сомнения в некоторых случаях, и с той насмешкой, которая часто смотрела из его глаз, замечал мне: “Революция – не игра в бирюльки”… “Для того чтобы она победила, нужно сосредоточить на ней всё внимание, всю свою энергию, все свои силы и всю волю, сосредоточить, отбрасывая всё лишнее, всё не идущее к цели”. И эти, как иногда говорят, односторонность и исключительность, нетерпимость и беспощадность были ему свойственны».

Ссылаясь на слова самого Ильича, Сильвин напоминает, что «будущий вождь мирового пролетариата был исключен из Казанского университета, несмотря на то что в студенческих беспорядках не играл “никакой заметной роли”. Но для власть имущих фамилия Ульянов была одиозной с 1887 г. – года попытки покушения Александра Ульянова и его сотоварищей на императора»2121
  Сильвин М.А. К биографии В.И. Ленина. Из воспоминаний // Пролетарская революция. – М., 1924. – № 7 (30). – С. 66, 73–74, 80.


[Закрыть].

Илья Лохматый (партийный псевдоним Ильи Эренбурга) был знаком с Лениным. Они встречались в эмигрантском Париже. Эренбург об этом рассказывает в своих воспоминаниях. Встречались большевики в кафе «д’Орлеан». На втором этаже была небольшая зала, заполненная людьми, человек 30. Эренбург глядел только на Ленина. Шел 1909 год… Одет Ленин был в темный костюм, со стоячим накрахмаленным воротничком – выглядел корректно, по-видимому, как средний буржуа. Молодой Илья попросил слова и высказал возражение по обсуждаемой теме. Ленин ответил мягко, не обругал (обычно в полемике он был несдержан), а разъяснил его неправоту. Молодой человек заинтересовал Первого большевика. Он подошел к Илье и расспросил его о московских делах. Илья Лохматый к этому времени побывал в большевистской организации со своим однокашником по Первой московской гимназии Бухариным, был арестован, а теперь эмигрировал. Ленин пригласил «мальчишку» к себе на улицу Бонье. Тот испытывал робость перед сильной личностью. Открыла дверь Крупская, «сам» работал у письменного стола, чуть щуря глаза. Эренбург подробно рассказал о провале московской ученической организации, о положении в Полтаве. Вождь внимательно слушал.

Выяснилось, что Эренбург помнил адреса, по которым можно было рассылать газеты. Надежда Константиновна всё записала. Настало время обеда, и Илья хотел раскланяться, но не тут-то было: его гостеприимно накормили. Поразил Илью порядок на столе Ленина: он этого никогда не видел среди своих друзей. И еще: «Меня поразила его голова. Я вспомнил об этом пятнадцать лет спустя, когда увидел Ленина в гробу. Я долго глядел на этот изумительный череп: он заставлял думать не об анатомии, но об архитектуре»2222
  Эренбург И. Люди, годы, жизнь. – М.: Советский писатель, 1990. – Т. 1. – С. 96.


[Закрыть].

По воспоминаниям Эренбурга, сходными с воспоминаниями других, В.И. Ленин говорил спокойно, без пафоса, без красноречия, слегка картавя, иногда усмехался. Его речи похожи на спираль, для разъяснения и убеждения собеседника он возвращался и повторял. Эренбург подчеркивает простоту жизни вождя, демократичность и участие в судьбе товарищей – черты, свойственные большим людям. В конце рассуждений о Ленине Эренбург приходит к выводу, что Ленину чужд культ личности.

В эмиграции с Лениным встретился очень интересный человек, в будущем сильный шахматный мастер А.Ф. Ильин-Женевский, победитель Капабланки, брат Ф.Ф. Раскольникова. Произошло это в весенний день 1914 г. Александр Фёдорович был совсем юным гимназистом, только что исключенным из гимназии Витмера и заканчивающим учебу в Швейцарии на деньги некоего благотворителя. Встреча состоялась в Женеве, куда Ленин приехал всего на один день с лекцией. Остановился он на квартире своего старого друга Вячеслава Алексеевича Карпинского. Как вспоминает Ильин, он увидел низенького, коренастого человека и в памяти всплыл облик Сократа. Растерянно протянув руку «Ильичу» для приветствия, он почувствовал в свою очередь широкое и крепкое рукопожатие. Лицо вождя расплылось в приветливой и ясной улыбке.

Молодой Саша Ильин отвечал на вопросы Ленина по поводу ареста их юношеской организации. Жена хозяина – «товарищ Ольга», она же Софья Наумовна Равич, (первая жена Г.Е. Зиновьева) пригласила всех к столу. Разговор перешел на сугубо личную тему – Ленин беспокоился о состоянии здоровья своей жены: у Надежды Константиновны была базедова болезнь. Предлагалось два пути решения проблемы: опасная операция или консервативный способ лечения. «С какой заботливостью и тревогой говорил Владимир Ильич о здоровье своей неразлучной и верной подруги». Революционер, решительно расправившийся «операционным» путем со старой Россией, в личной жизни оказался консерватором: семья Ульяновых не решилась на операцию.

Неожиданно Ленин обратил внимание, что юноша не ест мяса, и Равич быстро приготовила для него яичницу. Александр был вегетарианцем и со свойственной юности горячностью стал защищать «безубойный» способ питания. (Это было время всеобщего увлечения толстовством.) Ленин развеселился: «Ого, – сказал он, хитро улыбаясь и подмигивая Карпинским, – этак, вы, пожалуй, произведете новый раскол в партии и организуете новую фракцию большевиков-вегетарианцев». Так смеясь и пикируясь, они перешли в библиотеку, где был приготовлен послеобеденный чай2323
  Ильин-Женевский А.Ф. Один день с Лениным: Из воспоминаний «витемеровца». – Л.–М., 1925. – С. 11.


[Закрыть].

Тему для доклада Ленин выбрал вызывающую для космополитической среды эмигрантов, живущих в Женеве: «Национальный вопрос». По словам Ильина, различные эмигрантские национальные социалистические группировки считали преступлением всякий последовательный интернационализм. Аудитория пришла огромная: яблоку негде было упасть. Все ожидали полемики. Ленина встретили весьма прохладно, исключая кучку большевиков.

Как оратор Ленин глубоко поразил Ильина, хотя, казалось бы, его нельзя было назвать блестящим оратором. Он не обладал такими артистическими данными, как, например, местная достопримечательность – итальянский анархист Бертони. Тот отличался внешностью актера-трагика, бархатным голосом и прочими атрибутами, необходимыми, чтобы обворожить женскую часть публики.

Ленин был его антиподом. Невзрачная внешность, несколько хрипловатый голос и «привычка часто причмокивать в конце фраз» – этим не покоришь зрителя. Но Ильин поймал себя на мысли, что он, слушая оратора, как бы читает книгу. «Удивительная стройность мыслей, строгая последовательность изложения и неумолимая логичность сделали то, что вся это большая и в большинстве чуждая нам аудитория, не двигаясь и почти не дыша, как зачарованная, прослушала до конца лекцию Владимира Ильича». Когда он окончил говорить, большая часть зала аплодировала ему. Но настоящее мастерство проявилось во время полемики. Он разделался с ними быстро – «это был не бой, а избиение младенцев!». Враги повержены, собрание закончено, и дружные аплодисменты сопутствовали победе логики полемиста.