Текст книги "Карьерист"

Глава девятая. Положительные подвижки

Нейтральные воды Пранного океана, в которые любой дэм мог перенестись, начинались в пяти километрах от берега. А вот в пределах этой зоны любой посторонний находился только с разрешения владельца данного сектора. Но Прогрессор и Кобра настолько увлеклись исследованием идущего в автоматическом режиме острова, что прошляпили границу раздела. Правда, хозяйка сектора тут же дала допуск своему божественному собрату, но того успело весьма внушительно приложить вселенскими силами ДОМА, чуть не лишая сознания.

– А-а-а! – застонал он, непроизвольно хватаясь руками за голову и падая на колени. – Вот же мерзость!..

Никакого сочувствия он от Азнары не получил:

– Сам виноват! Смотри, куда влезаешь! – хотя глаза её при этом поблескивали слишком озорно и весело. – И не надо было меня заговаривать и настолько отвлекать на эти шары-иголки.

– Ну вот, я ещё и виноват…

– Несомненно!

Бенджамин встал на ноги, встряхнулся и не стал скрывать озлобленность:

– И вообще, почему этот Труммер отправил остров в твой сектор? Почему не в мой? Гад! Я ему за это руки-ноги поотрываю!

– Потому что именно я его официально отправляла на миссию. И катер дала; всем, чем надо, обеспечила и защитные амулеты навесила, которых ты пожадничал. Вот мой дипломат и отправил первые трофеи по правильному адресу. И ещё спасибо скажи, что я тебя с собой на этот остров позвала.

– Сразу говорю: «пожалуйста!» – за мою неоценимую помощь! – проворчал Прогрессор, вновь склоняясь над предметом их исследования и меняя тему неприятного для него разговора: – Насколько же странные эти шарики… И разобраться с ними, а тем более отыскать средство защиты от них быстро не получится…

– Ничего, в Лабораториях вывернем эти штуки наизнанку, разберём на молекулы, но раскроем тайну, – заверила Азнара, упаковывая очередной трофей в специальный контейнер.

– А с остальными собратьями поделимся добычей? Всё-таки чем больше усилий приложится, тем быстрей получится результат.

– Может, и поделимся… Но вначале надо прослушать, кто чем хвастаться будет. Может, они и без нас таких островов уже наловили предостаточно. Или какой яд изобрели действенный и уже над жабокряками распыляют…

– Вряд ли, – засомневался Прогрессор. – Иначе уже хвастались бы да кичились своей победой в споре.

– Не факт, – возразила Непревзойдённая, уже осматривая со всех сторон диковинную ракушку из трёх частей. – Среди наших подобных нам хитрецов хватает. Тоже, как и мы, небось, исследуют трофеи да стараются пристроить их для собственной пользы. Чего только стоят живые шары-иглы, которые можно в любых морских сражениях использовать. А вот эта ракушка-переводчик?.. Она ведь живая! Но как такое чудо может переводить совершенно разные звуки существ из разных вселенных – ума не приложу.

– М-да! Сплошные загадки, – согласился Надариэль, тоже ощупывая такую же ракушку. – И всё-таки самое интересное, что можно взять у жабокряков, – это их защитный купол над скопищами островов. Мы с такими структурами за всю историю не встречались, хотя наши защитные поля ДОМА посильней будут. Вот как бы ещё эту тайну раскрыть…

На эти слова дэма раздражённо цокнула язычком:

– Дались тебе эти тайны! Сейчас важнее выяснить, куда наш дипломат запропастился вместе с катером. Слишком туманно и неполно он доложил об этом странном ките и ожидаемой телепортации… Это меня и бесит! Кто, спрашивается, ему разрешил заниматься посторонними делами?

– Не надо на меня так смотреть, – ухмыльнулся Прогрессор. – Я тебя не боюсь! Ну… почти. И ничего я Труммеру не разрешал, это ты его по всем вопросам инструктировала и направляла. Меня больше всего поражает в этой истории сам факт наличия такого кита. Ещё и умеющего телепортироваться! Забирая вдобавок с собой пассажира с тяжеленным катером! Ты хоть раз слышала о чём-то подобном?

– Ни разу! – Нахмурившаяся Азнара рассматривала приближающийся пирс, на котором уже толпилась вызванная туда толпа исследователей и научных деятелей. – Но давай не будем скрывать от самих себя тот факт, что до сих пор ДОМ, даже для нас, – это гигантское скопище нераскрытых тайн и диковинных загадок. Мы то и дело пытаемся исследовать иные миры и вселенные, а собственную обитель так до сих пор и не изучили до конца.

– Скорей: утеряли изначально имеющиеся знания, – скривился дэм с досадой. – Да и братец Тра в своё время начудил…

Они оба тяжело вздохнули, на короткое время окунувшись в неприятные воспоминания. Вообще считалось плохим тоном употреблять упомянутое имя среди себе подобных. А если и упоминали, то порой в полярных значениях. Одни дэмы считали Тра самым лучшим, умным и великим, другие – использовали это имя как ругательство.

До пирса оставалось ещё метров пятьсот, когда Ревельдайна фыркнула и устремила свой взор на небо:

– О! Со мной уже пытаются связаться сразу несколько наших… А владелец того самолёта ещё и возмущается, что сразу не сообщила всем о таком великолепном трофее.

– Следовательно, у них ничего подобного до сих пор нет?

– Получается, что так…

В этот момент по устройству дальней связи побеспокоили и Прогрессора. С некоторым недовольством включая его, дэм ворчал:

– Кто это осмелился?.. Хм! Мой управляющий… совсем старик мозгами поехал?.. Ну чего тебе, Айзель? – С минуту он слушал какой-то доклад, меняя гримасу на лице с недовольной на ехидную. Потом выключил устройство, поясняя при этом напряжённо на него глядящей Азнаре: – Опять эта мелкая учудила. Представляешь, во сне как-то прочувствовала Труммера, выяснила, что с ним, и даже кое-что подсмотрела его глазами. После чего провела Галлиарду ко мне в Имение, и та пробилась к самому управляющему. И уже старина Франчук осмелился связаться со мной. А что было бы, не вручи я Ласке свой специальный портальный перстень?.. Помню, как ты меня за это ругала…

– Уф! – шумно выдохнула Кобра. – Мало ли когда и в чём может ошибиться женщина?.. Да и с кольцом этим, как и с родственной кровью… Ты ведь на подобное и рассчитывал изначально. Но что сейчас с Полем? И где он? Нельзя ли поконкретнее?

Надариэль, похоже, решил немного поиздеваться. Словно он недалёкий, ничего не понимающий тип:

– Чего это ты так распереживалась о моём а’перве?

– Бен! – Видно было, как Кобра сжала кулачки. – Не зли меня!

– Ладно, ладно, уже и пошутить нельзя?.. Где Поль сейчас, отправимся ко мне и будем выяснять у Ласки. Известно лишь, что он среди неприятелей каких-то и притворяется бессознательным. Так что…

Но владычица сектора уже поняла, что надо поспешить. Остров как раз причалил к пирсу, и она стала отдавать распоряжения своим приписным деятелям науки. Трофей переходил в руки смертных для комплексного исследования.

Глава десятая. Желанная помощь

Очнулся Труммер не только от боли во всём теле. Помимо ударов крови в голове, там же настойчиво пульсировала чья-то посторонняя мысль:

«Очнись! Поль, ты меня слышишь?! Очнись быстрей, я ведь ощущаю тебя как живого!»

Вначале пришлось сосредотачиваться, чтобы вообще сложить в одну кучку хаотичные воспоминания. Вполне ясно и чётко вспомнился взрыв и предваряющие его попытки скрыться от кровожадных местных аборигенов. Затем и более ранние сценки из жизни всплыли на поверхности замутнённой памяти: миссия, жабокряки, кит Тилиус, глубоководный монстр и телепортация через Излом на иную плоскость.

В итоге появились и собственные мысли:

«Во как меня шандарахнуло!.. Кажется, рвануло хранилище с порохом… Крюйт-камера, или как её называют?.. И вообще, разве после такого выживают?..»

Праздный вопрос: коль всё тело болит и голова разрывается, значит, человек живой. Хотя не факт, что и после полной смерти разум не тонет в океане боли и прочих мучений. На эту тему никто ничего конкретно не знает, а дэмы распространяться не спешат.

«Кстати, о дэмах… Кто-то у меня в голове посторонний к чему-то призывал, а ведь ни Кобра, ни Прогрессор так не умеют… Эй?! Кто там меня звал-то?..»

«Наконец-то! – тут же последовало в ответ радостное восклицание ментального свойства. – Я к тебе уже несколько часов пытаюсь докричаться, а ты никак не реагируешь! Спал, что ли?»

Интересный вопрос. Хотя вначале следовало разобраться с личностью собеседника:

«Тилиус?.. Ты, что ли?»

«Конечно, я! Кто ещё смог бы тебя отыскать на иной плоскости?»

Захотелось порадоваться, но пришлось замереть от очередного резкого приступа боли. Особенно голове досталось. Из чего а’перву следовало сделать вывод: необходимо вести себя спокойно, не дёргаться и тушить в себе даже радостные эмоции. Что он и сделал, собравшись и сумев ответить только через минуту:

«Да, такое только тебе по силам… Хотя и сообразить не могу, как тебе это удалось?»

«Вначале сориентировался на твои нательные артефакты. Нашёл их под камнями, на берегу пролива. Догадался, что это ты спрятал и сам где-то рядом. Попытался тебя прочувствовать, ты в моей зоне досягаемости ментального сообщения. То есть не далее, чем в километре. Вот и зову, из сил выбился… А ведь скоро утро, мне надо уже выбираться в открытый океан. Иначе быстро здешние рыбаки гарпунами утыкают! Здесь такие ужасы творятся, что у меня шкура седеть начала!.. Так что давай, рассказывай, где прячешься и долго ли тебя ждать?»

«Вот именно… Где я?»

Более чем странный для разумного создания вопрос поставил кита в тупик. Он явно растерялся:

«Как это?.. Ты ничего не видишь? И тебя туда отнесли сонного?»

Пришлось несколькими фразами описывать встречу со странным пароходом и печальные итоги этой встречи. То есть о взрыве порохового погреба и о последствиях этого взрыва. О своём состоянии тоже упомянул, объясняя, что ничего не слышит, а глаза просто не может открыть. Ощущение, что они лопнут. Или уже лопнули, и нет их больше.

«Вон оно что… То-то я смотрю, что из залива в море вынесло огромное количество порванной плоти, куски тел и разные жутко вонючие субстанции. А это были убиенные тобой людишки?.. Ну так им и надо! – неожиданно проявил кровожадность Тилиус. – Они тут всех косаток и китов съели! Ни одного не осталось! Ублюдки! – И совсем иным, уже требовательным тоном добавил: – Но если пострадал, то какого ежа не лечишься? Уж с твоими-то умениями!..»

А вот этот вопрос оказался самым правильным и в тему. Труммер стал прислушиваться не только к самому себе, но и к окружающему пространству. Ибо собственные силы оказались опустошены до самого донышка, потому и следовало чем-то извне поживиться.

Правда, долго Тилиус вслушиваться в наступившее молчание человека не стал:

«Светать начинает! Мне пора срочно уходить! А ты – лечись, ночью я опять к твоим артефактам приплыву».

«А что с каркасом того самолёта, что мы подняли?» – вспомнил а’перв.

«Всё на том же месте болтается, – последовал ответ уже затихающей ментальной связи. – Течений там вроде нет, разумные то место не навещают. Ну и то чудовище…»

Что случилось с глубоководным монстром, расслышать не удалось. Скорей всего он умер уже на этой стороне от полученных ран. Или не умер? А попросту сбежал в самое безлюдное место ДОМА? А что ему ещё остаётся делать, если первый же встреченный им человек оказался ему не по зубам?

Так или иначе, но после ухода Тилиуса из ментального пространства Поль остался один-одинёшенек. Поэтому самое время настало, чтобы разобраться с собственным здоровьем. Для начала… И уже только потом думать: «Где это я?», «С какой такой стати?» и «Можно ли отсюда убраться?» Вроде всё просто и последовательно, а ничего сразу не получилось. И причины на поверхности: нет сил, нельзя пошевелиться, и даже глаза не открываются.

Хуже всего, если не страшней, оказалось с глазами. Они вроде как и шевелились, и красные с оранжевым круги виднелись от напряжения, а… никак открываться не желали! Показалось даже в какой-то момент, что глаза засыпаны толстым слоем грунта. Или песка?

Нарастающую панику удалось отогнать логикой:

«Спокойно! Какая земля? Я ведь спокойно дышу. Причём носом. И ничего этому процессу не мешает… Значит…»

После такого гениального вывода догадаться, что на глазах повязка, уже оказалось намного проще. Ну и наступившее успокоение помогло слуху кое-как прорезаться. Непонятные шумы и скрипы преобразовались в отдельные слова, а чуть позже и в хорошо воспринимаемые предложения. Нельзя было сказать, что говорили на чистом, правильном рииксти, но вполне хватало для общего понимания, а мелочи угадывались по контексту.

Некто, явно из больших чиновников (министр, если не местный царёк какой-нибудь) громогласно поносил работников здешнего здравоохранения. При этом он возмущался, что врачи сумели спасти всего лишь четверых человек из экипажа в двести единиц!

Что интересно, ему твёрдо отвечал мужской голос без всякого страха или подобострастия:

– Нашей вины в этом нет! К нам доставляли уже практически трупы. Да и большая часть доставленных якобы живыми никак не могли долго прожить после жутких ожогов, многочисленных переломов или не совместимых с жизнью внутренних кровоизлияний.

– О-о-о! Кракен вам всем в печень! – не унимался расстроенный донельзя чиновник. – Вам доставили пятьдесят моряков, а выжило из них только четверо?! Как это понимать?! Всё равно слишком мало! Плохо работаете!

– Работали целые сутки на износ, – в прежнем тоне продолжал отвечать невидимый главврач. – Никто не спал и не присёл ни разу. А если не устраивают результаты самоотверженного труда подотчётного мне госпиталя, я готов немедленно уйти в отставку.

– Далась тебе эта отставка?! – вроде и кричал некто, но уже намного тише и не так озлобленно. – Вот ведь заладил… А мне что прикажешь делать? Как и у кого я выясню, что случилось на этом драном пароходе, если все передохли? Или остались ничего не соображающими инвалидами? Сам ведь слышал, что эти утырки двух слов связать не могут и толком ничего не видели. А этот чего разлёгся, не мычит не телится? – Голоса раздавались совсем рядом. – Он вроде самый целый из них?

– Относительно… Голова у него содрана преизрядно. Скорей всего серьёзное сотрясение мозга. Ну и по всему телу мелких ожогов, потёртостей и ссадин хватает. Глаза вон чуть взрывом через уши не выдавило, все капилляры полопались, не факт, что зрячим останется… И не факт, что выживет.

Похоже, прибывшие начальники читали нечто в виде амбулаторной карты больного. Потому что крикун хмыкнул, а потом стал уточнять:

– Почему этот тип в отдельной палате?

– Очень, очень тяжёлый случай. И мы применили к нему особое лечение. Не каждый после такого выживет. Вот и приходится возле него постоянно держать квалифицированную сиделку.

– Чего это он в заливе совершенно голым оказался?

– Мало ли… – пустился в предположения главврач. – Может, спал как раз…

– Но совсем уж голыми матросы не спят?

– Так после взрыва ещё и керосин горел. Или что там у вас горит-то?.. Многие срывали с себя горящие одежды, как я понял…

– Хм! И опознать его никто не сумел?

– С его-то опухшей мордой? Да с кучей повязок на голове? Причём все его сослуживцы, считай, погибли.

– Ну да… Хоть бы выяснить, с какой он боевой части?

– Очнётся – сам расскажет. Но не факт, что добавит сведений о причинах взрыва. Да и очнётся ли? Может, так и умрёт в виде бессознательной медузы. Есть для этого все предпосылки. Консилиум подтвердил самый негативный анамнез.

– Тьфу ты! Сожри кракен ваш консилиум!

– Напоминаю: нашей вины нет.

– Ладно, ладно… Заладил одно и то же! – Голоса стали удаляться. – Но если вдруг очнётся этот парень, пусть сразу у него выспросят, что случилось на пароходе и кто виноват. А то мне очень, ну очень…

Слова слились в неразборчивое бормотание. Оставшись в относительной тишине, Поль не знал, радоваться ему или укорять себя за притворство? С одной стороны, вроде пока ничего не грозило. Приняли за одного из выживших моряков. То есть время есть, спешить некуда. С другой – где силы взять, если раненого даже кормить не станут? Дескать, медуза, всё равно помрёт. А применить воздействие к недавним посетителям а’перв почему-то не решился. Вдруг что-то не так пойдёт? Или рядом посторонние будут? Ведь явно ещё кто-то был из сопровождающих! И вообще: силёнок-то для «отката» и «подбора» где взять? Вначале с ними надо решить… Или поесть… Или попить хотя бы… Или примучить кого не глядя?.. Но если кто посторонний умрёт при «отборе»? Могут быть неприятности… Замкнутый круг получается.

Напряжённо прислушиваясь, Труммер понял, что кто-то возле него крутится. Шорох, движения поправляемого одеяла, вроде как сочувственный вздох…

Решил рискнуть, простонав еле слышно:

– Пить…

Повезло! Рядом оказалась сиделка с хорошим слухом. Вроде даже как молодая, если судить по голосу:

– Сейчас! Сейчас, болезный! Потерпи чуть-чуть.

Голову аккуратно приподняли вместе с подушкой, а губ коснулся носиком фарфоровый чайничек. Вода оказалась страшно вкусной, жутко полезной и невероятно освежающей. Поощер выпил всё до капельки, после чего, набравшись наглости, опять простонал:

– Бульончика бы…

Сиделка засомневалась:

– Не знаю, можно ли тебе? – но тут же и приняла решение: – Но и запрета на жидкую пищу не было. Значит, принесу. Подожди немножко.

Умчалась. Но и вернулась довольно быстро с бульоном, используя для кормления всё тот же фарфоровый чайничек. Пусть только одна порция, зато настолько вкусная и живительная, что Поль почувствовал себя возрождающимся, словно Феникс из пепла. Теперь только и оставалось, что уговорить сестру милосердия на добавку, потом… ещё на одну. Желательно – на две! И можно в полной мере начинать самолечение.

Но не успел а’перв отдышаться после бульона да порадоваться первому всплеску энергии в районе солнечного сплетения, как обстановка вокруг резко изменилась, а атмосфера в палате стала грозовой. Причём волна негатива хлынула не на Труммера, а на бедную девчушку, которая оказалась объектом грязных сексуальных домогательств какого-то хамоватого типа. Похоже, он ворвался в палату бегом, захлопнув плотно дверь, и с ходу сграбастал пискнувшую жертву в объятья.

– Ну и чего ты вырываешься? – прорычал он, будучи уверен в своей неотразимости. – Наконец-то мы одни, и нам никто не помешает. И не криви свои прекрасные губки!..

– Я буду кричать! Отпусти! – шипела разъярённая жертва.

– Не вздумай! Иначе вообще голову сверну! – последовала жестокая угроза. – Ты за кого себя принимаешь?.. Нищенка-задавака! И не забывай, благодаря кому ты устроилась на это место.

Труммер на услышанное только мысленно вздохнул. И в этом мире нет места справедливости! Хотя что можно сказать о доброте местных аборигенов, если они только забавы ради расстреливают из пушек незнакомого им безоружного человека?

Зато появился весьма удачный повод поживиться так необходимой раненому жизненной энергией и при этом не терзаться моральными сомнениями. Только и следовало произвести воздействия, чтобы «откат» настиг озабоченного хама и не коснулся беззащитной сиделки. В этом плане пригодились наработки со смертниками, которые Труммер успел проработать в тюрьме города Крюдинга. Да и применялись они уже не раз, особенно в свалке сражений во время прорыва из города и на памятном мосту.

То есть некие две сущности как бы ощущались в пространстве, различаясь к тому же размерами. Глаза для этого не стоило держать открытыми, и должное воздействие воткнулось тонким лучом в массивную тушу насильника. Следом понёсся «подбор», весьма удачный, хотя желаемой энергии оказалось маловато.

«Надо сильней атаковать, – пожалел Поль, всё ещё сомневающийся в необходимости такого шага, – но вдруг этот хам вообще копыта здесь отбросит? Непонятно, что в мой адрес подумают, но вот сиделке точно не избежать неприятностей…»

Рассуждения косвенно подтвердили раздавшиеся звуки:

– Мм!.. Что это со мной? – Мужской голос стал испуганным и прерывистым. – У-ух… О-о-о!..

– А нечего руки распускать! – гневалась женщина. – Пошёл вон отсюда!

– Да что ж такое? – уже чуть не всхлипывал неудавшийся насильник. – Сердце… И дышать не могу…

Профессионализм сиделки перекрыл её личные антипатии.

– Пошли быстрей к врачу! Наверное, у тебя приступ какой…

Оба только ощущаемых силуэта двинулись на выход. Раздался скрип двери, и Труммер прикрикнул мысленно сам на себя:

«С какой стати я жалею этого потенциального врага? Ещё столько же могу спокойно выдоить!..»

В самом деле, наличных силёнок могло и не хватить. А потому воздействия «отбор» и «подбор» нагнали донора уже непосредственно в дверях. Скорей всего он и не умер, но грохот падения его тела в коридоре раздался солидный. Да и работница госпиталя сразу же крик подняла изрядный:

– Врача! Немедленно врача! Господину интенданту дурно стало!

Начиная самолечение, Поль с некоторым злорадством подумал:

«Интендант? Хм!.. Сидел бы у себя на складе, не гонялся бы за сёстрами милосердия – не стонал бы сейчас на полу! Может, на будущее наука козлу этому будет?»