Текст книги "Уникумы Вселенной–2"

Юрий Иванович
Уникумы Вселенной-2

Пролог

Улица Сезаро Конти считалась самой тихой и патриархально сонной во всем Неаполе. Так полагали и те неаполитанцы, которые обитали на ней с самого рождения. Одну сторону улицы ограждал высокий, украшенный изысками кирпичных выступов забор городского кладбища, на второй в один ряд стояли аккуратные трех– и четырехэтажные здания. Шум с соседней параллельной улицы – одной из самых респектабельных офисонесущих – сюда практически не долетал. Вдобавок по краю каждого из двух тротуаров тянулся ряд вечнозеленых южных каштанов, которые своей густой тенью прикрывали прогуливающихся с детскими колясками степенных матрон.

Особых неудобств жителям Сезаро Конти не доставлял и единственный оптовый магазин канцелярских товаров, под броским названием «Престиж». Потому что вся выгрузка или загрузка транспорта производилась внутри огромного склада, а сами ворота открывались, словно ученическая тетрадка, без единого скрипа. Причем аккуратные и чистенькие фургоны приезжали редко – если сравнивать с другими подобными магазинами, раскиданными по всему огромному Неаполю. Это могло бы вызвать удивление, каковое сразу рассеивалось – стоило лишь глянуть на цены внутри оптового магазина. Они были непомерными. Невзирая на самое высокое качество продукции и чуть ли не эксклюзивные экземпляры некоторых товаров. Купить для своего офиса подобные предметы канцелярии мог только миллионер, плохо соображающий, что и как творится на рынке. Как ни странно, находились и такие. Поэтому товары с оригинальным логотипом магазина «Престиж» все-таки раскупались особо кичливыми богатеями.

И только строго ограниченный, повязанный кровью круг людей знал, что прячется под вывеской безобидного магазина. На самом деле здесь находилась боевая штаб-квартира одного из самых неуловимых в Италии криминальных картелей, которым вполне официально руководил печально известный Джулио Планетти. Распространение наркотиков, спекуляция оружием, проституция, работорговля и заказные убийства – вот далеко не полный перечень тех преступлений, которые уже долгие годы итальянская прокуратура пыталась инкриминировать обложившемуся лучшими адвокатами мафиози. Однако Джулио всегда выходил сухим из любой переделки и с легкостью сбрасывал с себя все обвинения. Никто и никогда его не замечал в непосредственной близости к низовым исполнителям. Даже в штаб-квартире дон Планетти формально никогда не бывал. Хотя, по сути, постоянно находился почти рядом – на той самой параллельной улице с респектабельными офисами. Официально, словно издеваясь над здравым смыслом и системой правосудия, ярый мафиози председательствовал в крупной адвокатской конторе и покидал свои роскошные многокомнатные апартаменты только в случае перехода по внутренним коридорам в собственную квартиру, которая находилась в том же здании, на верхних этажах. Вне своего дома Джулио появлялся крайне редко, только в исключительных, безвыходных ситуациях, скромно довольствуясь тем, что душа пожелает: от тренировочного зала с любыми водными процедурами до выступления наилучших стриптиз-шоу совместно с цыганскими ансамблями песни и пляски любого розлива.

Опять-таки, только несколько человек знали про потайной ход, который начинался на малоприметной лестничной клетке презентабельного здания, нырял во внутренние части межуличных застроек и выходил, после нескольких разветвленных тамбуров, в каптерку того самого огромного склада оптового магазина «Престиж». Вот именно туда известный мафиози и хаживал – как на основную работу. Порой ночью, порой днем, а иногда так и вовсе не вылезал оттуда сутками, непосредственно держа длань на пульсе проводимых операций. Чаще всего он даже не выходил из крохотного помещения. Непосредственно за компьютером выслушивал доклады Берка, руководителя штаб-квартиры, давал очередные указания и вновь отбывал на «свою половину».

В этот душный летний вечер он с особым удовольствием плюхнулся в суперсовременное пластиковое кресло, которое специально для него здесь держали, и расслабленно подвигал мощными плечами:

– Это не коридор, а душегубка какая-то! Пока дошел – словно в сауне побывал.

Поджидавший его Берк сочувственно покивал:

– Да, шеф, сегодня как никогда жарко. Парит. Наверняка ночью гроза нагрянет.

– Хм! Да плевать мне на ту грозу. Я ему намекаю на жарищу в том длиннющем коридоре, а он сидит здесь в прохладе и думает о дожде.

За что мафиози привечал и любил своего заместителя, так это за понимание всего буквально с полуслова:

– Извините, дон Планетти, но если мы установим подачу холодного воздуха во вспомогательную галерею, где редко кто ходит, это будет выглядеть слишком подозрительно. Конечно, если вы хотите…

– Ладно, забудь. Перетерплю как-нибудь.

Джулио шумно выдохнул, подхватил приготовленную для него заранее бутылочку с охлажденным соком. Но прежде чем пригубить напиток, перевел разговор в деловое русло:

– Ну и что там прочирикал наш воробышек?

Тон заместителя, до этого момента вежливо-предупредительный, стал сухим и официальным:

– Если говорить одним словом – все. Сотрудничать пленник начал практически сразу, как только увидел наши подвалы. Как мы и предполагали, этот швед Раусен оказался в курсе всех деталей дела и принимал в происходящем самое непосредственное участие. Мало того, на данный момент он считается как бы в отгуле и его ни сегодня, ни завтра никто не хватится. Еще вчера он занимался постоянной поддержкой связи, но сразу после первых положительных результатов ему оплатили услуги и дали вольную.

– Вот! – Мафиози наставительно поднял указательный палец и с присущим ему цинизмом констатировал: – Я всегда говорил, что лучшая оплата для таких работников – тазик с бетоном на ноги. И пусть прыгает молча по дну моря, как рыба.

Хотя у Берка мелькнуло желание напомнить, что прыгают только лягушки, но в ответ на смех шефа он позволил себе лишь скромную улыбку – и деловито продолжил:

– Суть дела заключается в том, что Раусену вместе с его коллегой люди Пабло Телинни поручили расшифровать надписи на языке, не известном нашей науке. Сам текст нанесен на серебряные пластины доисторического производства и находится в отличном состоянии. Непосредственно сами пластины являются невероятной по ценности археологической находкой, почему и были выкуплены эмиссаром клана Телинни у каких-то русских или украинских посредников еще в прошлом году. По словам посредников, эти пять пластин удалось перехватить при раскопке какого-то древнего захоронения. Один из экспертов наших конкурентов сразу признал необычайную ценность покупки и посоветовал отдать раритеты национальной академии археологии. Ну а Пабло решил присвоить всю славу первооткрывателя нового языка себе. Вот потому и нанял для расшифровки двух самых известных в мире специалистов. Текст оказался не настолько большим, как хотелось бы, но шведам удалось его расшифровать и привести в надлежащий вид за это время. А когда Телинни получил перевод, он тут же решил организовать собственную, ни от кого не зависящую экспедицию.

Джулио Планетти отбросил пустую бутылочку в корзину с мусором и с ехидцей прокомментировал:

– К старости Пабло совсем отупел от жадности. Чем только привлек к себе лишнее внимание.

– Да, шеф! Именно перемещения его людей в Ливии и насторожили нашу сеть. В результате мы предприняли эту разведывательную операцию.

– Что же они там нашли?

– Судя по тексту, – Берк протянул своему патрону три отпечатанных листа бумаги, – который Раусен помнит наизусть, глубоко под пустыней находится с древних времен некий таинственный агрегат или устройство, которое засасывает воздух в течение одного часа, а потом выпускает его наружу в течение десяти минут. Неизвестный создатель серебряных пластин подробно описывает историю попыток покорения Глотки Дьявола, как он именует этот туннель. По его словам, туннель ведет вглубь километров на десять и имеет протяженность около пятнадцати. Хотя измерения, конечно, не точны, значения приближенные – из-за невозможности сопоставить меры длины. Довольно точно указывается и место нахождения выхода на поверхность. Причем не только в непонятных для современного человека координатах, но и по природным ориентирам. Напоследок упоминается, что именно в конце этого туннеля кроется самая великая тайна для всего человечества. Но есть и предостережение: изнутри выходит ядовитый воздух, а при попытке закупорить туннель этот ядовитый газ под огромным давлением выдувается на поверхность плоскогорья.

Возникла пауза, во время которой Джулио бегло вчитывался в текст и многозначительно при этом двигал бровями. Затем он с явным недоверием хмыкнул и спросил:

– Ну и что? Отыскали они хоть что-то ценное?

– Про ценности ничего не известно, но вчера их экспедиция по радио сообщила условными фразами, что вход в туннель найден в указанном месте плато. Скальные нагромождения пройдены и вырубленные в породе ступени разысканы. При первом спуске их спелеологи достигли некоего перекрестка, от которого один пролет уходил вниз, а второй под таким же уклоном вел вверх, в район пустыни. Скорее всего, там когда-то был большой город, разрушенный временем и засыпанный песком. Выход на поверхность завален наглухо. Вниз исследователи пока еще не спускались, потому что к лагерю неожиданно приблизилась песчаная буря. По полученным недавно данным, ураган в той части Ливии до сих пор продолжается.

– Очень, очень интересно! – бормотал дон Планетти, перебирая листки бумаги. Затем с недоумением пробежал глазами последний. – О! А здесь что такое?

– Дело в том, что текст на четырех пластинах был связный – он описывал ту самую Глотку Дьявола со всеми ориентирами и установками по обследованию. А вот на пятой пластине, скорее всего, упоминаются какие-то древние медицинские процедуры по оживлению. Похоже – утопленников. Вернее, методика доставания их из воды и способы оказания первой помощи утонувшим.

– Ладно, это неинтересно! – Ненужный лист тут же вернулся в подставленную ладонь Берка. – А вот этот подземный ход с невероятной тайной в его завершении – самое то! Как ты думаешь?

Джулио поднял глаза на своего заместителя, а тот уже протягивал следующий лист бумаги:

– Совершенно верно, дон Планетти. Как вы видите, наш конкурент не захотел привлекать к этому делу слишком большое количество людей. И этим следует воспользоваться немедленно. В самой экспедиции у него восемь боевиков, два пилота, три специалиста по археологии и два спелеолога. Думаю, наши подразделения из тридцати коммандос, которые размещены в Триполи, справятся с поставленной задачей без лишнего шума и пыли. Вдобавок уже сегодня к ним на подмогу вылетят несколько наших специалистов, а также звено ударного нападения, которое я позволил себе собрать на аэродроме. Срок – через час. Если вы одобрите ход всей операции, они уже завтра будут на месте и решат все поставленные перед ними задачи в рабочем порядке.

Долгое рассматривание планов и списков нарушилось очередным вопросом:

– Если вдруг возникнет скандал, как это коснется нас?

– Никоим образом, шеф! – твердо заверил Берк. – Даже если сгорят все наши люди до единого, доказать наше сотрудничество с ними будет невозможно. На тот случай, если начнут мешать люди Пабло Телинни, мы уже завтра запустим в дело подготовленный на него компромат. Если он и выкрутится, то с трудом, а уж в первую неделю просто вынужден будет уйти в глубокое подполье.

Похоже, именно этот аспект дела волновал циничного мафиози больше всего. Ведь на «расходный материал» в виде любящих пострелять и рискнуть своими жизнями ублюдков он уж много лет не обращал ни малейшего внимания. Задав еще с дюжину уточняющих вопросов и дав своему заместителю столько же корректирующих советов-приказаний, Джулио Планетти подвел итог всему разговору:

– Твои действия, как и план всей операции, одобряю. И не скупись на авансы ребятам, можешь увеличить первую выдачу на пятьдесят процентов. Удовольствие насолить этому Телинни того стоит. Ха! Ну а если мы в итоге еще и в прибыли останемся, устроим настоящий праздник с недельным отпуском.

И уже возле самой двери в потайной коридор шеф что-то вспомнил и обернулся к своему заместителю:

– Кстати, прежде чем завалить конкурентов проблемами, продумай возможность похищения у них самих серебряных пластин. Мне кажется, эти раритеты через несколько лет поднимутся в цене до целого состояния. И будут составлять действительно практическую ценность. Не то что мазня всяких там пикассов, которую пройдохи-спекулянты пытаются нам всучить под видом мировых шедевров.

На эти слова Берк с досадой щелкнул языком и осмелился возразить:

– Все-таки зря вы отказались от покупки того полотна. По оценкам экспертов, оно того стоило.

– Да ладно тебе! Я еще не выжил из ума, чтобы полным маразмом любоваться. Тем более, когда дел по горло. И тебе советую больше не расслабляться и не поддаваться на происки хитро сделанных искусствоведов. Вплотную займись только этим древним туннелем. В общем, держи меня в курсе.

– Обязательно, дон Планетти!

Как только шеф вышел, на лице Берка выступила злобная сосредоточенность. Своих подчиненных он не щадил и не баловал вежливостью обращений. Поднеся микрофон ко рту, он бросил отрывисто:

– Гараж. Через пять минут выезд. Организовать смену транспорта на пути в аэропорт! – Затем передвинул тумблер переключения связи на другой канал: – Касса. Вынести мне к машине пятьсот тысяч евро. Через минуту.

Глава 1
НАШЕ ВРЕМЯ, БРОДИ

Пока меняли баллоны на аквалангах, Карл Пузин не выдержал и начал очередное обсуждение. При этом он старался говорить так, чтобы его измышления не доносились до ушей младшего звена археологов.

– Слушай, у меня тут из головы не выходит одна несуразность.

– Вот как! Только одна? – удивился Броди. – Меня они десятками одолевают.

– Но мое несоответствие самое большое. Сам посуди, человеческие тела пролежали в пресной воде шесть тысяч лет – и остались полностью дееспособными.

– Согласен, настоящее чудо.

– Не чудо, а парадокс! Ты же сам врач и знаешь, что существует такое понятие, как осмотическое давление, которое внутри нас выше, чем в пресной воде. Поэтому природа не успокоится, пока это самое осмотическое давление между соленой кровью и пресной водой не сравняется, то есть вся соль не будет вымыта из тела. Это касается также и кальция в костях.

Александр Константинович согласно кивнул:

– Мне это тоже приходило в голову. Причем еще при чтении трактата.

– Вот и я говорю, – не успокаивался Пузин. – Фатальное вымывание солей из организма просто неизбежно. Вдобавок фекальные массы внутри кишечника настолько окаменеют за эти шестьдесят веков, что любой оживший обязан будет сразу загнуться от боли. А эта Пеотия телепортировала, куда и как только хотела.

– Не только это! Посмотри на несоответствия в росте волос и ногтей. Если первые выросли у нее до пят (тоже странно: почему не во много раз длиннее?), то вторые остались в идеальном для женщины состоянии. Ну не может так быть, чтобы одни ткани прекратили свой рост, а другие, аналогичные, продолжали расти. Не укладываются в рамки современной науки наши наблюдения. Но еще больше удивляют новообретенные умения простого человеческого организма. – Броди махнул рукой в сторону образовавшейся в стене дыры. – Подобного вида энергии до сих пор даже фантасты не придумали. Нечто наподобие узконаправленной аннуляции твердой материи.

Оба товарища в какой-то умственной прострации на короткое время уставились на дело рук новой богини. Из задумчивости их вывела раскрасневшаяся от жары Лариса:

– Все, баллоны готовы, можете надевать. Но что это вы так замерли?

Броди сжато пересказал жене суть их с Карлом разговора, и главный спонсор экспедиции добавила свои наблюдения с сугубо женской дотошностью:

– Да что там проблемы с желудком! Вы заметили, как быстро Пеотия улучшила свое тело не только загаром, но и величественной осанкой и нежностью кожи?

– Осанку и загар заметили… – Лоб Пузина покрылся морщинами. – А вот что с кожей?

– Она у нее стала такой бархатно-чувствительной, словно после наилучшего массажа и самых лучших мыльных принадлежностей. За второй короткий промежуток ее отсутствия она никак не могла принять ванну и побывать в руках у массажиста.

– Точно, такое впечатление, будто она постояла и привела себя в порядок перед зеркалом. – После высказанного утверждения Александр Константинович более внимательно осмотрел Ларису и бережно погладил плечико, на котором отпечатались полосы жестких ремней аквалангов: – Не больно?

– Нисколечко! – ответила она и указала глазами на овал воды: – Так вы ныряете или нет?

– Конечно, дорогая! Карл, подсоби! Они помогли друг другу приладить на спине акваланги, когда те же самые процедуры совершили и практиканты, облачая Счастливчика Николая, который должен был тянуть под водой прожектор. Затем и Лариса с Иреной проверили легочные автоматы на своих аквалангах и встали по бокам уводящей вниз лестницы. Огромный Кормилец успевал повсюду, успел и растянуть по всей галерее немного громоздкий кабель для подачи электричества. И только Броди опустился на пару ступенек и намочил ноги по колени, как в конце освещенного пространства показался Мануэль. Не дожидаясь, когда он приблизится, Карл Пузин крикнул своему подчиненному:

– Что случилось? Ты ведь должен был оставаться возле озера.

Все замерли на местах, ожидая ответа и готовясь к худшему.

– Возле озера сейчас вместе с рабочими остались водитель «КамАЗа» и два ваших практиканта. А Пако подался наверх вместе с одним из охранников, которого вы отправляли в соседний лагерь. Ну, там, где масса покойников.

В невероятном напряжении последних часов у всех както потускнели события раннего утра, когда Броди вместе с женой и Люсией нанесли визит подозрительным соседям. И застали присыпанный песком лагерь и пятнадцать человек, умерших в своих палатках – предположительно от удушья или приема яда. Заподозрив преступление, Александр Константинович отправил туда двоих охранников с табельным оружием, которых прислал из Европы отец Ларисы.

И вот теперь оказывается, что бойцы самовольно покинули пост. Хотя сразу же пришла на ум другая мысль, и Броди ее озвучил:

– Ага, значит, полиция уже прибыла и занялась расследованием?

Тяжело отдуваясь, Мануэль сгрузил со спины большой термос и водрузил его себе под ноги:

– Вот, лед вниз передали, не желаете освежиться? Попить холодненького на этой жарище мечтали все без исключения. И пока они блаженствовали, прибывший археолог пересказал последние события «из верхов»:

– Да нет, полиции вообще пока не видать: погода так и продолжает шалить. У нас вроде бы успокоилось, но вот в Триполи и в других местах штормовые предупреждения. Ну и полиция плюнула на вертолеты, отправила внушительное подразделение на колесном транспорте. Только вот когда они к нам доберутся – неизвестно. Но самое смешное, что когда два охранника прибыли в соседний лагерь, то увидели там интенсивно ведущиеся раскопки. Работающие там геологи, как они представились, спешно откапывались и даже подняли к тому времени в воздух вертолет, проводя проверку. На недоуменный вопрос охранников: «Где же трупы?» – ответили со здоровым оптимизмом: «Вы чего, ребята? Мы здесь уже две недели корячимся и ни одного не видели. Или вы нас покойниками считаете?» Охранники, конечно, настаивали и даже потребовали показать палатки изнутри, ведь вы им дали довольно четкие указания. Как ни странно, им пошли навстречу и показали уютные, чисто прибранные жилища. Естественно, никаких трупов там не было. Ну и что оставалось делать охранникам? Вот они и вернулись с докладом в наш лагерь. И один решил спуститься все-таки вниз с побывавшими здесь рабочими. Хорошо, что я его встретил раньше и отправил обратно наверх, вслед за Пако, держать круговую оборону вместе с товарищами. Мне кажется, никого нельзя пускать в храм.

– Правильное решение, – одобрил Броди. – Тем более, что ты и здесь нам пригодишься. Но что же это за инсинуации с трупами? Мы ведь с водителем четко их видели и даже трогали.

– Может, тебя просто разыграли? – высказала предположение Лариса.

– Дорогая, не забывай, что я врач. Такие трюки со мной не пройдут. И потом, я же наделал массу фотографий! Люсия, где ты их оставила?

– Сбросила на диск штабного компьютера, – отозвалась тут же фоторепортер. И, словно предвидя следующий вопрос, достала из кармана герметично закрытую коробочку и многозначительно подмигнула: – Ну и конечно, скопировала на флэшку. Сама я их не рассматривала, страшно было, но снимки однозначно хорошего качества.

Александр Константинович очумело потряс головой:

– Куда в таком случае делись покойники?

– Плохо соображаешь, дружище! – Карл с нервным смешком ударил его легонько по плечу: – А что, если в этой местности могут оживать не только утопленники?

За что получил в ответ долгий, полный недоумения взгляд:

– Вопрос, конечно, интересный. В свете последних событий такая гипотеза снимает все загадки с повестки дня. Но… – Руководитель экспедиции присмотрелся более внимательно ко всем коллегам. – Вы тоже так думаете или?..

Люсия первая пожала плечами и напомнила:

– Только мы четверо знаем обо всех деталях сегодняшних событий.

– Ах да, конечно. Тогда вот что. Забудем на время о проблемах в лагере таинственных геологов. Они нам не мешают – и это на данный момент главное. Теперь перед нами одна задача: отыскать новые тела доисторических людей. Поэтому продолжаем подводные поиски на нижних галереях, а ты, Лариса, вместе с Люсией тем временем введите в курс дела всех остальных. Думаю, нам понадобится самая полная сосредоточенность и взаимодействие. Погружаемся!

– А я? – воскликнул Николай. – Кто мне под водой расскажет?

– Ха! – Карл Пузин стал спускаться за нырнувшим Броди. – А ты и так, Счастливчик, сам обо всем давно догадался. Но если есть какие-то сомнения, запомни самое главное: ни к какому найденному телу лично не прикасаться! Только подаешь нам мигающие сигналы прожектором. Понял?

– Проще не бывает! – откликнулся удачливый практикант, подхватил прожектор за ручки и поспешил за авторитетами археологии в прозрачную воду.

Когда все три аквалангиста скрылись из виду в боковом проходе, Люсия уставилась на часы, Ирена принялась травить страховочный трос, а Кормилец вместе с Мануэлем стали сноровисто подтягивать кабель. Ну а Лариса начала пересказывать предысторию происходящих у них под ногами событий. Причем сразу ошарашила коллег утверждением о наличии в воде как минимум нескольких тел и только потом перешла к сюжетной части, не слишком акцентируя внимание на найденном и расшифрованном мужем трактате, вырезанном на серебряных пластинах. Сначала молодые археологи слушали ее с открытыми ртами, но постепенно стали засыпать недоуменными вопросами.

А аквалангисты внимательно исследовали затопленные водой анфилады. Первым делом добрались до того зала, в котором отыскали не так давно Пеотию. Тщательно осмотрели донные отложения. Впрочем, еще раньше изучили нависающий над головами свод. Ведь именно оттуда, захваченная легким течением, опустилась обнаженная богиня. Пока занимались этой рутиной, Броди пытался классифицировать поведение первой спасенной доисторической женщины:

«Почему она так поступила? Почему не осталась с нами еще хоть какое-то время и не захотела больше помогать? Ведь она не только многое знает, но и умеет совершать множество немыслимых вещей. Подумать только: она смогла легко телепортировать! Причем наверняка в какое-то хорошо известное ей место во Вселенной. Вдобавок она проговорилась, что может одновременно находиться в двух и более местах, становясь тем самым воистину бессмертной. По сравнению с этим умением телепортировать сразу в несколько мест даже дыра, прожженная в скальной породе, не более чем шалость ребенка со спичками. С ее могуществом она может появляться где угодно, когда угодно и уничтожать кого угодно. Страшно представить, осмыслить и вообразить, но мы действительно совсем недавно наблюдали за рождением новой богини. Непобедимой, прекрасной и величественной. И родилась она, можно сказать, на наших руках».

«А что из этого следует? – В этот момент они перебрались в следующий зал, который в древности выдолбили здесь добытчики серебра. Но мысли Броди двигались в прежнем направлении: – Значит, мы предстали перед самыми ответственными решениями в истории человечества. Если мы оживим новых богов, не все они могут оказаться точно такими же, как Пеотия. Пристальное внимание таких могущественных существ может оказаться намного гибельнее благостного равнодушия. Так что перед оживлением никто не сможет предсказать свое ближайшее будущее. Вдруг их блуждающий разум вернется в собственное тело в совершенно невменяемом состоянии и элементарно начнет крушить вокруг себя все подряд? Что тогда будет? В таком случае, может быть, нельзя никого оживлять? О-о-о! И ответа не видно, и подсказать некому!

Хотя нет! Пеотия ведь подсказала. Она сказала вполне конкретно: к Земле приближается страшная опасность, а судя по сказанному в трактате, неведомая смерть наведывается на нашу планету с ужасающей регулярностью. Значит…»

В самом начале следующего помещения аквалангистов поджидала очередная находка. Фактически в самом створе Карл Пузин увидел торчащее из ила острие, приблизился и аккуратно провел возле него рукой. Взвесь всколыхнулась, открывая взору помутневшее, с налетами окаменелостей украшение. Скорее всего, новую диадему, хотя и чуть меньшую, чем та, что нашли раньше. Невозможно было наблюдать без улыбки за мимикой и ужимками экспансивного Пузина, когда он поднял находку, чуть вернулся назад и высветил ее в мощном луче приблизившегося прожектора. После этого он сложил вначале пальцы правой руки в узнаваемом жесте «о'кей!», потом ткнул указательным пальцем в свою левую ладонь, где на среднем пальце красовалось то самое пресловутое кольцо с ониксом. Именно то, которое участвовало в пари с Мануэлем. И тут же правая рука скрутилась в фигуру из трех пальцев, изображая обычную русскую дулю.

Стало без всяких слов понятно, что бедному Мануэлю кольца с ониксом не видать как собственного священного талисмана. Спор он проиграл однозначно, вторая подобная диадема была найдена.

Возбуждение археологов немного улеглось, когда Пузин закрепил находку у себя на поясе и опять-таки вполне понятными жестами показал, что воздух в баллонах не вечен и следует продолжить поиски. Выдвинулись в третье помещение, и мысли Броди, после созерцания диадемы, приняли более оптимистический характер:

«Значит, мы вынуждены призывать новых богов к жизни и просить, даже требовать от них помощи. Они просто обязаны нам помочь! Пусть объяснят, что и как делать, ликвидируют опасность, грозящую из космоса, а уж потом спокойно отправляются куда только пожелают. Для таких существ короткая остановка на матери-планете не играет роли. А на тот случай, если они вернутся в тело буйнопомешанными, можно придумать хотя бы минимальную страховку. Ведь у меня с собой в рюкзаке имеется…»

Додумать свою идею до конца Александр Константинович не успел. Потому что прямо перед собой в луче света собственного фонаря увидел обнаженную ступню. Большую. Притом явно мужскую.

Рука сама подняла фонарь выше, а легкие автоматически закачали в себя порцию воздуха вместе с восхищенным вздохом. Практически под самым сводом легко и величественно, словно в замедленной съемке, поворачивался внушительного вида и комплекции мужчина. Его волосы выросли только до пояса, но тоже выглядели совершенно здоровыми – даже поблескивали. Как ни странно, лицо его не производило впечатления лица интеллектуала. Скорей утопленник выглядел как типичный «качок», раздувший свои мускулы усиленными тренировками и анаболиками.

Оба археолога, стараясь не делать резких движений ластами, медленно опускались спинами на дно, высвечивая найденное тело сразу четырьмя фонарями. Почти моментально к освещению объекта присоединился и мощный луч прожектора. Поэтому и некое странное поле вокруг доисторического человека заметили все трое почти одновременно. И жестами дали понять, что видят это. Полем это, скорее всего, не являлось, а представляло собой тончайшую радужную оболочку в виде большого мыльного пузыря. Эта оболочка и искрилась радужными переливами под лучами сразу пяти источников света; оставалось только удивляться, как такая тонкая структура до сих пор не разрушилась от подвижек воды, создаваемых аквалангистами.

Обсудив жестами тот факт, что придется брать мужчину и с ним возвращаться назад, Броди полностью с этим согласился, но все-таки с некоторым сожалением указал на расположенный рядом створ в соседнее помещение. Карл Пузин понятливо поднял ладонь, ткнул себе в маску в районе глаза и показал правый мизинец. Что означало: только гляну, что там, одним глазом. Само собой, возражать коллеге Александр Константинович не стал. Наоборот, свет сразу обоих своих фонарей направил в темнеющий створ. Правда, глазами он все-таки продолжал безотрывно наблюдать за утопленником, словно боясь, что тот в любой момент может исчезнуть из этого мира, как недавно телепортировавшая Пеотия.

Знаменитый испанский археолог тем временем аккуратно пронырнул в темнеющий створ, и там некоторое время мелькали сполохи его фонариков. А ноги в ластах виднелись в свете фонарей Броди. Потом Карл Пузин с той же плавностью вернулся назад и, никак не реагируя на вопросительные жесты товарища, просто беззаботно пожал плечами. После этого ничего не оставалось, как приступить к операции «Спасение божественной сущности номер два».

Николай подал знак наверх, что они начинают выход, и стал пятиться задом, легонько подтягиваемый страховочным линем и электрическим кабелем. При таком отличном освещении было предельно отчетливо видно, как тончайшая, переливчатая оболочка моментально лопнула от первых прикосновений, словно мыльный пузырь, и бесследно растворилась в окружающей жидкости.

Друзья, конечно, могли поделиться при этом массой возникших мнений, но вполне разумно отложили их на «после всплытия». Отбуксировали тело в последнее помещение перед лестницей – и дали команду Николаю выбираться из воды. Тогда как прожектор просто оставили у основания лестницы. Ведь для последующих действий подсветка все равно понадобится. Затем зафиксировали найденного мужчину под самым сводом – и поспешили выбраться наверх сами.

Еще не успели вытащить загубники, как на них обрушилась лавина вопросов:

– Как? Что?

– Кого вы нашли?

– Или что?

– Николай ведь молчит как рыба!

– Но и глаза у него, словно у рыбы, выпученные. Значит?..