Текст книги "Дорога к Звездному Престолу"

Глава 9

3588 год, 21 декабря, Хаитан, практика

На следующий день после знаменательного увольнения два боевых десантных корабля доставили курсантов первого года обучения на планету Хаитан – место во всех смыслах загадочное, величественное, уникальное, перспективное по многим направлениям науки, но в то же время весьма опасное для жизни. Отыскали этот объект большого космоса около сорока лет назад в системе затухающей звезды Спиилтс на самой дальней окраине Оилтонской империи, и первоначально туда ринулись целые толпы как исследователей и ученых, так и искателей приключений самых разных мастей, толков и направлений. А все потому, что в переводе с древнего языка название означало «сокровищница царей».

На самом деле Хаитан после первого близкого знакомства преобразовывался в некое галактическое подобие головки сыра с дырками, которую засунули в мышеловку в ожидании любопытных мышек: много, красиво, таинственно, вкусно, но жутко опасно!

Планета относилась к классу пустотелых, диаметром была в два и шесть десятых раза больше среднестатистического размера и силой тяжести на две десятых больше стандартной. Само собой разумеется, что все стандарты, среднее время, летосчисление и прочие среднестатистические данные в империи, как и во всей Галактике, соответствовали нормативам Земли, той самой планеты-прародительницы, которая в двадцать втором и двадцать третьем веках объединила большинство разумных обитателей Галактики в единый союз. Расплавленного и тяжелого ядра у Хаитана не было, и скорей всего до самого центра можно было добраться по тем самым «дырочкам в сыре», которые пронзали планету насквозь во всех направлениях. Немыслимые по величине, форме и протяженности разломы; замысловатые, украшенные разноцветными сталагмитами и сталактитами пещеры; запутанные лабиринты проходов; вертикальные тоннели, скорей напоминающие пропасти, – все это в совокупности напоминало рай для спелеологов и вполне соответствовало убеждениям искателей приключений, что именно в таком месте следует прятать самые ценные и уникальные сокровища. Может, там и в самом деле какая-то древняя цивилизация в исторически необозримые времена что-то и припрятала, почему бы и нет. Но до сих пор в недрах не отыскали даже ломаного медяка. Не говоря уже о полном отсутствии ценных ископаемых, годных для промышленной добычи. А вот человеческих жизней на Хаитане оборвалось невероятное количество. Особенно в первые годы после открытия планеты.

И виной всему стали обитающие там монстры как животного, так и растительного происхождения. Причем такого разнообразия агрессивных и по большей части хищных форм флоры и фауны не находили еще ни разу в истории Оилтонской империи. Да и в остальной Галактике подобные объекты можно было сосчитать на пальцах. Так что биологи и зоологи вкупе со спелеологами потянулись вначале на Хаитан рядами и колоннами. Тем более что состав атмосферы позволял там находиться без автономных дыхательных приспособлений, питьевая вода не обладала смертельными метаболизмами, а от малочисленных смертельно опасных вирусов и микробов успешно спасала парочка комплексных прививок.

Больше всего романтического дурмана и мечтательного угара напустили первые попавшие в большой мир документальные кадры: в нереальном многоцветном освещении растительного происхождения, среди нереально, но сказочно перекрученных скалистых образований вперед идут закованные в космическую броню рыцари и меткими выстрелами уничтожают бросающуюся на них со всех сторон агрессивную живность. Феерическое зрелище! Мечта любого охотника и искателя приключений. Да и вообще истинного воина. Но только единицы вначале знали, что, как правило, и снимающие подобные фильмы люди не возвращались на поверхность. Так все и гибли при обследовании подземного пространства Хаитана.

Со временем жизнь первопроходцев нормализовалась, если можно таким словом означить жизнь в бочке с порохом, которая стоит на действующем вулкане. Появились карты некоторых подземелий, методики более стойкой защиты от окружающей агрессивной среды, исследователи планеты научились стрелять куда надо и при этом упираться в нужное место ногами. Поняли, что никакими сокровищами и богатствами в виде редких металлов или нейтрино-селты, составляющей топлива для лунманских прыжков в подпространстве, здесь не пахнет, и жизнь в нескольких исследовательских центрах потекла спокойно и размеренно. На планете остались только истинные сподвижники науки, которые ради изучения здешней флоры и фауны соглашались жить в замкнутых городках семьями, а то и без всяких родственников. Ну и вполне понятно, что империя просто обязана была обезопасить ученых от несчастных случаев в виде поедания не поддающимися дрессировке хищниками.

Для этой цели вокруг каждого научного центра располагался небольшой гарнизон профессиональных военных, а чтобы не скапливать на планете слишком большое количество контрактников, имперское министерство вооруженных сил обязало каждое военное учебное заведение по составленному графику отправлять своих курсантов на боевую практику. Причем приказ распространялся как на любого профиля училища первого звена, так и на военные академии. В обязанности практикантов входило отстреливать выползающих на поверхность монстров да время от времени сопровождать экспедиции ученых в подземелья за «исходным материалом». В совместных вылазках отрабатывались синхронные действия подразделений, индивидуальная выносливость каждого бойца и доводилась до желаемого максимума скорострельность и точность попаданий из любого вида оружия. Как раз то, о чем мечтает каждый курсант в моменты нудных теоретических занятий в аудиториях.

За сорок лет условия практики и организацию быта отработали во всех деталях, многократно усовершенствовали и сделали в итоге почти безопасными, чуть ли даже не романтическими: стреляй, не задумываясь, по всему, что движется, и хвастайся потом перед друзьями. Хотя стоило признать: трагедии все равно продолжали происходить с неприятной регулярностью. Причем самые нерасторопные, медлительные и плохо соображающие курсанты в списке жертв составляли до девяноста пяти процентов. Именно поэтому (по внутреннему, так сказать, неофициальному мнению) подобное «вычленение слабых звеньев» только способствовало усилению сплоченности всего остального воинского подразделения. Звучало подобное утверждение несколько цинично для современного цивилизованного мира, но зато вполне соответствовало опасностям и превратностям воинской службы. Раз уж человек сам сознательно встал на путь служения отечеству в ипостаси защитника, искать или заранее обвинять кого-то в собственной нерасторопности не было смысла. К слову сказать, в составе нынешних первокурсников за первые полгода обучения до боевой практики не дожили три человека. Погибли при несчастных случаях. Примерно такой же «отсев» ожидался и на планете Хаитан. Статистика, будь она неладна…

Именно эту тему разговора поднял Роман Бровер во время погрузки курсантов в специальные прозрачные бронетранспортеры, на которых доставляли практикантов с выжженного плато космодрома к академическому городку. Озирая виднеющиеся окрестности, озаренные красноватым сиянием Спиилтса, и осторожно вдыхая воздух с незнакомыми запахами, парень неожиданно погрустнел:

– Как это ни печально, но статистика упрямая вещь. И если кто-то должен погибнуть от зубов местных тварей, то я заранее догадываюсь о своей незавидной участи…

– Тьфу на тебя! – постарался сразу прекратить паническое разложение Тантоитан. – Не каркай, а то козленочком станешь. Помнишь эту сказку?

Роман, конечно, помнил, хоть и не дословно.

– А разве там кто-то каркал?

– Еще бы! Припоминай: ворона каркнула во все воронье горло, сыр выпал в лужу, где спугнул козлов, и колобок так дернулся, что отморозил пальчик, а Буратино вновь остался без мозгов.

На басистый хохот Гарольда обернулись все, кто находился на аэродроме. У этого великана было прекрасное настроение, и он теперь давал выход своим эмоциям. Позволила себе мило улыбнуться, а потом и хихикнуть Клеопатра, согнувшаяся вперед под тяжестью своего командировочного рюкзака. Но Рома так и остался с серьезным, скорей даже печальным выражением на лице. Всю дорогу на Хаитан он громко вздыхал и совершенно не реагировал на попытки друзей отвлечь его от скорбных мыслей. Расставание с Магдаленой стало наибольшей трагедией в его жизни, и он на полном серьезе начал поговаривать о дезертирстве. Спасло его от этого постыдного шага лишь упоминание о том, что его любовь с первого взгляда не мыслит собственной жизни без космодесанта и вряд ли захочет слышать об отщепенце. После чего мысли Романа пошли по иному руслу: как устроить, чтобы ему в дальнейшем пришлось служить только рядом с Магдаленой? Ведь она училась на втором курсе, и рядом они находиться не могли по определению. Уговорить девушку остаться на второй год? Очень сложный вопрос, если учесть, что на повторный курс в подобных заведениях не оставляли – сразу отчисляли при неуспеваемости.

Но подобные задачки Бровера только подстегивали, и к моменту выгрузки он что-то явно надумал. Даже несколько раз вслух пробормотал:

– Теперь главное – выжить во время практики!

Вот, видимо, по этому поводу он и заволновался, вспомнив упрямую статистику. Когда расселись в бронетранспортерах, Танти постарался вывести приятеля из хандры очередными наущениями:

– Если будешь все время начеку, ничего с тобой не случится. Как говорится, бдящий да обрящет! Да и мы тебя не бросим. Так что до встречи с Магдаленой осталось всего полтора месяца.

– Неправда! Сорок семь дней, восемь часов, тридцать четыре минуты и…

– Прекрати! – оборвал его лидер компании, а сидящий рядом Гарольд двинул Романа кулаком в плечо. – А не то и в самом деле ваша встреча станет проблематичной. Но уже не по вине монстров, а из-за адекватного поведения товарищей по оружию. Понял?

Кажется, именно толчок вернул Зайца в нормальное расположение духа и поднял настроение. Он сотворил возмущенное лицо и возопил:

– Неуставные отношения?! Очередной повод для разбирательств! Я буду жаловаться! – но сделал это очень тихо, чуть ли не шепотом. Чем вызвал новый, здоровый смех своих товарищей. После чего они перешли к обсуждению проплывающих за прозрачной броней пейзажей.

Преподаватели и наставники училища находились в другом транспорте, так что свободному общению курсантов никто не мешал. Двое ветеранов местного гарнизона считались почти своими, да и по возрасту не слишком-то отличались от нынешних салаг.

Жизнь на поверхности планеты была скудной – несколько видов землероек, некое подобие зайцев, лисиц и барсуков, десяток-полтора видов грызунов, которым так и присвоили привычные названия, да с десяток разновидностей пернатых. Причем птички исключительно мирные, страшно голосистые, но совершенно невзрачные. Вся перекрученная растительность, произрастающая под лучами Спиилтса, достигала в высоту не более двух, максимум трех метров и неравномерным ковром покрывала в основном теневые склоны гор и возвышенностей. То есть для животного и растительного мира поверхности облучение здешней звезды шло явно не на пользу. Не приживались здесь и завезенные из других мест растения и животные. Тогда как на человека никакого негативного влияния не наблюдалось. Одна из самых притягательных загадок Хаитана, которую пытались разгадать ученые.

К местным несуразностям относилась еще одна особенность. Невзирая на то, что по всем анализам, пробам и тестам местная живность подходила людям в пищу, есть подстреленную и прожаренную дичь считалось делом мерзким, неблагодарным и допустимым только в случае крайней нужды. Еще самые первые поселенцы после охоты пробовали употреблять свежее мясо как подземных, так и наземных обитателей. Но при этом ничего, кроме отвращения, а порой и рвоты не испытывали. Не воспринимались местные деликатесы человеческими организмами, разве что небольшими дозами и с большим скрипом. Вот и приходилось здесь жить исключительно на привозных продуктах, да мечтать о том времени, когда хоть что-то приживется на этой странной планете. Потому что для полной ее колонизации следовало изначально решить проблему с продовольствием, а только потом освобождать поселенцев от прущей иногда из глубин на поверхность опасности.

– Опа! А это кто? – воскликнул один из курсантов, когда в нескольких метрах от движущегося бронетранспортера вдруг вынырнули из зарослей сразу четыре местных хищника, внешним своим видом напоминающие кенгуру-переростков. Да вот только пасти у этих представителей подземной фауны могли напугать и крокодила.

– Мезиус лагедра крайониус зубастый, – выдал мудреное научное название всезнайка Роман. – Хотя в быту их называют кенгозубами. Прошу не путать с кенгошипами, кенгоплюями и кенгоядами.

– Милые зверушки, – вздрогнула Клеопатра и непроизвольно подвинулась ближе к Тантоитану. – Такая любой скафандр наивысшей защиты прогрызет.

Как раз в этот момент стрелок в башне открыл огонь по пытающимся запрыгнуть на транспорт кенгозубам, и грохот выстрелов тут же перекрыл звон ссыпающихся на пол гильз крупнокалиберных патронов. Три твари так и остались лежать на обочине дороги, тогда как четвертая несколькими громадными прыжками достигла зарослей и пропала из виду.

– Не только милые, но и шустрые! – дал свою оценку Гарольд. Сопровождающий их воин из местного гарнизона с ухмылочкой добавил:

– Пожалуй, эти звери – одни из самых опасных как раз из-за своей подвижности.

– Так почему их сразу из парализатора не накрыли?

– По инструкции положено вначале расходовать огнестрельный боезапас, а только после этого использовать более действенное оружие. Батареи следует беречь более всего.

– А брошенным кинжалом этого кенгозуба завалить можно? – спросил один из курсантов. Ветеран хмыкнул:

– Все можно, надо только еще попасть. Мало того, были случаи, когда особо сильные ребята душили этих созданий голыми руками, – он в который уже раз с уважением осмотрел фигуру Гарольда и добавил: – Я, правда, своими глазами не видел, но такие легенды ходят.

– Так куда надо метиться при броске? – не унимался курсант.

– В самый центр их кармана на животе. Там у них нечто вроде пуповины, и сразу любой кенгозверь выбывает из атаки от болевого шока. Потом его легко добить простым камнем или каблуком. Но все эти знания, ребята, у вас впереди, ведь недаром будете еще две недели сидеть в боевых симуляторах. Прежде этого вас никто на внешний периметр не допустит.

– А если кто раньше зачеты по изучению сдаст? – Клеопатра, как всегда, была совершенно уверена в своем скоротечном обучении.

– Значит, у того появятся отличные шансы получить наивысшие баллы за боевую практику. Только вот, – сопровождающий сделал многозначительную паузу, – девушки порой все четыре недели проводят в креслах симуляторов.

Тантоитана это известие почему-то обрадовало. Он наклонился к девичьему ушку и горячо зашептал:

– Это даже к лучшему! Тебя не будут ставить в наряды, следовательно, мы сможем чаще встречаться в свободное время.

За что получил сердитый, хоть и не смертельный толчок локтем по ребрам и возмущенный ответный шепот:

– Если ты только о наших свиданиях думаешь, то советую именно тебе месяц на симуляторах проторчать. Мне и недели должно хватить! А если учитывать, что при стрельбе в первую очередь необходима ловкость и острый глаз, то я наверняка раньше тебя из тренировочного комплекса выберусь.

– Да я не сомневаюсь в твоей меткости, – продолжал шипеть парень в некоторой растерянности. – Просто, по той же статистике, девушки нашего училища занимают в списках погибших печально высокое место. Так что чем позже ты выберешься на боевое дежурство…

Клеопатра посмотрела на него с укором и непониманием:

– Зачем же я тогда стремилась стать космодесантницей? – и заговорила громко для всех: – Танти мне предлагает соревноваться в скорости обучения. Даже стимул предложил: кто задерживается на симуляторах, отдает свой десерт тем, кто уже выйдет на боевое дежурство. Кто подписывается?

Гарольд первым выставил вперед кулак с поднятым вверх большим пальцем.

– Здорово! Это получается, что хотя бы несколько дней я буду объедаться шоколадом и фруктами в гордом одиночестве!

Более тридцати курсантов, которые находились в данном бронетранспортере, выразили согласие посоревноваться. Тем более что каждый открыто мечтал оказаться в единоличных победителях, а общее мнение о Гарольде высказал, как это ни странно, остающийся среди самых слабых физически претендентов Роман Бровер:

– Понимаешь, Гарри, при стрельбе излишняя сила только мешает. Разве что ты будешь прямо на ходу стрелять из большого миномета. В данном случае имеют хорошие шансы такие юркие взрывные личности, как Клеопатра, или такие умеющие масштабно мыслить деятели, как я. Так что запишите и меня в участники. Я тоже шоколад обожаю.

Над ним посмеялись все кому не лень, а потом уставились на Тантоитана. Лидеру не оставалось ничего иного, как, бросив незаметно обвинительный взгляд на свою только вчера впервые поцелованную девушку, объявить начало соревнования.

Городок ученых при ближайшем рассмотрении оказался довольно мощным, прекрасно обжитым, полностью автономным и практически неприступным. Весь комплекс располагался на платформе из загальского асфальта – одного из самых прочных материалов, почти неразрушимого без доступа жестких космических лучей. Так что снизу прорваться к людям никто из хищников не мог. Да и при первом взгляде в городке царили тишина и спокойствие. Оставалось только удивляться, зачем здесь вообще нужны дополнительные воинские формирования. Казалось, что для охраны внешнего периметра хватит всего нескольких дежурных операторов, а для походов в глубины вполне сгодятся многофункциональные исследовательские роботы. Но каждый курсант еще во время лунманского прыжка через подпространство космоса успел просмотреть документальные кадры, свидетельствующие о неимоверных вспышках активности кошмарных чудовищ. Было чем «полюбоваться» и от чего вздрогнуть. А заодно и поверить, что большинство роботов из глубин не возвращается не по причине некачественной смазки или нелюбви к людям.

При распределении оказалось, что комфортность условий проживания здесь несколько ниже, чем в том же училище. Ребятам пришлось селиться в комнатах по шесть человек, а девушкам по четверо. Причем всех трех приятелей вредный капрал Птица попытался раскидать по наиболее удаленным друг от друга точкам. Но тут уже незаурядные способности лидера и врожденные командирские таланты проявил Тантоитан. Воспользовавшись своим стойким авторитетом среди старших офицеров и упирая на боевую сплоченность разных отделений, он умудрился добрую треть курсантов распределить по дружеским симпатиям и приятельским отношениям. Само собой, что и о себе не забыл. В итоге все три друга оказались в одной комнате еще с тремя вполне отличными ребятами, а Клеопатра – с тремя другими девушками в соседнем помещении. Результату этих суматошных и вроде бы беспорядочных переселений и метаний по жилым отсекам даже Роман Бровер вслух удивился:

– Вот молодец! Все равно устроил по-своему! Но учти, Танти, Птица тебе этого не простит. Ты ведь все его распоряжения похерил.

– Плевать! Самое важное – боевая слаженность наших подразделений, – Танти рухнул на кровать и костяшками пальцев отстучал по стене замысловатую дробь. Получив в ответ аналогичный перестук с той стороны, удовлетворенно выдохнул и продолжил: – Тем более что окончательные приказы о нашем распределении отдавали старшие офицеры.

Гарольд на такие речи покивал с видом умника:

– Да. Конечно. Слаженность – превыше всего. Да и условные сигналы с помощью стука можно будет отрабатывать, не вставая и не выходя в коридор, – заметив, что товарищ стрельнул в его сторону сердитым взглядом, пожал плечами: – Мне-то все равно, а вот капрал в самом деле озвереет. Жаль, что он в училище не остался.

– Для него это, наверное, подвиг, – рассмеялся один из соседей по комнате. – Впервые строевик попал на Хаитан!

А другой сразу добавил:

– Только поговаривают, что Птица сюда сам специально напросился, чтобы кое-кого и здесь без своей муштры не оставить.

– Ха! – даже Роман относился к этому факту с презрением бывалого служаки. – На боевой практике он нас особо не погоняет. Как бы его самого более высокое командование в подземелья не послало. Мне иногда кажется, что он всем надоел.

Пожалуй, только Тантоитан выглядел несколько встревоженным:

– Издеваться над нами со строевой подготовкой здесь и в самом деле не получится, но все равно такой тип, как наш капрал, обязательно настроение подпортит. Весь праздник первых боевых крещений пойдет насмарку. Только и надежда, что Птица вообще не сделает «проход», следовательно, допуска в блокпосты и на боевой периметр не получит.

– Кстати о празднике, – Гарольд быстро и проворно раскладывал свои личные вещи в тумбочку и рундук при кровати. – Не забывайте о споре! Думаю, что уже через несколько дней я приступлю к шоколадному обжорству.

– Куда это ты?

Последнее восклицание догнало Амбала уже в дверях. Поэтому ответа на озабоченный вопрос Романа так и не последовало. Зато наблюдательным оказался один из соседей по комнате:

– Насколько я понял, пока мы тут метались и обустраивались, Гарри успел переговорить со штатным инструктором полигона. Так что не удивлюсь, если он уже помчался на первое занятие на боевом симуляторе.

После чего все, не сговариваясь, сорвались с мест, лихорадочно разложили вещи, заскочили за девочками из соседней комнаты и помчались на розыски учебного полигона. Клеопатра, после того как ей на ходу рассказали про коварство их приятеля, возмутилась больше всех:

– Смотри, какой хитрец! А как умело туповатым качком притворялся!

– Это ты зря, – не мог не заступиться за друга Тантоитан. – По сообразительности он наверняка входит в десятку лучших курсантов нашего училища. А уж когда вопрос поднимается о дополнительной порции шоколада, то тут даже… – он хотел сказать о себе, но, поймав ироничный взгляд девушки, сумел польстить ей: – …то тут даже ты его не победишь.

– Да? Посмотрим, кого раньше допустят на боевое дежурство!

В следующие дни соревнование развернулось в полную силу. Подобные договора о премиальном поощрении заключили между собой и многие другие группы курсантов. Так что симуляторы даже по ночам не простаивали ни минуты. Подобного рвения от будущих космодесантников никто не ожидал, даже их командиры. Зато заслуги по воспитанию боевого духа без всякого зазрения совести они приписали себе. Особенно разорялся капрал, который сам в свои силы и умения лучшего стрелка верил больше всех. Потому и тренироваться не считал нужным, надеясь совершить «проход» в любой день, какой ему вздумается. Только ужесточал надзор за исполнением внутреннего распорядка, да неоправданно часто наведывался с инспекцией в комнаты курсантов. Самовольного расселения, а вернее тех изменений, которых добился Тантоитан с помощью старших офицеров, он не простил, и как следствие, четверка друзей и их самые ярые сторонники подверглись гонениям в виде дополнительных физических упражнений и бессмысленного усовершенствования порядка на кроватях и прилегающем личном пространстве.

Дополнительные отжимания, приседания и подтягивания большинство воспринимало с тщательно скрываемой радостью: самому не надо себя заставлять накачивать мышцы. Даже Клеопатра без труда выдерживала сверхлимитные нагрузки. А вот Роман Бровер страдал больше всех. Ну никак он физически не мог догнать более развитых товарищей. Птица над ним как только не издевался и где только не «прижимал». Ведь следить за Гарольдом или Тантоитаном не было малейшего интереса: те словно роботы могли отжиматься или подтягиваться сутками, а вот Заяц, которого все чаще в последнее время из четыреста первого переименовывали просто в Первого, одним своим несчастным видом доставлял злокозненному капралу душевное удовольствие. Создавалось впечатление, что Птица является в одном лице персональным воспитателем, командиром и тренером самого слабенького курсанта. Где бы только ни спрятался Первый, как рядом с ним вскоре появлялся его мучитель, цеплялся к любой незначительной мелочи и потом со счастливым лицом наблюдал, как «любимый» курсант с трясущимися конечностями начинает выполнять очередное физическое упражнение.

– Все, он меня достал! – возопил как-то раз доведенный до отчаяния Роман, оставшись на короткое время со своими приятелями в комнате наедине. – У меня стойкое желание пристрелить Птицу при первой же возможности. А то и голыми руками…

– Только этого нам не хватало! – оборвал его Тантоитан, – Самые трудные полгода остались позади, а ты все никак не можешь справиться со своими эмоциями.

– Да и по большому счету, – стал рассуждать Гарольд, – все эти издевательства идут тебе только на пользу. Еще месяц, максимум два такой плотной опеки над твоими мускулами, и ты меня запросто в бараний рог скрутишь. Я уже сейчас на тебя начинаю со страхом поглядывать.

Роман с таким сарказмом посмотрел на товарища, что тот отвел взгляд в сторону.

– Гарри, если бы я когда-нибудь смог хорошенько настучать кулаком по твоей кучерявой головешке, я только ради этого удовольствия простил бы Птице все его издевательства. Но я ведь реалист. Поэтому на твои лестные предложения сделать из тебя бараний рог не поведусь. А вот с этим…

Танти обнял товарища за плечи и посоветовал:

– Ладно тебе, прекращай думать о мести. Ведь ничего смертельного не происходит.

– Ха! Да у меня от перенапряжения руки и ноги трясутся! В симуляторе я выгляжу словно сгусток холодца. Уже и не мечтаю о выигрыше.

– Ерунда! Я ведь все равно всего шоколада не съем, когда выиграю. Так что поделюсь с тобой, – со всей своей душевной щедростью предложил Гарольд. А поймав скептический взгляд Танти, ворчливо добавил: – Если хорошо попросишь, то и ты получишь… может быть.

Тот милостиво кивнул:

– Можешь отдать мою шоколадку Клеопатре, – затем опять принялся перевоспитывать Первого: – Рома, как истинный космодесантник, ты при возникающих трудностях должен еще более мобилизовать собственные силы и все их без остатка бросать на достижение главной цели: скорейшего выполнения норматива и выхода на боевое дежурство. Вот тогда уже Птица ничем тебя достать не сможет.

– Зато я его смогу.

– Опять ты за свое?

– Не переживай, я пойду другим путем. Он даже и не сообразит, с какой стороны на него неприятности свалятся.

Тантоитан с Гарольдом прекрасно поняли, что Бровер наверняка уже придумал какую-то каверзу, выполнимую с помощью инета. А так как в данное время доступ к всеобщей сети отсутствовал, то можно было не переживать. А со временем обязательно что-нибудь да изменится, и все образуется. Возможно, и месть не состоится. Или можно будет ее скоординировать в правильное русло.