Текст книги "Анклав нехристей: Чума с привкусом шоколада"

Глава 6

19 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Вечерний совет семьи был прерван трижды: сначала приехала налоговичка и, воровато оглядываясь, протянула Мочалову пухлый конверт с обговорённой суммой, затем через полчаса явился Вишневский со своими отступными, а ещё через час приехала Жукова. Вот её Сергей пригласил в дом.

– Ну, как всё прошло? – спросила она, отхлёбывая из бокала кофе.

– Ну как, не совсем на ровном месте, но подняли почти миллион, – ухмыльнулся он гостье. – Если точно – восемьсот тысяч.

– Неплохо, – кивнула она. – Мне Денис звонил час назад, как раз перед окончанием работы. Они там с Девятовым хотят что-то прикупить из снаряжения.

– Без проблем, сколько надо? Может через карту перевести?

– Нет, слишком много времени потратят на обналичку, – покачала она головой. – Там сделка неофициальная…

– Я понял, так сколько?

– Просил полмиллиона, с оговоркой, если есть возможность.

– Минуту, – он вышел в другую комнату, вернулся со всей переданной ему недавно суммой и протянул Жуковой. – Не было их и ладно. Основное я уже прикупил. А кто повезёт деньги?

– Я на завтра взяла отгул, так что сама и доставлю. Сергей Иванович, я тут подумала… – она испытывающе посмотрела на него – … есть у меня одна кандидатура… хирург из нашей ЦРБ. Человек престарелый, а его супруга педиатр хороший…

– Вы о Хромовых?

– Совершенно верно. В обычном варианте развития событий они будут неплохим подспорьем, а в случае чего – сами понимаете… Александр Иванович мне жизнь спас, когда я с перитонитом несколько лет назад к ним в больницу попала. Долг, как говорится, платежом красен.

– Вот пусть Дэн с Тохой их и проверят. Пока места есть, но… не увлекайтесь.

– Нет, у меня больше на примете никого нет. Просто подумалось, что хирург…

– Я вас понял, Александра Петровна. В принципе, разумное предложение. Случись что, без хирурга будет очень плохо, а в некоторых случаях просто фатально.

20 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Вечер

Урегулировав вчера текущие дела, Мочалов мобилизовал всех своих сотрудников на демонтаж оборудования. Снимали все деревообрабатывающие станки, мелкое оборудование в столовой – котлы и плиты по договору оставались за покупателем. Здесь хозяйничала Фарида, тогда как в складе и прилегающей территории руководили сам Сергей и Мурад. Всё снятое оборудование вывозилось в Тополиновку, где уже были готовы помещения столовой и технический склад. Лена, теперь получившая свободу из-за увольнения в аптеке, тоже не осталась в стороне – часть медпункта, выстроенного почти в середине деревни, отдали под биолабораторию и аптеку. Дима, науськанный вечерними разговорами сначала с отцом, а потом и с супругой, рванул в свою автомастерскую на окраине города и начал готовить шиномонтажное оборудование и весь запас слесарного инструмента к перебазированию. Его подчинённые хмуро взирали на это, но молчали. В самом конце рабочего дня он по-честному расплатился с двумя механиками, не внушавшими ему доверия, а с Витькой и Саней заперся в мастерской и они до самых сумерек обсуждали, когда их позовут на новое место. Оба парня понимали, что Дмитрий что-то скрывает от них, но зная верность его слова не стали настаивать на подробностях.

Дима вернулся домой первым, и только спустя полчаса приехали Сергей и его невестка. Лене предложили сходить в душ первой, а мужчины перешли на кухню для беседы.

– Пап, сегодня я практически завершил работу нашей мастерской. Грустно, конечно…

– Понимаю, но сам знаешь, что дальше нас ожидает.

– Витька с Шуриком на меня обиделись…

– На обиженных воду возят и сам знаешь что! – резко выдохнул отец. – Либо они мужики, либо тряпки, которым вообще нет доверия. Ты со всеми расплатился?

– Да, со всеми. И тщательно обговорил с друзьями, когда примерно позвоню.

– И когда?

– Договорились созвониться на майские праздники. Тут всего декада осталась.

– Правильно.

Пока Лена прихорашивалась после душа, а Дима ушёл мыться, Мочалов хотел подбить оставшиеся финансы. Но этому помешал телефонный звонок от Девятова.

– Привет, Мочалкин! Как жизнь? Бьёт ключом?

– Ага, только что не по морде.

– Да я в курсе, Сашка тут рассказала уже. Короче, нужно, чтобы ты приехал сюда, в Бражск, на весь световой день.

– Что за срочность? У меня пока есть, чем заняться в Тополиновке.

– Завтра – ладно, но в четверг, чтоб как штык, понял?

– Это так срочно?

– Ты меня знаешь, я по пустякам не тревожу.

– Ладно, буду.

– Тогда до встречи.

21 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Хромовы жили в небольшом микрорайоне на окраине Барсуково, в одной из немногочисленных многоэтажек посёлка. Памятуя о разговоре с Жуковой, он решил проведать своего хорошего знакомого. Александру Ивановичу недавно исполнилось шестьдесят девять лет, но по слухам в посёлке пока опытнее его в ЦРБ не было хирурга. Супруга – Галина Александровна, годом младше его по возрасту до сих пор работала педиатром в детском отделении больницы. Врачи старой закалки, они по жизни прошли огонь, воду и медные трубы. Мочалов долго гадал, как ему начать разговор, пока случай не решил этот вопрос. Осведомившись в районной больнице, он с удивлением узнал, что уже неделю как Хромов вышел на пенсию. Переварив эту новость, Мочалов взбодрился: это означало, что Александра Ивановича теперь можно было застать дома. Это сильно упрощало дело, поскольку Сергей часто бывал у него дома.

Дзинькнул дверной звонок и через минуту Александр Иванович сам открыл дверь.

– Серёжа? Здравствуй, что случилось?

– Ничего не случилось, Александр Иваныч. Просто решил навестить вас.

– Серёжа, Серёжа ты меня никогда не беспокоил по пустякам… Да ты проходи, не стесняйся. На кухню. Я вот тут чаевничал только что. Присаживайся. Может чайку?

Мочалов только головой помотал.

– Ну, настаивать не буду. – Александр Иванович отнес чашку в раковину и тоже сел – Так, что все-таки случилось?

– Случилось. Как вас вообще могли отпустить на пенсию? Ведь я знаю…

– Серёжа, нынешнему здравоохранению нужны не врачи, а эффективные менеджеры. Причём, способные брать с людей деньги без зазрения совести, а о знаниях и постановке диагноза можно не беспокоиться. Я же не подхожу сразу по обоим параметрам – очень опытен и делаю операции не ломя деньги втихую, а потом не подношу их на блюде главврачу.

– Про него можете мне ничего не говорить, сам знаю.

– Ладно, – улыбнулся Хромов. – Давай, рассказывай, зачем пришёл.

– Пообещайте мне, что разговор останется между нами.

– Серёжа, ты меня знаешь, я с криминалом…

– Александр Иванович! Какой криминал?!

– Ладно, я тебе верю и даю слово молчать. Ну? – он выжидающе посмотрел на Мочалова.

– Александр Иванович, что вы знаете о синей Чуме?

– Что знаю? Немногое… а к чему ты это спросил? Ты что-то знаешь? Что-то большее, чем говорят по телевизору?

– Скажите, Александр Иванович, в случае эпидемии, вам есть куда податься?

– Вот ты о чём… – задумчиво проговорил Хромов. – … знаешь, мы с супругой уже долго живём на этом свете, так что уступим место молодым.

– А если я предложу вам обоим некое убежище?

– Почему мы с Галей? – взгляд хирурга стал сразу серьёзным.

– Потому что нам нужны опытные хирург и педиатр.

– «Нам», значит, ты не один… пэ-пэ-пэ… но ведь я-то один! Что я могу в случае, если придётся делать кому-то операцию? Ведь не за красивые глазки мы получим счастливый билет, я прав?

– И правы и не правы одновременно.

– Поясни.

– Одна медсестра у вас есть. Точнее даже фельдшер, работала на «Скорой помощи».

– Фамилия? – быстро спросил Хромов.

– В девичестве Скуратова.

– Леночка? Я слышал, что она вышла замуж…

– За моего сына.

– Оп-па… тогда это хорошо! Это просто превосходно! Да она ещё и фармаколог, впрочем, кому я это говорю, – улыбнулся хирург.

– По моим данным будет ещё одна медсестра, только из отделения вашей супруги.

– Фамилия? – снова повторил вопрос Хромов.

– Точно не знаю, но её парень работает с моим сыном.

– Это мой тёзка, что ли? – Александр Иванович хитро прищурился.

– А откуда вы знаете? – опешил Мочалов.

– А оттуда, что Маргарита – медсестра у Гали.

– Мир тесен…

– Не то слово! И ты решил нас…

– Пока только про вас узнал, что вас ушли.

– Вот именно, Серёжа, вот именно! А Галя отрабатывает последнюю неделю, и её вместе с Ритой сокращают. Сволочи! Ну ладно нас – стариков, но девчонку молодую за что?!

– Ну и замечательно, что сокращают, – ухмыльнулся Мочалов. – Значит, им всем на роду написано спастись…

– Что? – поднял брови Хромов. – Я ж сразу сказал, что ты знаешь больше этого проклятого «ящика»! Давай-давай, колись, а то никуда не поеду.

– Пока имею право сказать только одно – это будет тяжелее и страшнее Ковида-19.

– Ты серьёзно? – хирург смотрел на него немигающим взглядом.

– Александр Иванович! Я вас когда-нибудь обманывал?

– Чёрт возьми, Серёжа, чёрт возьми… но ведь это же катастрофа, а с учётом плачевного состояния медицины… нет, ты понимаешь, какая будет смертность среди населения?

– Понимаю.

– Ни черта ты не понимаешь, Серёжа! Но я так думаю, что пока эта информация закрыта для общественности, так? – Мочалов кивнул. – И что прикажешь делать? Вот что мне теперь делать с этой ношей?

– А ничего. Просто забудьте о ней и всё. Всем мы всё равно не поможем, а некоторых, как главврача, попросту не жаль.

– А остальной персонал?

– Вы предлагаете эвакуировать всю больницу? А кто будет стоять у больных в первую волну? Нет, я понимаю, что сейчас говорю цинично, но…

– Вот именно… то самое «но»… та совесть, что живёт в порядочных людях всю жизнь. Тут как у малолетней девчонки – и хочется, и колется, и мама не велит… а что скажет Галя… нет, ума не приложу…

– Александр Иванович, нужно чтобы она согласилась. Мы же тоже не дураки, понимаем, что придётся выбирать между жалостью и здравым смыслом. А он диктует очень жёсткие рамки отбора людей.

– Люди сейчас совсем оскотинились, Серёжа… даже двадцать лет назад такого не было… Вот поэтому я наплюю на собственное «я» и буду полезен тем, кто сохранил остатки разума. Ладно, с Галей я поговорю вечером. Что от меня требуется? Рискну предположить, что наряду с моим опытом и руками, нужны ещё хирургические инструменты, так?

– Совершенно верно, только как вы их теперь возьмёте?

– Из больницы никак не возьму. И раньше бы не взял! Но! У меня есть практически полный набор, купленный по частям, по необходимости и в своё время. Я ж продвинутый старикан! – засмеялся он. – Нашли мне симулятор16 хирургических операций и я дома тренировался с моим комплектом инструментов. Так что тревожный чемоданчик имею. Не БХН, конечно, и не БОН, однако…

– Бэхаэн? Бон? – не понял Мочалов

– Большой хирургический набор. Там почти 600 предметов, сталь. БОН – большой операционный набор, сорок кэгэ веса…

– А Галина Александровна?

– Найдём, – подмигнул он Мочалову. – Главное – её уговорить! Но это я беру на себя. Попробую сыграть на её обиде к главврачу.

На том и распрощались. Спускаясь по ступенькам одного из пролётов между этажами, Сергей вытащил мобильный.

– Дим! Ты сейчас где?

– В бывшей своей мастерской, пап. Я на «Ниве» с прицепом приехал.

– Сашка и Витька с тобой?

– Пока да, но Сашка ищет работу, его жену тоже сокращают.

– Я в курсе, поэтому и звоню. В общем, загружайтесь и быстро двигайте к нашему дому, благо он по ходу движения в Тополиновку. Я сейчас подойду.

Сергей успел дойти до пешеходного перехода, когда сзади посигналили. Обернувшись, он увидел тормозящую «Ниву» и вылезающих их неё Димку с товарищами. Дима по очереди представил своих друзей. Александр оказался коренастым парнем типично славянской наружности с серыми, широко посаженными глазами, с коротким белым ежиком на голове и выпирающими бицепсами от постоянной физической нагрузки. Виктор был повыше темненький и с менее рельефным торсом. Каждый из них с уважением пожал Мочалову руку и приготовился слушать.

– Значит так, парни. Сначала по Александру. Я в курсе твоей ситуации и вопрос решаем по мере ухода с работы Маргариты. Про сокращение её, как и Галины Александровны, знаю.

– Сергей Иваныч, а можно узнать, для чего и почему Димка так по-быстрому свернул бизнес? Ведь неплохо же получалось.

– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, скажу, что спасибо нужно сказать одному очень хорошему человеку, вовремя предупредившему всех нас об опасности. То, о чём я сейчас буду рассказывать нигде и ни при каких, подчеркиваю, ни при каких обстоятельствах, не должно уйти на сторону. Это понятно?

– Да! Да, конечно! – наперебой согласились с ним парни.

– Ну, слушайте… – Мочалов вкратце поведал о наступающей эпидемии и её возможных последствиях. – … теперь вы в курсе что, почему и зачем.

– М-да… – посуровел Александр. – … а супруге мне что сказать?

– Скажешь, что нашёл работу механика в новом посёлке для силовиков. И настоятельно попроси её не распространяться. Более того, скажешь, что и ей работу нашёл.

– Гы! Да после такой новости… – он мечтательно покачал головой.

– Что, даст с особым изыском? – ухмыльнулся Димка.

– Слышь, Димон! Не лезь в душу! – покраснел Саня.

– Ну, что естественно, то не безобразно! – захохотал тот.

– А мы? – спросил Виктор.

– А вы с девушкой решайте вопросы по быту и браку. Если что, помогу быстро оформить, как вот у этого оболтуса с Леной, – кивнул он на сына.

– Да что там решать: жилья своего нет, детей – тоже. Соберём пожитки и в путь. – Снова протянул руку Виктор, и Мочалов вновь её пожал. – Дядь Серёжа! С меня тогда магарыч!

– Это лишнее. Пусть твоя девушка подаёт заявление об уходе и отрабатывает две недели. Не к чему привлекать внимание.

– Логично, – кивнул Виктор.

– Тогда запишите мой телефон и, если какие вопросы возникнут, звоните. А сейчас пусть Дима вас отвезёт в Тополиновку. Разгрузите свой хабар, заодно посмотрите, что там и как. Мало ли что произойдёт, будете знать, как добираться до места.

22 апреля 2027 года. пгт. Барсуково. Утро

Забрав у сына «Ниву», Мочалов поутру поехал в Бражск. Сорок семь километров – не бог весть какое расстояние, однако дорога который сезон превращалась в стиральную доску: два года подряд после осенней уборки свеклы дорожники вообще не ремонтировали полотно. Так, чуть щебнем присыпят и гудроном слегка польют. Это в советские времена отчитывались «мы построили сорок километров дорог, из них 16 – с гравийной отсыпкой», а сейчас что? А сейчас «мы освоили сорок миллионов рублей, но не ваше собачье дело, куда мы их потратили». И так во всём. Вот и приходилось плестись не более шестидесяти километров в час и показывать чудеса фигурного вождения, дабы поберечь подвеску. Около одиннадцати утра, Сергей въехал в Бражск с унылым настроением – дорога и утренний туман его достали до печенок. Остановившись у обочины, он набрал Девятова, но по телефону ответила Вера и проинформировала Сергея, куда он должен ехать. Мочалов знал Бражск поверхностно – лишь главные улицы, да пару выездов из города. Адрес, куда ему нужно было доехать, он не знал совершенно и потратил ещё с десяток минут, чтобы проконсультироваться у Веры об ориентирах движения. Через четверть часа, пару раз останавливаясь, чтобы подтвердить правильность выбранного маршрута, он, наконец, доехал до маленького кафе. Выйдя из машины, потянувшись и размяв ноги, Мочалов не спеша двинулся ко входу здания, из которого громко звучала музыка. Столы были сдвинуты перевёрнутой буквой «Т» ко входу, в основании которой сидели Антон с Верой и Денис с Сашей. Последние были нарядно одеты, а у Жуковой на голове периодически сверкала миниатюрная диадема.

– Какие люди-и-и! Мочалов наконец-то прибыл! – Девятов встал из-за стола и широким жестом пригласил друга за стол. – Давай сюда! Тебе место давно уж приготовлено.

– Здравствуйте! – нарочито громко поздоровался Сергей со всеми и добрался до приготовленного ему места. – Прошу прощения, но не знаю, что за праздник.

– Тоша! Ты опять за своё? – укоризненно покачала головой Жукова. – Что, даже не предупредил Сергея о нашей свадьбе? Ну ты жу-у-ук!

– Ну, надо же было сделать ему сюрприз? – гнусно подхихикивая, попытался отмазаться Девятов.

– Опять шалишь? – нахмурилась Вера. – Смотри, останешься вечером без «сладкого».

– Да ладно, я ж без подвоха… – сразу отмазался Антон.

– Я тебе потом скажу, как ты был не прав, – холодно прокомментировал его действия жених.

Несколько стандартных тостов, своего рода алаверды17 от Сергея и обратно, после чего все участники торжества

переместились на площадку перед импровизированным электронным ди-джеем, в качестве которого выступал музыкальный центр и кто-то из обслуги кафе. Пока жених с невестой крутились в танце, к Сергею подошёл смутно знакомый мужик.

– Здорово, Серый! Не узнал? – испытующее посмотрел на него незнакомец.

– Вот застрели, не могу вспомнить, – виновато признал он в ответ. – Что-то такое в голове крутится, а всё равно – нет.

– Вэчэ… – незнакомец назвал номер части в которой по молодости служил срочную Мочалов. – Ну?

– Коля? Ефимов? Ты?? Не может быть!!!

– Слава тебе яйца! Вспомнил! – обрадовался однополчанин. – А я уж думал, что склероз здоровью не помеха! – и полез обниматься.

Отхлопав друг друга по спине, и припомнив пару шуточек типа: «А сержант-то, помнишь? И сразу наряд!» «А, помнишь, Васька в командный пункт залез на спор, а потом нам всем комбат каких звиздюлей»…, уселись за стол рядом. Накатили по беленькой.

– Ты как здесь оказался? – поинтересовался Мочалов.

– А мы с Девятовым вроде как не первый год в друзьях. Мне Тоха говорил, что у него друг есть, очень похожий на моего однополчанина, но встретиться с тобой оказии не было.

– Ты сейчас кем и где?

– Это ты решил, что чистые погоны – чистая совесть, а я так и остался служить. Сначала «сверчком», а потом получил от части целевое в военное училище и по окончании продолжил службу. Сейчас, вот, через неделю, ухожу на заслуженный отдых – на «пензию». Майор.

– Ясно.

– Ничего тебе, Серёга не ясно… – Николай воровато огляделся – … пошли, покурим на воздухе.

– Не курю, но пообщаться не прочь.

На улице Ефимов достал пачку сигарет, вынул одну, закурил и, с наслаждением вдыхая никотиновый дым, сразу перешёл к делу.

– Тоша и Денис рассказали мне кое-что, так что я в теме, – подмигнул он. – Не дрейфь, я не с пустыми руками. На себя бабло не оттяну, а помочь кое-чем смогу. Мы год назад получили по матобеспечению неуставной камуфляж, плюс к этому соседняя часть тогда же расформировалась и часть техсредств перевезли к нам. Сейчас они практически бесхозны, так что подмазать кое-кому и можно забирать.

– Что за техсредства? – осторожно поинтересовался Мочалов.

– Броники, берцы, каски, сигналки и… – помедлил Николай – … Ф-1. Про эти вообще никто не в курсе – случайно три ящика18 нашёл, когда разрушенную оружейку осматривал. Всё наш пофигизм – заберём в конце, а в конце-то как раз и забыли.

– Нам на удачу, – улыбнулся Мочалов.

– А то! Помимо этого заберём три сотни комплектов ОЗК, ну и немного техники: «Шишиги»19: пара – на ходу и с десяток КУНГов в хорошем состоянии. Ну как в хорошем: внутри – да, а сверху придётся заново красить. Всё это законсервировано на старом полигоне, километров за пятьдесят отсюда. Как только проплатим бабки – оно наше.

– А как КУНГи перевозить? – поинтересовался Сергей.

– Всё на мази – я три «Камаза» в части возьму, на них и перевезём. Заодно в КУНГи остальное попрячем. А выкупом КУНГов для дачных посёлков сейчас никого не удивишь.

– Остальные участники сделки нигде не проговорятся?

– Смеёшься, что ли? Зампотеху, как и начштаба, свои дачи нужно достроить. У них сейчас об этом голова болит, а тут есть возможность спихнуть хлам – ну это они думают, что две «Шишиги» и КУНГи уже в состоянии хлама, да ещё и бабки поиметь при этом. А контрактникам я по «пятёре» суну, и вообще нормально будет.

Ефимов затянулся сигаретой.

– Слушай, Коль, а ты как с Девятовым подружился?

– Такое дело было. Понимаешь, три года назад у нас из части трое «бегунков» свалило. Они как раз через Бражский район уходили, ну и парни Девятова помогли нам. Потом год назад – такая же петрушка и тоже через Бражск. Взяли у железнодорожного вокзала. Тёпленькими. Ну, так и закрутилось – сначала отмечали поимку беглецов, кстати, в этом же кафе, потом ещё пара эпизодов…

– Ясно, – ухмыльнулся Мочалов. – Тоха с кем хочешь навскидку дружбу заведёт.

– Давно его знаешь?

– С детства. И его, и Дениса. Они ж в нашем Барсуково раньше жили, это потом их судьба сюда перекинула. Они оба нормальные, без гнили.

– Я и решил у тебя узнать – надёжные они или нет. Не все менты козлы, но подстраховаться стоит.

– Резонно. Я бы с ними не замутил, если бы они ненадёжные были.

– Серёга! А правду говорят, что эта пандемия хуже двадцатого года будет?

– По всем выкладкам – да, а там хрен его знает, как повернётся. Я, вон, бизнес строительный полностью скинул…

– Оп-паньки… да-а-а… ты ж никогда дураком не был, но если и ты ва-банк играешь, стало быть, впереди нас ожидает задница.

– Поживём – увидим, – пожал плечами Мочалов. – А ты как один к нам собираешься или…

– Один, – воздохнул Ефимов. – С женой уже лет десять как разошлись. Сразу-то стерву в ней и не приметил. А потом пошли скандалы, да и дочку против меня настраивала. Я сейчас даже и не знаю, где эти две стервозы обитают. Да и ладно – свой долг по алиментам отдал сполна – я теперь птица вольная. У меня хабара-то раз-два и обчёлся – всё время в части коротаю. Думал, на пенсии волком выть от скуки буду, а оно вишь как закрутило.

– И правильно, в коллективе оно всегда веселей. Так, пошли к молодым, а то ещё скажут, что мы слиняли.

Где-то около трёх часов пополудни Сергею отзвонился сын, сообщивший, что три фуры с продовольствием доехали в Тополиновку и уже разгружаются. Завтра прибудет ещё пара и на том контракт можно считать закрытым. Продукты качественные – Фарида и Лена всё проверили, и теперь строители переквалифицировались в грузчиков, разгружающих коробки в подвал столовой и на склад. Чуть позже позвонил Виктор – Димин напарник, и попросил посодействовать с внеочередной регистрацией в ЗАГСе. Пришлось и тут корчить из себя абсолютно трезвого человека и обращаться к заведующей ЗАГСом. Та пообещала завтра решить этот вопрос. К вечеру уже изрядно поднабравшегося Мочалова довезли с эскортом местные гайцы, один из которых сел за руль, прямо до развилки на Тополиновку. Девятов умудрился позвонить с телефона друга Диме, который и встречал отца. Поблагодарив дэпээсников, он повёз отца в деревню.

23 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Порядком поднабравшийся вчера, Мочалов в это утро продрых часов до одиннадцати. Этому способствовали и события прошедшего месяца – уж больно много напряжения скопилось, а тут под хорошую выпивку и закуску расслабился. Мучаясь от похмелья и перегара, он с трудом разыскал запасную зубную щётку и тюбик с пастой. Несмотря на прохладную погоду – всё-таки не май-месяц, Сергей вышел на улицу почистить зубы, где и застал сына с невесткой.

– Чё, пап, тяжело? – ухмыльнулся Дима.

– Мгм, – промычал тот, активно шуруя во рту щёткой.

– Дима, перестань насмехаться над отцом, – Лена ткнула локтем в бок супруга. – Пап, я тебе сейчас «шипучку» сделаю – полегчает.

– Как прошла вчерашняя поставка продуктов? – закончив с утренними процедурами, поинтересовался Мочалов.

– Я ж тебе по телефону говорил? – деланно удивился сын. – А, ну-да, ты ж вчера принял на грудь…

– Сейчас в лоб дам!

– Умолкаю, – картинно поставив перед собой руки, Дима переключил разговор на деловой тон. – Три фуры пришло, сегодня к обеду придут оставшиеся две. Твои люди скоро начнут помирать от переутомления.

– Не дело это… надо им дать пару дней на отдых.

– А у нас есть эти пара дней? – посерьёзнел сын. – Пока ты завалился вчера дрыхнуть, мы тут новости смотрели…

– И что?

– Во всех областных и краевых городах уже есть заболевшие. Москва вообще на карантине, как в две тысячи двадцатом – всех впускают, никого не выпускают. В Москве это долбанное «Народное движение» организовало несанкционированные митинги…

– Во время эпидемии? – удивился Сергей – У них мозгов нет или пофиг – пляшем?

– Во-во! Статистику вчера обнародовали в интернете – в России около двадцати пяти тысяч заболевших за три недели…

– Многовато… – покачал головой отец – …динамика слишком быстрая.

– Я вчера разговаривал с Шуриком. Маргарита, пока работает, обещала дать знать, если в Барсуково появятся больные.

– А вот это хорошо, – улыбнулся Мочалов. – Хотя бы будем знать, когда окончательно переходить сюда.

– К началу следующей недели, – усмехнулся Дима. – Я с Мурадом поговорил. Если, как ты говоришь, выходные дать людям отдохнуть, в понедельник-вторник можно будет эвакуировать вещи из дома и начинать разбирать его.

– Это ж, сколько слухов будет… – покачал головой отец.

– Пап, а тебе не пофиг? Бизнеса – нет, дома – тоже нет. Что тебя там сейчас держит?

– Только могила твоей матери, – грустно проговорил Мочалов.

– И больше ничего?

– Нет.

– Мама бы тебя поняла.

– Надеюсь.

Последние слова сына всколыхнули перипетии почти десятилетней давности. Именно тогда Сергей на время выключился из осознанной жизни, борясь с внезапно пришедшим страшным недугом жены. Не помогли ни связи у медиков, ни лекарства – Ирина ушла быстро: за три-четыре месяца, оставив мужа и сына, убитых горем. Мочалов-старший тогда чуть не запил и только ответственность за Димку помогла ему выкарабкаться из той воронки чувств и переживаний. Ира была из тех жён, которые станут за спиной и будут подавать гранаты или патроны. Он помнил последние дни её болезни, когда супруга взяла с него слово ни при каких обстоятельствах не упускать воспитание сына, её мягкую и нежную ладонь. Сергей ушёл вечером домой, чтобы немного поспать и приготовить поесть сыну, а утром… утром Ирины не стало. Он не успел дойти до палаты, как всё понял: медсёстры отворачивали лица, боясь встретиться взглядом с проходящим мимо них Мочаловым. Только стоящий около Ириной палаты онколог набрался смелости и не пустил его внутрь. Короткое: «Всё, Сергей Иванович, примите мои соболезнования» навсегда разделило для него мир, на до и после. После Иры у него были женщины, но всё не то и не так – лишь мимолётные увлечения без обязательств: слишком разительно отличались характеры дам по сравнению с Ирой. Их фальшь, мелочность и стервозность надолго отбили у него охоту найти себе спутницу жизни. Так, на один-два раза, максимум месяц и всё.

Со временем боль в душе притупилась, а неудачные поиски привели его к осознанию, что твоя вторая половинка встречается только раз в жизни. Вот Антон и Денис подсуетились перед намечающейся заварушкой, а он, создавший семью раньше них, теперь остался бобылём. Если бы не Димка, можно было бы сказать, что он стал одинок… впрочем, сын теперь сам семейный и Лена даже чем-то напоминала Сергею Иру – тоже всё понимает с полуслова.

– Пап, ты скоро? А то замёрзнешь, – на веранде появилась Лена. – Я чайник вскипятила и шипучку тебе приготовила.

Да, хорошая жена у Димки, а у него невестка. Нет, не невестка, а настоящая дочь. С такими мыслями он и пошёл в дом.

____________________________________________________________________________________

17 Алаверды́ (из азербайджанского) – выражение в кавказском застолье, с помощью которого гость, произносящий тост, передаёт слово другому гостю. В результате образуется «диалог в тостах». В данном случае используется как синоним ответных действий.

18 Гранаты Ф-1 упаковываются в деревянные ящики по 20 штук. Запалы хранятся в этом же ящике отдельно в двух металлических герметично запаянных банках (по 10 штук в банке). Вес ящика – 20 кг.

19 Газ-66