Текст книги "Анклав нехристей: Чума с привкусом шоколада"

Глава 7

26 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

На демонтаж дома Мочаловых решили ехать на микроавтобусе двумя бригадами. Дима потом рассказывал, как после пары часов активного перетаскивания вещей, а потом и начала разбора, вокруг столпились соседи. Димка, как учил отец, отвечал на вопросы уклончиво – мол, решили сменить место жительства, дом хороший, построен на века и потому жалко бросать. Нанятые два «Камаза» – из тех, что рано утром уже привезли КУНГи и оперативно разгрузились, к обеду успешно перевезли кровлю и часть сруба – дом у Мочаловых был из древесины, в Тополиновку, разгрузились и уехали восвояси. К завтрашнему дню старший колонны обещал вернуться с новой партией КУНГов, а пока строители начали готовить фундамент под сруб.

В это же время заявились обе «сладкие парочки» – Антон с Верой и Денис с Сашей. И если первые приехали на Верином «мерине» с ящиками Антохиной заначки в багажнике, то молодожёны исключительно проведать. Жукова решила официально сменить фамилию на Пасечникову и сейчас взяла на работе несколько отгулов, ожидая смены удостоверения.

– Пока мы ехали сюда, я заметил паренька сидящего на стуле у развилки на Тополиновку, – заметил подошедший к Сергею Денис. – Это что за кадр?

– Если я правильно понимаю, это внук старостихи из Рябиновки. Они, видимо, решили осуществить негласный контроль за грузами, приходящими сюда.

– Ну, кто бы сомневался, – фыркнула Саша. – Смелкин у нас теперь борец с режимом, защитник бедных и обездоленных. Член «Народного согласия» – ни больше, ни меньше.

– Я бы сказал, что он за член, – хохотнул Антон, проходящий мимо с закутанными в брезент несколькими цинками патронов – но вы все и так знаете!

– Тогда эта информация собирается для него, – помрачнел Мочалов.

– И ведь не запретишь пацану сидеть – ничего не нарушает, – заметила Вера. – Может, просто любуется хорошей погодой и дышит чистым воздухом.

– Я вот что подумал, – обратился Сергей к друзьям. – Некоторое количество финансов есть, так не купить ли нам посадочного материала в виде картошки, капусты и прочих овощей? Место здесь хорошее на урожай – земля давно парует… и у каждого участка есть официальный надел по сорок соток.

– Резонно, – согласился с ним Денис. – Часть продовольственной нагрузки перейдёт на урожай… почему нет?

– А если заражение? – спросила его супруга.

– Саш, ну причём здесь заражение? Как показал анализ ситуации, заражению подвергается человек и животные, значит фауна. А про флору информации как не было, так и нет. Серёга! А как думаешь КУНГи ставить?

– Найти куда – не проблема, проблема – на что. Кирпичей практически не осталось, а заимствовать лес – могут быть проблемы с лесничеством.

– Какой лес? – не понял Денис.

– Тот, что почти в пяти километрах отсюда южнее – Семёновский. Сосна, немного дуба, берёза и осина. Где-то около восьми гектаров. Я больше, чем уверен, что старостиха и компания возрадуются отомстить нам таким образом.

– Пап, нужно снимать фундамент с нашего дома, – предложил незадолго до этого подошедший Дима.

– Как вариант, но уж больно показательно это будет: типа. Мочаловы настолько к Барсуково неприязнь имеют, что дом до основания разобрали и увезли.

– Нам с ними детей не крестить, – парировал ему Пасечников – а материал для подставок под КУНГи пригодится. Но тут другой вопрос назрел.

– Какой? – поинтересовалась Саша.

– А такой, что помимо блокпостов, нужен забор с колючкой и камеры для центрального поста. Или мы с распростёртыми объятиями встретим заражённых свой широкой грудью?

– Колючки я закупил около шести километров… в нашей ситуации ставить основательный забор – «штанов» не хватит, остаётся что? – Сергей обвёл взглядом остальных. – Только столбы из дерева вкапывать и на них пару-тройку рядов колючки.

– А бетонные блоки или плиты можешь где-то надыбать? – задал вопрос Антон и пояснил остальным. – Надо бы блокпосты с обеих сторон деревни усилить и КУНГи будет на чём ставить.

– Мы сегодня с сыном скатаемся в Охримовку, – ответил Мочалов. – Там у одного бывшего фермера как-то по осени плиты видел. Ну и заодно прошвырнёмся по тракту и соседним деревням, может, на каком старом коровнике блоки найдём. Только как их транспортировать?

– Опять строителей гонять вусмерть, – вздохнул Дима.

– Их, кстати, предупредили? – сразу напомнил о себе Девятов.

– Уже. Мурад ещё неделю назад каждого вызвал на разговор и те, конечно, согласились. Им теперь всё равно за кого держаться – лишь бы кров и еда были.

– Если с плитами договоришься, сразу отзвонись сюда и забирай всех людей, – сказал Денис. – Не скупись по деньгам, скоро они нам вообще не нужны будут.

– Ты серьёзно? – удивилась его супруга.

– Сашенька-а-а, – нравоучительно ответил ей муж. – Эти фантики ничем не обеспечены и скоро останется только меновая торговля. Уж поверь мне.

– Мы слышали, что в России уже двадцать пять тысяч больных… – начал было Дима.

– Вдвое, а то и втрое больше и каждый день приносит по стольку, – угрюмо ответил ему Пасечников. – Это ДСП, но дело обстоит именно так. Я раскрыл служебную информацию только для того, чтобы вы понимали истинные масштабы уже начавшейся эпидемии. И отдельно скажу, что «Народное согласие» готовит какую-то пакость. Сейчас все отделы ФСБ переводятся на повышенную готовность.

– Готовность к чему? – поинтересовалась Вера.

– К разного рода провокациям.

– Так машины нанимать? – переспросил Мочалов-старший.

– Не жадничай – нанимай и покупай и перевози плиты с блоками. Потом спасибо мне скажешь, – сказал Девятов.

27 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Вечер

Окончательно демонтировав всё, что можно – в том числе и хозяйственные постройки, владение Мочаловых в Бурсуково превратилось в относительно чистый участок: приходи и строй дом как тебе нравится. Соседи хмыкали и крутили пальцем у виска, но как говорил в своё время Натан Ротшильд: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Сергей не стал идти на поводу у общественного мнения, превратившись в глазах соседей сразу и в скрягу, и в крохобора, а забрал решительно всё, что могло пригодиться на новом месте. Помимо этого, Сергей с сыном договорились о покупке старых, но сносного качества плит по смешной цене в пятьсот рублей. Радость получить за валяющиеся неподалёку от дома и фактически бесхозные плиты целых пятнадцать тысяч рублей, пересилила жадность и осторожность бывшего фермера. Добавив к этой сумме ещё пять тысяч, Мочаловы получили дармовых грузчиков из числа местного населения Охримовки и трактор с платформой в придачу. К вечеру, до Охримовки всего-то двенадцать километров, плиты были перевезены и даже предварительно разложены в нужных местах Тополиновки. Известие, что тут будет дачный посёлок, в принципе никого из нанятых грузчиков не удивило. Да они особо и не интересовались – желание заработать хоть что-то в условиях деревенского безденежья отбивает начисто такие вопросы. Один селянин спросил ради любопытства и всё.

К этому времени у Сергея была информация о таких же бесхозных блоках, что валялись у одного из старых приёмных пунктов зерна в заброшенной деревеньке Хлыстово, что находилась ранее почти на полпути к Тополиновке и, естественно, ближе Охримовки. Когда Сергей достал ещё одну пятитысячную купюру, встреченную радостными возгласами, селяне из Охримовки не стали ждать следующего дня, а отправились в заброшенную деревню сами. Через два часа уставшие, но довольные ещё одним дополнительным заработком, они привезли ровно десять блоков. Пусть эти блоки чуть «обмахрились» с боков, но основная часть была в хорошем состоянии.

Теперь каждый начал заниматься своим делом – селяне укатили домой, обмыть шабашку и заодно принести живые деньги в семью, а Мочалов и Кайсаров решили на бумаге окончательно обозначить места установки блокпостов и КУНГов.

29 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Вечер

Со столбами и частично с колючей проволокой помощь пришла, откуда не ждали. Ефимов ещё вчера позвонил Сергею узнать, как продвигается поставка КУНГов и сказал, что «Шишиги» осмотрели, провели небольшое ТО и они готовы совершить семидесятикилометровый марш. Мочалов невзначай обмолвился о проблеме с забором и Николай сразу же сказал, что с территории заброшенной воинской части можно снять около двухсот столбов и километров двадцать оставшейся проволоки. При наличии двадцати тысяч рублей их демонтируют и доставят в Тополиновку, на что Сергей сразу же согласился.

Сегодня обе «Шишиги», колонна из пяти «Камазов», гружённая не только оставшимися двумя КУНГами, остальные привезли ещё вчера, но и частью столбов и колючей проволоки, прибыла в деревню. Разгружались по-быстрому: надо было успеть сделать вторую ходку со столбами, что и было проделано к тёмному времени суток. С этой же партией материалов приехал и сам Ефимов, забравший весь свой нехитрый скарб со служебной квартиры. Поскольку дом Мочаловых из Барсуково облюбовали Пасечниковы, их небольшой и уютный домик Сергей предложил своему бывшему однополчанину, но тот сразу отказался, сказав, что завтра поставит основательно один из КУНГов, и он-де будет его сам облагораживать под своё личное жильё. Тем не менее, Сергей настойчиво предложил Ефимову переночевать у себя, и тот согласился. Вечерние посиделки бывших однополчан были прерваны Димкой, подключившим к ноутбуку свой смартфон, затем вышедшим в интернет и сходу узнавшим одну важную новость.

– Пап! Президент заражён! Только что по всем каналам прошла информация.

– Ни хрена себе заявка, режь последний огурец… – прокомментировал случившееся Ефимов.

– Ага! Инфу сначала хотели смолчать, чтобы общественность не будоражить, но кто-то не сдержался или узнали об указе, перекладывающим управление Вооружёнными Силами на министра обороны до избрания нового президента, ну и понеслось… – досказал информацию Мочалов-младший. – … весь РуНет лихорадит: одни радуются, другие скорбят. Похороны назначены на послезавтра.

– Как на послезавтра? – не понял отец.

– А, я не так выразился. Короче, Президент заразился почти неделю назад, но об этом молчали, а сегодня скончался. И позавчера, когда был ещё жив, он и подписал указ. Вот.

– М-мать… что теперь будет… – задумчиво произнёс Сергей.

– Думаешь, переворот? – спросил Ефимов.

– Не исключаю такого развития событий. Понимаешь, если сейчас «Народное согласие» подсуетится, а точнее – его заокеанские хозяева, у нас будет что-то вроде майдана на Украине. Не думаю, что они упустят такой момент.

– Как же могли додуматься слить такую стратегическую информацию?

– Как? – переспросил Мочалов-старший. – Да очень просто. Смотри, сейчас наверху есть два мощных клана. Я не особо вникал в политику – и без неё дел хватает, но… знаю точно, что оппозиция из воротил крупного бизнеса у Президента была. Возможно, кто-то из окружения ещё Березовского. Помнишь такого?

– А то!

– Ну вот они и решили вернуть себе доминирующие роли в экономике, скинув вниз дружков нынешнего «смотрящего». А то, что половина экономики России сейчас ходит под америкосами и их холуями, тебе, надеюсь, объяснять не надо?

– Нет.

– Идём дальше. Народ задушили налогами и штрафами. Народ остервенел, ненавидя нынешнюю власть, а тут, кстати, эпидемия и внезапно во время неё умирает Президент. Какой подарочек, а! Тому же «Народному согласию», например. И сейчас к власти будут рваться все, кому не лень. Да-а-а… сейчас столько дерьма выльется и столько голов попадает… А мы только и будем, что это дерьмо разгребать, ибо экономика рухнет, как нефиг делать.

– М-мать, как же ты был прав, Серый… как я вовремя успел уйти со службы. И перспективы были туманны. А тут словно поворожил кто. И при деле и люди свои, нормальные, а не всякая шваль, которая только и может, что воду мутить и орать дерьмовые лозунги… Так, Серёга, при нём можно? – кивнул он на Димку.

– Можно, – кивнул Мочалов-старший.

– Что у нас с огнестрелом?

– Кое-что есть, но этот вопрос курируют Антон и Денис. Я больше хозяйственник.

– Понял. Тогда и я маленько карты раскрою – у меня с собой «Стечкин» имеется. Достал по случаю.

– Не знаю… у нас вроде ТТ планировались, а там патрон другой.

– Сотнягу патронов к нему имею, – усмехнулся Николай. – И не фуфло охотничье, а настоящие армейские.

– Коля, во-первых, при остальных не свети, а во-вторых – это к Девятову и Пасечнику.

– Понял, не дурак.

– Тогда давай на боковую, а то завтра такой кипиш тут будет…

– Что такое?

– Мне нужно решить вопросы с установкой КУНГов, дать команду на сборы персоналу, который уже отобран, вызвонить друзей, короче, много чего и всё в ускоренном темпе.

– Понял, тогда вечерний моцион и отбой.

30 апреля 2027 года. д. Тополиновка. Утро

К восьми утра всё семейство Мочаловых и их гость были на ногах. Пока Ефимов с Сергеем выбирали КУНГ, к ним подошёл Кайсаров. Договорившись о месте установки и оставив мелкие вопросы на Мурада, Сергей двинул к автомастерским, куда ушёл его сын. Дима ещё не успел переодеться в робу, когда отец начисто отверг его желание осмотреть прибывшую вчера технику.

– Мы берём микроавтобус, двух парней из сборщиков мебели и рвём в Барсуково за Хромовыми. Потом отзваниваемся твоим друзьям и поочерёдно вывозим их сюда вместе со спальной мебелью и утварью. Вопросы, пожелания и предложения? Нет? Давай в темпе вальса к микроавтобусу.

Пока Димка прогревал автомобиль, Мочалов успел созвониться с Захаровым и Кулешовым. И если первый попросил сутки на сборы, обещав прибыть завтра к обеду, то Кулешов сразу «взял под козырёк», заметив только, что придётся сделать две-три ходки – одной мебели нужно на четверых, а про кухонные принадлежности и говорить нечего.

– Алло, Александр Иванович! Утро доброе, не разбудил? – Мочалов уже по мере выезда на трассу, решил позвонить хирургу.

– Здравствуй Серёжа. Нет, уже не спим. Что-то случилось?

– Наша договорённость осталась в силе?

– Да, «политбеседа» проведена, и «таможня даёт добро», – усмехнулся в трубку Хромов.

– Тогда начинаем эвакуацию. Минут через пятнадцать мы подъедем, заберём выбранную вами кухонную утварь, и мои люди помогут вам разобрать кровати и собрать постельные принадлежности.

– О, как! Ну, я, в принципе, чего-то такого и ожидал после известия о смерти Президента. Понял, начинаем собираться.

К дому Хромовых микроавтобус прибыл в намеченный срок. Пока отец с двумя сборщиками ушли в квартиру хирурга, Димка решил позвонить Сашке и Витьке. Последний взял трубку практически сразу.

– Привет, Димон! Чё случилось?

– Вариант «Исход». Даю тебе два часа на сборы. Понимаю, что у тебя медовый месяц, но отец приказал оповестить всех.

– Понял, сейчас разбужу… о, сама встала… кто звонит? Колокол звонит! – хохотнул Витька, обращаясь к супруге. – У нас два часа на всё-про всё… Собираешь кружки, ложки, вилки, всё, короче… Слышь, Дим, а как там с кроватями?

– Для этого с нами приедут двое сборщиков мебели, которые разберут на запчасти ваш «сексодром»…

– Но-но!

– … и потом соберут его на новом месте. Всё ясно?

– Понял.

– Тогда время пошло.

С Александром ему удалось связаться уже в Тополиновке, стоя под разгрузкой багажа Хромовых. Быстро обрисовав ситуацию второму другу, он включился в работу грузчиков.

Александр Иванович щурился под лучами утреннего солнца, внимательно осматривая окрестности нового места жительства. Он всегда мечтал о даче где-то в глуши, в деревеньке, рядом с каким-нибудь прудом или речушкой, где по вечерам можно было бы разжечь костёр и смотреть на огонь, наслаждаясь чистым воздухом и тишиной первозданной природы. Последние несколько дней его захлестнул поток новостей. Сначала его внутренние подозрения подтвердил давний знакомый – Мочалов. Сергея он всегда уважал, особенно, после смерти его супруги. Не сдался, не запил, а наоборот – открыл своё дело. И сына воспитал хорошим человеком. А теперь Сергей помог Хромовым не остаться один на один с новой эпидемией. Галя недолго отнекивалась. Да что там – полчаса молчания между супругами, и, наконец, осторожный вопрос – кто организует новое поселение? Узнав о Мочалове, она сразу сдалась. Александр Иванович тогда очень удивился: супруга всегда имела своё собственное мнение почти по каждому вопросу, а тут раз – и «конечно поеду».

Оказалось всё банально и просто: это Риточка – Галина медсестра – начала с полунамеков, мол, как собираетесь новую эпидемию переживать. И незаметно для самой себя потихоньку выложила все, что удалось узнать от мужа. Словом, Галина Александровна сама думала попросить своего Сашу договориться с Мочаловым, а оказывается, на него уже вышли. Так что полчаса мнимого безразличия и вердикт – принимаем предложение. Собрались они по-солдатски. Да что там собрались – Галя ещё вчера узнала страшное известие о смерти Президента и сразу смекнула, что время «Ч» будет со дня на день. Пока супруг смотрел вечерние новости, Хромова быстро пробежалась по кастрюлям, тарелкам и прочему кухонному инвентарю, оставив в пользование лишь самое необходимое. Остальное упаковала в четыре объёмных баула и поставила на балкон. Так что сегодня, пока люди разбирали кровати, Сергею и его сыну оставалось вытащить баулы и сразу же унести их в машину. Забрать дежурный набор посуды – дело пяти минут, остальное время она посвятила упаковке спальных принадлежностей и личных вещей. Окинув, как в последний раз, свою квартиру, они спустились вниз к микроавтобусу.

Тополиновка встретила новых жильцов тишиной, нарушаемой лишь периодическим чириканьем воробьёв да негромкими гортанными репликами между сборщиками. Домик, куда определили чету Хромовых, находился совсем рядом со зданием медицинского пункта. Практически центр деревни. Двухэтажный медпункт стоял на самом верху холма, возвышаясь над всеми остальными постройками, еще одно двухэтажное здание находилось под горушкой, остальные домики одноэтажные и однотипные, некоторые еще не достроены. Среди этого деревянного зодчества зелеными пятнами выделялись разбросанные между домами военные КУНГи. Ближе к окраине просматривался окружённый деревьями пруд. Небольшой, но с живописными бережками и мостиками. И тишина, будто все люди вдруг куда-то разбежались, побросав работу и инструмент, но вот-вот вернутся, и дело закипит. Эта тишина, как момент истины, после суматошного дня манила и располагала к себе, на мгновение, зачаровав своей неподвижностью. Оба врача расслабленно озирали окрестности. Но вот из медпункта к ним навстречу выбежала Лена, и время опять побежало вперёд.

– О, Леночка Скуратова! – удивилась педиатр. – И ты здесь?

– Она теперь не Скуратова, а Мочалова, – менторским тоном ответил за девушку Хромов.

– Прелестно! Теперь многие вопросы сами собой отпадают. Скажи, а где Рита?

– Они приедут сегодня. Сначала в очереди были вы, а потом они и ещё одна молодая пара.

– Значит, у нас будет четыре медика?

– Пять или шесть, – поправила её Лена. – Будет ещё один фельдшер, но не из нашего района и плюс химик пищевой промышленности, но это как помощь мне, – подмигнула она Хромовой. – Я ж ведь фармаколог.

– Очень хорошо. Это почти полный комплект в случае какой-то операции.

– Будем надеяться, что до такого не дойдёт, – ответила Лена – но готовиться нужно.

– Сколько человек будет в посёлке? – поинтересовался Александр Иванович.

– Я пока не располагаю такой информацией, – пожала плечами девушка. – Это нужно узнавать у папы, то есть Сергея Ивановича.

– А ты хорошая невестка, раз свёкра папой зовёшь, – заметила педиатр, внимательно глядя на неё.

– Это он мне как родной отец, как же мне его иначе звать?

– Замечательно, – одобрил хирург. – А теперь скажи мне, что у нас с санитарно-эпидемиологической обстановкой? Я, например, не вижу у медблока отхожих мест… потом…

– Александр Иванович! – засмеялась Лена. – Эти вопросы нужно задавать Мочалову, а не мне. Сегодня пока пациентов нет, у нас на повестке дня жилищно-организационные моменты и давайте не гнать телегу впереди лошади, как говорил…

– Не упоминай, пожалуйста, при мне фамилию этой скотины! Никогда! – перебила её Галина Александровна, вспоминая свои скандалы с главврачом ЦРБ.

– Всё, Галина Александровна, не буду! – девушка демонстративно подняла обе руки и потрясла ими.

– А пищеблок есть? – снова задал вопрос хирург.

– Не пищеблок, а столовая. У нас ею заведует профессионал со стажем – Фарида. У неё профильное образование и готовит так, что пальчики оближешь.

– Она кто по национальности? – поинтересовалась Галина Александровна.

– А мы на её национальность не смотрим. Здесь вообще люди подбирались как единомышленники. А так – узбечка она.

– Обожаю узбекскую кухню, – заметил Хромов. – Леночка! Ты на Галину Александровну не обижайся, просто мы как-то были в Самарканде, ещё во времена СССР и там был маленький скандал, но с таджиками. Вот поэтому она их не очень любит.

– У нас две бригады строителей. Одна узбекская, другая – сборная солянка: таджики, татары, ещё кто-то там. Парни нормальные, чистоплотные. Около их общежития никакого сора или грязи.

– Чистота, Леночка, залог здоровья, – менторским тоном ответил ей хирург.

Закончив с установкой кроватей и кухонной мебели, сборщики снова двинулись к микроавтобусу. Туда же направился и Дима, который вскорости уехал за другой семьёй переселенцев. Сергей же остался в деревне, решив помочь Кайсарову с руководством по установке КУНГов.

Пока размечали и готовили основания для установки, к месту скопления народа подтянулись четверо коренных жителей Тополиновки. Три старушки и их «пастух» – как себя в шутку именовал Николай Викторович, разговорились с Мочаловым и Хромовым. Узнав, что у них теперь есть свой врач, бабульки пришли в неописуемый восторг, однако тут же вспомнили, что есть одна почти неходячая – живёт в последней избе, а продукты ей всем обществом носят. Слово за слово, и Александр Иванович вызвался осмотреть пациентку, но едва он первым вошёл в дверь дома, как понял, что осматривать некого – запах человеческого тлена он уловил ещё в сенях. Осмотр уже трупа показал, что смерть наступила около двух суток назад, практически через пару часов, после того как подруги несчастной приходили её проведать.

Вот тут Мочалову пришлось брать на себя хлопоты по оформлению всех бумаг и самих похорон. Благо доски на гроб и крест нашлись, а одеть во что у старушки было. Там же в шкафу нашлось и десять тысяч на похороны – старые люди запасливы. Пока вызвонил главу поселения в Барсуково, пока оформил в его присутствии все необходимые документы – наследники у старушки отсутствовали, и они вдвоём прокатились в бюро ритуальных услуг и ЗАГС – словом, день прошёл.

К вечеру уставший Мочалов успел лишь на нехитрые поминки. Даже толком не узнал, как обустроились остальные, а помянув старого человека, отошедшего в мир иной, сразу завалился спать.

1 мая 2027 года. д. Тополиновка. Утро

Между тем народ в Тополиновку прибывал. Неожиданно Александр с Маргаритой решили облагородить маленький двухкомнатный домик умершей старушки и заселиться в него. Пришлось строителям в авральном режиме наводить порядок в ветхом строении. Маргарита мотивировала такое решение тем, что дочке нужна отдельная комната. Александр не стал перечить супруге, тем паче, что её поддержала, как педиатр, Хромова. Скобцевым – Виктору и Ольге, достался один из КУНГов. Девушка была из деревенской семьи, работы не боялась, а потому, засучив рукава, начала обустраивать семейное гнёздышко. Кайсаров уехал на микроавтобусе в Барсуково за краской и мелкими сопутствующими материалами, а Мочалов с сыном направились в посёлок за… картошкой. Начавшиеся майские праздники спровоцировали массовую посадку картофеля жителями Барсуково – своя картошка всегда выручала людей. Путём переговоров со своими многочисленными знакомыми, Сергей стал обладателем полного прицепа семенного картофеля нескольких сортов.

Захаров неожиданно удивил всех, привезя с собой небольшой мотокультиватор. Хмыкнув, оглядывая привезённые Мочаловым семена, он что-то шепнул своему сыну – здоровенному с рельефным торсом парню, которому и восемнадцать-то не дашь – там всеми двадцатью попахивает, и тот через несколько минут прикатил на всеобщее обозрение это чудо сельскохозяйственной техники. За первый майский день вспахали и посадили только два огорода. Общим собранием было решено основную часть закреплённой за каждым домом земли отдать под общий надел сельхозпродукции, оставив для личных вкусовых потребностей лишь пять-шесть соток. Попутно всплыл ещё вопрос о фруктовых деревьях. Понятно, что в этот год они ничего не родят, но задел на будущее, безусловно, должен быть. Пока Олег – сын Захарова, занимался культивацией земли, а женщины целой бригадой шли за ним, убирая мусор и одновременно сажая картофель, Мочалов снова двинул в Барсуково, где ему удалось приобрести около трёх десятков саженцев яблок, груш, слив и малины с клубникой. Экзотические сорта или виды посадочного материала Сергей не рискнул покупать, чтобы не пролететь впоследствии, но ещё один полный прицеп посадочного материала он доставил в Тополиновку чуть после полудня. Как говорится, пока мы едины – мы непобедимы – в едином порыве сначала посадить около семидесяти соток картофеля, а потом также дружно вырыть тридцать мест под саженцы деревьев и кустарников и вскопать несколько участков под делянки клубники – дорого стоит.

Фариде, несмотря на её настойчивые просьбы взять в команду, было решительным образом отказано – «война войной, а обед по расписанию» никто не отменял. Вот она и преподнесла сразу первое, второе с салатом из свежей капусты и моркови и компот – как вариант компромисса между обедом и ужином.

Благодаря дополнительному сельхозинвентарю, полученному от местного населения, работа по посадкам шла быстро и без каких-либо задержек. Разумеется, коренное население Тополиновки, не только помогавшее советами, но и поделившееся саженцами клубники с новыми жителями деревни, было приглашено на вечерние посиделки. Соскучившиеся по качественной пище, особенно старушки, они не могли сдержать слёз, поминутно нахваливая как повара, так и негласного нынешнего главу деревни. Николай Викторович, закончив трапезу, вышел на свежий воздух, поманив за собой Мочалова.

– Ты вот что, Серёжа… я, конечно, понимаю, что всё это здесь не просто так… но ты мне скажи, как на духу, что в мире-то творится? И лапшу на уши не вешай – не сосунок ведь какой-то. Это ж не просто так сюда завезли столько народа…

– И ещё приедут, – вставил Мочалов.

– Во-о-от! – дед поднял указательный палец вверх. – Ну? Рассказывай.

– Николай Викторович… всё очень и очень плохо… – выверяя каждую фразу, начал Сергей – … словом, ждёт нас в ближайшем будущем эпидемия пострашней двадцатого года. Ты же, наверное, не слышал, что вчера Президент умер от этой заразы и как будут развиваться события, никто не знает. Поэтому мы с друзьями и решили переждать лихие времена в Тополиновке. Место здесь тихое, от трассы опять же далековато – кто не знает, тот сюда носу не сунет и заразу не принесёт. Да и против заразы защитные костюмы имеются. Какое-то время продержимся, а там видно будет.

– А ежели Барсуковские нагрянут? Ты не смотри, что посёлок небольшой, в былые времена и здесь лихих людей хватало. С одной только зоны под Бражском столько люда воровского осело, что страшно сказать. Конечно, в лихие девяностые их маленько проредили, но умные по схронам залегли, а нынче снова голову поднимут. И хуже всего, что нонешняя власть им потворствует.

– Так ведь и мы не юнцы малолетние. Народ здесь собирается понюхавший пороху.

– Так-так-так… я примерно так и думал. А скажи мне, Серёжа, с оружием у вас как? Я ж тоже не слепой, видел, как твой друг из «Мерседеса» жёнки таскал что-то в брезенте. Это, конечно, не моё дело, но запомни, что ежели что… – дед воровато оглянулся по сторонам – я кое-чем тоже сподоблюсь помочь.

– Охотничье ружьё? – попытался угадать Мочалов.

– Давай так, покамест опасности нету, наш разговор – просто трёп, но если припрёт – будет вам кое-что посерьёзнее ружжа охотничего.

– Николай Викторович, понимаете, если это боевое оружие, хранилось оно, небось, долго. Его нужно обслужить…

– Покамест не надо, – мотнул головой дед. – Оно всё в смазке. Отмыть его – пара пустяков. Ну, за сутки, мыслю, я бы управился, а вы-то и того ловчее. Ты пойми, Иваныч, я ж добро и зло одинаково хорошо помню. Я из кулачьего рода, только об энтом никому. Так вот, вижу я, как ты деревню подымаешь, как хозяйствуешь рачительно, – дед снова поднял указательный палец. – И люд собираешь по уму: не горлодёров, что только агитацию проводят, а случись что – сразу в кусты. И к людям местным с добром пришёл. Мы ж вроде как балласт, итить его летить, ан нет – уважение проявил. Не на словах, как глава деревни – тот только и горазд языком молоть, а делом уважение проявляешь, заботишься о нас – старых и убогих, значит, человек ты с большой буквы. Скажу тебе как на духу – дед мой участвовал в Антоновском20 сопротивлении Советам. Аккурат сто лет прошло с лишком. И был он командиром местной ячейки, вроде ротного. От него и осталось кое-что. Но о том, покамест, молчок. Уговор? – протянул руку дед.

– Уговор, – пожал руку Мочалов. – Только как оно сохранилось?

– И в то время умельцы были. – усмехнулся Николай Викторович. – Да и что ему сделается? Есть же не просит, на двор не ходит. Мне о нём отец мой поведал, когда на смертном одре был. Хоть и не любил он Советы, а в Великой Отечественной тоже поучаствовал. И три медали заслужил – «За отвагу», «За боевые заслуги» и «За победу над Германией». На то она и Отечественная была, что фрицев всем миром били. Даже бабы с детьми. А нынче другой враг у нас, – погрустнел дед. – Сами мы скурвились до невозможности и тот враг, за океаном который, бдит. Бдит, едрёна вошь, как бы вновь Гражданскую войну в России учинить, чтоб брат на брата, а сын на отца с ружжом кинулся и стрельнул, да только вот им, – показал он фигу. – И ты меня попомни, что в грозный час я этим выродкам покажу, где раки зимуют.

– Ну, дед, ты вообще, – проникся его речью и покачал головой Мочалов.

– Ничё, Серёжа, бог не выдаст, свинья не съест. Не будет ворога в деревне, на смертном одре поведаю тебе родовую тайну – детей-то у меня не было… в прорубь я провалился в молодости… от того застудил мужское достоинство и остался век вековать одним, – старик смахнул набежавшие слёзы. – А ты по сути своей наш, как большевики говаривали – «кулацкий сын» – от того и доверился я тебе. Ладно, время позднее, пойду я почивать.

_______________________________________________________________________________________________

20 Одно из самых крупных во время Гражданской войны в России (1920—1921 гг.) крестьянских восстаний против власти коммунистов, произошедшее в Тамбовской губернии. Называется иногда «антоновщиной» по фамилии фактического руководителя восстания, начальника штаба 2-й повстанческой армии, члена партии эсеров Александра Антонова.