Текст книги "Ратибор. Язычник"

И тут один из купцов промашку дал:

– О киевской, большой! – а у самого на лице торжество победителя.

– А я новгородскую даю! – в азарте крикнул второй.

– Плати и забирай! – остановил торг Илья. Иначе купцы, не желая уступать друг другу, спорили бы до обеда.

Проигравший, сопя от обиды, выбрался из лодки. Выигравший же погладил ладонью борт лодки.

– Чудно! Сколь живу – такого не видал! – и достал из мошны гривну.

Илья взял, осмотрел, обнаружил оттиск княжеский.

– По рукам! Владей!

– А ковры как же? Вроде в лодке они, стало быть, мои.

– Так и я в лодке покамест, но я не твой холоп.

Купец скривился, как будто уксуса глотнул.

– А впрочем, один дарю, – продолжил Илья. – Спать на нем удобно – мягко, тепло.

– Эдакую красоту я в спаленку дочке любимой положу. Краса ненаглядная, как не побаловать!

– Твое дело, купец. Удачи!

– И тебе во всем прибытка.

Илья собрал пожитки – топор, ковер свернул рулоном. А больше и нет ничего.

Купец топор увидел – топорище красное в глаза бросилось.

– Дай поглядеть!

– Смотри, за погляд денег не берут.

На топоре сталь хорошая – это купец понял сразу, но острие на ноготь попробовал. Ему понравилось.

– Продай топор и энтот ковер, что свернул.

– Уговорил. Три куны серебром.

Купец молча выложил три монеты.

Илья совсем без вещей остался, налегке. Он выбрался из лодки – на деревянном причале его терпеливо дожидался Вторуша. Илья вручил ему денежку, и Вторуша поклонился:

– Может, свидимся еще?

– Счастливого пути.

Ватажка мужиков ушла, а Илья стоял, раздумывал.

В это время из лодки выбрался купец.

– Жилье ищешь?

– Наверное.

– Постоялый двор на берегу, вон крыша видна – туда ступай. И кормят вкусно, и клопов в комнатах нет.

– Спасибо.

При упоминании о клопах Илью передернуло – с подобной живностью вроде блох, тараканов, вшей и клопов он еще не сталкивался.

Секунду помедлив, он повернулся в указанную сторону и решительно зашагал к постоялому двору.

Как и многие постройки в городе, он был деревянным. Обширный двор с большой конюшней, амбар для купеческих товаров, на первом этаже – поварня и харчевня.

Хозяин встретил Илью приветливо, предложил откушать. Щи горячие принесли, плоть куриную жареную, пироги с вязигой и сбитень горячий. Сбитень Илья не пробовал никогда и решил начать с него. Напиток горячий, слегка губы обжигает, с привкусом меда и слегка хмельной. Илья понял это, потому как ударило в голову.

Илья поел с аппетитом – все-таки это был не уже порядком приевшийся кулеш. Он расплатился и попросил комнату.

– А пожитки твои где? – Лицо хозяина приняло подозрительное выражение. Солидные люди с холопами прибывают, с баулами. Не лихой ли человек на постой попросился? Ведь потом позора не оберешься.

– Завтра будут.

Хозяин успокоился, тем более что Илья платил звонкой монетой.

Комната оказалась небольшой, с одним окном. Деревянный топчан с периной, сундук для вещей, лавка, на полу – домотканый половик. Более чем скромно, учитывая «удобства» во дворе.

Илья запер дверь на запор, разделся и растянулся на перине. Хорошо-то как! Незаметно для себя он уснул. Впервые за много дней он чувствовал себя в безопасности и был на твердой земле, а не в качающейся на волнах шлюпке.

По коридору ходили и разговаривали люди, вернувшиеся с торга, но Илья их не слышал.

Проснулся он почти в полночь от внутреннего зова и сел на постели. На сундуке стояла фигурка Макоши, а вокруг нее было слабое свечение, напоминающее ореол. Скоро полнолуние, и Макошь снизошла до разговора:

– Ты прибыл во Владимир, Ратибор?

– Добрался, благодаря тебе.

– Почему решил, что помогаю тебе незримо?

– Деревянная фигурка грелась в опасный момент – я уж после догадался.

– Значит, я в тебе не ошиблась. Ты не передумал помогать?

– У нас уговор, и я своему слову верен.

– Таких людей не так много осталось. Ратибор, ты воин, а до сих пор безоружен, даже топор продал.

– Топор – инструмент для плотников и корабелов.

– Верно!

– Завтра обзаведусь.

– Ты еще не знаешь, что обладаешь многими умениями и знаниями опытного воина. Это не моя заслуга, в прежней жизни ты все это умел. Ростом и силой природа тебя не обделила. Будь смелее, не бойся ничего – ты справишься. Выбери меч по себе. Какой в руку ляжет, тот твой и есть. Щитом не пренебрегай. При случае Перун помогать тебе будет, он покровительствует воинам. И другие боги будут на твоей стороне, если уговору верен будешь. Как почувствуешь, что готов, иди в Суздаль.

– К кому и зачем?

– На другом берегу от города найдешь капище, в центре его – деревянная фигурка Сварога. Там волхвует старик именем Борг.

– Норманн?

– Узнаешь. Ты по мере сил помогать ему будешь. В народе недовольство зреет, и Борг смердов в правильное русло направит.

– Исполню, прекрасная богиня!

– Давно меня так никто не называл. Дам тебе ненадолго «Книгу Судеб». Редко кого из людей я так одариваю. В твоем времени кто-то в распятого бога верует, а кто-то – в силу золотого тельца. Ты же из немногих избранных, заслужил.

Ореол вокруг фигурки померк, и Илья до конца не понял – то ли видение на самом деле было и он слышал голос в голове, то ли он не проснулся толком и все это ему снится. Но только на коленях его неизвестно каким образом оказалась большая книга. И что странно – в комнате воздух чистый, как после дождя в весеннем лесу.

Илья перевернул тяжелую, тисненную рунами обложку. Беленая бумага засветилась тусклым светом, изображение на ней проявилось, как на планшетнике. На странице – старец седобородый в длинной до пят белой рубахе, расшитой цветами и рунами. «Наверное, это Борг, о котором Макошь говорила», – догадался Илья.

Он перевернул страницу и увидел русоволосую девушку дивной красоты. Но лицо у нее было грустное и глаза заплаканные. Илья удивился – о ней Макошь молчала. Неужели ему повезет встретиться с красавицей? В нетерпении Илья перевернул еще одну страницу. Храм православный деревянный, на куполах кресты. Навстречу идет священник в сером подряснике, в правой поднятой руке – крест большой серебряный, левой рукой Священное Писание к сердцу прижал.

Илья и эту страницу перелистнул. Ан – нет, пусто там, чисто.

Книга вдруг стала прозрачной и истаяла в руках Ильи. Если бы сам не видел, в руках не держал – ни за что не поверил бы. Как можно жизнь свою будущую увидеть?

Находясь под неизгладимым впечатлением от увиденного, Илья полночи не мог уснуть, все девица перед глазами стояла. По сердцу она ему пришлась, что скрывать? Но в целом он был удивлен, ошарашен, шокирован. Какой планшетник может сравниться с «Книгой Судеб», где видно будущее? Такое могут только боги, телевизор – жалкая потуга на книгу.

Утром Илья проснулся бодрым и полным сил. Он позавтракал пирогами с сыром и сразу отправился на торг. Еще вчера и позавчера он ходил по нему, торговал мехами, моржовым клыком, но и примечал остальные товары. Видел лавки оружейников, и его тянуло посмотреть поближе и повнимательнее, но Илья пересилил себя. А теперь оказалось, что это воин в нем говорил.

Не одну, а множество лавок он обошел, и свои покупки он начал с меча. Взял один, другой… И новгородской ковки, и заморские, длиннее или уже, с ножнами простыми и богато украшенными, но ни один из них не сидел в руке, как влитый, и не глянулся Илье.

Уже потеряв надежду, он зашел в следующую лавчонку. За прилавком его встретил улыбчивый хозяин.

– Заждался тебя твой меч, воин! – приветствовал Илью продавец.

– Откуда ты знаешь, что я за мечом пришел? Может, я просто хочу нож купить?

– Э нет! Я людей сразу вижу. Выбирай!

На стене, на деревянных гвоздях висело несколько мечей. Ножны при них были самые простые, деревянные, обтянутые кожей.

Илья снял один меч, сделал взмах… Его меч, как по заказу сделан. В руке прикладист, баланс отменный и размер росту Ильи соответствует.

– Беру!

– Я знал, что ты именно его выберешь. У него имя есть – «Вершитель судеб».

Илья попытался скрыть удивление. Читал он о знаменитых вещах, дошедших до нас из Средневековья. На самом деле такие мечи были – вроде «Экскалибура» или «Пьющего кровь». Но чтобы на Руси?..

Он прицепил ножны к ремню, прошелся – ножны самую малость не доставали до земли.

Илья отсчитал деньги.

– Еще два ножа мне – боевой и обеденный. И щит.

– Про шлем и кольчугу забыл. Шлем подберу, а кольчугу нет. Тебе по размеру делать надо, а это дело долгое. Кольчуга не рубаха, не растянешь. И движение она сковывать не должна.

Оба ножа подобрали быстро. Сделаны они были одним мастером, в едином стиле, и заняли свое место на ремне Ильи, справа.

Щит же продавец сам указал Илье:

– Вот этот бери – ясеневый, легкий. Руку не утомит, по краю железом окован, быстро в щепы не разрубишь.

Илья взял щит в левую руку – действительно удобен. Раньше он полагал, что у русских воинов щиты каплевидные, как на старинных гравюрах и рисунках, а этот круглый был. В центре – бронзовый умбон, к которому изнутри крепилась рукоять.

Шлемы пришлось подбирать по объему головы, и впору Илье пришелся только один – шишак, с наносником и бармицей кольчужной сзади – для защиты шеи.

Денег Илья отвалил немало, но приобретением остался доволен.

Решив, что купил все, он отправился на постоялый двор. Ходить по торгу или городу в полном боевом облачении невмочно, и Илья ловил на себе удивленные взгляды. Вроде не княжеский гридь – на щите знака нет, тогда зачем меч нацепил?

Хозяин, увидев Илью, онемел. Вчера за лихого человека едва его не принял, а сегодня перед ним муж достойный. Неудобно ему стало, из-за стойки выскочил, залебезил:

– Гость дорогой, не признал сразу в тебе воина, прости. Не желаешь ли олуя свежего отведать?

Что такое олуй, Илья не знал, но головой кивнул.

Хозяин самолично принес глиняный кувшин, налил в кружку и налил из него, тем самым выказывая гостю уважение: воин, особливо княжеский, ставился выше купца. Просчитался вчера хозяин и сейчас старался загладить свою вину. Может статься, не простой воин перед ним, боярских кровей – денежки-то у него в мошне звенели. А для хозяина звон серебра значил больше любой музыки бродячих гусляров. И комнату для гридя надо выделить соответствующую его положению. Только у княжьего гридя конь должен быть, а постоялец пешком пришел, хозяин видел.

Илья олуй попробовал: пиво, только более густое и крепкое, градусов десять будет. Горчило слегка, но было прохладным, с ледника, и пилось приятно.

Илья не спеша выпил олуя, поел пирогов рыбных с пылу с жару, и поднялся к себе в комнату. Таскать на себе железо было непривычно, ножны с мечом цеплялись за лавку, за лестницу. Навык должен быть, придерживать оружие левой рукой нужно, а то и грохнуться при честном народе недолго, опозориться можно.

У себя в комнате Илья внимательно осмотрел каждую покупку. Все ему понравилось, все было сделано на совесть, добротно.

Отложив оружие и амуницию, он улегся на постель. Макошь сказала – нужно в Суздаль. От Владимира он недалеко, двадцать пять километров в современных Илье мерках. И если утром выйти, то к вечеру он доберется. Или коня купить? Деньги-то были, вопрос в другом: в седле Илья не сидел никогда, и с какой стороны к нему подойти, тоже не знал. Да и как коня заседлать? Он знал, что должны быть какие-то подпруги, но он даже теоретически не знал, что с ними делать. Кроме того, коня кормить надо, подковывать, конюшня нужна. Как понял Илья, конь – это лишняя головная боль для него. И потому решил Илья выходить с утра и пешком. Повезет – в обоз попутный напросится, какую-то часть пути на телеге проедет. А не успеет к вечеру добраться – не беда. Назначенного срока нет, не опоздает. Сегодня же он решил отдохнуть.

Утром он плотно позавтракал, поскольку неизвестно, придется ли сегодня есть еще. Расстояние в двадцать километров он раньше за день преодолевал, с друзьями на природу ходил, поэтому пешего перехода не боялся. Плохо только, что один, в компании веселее.

На выходе из города поинтересовался – эта ли дорога на Суздаль ведет, и, получив от прохожего утвердительный ответ, пошутил:

– А то вдруг в Москву приду?

– Это где же такое? – не понял его шутки прохожий.

Илья прикусил язык – не было еще Москвы…

Дорога была оживленной: утром в город тянулись возы с провизией – мясом, овощами, сметаной и молоком из ближних деревень. Из города выезжали подводы с товарами купеческими. Вдоль обочины, глотая пыль, шли пешие – кто на богомолье в Суздаль, другие по своим делам. Большинство – из тех, кому за проезд на подводе заплатить было нечем, несли с собой узлы.

Через несколько километров Илья покрылся густой пылью и стал серым.

Он догнал обоз и поравнялся с подводой. На облучке сидел возничий, на подводе, под рогожей – груз.

Илья шагал бодро и какое-то время шел рядом с подводой.

– А ты садись, гридь, чего ноги топтать? – пригласил его возничий. – Вдвоем веселее будет.

Повторять приглашение Илье не потребовалось, и он запрыгнул на телегу. Однако тряско. Вот уже чего у Руси не отнять, так это дорог. Как раньше не было, так и сейчас – одни направления.

– Куда едем? – поинтересовался Илья.

– В Ярославль. Там распродамся да подамся в Вологду.

– Мне в Суздаль.

– К вечеру там будем.

Лошадь тянула подводу со скоростью пешехода.

Возничий пару раз покосился на Илью:

– Что-то лицо мне твое знакомо…

– Не припомню.

– Ты на торгу не был ли?

– Три дня как. Меха продал и лодку.

– В самую тютельку! Там я тебя и видел. Лодку-то зачем продал? Лодка, как и лошадь – кормилица. Как товар без нее возить?

– Не всем купечествовать. Случайно получилось, воин я.

– Ха! Да половина княжих гридей лавки имеет, торгует не хуже купцов. Трофеи, на меч взятые, куда девать? Можно перекупщику отдать, так ведь он цену не даст. Лучше самому.

– Я не из княжеской дружины, я сам по себе.

– Я мыслил – ты из младших. Другие-то дружинники возрастом постарше, из бояр, и все о конях да с боевыми холопами. А ты пешим.

– Денег на коня нет, – соврал Илья. Не объяснишь же первому встречному, кто он и откуда.

– Ужель за лодку мало дали? – изумился возничий. – Ай-яй-яй! Да за такую красоту обоз целый купить можно!

– Думаешь, меч да щит со шлемом мало стоят?

Возничий на некоторое время замолчал. Но скучно было человеку, потому попутчика взял.

– Говор у тебя не наш, – снова начал он беседу, – каких будешь?

– Из древлян. Город такой есть за Киевом, Искоростень называется.

Возничий почесал затылок:

– Далеко, не бывал я в тех краях. А зовут тебя как?

– Ильей родители назвали.

– Ишь ты! А меня – Акимом.

Телеги из обоза периодически сворачивали то вправо, то влево, съезжая на малоезженые грунтовки, и к полудню обоз уменьшился вдвое.

– А если один останешься, не боишься? – спросил Илья возничего.

– Против нечисти лесной заговор есть, а против человека лихого – вот! – Возничий вытащил из-за облучка плотницкий топор.

Илья усмехнулся – оружие ближнего боя. С таким только против бродяги воевать.

Возничий вернул топор на место.

– Годков семь уже езжу, где только не бывал. И в Новгороде, и в Старой Ладоге, и в Пскове. Даже до Изборска добирался.

– Далеко! – поддакнул Илья.

– А то! И жив до сих пор, как видишь.

Некоторое время они ехали молча. Вскоре обоз свернул на луг и остановился. Телега, на которой ехал Илья, была последней.

– Зачем остановка? – не понял Илья.

– И-и-и, мил-человек! Лошади траву пощипать надо, водицы испить. Да и нам откушать не мешает.

Возничий распряг лошадь, а Илья внимательно наблюдал за его действиями. Опыт на спине не носить, может пригодиться. Хозяин спутал лошади передние ноги, снял с шеи узду.

– Отдыхай! – Он хлопнул лошадь ладонью по крупу, и лошадь, как будто ждала этой команды, тут же начала щипать траву.

Илья улегся на рогожу – мягко, удобно.

– Эй, гридь! Есть будешь?

– У меня нет с собой ничего, я на постоялый двор надеялся.

– Зря, до Суздаля не будет. Иди за валежником, а я пока воды в котел наберу.

Ну, было бы сказано.

Илья оставил на подводе шлем и щит и пошел в дубраву, которая была в сотне шагов. Он набрал сушняка и принес огромную охапку.

Возничий уже был на поляне. Он набрал в котел воды из ручья и подвесил его на рогульки. Наломал мелких веточек, сена из телеги между ладонями растер. Потом кремнем о кресало запалил трут, а от него уже – труху сенную. На все манипуляции минут десять ушло, по меркам Ильи – долго. Меж тем, доведись ему самому огонь добыть – так ведь нечем, не озаботился заранее.

Вскоре валежник уже горел, потрескивая.

Как только вода закипела, возничий достал мешочек и что-то сыпанул из него в котелок.

– Это что? – не понял Илья.

– Не знаешь разве? Мясо сушеное. Поварится немного – крупицы сыпану. И быстро, и сытно.

Для Ильи все было внове. Холопы купца на лодке использовали сало. Они резали его на кусочки и заправляли им кулеш, сушеное же мясо он видел здесь впервые. Он и сам готовил в походах с друзьями, но там было проще. Открыл тушенку, бросил в воду картошку или макароны – и супчик готов. А если повезло купить сублимированные продукты – еще проще: залил кипятком – и через несколько минут ешь. Вкусно, питательно, быстро. Эх, где эти блага цивилизации?

Варево оказалось вкусным. Возничий зачерпнул деревянной ложкой, поднес к губам, попробовал.

– Готово, садимся.

Ложки при себе у Ильи не оказалось, и возничий только сокрушенно покачал головой. Однако он сходил к подводе и принес новую деревянную ложку.

– Про запас держал, дарю.

Илье стало неудобно. Человек вез на подводе, кашу с мясом сварил, а у него даже ложки с собой нет. Нехорошо, что о нем возничий подумает?

Котелок они опустошили быстро, и Илья искренне поблагодарил возничего за угощение.

– Ты котелок отмой, а я пока лошадь запрягу.

Обоз собирался быстро. Илья только котелок вымыл, а обоз уже тронулся.

Илья запрыгнул на телегу, завалился на товар. Лежать удобно, не так трясет.

– Чего на продажу везешь? – поинтересовался он.

– Лен беленый купил да пеньки немного.

– Неужели хорошо раскупают?

– Было бы плохо – не брал бы. Еще иголок хотел взять, да дорого просили. В Новгороде возьму, там норманны продают. Иголки много места не занимают, с каждой иголки прибыль мизерная, а в итоге неплохо выходит. И железо у них хорошее.

У Ильи стали слипаться глаза. Вроде ночью спал, а вот поел – да на телеге и укачивает.

Глава 3. Волхв

Внезапно раздались крики людские, ржание коней и непонятный шум.

Сон с Ильи слетел сразу. Он спрыгнул с телеги, надел шлем и застегнул под подбородком ремешок. В левую руку взял щит, меч же все время висел у него на поясе. Однако он по-прежнему ничего не мог понять.

События развивались впереди, у головы обоза.

Аким выхватил из-под облучка топор, Илья бросился вперед. На отдыхе, когда еду готовили, видел он еще одного воина. Он был без шлема, но в кольчуге и при мече. Аким тогда пояснил ему, что это охранник богатого купца. Илья понимал, что сейчас он как раз должен быть на первой или второй телеге.

До головной телеги было метров семьдесят всего, и он пробежал это расстояние быстро.

Уже подбегая, он услышал дикий рев – человек так кричать не мог. От этого рева стыла кровь в жилах.

Возничие побросали подводы и кинулись наутек. Лошади вели себя беспокойно, бились в упряжи.

И только когда Илья поравнялся с первой телегой, ему открылась ужасающая картина – на лошадь напал огромный медведь.

Обычно летом косолапые вели себя миролюбиво, человека стороной обходили, запах только почуяв. Буйным, агрессивным медведь становится зимой, когда его в берлоге побеспокоят. Или шатун, который из-за плохой кормежки по осени жирка не набрал и в спячку зимнюю не впал. Но хуже всего – раненый медведь. Копьем на охоте ранили, стрелой ли из лука, в капкан ли лапой угодил – не суть важно.

Одним разом Илья всю картину ухватил. Лошадь еще на ногах стояла, качалась только, но брюхо ее уже было когтями разодрано и свисали кишки. Медведь же стоял на задних лапах, издавая низкий, могучий рык, и из пасти его капала слюна. И перед ним, с мечом в руке – уже однажды виденный им воин в кольчуге. Железная рубашка на боку была разодрана, лицо в крови – зацепил мишка лапой.

Не раздумывая, Илья бросился вперед – надо было медведя от воина отвлечь и взять его на себя. Похоже, парню уже досталось.

Илья подскочил справа.

Медведь заметил движение, повернулся к нему всем телом и взмахнул лапой. Движение было быстрым, и не подумаешь, что медлительный косолапый увалень способен так быстро двигаться. В последнюю секунду Илья успел уклониться, и когти – а каждый из них был размером с обеденный нож – просвистели мимо.

Стало понятно, что миром уже не разойтись. Медведь кровь почуял, не отступит.

С размаху Илья рубанул его мечом по лапе с когтями и отсек ее. Из обрубка лапы хлынула кровь, а медведь взревел от боли. Маленькие злобные глаза его налились кровью, и он кинулся на обидчика.

В этот момент воин, придя немного в себя, ударил медведя мечом.

Косолапый, уже кинувшийся в атаку на Илью, мгновенно развернулся в сторону и ударил воина левой лапой. Того снесло, как пушинку, он отлетел на несколько метров в одну сторону, меч – в другую.

Илья понял, что другого такого случая может и не предвидеться. Схватив рукоять меча обеими руками, он изо всех сил рубанул медведя по шее. Мех ослабил удар, но все равно он вышел очень мощным и перерубил зверю шейные позвонки. Фонтаном ударила кровь.

Медведь упал сразу, но не умер, дышал со всхлипами.

Илья приблизился. Он понимал, что надо добить зверя, чтобы тот не мучился, и ударил его мечом под левую лопатку. Зверь вздохнул в последний раз и испустил дух.

И как будто пробки из ушей вытащили. Илья снова услышал ржание лошадей, стон воина и людские крики.

Обтерев меч о шкуру медведя, Илья вложил его в ножны и первым делом бросился к воину. Опустился перед ним на колени:

– Жив?

– Дышать тяжко, переломал мне медведь ребра справа. Кольчужка от смерти неминуемой уберегла.

– Ты лежи пока. – Илья поднялся во весь рост.

– Эй, народ! Зверь мертвый лежит. Воину помочь надо. У кого тряпицы чистые есть?

Услышав, что медведь не опасен более, сбежались возничие. На случай ранений каждый имел с собой в телеге тряпицу чистую, некоторые – сушеный мох как кровеостанавливающее и обеззараживающее средство, другие – листья подорожника как противовоспалительное.

Илья помог воину подняться.

– Мне бы тряпицу длинную, рушник сгодится.

Нашелся длинный льняной рушник.

– Руки поднять сможешь? – спросил воина Илья.

– Попробую.

Оказание первой медицинской помощи при травмах Илья в свое время изучал.

– Э, подожди, кольчужку-то снять надо, – вмешался купец с передней телеги.

Илья подосадовал – он должен был и сам догадаться. К тому же кольчужка на боку разодрана.

Воин привычно, только медленно наклонился, постанывая сквозь зубы, и кольчуга сама сползла с его тела, как чешуя.

Когда воин так же медленно распрямился, Илья завернул на нем рубаху. На теле были кровоподтеки, но рваных ран он не увидел – кольчуга уберегла.

Воин поднял руки, и Илья туго обмотал его рушником. Дышать было тяжеловато, но так ребра имели шанс срастись, да и не так больно будет.

Потом Илья закинул кольчужку на подводу: стоит одна дорого, и ее можно попытаться отремонтировать, поднял меч и вложил воину в ножны.

– Как тебя величать? – спросил его Илья.

– Велимир.

– А меня Ратибор. Видел я тебя на привале.

– Молодец, какого зверюгу уложил!

– С твоей помощью.

В разговор вмешался купец:

– Продай шкуру! Жаль, попортил ты ее.

– Если бы я ее в целости оставил, медведь попортил бы мою – вкупе с твоей.

– Свят-свят-свят! – Купец перекрестился. – Сколько просишь?

Медвежья шкура ценилась. Выделанная и расчесанная, она стелилась зимой в сани-розвальни и в морозы грела лучше овчины. Да и друзьям-купцам показать не зазорно.

– Десять кун.

– Так она же попорченная! Башка от тела отделена, правая передняя лапа на две пяди отсечена, прореха сбоку…

– Хорошо, восемь – мое последнее слово.

– По рукам!

Ездовые быстро сняли с медведя шкуру, и купец растянул ее в руках:

– Ох и огромна! Соль у кого-нибудь есть? Ведро куплю.

Соль нашлась. Ею щедро посыпали шкуру изнутри, чтобы не испортилась, и купец тут же решил отдать ее в Суздале кожевенникам. Они выделают ее, как положено, тогда и пользоваться можно будет.

Теперь и в путь бы трогаться, да вот незадача – лошадь у купца пала. Телегу с его товаром оглоблями привязали к возку другой телеги, и получалось, что одна лошадь должна была тянуть две телеги. Но купец не горевал, решив, что лошадь он купит в ближайшей деревне – тягловая лошадь в отличие от верхового, строевого коня стоила недорого.

Обоз тронулся, но скорость его упала, и Илья как-то кстати вспомнил старую морскую присказку: «Скорость каравана определяется скоростью самого тихоходного судна». Наблюдение это в полной мере относилось и к обозу.

Непредвиденное происшествие не позволило им к вечеру добраться до Суздаля. Лошадь кормить надо, поить, время от времени давать ей возможность отдыхать.

На ночевке возничие распрягли лошадей, спутали им ноги и отпустили пастись на луг. Сами тем временем сварили немудреную похлебку и поужинали. Спать улеглись под колесами телег.

Илья, испросив разрешения у Акима, улегся на телеге – прямо на товаре. Посмотрев в звездное небо, он свесил голову с телеги и заглянул под нее:

– Аким, почему ты под телегу лег?

– Утром роса выпадет. Ты мокрый будешь, а я – нет.

Ну простая же вещь! Необразованный торговец знает, а Илье и в голову не пришло. А сколько других бытовых мелочей он еще не знает?

Илья уже стал придремывать, как вдруг почувствовал, что фигурка Макоши в его кармане потеплела, а в голове зазвучал голос богини:

– Ратибор, ты уже подвиги совершать стал, хвалю! Как Геракл!

Голос у Макоши насмешливый, да оно и понятно: хоть и богиня, а все равно женщина, для нее схватка – дело пустое, не созидательное. Вот Перуну такое поведение Ильи понравилось бы.

– В Суздаль приедешь – иди вверх по течению реки Каменки, там сам увидишь.

И умолкла. Полнолуние заканчивалось, луна с одного бока уже похудела.

К утру стало прохладно, и, как и предсказывал Аким, легла роса. Похоже, пора было обзаводиться шерстяным плащом. От дождя он не защитит, но в непогоду согреет. Лето не вечное, пара месяцев – и осень наступит. Суздаль – не Сочи, иной раз в октябре снег выпасть мог.

Утром неизменный костер, булькающий варевом котелок, потом завтрак. Пока Илья собирал валежник, встреченные им люди из обоза здоровались, как со знакомым. Как же, с мечом медведя одолел! Только ведь меч – оружие боевое, а на медведя ходят с рогатиной, да не в одиночку.

Обоз снова растянулся по дороге, и через пару часов показался Суздаль – вчера они совсем немного не добрались.

Первая подвода остановилась у городских ворот. Илья спрыгнул с телеги, попрощался с Акимом. В городе у него дел не было, а от Макоши он получил задачу.

Подойдя к реке, он определился с течением. Ему – вверх, к истокам. Вдоль берега вилась тропинка, и он пошел по ней.

Хороша природа средней полосы! Неяркая и неброская, но для Ильи лучше нет. Река со спокойным течением, дубрава рядом, луг с травой-муравой, солнышко светит… Сельская идиллия!

Без устали прошагал Илья с десяток километров. Кровь по жилам разогнал, вспотел слегка.

На берегу, у уреза воды стояли рядом ива и береза. К одной из веток березы была привязана белая лента, не иначе – знак. Непосвященный не поймет.

Илья стал смотреть по сторонам. Тропинка шла вдоль берега, но от березы ответвление тропинки уводило в сторону, и причем тропинка натоптанной была. По ней, ничуть не усомнившись, и двинулся Илья. Знак есть, тропинка есть – Макошь предупреждала.

Через несколько минут он вошел в глухой лес. Птички поют, от деревьев прохлада, густая тень.

Вскоре тропинка вывела его на довольно обширную поляну. Посередине, вокруг высокого – метра три – идола, трава была вытоптана. У идола – деревянного, с грубым лицом – приплясывал волхв в длинной, белой, вышитой рубахе. Седые волосы его были перехвачены ленточкой.

В нескольких метрах от него скромная – человек десять – группка селян. Волхв что-то напевал речитативом, периодически потрясая бубном с колокольчиками.

Илья направился к идолу.

Когда он подошел ближе, то узнал лицо волхва – именно его он видел на странице «Книги Судеб», которую дала ему Макошь. Выходило, что идол – это Сварог, а волхв – Борг.

В этот момент волхв скомандовал:

– Ведите!

Двое селян подвели к нему от опушки связанную женщину с мешком на голове. Ее поставили у идола, стянули мешок с головы, и Илья едва сдержал возглас удивления – и это лицо было ему знакомо по книге! Глаза девушки были заплаканы, во рту – кляп.

Илья не понимал, что происходит, но чувствовал – что-то неладное.

Волхв вытащил из складок рубахи кривой нож, и тут до Ильи дошло – жертвоприношение! Читал же он когда-то, что язычники в качестве даров приносили не только фрукты и овощи, но и резали у жертвенного камня домашних птиц, животных, а в особых случаях – и людей. Чаще всего это были пленные, люди из враждебных племен – их кровью мазали губы деревянных идолов. Неужели жрец сейчас убьет эту красавицу?

– Борг, стой! – громогласно крикнул Илья и бросился к волхву.

От неожиданного возгласа волхв застыл, держа в поднятой руке нож, и повернул голову в сторону Ильи.

Подбежав, Илья схватил его за руку.

– Что ты делаешь, волхв?

В глазах Борга появилось удивление:

– Ты Ратибор?

– Он самый!

Илья сжал своей рукой руку волхва, и лицо того скривилось от боли.

– Ты же послан Макошью помогать, зачем мешаешь обряду?

– Тебе так нужна ее жизнь? Я тебе дам за нее гривну.

Волхв секунду раздумывал, попытался дернуть рукой. Но Илья еще сильнее сжал руку старца, и нож выпал из нее.

В группе селян ахнули – плохое предзнаменование. Возмущаясь, люди двинулись к волхву и Илье.

Тот обернулся, отпустил руку волхва и положил свою руку на рукоять меча.

– Кто будет нападать первым?

Селяне остановились. Они были безоружны и, хотя их было много, нападать на воина не решались.

Волхв прошипел сквозь зубы:

– Как ты смеешь обнажать меч?

– Я только положил руку на его рукоять. Так ты согласен на обмен? Берешь гривну серебра за девушку?

Спросил Илья не миролюбиво – с угрозой в голосе. Волхв хоть и жрец, а живой человек и может испугаться за свою жизнь. Старик он уже, пожил много, но умирать все равно не хочется.

– Согласен, – процедил сквозь зубы волхв, – она твоя.

Илья развязал мошну и, достав гривну, бросил ее на жертвенный камень. Вынув из ножен боевой нож, разрезал путы на руках девушки, потом вытащил кляп у нее изо рта.

– Иди к деревьям, жди меня. И никого не бойся. Ты поняла?

Девушка кивнула. Была она бледна, и Илья видел, что тело ее сотрясала мелкая дрожь от пережитого. Если бы не он, волхв уже убил бы ее.