Книга: Призраки осени - Юрий Некрасов

Стиль. Современный автор полагает, что метафора – это самоценная жемчужина стиля, и ее главное достоинство – оригинальность, а не точность образа. Ему надо читателя удивить, поставить в тупик, а там хоть трава не расти. Отсюда все эти «зубчатые кости бахромой» и прут. Но современный автор – человек, как правило, малограмотный, с него спрос невелик. А вот что себе думали редакторы в издательстве «Эксмо», пропуская в печать текст, в котором «сердце давало сбой и просилось в прежнюю грудь (???)» или от выстрела «пол лопнул, мелкая щепа накатила, как прибой (!), и посекла затылок и уши»?

Солнечный свет ударил Шейлу наотмашь. Небо выбило землю у нее из-под ног, вырвало душу и вознесло на невероятную высоту, где разодрало, растрепало и рассеяло в бесконечной голубой осени.

Вот что здесь происходит? Небо выбило землю у нее из-под ног – она упала? вырвало душу – умерла? А можете представить, как небо – небо! – вырывает душу, возносит на «невероятную высоту», да еще потом и раздирает, растрепывает и рассеивает? Небо. Растрепало и рассеяло. Ага. Или –

Ее усталость облетела тополиным пухом.

Это типа усталость прошла, что ли, «как с белых яблонь дым/увяданья золотом охваченный/я не буду больше молодым»? И что теперь, девица воспряла или сдохла? Я бы решила, что сдохла, поскольку все, что облетает, намекает скорее на печальный и неотвратимый финал, чем на что бы то ни было другое. А вот –

Солнце свесило нос на закат.

«Солнце клонилось к закату» – фу, какая штампованная пошлость! «Свесило нос на закат»! Наклюкалось оно, что ли, и теперь сидит клюет носом? Али пригорюнилось, нос повесило? И как вообще должен выглядеть нос солнца? Еще –

Винни захлебывался сном, и рад был бы закончиться вот так, на большой глубине, не поднимая перископа, но горло перекрыла обида и начала, как дельфин, выталкивать парня на поверхность.

Но, черт побери, если обида перекрывает горло, она не может выталкивать на поверхность, как дельфин – горло и то место, под которое выталкивают, находятся довольно далеко друг от друга. Нельзя перекрыть горло и начать выталкивать. Ну нельзя. Нельзя. Уж простите. Анатомия, бессердечная ты сука. Так что из этого пассажа можно, скорее, заключить, что кто-то (допустим, обида) схватил Винни за горло и потащил. Такое ощущение, что автор сперва пишет нормально, по-человечески, как все: «Винни погружался в сон и был бы рад уснуть глубоко-глубоко, не просыпаясь долго-долго, но последняя мысль вспыхнула – и обида встряхнула, крепко схватив за горло, перекрыла дыхание и пришлось срочно всплывать на поверхность, чтобы глотнуть воздуха...». А потом рерайтит, чтоб вообще ни на что непохоже было. Или –

Винни задергался, полез на стену, хватаясь пальцами за щели в кирпичной кладке, упираясь спиной и ногами.

(Это он в «очень узком коридоре», все в порядке.)

Паника вцепилась в лодыжки и сдернула вниз.

(Ну, хорошо.)

Колени сыграли в бильярд с полом.

А в этой партии, я стесняюсь спросить, что было кием, а что – шарами? Или бильярд вообще отдельно, и в него играли колени с полом? Выиграл-то кто? Опять загадка. Или –

Дом застонал, как раб под плетью. Крыша надорвалась и рухнула. С пулеметным треском лопались перекрытия. Пыль чувствовала себя королевой сущего и встряхивала огромными слоистыми кринолинами.

Что, ради всего святого, заставило автора выбрать именно это слово для описания клубов пыли, которые поднимаются в обрушивающемся доме? Складывается впечатление, что автор просто рандомно употребляет всякие такие разные слова. Вспомнилось ему слово «кринолин», кто его знает, что это в точности значит, но звучит внушительно и не всякий поймет, – пойдет! У советского юмориста Аркадия Бухова есть рассказ «Рождение языка». Там популярный писатель излагает так:

"Игнатий задрюкал по меже. Кругом карагачило. Сунявые жаворонки пидрукали в зукаме. Хабындряли гуки. Лопыдряли суки. Вдали мельтепело".

Вот бы Юрию Некрасову взять на заметку.

Что же касается путанного сюжета – автор и здесь попался в собственную ловушку: читателю, постоянно сосредоточенному на том, чтобы понять, кто-куда-зачем, некогда пугаться! Некогда проникаться жуткой атмосферой. И в конечном итоге получается, что жанровая функция не исполняется вообще. Короче, полное фиаско. Полнейшее. И это очень обидно, потому что есть интересные наработки, интригующие персонажи. К примеру, мне понравились история психушки, Барбары и Доплера; опиумного притона. Отдаю должное тому, как автор переплетает героев и события, чтобы увязать их в один сюжет и чтобы они перетекали одно в другое, становясь целым.

Второй том прочту – любопытно, к каким еще метафорическим высотам занесет творца, да и не пропадать же деньгам.