Текст книги "Факультет закрытых знаний. Команда «мечты»"

Личности были одеты в ярко-оранжевые балахоны (наверное, других в ближайшей комиссионке не нашлось), с желтыми повязками поперек лба и ярко подведенными глазами (видать, для пущего устрашения). Синхронно проорав «Смерть неугодному» (может, обиделись, что их не позвали на праздник. Причем сильно!), ребятки с саблями наголо рванули в сторону… Да в нашу с Джеромом сторону они рванули!

– Ну наконец-то! А то я чуть со скуки не умер.

Я покосилась на Шархая, невесть как оказавшегося прямо перед нами, мысленно покрутила пальцем у виска и частично трансформировала руки. Джер хмыкнул, перетек в боевую стойку и словно из воздуха вытянул длинный меч с узким лезвием.

Топ-топ… Брямц! Топ-топ… Брямц! – звучала основная партия. То бишь гости спешно улепетывали из опасного места, немногочисленная стража, которая присутствовала в зале лишь для галочки, спешно пыталась остановить незваных гостей, но проигрывала по причине банального меньшинства. Примчавшаяся на выручку подмога застряла в дверях, сбитая желающими поскорее вырваться с этого праздника жизни.

Перекрывая своим звучанием основную партию, в уши ударил истошный женский визг. Наморщив нос, я оглянулась, нашла глазами солистку и приоткрыла от удивления рот. Просто это не солистка, это солист оказался. Да не абы какой, а сам королевский маг собственной седеющей персоной. Выпучив глаза, мужчина держался обеими руками за причинное место и завывал не хуже сирены. Правда, сладкоголосым певуном его можно было назвать с большой натяжкой.

Мага охватило салатовое сияние начавшего работу амулета восстановления, и визг наконец оборвался. Вновь повернув голову, я была вынуждена помянуть Ши-Вана. В этот раз, вопреки уже сложившейся традиции, добрым словом. Какими бы варварскими и обидными ни казались его методы воспитания из нас нормальных бойцов, свое дело этот рыжий язвительный тип знал. И знал хорошо.

Поразительно, но мы справлялись!

Шархай, будучи лучшим бойцом в отсутствие Дерена, бился с двумя нападающими, уже успев где-то раздобыть короткий кинжал и меч. Лиам, обернувшийся в белого волка, носился между нападающими, внося дополнительный переполох в ряды неприятеля. Взявшись за руки, близнецы Райч быстро читали заклинание из раздела иллюзий, и, хотя для окружающих все оставалось как прежде, я точно знала, что теперь ребятки в балахонах видят чудесное личико Джерома в каждом из нашей команды. Тройка аристократов уже была за дверью в числе спасенных и пыталась пробиться к королю Эддару. Лиэс, взобравшись на подоконник для лучшего обзора, зорко следил за тем, каким составом гости покидают праздник. Бьюсь об заклад, хитрый лиэс уже успел вычислить сторонников средних наследников престола – Толляна и Викарда, а также, что для нас более существенно, «свободных игроков».

Подбежав к лису, дернула парня за штанину и взглядом указала в сторону дерущихся. Оборотень понял меня без слов, секунду всматривался в ряды оранжевых балахонов и наконец ткнул в сторону главаря:

– Тот. Со шрамом.

Найдя взглядом добычу, я шустро отцепила юбку (надеюсь, все, кого могли смутить чулки в сеточку и крайне приличные трусики телесного цвета, уже успели выбежать из зала) и бросилась вперед.

– Раз пошла на дело молодая парда… – неожиданно промурлыкала я и захохотала.

Дожила! Уже перепеваю гимн всех наемников и воров.

Все так же тихонько хихикая и улыбаясь, незаметной тенью проскочила мимо опрокинутых журнальных столиков, дуновеньем ветра пронеслась между на секунду отскочившими друг от друга противниками, словно уж, просочилась сквозь гущу драки и по касательной ударила трансформированной рукой главаря. Мужчина со шрамом рефлекторно отшатнулся, но острые коготки парды уже сделали свое черное дело. Глава банды «Подведенные глазки» глянул на распоротый рукав балахона, затем проводил удивленным взглядом экстренно удирающую полуголую девицу и едва не проморгал удар стражника.

Отбежав подальше, я быстро нырнула за опрокинутое кем-то из гостей кресло, плюхнулась на попу, с мученическим видом слизнула капельки крови с когтей, скривилась и ушла в работу.

И все-таки не устаю петь дифирамбы магии крови в целом и буйной бабушкиной фантазии в частности. Нет, ну вот как она умудрилась додуматься до того, что можно дать команду своеобразного возврата во времени и отследить, где эта капля была в последние пару часов?! А ведь где капля, там и пять-шесть литров ее подружек, то бишь целый человек. В нашем случае предводитель этой странной оранжевой шайки. Но основное удобство заключалось в том, что для слежки не было необходимости долго и кропотливо взламывать структуру чужой крови.

Воспроизведя карту, я наложила на нее передвижение капли, пометила воображаемыми флажками места, где главарь находился подозрительно долго, и победно улыбнулась. Просто пришли наши молодцы не из клана наемников или бункеров, где воспитывал свою армию Бешеных средний наследник престола, а из храма, расположенного где-то в восточной части города.

Странные балахоны экстремальной расцветки создавали естественный заслон от традиционных заклинаний (вот почему королевский маг так верещал, его ударило откатом от посланного в нападающего заклятия) и позволяли беспрепятственно проходить сквозь любую магическую защиту (это к вопросу, как им удалось просочиться на территорию дворца). То, что храмовники никогда не пользовались своими возможностями и вообще крайне положительно относились к существующему порядку вещей, в том числе и власти, дело другое. Разбираться, какая блоха покусала служителей храма, будем позже, сейчас главное – отбиться с минимальными потерями.

Сохранив слепок карты, осторожно выглянула из-за своего укрытия и тихо выругалась. Нет, ну ничегошеньки без меня не могут!

Оправдывая народную любовь и данное ему прозвище Светлый принц, Джером, прекрасный и смертоносный, кружил по залу, легко и грациозно отбиваясь от нападающего храмовника в оранжевой мантии. Показушник хренов! Нет чтоб по сторонам посмотреть!

Вскочив на ноги, я бросилась вперед, за два мощных рывка преодолела расстояние до противоположной гардины, дернула ткань…

– Бу!

Засевший там храмовник, с виду обычный пацан с нелепым макияжем, вздрогнул и кинул заготовленным для удара заклятием. С учетом криков «Смерть неугодному» летящий в меня сгусток фиолетовой мерзости – это не заклятие щекотки.

– Нет!!! – метнулся под своды зала отчаянный крик Джерома, но было поздно.

Фиолетовая мерзость с омерзительным чпокающим звуком ударила меня в центр груди, пахнула гарью и шлепнулась к ногам, оставив на корсаже некрасивую фиолетовую кляксу.

Наступила траурная тишина.

– Это было мое любимое платье! – скорбно выпалила я в лицо пораженному храмовнику и ударила.

Смертоносные когти рассекли воздух, намереваясь вырвать храмовнику кадык, но в последний момент во мне взыграло великодушие, я сжала пальцы и ударила по горлу костяшками. Мальчишка повалился на пол, хрипя и сжимая руками горло, а я недовольно скривилась и отступила.

Какая-то неправильная из меня парда получается. Машине для убийств не пристало жалеть преступников. Не важно, сколько свечей на праздничном пироге он задул. Выпади ему шанс, парень без всяких колебаний убил бы Джерома.

Кстати, надо проверить, как там мамочкино высочество. Как бы его удар от стресса не хватил.

Я оглянулась… и гулко сглотнула.

Просто никто больше не дрался. Все смотрели на всю из себя такую маленькую и милую пардочку, вытаращив от удивления глаза. Глупее всего выглядел Глошад, выскочивший с балкона в разгар схватки да так тут и оставшийся. В отличие от остальных вооруженных до зубов мужчин этот бережно сжимал в руках юбку от моего платья. Как он планировал защищаться ею от сабли, так и оставалось загадкой.

– «Карающая длань»… – свистящим шепотом сообщил королевский маг. – Это была «карающая длань». Необратимое заклинание мгновенной смерти. – Мужчина затряс седеющей головой. – Не могу поверить…

Старательно игнорируя пристальные взгляды окружающих, я деловито пожала плечами и поспешила объяснить ситуацию:

– Так они храмовники! Магия храма весьма специфична, крайне опасна, но не действует на невинных дев, ибо, по заверению служителей, чистую деву еще можно обратить на путь праведный.

Судя по лицу мага, он прекрасно знал это и без моей проникновенной речи.

– Не могу поверить… – продолжил он все с тем же потрясенным видом. – Впервые вижу невинную парду.

У меня отпала челюсть. Вот прям взяла и уехала вниз. Просто судя по удивлению на лицах окружающих, для тех я тоже была в диковинку. И ладно стража, люди темные, но Джером-то почему стоит с открытой варежкой!!!

Шок был настолько глубоким, что я даже не сразу нашлась, что сказать, а когда обрела утерянные дар речи и челюсть, всплеснула руками и возмущенно рыкнула:

– Ну знаете ли!

Психанув, подошла и отобрала у застывшего Глошада свою юбку, встряхнула и приладила ткань на место, а потом с непрошибаемым видом изобразила реверанс и радушно пропела:

– С днем рождения!

Покидала место схватки с одной-единственной мыслью: «Чем больше изучаю людские нравы, тем меньше понимаю их».

Глава 5
Неучтенный претендент

Мы болтали в гостиной, жарко натопленной по случаю непогоды. Ребята обсуждали нападение, то и дело срываясь на громкий хохот, я же сидела в самом дальнем кресле и показательно дулась на весь мир.

Можно было с чувством хлопнуть дверью о косяк и подняться к себе, благо в гостевом домике семейства Райвиль хватало комнат и не на такую ораву гостей. Но это не так забавно, как остаться и транслировать свои чувства с помощью тяжелых взглядов, скорбно поджатых губ и судорожных (вот прям сейчас разревусь от обиды) вздохов.

И ведь прониклись все! Памела тайком сунула мне в руку шоколадку, ее братец – сладкий бублик (сразу видно, что семейка). Ребята сочувственно улыбались, Шархай дружески похлопал по плечу, едва это самое плечо не выбив из сустава, лиэс «утешил» фразой: «А завтра-послезавтра придворные будут делать ставки на твоего первого мужчину», за что получил от меня по лбу, расхохотался и ушел.

Даже Маккалич, раненный ядовитым клинком еще до нападения храмовников в балахонах, передал записку, призванную поддержать опозоренную парду в эту тяжелую для нее минуту.

Единственным, кто остался безучастным к горю невинной девы, оказался Светлый принц, чтоб его каннисы за самое ценное покусали, а еще лучше вообще это самое ценное сожрали. Прижимая к разбитой губе кусочек льда, Джером экстренно связался с ректором, после чего собрал нас и стал внимательно слушать, изредка что-то быстро записывая карандашом в блокнот размерами с ладонь.

Горький опыт подсказывал, что ловить здесь нечего. Принц кидаться к моим ногам и рассыпаться благодарностями за спасение мамочкиного высочества не планирует. Сыпать угрозами вызвать на поединок каждого, кто про меня хоть слово мякнет, – тоже. Опыт оказался прав.

Безнадежно повздыхав еще пару минут, я поднялась и вышла. Дверь еще даже не успела встать в паз дверного косяка, а члены нашей банды издали коллективный выдох.

У-у, злыдни!

Постояв какое-то время в коридоре, я проказливо улыбнулась и нырнула в соседнюю комнату. Стянула платье, безвозвратно испорченное пятном от смертельного заклинания (нет, все-таки за такое мальчишке следовало вырвать кадык), сложила белье в аккуратную стопочку, дернула оконную раму и вскочила на подоконник.

Оборачивалась прямо в полете. Вот и получилось, что еще мгновение назад на подоконнике стояла черноволосая девушка, а через миг на мокрую от дождя дорожку приземлилась уже смертоносная парда. Встряхнулась, вдохнула влажным носом холодный воздух и бросилась прочь.

Королевский сад я знала как собственные четыре лапы, поэтому пробежать между натыканными тут и там охранниками не составило труда. Даже не стала уходить в дебри. Зачем? Ночь и естественные тени, отбрасываемые кустами, деревьями, фигурами и иной архитектурой парка, позволяли прекрасно маскироваться от любопытного взора страдающего бессонницей придворного.

Незаметно прокравшись к стенам замка, приметила хорошо знакомый еще по детским проказам уголок, примерилась и полезла наверх.

Эх, вот помню, как мы с Джеромом играли в «узурпатора и освободителей». И так как узурпатором быть никто из нас не захотел, пришлось брать кандидата со стороны. Королевский маг игрой не впечатлился, особенно бурно возмущаясь против связывания его тела и, кажется, именно с того дня крепкий и спортивный мужичок начал неумолимо седеть.

А потом была подвижная игра «укради корону» (причем крали символ королевской власти в момент встречи послов из Тармина), загадка «почему дипломаты зашивают золотые в порты» (оказалось, что это не заначка, а символ удачи), прятки от стражников, покушение на праздничный торт и детская народная забава «алхимики атакуют». Кто ж знал, что невинные ангелочки способны соорудить взрывоопасную смесь из имеющихся на кухне ингредиентов? Бабахнуло так, что печь, где томился наш алхимический декокт, вылетела на улицу вместе с приличным куском стены.

Вот так, предаваясь веселым воспоминаниям бурного детства, я добралась до третьего этажа, с грацией воздушной акробатки пробежала по узкой полоске выступающего вперед кирпича, завернула за угол и оказалась перед окнами, ведущими в покои старшего наследника престола.

Надеюсь, будить никого не придется? Очень, знаете ли, не хотелось бы вместо «здрасте» получить по лбу ночным горшком, пущенным спросонья.

Наудачу воззвав к кошачьи богам, я поддела когтем задвижку, чуть налегла… Оконная створка распахнулась так неожиданно, что я, не успев среагировать, ввалилась внутрь комнаты, поскользнулась на влажном подоконнике и рухнула вниз, пребольно стукнувшись копчиком о что-то в процессе.

Вот тебе и хваленая кошачья грация…

– Покусанные каннисы! – вырвалось помимо воли.

Подавив болезненное кряхтение, ибо несолидно, перекинулась, вскочила с видом «это у меня такой запатентованный способ приходить в гости» и наткнулась взглядом на сидящего в кресле Глошада. Если принц и был удивлен моим внезапным появлением, то виду, как обычно, не подал.

Ничуть не обиженная столь холодным приемом, я нагло прошлепала голыми ступнями к противоположному креслу, бесцеремонно скинула лежавшие там вещи и плюхнулась на вельветовую обивку.

– Ну давай, – поторопила собеседника, с истинно кошачьей красотой движений закидывая ногу на ногу. – Рассказывай, как докатился до жизни такой.

Глошад отложил лежавшую на коленях книгу, встал и скрылся за неприметной с виду дверью, оставив даму гадать, ушел ли кавалер за стражей или просто по малой нужде.

Оставшись без внимания, уже профессионально огляделась, отметив выставленные на просушку перед камином ботинки и растянутый между двумя стульями, аки черный парус, плащ. Припомнила влажный подоконник, нахмурилась. Кажется, на прогулке была не только я. Пуститься в размышления, кто, каннис его побери, такой Глошад, не дал вернувшийся в комнату хозяин.

В руках принца оказалась ярко-красная шелковая тряпка.

– Что это? – брезгливо морща нос, вопросила я, расправляя принесенную вещицу.

Это оказался очень симпатичный женский халатик. Соблазнительно-симпатичный. Натуральный флаг разврата.

Но что самое паршивое, от халатика едва уловимо несло посторонней девицей.

– Я не стану донашивать вещички твоих бывших. Нет, и не проси! – решительно заявила, возвращая вещицу обратно.

Глошад постоял, подумал и криво улыбнулся. Серьезное лицо мужчины стало по-мальчишески прекрасным. Глош откинул халатик в сторону, резким движением стянул через голову собственную рубашку и, не дав опешившей парде даже «мяу» сказать, натянул на мою голову.

Рубашка приятно холодила разгоряченное после пробежки и высотной акробатики тело, а еще пахла мятным чаем и своим хозяином, чем привела кошачью сущность в восторг на грани экстаза, но я все равно ехидно буркнула:

– А чистые вещи ты из вредности не предлагаешь?

Старший наследник престола пожал голыми плечами, дождался, пока я, недовольно сопя и путаясь в складках, просуну руки в рукава, а после приблизился и обхватил мое лицо ладонями.

Вот честно, ожидала чего угодно, начиная от крайне обидной угрозы до жаркого поцелуя (а чем каннис не шутит?), но никак не заикающегося:

– М-м-м… м-м-м… Ми-ми-ми…

Голос старшего наследника оказался хриплым, низким и… каким-то будоражащим, что ли. Не мне, на меня-то это мычание не произвело никакого эффекта, а вот кошачья сущность подобралась и заинтересованно поблескивала глазами.

– М-м-м…

Но даже это хриплое заикание давалось Глошаду с явным трудом. На высоком лбу выступили капельки пота, желваки чуть подрагивали от усердия, а руки, удерживающие мое лицо, заметно похолодели. На очередной попытке выдавить из себя что-то вразумительное Глошад резко отпрянул и в сердцах пнул журнальный столик. И вроде несильно пнул, я видела, небольшой замах был, а несчастный предмет мебели улетел в противоположную стену комнаты и завалился на бок.

Не выдержав, я тихонько фыркнула.

– Впервые вижу, как весь из себя такой идеальный старший наследник престола… психует! – пояснила в ответ на вопросительный взгляд Глоша и плюхнулась обратно в кресло. – То есть говорить ты совсем не можешь… – подытожила задумчиво. – Общаться с помощью эпистолярного жанра тоже небось не выходит?

Глош отрицательно качнул головой, а я окончательно приуныла. Налицо магическое вмешательство. Какое-нибудь мерзкое, но очень эффективное заклятие с основой неразглашения, которое так любят применять тайные службы короля.

Как-то все очень хреново!

– Ладно, последний вопросик, и я пойду, – постукивая коготками по подлокотнику, промурлыкала я и, откинув притворство, резко подалась вперед:

– На тебя напал пард?

Собеседник скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя, что правду из него надо вытаскивать раскаленными клещами.

– Ой, вот только давай без этого, – поморщилась я. – На тебя нападают неизвестные, и в тот же день нашу семью, а следом и всех черных леопардов выдворяют из столицы. Фактически отправляют в ссылку на земли прайда. Вариантов два: либо нас подставили, либо напал кто-то из нас.

Глошад закатил глаза и беззвучно фыркнул, мол, небеса, чем я так прогневал вас, что вы подослали вот эту приставучую кошку? Его вопрос остался без ответа, зато я, кажется, свой получила. Через всю грудь наследника, пересекая ее от левого плеча до правого бока, шли четыре глубокие борозды застаревших шрамов. Сперва я приняла это за «вмятинки», остающиеся на коже под утро после долгого лежания носом в подушку, но теперь отчетливо поняла – следы когтей.

Вопросы как-то сами собой отпали, и стало кристально ясно, что делиться информацией, а уж тем более своей кровью Глошад не станет.

Ну, не хочет как хочет! Какие ко мне претензии?

– Ладно! – Я поднялась и протянула руку. – Приятно было поболтать.

Старший наследник покосился на меня с нескрываемым сомнением: «Как? Уже уходишь? И даже пилить не станешь?», но руку дал. Пожимая сильную ладонь самоуверенного принца, я на миг крепко сжала его пальцы и придвинулась совсем близко.

– И вот еще…

Мой взгляд прошелся по лицу принца, по выразительным скулам, чуть задержался на прикрытых губах, пахнущих мятным чаем, скользнул ниже и задержался на широкой мужской груди.

– Ты бы привел себя в порядок, – едко посоветовала я. – Выглядишь как сын булочника, а не как прекрасный принц.

Нет, толстым Глош не выглядел, просто ровный торс без выраженного рельефа, но мне нужна была вспышка злости, и я ее получила. Можно сказать, сбылась детская мечта хвостатой идиотки.

Глошад посмотрел на меня. Точнее, заметил. Глаза «собеседника» вспыхнули от плохо скрываемой ярости несправедливо задетого человека. Воспользовавшись моментом, я выпустила коготь на указательном пальце и царапнула сжатую ладонь. Гнев заглушил боль, позволив мне взять образец, выпустить руку и, не прощаясь, свалить.

Даже жаль, что не успела.

Одним мощным рывком Глошад дернул мое тело назад, закрывая собой, словно я не боевая парда, а кисейная барышня, отлетающая в глубокий обморок при виде крохотной полевой мыши.

– Эй! – возмущенно высказала я широкой спине.

Сказала бы больше, но тут слух уловил подозрительные шорохи, доносящиеся со стороны окна, к которому я так спешила. Створка недовольно скрипнула, пропуская очередных ночных гостей в покои, пахнуло мокрой псиной, и к нашим ногам вывалился злой комок шерсти. Лиам по-собачьи отряхнулся, одновременно меняя облик, и тут же отскочил, чтобы пропустить Джерома.

Появление эльфийского полукровки выглядело менее зрелищно, чем оборотня. Светловолосый юноша грациозно взмахнул руками, удерживая равновесие. Не удержал. И с емким словом «Блин!» рухнул королевской попой на мокрый подоконник.

Секунду я стояла, до глубины потрясенная явлением канниса и Джерома, но все-таки вышла из-за спины Глоша.

– Ребят, а вы что тут делаете?

– Пришли узнать, что тут делаешь ты, – буркнул Джером, спрыгивая на пол и в несколько широких шагов оказываясь рядом. – И как это понимать, Мими?

Я с независимым видом уставилась мимо младшего наследника престола. Кошачья сущность повалилась на живот и прикрыла лапами черную морду. Вот уж угораздило нас так угораздило!

* * *

– Хорошо, что день рожденья только раз в году… – еле слышно пробубнила я.

После вчерашнего, когда белобрысый гад на пару с хвостатым практически силком выволокли меня из покоев старшего наследника, а потом еще полчаса пытали и стыдили, я объявила его белобрысому величеству самый жесткий и суровый бойкот. После чего демонстративно зевнула и отправилась спать. К слову, в объятья сладкой неги бог сновидений меня так и не забрал.

О, как же я злилась! Пинала ногами одеяло, душила в объятьях подушку, рычала и спонтанно оборачивалась в черную и не менее взбешенную кошку. Ближе к рассвету я вспомнила, что комнаты парней, а значит, и маменькиного высочества, расположены где-то подо мной, вскочила с постели и начала мерить туфли. Точнее, сперва вытряхнула из чемодана взятые про запас три пары обуви (не, а вдруг что случится, а я без сменки?), примерила, которая из пар издает больше шума, а уже потом начала дефилировать из угла в угол. Затем немного помаршировала. Следом отрепетировала ритм боевых барабанов идущих в битву орков. Далее был дикий пляс. Ну а после вконец распоясавшаяся парда распахнула створки настежь, откашлялась и дала волю инстинктам.

И не важно, что сейчас не сезон! Может, у меня на нервной почве гормоны слегка расшалились. Ага, и совесть окочурилась.

Угомонилась я вместе с рассветом, когда к моему душераздирающему въедливому мяуканью присоединились офигевшие от столь славного концерта коты. Увидев под окнами собравшихся кавалеров, моя вторая сущность позорно бежала, оставив человека разбираться с поклонниками. Человек в моем лице счел, что благоразумнее в такой ситуации крикнуть «кыш!», забаррикадировать окна и двери, а после свалить в душ.

Увы, но даже прохладная водичка не смогла унять клокочущую в душе ярость. Просто из-за Джерома я опоздала, капля крови, добытая с таким трудом, успела свернуться и застыть тонкой пленкой. Образец был безвозвратно испорчен, то есть фигушки мне, а не ответы на вопросы.

От завтрака демонстративно отказалась, не без ехидства заметив, что черные круги невероятно колоритно смотрятся на невыспавшемся личике Светлого принца, и уселась в гостиной. Помимо меня здесь уже сидели близнецы Райч и тройка высокородных подпевал принца.

Речь шла о возросших процентах с торговли, нехватке офицерского состава в приграничных зонах и потонувшей яхте какого-то незнакомого мне богатея. Беседа была до ужаса скучной, пока Оливер Пим не воскликнул:

– Совсем забыл. Морлоков ограбили!

– Да ну! – изумился Гуд Кромвель.

Вполне искренне удивился, поэтому я тоже насторожилась и, на время забыв про обидки на великовозрастного принца и объявленный бойкот, обратилась в слух.

– Погоди-ка, – вступил в разговор Энтони Хемпден, откладывая тетрадь с конспектом по общим магическим исчислениям (праздник праздником, а завтрашние занятия никто не отменял). – Чета Морлоков проживает в «Черных когтях», самом безопасном и охраняемом замке Севера. Как ворам удалось туда пробраться?

А кстати, действительно, как? О «Черных когтях» ходили легенды.

Замок строился более ста двадцати четырех лет. Основательно. Продуманно. Дворфами. А это, сами понимаете, знак высочайшего качества.

«Черные когти» штурмовали более сотни раз, осаждали, атаковали магией тотального уничтожения, но безрезультатно. Тогдашний король, шутки ради, учредил специальный денежный приз тому, кто сможет пробиться сквозь оборону замка, но и по сей день приз хранился в банке.

Почувствовав наше внимание, Оливер Пим широко улыбнулся.

– Очередное подтверждение правила: «Все гениальное просто», – напустив побольше таинственности, доверительно сообщил парень. – Воры не стали штурмовать замок. Они выждали момент, когда Морлоки отправятся на прием к своим соседям, залегли у дороги и… напали.

– Грязная работа, – неодобрительно поморщился Кромвель, словно был не аристократом в каннис знает каком поколении, а главой воровской гильдии.

– И какой суммой разжились наглые воришки?

Я с удивлением глянула на Энтони, задавшего вопрос. Просто логично предположить, что аристократическая чета, отправляющаяся на прием к соседям, нацепит на себя максимум побрякушек, чтобы, так сказать, блеснуть в обществе других снобов. Естественно, никто в здравом уме да с таким количеством украшений без охраны и носа из замка не высунет, а потому напрашивается вопрос: «Сколько человек погибло в битве?», но Энтони волновала исключительно материальная сторона вопроса.

Узнав приблизительную (по самым скромным прикидкам) сумму, Гуд Кромвель присвистнул, Энтони Хемпден ушел в себя, я же просто застыла с открытым ртом. Кошачья сущность попыталась перевести озвученную сумму в горы золота, сбилась на десятой и, неодобрительно фыркнув, занялась более важным делом – вылизыванием эффектно задранной задней лапы.

– Ноэми. – Я вздрогнула от неожиданности и потерянно глянула на появившегося в гостиной Джерома. – Есть разговор.

Изобразив на лице вселенскую скуку, я тяжко вздохнула и с видимой неохотой пошла следом за приятелем. Я искренне верила, что после случившегося на празднике возмущенно фыркать и бить посуду полагается мне, а никак не Светлому принцу.

– Ты издеваешься?!

Секунду подумала, мысленно конструируя фразу так, чтобы и дерзко, и хлестко, и до ужаса обидно, но вспомнила про объявленный накануне бойкот и сдержанно кивнула.

– Мими, что за ребячество! – Впервые на меня орали шепотом. – Когда мы ехали сюда, я знал, я догадывался, что нас ждет. Косяки ребят, интриги придворных, даже нападение храмовников не стало для меня таким уж сюрпризом! Но я и подумать не мог, что самую большую рану нанесешь мне ты!

Это он сейчас про что? Какая к каннису рана? Это я пострадавшая сторона! Я!

– Я про Глошада, – видя мое недоумение, сухо пояснил Джером. – Думаешь, мне мало того, что между нами всегда стоит тень прошлой дружбы, которая не дает отношениям сдвинуться дальше? Думаешь, мне легко бороться за крупицы твоего внимания? Думаешь, так просто иметь в конкурентах Итона, Дерена, кота твоего облезлого?

Кошачья сущность возмущенно зашипела, категорически несогласная с тем, чтобы кто-то плохо отзывался про шкуру нашего леопарда. И ни сантиметра она не облезлая! Вот годочков так через десять, когда человеческая сущность нагуляется и вернется в клан к истинной паре проедать супругу плешь, вот тогда оценим качество шубейки, а сейчас ни-ни!

– Я не ожидал, Мими, не ожидал, что в рядах конкурентов появится еще и Глошад. – Джером приблизился. Его нежное гладкое лицо исказилось от ревности. – Кому, как не мне, знать, какие сильные чувства оставляет первая любовь.

– Минуточку, – выпалила я, позабыв про бойкот. – Мне никогда не нравился Глош!

– Да неужели! – Джером саркастически хмыкнул и скрестил руки на груди. – А давай-ка вспомним детство. Как-то раз Глош пришел в беседку, где мы играли, и позвал леди Марику пройтись с ним до фонтана. Помнишь, что ты сделала?

– Это была случайность! Мы играли, и я совершенно случайно…

– …поставила ей подножку, в результате чего Марика разбила нос и убежала в замок, – закончил за меня Джером. – А еще ты швырнула лягушкой в Элизу, когда увидела, как они с наследником целуются.

– Это было весело! – воскликнула я, чувствуя, что краснею. – Ты, между прочим, хрюкал от смеха…

– Когда Лола заболела и Глош стал приходить в вашу комнату, чтобы почитать ей сказки, ты разрисовала сестре лицо зеленкой, – обвинительно наступал друг детства с феноменальной памятью.

– Да что ты знаешь про наши внутриклановые приколы. Нужно быть оборотнем, чтобы понять!

– А еще…

– Кхе-кхе!

В пылу ссоры мы с Джеромом подошли друг к другу так близко, что, услышав деликатное покашливание, резко повернули головы к дверям и коснулись друг друга щеками. Я тотчас отпрянула от младшего наследника и склонилась в низком поклоне. Младший наследник престола вежливо поклонился. От прежнего Джерома, который собачился со мной пару мгновений назад, не осталось и следа.

– Доброе утро, – поприветствовал нас король Эддар, входя в гостиную. – Хотел застать младшего претендента до его отъезда, а увидел нечто куда более занимательное…

Глаза мужчины смеялись, но лицо оставалось холодно-надменным. Я не сводила с короля глаз, и чем больше смотрела, тем сильнее хмурилась. Горделивый лик Эддара был помещен в каждом учебнике истории, а на стене у деканата висела огромная магическая картина с портретом нынешнего правителя. Я видела эти черты сотни, а то и тысячи раз, но вот теперь, столкнувшись с монархом вживую, да еще так близко, уловила нечто очень знакомое. Нечто, что я не просто видела где-то раньше, а знала так же хорошо, как собственное отражение или внешний вид моей второй ипостаси.

Смуглое лицо… Осанка… Разворот плеч…

Меня прошиб холодный пот, мелко задрожали руки. Кошачья сущность жадно принюхалась, подтвердила мои опасения и от греха подальше спряталась в самый дальний закуток сознания. Судорожно сглотнув, я торопливо извинилась и выскочила в коридор.

* * *

– Родненькие вы мои! Криворукенькие вы мои! – приветственно вопила Гуля с козырька над крыльцом, ведущего в западную пристройку. – А похудели-то как! А побледнели-то как! А почему с синяками да шишками? Ох, плохо, плохо вас Ши-Ван гонял.

На горгулью уставилось двенадцать озлобленных студентов факультета закрытых знаний, после чего крылатая зараза слетела вниз и переключилась на другую мишень.

– Батюшки, нет, вы только гляньте, как нашему декану идут эти кривые царапины на щеке. Неужто молитвы брошенных девиц долетели куда надо и лучший любовник двора получил заслуженную кару? Полноте кидать в меня ножами! – обиделась Гуля, ловко уворачиваясь от пролетающих мимо клинков. – Скажи спасибо, что отделался царапинами, а не венерическими заболеваниями!