Текст книги "О доблестном рыцаре Гае Гисборне"

Глава 5

Принц вздохнул, лицо его омрачилось. Некоторое время рассматривал исподлобья, наконец проговорил с кривой улыбкой:

– Плохо бы я служил Англии, если бы гноил в тюрьмах таких стойких и принципиальных, способных еще послужить… не мне, так Англии. Тогда зайдем еще с одной стороны… вы, конечно, рассчитываете, что как только мой братец вернется в Англию, так все и наладится?

Гай ответил ровным голосом, стараясь не раздражать принца, все больше хмелеющего от ощущения королевской власти:.

– Ваше высочество, скажу честно, я действительно надеюсь, что как только законный король вернется в Англию…

За спиной громко захохотали в несколько голосов, а принц сказал неприятным голосом:

– Да-да, если вернется… В том-то и проблема, сэр Гай. Вы, вероятно, еще не в курсе того, что случилось?

Гай ответил с настороженностью в голосе:

– Н-нет, ваше высочество.

– Гм, – сказал принц Джон, во всем его облике Гай увидел нескрываемое злорадство, – тогда вам придется кое-что узнать новое и не совсем приятное… для вас, верного вассала моего братца. Как вы, наверное, знаете, он заключил договор с Саладином, по которому оставил Иерусалим, за который так долго дрался, в руках мусульман. Святой Крест освободить тоже не сумел, христиан на землях Саладина защитить не смог, а крепость Аскалон, которую выстроили там на месте из камней собственными руками и которую так долго отстаивали, пришлось срыть.

Гай наклонил голову, чувствуя, как ярость и отчаяние заползают в сердце.

– Это не конец, – проговорил он с трудом. – Король Ричард сможет повести войска в новый Крестовый поход!

– Да? – спросил принц саркастически. – Вот уж сомневаюсь. Потому что мой братец, вне себя от горя и ярости, спешно отправился в Англию, где надеялся собрать новое войско, но так как к этому времени успел оскорбить всех государей Европы, через чьи земли идут дороги, то решился плыть по ничейному Адриатическому морю, что вообще-то глупость… однако около берега между Аквилеей и Венецией первый же ветер снес корабль человека, который не умеет ладить с окружающими, к берегу и посадил на мель.

Гай перекрестился и сказал отчетливо:

– Господи, спаси короля Англии Ричарда!

Принц поморщился.

– Да, Господь зачем-то его спас. Видимо, чтобы нас испытать. Мой братец сошел на берег и с тремя провожатыми, переодевшись в простого путника, двинулся через Фриауль, но вскоре о нем донесли герцогу Леопольду, знамя которого он сорвал в Акре, бросил в грязь и топтал в своем обычном припадке ярости. Словом, моего братца схватили и заперли в замке Дюренштейн.

Гай, чувствуя, как бледнеет его лицо, прошептал:

– Господи, не дай им надругаться над сувереном Англии!

Принц фыркнул.

– Ну еще бы, даст он короля в обиду! Германский император потребовал переслать моего братца ему, так как негоже, чтобы герцог держал в плену короля, но Леопольд ответил, что передаст только за пятьдесят тысяч марок серебра…

Он умолк и смотрел на молодого крестоносца неподвижными злыми глазами. Гай прошептал в ужасе:

– Пятьдесят тысяч? Это немыслимо… Где взять столько?

Принц сказал зло:

– Вот именно.

Гай с неловкостью вспомнил, что Ричард Львиное Сердце пустил на снаряжение войска всю государственную казну, тройной годовой доход, продавал места епископов и шерифов, посадил в тюрьму всех главных союзников отца и выпустил только за выкуп. «Я продал бы Лондон, если бы нашелся покупатель», эти его слова запомнили все.

Впрочем, все действия горячего и скорого на решения короля оправданны, он спешил освободить христианские ценности на Востоке от внезапного натиска мусульман, захвативших Иерусалим, главную святыню христианского мира. Так и надо было, вот только сейчас в Англии совсем нет денег…

– Королевская казна не просто пуста, – продолжил принц Джон со злостью. – Да-да, если бы только пуста, мы бы со временем ее наполнили!.. Увы, мы еще и в огромных долгах… Но вы, очевидно, решили, что это уже все?

Гай с неуверенностью кивнул.

– Что-то еще, ваше высочество?

Принц посмотрел на него со злым торжеством.

– Когда дело касается моего братца, все так просто не заканчивается. Германский император, которого он тоже грубо и незаслуженно оскорбил, потребовал уже от нас в качестве выкупа… сто пятьдесят тысяч марок серебра!

Дыхание остановилось в груди Гая, он старался вздохнуть и не мог, словно получил в солнечное сплетение удар копытом.

– Вот теперь все, – сказал принц Джон резко. – Идите, приступайте к работе. И начинайте собирать деньги на выкуп. Если действительно хотите помочь своему обожаемому королю!

Гай пробормотал:

– Но… простите, почему… я?

Епископ Лонгчамп вытер потные ладони о малиновую тогу, наклонился и что-то прошептал принцу на ухо. Судя по выражению его лица и взглядам, которые бросал на молодого рыцаря, крайне неприятное для него.

Принц отмахнулся с оскорбительной небрежностью, его взгляд не отрывался от лица Гая.

– Почему?.. Да вот такая у меня блажь, как вы уверены… На самом деле потому, что вы, несмотря на молодость, успели побывать за морем и даже в далеких странах, где видели странных людей и наблюдали еще более странные обычаи. А я привык опираться на людей, у которых кругозор шире обычного.

Гай выпрямился и отрезал с достоинством:

– Ваше высочество, ничто не заставит меня предать короля Ричарда!

Принц прищурился, лицо стало неприятным и злым.

– Предать? Кто тут говорит о предательстве?.. Если вы такой верный сторонник моего братца, то вы приложите все усилия, чтобы собрать выкуп! Уверен, мне вовсе не придется вас подгонять и подталкивать в спину.

– Но сто пятьдесят тысяч марок серебра, – проговорил Гай с трудом. – Это же несметно… Откуда столько?

Принц сказал зло:

– Вот и я думаю, откуда? Но вы не один будете собирать, дорогой сэр Гай! Вся Англия будет собирать. Придется ввести дополнительный налог, за который будут проклинать меня, а не Ричарда! Ну, и вас соответственно. Винят не того, кому собирают, а того, кто собирает, или для вас это новость?

Гай выпрямился и постарался ответить твердо и не роняя достоинства:

– Ваше высочество, если бы дело не касалось судьбы короля Ричарда…

Он запнулся, а принц с кислым выражением лица закончил:

– …то вы бы с негодованием швырнули мне в лицо все мои предложения. Понимаю-понимаю. Вы очень благородный человек, сэр Гай. Я люблю иметь дело с такими, вы никогда не ударите в спину, а вот вас можно еще как…

Гай чуть наклонил голову, скрывая неловкость, принц сказал именно то, что он подумал, но сказать, естественно, не осмелился.

– Ваше высочество, для выкупа короля Ричарда я приложу все усилия!

Советники по обе стороны трона перестали шушукаться и вперили в молодого рыцаря взгляды, в которых он увидел и насмешку, и сожаление, и что-то еще, что не смог разобрать.

Принц сказал уже другим голосом, немного осевшим:

– Перед отъездом зайдите в канцелярию к моему личному секретарю сэру Джохему, вот он перед вами. Он передаст вам бумаги с вашими полномочиями. Сэр Джохем, напомните всем нам, кто может быть шерифом и следить за порядком!

Личный секретарь проговорил бесстрастно и монотонно, словно читал невидимый текст:

– Шерифы назначаются королем по представлению лорд-канцлера из числа лиц, имеющих землю в данном графстве. Не могут быть шерифами бедняки, священники, лорды, офицеры на службе, барристеры и солиситоры… Шериф наделен административными и правовыми полномочиями, что значит – проводит аресты, следит за исполнением приговоров, проведением выборов, комплектованием скамьи присяжными заседателями, надзирает за местами заключения и… много чего еще, ваше высочество!

Принц нехорошо улыбнулся.

– Вот и славно. Пусть потрудится хоть раз в жизни. Это ему не мечом махать!

Гай смолчал, все кажется настолько нереальным, что ничего не идет в голову, а принц вдруг хлопнул себя по лбу.

– Ах да, – проговорил он с досадой, – я и забыл… Законодательство запрещает назначать шерифами чужаков…

Гай с облегчением перевел дыхание.

– Ну вот…

Принц поморщился.

– Погодите, дорогой сэр Гай, погодите… Насколько я помню, после опустошения, что натворил мой братец, в Англии теперь много свободной земли, что зарастает травой…

Епископ произнес жирным голосом:

– Ваше высочество, к примеру, земля Лесного Герберта. Она хоть и заброшена, но если ее распахать…

Принц поморщился.

– Там все голо, после того, как бароны Мишель и Александр Сандстормские вели свою кровавую распрю.

Епископ взглянул на Гая исподлобья оценивающе, но еще недружелюбнее.

– Сэр Гай Гисборн, – сказал он, – сумеет выстроить себе жилище. Верно, сэр Гай?

Принц поморщился.

– Мне нужно, чтобы он работал с первого же дня, а не занимался постройкой дома! Государственные служащие должны думать о работе, а не о своем благополучии!.. А что с Пустошью Фабиана? Там хотя бы есть нечто вроде замка. Ну, хотя бы стены, остальное можно доделать быстро.

Личный секретарь поклонился.

– Да-да, ваше высочество, и земли там много. Хотя и неплодородная, однако… гм… много.

Гаю показалось подозрительным, что лорд-канцлер согласился так быстро, но принц повернулся и в упор взглянул на неподвижного крестоносца.

– Неплодородная… И он будет заниматься тем, чтобы стараться сделать ее плодородной?.. Кстати, дорогой Джохем, вы вчера говорили о Ноттингеме… Напомните, что там за сложности?

Личный секретарь поморщился, словно у него заболел зуб.

– Во-первых, ваше высочество, после того, как вы захватили Ноттингем, там были… некоторые пожары и разрушения. И довольно значительные…

Лонгчамп поморщился, словно сдерживал сильнейшую зубную боль. Гай вспомнил слухи, что принц Джон, усиливая свое влияние, захватил у могущественного канцлера Ноттингем и еще несколько замков в тех землях.

Принц буркнул, стараясь не смотреть на епископа:

– Знаю. А еще там какие-то сложности есть?

Секретарь покачал головой.

– Нет. Если не считать того, что предыдущие три шерифа погибли точно так же, как и тот, которого назначил туда наш достопочтенный канцлер… Удалось узнать, что всех их убили при первой же попытке собрать налоги.

Принц Джон с яростью ударил кулаком по широкому подлокотнику, на миг он показался Гаю похожим на старшего брата, однако через мгновение уголки рта плаксиво опустились, лицо стало растерянным и почти жалким.

– Я теряю контроль над Англией!.. Сэр Джохем, выпишите этому отважному воину Христа все необходимые бумаги. В том числе и дарственную на те земли Ноттингема.

Секретарь поклонился.

– Сделаю немедленно, ваше высочество.

Принц вперил злой взгляд в Гая.

– Не благодарите меня, удалой крестоносец! Ноттингем почти утерян нами, как и весь Ноттингемшир. Ваша задача – вернуть его под власть короны. И, конечно, собирать налоги, если хотите снова увидеть своего обожаемого короля в Англии!

Глава 6

Слуга отвел его в небольшую комнатку, где ему предстоит дожидаться документов, откланялся и ушел. Гай огляделся, есть стол, три стула, сундук и две пустые полки на толстых металлических крюках, вбитых в стену.

Интересно, мелькнуло непрошеное, на Востоке уяснил, что «шериф» означает – честный, высший, благороднейший, знатного происхождения. Сарацины так называют многочисленных потомков пророка Мухаммада. И вот он теперь тоже шериф? И хотя понятно, что шериф от слов shire-reeve, что значит представитель власти короля в графстве, но не оставляет ощущение, что, по крайней мере, должен соответствовать исламскому значению этого слова.

Он вздрогнул, дверь распахнулась, в коридоре виден страж с коротким копьем в руке, а в комнату вошел коренастый человек в дорогом темном костюме, в руках две толстые книги размером с рыцарский щит.

– Джозеф Сэмптон, – представился он, – второй секретарь его высочества принца Джона.

Гай поклонился.

– Сэр Джозеф…

– В этих книгах права и обязанности шерифа, – сказал личный секретарь принца бесстрастно. – Его высочество изволит дать вам возможность ознакомиться с ними, прежде чем отправитесь к месту своей службы.

Гай поднялся, поклонился учтиво.

– Спасибо. Я тронут заботой его высочества.

Сэр Джозеф сказал сухо:

– Он заботится не о вас, сэр Гай.

– Я это понял, сэр Джозеф. Все равно спасибо.

– Не за что, – ответил личный секретарь и направился к выходу, но на пороге остановился, обернулся: – Да, кстати… если понадобятся какие-то сведения еще, обратитесь к слугам.

Гай спросил саркастически:

– Они могут толковать судебные законы и тонкости работы шерифов?

– Вряд ли, – ответил сухо сэр Джозеф, – но они позовут того, кто такое знает.

Он кивнул и вышел, Гай остался стоять со стучащим сердцем, даже испарина пробила на лбу и в подмышках. Ощущение такое, что он все еще в жарких песках Палестины и под знойным солнцем сражается с сарацинами.

Он начал листать первый том, больше обращая внимание на яркие рисунки, повествующие о кровопролитных сражениях между датчанами и саксами, а затем саксами и норманнами, увлекся, начал читать текст, углубился и сильно вздрогнул, когда в дверь вежливо постучали.

Удивленный, он никого не звал и не ждет, а остальные входят без стука, он крикнул:

– Открыто! Входите.

Вошел молодой, достаточно высокий монах крепкого сложения, перед собой с мощным пыхтением, как закипающий чайник, держа высокую стопку книг, толстых и явно очень тяжелых.

– Ваша милость… – пропыхтел он, – просили… по истории Ноттингемшира…

– Положи на стол, – велел Гай. – Вообще-то не просил…

Монах простонал несчастным голосом:

– Что, мне отнести обратно?

– Нет, – ответил Гай. – Оставь здесь.

Пока монах осторожно опускал книги на столешницу, придерживая локтями, чтобы горка не рухнула, Гай окинул его цепким взглядом. У монахов, как и в армии крестоносцев, каждая деталь одежды важна и наполнена смыслом. Даже по поясу можно безошибочно узнать монаха: кожаный – у доминиканцев, веревка – у францисканцев и бриктинцев, пояс изо льна – у бенедиктинцев, из оленьей кожи – у бурсфельдцев…

Да что там пояса, красный крест из шерсти на левой стороне манто указывает на тамплиера, красная пятиконечная звезда с маленьким голубым кругом посредине – на вифлеемитов, крест и две лилии – целлестианцы, мальтийский крест из красного шелка с шестиконечной звездой – крестоносцы Красной Звезды…

У камальдолийцев белый головной убор на подкладке из черного шелка и такой же оторочкой, у гумилиатов – берет из грубой шерсти серого цвета, кармелиты конгрегации Мантовы отличаются от прочих кармелитов белой шапочкой, под которую одевают куаф из черного холста, из такого же холста сделаны окантовка по краю и подкладка…

– Послушник? – спросил он внезапно.

Монах торопливо кивнул.

– Да, ваша милость. Что-то еще?

Гай подумал, кивнул.

– Да.

– К услугам вашей милости…

– Мне нужно, – проговорил Гай медленно, – мне нужно… да, по истории тех земель, куда еду. А то мне намекнули, что там как бы не совсем даже Англия… Тебя как зовут?

– Послушник Хильд, ваша милость.

– Хильд? – переспросил Гай. – Это же значит «война»!.. Что за имя для мирного монаха?

– Я еще не монах, – напомнил Хильд. – А когда стану, мне подберут другое имя. Надеюсь, светлое и чистое от крови и военных воплей.

– Военные не вопят, – сказал Гай наставительно, – а издают боевые кличи. Есть разница?

Хильд покачал головой.

– Нет. А книги я вам сейчас принесу. Хотя и среди этих есть достаточно много. Здесь вся история права Данелага.

– Что за Данелаг?

– Область, – сказал Хильд, – куда вас назначили шерифом. Так называется область датского права. Его ввели даны, захватившие Англию и поселившиеся в той части.

Гай спросил в недоумении:

– А когда это датчане захватывали Англию?

Монах вздохнул.

– Вы родом из Кардиффа, ваша светлость? Ну, это еще ничего… Я уж думал, вообще из Плимута… Но, конечно, там тоже ничего не слышали о Данелаге…

– Почему такое название?

– Датское право. Lag – это по-старинному, теперь это law. Датский закон! В той части Англии, куда вы едете, совсем другие законы, чем в остальных землях.

– Почему?

– Потому, – ответил монах несколько наставительно и даже свысока, – что там поселились захватившие те земли датчане-викинги и отстояли право жить по своим законам. Если хотите узнать больше, начните вот с этой…

Он вытащил из середины книгу, и Гай понял, почему послушник так пыхтел, а глаза лезли на лоб. Переплет из толстой латуни, застежки из красной меди, а сама книга толщиной с плиту, из которых сложен замок, да и весом примерно такая же.

– Это все о Данелаге? – спросил Гай недоверчиво.

– В основном, – сказал Хильд бодро, – только начало. Вас посылают в Ноттингем? Ну вот, а Ноттингем довольно крупный город, расположен на реке Тренд, основан саксами, но потом его завоевали датчане, и он стал одним из городов в области Датского права, что сохранилось в Ноттингеме, как и в других городах Нортумбрии: Линкольне, Лестере, Дерби и Стамфорде, а также в Восточной Англии: Эссексе, Кембриджшире, Бедфордшире и Бакингемшире.

Гай замахал обеими руками.

– Погоди, погоди! Я привык быстро работать мечом, но мозги мои поворачиваются туго. Мне хорошо бы не только о праве… но и вообще о тех землях. Я же не только буду судить… надеюсь!.. но и очищать край от разбойников. Хорошо бы знать местные обычаи.

Хильд сказал с сочувствием:

– Ваша милость, вы сперва эту книгу одолейте. Если сумеете, то… возможно, вам другие и не понадобятся.

Гай сказал обреченным голосом:

– Хорошо, возьмусь. Но за тобой можно будет посылать?

Хильд ответил серьезно:

– Мне велели до вашего отъезда прислуживать вам. Я послушник, потому должен безропотно и смиренно выполнять любую работу, это угодно Господу.

Гай пробормотал:

– Ну, а мне-то как угодно… Ладно, иди. Только не пей много.

– Ваша милость!

– Что, совсем не пьешь?.. Что за жизнь у монахов… И далеко не уходи. Думаю, я тебя еще подергаю.

Первые атаки на сам остров, как он прочел в первой главе, осуществили еще кельты, именуемые бриттами, в конце концов захватили его полностью, истребив местные племена. Затем пришли римляне, несколько столетий правили, защищая местное население бриттов от скотов и пиктов, но римляне ушли, оставив только прекрасные дороги и развалины каменных ворот и акведуков, а на берега высадились свирепые германцы – англы, саксы и юты…

Захватив с жестокими боями все земли бриттов, германцы вытеснили их на территорию Уэллса, а сами создали на захваченном острове Англо-Саксонскую Гептархию, то есть союз семи королевств. Все постоянно сражались друг с другом за власть, время от времени то одно, то другое королевство получало контроль над другими, но настоящее объединение Англии произошло только с нашествием датских викингов…

– Наконец-то, – пробормотал он, хотя и до этого читал, перелистывая целые главы, стараясь добраться до основ Данелага, что пришло, как теперь видит, вместе с высадившимися датскими викингами. – Вот теперь и оценим, что же тут за уникальные законы…

Первые атаки именно викингов начались, судя по записям, еще пятьсот лет назад. Начали норвежцы, они в семьсот девяносто третьем году разграбили и сожгли Линдисфарн, а потом основали колонии в Ирландии, на Оркнейских и Шетландских островах.

Через полсотни лет началось опустошительное нашествие данов. Первая настоящая армия, а не отряды грабителей, высадилась в восемьсот шестьдесят пятом под началом Ивара и Хальфдана, яростных сыновей известного своими походами датского короля Рагнара Лодброка. На следующий год захватили Йорк, сокрушили армию Нортумбрии и посадили на престол своего ставленника.

Восточную Англию подчинили легко, затем двинулись на Уэссекс и разбили лагерь у Ридинга. Король англосаксов Альфред вынужденно купил за большие деньги перемирие.

Еще через три года датчане захватили всю восточную часть Мерсии и тоже посадили там на престол Келфульфа, своего человека.

А еще через три года и произошло то, что пережило все нашествия, в том числе и последнее, норманнское, и что определяет лицо этой части Англии, в частности – Ноттингема. Победители разделили захваченные земли между армиями, назвали их «областями Пяти Бургов или Датского права».

Правда, через год Альфреду Великому при Эддингтоне удалось остановить викингов, что, во-первых, обеспечило независимость Уэссекса, а во-вторых, что намного важнее, остатки англосаксонских королевств объединились в одно целое.

Еще через несколько лет Альфред отбил у викингов Лондон и заключил с Гутрумом, вождем викингов, мирный договор, по которому оба государства объявлялись равными и независимыми друг от друга. Этот документ и положил начало Датского права, как особой земли, что управляется своими законами, неподвластными Англии.

Также было зафиксировано равенство англичан и викингов на территории Датского права. Правда, через пять лет на побережье Уэссекса высадилась новая армия викингов, ей на помощь пришли датчане Восточной Англии, но Альфред действовал смело и решительно, сумел сбросить их обратно в море, а сам начал поспешно создавать систему национальной защиты и собственный флот.

В общем, к началу десятого века викинги, занимавшие земли от Темзы до Тиса, перешли к оседлому хозяйству, и хотя единства между ними не было, в случае войны они выступали против англосаксов вместе. Однако при правлении Эдуарда Старшего началось настоящее наступление на земли викингов, к тому времени растерявших боевую ярость и смирно занимавшихся сельским хозяйством. Походы следовали за походами, тяжелые и разорительные для тех, по чьим землям прокатывались, и то ли викинги в самом деле полностью утратили при оседлости воинский дух, то ли самолюбие англосаксов было слишком уж задето, но в конце концов власть англосаксов признала вся Англия к югу от Хамбера. Тем не менее англосаксонские нормы права, как и все остальное – осталось за порогом Данелага, там правили собственные законы викингов, на этом те стояли твердо.

Правда, в это же время в Нортумбрию вторглись норвежские викинги, они мгновенно захватили кусок Англии и основали собственное независимое королевство в Йорке. С огромным трудом англосаксы сумели разгромить скандинавских королей при Брунабурге, но через два года дублинский король Олаф I Гутфритссон занял Йорк и вторгся дальше в Англию. Ему уступили область Пяти Городов, спустя два года снова отвоевали ее, еще через два года новый король Йорка Олаф II Куаран привел огромное войско норвежцев в Англию, но нападение удалось отбить во многом благодаря тому, что впервые жители Пяти Городов, то есть Данелага, помогли англосаксам, и король Эдмунд сумел восстановить власть над Йорком…

В девятьсот сорок седьмом году викинги снова захватили Йорк, и так длилось несколько долгих лет кровавых ожесточенных сражений, когда Йорк переходил из рук в руки, но в пятьдесят четвертом Йорк и все Йоркское королевство вошло в состав Англии уже окончательно.

В дверь постучали, Гай сказал нетерпеливо:

– Открыто!

Вошел Хильд, в руках широкий поднос, ногой закрыл за собой дверь.

– Ваша милость, вам надо и поесть. Вы же не монах?

– Еще нет, – ответил Гай. – Вообще-то спасибо.

– Вообще-то пожалуйста, – откликнулся Хильд.

Он умело расставил по столу тарелки с мясом и сыром, в центре водрузил кувшин с вином, поставил две чаши и аккуратно нарезал хлеб. Гай потянул ноздрями ароматный запах, но не мог оторваться от красочного описания яростных битв, когда англы выдерживали свирепый натиск могучих викингов.

Хильд следил с сочувствием за муками сурового рыцаря, занятого таким непривычным занятием, тот добрался до четверти первого тома, а впереди еще двенадцать толстых книг, одна другой увесистее, наконец сказал тихонько:

– Ваша милость, я мог бы за хорошую выпивку рассказать вам все, что здесь написано, за один короткий вечер, если не будет пустовать моя кружка!

Гай посмотрел на него с недоверием.

– Ты в самом деле их все читал?

Хильд ухмыльнулся.

– Вам трудно поверить, но… читал. И кроме этих читал еще много. И хотя во многих знаниях много печали, сеньор, но я буду и дальше собирать крупицы мудрости в книгах.

– Вот как? Ну, если ты такой грамотный, тогда можешь сказать, что именно меня интересует?

Хильд широко улыбнулся.

– Легко.

– Что именно?

– Вовсе не описание подвигов, – ответил Хильд, – хотя вы именно про них и читаете. Кровавые битвы, славные победы, блеск мечей, героические речи… Да, это по-рыцарски, но вас сейчас интересует… или должно интересовать совсем другое.

– Ну-ну, что же?

Хильд молча указал взглядом на свою огромную кружку. Гай покосился на нее мрачно, но негоже рыцарю прислуживать за монахом, тем более простым прислужником, громко хлопнул в ладоши.

Открылась дверь, в проеме вырос мрачный слуга, за его спиной снова мелькнул страж.

Гай велел коротко:

– Вина этому бегемоту. Вдоволь!