Текст книги "Сингулярность (сборник)"

Белый шнур плазмы подрагивает, причудливо изгибается. Трепещет… и вдруг замирает в мощной хватке магнитных вихрей.

Операторы предугадывают движения плазмы, управляют формой для лучшей энергоотдачи. Нужна огромная концентрации внимания – в любой момент плазма может метнуться в сторону или изобразить новый финт, путая расчеты. Потери мощности – это еще не самое неприятное. Разумеется, из-под контроля плазма выйти просто не может. Ее всегда успеет заблокировать ИнК. Ему достаточно включить магнитные поля в аварийном режиме – максимум со всех сторон. Но это чревато многократной потерей мощности. И дальнейшее оживление шара «коматозной плазмы» длительное и непростое.

В крайнем случае можно просто остановить подачу гелия-3. Но зажечь новый шнур в тисках магнитных полей – все равно что спичкой бумажку среди страшного бурана.

По какой-то причине ИнК всегда требует прибытия непосредственно на станцию, хотя для остальной работы вполне хватает Интернета. Может быть, и у кибернетических сущностей сохраняется некоторый атавизм. Остатки начальника, требующего непременно приезжать на фирму, когда всю работу можно делать дистанционно.

«Ошибаешься!» – в спокойное течение мыслей вдруг ножом врезался металлически звонкий голос ИнКа. Тряхнуло, словно кто-то неожиданно гавкнул над ухом. Очень редко он влезал непосредственно в мысли, это неэтично. Колыхнулось удивление и досада, неоформленное опасение за рейтинг…

– Какого черта?! И в чем ошибаюсь?

– Просто ошибаешься, – невозмутимо продублировал киберинтеллект. Показалось или действительно в голосе проскользнуло злорадство? – Делай дело, рассуждать будешь потом!

Это не характерно для карнегистого ИнКа. Хотя теоретически он мог обижаться – кто знает, какая у него базовая человеческая сущность. Не выношу приказы, но напружил волю и выровнял колыхания гормонов. Оттеснил эмоции на периферию.

– То-то же! – явственно самодовольно произнес ИнК.

– Ах ты! – Разом плеснулась ярость, затуманило глаза. Яростно зачесались виски – перегруз ассоциативных имплантатов. А внезапно выскочившее на сетчатку изображение взбешенного орангутанга со скрежетом лупит и лупит дубиной сминающийся гармошкой процессор.

Плазма вдруг резко всколыхнулась, побежала волнами. И вдруг изломалась, языки превратились в жесткие иглы, потянулись во все стороны…

– Ты еще!!! – потянулся к регуляторам соответствия. Но яро дернувшийся белый змей вдруг, словно испугавшись, вернулся в исходную. – Ты смотри… Один к одному сложился… – Раздражение как ветром сдуло вместе со всеми мыслями о поведении ИнКа. Удивительно! Обычно и один-то дополнительный лепесток выдавливается невесть сколько. И то после многочисленных проверок и перерасчетов. А тут вдруг разом восстановилось!

– Владимир 2 ТП5948 м! Что произошло?

– А что произошло? Все в норме – плазма устойчива… – раздражение вернулось легким ворчанием.

– Произошел скачок напряжения и едва ли не аварийный сбой теплоотдачи! Параметры почти совпали с критическими! Еще совсем немного – и пришлось бы скомкать источник в коматозный шар! Выработка энергии упала бы на 2560 %! – Удивительно, но, похоже, ИнК всерьез начал увлекаться имитацией эмоций.

– Не знаю почему. Но сейчас все в норме. А это главное, не так ли?

Ответа не последовало. Я вновь устремил все внимание к плазме.

Она вела себя как паинька. Ровненькие язычки, пульсируют равномерно. Поразительно. Только что ведь была готова вспыхнуть, как Солнце, разнести все вокруг… Уй, страсть! – поежился, ярко представив…

Шнур плазмы шевельнулся. Ну уж нет! Оператор начеку, регуляторы ухватить… Быстро выбросил из головы посторонние мысли… И шнур аккуратно возвращаем в нужное положение.

Раздражение! Раздражение!! Круг по блоку, еще круг, еще и еще! На месте не сидится… нет, это не то слово! Я едва сдерживаюсь, чтобы, подпрыгивая, не молотить по стенам кулаками! Рррррррр!!! Ну неужели я привязан к тренажеру! Неужели нужно обязательно вымотать эти чертовы мышцы! Не хочу!

Уже больше половины внимания концентрируется на сдерживании плотин злости. Что такое… Нет, нужно прекращать… Похоже, сегодня самостоятельно не передавить, а нужно быть в норме.

Подлокотник кресла раскрылся. Ряд ампул с желтоватой маслянистой жидкостью без двух – зияющих пустотой разъемов. Грянула противная древняя песенка-сопровождение: «Глупый мотыле-о-ок догорал на свечке. Жаркий уголе-о-ок, дымные колечки!»

Зубы скрипнули. Ненавижу! Сам поставил эту поганую запись, терпи! Тонкая иголочка транквилизатора впилась в бицепс…

Прогнувшаяся в воображении стена воли покрылась синей изморозью. Еще немного, и вверх уже громоздятся массивные блоки льда. Укрепляя, упрочняя. Беснующиеся эмоции затрепыхались за толстым защитным слоем бессильным немым кино.

«Отряд не заметил потери бойца! Отряд не заметил потери бойца!»

Подумаешь… проблемы с вниманием у отряда…

Разум наконец с облегчением ослабил эм-контроль, включился на нормальную мощность. Сердечко охлаждения бойко застучало, словно радуясь пробуждению. Пошла информация… Пробивка баз данных, множество сведений… архивы – все, все, что известно о плазме. Отлично! Успел считать до появления эхо-мыслей.

Но нет, подобных вывертов с плазмой никогда не бывало. Похоже, нужен взгляд стороннего наблюдателя. Взгляд такого же оператора. Ядерная Леда!

Технотрансы редко общаются вживую. Нет смысла. Гораздо дешевле и красивее в виртуале. У каждого множество ников, внешностей, помещений. Вот и сейчас, отправив позывной, выбрал для общения небольшую комнатку. Бугристые арки медленными волнами натекают друг на друга, словно водопад патоки. Переливаются оттенками желтого и зеленого, закручиваются у каждого выступа маленькими вихрями.

Можно быть одинаковым в реале, но в виртуале иметь стандартную внешность считается дурным тоном.

Леда материализовалась спустя несколько секунд. Несколько прозрачных удлиненных капель, схематично изображающих конечности, синхронно пританцовывают в невидимых суставах. Внутри сотнями крошечных молний подрагивают хрустальные шары.

Мой аватар – изогнутый параллелепипед древней гостиницы «Космос». Вдоль окон беснуются, потрясая факелами, сотни мясных людей.

– Судя по аватару, у тебя полный бардак в голове и разрушение гомеостаза! – Хрустальный шар в голове-капле собеседницы полыхнул зелеными молниями. Отблески заметались, отражаясь от оболочки, и ударили по зданию-аватару, словно лазерный луч. Окна покрылись веточками с молодой листвой.

– Да, но это обычное дело, – толпа в аватаре побежала ровными зигзагами по появляющимся впереди и исчезающим позади ступенькам.

– Хочешь сказать, хватает сил держать внимание и отстранять разум?

– Хватает. Причем чувствую, что именно разрушение гомеостаза упражняет волю. Она растет и крепнет…

– От припадка к приступу! – капли Лаймы насмешливо подпрыгнули, молнии изогнулись улыбками. В каждом шаре на миг проступило реальное лицо. – Суров ты, Володя. Серьезно ненавидишь собственную мясную суть. Но странным образом – мужская составляющая так только крепнет. Прошу, не оскорбляйся, это констатация факта.

– Ничего, я креплюсь. В крайнем случае постоянно держу у тела иголку транка.

– Рада, что ирония тебя не оставляет. Но ты ведь вызвал меня не чтобы похвастать успехами? Твой рейтинг и так общеизвестен, – молнии в шарах вновь засверкали голубовато-белыми сполохами.

Я задумчиво выдвинул этаж-руку и пробороздил текущую стену комнаты. Поверхность с неприятным скрежетом прогнулась, черная линия задымилась, запахло паленым пластиком.

– Сегодня едва не пришлось вогнать плазму в кому.

Каждый кусочек собеседницы, каждая молния и блик внутри на мгновение замерли.

– Аварийная ситуация?

– Не то слово. Шнур мгновенно изменил конфигурацию. Изломался в десяток ненужных углов, выросли спонтанные колючки. Причем сдерживающее магнитное поле не менялось! Но самое главное – плазма произвольно вернулась в исходную!

– Удивительно. Но ведь операторы именно магнитным полем формируют фигуру плазмы. Очень странно. Как думаешь, из-за чего?

– Пока не знаю, но за пару мгновений до происшествия ИнК нагло и жестко влез в мое мысленное пространство. Нагрубил. Я взорвался… в общем, видимо, от неожиданности… и тут же плазма отреагировала.

– Совпадение.

– Я просматривал карту магнитных полей. Они оставались стабильными, прежними. То есть в технике я ничего не изменил своей вспышкой. Кстати, а ты не знаешь, почему нельзя управлять плазмой на расстоянии? Почему всегда необходимо являться на станцию?

– Ну, магнитные поля…

– Магнитные поля ни при чем. Дистанционное управление легко наладить. Зачем-то обязательно надо быть рядом. Кстати, именно на этом вопросе ИнК и влез мне в голову, заставив вспылить.

– Очень любопытно. Но добавить ничего нового не могу.

– Я свяжусь, когда будут новости.

Звон хрусталя, и аватара Лаймы исчезла.

Что ж, подождем новостей. А чтобы их обеспечить, пристыкуемся к станции и оплатим блокировку произвольного перемещения.

Расчет оказался верен, не прошло и суток, как я оказался самым выгодным оператором возле станции.

Проделал необходимые процедуры приема вахты. С каким-то трепетом уставился на плазму. Ничего особенного. Изгиб стандартный, лепестки колышутся, энергия вырабатывается. Попробовал мысленно изменить форму… создалось впечатление, что пытаюсь открыть дверь в монолитной стене. Стандартные трепыхания энергии не дают сосредоточиться. Молниеносные переключения магнитного поля требуют внимания. Надо постоянно держать в рамках…

А может, не держать в рамках? Пусть колышется как хочет, может, тогда получится контакт? Контакт? Что за странная мысль… Это же плазма – четвертое состояние вещества. Сбросить контроль – и она разнесет все и вся… Стихия… А может, все-таки:

– Запрос контакта с плазмой!

…Какая глупость, – ощущение чуда ушло. Навалилось презрение на собственное слабоумие. Бред, бред! Что я вообразил! Рот брезгливо скривился. Автоматически подправил верхними регуляторами пять слегка уменьшившихся язычков.

Навалилось обычное фоновое раздражение, так же привычно сознание спружинило, отстраняя его на периферию.

– Да! Еще с зажигалкой поговори, идиот, – ИнК вновь нагло ворвался в мысли. Переливчато захохотал, транслировав на сетчатку олигофрена. Слюна каплет с отвисшей губы, выпученные глазки в кучку – устремлены на горящую спичку в толстых пальцах.

«Спокойствие… спокойствие? Нет! Да!!!» Я убрал барьеры, и сознание захлестнул вал ярости. Разум, как утлая лодчонка, запрыгал на огненных волнах. Волнах? Это же… Это плазма!

Страшный рев аварийной сирены, чудовищная тяжесть. Пламя померкло, виски сдавило. Боль гранатой взорвалась в голове, и сознание рассыпалось на тысячи осколков.

– Нет, в допуске отказано!

– Обоснуй!

– Ваша эмоциональная нестабильность едва не привела к аварии. Под вопросом ваша компетентность как оператора плазмы.

– Так ты меня намеренно выводил!

– Мы не контактировали перед тем происшествием. Похоже, у вас не все в порядке с головой. Мне едва удалось перехватить плазму.

– Это ложь! Я помню…

– Нет ничего в файлах. Ни в записях аппаратуры, ни в ваших личных. Но можете подать заявку, что ИнК термоядерной станции как-то там выводил сотрудника. А потом с трудом ликвидировал аварию. Станция надолго потеряла мощность, что сказалось на рейтинге ИнКа как функциональной единицы системы Земля. В отличие от ваших, мои рабочие блоки стабильны. Не подвержены колебаниям настроения и прочей гормональной ерунде. Не вижу ни малейшего смысла действовать себе в ущерб.

– Но мне надо проверить!

– Что именно? Удастся ли взорвать станцию? Повторяю. Вы отстранены от управления. По меньшей мере до выяснения причин вашей нестабильности. Рекомендую комплексное обследование, апгрейд чипов и длительный отдых. Конец связи.

– Черта с два ты меня удержишь! – Я вцепился в пазы дверного люка. Пальцы побелели, громадные мышцы вздули облегающий костюм…

А-а-а-а-а-а-а! – включаем норадреналиновую подкачку… Еще!!!

Стоп, стоп… Хватит дури. Куда мышцы против пневматической блокировки. Внутрь комплекса входить опасно, и двери открываются лишь в переходниках.

Быстро, срочный заказ. Владимир 2 ТП5948 м. Примитивный набор взломщика.

– Заказ принят, – почти сразу же доложил равнодушный голос вирторговца, – с вашего счета списано 19 инк-минут.

Жду. Минута… вторая… Ох!! – в нетерпении прокусил кожу на костяшке пальцев. Контроль! Контроль!

Ящик пневмопочты грохнул. Окно выдачи выдвинулось на манер древнего мусоропровода.

Отлично! Новенькая, еще горячая фомка удобно легла в ладонь. Люк с тугим шелестом подался. Не прошло и минуты, как внутри что-то лопнуло и титанопластиковая пластина свободно отошла в сторону.

Свет из проема выхватил ближайшие шесть вертикальных путевых рельсов. Они вздымаются, словно стволы диковинных деревьев из поблескивающей металлом равнины. Спускаюсь осторожно, придерживаясь за высокий порог. Под ногами желоб для горизонтальных перемещений. Как ни странно, перемещение больших блоков оказывается энергетически выгоднее снования отдельных особей. Всегда удивлялся этому факту…

Черт! Мой блок поехал! – жилище, как сверхскоростной лифт, рванулось вверх. Отблески из открытого люка запрыгали по направляющим рельсам и вдруг исчезли, отсеченные другими блок-квартирами, сместившимися иначе.

Термозрение всегда включается как мощная красная вспышка. Слепящая темнота – и вдруг разом такая же слепящая краснота. Несколько секунд подстройки, синхронизации, и в мозгу возникла ясная картинка. Цвет можно поменять… но мне просто нравится красный. Ярко выделяются дорожки повышенной температуры за вознесшимся домом. Множество металлических поверхностей над головой и по сторонам двигаются, отчетливо постукивают. Одни коробки неторопливо сдвигаются, другие поспешно отдергиваются. Сложные движения сберегают энергию и дают дорогу мчащимся по делам.

Шаг… Ноги разъехались, руки нелепо всплеснули, я ничком грянулся о металл. Ладони вляпались в скользкое, холодное, покатились вперед. Подбородок ударил о поверхность, зубы клацнули, из глаз посыпались искры.

Чертова смазка! Чтоб ее!

Осторожно, стараясь не запачкаться сильнее, встал на четвереньки, подобрал фомку. И тут мощный порыв ветра закружил волчком – мимо промчался еще чей-то дом.

Так. Это уже не только противно, но и опасно. Вызываю план перемещения жилых блоков. Сложнейшая сеть повисла в сознании. У каждого жилого лифта появились длиннейшие полотенца данных. Обитатели, масса, скорость, прогнозируемый ход, вероятные векторы движения… – сердечко охлаждения затарахтело как пулемет.

Убрать данные. Оставить лишь движения! Фу-ух! Уже лучше. Эту инфу уже можно воспринимать без эхо-мыслей.

Хорошо, что под ногами… гм, под руками и коленями стабильная станция. Вылезать в другом месте было бы самоубийством. Да и здесь нужно поторапливаться. До ближайшего перехода двести метров по прямой… Гм, только где та прямая…

По-пластунски? Нет, конечности пробуксовывают. Тогда покатились веретеном. Фомка крепко прижата к груди, и вдоль по желобу, оборот, другой… двадцатый…

Ох, закружилась голова. Вестибулярный аппарат, хоть и тренированный постоянными перемещениями жилья, все-таки не апгрейженный. Уже непонятно, куда катиться. Так, сверились, восстановились – катимся дальше, не забывая отслеживать перемещения домов…

Ах ты! Скорее, скорее в сторону! Взш-шшшш – поток горячего воздуха промчавшегося блока отшвырнул в сторону, голова смачно звякнула о колонну рельса. Хорошо, сектора в черепе подпружиненные, хотя кожу, да, рассадил. Да чего же это они быстрые такие! Ага! Вот переход!

Белесый гофрированный шланг. Аварийная внешняя кнопка. Суставчатая дверь, скрипнув, сложилась гармошкой. Внутрь! Пошаркал ботинками перед входом, оставляя жирные следы смазки. Предупредительная автоматика станции залила белым светом кольцевой ажурный балкон. Ряды бликов побежали по зеленоватой поверхности гигантского шара в центре. Он висит, как в паутине, заплетенный миллионами трубок, отбирающих тепло. Слегка покачивается в хватке магнитных полей. Внутри миллион градусов плазмы. Даже здесь, наверху, чувствуется ее раскаленное дыхание. Магнитные вихри отзываются щекочущей вибрацией в сенсорах – гелиевая начинка хоть и слабомагнитная, но отзывается…

Тюрьма… – какие странные ассоциации на это техновеликолепие. Дальше все просто – нужно найти оператора и поменяться. Я усмехнулся, представив завтрашние инфополосы:

«Ворвался, угрожая металлическим предметом… и это вершина технологии… против лома нет приема…

Капельница…»

Стоп! Это не мои ассоциации! – плечи передернулись. По коже побежали мурашки. Волна от головы к пяткам, еще волна, и еще… Все крупнее и быстрее. Не страх… Это определенно не страх.

– Плазма? – вдруг я очень четко понял, почему невозможно удаленное управление станцией. Реакция идет вовсе не на ничтожные магнитные поля, а на… Вот оно… Я потянулся, будто находясь за пультом и… словно одновременно своими конечностями… Ярче, сильнее! Лепестки пламени изогнулись, раскрылись шире… на спине?! Огонь и ветер!!!

– Привет, Саламандра!

Ночь в Сахаре наступает внезапно, словно день разом выключают. Узкий месяц еле светит. На широкое поле солнечных батарей легла тонкая лунная дорожка. Смена оператора закончена, и Кембридж смотрит в небо.

В свое время стал астрономом. Поставил зрение-телескоп и настроил разум на созерцание звезд. С тех пор ни на минуту не пожелал сменить на что-то другое. Но сегодня не дальние галактики интересуют. Широкофокусный взгляд сканирует разом все небо.

Ну, где он там – нашумевший объект? Какой был старт! Словно молния ударила из громады шара техногорода в космос. Крошечное выходное отверстие, как от микропули в макушке… Но, в общем, минимум повреждений при такой температуре.

Ага, вот он! Выплывает из-за горизонта. Яркая звездочка. Приближаем… Да, как во всех микрофильмах, наводнивших сеть, – небольшой желтовато-белый шарик. На жаргоне ядерщиков – «коматозная плазма», равномерно стиснутая магнитным полем. Но это для специалистов. А так – произвольная скорость вокруг планеты, постоянные переходы с орбиты на орбиту. Внутри то и дело вспыхивают разными цветами спектра втянутые камушки и обломки древних спутников. Питается вроде. Вообще так же гелий на станции втягивался в термоядерную реакцию. Кольцевым движением магнитных полей, через уравновешенный взаимным отталкиванием вход. Непонятно, откуда там вообще магнитное поле. Эксперты с ходу придумали новый термин – «намагниченная плазма», ничего пока не объясняя. Излучает массу тепла. Впрочем, на таком расстоянии это незаметно.

Но что это?! Кембридж едва совладал с желанием протереть глаза.

Шар вытягивается, изгибается… Раз, раз, раз – специализированное телескопическое зрение едва успевает ухватить краткие быстрые перемещения. Ближе, ближе… И… Он уже в атмосфере!!! И… Совсем рядом!!! Снижается, словно гигантский заходящий на посадку самолет. Сияет, даже сквозь многочисленные встроенные светофильтры, нестерпимо-белым светом.

Дракон? Феникс? Жар-птица? – беспорядочно заметались мысли. Вдруг на лбу выступили крупные капли пота. Давно забытый, нереализующийся, теоретически подконтрольный, появился… страх! ужас!!!

Плазма! Это же плазма! Сейчас здесь все вскипит! – ноги предательски ослабли. Астроном мог лишь смотреть в небо, отдавая последний долг цивилизатора, хоть как кинокамера.

Вытянутое тело медленно изгибается. Эластичными шипами пританцовывают четкие, словно нарисованные языки пламени. Вокруг то и дело вспыхивают короткие желто-красные радуги. Четыре длинных огня, будто заостренные крылья чудовищной стрекозы, накрыли техноравнину. Тени под квадратами батарей резкие, графитно-черные в световых оковах. Отблески на сияющих фотоэлементах неясные, словно отраженный свет сметает поток встречных фотонов. Кончики крыльев слегка изогнулись, затрепетали…

– Кембридж! – в голове, словно вечевой колокол, бухнул могучий голос.

– Да, да! – встрепенулся впавший в прострацию техник-астроном.

– Смотри за приборами! Видишь, я отменил сегодня ночь! Срочно переводи станцию в дневной режим! Активируй аварийное охлаждение. Иначе, хоть я и поменял тепло на свет, завтра половину батарей менять придется!

– Что? Что?!

– Должок надо отдать рисковым ИнКам. Пусть энергией подпитаются!

В тот же миг в недрах комплекса Земля в рабочих файлах системы пропал Владимир 2 ТП5948 м и появился Владимир Пл-1. И, словно облегченный вздох вычислителей, бойко застрекотал счетчик рейтинга.