Текст книги "Босх в помощь! О гормональных либералах и безродных патриотах"

Юрий Михайлович Поляков
Босх в помощь!
О гормональных либералах и безродных патриотах

© Поляков Ю.М., 2019

© Книжный мир, 2019

Предисловие автора

Книга, которую вы держите в руках, – это сборник, куда вошли мои статьи, эссе, интервью за последние три года. На встречах читатели иногда спрашивают: зачем поэты, прозаики, драматурги пишут публицистику? Неужели они не могут свести счеты со Временем при помощи, скажем, могучей эпопеи, разительной поэмы или комедии, которую современники тут же растащат на цитаты, как олигархи растащили общенародную собственность? А ведь есть еще эпиграммы, памфлеты, антиутопии, позволяющие от души поквитаться с действительностью. Но литераторы, в том числе автор этих строк, продолжают писать статьи, эссе, давать интервью, сочинять язвительные эпистолы и даже дерзить в Сети.

Почему? Да потому, что процесс художественного творчества долог, сложен, противоречив и непредсказуем; влияние художественного текста на общество неочевидно и ненадежно, напоминает скорее поддерживающую терапию или даже гомеопатию. А что же делать, если требуется молниеносное врачебное вмешательство – тот же прямой массаж сердца? Ведь случаются события, от которых, как пелось, «кипит наш разум возмущенный», когда хочется отхлестать гнусную рожу действительности наотмашь, вывалить политикам, соотечественникам, самому себе все и сразу, пока не остыл, не забыл, не перекипел, ведь отходчив русский человек, непростительно отходчив…

Кстати, реакция общества и власти на актуальные публицистические высказывания гораздо острее и болезненнее, нежели на художественно упакованные инвективы. Иные начальники государства даже испытывают пикантное возбуждение, узнавая себя в цветистых сарказмах романиста. Но не дай бог заикнуться о том же самом в газете: старуха Цензура тут же заточит свой синий карандаш. Нет, я не жалуюсь, а хочу обратить внимание на то, что любая власть борется с инакомыслием одинаково: начинает с замалчивания, а заканчивает замачиванием.

Когда в 97-м я впервые собрал воедино статьи, написанные в течение десяти лет и разбросанные по газетам-журналам, у меня получился своего рода невольный дневник. Именно дневник. Во-первых, я живо откликался на все значительные события и происшествия, во-вторых (это главное!), всегда был искренним в своих суждениях. А искренность в писательской публицистике встречается не так уж часто, хотя, казалось бы, именно своей откровенностью интересен литератор. Лукавство – это, скорее, трудовой навык политика. Впрочем, по моим наблюдениям, число профессионально неискренних писателей неуклонно растет, это, наверное, какая-то мутация, вроде клопов с запахом «Шанели». И нынче редкий столп общества или вечнолояльный деятель культуры отваживается свести в книгу и представить на суд читателя свои статьи именно в том виде, в каком они увидели свет двадцать, десять или пять лет назад. Для этого надо верить в то, что твоя деятельность не была противоречива до идиотизма или изменчива до подлости. Надеюсь, читая в этой книге раздел под названием «Актуальный архив», вы убедитесь в справедливости моих слов.

Публицистика необходима писателю еще по одной причине. Статьи и эссе, точно предохранительные клапаны, позволяют литератору выпустить лишний пар – социальный гнев, ярость оскорбленной нравственности, мимолетную обиду на подлость эпохи, тоску бытовых неурядиц. Это важно, ибо настоящий художник не должен валить в свое произведение шелуху сиюминутности, он обязан отбирать осмысленные зерна жизни. Ныне появились многочисленные литераторы, которые с помощью сочинительства лечат себя от ночных кошмаров и социального уныния, но, увы, чтение их текстов мало чем отличается от визита к дантисту, подрабатывающему еще и проктологом. Да, художник имеет право на пристрастие, но без гнева. Он должен попытаться понять всех, ведь у самого последнего негодяя есть своя правота перед Богом, а у самого нравственного человека – свои помрачения сердца. Но об этом – в моих романах, повестях, пьесах…

Почему я назвал сборник «Босх в помощь!»? Да потому что наша жизнь временами удивительно похожа на полотна этого загадочного нидерландского художника: глупость, жадность, лукавство и порочность достигают почти космической символики. Когда я смотрю телевизор или оказываюсь в коридорах власти, мне кажется, что я становлюсь невольным персонажем одной из картин этого беспощадного мета-насмешника. Не согласны? Прочтите книгу, а потом поспорим…

Юрий Поляков,

июль 2019 г., Переделкино

Часть I
Заметки несогласного
Новая публицистика

Богу надо помогать!

Когда я думаю о современной российской культуре, у меня возникает сравнение с яхтой, которую винт гонит в одну сторону, а ветер в парусах – в обратную. Главная проблема заключается в том, что по содержанию и направленности наша культура часто и принципиально не совпадает с теми историческими задачами, которые стоят перед Отечеством. Конечно, искусство, творчество, художественная деятельность – это особая, хрустальная сфера. Как писал великий Маяковский: «нажал и сломал». Отменив цензуру, наше мудрое государство решило, что искусства впредь будут множиться сами, как кролики, выпущенные из вольера, и теперь гораздо больше заботится о банках, словно у нас не рыночная экономика, а банковский заповедник.

Мы живем в эпоху, когда против нашей страны сложился настоящий «открытый заговор». Это выражение принадлежит моему британскому коллеге Герберту Уэллсу, он не только великий романист, но и один из создателей концепции Нового Мирового Порядка. Именно так называлась его малоизвестная у нас в стране книга. Фантаст предвидел: чтобы сломить сопротивление слишком «строптивых» и самостоятельных стран, основной удар «открытого заговора» направят против патриотизма, традиций, базовых религий, страт и деятелей, настроенных консервативно. Другими словами – против всех тех скреп и устоев, которые мы должны, как призывает президент Путин, неустанно отстаивать и хранить всем миром.

Давайте под этим углом и взглянем на то, что происходит у нас в сфере культуры и образования. Начнем с русского языка. Он является не только средством межнационального общения в нашей многоплеменной державе, но и тем кодом, который сохраняет и воспроизводит весь русский мир. По моим наблюдениям, уровень владения русским языком упал даже у журналистов и литераторов, выпускники журфаков допускают в текстах глупейшие ошибки. Языковой запас чрезвычайно обеднел, синтаксис упростился до убожества, о красотах стиля даже говорить смешно. А ведь продолжатель дела Герберта Уэллса известный писатель Оруэлл утверждал в 1943-м: сознание становится примитивным, а человек легко управляемым, если сократить лексику тех же радионовостей до 650 существительных и 200 глаголов. Но ведь к тому все идет!

С глухотой к родному слову сталкиваешься даже в государственных и деловых документах. Ну, разве можно называть в циркулярах наши деревни и села «поселениями»? Это же слово со времен Аракчеева имеет отчетливую отрицательную коннотацию. А «панельная дискуссия» – это про что? Кто стоит на панели, общеизвестно. Уж лучше, как раньше, – «прения». Хотя бы по-русски. Или вот департамент образования Москвы созывает на пресс-конференцию, посвященную «мониторингу менторинга». А по-русски нельзя? Чем хуже «наставничество»?

…Мне кажется, давно пришло время создать полномочный экспертный центр, где профессионалы: лингвисты, историки, писатели, журналисты, правоведы, – давали бы заключение: стоит ли то или иное словесное новшество допускать в нашу языковую Вселенную, подбирали бы синонимы из богатых языковых залежей, до поры невостребованных, предлагали бы неологизмы на основе русских корнесловий. Это обычная практика во всем мире. Тогда к нам проникала бы лишь та иноязычная лексика, которая языку необходима. Это только кажется, будто нашу языковую Вселенную нельзя засорить. Мировой океан-то уже замусорили.

Другой пример. С удовольствием слежу за проектом Первого канала «Голос», радуюсь, что, кроме наших фанерных звезд, кто-то еще в Отечестве поет сильными, чистыми, молодыми голосами. Но большинство песен исполняется на английском языке, точнее, на его американской версии. Соотношение примерно 5 к 2. В лучшем случае. Чаще всего звучат знаменитые хиты, а то и, прямо скажем, шедевры массовой заокеанской музыкальной культуры.

Я далек от призыва «не пущать!». Но, с другой стороны, «Голос»-то – проект общероссийского телевидения, и таланты мы ищем все-таки для нашей эстрады, для нашего слушателя, для нашей песни, у которой тоже есть свои вершины, легенды, шедевры! Наконец, есть и свой родной язык! Или же Константин Эрнст по аналогии с Силиконовой долиной, укомплектованной русскими мозгами, еще «Греми» хочет заполонить русскими голосами?

Лично у меня возникает странное чувство эфирной неадекватности. Сначала на том же Первом канале мы слышим филиппики в адрес коллективного Запада, который под водительством США и Британии обложил нас по периметру и гнобит то за допинг, то за Скрипалей, а потом запевает «Голос» – почти исключительно по-английски. Согласитесь, какое-то глуповатое неуважение к себе в этом есть. Неужели нельзя найти ход, условие для участников, чтобы и русская песня в проекте звучала в полный голос, доминировала, а не оставалась на подпевках. Я бы порадовался, если бы кто-то спел и на татарском, и на якутском, и на чеченском, и на аварском… Ведь конкурсанты едут со всех регионов страны, в том числе национальных. Нет же! Видимо, как говаривал покойный поэт-фронтовик Егор Исаев, это тот случай, когда кудрей много, а головы мало. Складывается впечатление, что Спасская башня у нас сама по себе, а Останкинская сама по себе.

Поверьте, общественные настроения в последнюю очередь формируются информационными программами, они, как в советскую пору, – партсобрания. Куда важнее подбор художественных и документальных лент, просветительских передач. Я не раз возглавлял на кинофестивалях жюри документальных фильмов и видел сотни замечательных глубоких работ по истории, искусству, науке, экономике, просто – нашей жизни. Многие фильмы получали премии, но потом я их не видел в эфире. Никогда. Где они? На каких полках лежат? «Линейка не резиновая!» – обычно объясняют теленачальники. – Нет места…» А для чего у вас есть место? Для бесконечных «ментовских войн», от которых все уже осоловели: одни и те же сюжеты, диалоги, актеры, только на НТВ он следователь, а на РТР – бандит. Иной раз ахнешь: ух, ты, какой неожиданный сюжетный ход – мент оказался паханом! А потом сообразишь, что просто ошибся кнопкой и канал перепутал. Мало своей лабуды, так нет же: наше ТВ у американцев бывшие в употреблении «контенты» покупает. Чем они лучше «ножек Буша», от которых мы с трудом избавились? Ничем. Зачем нам столько бессмысленных сериалов? Говорят: для рейтингов, ведь ТВ – это бизнес. Чей бизнес? Кто выгодополучатель? Зритель? Что-то не похоже. Говорят, не нравится – не смотри! Знаете, водоснабжение – тоже бизнес, однако если из крана течет ржавая муть, а тебе говорят: «Не нравится – не пей!», – что тогда делать? Ответ очевиден: гнать в шею директора водокачки.

Наше ТВ пышно-однообразно, точно пластмассовые пальмы в дешевом ресторане… А ведь кроме сериалов про совестливых киллеров, бескорыстных олигархов и топ-моделей, невинных, как лабораторные мыши, кроме ток-шоу с одними и теми диспутантами, говорящими каждый день одно и то же, есть много интересного в жизни. Наша богатая культура и героическая история буквально взывают: черпай полными пригоршнями! Но толи наш «эфирный класс» малообразован, толи уже шагнул в «цифровую цивилизацию», где главное – сумма прописью. Не знаю… Напомню, даже к 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года не показали ничего нового, кроме позорной ленты «Поручик Ржевский и Наполеон», за которую авторов надо бы выпороть на Болотной площади. А ведь судьбы героев 1812-го, включая их бурные любовные баталии, это же – феерически интересные сюжеты для кино и телевидения. Англичане из своего Нельсона, как китайцы из сои, чего только не понаделали! А мы? Почему к 200-летию Герцена не сняли сериал по мотивам «Былого и дум»? Тут тебе и страсти, и тайны политической борьбы, и эмигрантские интриги… Нет, вот вам «Улица разбитых фонарей – 6»! Очнитесь, телебароны, наши зрители далеко не телебараны! Французы, американцы, англичане давно сняли сотни сериалов и полных метров про всех своих мало-мальски заметных соотечественников. Недавно на «Культуре» шел сериал Би-би-си про братство прерафаэлитов. Не оторвешься! Но судьбы наших гигантов серебряного века Блока, Врубеля, Серебряковой, Белого, Волошина, Ахматовой – не менее увлекательны! Чем Николай Гумилев хуже Киплинга или Лоуренса Аравийского? Ничем. Лучше. Максим Горький далеко не весь экранизирован, но наше ТВ встретило его 150-летие без особой радости, ни новых лент, ни дискуссий, даже про возвращение памятника на площадь Белорусского вокзала сообщили, точно извинились.

Исполнилось 200 лет Ивану Сергеевичу Тургеневу, который был не только великим писателем, жертвой трагической любви, но еще и нашим, как бы мы сейчас сказали, резидентом в Западной Европе. Титан! Однако и эта дата прошла по стране тихо, как вор-форточник по спящей квартире. Слава богу, открыли первый в Москве памятник Тургеневу… (Окуджаве, кстати, давно уже стоит) К слову, к 250-летию памятник Карамзину так и не поставили, только собираются – в Ясенево. Раньше планировали в Брюсовом переулке, где великий историограф бывал, но там к столетию композитора Свиридова воздвигли памятник виолончелисту Ростроповичу. А Свиридову даже, вроде, и не собираются ставить. Странная монументальная стратегия у нашей Державы. Очень странная…

Зато столетие Солженицына затмило юбилеи и Лескова, и Лермонтова, и Гоголя, и Даля, и Горького, и Толстого, и Карамзина вместе взятых. Обещали, во время праздничного салюта гроздья петард сложатся над Кремлем в слова «Архипелаг ГУЛАГ»… В последний момент передумали, убоявшись аллюзий.

Да уж, тех, у кого были нелады с Советской властью, наше ТВ просто обожает. Недавно все каналы широко отметили в эфире столетие Александра Галича. Плохо это? Нормально! Но почему в те же дни почти не заметили столетие ярчайшего поэта-фронтовика Михаила Луконина? А недавнее столетие Алексея Фатьянова и вообще проигнорировали. Странная забывчивость и небрежение к героическому поколению (Галич, кстати, не воевал по слабости здоровья) в стране, которой геополитические партнеры уже и атомной бомбой пригрозили, а мы их в свою очередь предупредили: в таком случае они тоже подохнут, но без покаяния. Выходит, если юбиляр в свое время не разругался с Кремлем, не отъехал к супостатам, то и чествовать его, вроде как, не за что? Страна, не помнящая своих героев, очень скоро забудет и свое имя.

Претензий у общества к ТВ накопилось выше Останкинской башни, но, как говорится: «Кому повем печаль мою?» В свое время «Литературная газета» напечатала дюжину материалов, подготовленных нашими собкорами за рубежом, и все они были про то, как устроен общественный контроль над ТВ в разных странах – в США, Франции, Германии, Израиле, Испании, Англии, Канаде… Оказалось: везде непременно есть наблюдательные советы и комитеты, чья оценка существенно влияет на политику каналов, вплоть до снятия возмутительных программ из сетки, не говоря уже о подборе важной для граждан тематики. В Британии такой совет, например, возглавляет сама королева. У нас такого совета нет, даже не предвидится, хотя говорят о нем очень давно.

Вот еще характерный пример. В середине 90-х я вел на канале «Российские университеты» (где они?) передачу «Стихоборье»: поэты читали стихи, а жюри и зрители выбирали лучших, как в том же «Голосе». Передача, между прочим, шла в прямом эфире 39 минут. Потом стихов долгое время вообще на телевидении не был. Наконец, появилось одно-единственное поэтическое шоу. Но вот какая странная штука: среди стихов, читаемых вслух участниками шоу, я ни разу не слышал ни одной строчки, посвященной стране, родине, нашей природе, истории… А ведь мы-то с вами знаем, что патриотическая лирика есть у всех больших поэтов. Я много лет в ЛГ читал стихотворный самотек и уверяю вас, у современных авторов множество острых гражданских и ярких патриотических сочинений. Где они?

Почему в эфир не попадают? Что за странный отбор? Спрашиваю руководство канала. Отвечают: мы-де покупаем готовый контент, а авторы проекта так видят современную поэзию. Ну, так купите другой контент? Что за вопрос? Почему миллионы зрителей должны видеть поэзию глазами дальтоников, тех, кому не интересны, а то и неприятны стихи о Родине? Тут бы и пригодилось мнение общественного совета по ТВ, если бы он у нас был…

Раз уж я коснулся литературы, продолжу тему. Захожу в книжный магазин, а их у нас становится с каждым годом все меньше и меньше. Прогорают, да и помещения им от советских времен достались лакомые. Наша власть никак не поймет, что продажа книг и торговля предметами роскоши, включая алкоголь, не могут облагаться одинаково. Навык граждан к серьезному чтению – такое же достояние страны, как газ и нефть. Итак, захожу в магазин, беру с полки книгу, открываю наугад и наталкиваюсь на такой вот абзац: героиня во время Великой Отечественной войны с ужасом смотрит на плакат, с которого страшная седая старуха когтистой рукой заманивает единственного несовершеннолетнего сына героини на верную смерть. Речь, как вы поняли, о плакате «Родина-мать зовет!» Не слабо, согласитесь?

Открываю другой сборник, на первой же странице автор сообщает, что звуки гимна СССР у него всегда ассоциируются с испражнением, так как рано утром его, мальчика, обычно будила радиотрансляция, возобновляемая в шесть часов, и он брел в туалет. Напомню, гимны СССР и РФ – это одна и та же музыка. Конечно, можно возразить: мало ли что взбредет в голову неадекватным графоманам? Издержки свободы слова. Согласен, но обязан уточнить: книги я брал со специальной полки, где красуются исключительно авторы-лауреаты различных премий. Правда, интересно?

Увы, я должен сказать горькую правду: антисоветизм, который является по сути одной из разновидностей русофобии, – сегодня стал главным мотивом премиальной литературы, сосредоточенной на ужасах российского ХХ века. Поймите меня правильно, я не умаляю жертв «века-волкодава», я за правду о высотах и безднах советской эпохи. Ну, так и дайте читателям эту правду, изучайте эпоху, в которой вы не жили, ройте архивы, документы, честные мемуары! Зачем же гнать на поток злобно-кровавые фэнтези про свирепый совок? Зачем придумывать доморощенного Гарри Поттера с тоталитарным оскалом? Из-за таких литераторов сегодня уже и студенты-историки ГОЭЛРО с ГУЛАГом путают. Хорошая книга делает человека лучше, а плохая хуже. Подобные сочинения воспитывают в неопытных умах и душах то, что называют «автофобией» – ненависть к своему народу, стране, родной культуре и истории.

Допустим, организаторам «открытого заговора» против России такая премиальная литература на руку, а нам-то с вами зачем? Почему именно такие книги упорно премируются, почему «автофобия» навязывается за счет казны, как некогда навязывались малохудожественная героика и принудительный оптимизм? В иных книжных магазинах, обратите внимание: буквально у порога сложены стопками и увенчаны броской рекламой богато изданные тома истории государства российского, сочиненной детективистом Борисом Акуниным. Мягко говоря, это либеральный и весьма скептический взгляд на Отечественную историю. Читая такое, патриотом не станешь. Имеет автор на это право? Безусловно. Мы живем в свободной стране. Но есть другой системный популяризатор нашей истории Валерий Шамбаров, который, по-моему, пишет свои труды живей, доказательней да еще и с умной любовью к Державе. Но чтобы найти его книги, вам придется облазить полмагазина. Почему? Не знаю, но с такой ситуацией (Акунин на столе, а Шамбаров в подполе) сталкивался буквально от Смоленска до Владивостока. Система, однако. Кому это нужно? Ну, не Кремлю же…

Но и это еще не все: книги, обнаруженные мной на лауреатской полке, широко рекламируются, у них лучшие выкладки в магазинах, по ним заставляют писать «тотальные» (почему, кстати, не всеобщие?) диктанты, забыв исправить грамматические ошибки авторов. Затем их переводят и выпускают за границей за казенный счет. Читают такие романы за рубежами и думают: так, значит, Россия на самом деле – империя зла, а мы сомневались, надо бы еще санкций подбавить! Я дебютировал в свое время острыми повестями «ЧП районного масштаба» и «100 дней до приказа», которые некоторое время не пропускала в печать цензура, я всей душой за правду и против запретов. Но правда и автофобия – вещи разные. На Лондонском книжном салоне после выступления членов российской делегации кто-то из местных книголюбов меня спросил: а что, в России все писатели так не любят свою страну? Нет, разумеется, не все, большинство любит, но по какому-то странному стечению обстоятельств их не посылают на ярмарки, книги тех, кто талантливо продолжает традиции Федора Абрамова, Василия Белова, Валентина Распутина не доходят даже до длинных премиальных списков. Любопытная подробность: когда в 2001 году я возглавил ЛГ, то обнаружил, что Распутин и Белов не упоминались в ней с 1991-го. 10 лет! В газете эту несправедливость быстро поломал. Кто поломает странную премиальную систему?

Этот перекос, меж тем, норовит перекинуться в школу. Когда обсуждали список книг для внеклассного чтения, я спросил представителя Академии образования с трепетной фамилией, почему так много авторов-эмигрантов, причем, не первой волны, когда людей выбросила из страны грозная стихия революции, а третьей и четвертой волн. Речь идет о тех, кто сознательно выбрал себе иную цивилизационную среду обитания. Может быть, школьнику вместо безусловно талантливого Довлатова, страдающего онтологическим похмельем, лучше почитать сначала не менее талантливого Конецкого, писателя острого, искрометного и к тому же – капитана дальнего плавания? И вдруг госчиновник с трепетной фамилией стал корить меня, что я-де не понимаю драмы творческих метаний. Да понимаю я, сам иной раз с утра страдаю и мечусь, не хуже Довлатова. Но мы кого растить собираемся, дорогая Академия образования, – эмигрантов, которые сидят на чемоданах и ждут оказии, или тех, кто будет обновлять Россию?

Увы, современная российская литература во многом отстранилась от того, чем живет наше общество. Причин несколько. Но одна особенно важна. У нас традиционно литературный процесс развивался в системе Союза писателей, который был самым влиятельным творческим сообществом в стране, однако в середине 1990-х Союз почти на четверть века впал в обидчивую летаргию, на что были причины объективные и субъективные. И те, и другие теперь в прошлом. Сейчас Союз писателей России возглавляет новый, энергичный лидер прозаик Николай Иванов, и дело сдвигается с мертвой точки. Но, увы, одной энергии мало. Сегодня для нашего государства любой творческий союз почти не отличается от Гильдии художественного свиста или Конгресса любителей длинношерстых морских свинок. За два десятилетия было несколько неудачных попыток разработать и принять закон о творческой деятельности и творческих союзах. Дважды проект такого закона уплывал в горние выси наших законодательных структур, но назад, как Экзюпери, не возвращался. Поверьте, такой закон кровно необходим для нормального развития отечественной культуры, но особенно он поможет отечественной словесности, ибо дезинтеграция писательского союза зашла слишком далеко.

…Теперь о нашем театре, сотрясаемом скандалами, финансовыми и зрелищными. На академических сценах можно увидеть такие режиссерские изыски, что вызывают оторопь у нормального человека. Нет, я не против эксперимента, даже самого смелого, но искать надо в лаборатории и, не нарушая финансовой дисциплины, а то потом сорок тысяч следователей концов найти не могут. Когда-то, еще при Ельцине, власть сказала театральной элите: делайте, что хотите, только нас поддерживайте! В результате делают, что хотят, и не поддерживают.

Наша сцена почти утратила то, чем славилась на весь мир: социальность, психологизм, добролюбие. Театр у нас искони меньше всего развлекал, он воспитывал, будил совесть, ставил перед обществом сложные нравственные вопросы, истину царям и генсекам с улыбкой говорил. Сегодня повести, скажем, подростка на спектакль, который учит добру, – целая проблема. ТЮЗы, созданные некогда именно в воспитательных целях, давно стали полигонами, где худруки реализуют свои болезненные комплексы. Там даже увидеть не искаженную классику редко удается. А ведь приобщение к театру следует начинать с нормативных трактовок и прочтений, ведь тогда юному зрителю потом будет понятен смысл и качество новаторства. Если же подросток на своем первом «Гамлете» видит принца датского, который ездит по дурдому в инвалидной коляске и ставит Офелии клистир, то неофит может навсегда для себя решить, что театр – это такое место, где показывают голые ягодицы, а не задаются вопросом: быть или не быть?

Вторая важнейшая традиция нашего театра – художественное исследование социально-нравственного состояния общества. Зрителю всегда была, прежде всего, интересна современная драматургия. Гоголь, Островский, Сухово-Кобылин, Чехов, Горький, Андреев, Булгаков, Розов, Вампилов… Все они были когда-то современниками зрителей и остро актуальными авторами. Сегодня же у нас есть театры, в том числе в Москве, где вообще нет современных пьес, ни одной. В других театрах они есть, но идут в подвалах и на чердаках, что, наверное, к лучшему, так как принадлежат к той ветви литературы, о которой я уже говорил и которая усердно старается увязать наш гимн с фекалиями. Пора бы вспомнить, что новизну в искусстве диктует лишь новый смысл, навязывать публике бессмысленную новизну – то же самое, что кормить младенца силиконом вместо грудного молока.

В заключение снова хочу вернуться к нашей актуальной истории. Меня задело, с какой вежливой отстраненностью провели торжества по случаю 100-летия комсомола. Странно! Почти все нынешние чиновники высшего звена состояли в ВЛКСМ, иные трудились на высоких должностях. Чего стесняться-то? 29 октября могло бы стать у нас Всероссийским Днем молодежи. Комсомол своей грандиозной работой на благо Отечества это заслужил. Нет, не сочли нужным. Или возьмем 7 ноября. Для моего поколения эта дата останется навек красным днем календаря. Честно говоря, в 2017-м, когда исполнилось 100 лет Великой Революции, я надеялся, что произойдет символическое примирение красных и белых, и День народного единства превратится в Дни народного единства, как раз с 4 по 7 ноября. Не превратился, не решились, хотя большинство народа это оценило бы. К сожалению, воспаленный либеральный аппендикс порой определяет у нас самочувствие всего государственного организма. А ведь единство нашей Державе, теснимой ныне со всех сторон и отмахивающейся от супостатов баллистическими «булавами», необходимо! Конечно, России помогает Бог и Богородица. Но и Богу с Богородицей тоже иногда надо помогать…

В основу статьи положен доклад, прочитанный автором на заседании Верхней палаты парламента под председательством В.И. Матвиенко.

Ноябрь 2018 года.