Книга: Любовь в эпоху перемен - Юрий Поляков

Только благодаря рекламе от RadioPassive взялся за «Любовь в эпоху перемен». И прочитал почти мгновенно. Не исключено, что здесь сыграл субъективный фактор – реалии собственной профессии, журналистики, описаны там очень точно; вот и из немногих прочитанных книг Терри Пратчетта больше всего зашла "Правда" , о том же.

Но «Любовь в эпоху перемен» цепляет не только точными зарисовками журналистского быта – а тут главред «Литературной газеты» Поляков ничуть не хуже корреспондента «Советской Эстонии» Довлатова . Хотя совершенно неясно, почему в некоторых случаях писатель называет довольно в журналистике и политике известных людей своими именами, а в большинстве стыдливо прикрывается легко раскрываемыми псевдонимами. То ли читателя за дурака держит, то ли боится не пойми чего.

И не только легкостью стиля – а Поляков тут афористичен, изобретательно смел на метафоры и явно куражен: видно, что писателя, что называется, «пёрло», и текст из-под его клавиатуры так и летел.

И не только занятной формой – перед нами один день из жизни главного редактора Геннадия Скорятина. Но это не многостраничные странствия по городу и посиделки в разных местах в духе "Улисса" , а странствия по волнам памяти. Вот поговорил с замом о чём-нибудь – и тут же вспомнил что-то из времён молодости. А потом провёл планёрку – и вспомнил, как проводил планёрки его начальник. Разошлись все с совещания, главред почитал корреспонденцию – и опять начал вспоминать. При этом писатель выстроил повествование так, что две временные линии здесь не хаотичны, а развиваются параллельно и линейно. В настоящем – день сдачи номера с утра до вечера. В прошлом – жизнь героя от школьных и студенческих времен до практически сегодняшнего дня.

Всё это очень интересно, но роман цепляет ещё и тем, что после прочтения хочется спорить с автором. Юрий Поляков назвал его «Любовь в эпоху перемен», в аннотации указано, что главный герой вспоминает трёх главных женщин в своей жизни. Но вот ни на грамм не верится ни в любовь, ни в главных женщин. Мало того что Поляков и сам, и через главного героя насыщает текст – когда изысканными, когда не очень – связанными с сексуальной сферой метафорами. Секс, конечно, важная часть, но является лишь одной бетонной плитой в фундаменте любви. Писатель ещё и устами другого персонажа убеждает Скорятина: «Любовь лечится регулярным семяизвержением». Герой же, в свою очередь, такой формулировке ужасается и никак не хочет признавать, что именно эта фраза и является его кредо.

Хотя из повествования выходит именно так. Студент Скорятин, достаточно уже искушённый в постельных делах, влюбился в первую красавицу курса Марина, добился её, женился, из рабоче-крестьян попал в богему, сделал сына, и вот он кризис в семейных отношениях. Едва ли не тут же герой бежит по бабам, одна из которых – вторая главная женщина, Зоя, симпатичная, но неприступная для местных библиотекарша из глубинки. Как в такую не влюбиться? И как не затащить в постель (не оглядываясь на то, какие потом будут последствия – городок-то маленький)? И даже это, кажется, действительно любовь, и уже и на развод герой собирается подавать – а работа засосала заграничными командировками, в семье подналадилось, и вот всё забылось. А потом спустя много лет и, надо понимать, много баб так не разведясь с Мариной, которая превратилась в толстуху-алкоголичку (а попробуй сохранить любовь, а не только сексуальное влечение, к такой женщине), встретил третью главную женщину, продавщицу шуб Алису, которая вообще непонятно зачем даёт старому ловеласу, хотя понятно, почему герой за ней бегает: молодая, красивая, рыжая, ну как не присунуть. Именно что присунуть. Не верится в любовь не только из-за длинного списка уложенных Скорятиным баб. Поэтично описывая отношения героя с двумя первыми женщинами, Поляков ничего подобного не предлагает в этом случае, только «рыжий шубный лоскут» между ног. Так что хоть Скорятин и постоянно думает об Алисе, думы эти идут не из области груди, а из области паха. Так что и третьей главной женщиной её можно назвать с той лишь натяжкой, что на тот момент герой больше не встретил никого, кто бы ему дал.

Впрочем, сам Юрий Поляков, возможно, считает, что вот это всё любовь и есть. Но непреложно то, что писатель своего героя не любит. Иначе бы такого жестокого финала ему не устроил, а со Скорятиным Поляков в некотором смысле поступает даже жёстче, чем Джордж Мартин в одном известном цикле со своими персонажами. Герой тут действительно тип, хоть и обаятельный, и в целом скорее положительный, но не самый приятный, и его сексуальные похождения тут не самый ужас. Талантливый журналист то тут, то там идёт на компромиссы с самим собой – этого, пожалуй, не может избежать никто из профессии, – но здесь сделки с совестью весьма часты и довольно масштабны. Так что Скорятин получился распущенным во всех смыслах. За что и поплатился нелюбовью со стороны других персонажей, писателя и читателей.

Что не отменяет того, что последние от романа получат скорее удовольствие.

Итак, обо всём по порядку.

В центре внимания - Геннадий Скорятин, по ходу произведения мало упоминаемый по полному имени - всё Гена, да Гена. Вижу в этом намёк на незрелость протагониста. Пером автора и воспоминаниями главного героя, читатель периодически видит ретроспективы и жизни Гены еще в Советском Союзе, и начала его отношений с женой, первой из упоминаемых "трёх главных женщин в его жизни" (см. аннотацию), и начала его движения по карьерной лестнице, когда главгерой был ещё молод, зелен, да и без помощи жены и некоторых улыбок фортуны, может никуда бы и не выехал. Горбачёвский Советский Союз тем временем уже трещит по швам, а Юрию Полякову при этом следует отдать должное - автор аккуратно избегает перегибов как просоветских "ох, какой был слон \ такую страну потеряли", так и антисоветских. Имея своё ярко выраженное мнение, к описанию исторических эпох (в книге встретятся 80-е, 90-е и 00-е) он подходит трезво и критически, обозначая как плюсы, так и минусы.

По мере прочтения "Любви в эпоху перемен", всё сильнее напрашивалась у меня ассоциация женской триады с тремя состояниями времени: прошлым, настоящим и будущим. В контексте "эпохи перемен" (СССР\Россия). Я ей воспользуюсь:

Первая женщина Гены - Марина. Волей случая ставшая женой, она быстро наскучивает главному герою; имея ярко выраженные склонности к личностной деградации, очень быстро читатель видит не ухоженную и женственную дочь хороших и обеспеченных родителей, а женщину-дебош, с утра вообще слабо напоминающую человека. Отчасти в этом виноват и сам Гена - силы характера в его отношениях с Мариной не чувствовалось, а определенный факт из её прошлой биографии на всю жизнь засел в его мозгу обидой, не свойственной нормальному мужчине. По итогу - ситуация "чемодана без ручки" и дома, который трещит по швам. Это - прошлое. И для страны, и для Геннадия. Привычное, вызывающее неприязнь, но тяжело отпускающее прошлое.

Алиса. Настоящее. Россия 90-х. Столь манящая вначале, на поверку оказалась неверной (не столько в плане отношений с главным героем, сколько в верности принципам), с неприятным привкусом. Иллюстрация вопроса "за что боролись?".

Зоя. Славное Солженицынское имя и очень чистый и светлый девичий образ. Будущее. Которое может и не наступить с таким "настоящим".

Главного героя по ходу произведения изрядно мотает из стороны в сторону, порой кажется, что Юрий Поляков сам не особенно понимает, чего Гена хочет. Но в конце концов всё встает на свои места: сам автор понимает, не понимает только главный герой. Но так и было задумано. И если Гена в конце концов делает свой выбор (который я ни в коем случае не разглашаю - это был бы чудовищный спойлер), то читатель, севший за эту книгу, не только любовную, но и всё-таки политическую, должен сделать свой выбор сам - куда идти? Обратно к прошлому? Вперёд к будущему? Или топтаться на месте, в не самом приятном настоящем? Книга даёт достаточно просторов для размышлений, оставляя после себя приятное послевкусие. Уже сейчас, если бы я отвечал на вопрос "Советуешь ли прочесть?", я готов ответить "Да".

Почему "4 звезды" вместо "5"?

Ответ прост: субъективность восприятия. Мне максимально не близки герои произведений (книг, фильмов, музыки и т.п.) про слабохарактерных мужчин, а ля "Географ глобус пропил". Я не проникся никаким, упаси боже, состраданием к главному герою, который, в общем-то, сам виноват во всех своих проблемах и жизненных перипетиях. Я бы с удовольствием сопереживал Геннадию, подобно мужчинам Ремарка, не могущему быть с женщиной из-за неизлечимой болезни или тоталитарной власти. Но не Геннадию Юрия Полякова. Хотя, повторюсь: таков замысел автора. Даже не вызывая сопереживания, сочувствия и (что уж скрывать) уважения, Геннадий вызывает ряд других эмоций по отношению к себе. У меня одни. У вас, думаю, будут другие.

В дополнение хочется отметить великолепно и полно раскрытые характеры всех дополнительных персонажей (провал ждал бы "Любовь", если все прочие персонажи вращались вокруг Гены как одинаковые серые мыши вокруг Щелкунчика), яркий и острый юмор разных эпох, множество запоминающихся цитат и неглупых мыслей.

Напоследок, если сравнивать "Любовь в эпоху перемен" с каким-либо другим, более известным на текущий момент произведением, я бы привёл в пример "Generation П" В.Пелевина - если из него выбросить всю мистику (но оставить отсылки к России разных времён, "книгу про процесс", юмор и качественные цитаты)

P.S. Поскольку рецензия пишется в последний момент, а правила конкурса намекают на то, что "фотография с любимой книгой будет комплиментом жюри и издательству АСТ", но сфотографировать меня некому, с книгой Юрия Полякова на фото будет фигурировать кот Диоклетиан.

Действие романа происходит в двух временах: сегодня (2015 год) и в воспоминаниях главного героя. На наших с героем глазах рушится СССР (перестройка, гласность и т. д.). Герой книги - спецкор, главный редактор разоблачительной газеты "Мы и мир". Герой - дворняга, попав в сытую московскую семью рафинированных интеллигентов Ласских, позволяет читателю ознакомится с другим СССР. С СССР чиновничьих богатеньких деток, МГУшников и т. д. и т. п... С СССР забитых провинциалов, с зарождающейся системой жуликов, и даже тогдашней заграницей.

Как и в случае с вышеупомянутым сериалом "Бригада" автору удалось "сделать срез общества" в своей книге, показав буквально все самые распространенные типы советских людей того времени... И все это на фоне важных исторических событий. Какие-то детали, образы, описания - и перед глазами полная картинка. Читаешь его, и проживаешь целую жизнь. Обожаю таких авторов. 80-ти страниц хватило, чтобы понять... МОЁ! На 400-той щемило сердце от того, что сейчас она закончится.

В первую очередь Поляков просто влюбил меня в себя своей ироничностью, и очень острыми метафорами. Давно я не встречала такого высококлассного писателя. В некоторых моментах даже напрашивались аналогии с Пелевиным. Вот только у Пелевина произведения более сложные и замысловатые. Поляков все же в этом смысле писатель попроще. И в этом есть особая прелесть. Наверное, такие ассоциации у меня вызвали едкие и сатирические газетные заголовки от главного героя (ассоциации со слоганами рекламщика из "Поколение Пепси").

В последнее время стало модным обожествлять советское прошлое. Сказалась, конечно, и мода на все ретро, и просто банальная человеческая ностальгия по прошлому. На этой волне многие авторы начинают дуреть, и впадать в ересь. Полякову удалось не уподобится таким авторам.

В своей книге он показал, что явно испытывает недовольство от распада СССР, скучает по тем временам, видит много недостатков в нашей сегодняшней жизни, но... Объективно смотрит и на советскую жизнь. Поляков очень объективен. И если он и подтрунивает над интеллигенцией с остервенением проклинающей "совок", то при этом вовсе не пытается этот "совок" оправдать. Он его сумел показать во всей его неприглядности, но без утрирования. Сегодняшняя Россия с новыми ценностями в его книге еще неприглядней (мне так показалось). Но все это без ненависти, желчи, ведер помоев и вырывания волос на голове.

Автор ироничный циник, который очень трезво смотрит на наш мир и на людей. За что мне так и приглянулся.

Изумительно он описывает женщин своего героя. Буквально впервые я получила возможность увидеть женщин глазами мужчины (влюбленного/разочарованного/охладевшего/ненавидящего). И все это без нудных детальных описаний. Два или три штриха, и портрет готов. И, Боже, какие это штрихи! Когда он сравнил свою уже нелюбимую спящую старую жену с пьяным соседом по купе... Я глаза закатила).

В книге постоянно мелькают очень известные видоизмененные имена, и происходят важные исторические события. Хочу прочесть еще что-то у Полякова, и Вам советую. Как когда-то сказал Сергей Соседов: "Ложится на мою душевную матрицу". Думаю, что он ляжет на душевную матрицу многих людей, которые своими глазами видели распад СССР.

Автор отменный! Единственное что не понравилось, так это немного грустный конец. А так, автор сумел держать меня в напряжении до самой последней странички.

Как зачастую снисходительно хмыкают над слабеньким женским романом «дамское чтиво!», подразумевая всем известный набор банальностей, так и я настороженно кошусь на мужскую литературу о любви. Если женщины перебарщивают с романтизацией, томными вздохами, любовями до гроба, то мужчины делают упор на «искал и не не нашел», «обстоятельства были сильнее меня», и, конечно же «моя жена (все бабы) - ***». В этом плане Поляков нисколько не отступил от классической традиции – три главные женщины его жизни представляют собой три эталонных типажа – жена, любовница и прекрасная дама.

Жена, Марина – представительница продажной интеллигенции, но все же её главный недостаток в глазах главного героя – он у неё не первый. За ее плечами трагический роман с мужчиной, чье превосходство Геннадий неизменно ощущает. Для пущего трагизма и указания женской низости автор описывает возобновления романа жены с «первопроходцем» в зрелом возрасте и даже отцовство второго ребенка Геннадия принадлежит, конечно же, первой любви Марины.

Чтобы утолить душевные муки, конечно же, нужна прекрасная дама, недостижимая мечта. Библиотекарша Зоя из не столь далекой от Москвы глухомани, прекрасна и чиста хотя бы потому, что Геннадий не знает о ней ничего, что могло бы в его глазах эту чистоту опорочить. Краткий роман, застилающий глаза огонь чресел, непредвиденные обстоятельства, благородство Зои в отказе от отношений с героем – образ утерянного счастья готов.

Поскольку утеряно еще и счастье семейное, нужна отдушина в виде любовницы – продавщицы мехов Алисы. Алиса интересна только тем, что изменяет герою, и, что крайне оскорбительно для русской мужской души, с представителем иной национальности.

Три женщины плавают в мозгу героя, пока сам он дрейфует в мутных водах российской журналистики, с придыханием вспоминая поздние советские и ранние федеративные годы страны. В прошлом – мудрые наставники, собственные принципы. В настоящем же – ненавистные топ-манагеры, ничего, конечно же, не умеющие и не смыслящие, пробивающиеся наверх исключительно сексом на столах прямо до совещания. Никакого уважения к ветеранам пера. Мучительные сожаления Геннадия достигают апогея на фоне потери влияния, хотелось бы исчезнуть в темноте, как летящий вниз окурок, и забыть о позорной кляксе своей жизни.

Стиль повествования более чем характерен для описываемого времени и сюжета – диалоги из коротких реплик, насыщенные жаргоном и всеми возможными образцами разговорного стиля, использование имен медийных персон – сначала стесняясь, с искажениями, потом открыто. Все это приправлено мудростями а-ля «любовница для страсти, а жена для старости». Колорит создан, несомненно.

Что ж. Считаю ли я эту историю реалистичной? Да. Убедительной? Не слишком. Со стороны отношений – я не думаю, что жена влиятельного редактора продолжила бы роман с первым возлюбленным из романтических побуждений, или что хотя бы он сам польстился бы ею, если она действительно настолько потаскана, как с отвращение описывает её супруг. Хотя дурость никто не отменял, светские дамы быстро матереют, и романтический ореол «первого» создают сами мужчины гораздо чаще, чем женщины, которые спустя годы рассматривают это как ошибку молодости, опыт и брезгливое недоумение. Зоя кажется герою столь желанной только потому, что он провел с ней минимальное количество времени. Москвич-журналист заскучал бы от Тихославля, или бы провинциальная чинная девушка потерялась бы в светской жизни Москвы, не дотянула бы до уровня шикарной спутницы, ну или же Геннадий раскопал бы в ее прошлом первого мужчину или прежнюю несчастную любовь, и она стала бы для него второй Мариной, противной спившейся женой. Не так много времени обычно требуется людям, чтобы понять эти закономерности жизни, и не слишком горевать по ним, трезво глядя на факты. Но, видимо, эти тривиальные разочарования позволяют чувствовать свою жизнь немного трагичной и тем самым уникальной. К этому еще и приплюсовывается осознание того, что ты существовал в уникальную эпоху развала державы, приспосабливался к обстоятельствам и выжил, а сейчас тебя нахально теснит тоще-силиконовыми телами молодое поколение. Есть о чем вспомнить под водочку, есть, за что могут пожалеть.

Не оставляет чувство, что, войди я в какой-либо московский бар и подсядь к мужчине средних лет, одетому слишком хорошо для такой обстановки и пьющему что-то дорогое, я бы услышала историю, не уступающую этой в женщинах, событиях и упущенных возможностях. Как герой Полякова, так и среднестатистический человек страдает от того, что был слишком слаб и побоялся изменить свою жизнь, хотя для этого были все возможности, и единственное, что мешало – собственная вялая нерешительность. Когда сценарий построения жизни приобретает массовый характер, жалость как-то снижается, уступает место скуке и раздражению. Потерянная уникальность губительна как для человека, так и для книги, и поэтому «Любовь в эпоху перемен» вызвала у меня желание случайно потерять её в толпе, как неинтересного собеседника.

Роман сегодняшнего дня, если лет через пятьдесят его захотят переиздать, подобно классикам, ответственному и честному редактору придется дописать немало страниц комментариев: о событиях, к которым отсылает книга, стершимся из истории, о прототипах героев, к тому времени уже забытых, и о самом авторе, сравнивая его личную литературно-публицистическую карьеру с достижениями и судьбой Скорятина.

Стиль шестидесятилетнего автора, пишущего с двадцати лет, как всегда, яркий и самобытный, пускай и напоминающий его предыдущие произведения, но радующий новыми метафорами, аллюзиями, игрой слов, говорящими фамилиями, элегантными деталями и иногда практически незаметной иронией, которой, кажется, пропитана вся книга. Но вместе с иронией в книге много какой-то нереальной действительности, неоправданных надежд, человеческой глупости, аромата общенациональной боли. Эпохе перемен Поляков уделил больше сил и внимания, чем любви, результат вышел закономерным. Я прочитал, и захотел спросить: зачем? Зачем Скорятин прожил жизнь? Зачем Поляков написал роман? Зачем нужна эпоха перемен? Зачем?