Текст книги "Записки сержанта. Всё сразу и для всех"

Благодарность

Особую благодарность в работе над книгой ВЫРАЖАЮ Дмитрию Лихтерману СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ Сержант!

РАССКАЗ

«ЛЕКАРСТВО ОТ БАНАЛЬНОСТИ»

С вокзала Каврина перед работой успевает заехать домой. Принимает душ, переодевается и в прекрасном расположении духа направляется в офис. Она решает отпроситься у шефа пораньше съездить на массаж и в солярий, командировка выдалась сложная – надо себя понежить и побаловать. А также купить шефу подарок – у него завтра день рождения.

Шеф, Сергей Викторович Огнев, жесткий, но справедливый, занимает должность директора праздничного агентства «Караты» уже семь лет. Благодаря ему и его связям, агентство занимает одну из ведущий позиций на рынке. Когда кому—то нужно удивить друзей или сделать эксклюзивный корпоратив, идут в «Караты». У Огнева гениальное чутьё на талантливых, творческих людей. Под его руководством работает толковая команда профессионалов, способных разработать и воплотить идеи для самых искушенных клиентов в кротчайшие сроки.

Ольге шеф нравится еще тем, что очень похож на молодого Брюса Виллиса, а от Брюса она без ума.

Каврина открывает дверь в офис и понимает, что всё не так, как обычно: обычно офис, как утренний курятник, шумный и хаотичный. Сейчас же ни души, даже нет Вали Самойловой, которая сидит на ресепшне и принимает звонки. Компьютеры включены. Кое—где стоят кружки с дымящимся недопитым кофе. Открыты двери кабинетов топ—менеджеров, гудят кондиционеры, в каком—то из кабинетов играет радио…

И никого…

«У нас что карантин? Где все—то?»

Как будто в ответ на её мысли звонит телефон на ресепшне. Ольга снимает трубку.

– Праздничное агентство «Караты».

– Здравствуйте, – раздается в трубке, – вас с охраны беспокоят. К Сергею Викторовичу посетитель, а пропуск видимо забыли заказать.

Ольга на секунду задумывается.

– Сейчас всё уладим… Скажите, а где все сотрудники «Карат»?

– Как где, – не понимает охранник, – должны быть на месте. До десяти все прошли без опозданий.

Каврина смотрит на часы, без пяти одиннадцать.

«Мистика какая-то, где ж все-то?»

– Скажите, а Сергей Викторович тоже проходил? – уточняет она.

– Да, но позже, где-то в половине одиннадцатого.

– Благодарю, я сейчас спущусь за посетителем.

Ольга достает мобильный и набирает номер шефа, но его телефон оказывается вне зоны. Смирившись, она отправляется вниз.

Оказывается, внизу ее ждет «палочка-выручалочка» праздничного агентства «Караты» – Андрей Боев.

Когда заказчик хочет, чтобы его мероприятие вела звезда, а звезда занята или ломит ценник, заказчика знакомят с Боевым.

Андрей талантливый актер и ведущий от Бога. Гонорар у него по сравнению со звёздами не такой большой, что даёт возможность «Каратам» радовать заказчика качеством в рамках желаемого бюджета.

Высокий брюнет лет тридцати, умные карие глаза, улыбка Чеширского кота, от которой тают все женщины и Ольга Каврина не исключение. Именно благодаря этому парню, Ольга поняла, что безвыходные ситуации существуют для тех, кто в них верит. А такие как Боев в любой ситуации находят выход.

Однажды, когда Каврина ещё была обычным менеджером в «Каратах» и организовывала одно из первых своих мероприятий, произошла техническая накладка. Пока она лихорадочно исправляла косяк, Андрей около часа общался с гостями без микрофона и музыкальной поддержки. Одним словом Мастер.

Вот только таким, какой он сейчас стоит перед ней, Ольга его видела впервые.

Небритый, помятый, глаза потухшие, взгляд затравленный, обреченный.

– Андрей, что случилось?

Боев пристально смотрит ей в глаза. Каврина замечает, как глаза, которые обычно лучатся радостью, сейчас наполняются слезами.

– Тааак, – выдыхает Ольга, – вижу, произошло что-то серьезное. Не раскисай, всё хорошо, пойдем в кафетерий, расскажешь.

Боев скупо, по-мужски вытирает кулаком накатившую слезу и еле слышно произносит: «Пошли…».

Кафетерий находится тут же в бизнес-центре. Ещё рано и народу не так много, как днем. Они берут себе кофе, и какое-то время сидят молча… Наконец, Каврина не выдерживает, берет его за руку, крепко сжимает и говорит:

– Андрей, расскажи, что случилось, станет легче…

Он пожимает её руку в ответ, через силу улыбается, делает крохотный глоток горячего кофе, берет салфетку, сморкается, виновато убирает её в карман и выдавливает из себя:

– Сломался я Олька…

Каврина достает сигарету, прикуривает, глубоко затягивается, очень медленно выпускает струйку дыма и ждет… Ждет продолжения от человека, которого она считает гуру праздников…

А как он умеет продавать. Любую даже самую слабую идею, Боев умеет преподнести заказчику как что-то уникальное. На любые вопросы, у него всегда есть толковый ответ, на любое возражение находиться убедительная аргументация.

А сейчас гуру сидит в соплях и путается в словах.

– Ну, продолжай же… Что значит сломался?

– А вот так, сломался и всё. Ты знаешь, сколько у меня было заказов на новый год и можешь, думаю представить, сколько я заработал.

– Ну да, сумма думаю о-го-го.

– Именно. Корпоративы – очень хороший заработок, особенно, когда есть имя, и ты востребован. Я, наконец, купил квартиру, собирался поменять машину и вдруг всё…

– Что всё?

– На последнем мероприятии мне стало плохо…

– В смысле? С сердцем что ли?

– Если бы с сердцем, – с горечью отвечает Боев, – плохо стало с Душой. Мне больше не интересно кривляться перед гостями. Мне стало противно видеть пьяные рожи. Я ненавижу их! А как можно дарить людям праздник, если ты их ненавидишь? Каждое мое мероприятие отличается от остальных импровизацией и безбашенностью. А сейчас у меня внутренний вакуум, не получается шутить и искренне вести праздник. Энергии нет. Я перестал зажигать! Моя безбашенность куда-то пропала. В общем пипец какой—то!

Ольга улыбается, тушит окурок в пепельнице, ещё раз сжимает ему руку:

– И всего-то? Я думала умер кто… То, что происходит нормально, ты переработал, надо просто отдохнуть…

– В том то и дело, что отдыхал, – возражает Андрей, – почти месяц у родителей на родине и неделю потом на берегу океана баклажанил. И ни хрена. Не отпускает! Звонят менеджеры, предлагают заказ. А я как представлю, что опять надо выходить, из себя что-то выдавливать, сразу всё обрывается внутри, тошно становится…

Ольга какое-то время его изучает, силится понять. Вдруг она кое-что вспоминает:

– Подожди. Ты ж у нас для Альянс Групп утвержден, на 23 февраля, у тебя мероприятие через несколько дней!

– В том то и дело. – Опускает глаза Боев, – именно поэтому я здесь. Я себе замену нашел, Тёму Фёдорова. Он кайфовый, ГИТИС заканчивал. Много, где снимается, лицо узнаваемое, кроме этого, капустниками занимался и лучший в этом деле.

– Капустниками?

– Ну да. Это как КВН, только театральный. Шутки в основном игровые, актерские.

– Андрей, но заказчик хочет тебя! – Злится Каврина.

– Хочет меня, захочет Тёму. Я его им грамотно презентую, а сам скажу в больницу ложусь, вот и все.

– Хорошо, допустим. А сам чем займешься?

– Хороший вопрос, – вздыхает Андрей, – если б я знал Олька, я бы сейчас так не убивался. Мне кино очень нравится, но предложений мало. Пойми, хочется заниматься тем, что приносит радость. Тем, что по душе. А когда душа себя чувствует, будто её каток давит, хочется одного – забиться в нору и никого не видеть.

«Вот так вот бывает, казалось бы, что ещё парню нужно. Работа есть, денежку зарабатывает хорошую, нет блин, душа у него! А если заказчик не утвердит друга его распрекрасного, что тогда делать? Где такого ведущего искать, что б Альянс Групп понравился, они ж привередливые, зараза, им самых лучших подавай. А самые лучшие уже все при делах».

Каврина раздраженно щелкает зажигалкой. Наконец, немного, успокаивается:

– В нору ты забиться всегда успеешь. Давай думать, как с твоим кризисом справиться можно.

– А с чего ты взяла, что это кризис?

– Андрюш, тебе тридцатник, у многих мужчин в это время начинается кризис среднего возраста.

Боев хмыкает:

– Насколько я знаю, кризис среднего возраста, в районе сорока бывает.

– У всех по-разному… Ладно, не важно. Что делать будем? Пойми, ты один из лучших ведущих на рынке.

– Вот именно, что один из… Оль, незаменимых нет.

– Да, но кадры решают всё. Вспомни что у тебя на сайте написано. «Кадры решают всё! Я кадр то, что надо!» Так вот и реши, правильно ли сейчас сидеть в норе или лучше всё хорошенько взвесить и продолжить работу.

– Зачем Оля? Зачем насиловать себя? Зачем терзать душу?

– А чем ты себе на хлеб зарабатывать будешь? В театре не работаешь, в кино приглашают редко. Зато, за одно мероприятие зарабатываешь столько, сколько актеру из глубинки за годы не заработать. Это Москва, дорогой! Чтобы хорошо жить, надо напрягаться, насиловать себя, душу терзать!

Взгляд Боева становится стальным. Он наклоняется к Ольге и медленно, так чтобы до неё дошло каждое слово, произносит:

– Спасибо за поддержку, дорогая… Дай Бог, чтобы тебе не пришлось так же, как и мне с душой разбираться. Дай Бог, чтобы ты когда-нибудь стала счастливой!

– А с чего ты взял, что я несчастлива? – огрызается Каврина.

– Ты практически моя ровесница, а у тебя нет семьи. Нет ребенка, ещё чуть—чуть, и рожать будет поздно. Вся твоя жизнь проходит в офисе, в солярии, в командировках, в одноклассниках или перед телевизором, ты когда последний раз в реале с друзьями встречалась? Москва убила в тебе самое дорогое что, может быть, у человека… Убила РАДОСТЬ ЖИЗНИ! Ты уже давно перестала жить, ты выживаешь!

Каврина краснеет, ком подкатывает к горлу, ей хочется заплакать и убежать, но она сдерживается, берет себя в руки:

– Знаешь, что, Боев, иди ты знаешь куда… Хотя зачем, ты и так в ней по самое не хочу. Всё что ты говоришь сейчас обо мне, для меня не имеет значения, потому что это моя жизнь, и живу я так, как считаю нужным! С собой лучше разберись! Не надо мне позитив обрушать!

Ольга поправляет прическу и добавляет:

– В общем так, к завтрашнему дню собираешься в кучу и приходишь к нам. Обсудим повышение твоего гонорара, думаю, Сергей Викторович меня поддержит. Ты лучший боец корпоративного фронта, будет грустно тебя потерять…

Каврина не дожидается ответа, встает из-за столика и выходит из кафетерия с гордо поднятой головой.

Но мысль, что она не живет, а выживает, продолжает сверлить ей мозг…

К её удивлению, все сотрудники офиса оказываются на своих рабочих местах и занимаются обычной рутинной работой.

Каврина останавливается у ресепшена, где Валя Самойлова, как ни в чем не бывало принимает звонки:

– Валентина, а где все были минут пятнадцать назад.

Самойлова смотрит на нее с непониманием, потом видимо до нее доходит смысл вопроса:

– Ольга Сергеевна, все были на крыше…

– На крыше? – впадает в ступор Каврина.

– Ну да, на крыше. Продолжаем традицию поздравлять Сергея Викторовича с днем рождения, – поясняет Валя.

– Так у него же день рожденья завтра! Восемнадцатого…

– Ольга Сергеевна, восемнадцатое сегодня, – поправляет Самойлова.

Каврина бледнеет. Она не была на ежегодном поздравлении шефа! Ещё и в днях запуталась, и подарка нет, да и что подарить человеку, у которого всё есть…

– Ольга зайди ко мне… – слышится из-за спины. Это Огнев. – Срочно!

Она поворачивается и успевает заметить напряженную спину шефа, скрывающегося за дверью кабинета.

Кабинет у Огнева стильный, без лишних прибамбасов, всё лаконично и строго. Пылесборники – так шеф называет всякие сувениры – в кабинете отсутствуют. У окна гигантский телевизор с игровой приставкой, напротив два кожаных кресла – Огнев в душе остается мальчишкой, видимо именно это дает ему возможность успешно заниматься организацией праздников. На одном из кресел Ольга замечает красивую корзину с цветами, а рядом ящик, в котором лежит хрустальный автомат Калашникова, наполненный коньяком – подарки от сотрудников «Карат».

Сергей Викторович сидит за большим столом и что-то пишет мелким почерком в ежедневнике. Но судя по тому, как напряжен шеф, ему сегодня не до подарков и настроение у него совсем не праздничное.

Огнев поднимает глаза:

– Присядь, Оля.

– С днем рождения, Сергей Викторович. – пытается наверстать упущенное Ольга.

– А? Да, спасибо. – шеф отвечает будто не понимая, о чем она. Лицо его серьёзно – Садись, садись.

Каврина послушно садится и ждет самого худшего. И самое худшее начинается:

– Ольга, у нас проблема… – жестко произносит Сергей Викторович.

«Господи, что ж за день то сегодня такой, одни проблемы. У нас-то, что за проблема? Неужели налоговая».

– Опять налоговая? – вслух уточняет Каврина.

– С налоговой, слава Богу, всё нормально…

– Вы про Боева, что ли?

– А что с Боевым? – настораживается Огнев.

– Да уже ничего, я с ним пообщалась, уверена до завтра отойдет… Мы можем ему гонорар повысить?

Шеф на секунду задумывается, хитро улыбается:

– На сколько копеек?

Каврина улыбается в ответ:

– В разумных пределах Сергей Викторович…

– Пусть завтра подойдет, обсудим…

– Договорились… А вы про какую проблему говорили?

Шеф тяжело вздыхает:

– У нас проблема с креативом.

Ольга смотрит на него и не понимает: шутит шеф или говорит серьезно. Уж чем-чем, а креативом «Караты» славились всегда, какие тут могут быть проблемы, если в «Каратах» трудятся лучшие Творцы России.

– Сергей Викторович, поясните, пожалуйста, – спокойно просит она. Огнев отличается тем, что любит сгущать краски, поэтому надо докапываться до сути.

Шеф откладывает ручку, откидывается в кресле и говорит:

– Первого марта в Москве открывается клуб Verh.

– Я помню, мы для них концепции программ разрабатывали.

– Ольга, то, что вы разработали, руководство Verha забраковало! Сказали, что у них заведение для ОЧЕНЬ богатых людей, и то, что вы придумали слабовато, для них не катит. Им нужен крышеснос, то, что заставит посетителей Verha действительно удивиться. А их посетители в жизни видели всё. Но это еще цветочки, они попросили разработать концепцию на три месяца. Им нужна идея, которая объединит более тридцати вечеринок. Оля, представь – Огнев наклоняется над столом и понижая голос продолжает – более тридцати вечеринок и сквозная идея, которая не использовалась бы еще ни в одном клубе мира.

Каврина бледнеет. Она вспоминает концепции, которые были предложены Verhу. Двенадцать лучших в своем деле креативщиков бились над ними две недели. Она была поражена результатом. «Господи, что же, им нужно, если это не подошло».

– Сергей Викторович, какие у нас сроки?

– Ольга, услышь меня! Verh открывается первого марта, и первого марта должна состояться первая вечеринка. А сегодня восемнадцатое февраля! «Послезавтра в шесть вечера хозяин Verha с арт-директором ждут нас с предложениями», – говорит Огнев и откидывается в кресло.

Ольга медленно встает, подходит к окну, смотрит, как суетится город, пытается переварить услышанное.

– Закурю? – чуть слышно спрашивает Ольга

– Травись на здоровье – отвечает шеф.

Ольга прикуривает, затягивается и обреченно произносит:

– Будет грустно, если мы потеряем ТАКОГО заказчика. Знаю точно, наши креаторы уже не справятся. Нужен гений креатива и не один.

– Гении, говоришь? – Сергей Викторович на секунду задумывается. Ольга внимательно смотрит на него. Вдруг шеф меняется в лице, быстрым движением открывает верхний ящик стола и достаёт визитницу, некоторое время сосредоточенно ее листает, и, видимо, найдя нужную визитку, загадочно улыбается:

– Может быть они помогут? – шеф протягивает Ольге визитку.

– Я не знаю кто это, слышал только, что им нет равных в разработке креативных социальных концепций. Они генерируют идеи, которые меняют мир. Визитку мне дал друг из ФСК, сказал, что в критической ситуации можно обратиться к ним. Оленька, у меня через час самолет, впервые за много лет собирается вся родня, я не могу не полететь. Езжай в ОБОБ, пообщайся. Они должны нам помочь.

Она берет визитку и долго смотрит на нее. Сергей Викторович кладет ладонь на ее руку, пристально смотрит Кавриной в глаза и произносит:

– Ольга, нам нужен Verh! Действуй!

2

К высокому офисному зданию лихо подъезжает новенькая сверкающая Audi TT красного цвета. Из нее выходит Каврина, нежно закрывает водительскую дверцу и некоторое время любуется своей «малышкой». Ей до сих пор не верится, что она осуществила заветную мечту, хотя вот уже третью неделю рассекает на ней по Москве. Мечтать о такой она начала еще десять лет назад, когда подрабатывала на автомойке в родном Омске.

Очнувшись от своих мыслей, Каврина недоверчиво оглядывается по сторонам: обшарпанные пятиэтажки, десятилетиями ждущие капитального ремонта, рядом заваленные снегом покосившиеся гаражи, заброшенная голубятня, чуть дальше виднеются дымящие заводские трубы. Офисное здание же на фоне всего этого, мягко говоря, выделяется: высокое крыльцо из зеленого мрамора, по краям у подножия сидят позолоченные грифоны, их глаза как живые сверкают в лучах февральского солнца. На мгновение Кавриной становится не по себе: возникает ощущение, что они ее разглядывают и решают пропускать ее внутрь или нет. Ольга нервно закуривает. «Господи, куда я попала». Самое удивительное то, что непонятно, сколько в этом доме этажей. Она пробует посчитать, но постоянно сбивается. Здание построено из огромных красных кирпичей, и выглядит настолько мощным и прочным, что создается впечатление, будто это большое многовековое дерево, корнями уходящее глубоко под землю.

Пересиливая нахлынувшее волнение, Каврина осторожно проходит между грифонов и поднимается по ступенькам к массивным дубовым дверям.

В комнате охраны сидит симпатичная рыжеволосая девушка, в черном камуфляже, это сотрудница ОБОБа Шалундра. Ее окружает десяток мониторов, на которые подается изображение с камер видеонаблюдения. Раскачиваясь на стуле и весело высвистывая затейливую мелодию, девушка разукрашивает ногти детскими фломастерами. На одном из мониторов она замечает Ольгу Каврину, осторожно поднимающуюся по мраморным ступенькам. Шалундра хватает мобильный телефон и шустро набирает номер.

В туалете с кисточкой в руках, на корточках перед унитазом сидит парень лет тридцати. Он расписывает унитаз под хохлому это Маэстро. Раздается звук взлетающего самолета, Маэстро откладывает палитру с кисточками, достает из кармана мобильный:

– Внимаю!

– У нас гости, – радостно отвечает Шалундра.

– Отлично, очень вовремя, сколько?

– Одна.

– Шалундра, я о другом – сколько ему лет?

– Не ему, а ей – игриво поправляет Шалундра. – Это Ольга Каврина. Ей двадцать восемь.

– Ну, наконец-то! – радуется Маэстро, – Какой у нее уровень банальности?

– Секунду…

Шалундра стучит по столу, в тот же миг из столешницы материализуется необычный ноутбук ОБОБа: из оранжевого пенопласта корпус, на крышке светится неоновым цветом надпись «Gidra», монитор напоминает замерзшее окошко с причудливыми зимними узорами, вместо клавиатуры белый песок с углублениями для ладоней. Девушка опускает руки в углубления и закрывает глаза, монитор мгновенно оттаивает и на экране начинают мелькать графики и схемы. Нужные цифры появляются на одном из остановившихся графиков. Шалундра их быстро изучает, хмурится и подносит мобильный к уху:

– Уровень банальности шестьдесят три процента.

Придерживая правым плечом трубку у уха, Маэстро аккуратно вытирает кисточки:

– Шестьдесят три говоришь, придется попотеть.

– Как будем потеть? – улыбается Шалундра.

– Потеть будем по жесткой схеме. Ты начинаешь, я подхватываю, а там по обстоятельствам, поняла?

– Обижаешь, родной!

– Уровень раздражения должен дойти до максимального. Тогда с ней можно будет общаться по-нашему. Всё, время пошло, погружаемся.

Ольга у дверей с интересом изучает массу табличек: юридическая компания «Букварь», НИИ НАМПОХ, редакция журнала «Гламурод», автошкола для женщин «Богиня дорог», туристическое агентство «Горячая халява», курсы агрессивного макраме, ООО «Рассада почтой» и в самом низу черно-желтая табличка «ОБОБ».

Каврина докуривает сигарету, выкидывает ее и промахивается мимо урны с надписью «Попади в урну, стань счастливым!». С досадой распахивает двери и входит внутрь.

Охранник увлеченно смотрит бокс по телевизору, не обращая никакого внимания на подошедшую девушку. Внешне он чем-то похож на Шалундру, на рукаве у него повязка «ПЗОТ».

– Добрый день, – говорит Ольга.

Охранник продолжает смотреть телевизор, хрустя чипсами и потягивая напиток из алюминиевой банки с надписью «Йок»:

– Давай, врежь ему! С правой, вот так, а теперь хук слева! Молодца! С ноги ему, с ноги!

– Это же бокс, здесь ногами нельзя, – поправляет Ольга.

Охранник, не отвлекаясь от телевизора, отвечает, брызгая слюной и чипсами:

– Если никто не видит, можно и ногами. Вам чего?

– Я в ОБОБ.

– Куда? – искренне удивляется охранник.

Девушка начинает раздражаться, нервно сверяется с визиткой:

– В ОБОБ, разве это не здесь?

Парень растерянно смотрит вокруг:

– Девушка, здесь только я сижу… короче, вот журнал, ищите сами… – он кидает ей журнал, и снова утыкается в экран. – Ну, что ты медлишь? Сдулся что-ли? Ну, тогда ты ему врежь! Ногой я сказал! (на экране боксёр бьёт противника ногой между ног). Ну вот! Молодца! Так бы сразу.

Ольга, с трудом преодолевая раздражение, берет брошенный ей журнал. Понимает, что у нее в руках детский журнал «Весёлые картинки»:

– То есть вы хотите сказать, что я должна искать ОБОБ в этому журнале?

– Девушка, во-первых, не хочу сказать, а уже сказал. Во-вторых, никто никому ничего не должен, а в-третьих, хороший журнал, почему бы и нет? Поймите, девушка, я не просто так здесь сижу, и повязка «ПЗОТ» у меня на рукаве не просто так. Вы попробуйте со мной договориться, и тогда дорога в ОБОБ вам сразу откроется.

– Простите, но мне действительно очень надо в ОБОБ.

Охранник приподнимается с кресла, заговорщически оглядывается по сторонам и тихо, почти шепотом произносит:

– Я понимаю, всем очень надо, – плюхается обратно в кресло и весело добавляет. – Это не аргумент. Вы аргументируйте.

– Хорошо, я поняла, сколько?

– Вот это уже совсем другое дело, с вас 500.

– А не жирно?

– Жирно – у кого стыдно, а у нас дневная смена, вы бы лучше ночью пришли – дешевле.

– Хорошо, вот вам 500 и скажите, как пройти. – Каврина кладет деньги на стойку.

– Девушка, рубли – это конечно интересно, но с вас я могу взять только евро.

Ольга чуть не задыхается от возмущения:

– Чего? 500 евро, чтобы узнать, как попасть в ОБОБ?

– Для вас да! Бывает, платят и больше. Если бы сегодня кто-то другой пришел, я бы его бесплатно пропустил.

– А чем я вам так не понравилась?

– Все совсем наоборот, вы мне очень даже понравились, я просто вас в ОБОБ пропускать не хочу.

– Слушай ты, упырь, да ты знаешь, что я щас с тобой сделаю за такие приколы? -Каврина демонстративно забирает деньги.

– Упырь?! Оригинально. – удивляется охранник, – возьмите журнал, двадцать седьмая страница, двенадцатая строка сверху. – и протягивает девушке журнал дежурного.

– И почему все охранники такие наглые и бесцеремонные – нервно листает журнал Ольга.

– А что Вы хотели? Звание обязывает! – гордо парирует охранник.

– Какое звание? – не понимает девушка.

– А вы прочитайте слово ОХРАНА наоборот! – расплывается в улыбке паренёк.

Каврина отрывается от журнала и пытается в уме перевернуть слово:

– А. НА… Р… ХО.

– Вот, именно АНАРХО. – подхватывает дежурный. – Анархия и точка, для нас нет авторитетов, мы вне власти, сами себе короли и президенты!

– Оооо, как всё запущено. – Ольга снова возвращается к журналу. – Таак, вот, пятнадцатый этаж. Офис 1533. – она швыряет журнал охраннику и направляется к лифту.

– Только у нас лифт не работает, – ехидно кричит охранник вдогонку.

Ольга уже не может сдержать раздражение:

– И что мне прикажете делать?!

– Можно пешком, а можно в другой раз прийти. – Невозмутимо отвечает он.

– В другой раз? – вскипает Ольга. – Да ты…, да ты знаешь, сколько я ваш зачуханный офис искала?

– А вам, зачем в ОБОБ?

– Надо! – огрызается Ольга.

– А-а-а, ну если надо, тогда можно и пешком пройтись!

– Так, а телефон у них есть?

– В ОБОБе? Да что вы, девушка, им это давно уже не надо! – с гордостью говорит охранник.

В этот момент за спиной Кавриной раскрываются входные двери. Дежурный вскакивает из-за стойки, испуганно глядит за спину Ольги на входящую даму и начинает вопить:

– Господи! Помогите! Она опять здесь!

– Кто? – спрашивает Ольга растерянно, оборачивается и видит даму с маленькой черной собачкой.

Псинка, одетая в вязаный салатовый комбинезончик и с серьгой-бубенцом в левом ухе, выглядит довольно нелепо. Хозяйка, же, напротив, выглядит чересчур старомодно-изысканно: яркий макияж, широкополая шляпа со страусиным пером, длинное приталенное драповое пальто с воротником из пушистой серо-голубой лисы, на рукаве повязка «ПЗОТ».

– Эта ужасная женщина! Задержите ее! – И охранник бросается к лифту. Двери открываются, он забегает в кабину и уезжает. Ольга кидается следом, бьет по двери лифта и кричит в щель между дверей:

– Ты же сказал, что он не работает! Козёл!

К ней подходит дама с собачкой. Очень внимательный человек заметил бы ее внешнее сходство с Маэстро.

– Уехал? – участливо спрашивает дама и деловито протягивает руку для знакомства. – Тагира Михайловна, я знаю, что делать! Подержите. – отдает собачку растерянной Кавриной, а сама уверенным жестом вырывает панель с кнопкой вызова лифта и соединяет торчащие разноцветные проводки.

Двери лифта мгновенно открываются: в кабине очень толстый мужчина с усами, в очках с диоптриями, со следами губной помады на щеках, на рукаве повязка «ПЗОТ». Толстячек лицом неуловимо напоминает Шалундру.

– Дорогая? – растерянно произносит он.

– Ну и где ты был? – сверлит его взглядом дама с собачкой.

– А.. о.. у.. ы.. – заикается мужчина.

– На пятнадцатом?

– На двадцать первом… – мямлит толстяк.

– Ну, и как ее зовут?

– Дорогая, не надо…

Ольга не выдерживает:

– Простите, можно я поеду? – Каврина возвращает собачку даме.

– Нет, смотрите и учитесь! Вам пригодится. Мужики все такие! Их не исправить! Хотя есть одно средство!

У мужчины испуганно округляются глаза, трясущейся рукой он поправляет очки, на лбу выступают капельки пота:

– Дорогая, только не Слюнявчик!

Тагира Михайловна опускает на пол собачку перед дверьми лифта, та начинает злобно рычать и копать пол как бык перед атакой на тореадора.

– Любому терпению приходит конец, дорогой. Сейчас ты мне все расскажешь! Слюнявчик, пытать!

Как только собачка влетает в лифт, дама, ликуя, разъединяет проводки. Тот час двери лифта закрываются и из кабины начинают доноситься крики мужчины и лизания Слюнявчика. Ольга с ужасом прислушивается к происходящему.

– Кто она? – настойчиво вопрошает Тагира Михайловна.

Из лифта доносятся нечленораздельные звуки и стоны.

– Может не стоит? – робко интересуется Ольга.

– С этим кобелём может справиться только Слюнявчик. – строго отвечает дама.

Наконец, дама соединяет проводки, и двери лифта вновь открываются. Мужчина врастопырку висит под потолком, его одежда в слюнях, местами пролизана до дыр. Слюнявчик с лаем яростно подпрыгивает, пытаясь его достать.

– Номер? – требует Тагира Михайловна.

– 385! – сдается обессиливший мужчина.

– Слюнявчик, отбой! – командует дама, достает из сумочки дольку лимона и подзывает им кобелька. У Кавриной при виде лимона рот наполняется слюной.

Собачка запрыгивает на руки Тагиры Михайловны и начинает, причмокивая, обсасывать лимон. Мужчина с грохотом падает на пол, резво вскакивает, как ошпаренный проносится мимо них и выбегает на улицу.

Дама Слюнявчику:

– Слышишь, милый? 385! Значит на восьмом!

– На третьем. – поправляет Ольга.

– Кому что ближе. – возражает Тагира Михайловна и первой входит в лифт. Войдя, достает из сумочки банку с надписью «Йок» и с наслаждением делает глоток загадочного напитка:

– Угощайся – дама протягивает банку Ольге.

– Нет, спасибо.

Тагира Михайловна с подозрением смотрит на девушку:

– Ты случайно не из 385?

Слюнявчик начинает рычать и облизываться. Девушка натянуто улыбается собачке:

– Нет, я на пятнадцатый, в ОБОБ!

– А что это такое?

Ольга показывает визитку:

– Если бы я знала…

– Интересно, не знаешь куда едешь, но едешь.

– Да уж, вынуждена с Вами согласится. Я знаю только, что ОБОБ возможно способен помочь нам в решении возникшей проблемы.

– Милочка, – дама бросает на Каврину пристальный взгляд – Слово «проблема» – очень опасное слово, оно чужое в нашем языке. Есть, например, слово «трудность», которую можно исправить потрудившись. Есть слово «задача». А со школы нас учат, что, если есть задача, значит, возможно найти решение. Есть, в конце концов, «сложности». Сложно – это сложено, если сложно – разложи! У любой ситуации есть выход. Если не видишь выхода, ищи вход. А проблема – это пробка, слово, которое загоняет человека в тупик, затыкает и вход, и выход.

– Мне, кажется, от такого цепляния к словам может крыша поехать, Задорнов яркий тому пример…

– «Кажется» – означает «кашица», чем чаще человек употребляет это слово в речи, тем больше его ум наполнен кашицей, а жизнь напоминает мешанину. Словом «кажется» человек запутывает себя, лишает ясности и определенности.

Ольга впадает в ступор: «Ведь действительно, в общении с людьми я очень часто употребляет это слово. И жизнь моя действительно напоминает кашицу. Только вот сомневаюсь, что одно слово способно так влиять на жизнь. Мне кажется всё… О, Господи, опять это кажется».

И тут она обращает внимание на очень странную деталь:

– А почему у всех, кого я встречаю, повязки «ПЗОТ»? – интересуется Каврина.

– Придет время – узнаешь – загадочно отвечает Тагира Михайловна и поправляет повязку. – Ну, я пошла.

– Вам же рано? – удивляется Каврина, видя загоревшуюся цифру пять на табло.

– Это тебе рано, девочка. – отвечает дама, собачка преданно подтявкивает.

Лифт останавливается, и дама выходит. Дверям не дает захлопнуться появившаяся между ними трость. В кабину с трудом входит дряхлый старик, на руке у него знакомая повязка «ПЗОТ». Лицо старика, особенно глаза, выдают в нем Шалундру, но Ольга этого не замечает. Двери закрываются.

Вдруг старик роняет трость и начинает учащённо дышать:

– Доченька, родная… что-то мне дурно… таблетки вот здесь, во внутреннем кармане… – пенсионер пытается указать трясущимися пальцами на карман.

– Боже мой, Вас мне еще не хватало, дедушка… ну, где же, где? – Каврина лихорадочно ищет таблетки в глубоком кармане.

– Да, там, там… – отвечает старик, и его рука начинает скользить по бедру Ольги.

– Дедушка, ты чего? Тебе уже не об этом нужно думать!

– Что? Не слышу! А о чем?

– Да где твои таблетки?

– Да там, ниже, ниже…

– Да где?

– Да хрен с ними, с таблетками!

Старик притягивает Ольгу к себе, из динамиков в приборном щитке лифта начинает литься музыка, и он виртуозно танцует танго с Ольгой: