Текст книги "Си Цзиньпин. Новая эпоха"

У каждого китайца свой сон, у всей нации – китайская мечта

Поначалу концепция «китайской мечты о великом возрождении нации» выглядела как скупой набросок, начертанный одним росчерком кисти. Каждое выступление автора добавляло новые линии, а проработкой фона и деталей занялись партийные пропагандисты. В СМИ появились выступления простых и не очень простых людей, короткие интервью и пространные трактаты. Известный ученый И Чжунтянь увидел китайскую мечту в достижении процветания всей нации, социальном прогрессе и счастье народа. Многие пользователи сравнивали китайскую мечту с американской и видели преимущество китайской в том, что она делает акцент не на успехе индивидуума, а на коллективных усилиях всей нации. Партийный теоретик, бывший вице-ректор Центральной партийной школы при ЦК КПК профессор Чжэн Бицзянь написал: «Китайская мечта состоит в мирном, цивилизованном пути достижения целей национального развития и социалистической модернизации. Мы не должны сводить свои мечты о возрождении к потреблению 25 баррелей нефти на душу населения, как в США, или к завоеванию колоний». Кому-то «снится», что в стране стало меньше коррупции. Кто-то хочет видеть больше вежливости, кто-то – полное объединение Китая, кто-то – голубое небо, чистую воду. Кто-то мечтает о доступном жилье, качественной медицине и образовании да еще о социальных услугах, которые уменьшат нагрузку на народ. Большинство же просто хотят, «чтобы жизнь стала лучше».

Про мечту с картинками

Партийные пропагандисты позаботились и о зрительном ряде. В середине 2013 г. в местах большого скопления людей стали появляться яркие плакаты, посвященные «китайской мечте» или «китайскому сну», как еще можно перевести Чжунго мэн. Впервые я заметил около дюжины разнообразных и привлекательных цветных плакатов на торговой улице в огромном южнокитайском городе Гуанчжоу, вскоре увидел их в аэропорту Пекина, затем в старинном городе Цюаньчжоу в приморской провинции Фуцзянь… Тогда я понял, что речь идет о массированной пропагандистской кампании высокого уровня. Выполненные в разных стилях – народных новогодних картин, нарочитого примитивизма или традиционных вырезок из бумаги – плакаты наглядно показывают те духовные ценности, которые должны лечь в основу «великого возрождения китайской нации».

Вот девчушка в традиционном халате, а рядом надпись: «Китайская мечта – моя мечта». Вот картинка в стиле примитивизма – семья занята заготовками в своем дворике, а пожелание гласит: «Пусть всегда будет солнце и много вина!» Вот летучая мышь, символ счастья и богатства, несет корзину цветов и монет. Надпись: «Богатство каждой семье». Но богатство не приходит само по себе – надо как следует поработать, поэтому картина сбора урожая сопровождается подписью: «Вырастить урожай – пролить реку пота». Ребенок обхватил руками огромную рыбину, которая по-китайски произносится так же, как слово «изобилие». Мораль: «Чтобы каждый год был изобилен, будь бережливым!» Семейная идиллия: мама шьет, дочка читает, петухи поют, кошки мурлычут. Надпись: «Учиться, трудиться, осуществлять китайскую мечту».

На многих плакатах выделяются иероглифы, означающие ключевые принципы конфуцианства. Вот иероглиф 和 хэ, смысл которого очень упрощенно означает «единство» или «гармония». Рисунок мальчика, выгуливающего гусей на фоне цветущих лотосов, сопровождается надписью «Процветающая Поднебесная» и стихами с пожеланием «процветания на десять тысяч поколений». На плакате с надписью «Сяо – прекрасная добродетель Поднебесной» стоят представители трех поколений – мальчик трет спинку папе, а тот, в свою очередь, омывает ноги дедушке. Сяо 孝 – это важный принцип учения Конфуция, подразумевающий заботу старших о младших и младших о старших, гармонию поколений. Этой же добродетели посвящен еще один плакат. Внучек протягивает дедушке пальчики для поцелуя, а надпись гласит: «Путь сяо – в крови у китайцев».

Молодежи адресована добрая половина плакатов. Выполненный в стиле вырезок из бумаги плакат перечисляет «добрые дела хороших китайских детей»: сажают деревья, читают книги, трудятся, дружат и, конечно, уважают старших. На другом плакате подпись: «Китайские дети с благодарностью служат Родине».

О том, что яркая акция организована компартией, напоминали немногие плакаты – вот красный флаг держит в руках пожилая пара и надпись: «Вперед, Китай!» Вот выполненная в стиле традиционных вырезок из бумаги знаменитая картина, на которой Мао Цзэдун изображен с ближайшими соратниками в деревне Сибайпо, откуда они в 1947–1949 гг. руководили войсками Красной армии на полях гражданской войны. Партийные пропагандисты умело использовали в работе над плакатами произведения художников минувших эпох и современных мастеров из разных провинций, традиционные и современные художественные формы. Их труд не пропал даром: к плакатам подходят, читают лозунги, стихи, на их фоне фотографируются. Эти плакаты часто напоминают народные китайские картины няньхуа, которые до сих пор вывешиваются накануне Праздника весны, китайского Нового года. На одной картинке можно увидеть рядом Будду и Лао-цзы, богов богатства и тех же летучих мышей, мальчиков с рыбами и лотосами…

Такой плакат стал встречаться все чаще: «Китайские драконы воспаряют, китайцы осуществляют свою мечту»

Много путешествуя по Китаю в последние годы, я стал «коллекционировать» плакаты о «китайской мечте». За это время сменилось несколько серий высокохудожественных произведений пропаганды «с китайской спецификой». До сих пор в строю остается только та девочка в национальном халате, с которой начиналась вся серия плакатов. Правда, теперь она еще разгуливает по экранам уличных информационных щитов, расхваливает «китайскую мечту» на экранах в вагонах скоростной железной дороги и самолетах. Один из новых плакатов мне понравился больше всего. Два красавца-дракона играют с солнцем, а надпись гласит: «Китайские драконы воспаряют, китайцы осуществляют свою мечту».

Новое вино для старого кувшина

Великие религии и учения разделяют судьбу великих держав – переживают периоды бурного становления, расцвета и распространения, начинают клониться к упадку из-за неверия умнеющей паствы, греховности священнослужителей. Оживить веру можно разными путями, главный из которых – разбавить затвердевшие постулаты современным содержанием. Как говорят в Китае – «налить новое вино в старый кувшин».

Мао Цзэдун с соратниками в последние месяцы гражданской войны 1946–1949 гг. Национальный музей Китая. Пекин

На наших глазах происходит упадок христианства в Европе, но в России православие получает мощный заряд национализма и за счет этого усиливает свое значение для общества. Переживший в Средние века период расцвета и распространившийся на половину мира ислам в XVIII–XX вв. зачах и привел мусульманские страны к упадку и отсталости, но в XXI в. обновился за счет новых течений и вновь становится явлением мирового масштаба.

Китайцы испокон веков были веротерпимы, готовы поклоняться своим и пришлым богам. Они создали собственные философские школы конфуцианства, даосизма, легизма, моизма, но не возражали и против новых идей. По Великому шелковому пути к ним в начале первого тысячелетия пришел буддизм, позже – ислам, иудаизм, варианты христианской веры – манихейство и несторианство. Морским шелковым путем из Средиземноморья, Аравии, Индии, стран Южных морей в китайские торговые города побережья прибыли посланцы пророка Мухаммеда и католические епископы. Монахи Русской духовной миссии в XVIII в. обосновались в Пекине, а миссионеры католических орденов обращали местных жителей в южном Китае. Постепенно исконно китайские и пришлые учения перемешались, и возникла так называемая синкретическая, народная религия, где индийский Будда стоял в алтаре храмов рядом с китайскими Лао-цзы и Гуань-ди. Недавно в алтаре даосского храма в Ланьчжоу я увидел даже фигуру Мао Цзэдуна, перед которой, как и перед даосскими святыми, горели свечи и лежали подношения из фруктов…

Потянувшись в конце XIX в. к реформам, китайцы заинтересовались общественно-политическими учениями Запада. Они восприняли пришедшие преимущественно из России марксизм и ленинизм, но постепенно превратили их сначала в «учение Мао Цзэдуна», а при Дэн Сяопине – в «социализм с китайской спецификой». По существу, был повторен путь «окитаивания» пришлых религий, создано синкретическое «красное» народное учение.

Получив мощную идеологическую, финансовую и военную помощь от Советского Союза, Гунчаньдан, Компартия Китая во главе с Мао Цзэдуном, победила в гражданской войне партию Гоминьдан во главе с Чан Кайши. Пассионарное учение Мао Цзэдуна победило безыдейный и коррумпированный режим. Однако поэт и каллиграф Мао Цзэдун, став фактически единоличным правителем Китая, начал ставить «поэтические» эксперименты над китайским народом, воспринимая его как «чистый лист бумаги, на котором можно писать самые красивые иероглифы».

Надуманные им «большой скачок», «великая пролетарская культурная революция» не только стоили десятков миллионов человеческих жизней и очередного ослабления Поднебесной, но и привели к падению престижа коммунистической идеологии. Неизвестно, какова была бы ее судьба, если бы ветераны-коммунисты во главе с Дэн Сяопином после смерти Мао Цзэдуна не взяли власть в свои руки. Разработанная и начатая Дэн Сяопином, Чэнь Юнем, Е Цзяньином, Си Чжунсюнем и другими «старыми революционерами» программа «реформ и открытости» позволила Китаю отползти от края пропасти, а затем дать старт удивившему весь мир развитию сельского хозяйства, промышленности, науки. Компартия доказала, что она не утратила «мандат Неба» и имеет право править Поднебесной.

Партия как единственная общенациональная управленческая «скрепа», как коллективный «эффективный менеджер» и одновременно интеллектуальный штаб нации вернула себе доверие. Однако коммунистические идеи все равно остались в немалой степени скомпрометированными. Сопровождавшая экономический подъем коррупция тоже не способствовала возрождению классических «идей Маркса – Ленина – Мао Цзэдуна». Правда, в последние годы левацкие, бунтарские элементы «идей Мао Цзэдуна» стали набирать популярность среди «новых красных» – части молодежи и простого народа, особенно в депрессивных провинциях, – как протест против неравенства и несправедливости. В больших городах и процветающих приморских провинциях тоже накапливается недовольство. Растущий средний класс уже не удовлетворяется возможностями покупки все новых нарядов, гаджетов или автомобилей. Тем более что самые важные в жизни вещи – современное жилье, образование для детей или качественная медицинская помощь – остаются труднодоступными для многих людей среднего достатка, особенно молодежи. Причин для недовольства достаточно у самых разных слоев общества.

Похоже, что прорывную идею нашел Си Цзиньпин, предложивший инновационную концепцию «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». В историческом выступлении в Национальном музее формула «китайской мечты», в которой была намечена захватывающая дух долгосрочная программа создания «богатого и могущественного, современного социалистического государства», уже состояла как бы из двух частей. Си Цзиньпин предложил практичным китайцам две понятные так называемые «столетние цели». К 100-летию образования компартии в 2021 г. обеспечить каждой семье средний достаток, окончательно покончить с нищетой. К 100-летию образования КНР в 2049 г. поставить Китай по основным параметрам в ряд великих держав мира. Но в той же формуле были и такие определения будущего китайского общества: «демократическое, цивилизованное, гармоничное».

Духовные ценности всегда были исключительно важны для китайцев. Миллионы доведенных до отчаяния крестьян вставали под знамена вожаков восстаний, когда на этих знаменах появлялись духоподъемные лозунги всеобщего равенства, небесной справедливости. Революционеры свергли маньчжурскую династию Цин во имя «трех народных принципов»: национализма, народовластия и народного благосостояния. Победу в гражданской войне коммунисты выиграли не в последнюю очередь благодаря тому, что выразили стремление миллионов китайцев к бескомпромиссному восстановлению справедливости и попранного национального достоинства. Студенты и интеллигенция на протяжении многих десятилетий выходили на площадь Тяньаньмэнь с требованиями демократии, свободы, национального возрождения. Симбиозом этих вековых мечтаний и требований как раз и стала «китайская мечта о великом возрождении китайской нации».

Вдумайтесь в каждое из этих слов. ВЕЛИКОЕ. ВОЗРОЖДЕНИЕ. НАЦИИ. Масштаб! Оптимизм! Патриотизм!

Призыв к «великому возрождению нации» не может оставить безучастным ни одного настоящего китайца. Он призван мобилизовать энергию правоверных коммунистов, умиротворить антикоммунистов и пробудить аполитичное «молчаливое большинство». Вернуть под красные знамена испытавшую влияние либеральных ценностей или вовсе безыдейную молодежь постиндустриальной эпохи. Отвлечь от «болезни красных глаз» – возмущения простых людей имущественным расслоением, коррупцией партийных и государственных аристократов. Направить в русло созидания колоссальную духовную энергию выросших после «культурной революции» «непоротых» поколений, отвернуть их от уравнительных идей недавнего прошлого. Как показывает история, долготерпеливые на первый взгляд китайцы легки на подъем и не раз устраивали многомиллионные восстания, свергали правящие династии и сажали на «яшмовый трон» своих вожаков. Недаром с самых высоких трибун в последние годы повторялось предупреждение: «или партия победит коррупцию, или коррупция погубит партию».

Взять судьбу нации в свои руки и быть гордым китайцем. Наследие Сунь Ятсена

Каковы же составные части идеологии «китайской мечты о великом возрождении китайской нации»? Начнем с того, что сам термин «возрождение», по-китайски фусин, взят не из бездонного наследия Конфуция, мечтавшего преодолеть раздробленность на враждующие царства и возродить могучую империю. Не из трудов Кан Ювэя, Лян Цичао и других реформаторов эпохи Опиумных войн и агрессии империалистических держав, которые винили во всех бедах чуждую китайскому населению маньчжурскую династию Цин.

Идейный отсыл идет к Сунь Ятсену, руководителю революционеров, свергших маньчжуров, первому президенту Китайской Республики. Сунь Ятсен и его товарищи в самом начале революционной борьбы объединились в организацию «Союз возрождения Китая» («Синчжунхуэй»), в название которой входит иероглиф син из сочетания фусин. После победы Синьхайской революции (1911) под руководством Сунь Ятсена и особенно после победы в войне сопротивления Японии (1931–1945) идея национального возрождения стала особенно популярна.

Мавзолей Сунь Ятсена в Нанкине

При Мао Цзэдуне о фусин подзабыли, и после долгого перерыва оно вновь громко зазвучало на весь Китай только в 2007 г., когда Центральное телевидение продемонстрировало сериал «Фусин чжи лу» («Дорогой возрождения»). Шесть серий напоминали зрителям общую канву китайской истории и на этом фоне подчеркивали заслуги Дэн Сяопина, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао.

Итак, термин фусин неразрывно связан с революционерами-националистами, которых в 1911 г. привел к победе Сунь Ятсен. Его почитали в Китае и после победы коммунистов. В Нанкине тысячи людей ежедневно посещают величественный мавзолей. Там же в бывшей резиденции первого президента Китайской Республики действует музей. Правда, идеи Сунь Ятсена были не очень популярны при Мао Цзэдуне, претендовавшем на роль основателя не только нового китайского государства, но и новой китайской идеологии.

Сунь Ятсен провозгласил «три народных принципа»: национализм, народовластие и народное благоденствие. Под «национализмом» подразумевалось в первую очередь свержение маньчжурского владычества, ставшего символом отсталости, слабости, национального унижения. Сбросив в течение нескольких месяцев власть династии Цин в конце 1911 г. и провозгласив 1 января 1912 г. создание Китайской Республики, сторонники избранного президентом Сунь Ятсена вскоре провели парламентские выборы. Таким образом, они почти сразу реализовали первоочередные цели двух «народных принципов» – национализм и народовластие. Гораздо труднее оказалась ситуация с народным благоденствием. Приступить к строительству государственного социализма, избранного Сунь Ятсеном в качестве средства его достижения, помешала многолетняя гражданская война.

Смутное время активизировало поиски оптимального пути развития. Возникли социалистические кружки и журналы, в созданной в августе 1912 г. партии Гоминьдан стали внимательно присматриваться к событиям в революционной России. Эмиссары ВКП (б) и Коминтерна еще до завершения Гражданской войны в своей стране наладили контакты с руководством Гоминьдана и социалистическими кружками. Учредительный съезд Компартии Китая прошел в Шанхае в июле – августе 1921 г. при содействии представителей Коминтерна. Посланцы Москвы начали встречаться с Сунь Ятсеном, который в 1923 г. после перерыва возглавил правительство. Вступив в переписку с наркомом по иностранным делам Георгием Чичериным, Сунь Ятсен писал ему: «Я чрезвычайно заинтересован вашим делом, в особенности организацией ваших Советов, вашей армии и образования».

С того времени началось паломничество в Москву руководителей Гоминьдана и компартии, ставших на многие годы ведущими политическими организациями Китая. В России создавались центры подготовки китайских кадров. Форсированными темпами переводились на китайский язык важнейшие труды Маркса, Ленина и Сталина, научная и техническая литература. Большевистские идейные и организационные установки многие годы влияли на партии Гоминьдан и Гунчаньдан (компартию). Москва продолжала оказывать обеим китайским партиям помощь, несмотря на быстро нараставшую между ними взаимную враждебность. Окончательно ставку на коммунистов Сталин сделал только на завершающем этапе Войны сопротивления китайского народа Японии (1931–1945), ставшей важным для СССР «третьим фронтом». Под контроль Компартии Китая в 1945 г. были переданы некоторые захваченные Советской армией районы китайского севера-востока и трофейные вооружения Квантунской армии, что существенно усилило позиции КПК в борьбе за власть с партией Гоминьдан, которой активно помогали США.

В 1949 г. сторонники партии Гоминьдан бежали на Тайвань и построили там государственную модель по лекалам Сунь Ятсена, некоторые идеи которого, впрочем, были близки и самому Мао Цзэдуну. Затевая в конце 1950-х гг. «большой скачок» и насаждая «народные коммуны», он явно учитывал заветы Сунь Ятсена, воспевавшего «революционное строительство – строительство необычное, форсированное». Возможность догнать и перегнать наиболее развитые страны путем скачкообразного развития, особенно с учетом того, что «китайская нация – самая большая и самая одаренная», первый президент Китая неоднократно отмечал в своих трудах. Зато Мао проявил глухоту к тем советам, которые давал Сунь Ятсен в конце жизни, отвергая марксистскую концепцию классовой борьбы и видя движущую силу прогресса в «примирении интересов громадного большинства общества».

Идейное наследие Сунь Ятсена оказалось востребованным после краха режима Мао Цзэдуна и перехвата власти группой ветеранов во главе с Дэн Сяопином. Уже в первых программных выступлениях и реальных действиях «архитектора реформ» проглядывают установки Сунь Ятсена на достижение «народного благоденствия» в первую очередь за счет раскрепощения земледельцев. Построенная Дэн Сяопином, его единомышленниками и преемниками рыночная экономическая модель при сохранении власти компартии доказывает правоту Сунь Ятсена, считавшего, что «народное благоденствие – это и есть социализм или, как он по-другому называется, “коммунизм”».

В самой же «политике реформ и открытости», лежащей в основе «социализма с китайской спецификой», четко просматриваются приемы, обеспечившие еще в 70–80-е гг. прошлого века статус «азиатского тигра» основанному на «трех народных принципах» капиталистическому Тайваню. Среди них и знаменитые «специальные экономические зоны», иначе говоря, точки ускоренного развития в КНР, в создании которых, кстати, самое активное участие принимал отец Си Цзиньпина Си Чжунсюнь, соратник Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина.

Если широко и успешно применяются эффективные разработки в области экономики, то вряд ли будет большой крамолой использовать и действенные методы идеологической мобилизации жителей Тайваня из арсенала Сунь Ятсена и созданной им партии. Недаром на встрече в Пекине с почетным председателем партии Гоминьдан Лянь Чжанем в феврале 2014 г. Си Цзиньпин сказал:

«Взять судьбу нации в свои руки и быть гордым китайцем, которому везде и всюду почет и уважение, – это цель, которой добиваются сыновья и дочери китайской нации со времен новой истории. Осуществление великого возрождения китайской нации, достижение могущества и процветания государства, национального подъема и счастья народа – это сокровенные чаяния Сунь Ятсена, китайских коммунистов и всех китайцев со времен новой истории. Китайская мечта, о которой мы говорим, является образным воплощением этих национальных чаяний».