Текст книги "Си Цзиньпин. Новая эпоха"

Конфуций – «учитель десяти тысяч поколений»

Если использование термина «возрождение» (фусин) в концепции «великого возрождения китайской нации» отсылает к великому революционеру Сунь Ятсену, то термины «цивилизованное и гармоничное государство» – к великому защитнику консервативных ценностей Конфуцию. О значении этого мыслителя для китайской цивилизации можно судить по его почтительным прозваниям: Совершенномудрый, Учитель десяти тысяч поколений. Возрождение конфуцианства началось задолго до выдвижения «Китайской мечты», вскоре после возвращения во власть Дэн Сяопина, которого леваки под руководством жены Мао Цзэдуна Цзян Цин травили как сторонника Конфуция.

В Китае с именем Конфуция связывают как успехи, так и неудачи нации. Упадок маньчжурской династии Цин, следовавшей наставлениям Конфуция и поначалу существенно расширившей границы Поднебесной за счет Тибета, Монголии и Синьцзяна, позже стал для китайских революционеров причиной разочарования в конфуцианстве. С середины XIX в. унизительные поражения еще недавно могущественного Срединного государства в войнах с европейцами и японцами следовали одно за другим и привели к падению империи Цин в 1911 г. Революционеры узрели причину отсталости и поражений Китая именно в «закостенелом» конфуцианстве, которое-де привело нацию к отсталости. Заняться борьбой с «матрицей Конфуция» помешала гражданская война и японская агрессия, но антиконфуцианская традиция продолжала существовать и дала страшный рецидив в годы «культурной революции» (1966–1976) и особенно в период кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» (1972–1976).

Мао Цзэдун, получивший в молодости конфуцианское образование и знавший наизусть «Лунь юй» и три другие книги, входившие в конфуцианский канон «Четверокнижие» («Да сюэ», «Чжун юн» и «Мэн-цзы»), в своей политической деятельности не раз прибегал к идеям Учителя. В период «большого скачка» и насаждения «народных коммун» Мао в своих статьях широко использовал термин датун (великое единение) в смысле первой фазы коммунистического общества, ликвидирующей частную собственность. Придуманная им для китайско-советских отношений 1950-х г. формула «младший брат – старший брат» – это типичное проявление принципа сяо, определяющего иерархию отношений в семье и обществе. Систему власти в компартии, а затем и государстве Мао выстраивал тоже не только в соответствии с рекомендациями Коминтерна и советских специалистов, но и по заветам Конфуция о безусловном подчинении Сыну Неба, верховному правителю всех остальных уровней власти.

Освоившись в роли нового Сына Неба, сын крестьянина из провинции Хунань повел себя так же, как первый гонитель учения Конфуция император Цинь Шихуан-ди, чье царство Цинь победило все другие царства и объединило Китай через два века после смерти Учителя. Цинь Шихуан-ди велел уничтожить все записи бесед Конфуция и расправился с частью его последователей, закопав их живыми в землю. Мао Цзэдун, в свою очередь, развернул травлю партийных и государственных деятелей, научных работников, быстро принявшую формы общенационального погрома культуры и ее носителей – интеллигенции. Можно предположить, что «великий кормчий» хотел избавиться от всей культурной традиции Китая, переработать заимствованный с Запада марксизм-ленинизм и стать основателем нового Учения, новым Конфуцием. Кстати, знаменитый «Цитатник» Мао Цзэдуна сильно напоминает «Лунь юй»…

Молодой Мао Цзэдун. Необычный памятник в Чанша, главном городе его родной провинции Хунань

Смерть Мао Цзэдуна в 1976 г., последовавший вскоре арест Цзян Цин и ее соратников по «банде четырех», возвращение из ссылки Дэн Сяопина и других ветеранов открыли перед Китаем перспективу нормализации общественной и экономической жизни. В то же время в стране образовался острый «идейный вакуум», поскольку коммунистическая идея была скомпрометирована маоистскими идеологическими кампаниями, экономическими экспериментами и репрессиями, а традиционные учения оставались под запретом. Большое мужество и политическая дальнозоркость потребовались Дэн Сяопину, Чэнь Юню и другим ветеранам, чтобы в этих условиях заговорить о понятии сяокан, означающем в классических конфуцианских книгах «общество малого благоденствия». Именно достижение сяокана к 2021 г. является одной из «столетних целей» в экономической части «Китайской мечты».

Идея использовать понятие сяокан для обоснования стратегии «реформ и открытости» пришла к Дэн Сяопину не случайно. Он всегда был прагматиком и практиком, а не «книжником». Да и времени на создание собственных философских и экономических концепций у него не было. Но Дэн Сяопин имел перед глазами примеры исключительно успешного претворения в жизнь заветов Конфуция.

Лидер лишенного природных ресурсов Сингапура Ли Куан Ю объяснял причину успеха своего населенного на три четверти китайцами государства «народным конфуцианством». Открывая в 1994 г. международную конференцию по случаю 2545-летия со дня рождения Конфуция, премьер-министр Ли подчеркнул: «Мы не смогли бы преодолеть наши трудности и препятствия, если бы подавляющее большинство населения Сингапура не вдохновлялось конфуцианскими ценностями».

Еще одна действующая модель конфуцианского государства – Тайвань. Сбежав на этот остров после поражения от коммунистов, Чан Кайши и его соратники из партии Гоминьдан положили в основу экономического и социального развития концепцию сяокан. К концу 1970-х гг. Тайвань превратился в одного из «азиатских тигров» наряду с Японией, Южной Кореей, Сингапуром и Гонконгом, также входящими в регион «конфуцианской культуры».

Дэн Сяопин провозгласил начало политики «реформ и открытости» в декабре 1978 г. Но про ее тесную связь с понятием сяокан он официально объявил только на следующий год, встречаясь с премьер-министром Японии Масаёси Охирой, весьма сведущим в конфуцианстве. Дэн Сяопин дал собственную интерпретацию понятия сяокан – «общество средней зажиточности». В последующие годы концепция сяокан была развита китайскими экономистами как специфическая модель потребления и производства, которая отличается от капиталистической модели «высокий уровень потребления – высокие расходы».

Президент Китайской академии общественных наук Ма Хун объяснял: «Мы будем стремиться при не очень высоком уровне доходов сравнительно хорошо удовлетворять потребности населения, непрерывно и постепенно увеличивать его доходы, побуждать создавать социалистическую модель потребления, китайский сяокан». Ведущий российский специалист по конфуцианству Л. С. Переломов так определил значение выдвинутой Дэн Сяопином стратегии развития Китая: «Провозгласив сяокан символом построения “социализма с китайской спецификой”, Дэн Сяопин способствовал высвобождению энергии всего общества и нацелил его на новый курс – модернизацию страны».

Конфуций – наставник Си Цзиньпина

С первых дней пребывания на высших партийном и государственных постах Си Цзиньпин проявил уважение к Конфуцию, показал знание его учения. Великий мудрец, мечтавший о преодолении вражды разных царств ради процветания и гармонии в Поднебесной, наверняка с радостью принял бы Си Цзиньпина в число своих ближайших и любимых учеников. Ведь духом конфуцианства пронизана вся «китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Совершенномудрый с удовольствием рассказывал бы Сыну Неба из далекого будущего о добродетели и зле, о благородном муже цзюньцзы и человеке подлом сяожэнь, о гармонии в сердце человека, в семье и во всем государстве…

Си Цзиньпин, похоже, тоже с удовольствием беседовал бы с Учителем, комментировал его слова. Об этом говорит хотя бы частое цитирование в его выступлениях и статьях «Лунь юя» и других классических книг конфуцианства. Рекордное число цитат я нашел в выступлении перед студентами и преподавателями Пекинского университета 4 мая 2014 г., в День молодежи.

«Истинная премудрость великого учения состоит в том, чтобы развивать свою нравственность, быть близким к народу, который отказывается от дурного и следует хорошему». Председатель Си оттолкнулся от этой цитаты, чтобы повести разговор об основных ценностях, на которых молодежь должна строить свою жизнь и будущее Китая. Ценности нашей эпохи – патриотизм, прогресс, демократия и наука – соотносятся с четырьмя основными китайскими добродетелями: вежливостью, чувством долга, умеренностью и совестью. «Если не придерживаться этих четырех устоев, то государство погибнет» – так утверждал философ Гуань-цзы. Следование традиционным ценностям в наше время поможет молодым людям избежать ошибок в самом начале жизненного пути. «Это как с застегиванием пуговиц, – пошутил Си Цзиньпин, – если первую пуговицу застегнуть неправильно, то будут застегнуты неправильно и все остальные пуговицы».

Памятник Конфуцию в столичном храме

Отметив, что за несколько тысячелетий у китайцев сложилась особая система ценностей, Си Цзиньпин затем перечислил их в таких 19 конфуцианских цитатах: «народ – основа государства», «природа и человек едины», «достигать согласия при наличии разногласий», «как небесные светила движутся без остановки, так и благородный муж должен постоянно самосовершенствоваться», «когда осуществляются признанные обществом нормы, Поднебесная становится общественным достоянием», «на каждом человеке лежит ответственность за судьбу страны», «благородный муж думает о долге», «благородный муж в душе безмятежен», «благородный муж во всех делах считает справедливость самым главным», «и слово должно быть верным, и дело решительным», «человек, которому нельзя доверять, ни на что не годен», «высоконравственный муж не одинок – у него всегда найдутся сторонники», «гуманный муж всегда любит других людей», «помогать другим в добрых делах», «не делать другим того, чего себе не пожелаешь», «быть со всеми в дружеских отношениях, оказывать вззаимопомощь в охране территории и наблюдении за врагом», «уважать своих стариков, а также стариков в семьях других людей, заботиться о своих детях, а также о детях других людей», «приходить на помощь в трудную минуту», «не бояться бедности, а бояться неравенства». Кроме того, несколько раз Си Цзиньпин процитировал последователя Конфуция, древнего философа Мэн-цзы, и по одному разу мыслителей XX века: Мао Цзэдуна, писателя Лу Синя, просветителя Цай Юаньпэя.

Свое особое отношение к Совершенномудрому и его учению Си Цзиньпин подчеркнул, совершив поездку в городок Цюйфу, на родину Конфуция. В минувшие века императоры всех китайских и даже некитайских (чжурчжэни, монголы, маньчжуры) династий совершали паломничество в Цюйфу, где сохранилась усадьба Конфуция, его могильный холм на самом большом в мире фамильном кладбище и Храм Конфуция. Руководители КНР никогда не посещали эти священные для всех китайцев места ни в своем официальном, ни в личном качестве.

Поводом для приезда 24 сентября 2014 г. председателя Си стало участие в мероприятиях по случаю 2565-й годовщины со дня рождения «Учителя десяти тысяч поколений». Си Цзиньпин выступил с докладом на международной конференции исследователей учения Конфуция и одновременно проходившем там же V Конгрессе Международной конфуцианской ассоциации. Главной мыслью доклада стала преемственность проблем мира и развития в учении Конфуция и в интеллектуальном арсенале современных китайских коммунистов. Именно компартия является преемником и продолжателем ценностей духовного мира Китая, которые глубоко укоренились в плодородной толще традиционной культуры, подчеркивал глава китайских коммунистов.

В Китае великим историческим деятелям поклоняются наравне с богами. В алтаре даосского храма рядом стоят фигуры Лао-цзы и Мао Цзэдуна. Ланьчжоу

В грядущие годы идеологическая часть «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» будет развиваться и дополняться самим автором, другими китайскими лидерами, учеными. К «социализму с китайской спецификой», националистическим взглядам Сунь Ятсена и государственническому учению Конфуция могут добавиться какие-то иные мысли древних мудрецов или современные идеи. В нарастающей борьбе с коррупцией могут, например, пригодиться размышления Шан Яна, основателя школы законников фацзя, известной на Западе как школа легистов. Живший в 390–338 гг. до н. э. мыслитель был последовательным противником идей Конфуция, призывал править Поднебесной не гуманными, а самыми суровыми методами. Его рекомендации помогли царю Цинь разбить все остальные воюющие царства и под титулом Цинь Шихуан-ди создать первую централизованную империю Китая. Новое прочтение могут получить книги и статьи руководителей успешных «конфуцианских» государств Большого Китая, а также теоретиков и практиков экономического развития из числа ветеранов Компартии Китая. Но в любом случае через пять лет после выдвижения концепции «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» становится ясно, что мы имеем дело с качественно новым уровнем осмысления как исторического опыта китайской нации, так и долгосрочных перспектив ее развития.

«Китайская мечта» не совпадает с «общечеловеческими ценностями»

Разработав оптимальную для своих условий модель экономического возрождения и общественного развития под названием «социализм с китайской спецификой», Китай приступил к созданию собственной системы духовных ценностей. Ее контуры получили название «Китайская мечта», а содержание будет дополняться в ближайшем будущем. Но уже сегодня ясно, что Китай уходит из-под влияния «общечеловеческих ценностей», которые написаны на скрижалях западной цивилизации и были навязаны остальному миру порой крестом, а порой и мечом.

По мере упадка Европы роль идейного демиурга перешла к Америке, которая после завершения Второй мировой войны диктует остальному миру обновленную либерально-капиталистическую модель, которая даже была провозглашена венцом развития человечества, «концом истории». Отход от определенных идеологами и юристами Запада «общечеловеческих» заповедей в наши дни разыскивается всевозможными неправительственными фондами, критикуется «четвертой властью», а нередко карается Западом прямым военным вмешательством либо контролируемыми им же международными организациями через экономические санкции или вооруженное «принуждение к миру».

Семь десятилетий идейной гегемонии Запада противостоял Советский Союз, создавший на основе учения Маркса и Энгельса собственную идеологическую модель под названием «ленинизм», собственную экономическую и общественную модель «развитого социализма». Однако все более изощренное внедрение «общечеловеческих ценностей», помноженное на некомпетентность высшего советского руководства в отстаивании национальных интересов и в управлении экономикой, привело к всеобщему разочарованию в идеях социализма, недовольству, расцвету сепаратизма и, в конечном итоге, к распаду страны.

В Китае понимают опасность следования негативному примеру Советского Союза и растущую угрозу победы «общечеловеческих ценностей» над духовными нормами китайской цивилизации. Телевизионные программы на китайском языке из Гонконга и Тайваня уже несколько десятилетий внедряют в умы китайцев базовые модели поведения и вкусы Запада. Переведенные на китайский язык голливудские фильмы и сериалы манят миражами американского образа жизни. Сотни миллионов китайцев изучают английский язык, чтобы прикоснуться к «американской мечте». Сотни тысяч студентов учатся в США и других англосаксонских странах, возвращаясь домой сторонниками продиктованных в аудиториях «общечеловеческих ценностей».

В Пекине оценили глубину проникновения иного цивилизационного кода в умы целых поколений китайцев. В последние годы были предприняты меры по сокращению потока западной кино– и телепродукции, распространения английского языка. Но, главное, обществу предложена альтернатива ценностям Запада – «Китайская мечта», которая уходит в толщу собственной пятитысячелетней цивилизации.

По мере реализации плана «Китайской мечты» она, вкупе с «социализмом с китайской спецификой», может стать весьма привлекательной моделью для многих народов, осознающих девальвацию либерализма и «общечеловеческих ценностей», ищущих новых путей духовного и материального развития.

III пленум ЦК КПК. Китайская экономика: количество переходит в «новую норму»

СТАРЫЙ ШАНХАЙ И НОВЫЙ ГОРОД ПУДУН СИМВОЛИЗИРУЮТ ВЗАИМОСВЯЗЬ НЫНЕШНЕЙ И НАРОЖДАЮЩЕЙСЯ ЭКОНОМИКИ

В Китае чтят традиции, самые разные традиции. Одна из партийных традиций – выносить решение главных проблем страны на третий после проведения очередного съезда КПК пленум. На первых двух, вскоре после «всекитайского партийного собрания», проводятся выборы руководящих органов, решаются другие внутрипартийные вопросы. Так повелось со времен Дэн Сяопина, который закрепил свою победу над активистами «культурной революции» на XI съезде партии в августе 1977 г., но свою программу «реформ и открытости» огласил в декабре следующего года на III пленуме 11-го созыва. Наследники «архитектора реформ» Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао провели каждый по два съезда партии, и, соответственно, у каждого из них было по паре третьих пленумов с их хотя и не «судьбоносными», но действительно важными вопросами.

Павильон КНР на выставке ЭКСПО-2010 в Шанхае остается символом успехов китайской экономики. Их удалось достигнуть за счет сочетания современного рынка и традиционных элементов «социализма с китайской спецификой»

Большие надежды активная часть китайского общества возлагала и на III пленум 18-го созыва, который состоялся в ноябре 2013 г. За прошедшие к тому времени 12 месяцев после окончания XVIII съезда Си Цзиньпин успел сделать гораздо больше, чем его предшественники за тот же отрезок времени. Главное – он провозгласил концепцию «китайской мечты о великом возрождении китайской нации», которая определила стратегические ориентиры развития до 2021 и 2049 гг.

Но даже самая мудрая концепция может не выдержать испытания реальностью. Условия, в которых началось правление Си Цзиньпина, были далеко не оптимальными. Продолжилось замедление темпов экономического развития. Давали о себе знать перекосы в темпах развития разных отраслей и регионов. Обострились экологические трудности больших городов и социальные проблемы китайской деревни. Усилилось «сдерживание» Китая Америкой и ее сателлитами из стран Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Решать эти и многие другие проблемы приходилось одновременно, а для этого необходимо, словами Мао Цзэдуна, «ухватиться за главное звено, чтобы вытащить всю цепь». Главным звеном Си Цзиньпин определил экономику. Она-то и стала главным пунктом повестки дня III пленума ЦК КПК 18-го созыва, который прошел в Пекине 9–12 ноября 2013 г.

Без улучшения жизни народа – гибель Китая

Выступая перед участниками пленума, Си Цзиньпин, в частности, отметил: «В 1992 г. товарищ Дэн Сяопин в своей речи, произнесенной на Юге, сказал: “Без руководства со стороны КПК, без строительства социализма, без проведения политики реформ и открытости, без развития экономики, без улучшения жизни народа Китаю грозит верная гибель”. Оборачиваясь на пройденный путь, мы еще глубже понимаем слова Дэн Сяопина. Поэтому мы утверждаем, что только социализм спасет Китай и только политика “реформ и открытости” является нерушимой гарантией того, что Китай, социализм и марксизм будут неуклонно развиваться вперед».

Слова об «угрозе верной гибели Китая» были процитированы вполне обдуманно, в них нет излишнего драматизма. О серьезности реального положения дел в стране и в правящей партии, которое со стороны подчас смотрится как непрерывная череда успехов, говорят и строки из приветствия Си Цзиньпина китайскому народу по случаю наступления 2015 г. «Мы сейчас делаем великое дело, и мы победим, если будем продолжать в том же духе. Если мы остановимся на полпути, нас ждет полное поражение. У нас грандиозные планы, и наша борьба трудна. Вся партия и все национальности нашего народа должны сплотиться. Мы должны вместе думать о том, как правильно использовать возникшее окно возможностей, как преодолевать препятствия и вызовы, вместе бороться с трудностями, используя для этого инновационные методы, чтобы страна развивалась, а народ год от года жил все лучше».

Подробный диагноз нынешних проблем Си Цзиньпин дал в своем выступлении перед участниками III пленума: «В процессе развития наша страна сталкивается со значительными противоречиями и вызовами, на ее пути встречаются немалые трудности и проблемы. Например, по-прежнему остро стоит вопрос неравномерного, негармоничного и непродолжительного развития. Китай недостаточно силен в области научно-технических инноваций, отраслевая структура характеризуется нерациональностью, во многих сферах до сих пор используется экстенсивная модель развития, разница между уровнями развития города и деревни, как и между уровнями доходов разных слоев населения, продолжает увеличиваться. Значительно обострились социальные противоречия, накопилось множество вопросов, тесно связанных с первоочередными интересами населения, в сферах просвещения, трудоустройства, социального обеспечения, медицины, жилья, экологии, безопасности продуктов питания и лекарственных препаратов, безопасности на производстве, общественного спокойствия, исполнения законов и т. п. Малозащищенная часть населения испытывает большие жизненные трудности. Также налицо проявления формализма, бюрократизма, гедонизма и расточительства. В некоторых наиболее уязвимых областях то и дело обнаруживаются случаи коррупции и другие негативные явления, ситуация с антикоррупционной борьбой по-прежнему остается весьма острой. Для урегулирования всех этих вопросов необходимо углубление реформ».