Текст книги "Взломать Зону. Новый рассвет"

Глава 7

Сообщения в анонимном сталкерском чате

Бродяга 66: Что вообще творится сегодня? Вояки на блокпосте будто с ума посходили, в лагере, где Рикарду сидел, взрывы, стрельба. Что успело произойти такого?

Бродяга 12: Вояки свихнулись из-за того, что какой-то придурок въехал в Зону. Говорят, прямо напролом, сбил шлагбаум и дальше. Один из солдат на том свете, еще двое в реанимации. С копами начудил, там тоже трупы были. Правда, гонщик тот далеко не уехал – километра через полтора въехал в «Щипцы». Люди проверяли: машина в крови вся, но тела нет.

Бродяга 141: Тела нет, потому что утащили. Звери, скорее всего. Там след на дороге до самого «Веселого поселка». А в автосервисе, думаю, военные и устроили зачистку. Как карательную акцию за того придурка.

Бродяга 12: Военные вломились и пожгли? Чадит до сих пор, даже из города видно…

Бродяга 192: Не похоже то, что в лагере, на работу военных. Нападавшие цистерну под заправкой подорвали, после чего сняли часовых и вошли сразу с трех направлений. Не знаю, кто это работал, но трупы там только парней, что в лагере отдыхали. Рикарду, кстати, не нашли, а вот автобус его хваленый сгорел.

Бродяга 66: А я еще что слышал… Будто кто-то на «местных», что поле аномалий в парке возле лагеря тралили, напал. Куча трупов, но только «местные» и рабы, что разбежаться не успели. Тоже военные?

Бродяга 192: Были и там, все верно, трупов куча. Но про «местных» больше скажу. Собрались они, и ломанулись из Зоны. Большая часть, если не все…

Бродяга 66: Ох, мать твою. Вот теперь боюсь подумать, что происходит, если даже эти отморозки валят. Либо им инфу слили, что военные под кого-то серьезно копают, либо сцепились с кем-то и поняли, что не вытягивают…

Бродяга 11: Сдается мне, лучше пока подальше от Зоны держаться. Что-то серьезное начинается…

*Модератор очистил чат*

* * *

Матрас был жестким и вонял плесенью, а соевое мясо и какая-то пластиковая на вкус лапша будто растворились в желудке без следа, не оставив абсолютно никакого ощущения сытости. В очередной раз выслушав жалобную тираду моего кишечника, я потянулся и сел.

Недовольно посмотрел на пустой дверной проем. Терпеть не могу незакрытых дверей. А здесь и вовсе нет.

– Чего не спишь? – раздался хриплый голос наемника.

Андрей поделился с нами едой, хотя у самого пищи с собой было ровно на три дня, причем минимальный рацион. Без объяснений было понятно для чего это – снизить вес поклажи. Каждый килограмм лишнего веса – минус к скорости и дальности передвижения, а для наемника это было гораздо критичнее пустого брюха.

Тем более, что при желании он смог бы купить еды. Или отобрать. Ну, или снять с трупа. Уверен, что и таким ему уже приходилось заниматься.

– Сам чего? – вопросом на вопрос ответил я.

– Да вот чего-то… – пробормотал он в ответ.

Бетонная пыль все еще лежала по углам, мети – не мети, меньше ее не станет. Я слышал, что она токсична и канцерогенна. Зато бетон – дешево и многофункционально.

Встав с матраса, я снова потянулся, и решительно направился к дверному проему.

– Куда? – спросил наемник, проводив меня взглядом. Встать он даже не пытался. Честно говоря, мне кажется, что Андрей бы обрадовался, свали я куда подальше. Денег у него от этого больше не стало бы, зато проблем поубавилось значительно.

– Жрать хочу, – прохрипел я в ответ. – Не верю, что хозяин не устроил тут свой маленький бизнес.

– И правильно не веришь, – утвердительно кивнул наемник. – На третьем этаже бар. Для здешних мест заведение люксовое. Цены соответствуют уровню.

Поблагодарив его, я выбрался наружу и пошел вверх по лестнице. Оттуда раздавались голоса, место было достаточно оживленным, даже ночью.

Вместо дверей в проеме висела циновка, а на стене подъезда, поверх серого бетона синей краской ровными буквами по трафарету выведено слово «BAR».

Оставалось только добавить табличку «есть свежий РОМ», и все будет, как в том мультфильме про находчивых искателей сокровищ и глупых пиратов. Хотя, судя по запаху, ром тут был, как и водка, виски, трава, да и вообще все, что хочешь.

Поднырнув под циновку, я оказался в бывшей квартире. Все внутренние перегородки здесь были снесены, чтобы расширить площадь, а вдоль одной из стен тянулась длинная барная стойка. Интересно, как ее сюда притащили-то? На месте бармена хозяйничал худощавый лысый мужик в камуфляже. Кроме стойки здесь было полдюжины белых пластиковых столов, десятка два стульев, вставленных друг в друга. Все это выглядело украденным из какого-нибудь придорожного кафе, и наверняка дело обстояло именно так.

Сдвинув два стола, в глубине зала расположилась компания, которая и производила весь шум. У стойки никого не было, и это меня устраивало.

Я уселся на высокий барный стул, порылся в карманах, на ощупь вытащил двадцатидолларовую купюру и положил на стойку.

– Дай что-нибудь поесть, – попросил я под жалобный аккомпанемент своего пустого брюха.

Бармен хмыкнул, сгреб бумажку и вытащил из-за стойки тарелку самой интернациональной еды на свете – макароны с сосисками.

Развернувшись, он поставил тарелку в микроволновку, повернул ручку таймера. Печка засветилась и едва слышно зажужжала. Ты гляди. А генератора не слышно. Откуда у них тут электричество? Из артефактов?

На стойке тем временем появились стеклянная бутылка кетчупа, миска с сухарями и тарелка с тремя ломтями черного хлеба.

Хозяин заведения прищурился, оценивающе посмотрел на меня, и вынул из-под стойки рюмку, подышал в нее, протер полотенцем и поставил на столешницу.

Потом появилась бутылка с неопознанной этикеткой, запотевшая, только из холодильника. Свернув крышку, бармен плеснул водки в стопарик и убрал бутылку обратно под стойку. Микроволновка жалобно пискнула, и к заказу присоединилась тарелка макарон с раздувшимися от жара сосисками.

Закончив пантомиму, он снова посмотрел на меня. Сдачи ждать, судя по выражению его лица, не следовало. Нормально так. На двадцатку-то! В Рио я… Впрочем, спорить я не стал.

Задумчиво посмотрел на рюмку. «Пить или не пить – вот в чем вопрос». Да ладно. Что со мной от ста грамм, да под такую закусь будет? Мотнув головой, я опрокинул стопку в себя. Зубы заныли от холода, водку они переохладили. Если уж замораживать так, только самую дешевую.

В голове взорвалась бомба, я покачнулся, крякнул и принялся наворачивать пищу под пристальным взглядом бармена. Не то, к чему я привык, но гораздо лучше, чем свинец, которым меня упрямо пытаются накормить местные обитатели.

– У тебя под стойкой бабы случайно нету? – спросил я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Не нравилось мне, как он пялился.

– За двадцать баксов у меня больше ничего нету, – покачал головой хозяин заведения.

– А если я, допустим, попрошу ответить на пару вопросов. – Я положил вилку на край тарелки, выхватил из мисочки горсть сухарей и забросил в рот. Судя по всему, сушили их, чтобы не выбрасывать хлеб, который все равно бы испортился. – Ты молчишь. Много слушаешь. Многое знаешь.

– В профессии бармена я разбираюсь лучше тебя, можешь поверить, – все так же неприветливо ответил он. – А за информацией тебе лучше…

Он замолчал, не закончив предложение. Сзади послышались тихие шаркающие шаги. Я обернулся. К стойке подошел высокий светлокожий мужчина с черной, как смоль, бородой. Как и все здесь, он был одет в камуфляж. Штаны цвета хаки, заправленные в высокие «берцы», поверх футболки – разгрузочный жилет. На поясе кобура с «Глоком».

– Он тебе все равно ничего не скажет, парень. – Незнакомец уселся на стул, по левую руку от меня.

Сделал жест бармену – тот достал запотевшую бутылку пива. Привычное движение открывалкой – крышка с едва слышным шипением откупорилась, после чего бармен грохнул бутылку на стойку.

– Налей нашему гостю еще, – кивнул мужчина на меня. – За счет заведения.

Он приложился к бутылке, кадык задвигался туда-сюда. Бармен тем временем исполнил его просьбу, снова наполнив мою рюмку. Не отрываясь от бутылки, незнакомец жестом показал ему идти прочь.

– Он ничего не скажет. – Мужчина утер рукой губы. Задумчиво проводив бармена взглядом, добавил: – А я могу и рассказать. Если уговоришь.

– Да мне особо ничего знать не нужно, – я покачал головой. Мужик не внушал доверия. Зловещий какой-то. – Любопытство. Кто как живет, нет ли чего интересного, кто силу набрал, а кого наоборот прогнули…

– Ну, здесь все, как всегда, – пожал плечами мой собеседник. – Выпей.

Пить, наверное, не стоило, но я машинально отправил ледяную водку себе в желудок. Ударил стопкой о стойку, отодвинул ее в сторону.

– Я тебя раньше не видел, – произнес хозяин заведения. Стало ясно, что это именно он: сомнительно, что такой неприветливый бармен будет выполнять приказы какого-то посетителя. – Первый раз здесь?

– В первый, – ответил я, утвердительно кивнув. Поморщился, резко втянул в себя воздух. Высыпал из вазочки остатки сухариков в ладонь и принялся по одному закидывать себе в рот.

– И, судя по всему, не из местных, так? – задал он вопрос, но, не дожидаясь ответа, задал еще один: – И чего тебя сюда привело? Деньги нужны? Могу предположить, что нет.

– А чем даю повод для таких предположений? – Язык стал заплетаться, находить слова на английском становилось все труднее и труднее. Что за черт?

– Ну, снаряжение у тебя не дает повода усомниться в твоем… – Он пощелкал пальцами, пытаясь подобрать слова, и продолжил: – Финансовом благополучии и независимости. Да и расплачиваешься ты долларами, и сдачи не попросил. Мало кто так делает.

– Все верно, – кивнул я. – Не из-за денег. Дело в другом.

– Не расскажешь? – Собеседник покосился на меня одним глазом и жестом попросил еще одну бутылку пива, которая, будто по мановению волшебной палочки, появилась перед ним.

– Проездом. На достопримечательности посмотреть захотел. – Происходящее меня начало напрягать. Какого хрена? Мне он никакой информации не дал, а крутить тут же начал. Подозрительно это.

– Ну да. Достопримечательностей тут хватает. Острых ощущений на всю жизнь набраться можно, – согласно покивал он. – Аномалии. Сталкеры. Мутанты. Видел уже мутантов? А рассветы тут какие… – многозначительно протянул он.

Рассветы? Какого дьявола?

– Рассветов не видел еще. Сплю, наверное, долго, – как ни в чем не бывало сказал я. Говорить было все сложнее. Да что происходит? Я выпил два по сто!

Наступила пауза. Мужчина пристально смотрел на меня.

– Выпьешь еще? За счет заведения, конечно.

Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что мне уже достаточно. Да и что-то тут меня напрягает. Вон и компания за столиками притихла. Будто ожидают чего-то.

К тому же выпитое и съеденное сигнализировали, что мне пора в туалет. Кстати, надо выяснить, где он…

Пьяно помотав головой, я дал своему собеседнику знать, что пить больше не собираюсь.

– Мне выходить через несколько часов, – подкрепил я свой отказ аргументацией, и задал насущный вопрос: – Слушай, а где здесь туалет?

Голова пошла кругом. Я едва не потерял равновесие, пошатнулся. Резко обернулся.

Мне кажется, или бродяг за столиком стало меньше? Сколько их было? Столько же, или кто-то вышел? Черт, а этот тип – он чего расщедрился для новичка, которого впервые видит? Может быть, он нарочно пытался споить меня, в надежде, что пьяным я не окажу сопротивления?

Стоп. Я потер лицо, пытаясь успокоиться. Может быть, ничего страшного еще нет и не случится? Нужно в туалет – и назад к себе в комнату.

– Ты меня вообще слушаешь, парень? – спросил мой собеседник, пытавшийся объяснить мне дорогу.

– Извини, задумался, – мотнул я головой. – Не мог бы ты повторить?

– Без проблем, – пожал плечами хозяин. – Выходишь из бара, спускаешься на два этажа вниз. Направо будет дверь в подвал, там табличка. – Увидев выражение моего лица при слове «подвал», он ткнул меня кулаком в плечо и заверил: – Не переживай, там все по высшему разряду. Если при людях блевать стесняешься, даже кабинки есть.

Не став разуверять его в своих намерениях, я встал и, покачиваясь, двинулся к выходу. Украдкой посмотрел, отреагировали ли на меня те за столиком. Вроде нет.

По дороге я попытался понять, что произошло. Окосел от детской дозы алкоголя. Видимо, сказались потеря крови и стресс. Сейчас вроде стало легче, но все же, по лестнице я буквально скатился, едва удерживаясь от падения на бетон. Да еще и действительно мутить начало.

Спустившись в подвал, я увидел табличку с изображением писающего мальчика. Женского варианта предусмотрено не было. Вломившись внутрь, я присвистнул от удивления. Да, это не сортир у Рикарду на стоянке…

Не знаю, за счет чего это было обеспечено, однако здесь были раковины и кабинки с унитазами, и, более того, к каждому из унитазов и рукомойников шло по запотевшей трубе. Разумеется, облицовки никакой, один сплошной серый бетон, однако для Зоны это было очень и очень неплохо.

Я ввалился в кабинку, успев лишь закрыть за собой дверь, как меня вывернуло.

Блевал я долго. Желудок будто не хотел расставаться с едой, такой желанной еще недавно. Черт. Перевел продукты. В придачу у меня прихватило живот. Я расстегнул штаны, и, подавив брезгливость, сел на грязный пластик ободка.

И тут кто-то быстро вошел в помещение. Представив, что сейчас неизвестный откроет огонь прямо сквозь дверь, и мой окровавленный труп найдут в осколках развалившегося унитаза, я почувствовал, как дыхание перехватило от злости. Наклонившись, я бесшумно расстегнул кобуру и вынул из нее пистолет.

Если ублюдок остановится напротив моей кабинки, изрешечу его до того, как он успеет сделать это со мной…

В щели под дверью на мгновение появилась тень, но тут же исчезла из моего поля зрения. Человек прошел мимо.

Паранойя – такая паранойя.

Но выходить я не спешил.

Дверь открылась снова, и в туалет зашел кто-то еще.

– Ты готов? Принес, что нужно? – Судя по голосу, говоривший был совсем молодым.

– Да, все тут. – Второй голос, видимо, принадлежал еще более молодому парню, практически подростку. – Ты уверен, что это сработает? И зачем шокер, ты так и не объяснил.

– А как ты его пеленать собираешься? – с недоумением спросил первый. – Ты видел, какой там бык здоровый? То-то же.

Оп-па.

Малолетки. Настоящие отморозки, если уж полезли в Зону в таком возрасте. И кого они пеленать собрались? Да еще именно тогда, когда здесь оказался я. «Совпадение? Не думаю!» – мелькнула в голове глупая цитата, даже не помню, откуда.

– Повтори, что мы делаем, – потребовал первый голос.

– Заходим, работаем глушителями. Ты берешь наемника, я – негра. Третьего типа глушим тазером и вяжем. Выводим, изображая пьяного товарища.

– Все правильно, – первый голос звучал довольно.

– А дальше что?

– Отведем его на старую заправку. Оттуда дадим знать, кому следует.

Я услышал достаточно.

Придерживая рукой сиденье унитаза, я поднялся. Застегнуть брюки бесшумно не получилось бы, поэтому я вывалился из кабинки, одной рукой держась за ремень, а во второй сжимая пистолет. Малолетки стояли совсем рядом. Я, не мешкая, нанес короткий удар рукояткой тому из них, что стоял ближе к двери. Парень ойкнул и сполз на пол.

Второй, которого я мгновение спустя взял на прицел, смотрел на меня ошалевшими глазами. Ага, не проверили даже, нет ли здесь кого. Дилетанты.

– На пол лег, быстро! – заорал я на него. – На пол, пока я тебя не пристрелил, как собаку!

Не послушал. С низкого старта он рванул в мою сторону, и я резко дернул входную дверь. Открывшаяся внутрь, она прикрыла меня от удара шокера, а парень рухнул ничком, врезавшись в преграду головой. Брюки пришлось отпустить, они свалились вниз, оставив меня в одних трусах и сковывая движения.

Зато пацан выбыл из боя, причем гарантированно, даже легкая дверь из композита не выдержала столкновения – на ее поверхности осталась приличных размеров вмятина.

Я отступил на шаг и опустил голову, намереваясь застегнуть, наконец, проклятые брюки.

И тут на меня бросился второй. Он запрыгнул мне на спину, руками ухватился за горло, и попытался впиться зубами мне в шею.

Да твою же мать! Они же обколотые!

Маневренность моя стремилась к отрицательным величинам, зато силой и массой я своего соперника превосходил с лихвой. Тем не менее, сбросить с себя мальца у меня не получалось. Я не мог шагнуть назад, чтобы ударить его о стену, опасаясь запутаться в собственных штанах и упасть.

– Успокойся, завалю же! – сквозь зубы процедил я, нанося ему хаотичные удары.

Парень схватился за ту руку, в которой я держал пистолет, пытаясь выкрутить его. Палец скользнул на спусковой крючок, раздался выстрел, а следом визг рикошета. Я снова ударил локтем назад, и на этот раз попал. Малолетний ублюдок отлетел в сторону.

Я потянулся за долбаными штанами, когда крысеныш зарычал. Подняв голову, я остолбенел. Обеими руками мальчишка держал здоровенный пистолет, с навинченной трубой глушителя.

– Брось ствол!

Ноль реакции.

– Брось ствол! – Мать твою, я еще детей не убивал!

– Бросай! – снова гаркнул я. Зрачки ублюдка сузились, и я понял, что он сейчас выстрелит. Когда его палец напрягся, я просто завалился на бок, вскидывая свое оружие.

Выстрелили мы одновременно. Звук глушеного ствола потонул в грохоте моего пистолета. Подросток дернулся и откинулся на спину. Вокруг головы его расплывалось кровавое пятно.

– Черт-черт-черт! – Я в сердцах хватанул кулаком по грязному бетону пола. Ну некогда мне прицеливаться было! Выстрелил, как получилось. И – попал.

Ничего. Сейчас второй мне расскажет, что за сука посылает детей на смерть. И с какой целью.

Натянув-таки штаны, я повернулся – и выдохнул. Второй пацан был мертв. Сложно было сказать, какая пуля его прикончила – та, что вылетела из моего пистолета, когда мы боролись с сопляком, или та, которую выпустил его товарищ, стреляя в меня. Он полулежал, опершись на стену, а из пулевого отверстия в груди толчками вытекала кровь.

Нет, ну что за день такой сегодня?

– Что здесь вообще творится, мать вашу?!? – проорал кто-то, открывая дверь. Я медленно повернулся и поднял руки вверх. Не хватало еще, чтоб меня с перепугу завалили.

– А ну мордой в пол, живо! – заорал здоровяк, вломившийся в туалет, тыча мне в лицо стволом дробовика. Из коридора доносился топот: сюда бежал кто-то еще.

– Эй, тихо, друг, тихо! – Я выставил руки перед собой, держа их приподнятыми. Пистолет я благоразумно отпустил. Теперь он болтался у меня на пальце, зацепленный за скобу.

– Давай мы все немного успокоимся и поговорим. Я положу пушку на пол, и отойду на пару шагов в сторону. – Я старался говорить как можно дружелюбнее. – Сам не лягу, прости. Грязно тут. Зассано все. Понимаешь, да?

Я аккуратно опустил пистолет на бетон, медленно выпрямился и сделал шаг назад.

– Стой, где стоишь, сука!

Из коридора влетел худой, жилистый тип, вся смуглая кожа которого была покрыта татуировками. Он с ходу подскочил ко мне, и ткнул стволом короткого автомата мне под ребра.

– К стене встал, быстро!

И тут мое терпение лопнуло.

Я перехватил ствол автомата, и на противоходе заехал прикладом в зубы его же владельцу. Тот взвыл, хватаясь за лицо, я же, развивая успех, сгреб его за шкирку и пихнул на здоровяка.

Тот от неожиданности дернул спуск. Оставайся я там, где стоял – на этом бы моя история и кончилась. Заряд картечи, да почти в упор – это все, с гарантией. И бабки не отшепчут. Но я предугадал это заранее, и в момент выстрела уже катился по полу к сумке, брошенной подростками, так что свинцовая шрапнель, призванная изуродовать до неузнаваемости мое и так искалеченное тело, превратила в решето дверь одной из кабинок, попутно сорвав ее с петель и бросив внутрь. Моя же ладонь уже смыкалась на рукоятке шокера, или как его тут называют – тазера.

Выбираю слабину непривычного спуска – и два электрода на тонких медных проводах устремляются к цели. Здоровяк содрогается в конвульсиях, а я прыгаю вперед и ударом локтя бросаю на пол все еще находящегося в глубоких «потеряшках» латиноса.

По коридору застучали шаги. Много. Черт! Так, ладно. Нагнуться, татуированного – за шкирку и к себе, попутно вынув у него из кобуры пистолет. Он что-то буркнул, и я, мстительно улыбаясь, ввинтил дуло пистолета ему под ребра. Парень интернациональный жест понял, и заткнулся.

Черт, где же спрятаться? В дальней кабинке! Двери ерундовые, зато перегородки из монолитного бетона. Не прострелят. Отступать, конечно, некуда, но какие варианты?

– Эй ты! А ну брось его! – В туалете снова появился кто-то с оружием. Людно тут сегодня. Аншлаг прямо.

– Стой на месте, или я его замочу! – Голос сорвался, и я «дал петуха». Ни дать, ни взять – свихнувшийся идиот. Сначала детей положил, а теперь еще и заложника взял.

– Ты ж отсюда не выйдешь потом! – Кажется, мой собеседник искренне удивился.

Я скрылся за бетонной стенкой.

– Это мы еще посмотрим, – процедил, скрипнув зубами.

За пару минут в тесный сортир набились, кажется, все, кто ночевал в высотке. Среди них – и мой недавний собеседник из бара. Как я начал понимать – владелец не только питейного заведения, но и всей этой стоянки. Он мрачно обвел взглядом картину развернувшегося здесь побоища и расстроенно покачал головой.

– Ты мне показался нормальным, новичок, – спокойно проговорил он.

– Да? Именно поэтому ты собирался сдать меня?

На лице местного заправилы возникло искреннее недоумение.

– Сдать? Кому сдать? Зачем сдать? На хрен ты мне нужен, идиот?

– Сам знаешь!

В толпе зароптали.

Хозяин поднял руку с открытой ладонью вверх, и гул замолк.

– Ты что-то напутал, новичок. На этой территории никто никого не сдает. Это вредит бизнесу.

– Ясно все с бизнесом твоим. Ладно, слушай, что я хочу…

– Фак ю, придурок.

– Чего?

– Пошел ты.

По полу что-то прокатилось, звякнуло, и вдруг меня затопила волна какого-то потустороннего, совершенно иррационального ужаса. Ощущали паническую атаку? Вот то же самое, только сильнее в сто раз. Я оттолкнул латиноса, который, похоже, испытывал то же самое, и забился в дальний угол кабинки. Послышались шаги. Я тихо заскулил от страха. В дверях появился хозяин лагеря. Он усмехнулся, поднял брошенный артефакт, нажал на него, видимо, деактивируя, и некоторое время смотрел на меня, жалкого, перепуганного, изо всех сил старающегося не обделаться.

– А еще у нас не принято захватывать заложников и убивать детей. Это еще более вредно для бизнеса, чем сдавать кого-то.

Он легко забрал пистолет из моих трясущихся рук, перехватил его за ствол и наотмашь врезал мне по голове рукояткой. В глазах сверкнуло, и я вырубился.