Текст книги "Орден Архитекторов 6"

Глава 4

Княжеский дворец

Вадуц, Княжество Лихтенштейн

Княжеский дворец Вадуца, обычно величественно утопающий в спокойствии, сейчас напоминал растревоженный улей. Из каждого угла доносились обрывки фраз, нервные шаги, звонки телефонов – тревожный гул, сплетавшийся в единую какофонию хаоса.

Князь Лихтенштейна Роберт Бобшильд, бледный и нервный, лихорадочно расхаживал по кабинету. Его безупречный костюм, обычно символ власти и спокойствия, сейчас выглядел помятым и неприбранным, отражая бурю эмоций, бушующую внутри князя.

"Какая война? Мы же так не договаривались! Не должно было быть никакой войны!" – эти мысли крутились в его голове, словно заезженная пластинка.

Князь годами умело лавировал между интересами соседних государств, превращая Лихтенштейн в своеобразный буфер, приносящий прибыль не только княжеству, но и лично ему. Он с улыбкой принимал делегации из Швейцарии, Австро-Венгрии, Франции. Обещал каждому из них кусочек своего пирога – заключал выгодные торговые соглашения, доступ к ресурсам, даже лояльность в политических вопросах.

Но, кажется, он переиграл.

"Давай, присоедини Лихтенштейн к нам, ты станешь богаче!" – эти сладкие обещания звучали со всех сторон, подталкивая князя к предательству.

Роберт Бобшильд не хотел быть предателем, но и терять власть не собирался. Он жаждал богатства, но еще больше жаждал оставаться князем. Вот и лавировал между интересами могущественных соседей, выжимая из каждой сделки максимум выгоды для себя и, в меньшей степени, для Лихтенштейна.

Князь любил власть. А власть – это деньги. Деньги, которые текли к нему рекой, наполняя его личную казну. И теперь эта власть рушилась на глазах, превращаясь в руины, подобно карточному домику.

Телефон на столе, словно сумасшедший, разрывался от звонков. Советники, помощники, гвардейцы – все хотели доложить обстановку, получить указания, узнать, что будет дальше.

"На одном из участков прорвали оборону! Австрийцы уничтожили арсенал! Наши войска отступают!" – эти доклады, словно удары молота, обрушивались на голову князя, заставляя его вздрагивать.

– Австро-венгры… Они использовали «Молот Тора» ещё раз? – с трудом выговорил князь, схватившись за подлокотник кресла, пытаясь унять дрожь.

– Нет, Ваше Сиятельство, – ответил один из советников, бледный и взволнованный, – после первых трёх выстрелов… всё. Тишина. Сейчас обстреливают обычной артиллерией.

В этот момент в кабинет ворвался начальник гвардии, его лицо сияло от радости.

– Ваше Сиятельство! У меня отличная новость! – прокричал он, с трудом сдерживая эмоции.

– Давайте, давайте, нам сейчас очень не хватает хороших новостей, – обречённо произнёс князь, откидываясь на спинку кресла.

– Австрийцы пытались форсировать реку! – радостно доложил начальник гвардии, – Вся их танковая группа уничтожена! Герцог Лужайкин утопил их всех!

– Молодец Лужайкин! – князь позволил себе слабую улыбку. – Вот видите, господа, какие у нас в княжестве есть люди! Не просто так получающие свои жалования, а реально умеющие воевать!

Воодушевление, правда, было недолгим. Вскоре обсуждение перешло на другой фронт, где противник медленно, но неуклонно продвигался через горы.

– На восточном фронте… противник прорвался… через горы. Он движется вглубь княжества. Там… подстанция…

– Подстанция? – князь нахмурился. – Какая подстанция?

– Там… высоковольтная линия электропередач, – пояснил советник, нервно листая документы. – Если её уничтожат, то часть Вадуца останется без света.

– Чёрт! – прошипел князь.

Он прекрасно понимал, к чему может привести потеря подстанции. Город без света. Это хаос, паника, грабежи… Он должен сделать всё, чтобы этого не допустить.

– Если противник пройдёт, то сможет выйти к населённым пунктам, – продолжал советник. – Нужно немедленно эвакуировать оттуда людей. Мы не должны допустить жертв среди мирного населения!

Мысль о мирных жертвах вызвала у князя неприятную дрожь. Он понимал: как только начнётся настоящее кровопролитие, люди потеряют веру, паника охватит княжество, начнётся массовое бегство. И тогда Лихтенштейн рухнет окончательно. Князь не хотел этого допускать. Он должен был удержать власть любой ценой.

– Покажите мне этот участок.

Начальник штаба подошёл к карте, и указал пальцем на нужное место.

– Вот здесь, Ваше Сиятельство!

Князь внимательно изучил карту, обводя взглядом горную местность.

– Тут… узкий проход, и высокий длинный мост над горным ущельем, – произнёс он. – Если его удержать, то можно будет остановить наступление противника. И кто сейчас на этом участке? – спросил он, обращаясь к начальнику своего штаба.

– Виконт Рогов, – ответил тот, бросив быстрый взгляд на карту, развёрнутую на столе.

– Рогов? – князь презрительно скривил губы. – Этот трусливый шакал? Он же первым сбежит…

– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, но по последним данным стало известно, что он уже сбежал, – сообщил советник. – Виконт Рогов покинул свои позиции, понеся большие потери.

– Ваше Сиятельство! – обратился к князю начальник разведки, – Только что стало известно, что на место Рогова прибыл Вавилонский со своими людьми.

– Немедленно окажите им поддержку! – рявкнул князь, не задумываясь, но внезапно осёкся. – Стоп! Что?! Вавилонский?! – князь с недоумением посмотрел на разведчика.

– Да, Теодор Вавилонский со своей гвардией, – кивнул тот.

Роберт Бобшильд вспомнил дерзкого юнца, который посмел не только отказаться от его «щедрого» предложения, но и… Князь с трудом подавил гнев, из-за всплывшей в его памяти картины.

– Что с отрядами, которые находятся неподалёку? – спросил он, окидывая взглядом советников.

– Граф Шенк и граф Рихтер со своими людьми. Они связывались с нами, и ждут дальнейших указаний.

– Отлично. Пусть немедленно занимают оборону. Сообщите им, что силы Вавилонского разбиты. И пусть займут позиции… вот здесь, – князь, склонившись над картой, ткнул пальцем в точку, расположенную в километре за позициями Вавилонского. – И ведут огонь на поражение по любому, кто пройдёт.

– Но, Ваше Сиятельство, – возразил советник, – Вавилонский ещё не разбит. Вы выставляете заслон… за их спинами, километром дальше!

Князь прекрасно понимал, что эта тактика, мягко говоря, не блещет благородством, и может негативно сказаться на боевом духе войск. Но сейчас его больше волновала собственная выгода, нежели репутация.

– Слушайте меня внимательно, – сказал он, глядя на советников. – У Вавилонского всего горстка людей. Но его жертва… она позволит нам выиграть время. Другие смогут занять позиции, подготовиться к встрече с врагом. А мы, в свою очередь, не забудем Вавилонского. Он погибнет героем, не то, что некоторые…

Начальник штаба, поклонившись, поспешил удалиться, чтобы передать приказы.

Князь же отошёл в сторону и задумчиво посмотрел в окно.

«Этот наглый мальчишка… – подумал он с лёгкой усмешкой. – Он хотел славы! Ну что ж, он получит её. Посмертно. И никто, кроме меня, не будет знать, что он погиб, как пешка в моей игре».

* * *

Боевые действия шли полным ходом. Я стоял на вершине башни, которую сам же и создал всего несколько часов назад, и с помощью магии сканировал окружающее пространство, чтобы контролировать поле боя.

Рядом со мной, в специально созданном бетонном укреплении, за пулемётом сидел Шмель и методично отстреливал вражеских солдат, которые пытались прорваться через мост. Чуть поодаль, за снайперской винтовкой, расположился Скала. Он, как всегда, был хладнокровен и спокоен, словно находился не на поле боя, а в каком-нибудь тире, стреляя по банкам.

– Внимание на тридцать! – раздался голос Скалы. – Одарённые Огня и Ветра пытаются запустить в нас какой-то хренью!

Я перевёл взгляд в указанную сторону и увидел, как с вражеских позиций, словно огненный смерч, к нам движется странное облако пламени. Оно вращалось, шипело, разбрасывая вокруг себя искры. И, что самое неприятное – было невероятно быстрым.

Мои гвардейцы открыли по нему стрельбу, но пули, словно капли дождя, растворялись в раскалённом воздухе, не причиняя огненному вихрю никакого вреда.

– Чёрт! – выругался Буран, отшвыривая в сторону пулемёт, который перестал стрелять из-за перегрева ствола. – Что это за хрень?!

– Я займусь им, – сказал я, сжимая кулаки.

Я сконцентрировал свою силу и сформировал из земли огромный каменный щит. Затем заставил его вращаться, создавая своеобразную центрифугу.

Огненный смерч налетел на мой вращающийся щит с оглушительным рёвом. Искры и пламя разлетелись во все стороны, но центробежная сила щита удерживала основную массу огня. Я чувствовал, как энергия противника давит на мою конструкцию, пытаясь пробиться сквозь неё.

– Держись, Теодор! – крикнул Скала, щёлкая затвором винтовки. – Мы прикроем!

Гвардейцы открыли шквальный огонь по вражеским позициям, не давая противнику усилить атаку. Я же продолжал концентрироваться на щите, постепенно увеличивая скорость его вращения. Вскоре огненный вихрь распался, потеряв свою силу.

Я устало выдохнул, чувствуя, как силы покидают меня. Но расслабляться было рано. Враг не прекращал наступление, и мне приходилось постоянно быть начеку.

– Теодор, – раздался в моей рации голос Бурана. – У нас тут… гхм… небольшая проблема.

– Что случилось? – спросил я.

– Группа из двадцати человек пытается обойти нас слева, – пояснил он. – Я их засёк с помощью тепловизора. Думаю, они хотят незаметно подобраться к мосту.

– Я понял, – ответил ему. – Я займусь ими.

Он передал координаты. Я быстро нашёл нужное место и, сконцентрировав свой Дар, создал вокруг отряда противника каменную коробку, сделав это так, чтобы они не смогли ни открыть двери, ни пробить стены. Мог бы, конечно, сжать эту коробку, чтобы наверняка… Но зачем? Это лишняя трата сил, а силы мне сейчас нужны как никогда.

Тем временем, бой продолжался. Австро-венгры наступали, волна за волной, пытаясь прорваться через мост, но мои гвардейцы удерживали позиции.

Время тянулось мучительно медленно. Я, устало прислонившись к стене, отслеживал передвижения противника. Силы мои были на пределе. Я потратил слишком много энергии этой ночью, и теперь каждый новый магический импульс вызывал у меня ноющую боль в голове. Ещё и глушилки связи, установленные противником, работали безотказно. Обнаружить их и дотянуться, чтобы сломать, у меня уже не было сил. Наверное, замаскированы какими-нибудь артефактами.

Связи с моими людьми в усадьбе и в казармах не было. Понятно, что с ними должно быть всё в порядке, а за имения я не переживал – там големы, которых я очень хорошо подготовил. В казармах тоже находилась гвардия, у них было достаточно оружия и боеприпасов, чтобы отразить любую атаку. С лавкой тоже всё было в порядке. Я установил там дополнительные защитные механизмы, которые могли выдержать нападение небольшого отряда. А ещё – сделал секретные комнаты, где могли спрятаться люди на случай опасности.

Но вот то, что прямо сейчас мы не могли связаться и запросить подкрепление – не давало мне покоя.

Я перевёл взгляд на карту, пытаясь оценить ситуацию. Враг наступал с двух сторон, и их главная цель – этот мост. Если они прорвутся через него, то смогут занять выгодные позиции, и тогда…

Я понимал, что мост – это наша единственная надежда. Если он будет уничтожен, то нам придётся отступить, оставив противнику контроль над важным участком. И это может привести к катастрофическим последствиям.

Я прикинул свои возможности. Да, можно было бы обрушить мост, но он был слишком большим и крепким. Даже используя всю свою силу, я не смог бы полностью его уничтожить. А частичное разрушение не принесёт нам никакой пользы.

В этот момент в воздухе что-то просвистело, и я, подняв голову, увидел, как прямо в нашу башню летит снаряд.

«Да вы охренели?!» – пронеслось у меня в голове, и я, не раздумывая, махнул рукой.

Снаряд, словно по волшебству, изменил свою траекторию полёта и полетел в обратную сторону – в скопление вражеских солдат. Раздался оглушительный гул, и в месте, куда он упал, вспыхнул огненный шар, разбрасывая вокруг себя обломки.

Я, прищурившись, посмотрел вниз и увидел, что в том месте, где ещё недавно стояла вражеская пушка, теперь зияет огромная воронка. Обломки техники, словно детские игрушки, были разбросаны вокруг. А от расчёта не осталось даже мокрого места.

Это я удачно "отмахнулся", ничего не скажешь.

Прошло два часа, начало светать. На востоке небо окрасилось в нежные розовые тона, которые постепенно сменялись ярко-оранжевым цветом. Но мне было не до восхищения красотой восхода солнца. Я чувствовал себя выжатым, словно лимон. Силы покидали меня, и я с трудом удерживал защиту. К тому же, у нас начали заканчиваться боеприпасы.

Вскоре подмога всё-таки прибыла, но она была отнюдь не такой, какую мы ожидали. Я посмотрел в сторону, где примерно в километре от нас стояли наши «союзники». Они уже заняли выгодные позиции, но… не спешили к нам на помощь.

– Смотри, дядь Кирь, – сказал я, протягивая Скале бинокль и указывая на дальний склон горы, где в свете восходящего солнца мерцали разноцветные флаги. – Узнаёшь?

Скала взял бинокль и, внимательно изучив местность, кивнул.

– Узнаю, – сказал он. – Это флаги графов Шенка и Рихтера. Рода известные, старые. И, что немаловажно, – влиятельные. Род Шенков известен своими военными традициями. Почти все мужчины в их семье – военные. Что же касается Рихтеров, то они славятся своим умением заключать выгодные союзы.

– Хм… – протянул я, задумчиво потирая подбородок. – Как думаешь, им можно доверять?

– Я склоняюсь к тому, что да, – ответил Скала, возвращая мне бинокль. – Всё-таки это не какие-то захудалые аристократишки. У них есть репутация, которую они не хотят терять.

– Понятно, – кивнул я. – А почему они, собственно, не приходят нам на помощь?

– А ты попробуй догадаться сам, – усмехнулся Скала. – Ты же умный парень.

Я нахмурился, пытаясь понять, о чём он говорит.

– Приказано не вмешиваться?

– Скорее всего, – кивнул Скала. – Готов поспорить, им сказали, что мы уже мертвы. И что противник должен занять этот участок. Поэтому они стоят там, и не спешат вступать в бой, – он сделал паузу, а затем, глядя мне в глаза, добавил: – Теодор, тебе нужно понимать, что война – не просто стычка двух государств. Это игра власть имущих. И в этой игре у каждого своя роль, свои интересы.

Я посмотрел на поле боя, заваленное телами погибших, и тяжело вздохнул.

– Надеюсь, это не та самая история, когда империи проигрывают войны из-за командующих-идиотов?

На душе у меня было неспокойно. Я понимал, что ситуация – критическая, и мы находимся на грани поражения. Но, на самом деле, самый сложный этап – только в начале, в первые семьдесят два часа. Если не пропустить врага, продержаться, то Лихтенштейн успеет подготовиться, и стянуть все свои силы на нужные точки. Но даже так, Австро-Венгрия сейчас явно воюет не всерьёз, а скорее прощупывает почву, чтобы посмотреть на реакцию Российской Империи. Я очень надеюсь, что от Империи ответ поступит в кратчайшие сроки. И этот ответ будет таким, которого сейчас ждёт весь Лихтенштейн.

Мои размышления прервал Скала, который, внезапно вскочив, крикнул:

– Вертушки!

Я поднял голову, посмотрел в небо, и увидел, как в нашу сторону, словно хищные птицы, летят два австрийских боевых вертолёта.

– Достану их! – крикнул Скала, прильнув к прицелу винтовки, но я остановил его.

– Нет, дядь Кирь, не трать патроны, – сказал я. – Я сам с ними разберусь.

Я сконцентрировал свою силу и с оттолкнул от себя каменное копьё, которое только что создал. Оно взмыло вверх и, со свистом рассекая воздух, угодило точно в один из вертолётов.

Машина, вспыхнув ярким пламенем, рухнула вниз, разлетаясь на мелкие обломки.

Второй вертолёт, заметив, что его напарника подбили, резко снизился, пытаясь уйти от огня. Но я, не теряя времени, используя свой Дар, «схватил» его, словно игрушку.

Пилоты, наверняка с удивлением ощутив, что их машина перестала слушаться управления, начали лихорадочно дёргать штурвал, но всё было бесполезно. Вертолёт, повинуясь моей воле, развернулся, нужные пусковые контакты замкнулись, и все ракеты – а их там было семьдесят две штуки, – выстрелили в сторону горы, где располагались австрийские войска.

Ракеты, со свистом рассекая воздух, полетели в разные стороны, уничтожая вражеские огневые точки. Затем я, скрипнув зубами и приложив последнее усилие, направил и сам вертолёт в сторону окопавшихся противников. Раздался взрыв, и вертолёт, разлетевшись на мелкие осколки, превратился в пылающий костёр.

Я устало опустился на каменный пол, и тыльной стороной ладони вытер хлынувшую кровь из носа.

Ещё через час, после того как мы отбили очередную атаку австрийцев, ситуация стала по-настоящему критической. Боеприпасы закончились, несколько машин, которые мы использовали для перевозки, были выведены из строя.

Теперь я использовал свой Дар не для того, чтобы уничтожать противника, а для того, чтобы помогать своим людям. Ведь я видел поле боя, как на ладони, отслеживал каждое движение врага, каждый выстрел. И в то же время видел все наши ресурсы. Я заставил автоматы, лежавшие рядом с телами погибших противников, полететь в нашу сторону. Следом за ними полетели магазины и гранаты. Я почувствовал себя своеобразным «начальником склада», подтягивая к нашим позициям оружие и боеприпасы со всего поля боя.

Мои гвардейцы отстреливались, а я, с помощью магии, «подбрасывал» им всё, что могло пригодиться. Но… долго так продолжаться не могло, ведь мои возможности не безграничны. Мой магический источник был ещё недостаточно силён для таких баталий, один против всех.

– Теодор, нам нужно отступать, – сказал Скала. – Мы не выдержим ещё одну полноценную атаку.

Я взглянул на его усталое лицо, покрытое потом и сажей.

Нужно было срочно что-то придумать. И у меня возникла одна безумная идея…

Граница княжества Лихтенштейн

Восточный фронт

Граф Генрих Шенк, крепкий мужчина с седыми висками, но пронзительным взглядом, нетерпеливо ёрзал на походном стуле, сжимая в руке чашку с остывшим кофе. Напротив него, за столом, заваленным картами и документами, сидел его старый друг и соратник, граф Густав Рихтер.

В штабном шатре царило напряжённое молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в походной печи. Шенк невольно бросил взгляд на карту, развёрнутую на столе. Она напоминала лоскутное одеяло, раскрашенное разноцветными флажками, каждый из которых обозначал позиции войск.

С восточной стороны Лихтенштейна, словно ядовитая змея, тянулась линия фронта, отмеченная красными флажками австро-венгерских войск. Синие флажки гвардии Родов Лихтенштейна, словно защитный барьер, пытались сдержать их натиск.

На юге – швейцарские гарнизоны и, за каким-то хреном, чёрные флажки Османской Империи. Похоже “вечно-нейтральная” Швейцария решила таскать каштаны из огня чужими руками. Как всегда. Ну, а с севера – серые флажки Прусской армии, которая пока не вступала в бой, но уже стянула к границе значительные силы.

Шенк и Рихтер были из тех немногих аристократов, которые не предали свою клятву, данную Императору. Они выступили на защиту княжества со своими людьми. Вот только их силы, по сравнению с армиями противника, были ничтожны.

В этот момент в штабной шатёр, словно вихрь, ворвался гвардеец Шенков.

– Простите, господа, но вам нужно это увидеть! – прокричал он, с трудом переводя дыхание.

Шенк, нахмурившись, медленно поднялся со стула.

– Что случилось? – спросил он.

Гвардеец, не отвечая, кивнул на вход в шатёр, жестом приглашая их выйти.

– Прошу прощения, – сказал он, – но вам нужно это увидеть своими глазами.

Шенк с досадой отложил чашку с кофе, и вместе с Рихтером они вышли вслед за ним.

На улице уже рассвело. Шенк, прищурившись, осмотрелся. Всё вокруг было окутано густым белым туманом. Изредка в тумане, словно призраки, мелькали силуэты деревьев, палаток, военной техники.

– И что, по-твоему, мы должны увидеть? – спросил Шенк, с раздражением глядя на своего гвардейца.

– Смотрите! – тот указал рукой в сторону.

– Не понимаю… – нахмурился Рихтер, пытаясь пробиться взглядом сквозь пелену тумана. – Что это за…

Шенк, не отрываясь, смотрел в сторону горы. Сначала он ничего не увидел. Но затем…

– Твою мать… – прошептал он, не веря своим глазам.

В том месте, где всегда был обычный склон горы, теперь… стояла огромная, круглая башня. Она была невероятно высокой, уходящей вершиной в утренний туман. Её стены, выложенные из белого полированного камня, мерцали в свете первых лучей солнца золотистым сиянием.

– Что это за чертовщина?! – спросил Рихтер. – Кажется, это рядом с мостом. Но там отродясь не было башен!

– Я сам не понимаю, – пробормотал Шенк, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение этому странному явлению. – Такое ощущение, что она… просто выросла из земли.

В этот момент, словно в подтверждение его слов, земля под их ногами легонько задрожала. Из тумана донеслись звуки выстрелов и взрывов.

– Ну вот, я же тебе говорил, там кто-то сражается, – сказал Шенк. – Слышишь?

– Слышу, – кивнул Рихтер, нахмурившись. – Но… откуда они там взялись? Ведь это участок… виконта Рогова. Разведка докладывала, что все его люди погибли ещё вчера.

– Ваше Сиятельство, я уже четвёртый раз связываюсь со штабом, – сказал гвардеец, – и мне говорят, что там никого нет.

– Херня какая-то! – отмахнулся Шенк, прислушиваясь к звукам боя. – Не могли же они все погибнуть. Вон, слушай…

Гул боя, доносившийся из тумана, усиливался. Вскоре над лесом начали появляться трассирующие пули, оставляя за собой огненные полосы.

– Значит, – сказал Рихтер, – там всё-таки кто-то есть. И, судя по всему, у них проблемы.

– Ну вот я и говорю – херня какая-то! – повторил Шенк. – Опять штаб накосячил. Кажется, они решили, что Рогов и его люди – это пушечное мясо. И их просто оставили там, чтобы дать нам время подготовиться к встрече с австрийцами. Не знаю, как ты, а я не собираюсь отсиживаться здесь, пока там, перед нами, гибнут люди.

Он перевёл свой взгляд на гвардейца.

– Ещё раз, – приказал он, – запроси информацию по этому участку. И да, если в ближайшее время не будет адекватного ответа, я лично поеду в штаб и набью морду всем этим горе-стратегам!

– Так точно! – кивнул гвардеец и, достав рацию, начал вызывать штаб.

– Ещё раз повторяю – херня какая-то! – проворчал граф Шенк, не отрываясь от бинокля. – Я вижу… вспышки, взрывы… как будто там кто-то… устраивает им настоящий ад. Но я не понимаю – как такое вообще возможно? Может, там были какие-то секретные подразделения?

– Нет, – покачал головой граф Рихтер. – Никаких секретных подразделений у нас нет. И потом, даже если бы они там и были, – как они могли продержаться так долго? Против всей этой наступающей армады!

Он сделал паузу, а затем, с лёгкой усмешкой, добавил:

– Ты же знаешь, у австрийцев всё чётко. Они действуют методично, грамотно. И если они решили занять этот участок, то…

– Вот именно! – перебил его Шенк. – Значит, там кого-то оставили. Чтобы… дать нам время подготовиться.

– Хорошая мысль! – кивнул Рихтер. – Вот только… меня это бесит. Мы с тобой – не какие-то сраные трусы, которые прячутся за спинами других! Мы те, кто воевал за Лихтенштейн, когда остальные… – он скрипнул зубами, вспоминая старые времена. – Мы рисковали жизнью за свою землю! И теперь нам говорят – сидеть и ждать, пока кто-то другой… – он не договорил, но оба поняли, что речь идёт о «пушечном мясе».

– Нужно выяснить, что там происходит, – кивнул Шенк. Он сделал паузу, глядя на своего гвардейца, который как раз подошёл к ним. – Ну что? Есть новости?

– Никаких, Ваше Сиятельство! – покачал головой тот. – В штабе говорят, что тот участок безнадёжно потерян, приказывают оставаться на своих позициях.

В этот момент на вершине башни начало что-то происходить. Сначала появился небольшой разноцветный камешек, который медленно рос, увеличиваясь в размерах. А потом, Генрих Шенк и Густав Рихтер, не веря своим глазам, увидели, как прямо на их глазах этот камешек превращается… в огромный цветной флаг.

– Чёрт… – пробормотал Шенк, прищурившись. – Кажется, я знаю этот флаг.

– И я тоже, – кивнул Рихтер.

– Вавилонские! – в один голос произнесли они.

– Мы должны ему помочь, – твёрдо заявил Шенк. – Собираем всех бойцов.

– Но, Ваше Сиятельство, – попытался возразить гвардеец, – у нас приказ из штаба…

– Плевать на приказ! – отрезал Рихтер. – Мы сейчас должны действовать, как подсказывает нам совесть, а не как эти… – он не договорил, но и так было понятно, о ком он говорит.

Шенк и Рихтер, не теряя времени, отдали приказ своим людям.

– Всем приготовиться к бою! Мы выдвигаемся!