Электронная библиотека » Юрий Визбор » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 19:26


Автор книги: Юрий Визбор


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Петр нахмурился.

– Портим, – сказал он. – Если не спасем…


Рука Володи, ощупывая, оглаживая каждый выступ, каждую зацепку в неверной желтой породе, наконец наткнулась на что-то более твердое. «Желтый пояс» кончился. Дальше шла полоса белого мрамора, такого белого, что на него было больно смотреть. Володя достал крюк и стал вколачивать его в ближайшую трещину. Крюк шел очень медленно, трудно, и это было прекрасно. Наконец он начал под ударами скального молотка петь. Этот звук означал, что на крюк можно повесить хоть грузовик. Володя пристегнул к крюку карабин, продел туда страхующую веревку. Всё! Он почувствовал тяжелую усталость, напряжение спало.

Внизу Руслан и Саша аплодировали капитану. Лида, стоявшая на страховке, плакала, но не могла стряхнуть слезы, потому что обе руки у нее были заняты страхующей веревкой…

Марат валялся на спальном мешке. Рядом шипела радиостанция. В руке Марат держал учебник и, шевеля губами, разбирал ненавистные английские слова. Иногда он отрывался от этого занятия и, не меняя позы, поглядывал в подзорную трубу. В трубе было видно, как на леднике расхаживает с ледорубом в руке Спартак. Внезапно радиостанция ожила, и чей-то голос стал вызывать: «База-Ключ, я База, как слышно, прием». Марат, обрадованный таким замечательным поводом бросить занятия, тут же откликнулся. Ему сообщили, что для команды на стене Ключа есть срочное сообщение, которое он должен записать. Записывать было не на чем, и Марат стал писать на внутренней обложке учебника. Передали вот что: «Моряки! В результате землетрясения выскочили все болты, кроме трех. Камень находится в худшем положении, чем до начала работ. В любой момент, повторяем – в любой момент, он может упасть. Мы понимаем, как, некстати это произошло, но причины насчет цемента вы знаете сами. Просим вас немедленно прервать восхождение и в самый короткий срок спуститься к лагерю База-Ключ. Завтра за вами вылетает вертолет. Помощи нам ждать неоткуда. Срочно сообщите о своем решении по радио. Ваши Юнна, Петр».

– Кто принял? – спросил оператор.

– Курсант, – ответил Марат.

Он захлопнул учебник с записью радиограммы, повертел его в руках, словно не знал, что с ним делать, потом сунул учебник под камень. Тут на гребне морены появился – видимый уже без всяких подзорных труб – Спартак.

– Ну как?! – закричал он еще издали.

– О,кей! – ответил Марат. – Ай эм вери глед ту си ю!

– Ай ту, – сказал Спартак. – Я нашел две замечательные друзы…

Он подошел поближе и вынул из кармана штормовых брюк две действительно замечательные друзы…


Володя наклонился и увидел между камней какие-то предметы. Поднял. На его большой ладони лежали старый шприц одноразового действия, алюминиевая баночка из-под лекарств. Среди камней виднелись рыжие сухие кучи старых окровавленных бинтов.

– Это – «зеркало», – сказал Володя. – Саш, мы к «зеркалу» подошли.

– Раз подошли, будем лезть, – сказал Саша.

– Может, для одного дня многовато?

– Нет, нормально. Интересно, откуда Сеня сорвался?

Они посмотрели наверх. Выше шла абсолютно гладкая вертикальная стена, на которую и смотреть-то было страшно. Однако было видно только 10 – 12 метров этих скал. Что было дальше – скрывалось за перегибом стены.

– Кстати, – спросил Володя, – что он тебе шептал в больнице? Когда отвел в сторону?

– А, – ответил Саша, – пустяки разные. – Саша даже рукой

махнул, будто муху отгонял. – Я полезу сейчас. У нас еще куча времени.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Володя.

– Я свеж! – резко ответил Саша. – Я даже верю, что стою у стены, о которой мечтал годы. Сделаю эту гору и буду заниматься архитектурой до пенсии.

Он стоял и массировал фаланги пальцев и кисть правой руки, когда-то переломанную камнем на стене пика Аламедин. Снизу, из-за перегиба скалы, из глубины голубой несусветной пропасти, на дне которой на мятой бумаге ледников еще умирали последние утренние туманы, показалась голова в канареечной маске с козырьком, из-под которого виднелись два голубых веселых глаза и клок соломенных, коротко стриженных волос, – Лида.

– Чего вы там? – спросила она, начав принимать поднимавшегося снизу Руслана, страхуя его и выбирая веревку. – «Зеркало», что ли? – еще раз спросила она.

– Оно, – ответил Володя. Они с Сашей все еще смотрели вверх, стояли неподвижно. Подошел и Руслан. Едва его крепкая голова, посаженная на короткой шее, показалась над скалами, он спросил:

– Что? «Зеркало»?

Ему никто не ответил. Все стояли и смотрели вверх…

…Обвешанный, как старьевщик, всяким альпинистским скарбом – связками крючьев, лесенками, репшнурами, карабинами, Саша начал подъем. Он лез вдоль хорошо просматривающейся трещины, быстро обрабатывая ее, загоняя в щели то деревянные клинья, то крючья. Снизу внимательно страховал Володя. Все это было достаточно сложно, но и достаточно обычно. Иногда Саша встречал старые крючья – год назад здесь шел Сеня Чертынский. Крючья прочно сидели в стене, но Саша не пользовался ими – бил свои. Иногда снизу спрашивал Володя: «Как там?» Саша отвечал: «Нормально». Вот и весь разговор. Наконец и нижняя площадка и стоявшие на ней скрылись, и перед Сашей предстала настоящая стена «зеркала» – уходящие ввысь гладкие и отполированные, блестящие под солнцем скалы, над которыми нависали «балконы». Их галереи, состоявшие из трехметровых потолков, казалось, вот-вот рухнут вниз. Печально, но и трещина вскоре кончилась. Саша, повиснув на стременах, внимательно разглядывал стену.

«Где же сорвался Сеня? – подумал он. – Выше не видно никаких следов его работы… Как он говорил: „Увидишь, мимо не пройдешь“. Почему эти слова все время вертятся у меня в голове? „Увидишь, мимо не пройдешь“. Ладно. Поработаем-ка правой рукой. Ничего, никаких зацепок. Спокойно. Вот крохотная. Сколько я смогу на ней провисеть? Десять секунд, не больше. Дальше что? Использую нижний крюк как опору для ноги. А если крюк не выдержит? Переломы будут такие же, как у Сени… В лучшем случае. В самом лучшем. Ну, попробуем. Десять секунд – огромное время».

– Володя! – крикнул Саша невидимому партнеру. – Ты держишь?

– Держу! – закричал снизу капитан.

Стена медленно пошла вниз перед самыми глазами. Правая рука, уже истерзанная восхождением, вся в ранках и ссадинах. Кончики пальцев держатся за крохотную зацепку. Нога вышла из стремени, оперлась на крюк. Тело подалось вверх. Левая рука стала лихорадочно шарить по скале. Есть! Нечто вроде лунки. И для ноги кое-что нашлось! Ноги встали в распор… Саша пошел дальше.

«Да, – лихорадочно думал он. – Сеня здесь прошел свободным лазанием. Молодец! Хорошо бы мне сойти с крюка. Две-три минуты он еще выдержит. С гарантией. Дальше гарантия кончится… Что же под левой ногой? Вернем-ка ее на место. Ну, рискни, рискни освободить руку… О! Зацепка, зацепка, родная, хорошая…»

Снова перед самыми глазами стена поплыла вниз. Саша выжался, встал на крошечную полку. Открылась маленькая, сантиметра в два, щелочка в стене. Крюк туда, крюк! Карабин на него. Веревка. Всё!

– Капитан! – крикнул Саша вниз. – Иди, я тебя приму!

Вскоре показался Володя. Едва высунувшись из-за перегиба, он остановился, оглядывая открывшуюся картину стены.

– Красота! – мрачно сказал он. – Есть на что поглядеть. Ты там хорошо стоишь?

– Одна нога хорошо, – ответил Саша.

Володя вскоре подошел к нему, помог организовать надежную страховку, сам устроился неплохо.

– А что, от Сени есть какие-то следы здесь?

– Не видел, – ответил Саша. – Если он и шел здесь, то свободным лазанием.

– Молодец, – с осуждением сказал Володя.

Саша снова двинулся вверх. После пятнадцати метров предельной работы он подошел под нависающий потолком карниз.

– Капитан! – крикнул Саша. – Сенька-то был здесь! Вот его крючья.

– Хорошо, – ответил Володя, – но ты на них не надейся, бей свои.

Саша на двух лесенках уже висел под карнизом. Он, полностью находясь в воздухе, ловко работал репшнурами, крючьями, лесенками и в итоге довольно быстро пролез эти три метра нависающих скал. От карниза снова шла вертикальная стена, и Саша стал по ней подниматься и вскоре скрылся. Володя стоял на страховке. Веревка, которая медленно ползла вверх, повисла неподвижно и больше не шевелилась. Тут Володя посмотрел в первый раз на часы и увидел, что они почти полдня лезут по «зеркалу». Вдоль стены прохаживался слабый, но резкий ветерок. Тени стали удаляться. Веревка не двигалась.

– Саш, ты чего там? – крикнул Володя.

Ответа не последовало.

– Саш!

– Я слышу, – ответил Саша. – Не мешай.

Володя напряженно смотрел вверх. Что там увидел Саша – он не знал. Знал только, что в любую секунду оттуда, из-за нависшего над ним потолка скал, мог неожиданно вылететь Саша, и долг капитана заключался в том, чтобы ежесекундно быть готовым остановить его падение. Ничего не происходило. Краем глаза капитан видел, что ниже, уже по обработанному маршруту, поднимаются Лида и Руслан. Веревка, крепко зажатая в руках капитана, была совершенно неподвижна.

…Между тем Саша висел на двух лесенках и просто не знал, что ему делать. Перед ним вверх снова уходили совершенно гладкие вертикальные скалы, и что-то не было видно ни одной зацепочки, ни одного намека на зацепку. Стена была монолитная, гладкая, словно броневая плита. Правда, правее шла довольно длинная трещина, вдоль которой можно было уверенно подниматься. Но путь к этой трещине преграждал длинный вертикальный колодец с отдающими глазурью тонкими пленками черного натечного льда. Пройти этот колодец и даже подойти к нему, как понимал Саша, было просто невозможно.

Прямо перед ним и было то самое место, где сорвался Сеня, о котором он говорил: «Увидишь, мимо не пройдешь». Было ясно видно, куда он бил один крюк, как этот крюк вырвался, когда Сеня, очевидно, встал на него. Рядом торчал другой, покосившийся крюк с висящим на нем титановым карабином. Это уже оставили в спешке ребята из его команды, когда снимали Сеню. Сколько он проболтался в воздухе с двумя переломанными коленями? Этого он тогда в больнице не говорил. Только твердил, усмехаясь: «Увидишь, мимо не пройдешь».

«Он разозлился, – подумал Саша, – разозлился и стал нервничать. Или просто испугался. Нет, Сеня скорее разозлился, он не из пугливых. Что же делать? Это моя последняя спортивная гора. Мне уже 36… Ладно. Что же делал Семен? Он рискнул отжаться на крюке. Надеялся, что выше за что-то ухватится. Не вышло. Прижался к скале, крюк стал выходить из трещины… Я, между, прочим, тоже держусь на крючьях. Правда, на трех. Один – надежный. Ну так что же я вишу? Жду срыва? До темноты еще часа три… Ладно, какие есть варианты? Ни одного. Что же тогда здесь стоять? Но ведь была какая-то мыслишка в ту секунду, когда я впервые увидел эту стену и колодец. Безумие. Вон там, на той стороне колодца, под самой трещиной торчат три скальных пальца. До них метров десять. Если накинуть на них… Нет, это безумие. У меня осталось после карниза три шлямбурных крюка… Если накинуть на них петлю. И уйти маятником вниз. Накинуть петлю. Какой-то ковбойский альпинизм…»

– Саша! – донеслось снизу.

– Я думаю, – ответил Саша.

– Ты думаешь уже полчаса. Подойти к тебе?

– Нет. Тут нет места для тебя.

…Саша не чувствовал времени, но когда он сочинил на конце веревки целую систему петель, узлов-колец, он увидел, что холодеющее солнце, склонявшееся к закату, теперь прожекторно бьет вдоль стены, и при таком освещении даже спичка дала бы тень длиной в столб. Ведь монолит, получивший в свое время справедливое название «зеркало», был залит ровным оранжевым светом, как старой запекшейся кровью, и на всей стене не было ни бугорочка, ни углубления, ни трещинки, ни полочки. Лишь в стороне чернел вертикальный, словно проведенный по линейке, провал колодца…

– «Брошу десять раз! – подумал Саша. – Нет, пятнадцать! Когда-то этим приемом пользовался знаменитый Вальтер Бонатти, когда в одиночку лез на стену Пти-Дрю. Если не зацеплюсь – уйду… Нет, нет!!! Я не должен допускать такой мысли! Это мой последний шанс. Последний…»

Первый бросок. Второй. Третий. Пятый. Зацепилась. Саша осторожно потянул на себя веревку… Держится. Дернул. Соскочила. О, боже! Саша прислонился каской к стене, отдышался. Шесть. Семь. На седьмом броске веревку заклинило.

«Седьмой – удача! – подумал Саша – Счастливое число. Семь. Резко дергаю – не соскакивает. Тяну – держится… Ну не обманывай себя, не обманывай! Я направляю усилия по горизонтали, а когда я повисну на этих качелях, усилие будет направлено вниз. Ну?!»

Казалось, что веревка зацепилась надежно. Черная, чуть колышущаяся тень от нее перерезала угольной полосой оранжевую стену, уходившую ниже, там, где Саша прошел «балкон» в вечереющую преисподню.

– Капитан! – закричал Саша. – Дай мне метров пятнадцать слабины. У меня маятник.

Володя ответил не сразу.

– Ты подумал?! – крикнул он снизу.

– Да!!!

Какая там была мимика на лице капитана, Саша, конечно, не видел. Он просто почувствовал, что веревка пошла, и стал выбирать слабину, одновременно держа внатяг конец, зацепившийся за скальные пальца под вертикальным колодцем. Наконец все было готово. И тянуть с этим больше нельзя – ни повода нет, ни причины.

– Ты держишь?! – крикнул Саша вниз, крикнул так, что самому стало страшно.

– Держу, – ответил капитан, ответил спокойно, сдержанно, твердо…


Спартак доел банку фасоли в томате и ложкой выскребал остатки, Марат валялся на спальном мешке и глядел в небо.

– Ю ар рэди? – спросил Спартак. – Уэр из зе инглиш бук?

– Ты – хуже всех, – сказал Марат. – Хуже даже нашего физкультурника.

– Оскорбления являются для настоящего педагога только комплиментом. На первом этапе обучения, – ответил Спартак. -

Давай сюда учебник.

Марат нехотя на четвереньках полез, достал из-под камня учебник. Улегся на мешок, раскрыл книгу и лениво произнес:

– Лессон намбор ту.

– Прими, пожалуйста, другую позу, – сказал Спартак. – Вообще, иди сюда с учебником. Дай-ка его мне.

Марат подошел.

– Я – сам, – сказал он, не выпуская книги из руки.

– Дай книгу, я сказал!

– Ну не все ли равно?

– Да что это такое? – возмутился Спартак. Он выхватил учебник из рук Марата.

– Пятнадцатая страница, – быстро сказал Марат.

– Знаю, – буркнул Спартак. Он раскрыл книгу и на первой внутренней обложке обнаружил радиограмму. Прочел.

– Ну, спасибо, Марат! – сказал он. – Спасибо, курсант!

– У капитана есть мечта! – воскликнул Марат. – Мечта, ты понимаешь, мечта! Если мы передадим это наверх, мы отберем у них мечту!

– Я думал, ты – молодой, – сказал Спартак, – а ты – просто маленький.


– Ну, я пошел, – сказал сам себе Саша и оттолкнулся от скалы. Он стал падать, но никакой жизни собственной не пролетело перед его странно затуманившимся взором. В этот короткий миг он будто выскочил из своего собственного тела и как бы со стороны увидел себя летящим вдоль освещенной закатным солнцем отвесной стены, а в голове – вот уж ни к селу ни к городу! – пронеслось короткое грязное ругательство, которое интеллигентный Саша сроду не употреблял, даже, когда ругался до истерики с прорабами. За этим неожиданным словом возникла щемящая, бессловесная, исключительно жалостная мысль: «Я падаю». «Я падаю!» Однако его дернуло в обвязке так, что чуть не хрустнули ребра. Повис. Удача.

Володя снизу увидел, как вылетели из-за «балкона» Сашины ноги, и теперь они уже болтаются в стороне. Значит, маятник удался. Саша не стал ждать, он тут же начал подъем по этой веревке, используя специальные зажимы.

Вот он на полпути. Вот уже под самыми скальными пальцами. Сердце бьется почти что в горле. Дыхания нет. Взялся за эти самые скальные пальцы. За ними оказалась площадка, небольшая, но встать можно двумя ногами. В это счастье просто не верилось. Силы оставили Сашу. Он сел на корточки, бессмысленно тер рукой лицо. Но тут же разозлился на себя. Это было малодушие. Сначала он должен был забить крюк. Это главное. Все остальное – потом. Он стал бить его в хорошую трещину, и длинное лезвие крюка типа «Л» уходило в глубь скалы, повторяя там, во тьме, все ее трещины, поворотики, изгибы. Крюк звенел, пел, и лучше этого звука не могло быть ничего. Саша бил этот крюк и знал, что этот звук скажет больше любых других слов капитану все, что нужно, знал, что «зеркало» уже практически пройдено, знал, что жизнь в альпинизме он прожил недаром. И только когда он пристегнулся к крюку, он расслабился и крикнул вниз громко, сколько было мочи:

– Вова! Есть в жизни счастье!!

По стене рядом с ним шла вода, тонкий слой воды, толщиной с лист бумаги. Саша прильнул к скале и пил эту воду, словно целовал гору…


Между огромных скальных блоков, каждый из которых был величиной с добрую деревенскую избу, они поставили свою палатку. У них наверху было еще чуть светло, но внизу в провалы пропастей, под темные кисейные платки плоских туманов уже затекли чернила ночи. «На улице» рядом с палаткой шипел примус, из котелка, стоявшего на нем, валил пар. В палатке неудержимо смеялись, стенки ее ходили ходуном. Иногда высовывалась счастливая Лида, открывала крышку и говорила:

– Недоваренная картошка – деликатес французской кухни.

Это нехитрое высказывание снова вызвало неудержимый смех. Все были счастливы.

– Капитан, – спросил Руслан, – ты наверх смотрел?

– Смотрел, – сказал Володя, – нам пару дней до вершины. Пара дней до золотых медалей. Больших, круглых, блестящих, тяжелых!

– Ой, парни! – сказал Руслан. – У меня такое настроение! Мы «зеркало» прошли!

– Ты, Саш, гений, гений! – сказала Лида, – Ты «зеркало» прошел.

– Гению хочется пересмотреть всю свою жизнь, – тихо сказал Саша. – Со мной это случается каждый раз после хорошей горы. Все проблемы кажутся пустяковыми. Даже чудится, что еще смогу полюбить… После горы какое-то необыкновенное вдохновение чувствуешь, что ли…

– Гора еще не всё, – вставил Володя.

– Нет, никаких медалей не нужно! – горячо сказал Руслан. – Ничего не нужно. Что нужно – уже было! Мы состаримся. Мы разойдемся. Мы разъедемся. И всегда будет этот день. Наш тайный праздник. Победа, которую не видел никто, кроме нас четверых. И никто даже не поймет, что это было такое. Да и рассказать нельзя.

– Один человек поймет, – сказал Саша.

– Кто – горячился Руслан. – Кто это может по-настоящему оценить?

– Сеня Чертынский, – сказал Саша. – Боролся он здесь по-настоящему.

– Вот странно, – сказал Володя, грызя сухарь, – есть люди, которые испытывают в горах чувство подавленности. Человек – муравей, песчинка. А я чувствую в горах силу. Но не потому, что я побеждаю их. Потому, что я побеждаю себя. И потом, уже в равнинной жизни, я опираюсь на это чувство, как… как… на прочную зацепку.

– Что значит – капитан! – сказал Руслан. – Скажет – плакать хочется…

– Ладно! – Володя махнул рукой.

– Нет, правда, капитан! – говорил Руслан. – Я вот здоровый, да? Самбо знаю, бегаю, стреляю прилично. В трех делах участвовал, орден дали. А за тобой иду как за каменной стеной. Истинная правда!

– Это уже что-то вроде тоста, – сказал Володя. – Но время застолья еще не пришло. Так что прошу не расслабляться. У нас еще впереди вершина и спуск.

– Это – семечки, – сказал Руслан.

– А за что орден? – спросил Саша.

– А… – сказал Руслан. – Сопровождал колонну автобусов с детьми в пионерлагерь. Ехал в патрульной машине, в голове колонны. Дальний свет, понимаешь, мигалка – все как надо. Встречаем плотный поток грузовиков. Вдруг из-за них вырывается «Волга» и на большой скорости идет навстречу нам по полосе встречного движения. А у меня за спиной маленький отряд, четырнадцатый, в стареньком пазике.

– Ну, и ты что – подставился? – спросил Саша.

– Да. А что было делать? Там у них окна у всех были открыты…

– Где «у них»?

– У детей в автобусе. Повылетели бы ребятки оттуда как горох…

– И как же ты – живой? – изумился Саша. – После лобового столкновения?

– У меня лобового не было, – сказал Руслан. – Я откинул его своим багажником. Сделать это, между прочим, не так просто. При лобовом он бы меня бросил назад, на автобус.

– Сколько ему было лет? – спросила Лида.

– Почему «было»? – ответил Руслан. – Сейчас ему двадцать два, а тогда было двадцать. Панюшкин Вячеслав Сергеевич. Папин сын на «Волге». За него и получил выговор – единственный за всю службу.

– Папаша выхлопотал? – спросил Володя.

– Нет, – ответил Руслан. – Начальник отделения дал мне своей властью. Когда Вячеслав Сергеевич Панюшкин вышел из своей машины, через заднюю дверь – передняя не открывалась, весь в джинсовом, магнитофон орет… и дыхнул на меня перегаром – тут я и врезал ему. Не выдержал.

– Это нехорошо, – сказала Лида.

– Я ж и говорю – не выдержал, – сказал Руслан.

– Нехорошо ты поступил, – сказал Володя. – Врезал! Надо его было в клочки разорвать.

Все засмеялись, но Руслан не улыбнулся.

– Знаешь, капитан, – сказал он, – они себя иногда сами в клочки разрывают.

– Господи, – сказал Саша, – только сейчас я понял, как я устал. Руки не устали, ноги не устали. Душа устала.

– Ты – гений, Саш, – сказала Лида, – ты «зеркало» прошел.

– Знаете, ребята, – сказал Саша, – не надо больше так говорить. Это мы «зеркало» прошли. Мы.

Все помолчали.

– Это правильно, – сказал Володя, – но мы-то знаем, что первым «зеркало» пролез ты, Саша.

– Взаимный обмен комплиментами, – сказал Саша. – Лид, как там насчет деликатеса французской кухни?


К ночи поднялся ветерок, стенки палатки хлопали, пламя свечи металось из стороны в сторону. Все уже почти спали, Володя лежал с радиостанцией в руке и, поглядывая на часы, ждал связи. Наконец он услышал, как в эфире стали щелкать переключателями, и голос Спартака раздался в палатке:

– Ключ, я База-Ключ, как слышно, прием.

Стараясь говорить тихо, чтобы не тревожить засыпающих друзей, Володя отвечал. Без всякого вступления Спартак сказал, что он получил радиограмму со строительства, и зачитал ее текст.

Когда он читал, проснулся Руслан и приподнялся на локте, села в мешке Лида, и лишь Саша лежал на спине с закрытыми глазами. Он будто спал, но под закрытыми его веками бегали глазные яблоки… Спартак закончил чтение и сказал:

– Сегодня днем мы получили вторую радиограмму: «Ключ, Садыкову, подтвердите получение нашей радиограммы. Обстановка ухудшается с каждым часом. Вертолет находится в готовности. Просим ответить немедленно по получении этой радиограммы. Сидурс, Воронков, Ковальская». Конец радиограммы. Капитан, мы на связи с ними уже шесть часов, и они все время запрашивают, была ли с вами связь. Что ответить им? Вот и сейчас вызывают… Минутку! – Было слышно, как он кричал в другой микрофон: «Я База-Ключ, связь установлена… минутку!» – Капитан, что им ответить?

– У вас там все в порядке? – мрачно спросил Володя.

– Да, у нас все в порядке, – ответил Спартак.

– Сообщи, что мы дадим ответ через час. Через час выходи на связь. Конец.

Он выключил радиостанцию, и в палатке стало тихо.

– Нет, – сказал Саша. Он все так же лежал, не открывая глаз.

– Моряки! – сказал Володя. – Давайте немного подумаем. Молча. Подумаем минут десять, потом будем разговаривать.

Руслан тут же отвернулся от всех, Саша все так же неподвижно лежал, а Лида полезла в рюкзак. Стала там что-то долго искать. Наконец достала четыре таблетки.

– Что это? – буркнул Володя.

– Снотворное, – сказала Лида. – Что бы вы ни решили, бессонная ночь гарантирована.

– Как это – вы? А ты?

– Я, как ты, Володя.

Володя поблагодарил ее кивком головы. И снова в палатке наступила тишина.

– Капитан, – тихо сказал Саша. Я пойду за тобой наверх, как пес. Но вниз за тобой не пойду. Даже если останусь один. Я прошел «зеркало». Больше я его никогда не пройду.

– Мы прошли «зеркало», – сказала Лида.

– Да при чем тут это? – сказал Саша. – Я, мы…

– Это вся твоя речь? – спросил Володя.

– Нет. Я так устроен, капитан, что не могу совершать восхождение с первым попавшимся, даже если он обладает высокой техникой. Я могу идти с людьми, которые… которых люблю!

Все замолчали.

– У меня была мечта, – продолжал Саша. – Ты, Володя, тоже не знаешь, что это была за мечта. За нее я могу расплатиться всем. Даже тобой.

– Минуту, дорогие, – не выдержал Руслан. – Я скажу. Во-первых, все это может быть блефом. Может, твоя знакомая просто захотела повидать тебя.

– Не исключено, – сказала Лида.

– Во-вторых, Петр. Петр может быть! Он был обижен! Он мог все просто… преувеличить!

– Странно, – грустно сказал Володя, – ты рисковал своей жизнью за других и считаешь возможным так думать о товарище. Это исключено, потому что я, ты, Саша, Лида – все мы знаем Петра. Это исключено и потому, что вторую радиограмму подписал Сидурс.

– А кто это такой? – спросил Руслан.

– Начальник строительства, – ответил Володя. – Впрочем, и без его подписи телеграмма Петра была бы важной.

Помолчали. Володя взглянул на часы.

– Ну разве ты не понимаешь, что отступать невозможно?! – взорвался Саша. – Вчера это было возможно, сегодня – уже нет!

– Понимаю, – ответил Володя. – Я не принял еще никакого решения. Но я совершенно не представляю, как мы завтра полезем вверх.

– Старым способом, – сказал Саша. – На крючьевой страховке.

– …как завтра полезем вверх, зная при этом, что халтура, сработанная нами, может стоить жизни людям. Вот если кто-нибудь из вас мне внятно объяснит этот способ передвижения, я бы ему был крайне благодарен.

– Я хотел бы, – сказал Саша, – чтобы ты мне объяснил… нам объяснил: каким образом мы завтра пойдем вниз? Во что ты оцениваешь нашу любовь к тебе? Как ты можешь предать нашу общую… общую идею? Из-за какого-то вонючего цемента?

– Ребята! – воскликнул Руслан. – Есть гениальная идея! Давайте сейчас в темпе встанем и пойдем наверх! Без ночевки, без еды, завтра к вечеру будем на вершине! А, капитан?

– Я думал над этим, – сказал Володя. – Нет, мы никуда не побежим. Несчастья в альпинизме начинаются там, где начинаются спешка и импровизация.

– Как все нелепо! – сказала Лида. – Все, просто все!

– Вот я сейчас лежу и думаю, – продолжал Володя, – что же это – век такой, что ли? Что же мы не можем ни от чего отказаться? В нас пропало даже гусарство, не говоря уже о рыцарстве. Кому сейчас в голову взбредет из-за слова подставить свой лоб под пулю? Или трястись двести верст в санях, чтобы просто вечер поболтать с другом?

– Капитан? – тихо сказал Саша. – Разве мы не рискуем?

– Рискуем, но во имя чего?… – ответил Володя. – Странно, но иногда самые простые вещи всё ставят на место. Альпинизм ведь спорт. Просто спорт. Не более.

– Я пойду наверх, – твердо сказал Саша, – какие бы мы высокие слова ни говорили. Ты прав, капитан: альпинизм – это спорт. А спорт предполагает борьбу. Я так привык жить. Кто-то когда-то сказал, что архитектура – это застывшая музыка. Это очень красиво. Но тогда не было массовой застройки. Архитектура сегодня – это битва. И я так привык жить. Я не могу – просто так, за здорово живешь, за какую-то хозяйственную неразбериху, путаницу в снабжении отдать лучший день своей жизни. Высшее достижение, которое мы совершили. Не могу, хоть режь меня!

– Решим так, – сказал Володя. – Завтра я пойду вниз. Так мне велит совесть. Вы можете идти со мной и можете идти вверх. В конце концов, мы и с Петром вдвоем можем управиться.

– Это нечестно! – воскликнул Руслан. – Мы все должны принять коллективное решение!

– Коллективного не получается, – сказал Володя.

– Ты можешь приказать! – настаивал Руслан.

– Не хочу, – ответил Володя, – есть минуты, когда каждый сам должен выбрать дорогу.

– Извини, – сказал Саша, – но моя дорога – вверх. Я – прагматик.

Володя улыбнулся.

– Саш, – спросил он, а что такое прагматик? Я не знаю.

– Это философия такая есть, – ответил Саша. – В общем, это тот, кто идет к цели кратчайшим путем. И всегда делает то, что, с его точки зрения, наиболее целесообразно.

– Как ты сейчас? – спросил Володя.

– Как я сейчас, – ответил Саша.

Наступила пауза. Хлопала под ветром стенка палатки.

– Я чай поставлю, – сказала Лида.

– Кофе, – попросил Саша.

Руслан полез за флягой с бензином, достал ее, стал разжигать примус. Саша заерзал в мешке, все пытался поудобнее устроиться.

– Я понимаю, – глухо сказал он, – меня можно осудить. Может быть, даже и нужно. Но то, что сегодня я пережил на этом маятнике… В первую секунду мне показалось, что веревка сорвалась и я падаю. Просто был собачий страх смерти!

– Могу себе представить, – сказал Володя.

– Нет, капитан, – ответил Саша, – представить этого нельзя.

– А ты что решил, Руслан? – спросила Лида.

– А что Руслан может решить?! – воскликнул Руслан. – Куда я Сашку оставлю?

Володя включил приемопередатчик.

– База-Ключ, я Ключ, как слышно, прием. Спартак ответил сразу.

– Передай вниз, что завтра мы спускаемся. Вертолет нам нужен будет к шестнадцати часам.

– Понял, – грустно сказал Спартак. – Капитан, а вы «зеркало» прошли?

– К сожалению, прошли, – ответил Володя. – У вас все? Было слышно, как Марат схватил микрофон.

– Капитан! – крикнул он высоко и вызывающе. – А как же твоя мечта?

Володя немного помедлил с ответом.

– Мечта всегда прекрасна, курсант, – сказал он. – Даже если она не достигнута. Главное, наверное, ее просто иметь. Не расстраивайся, курсант. Мы еще вернемся. У меня все, конец связи.

В палатке стало тихо.

– Чай, – сказала Лида.

– Володя, – сказал Саша, – ты считаешь, что мы с тобой расстались?

Володя не сразу ответил. Взял алюминиевую кружку с чаем, подул.

– Там, в компрессорной, – наконец сказал он, – живет дядя Митя, одинокий и одноногий старик. Когда в первый раз наш камень пошатнулся, он бежал на своем протезе быстрее всех. Я его, Саш, не брошу.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Саша.

– Ответил, – сказал Володя. – Лида! – добавил он. – Дай-ка сюда снотворное.

Лида удивилась, но отдала Володе таблетки. Капитан приподнялся и выбросил таблетки из палатки.

– Что такое? – возмутилась Лида.

– Я хочу, – медленно сказал Володя, – чтобы каждый из нас пережил эту ночь без вмешательства химикатов. Желательно – с вмешательством совести. Спокойной ночи. – И погасил свечу.


Перед рассветом Саша вдруг проснулся, вылез из палатки. На востоке тянулась тонкая, серая, светлая полоса. В этом раннем свете можно было разглядеть внизу ровное стоячее море облаков, откуда, как океанические острова, выглядывали кривые пирамиды черно-белых вершин.

Рядом с палаткой тлел красный огонек. Кто-то курил. Саша подошел – курил Володя.

– Ты чего? – спросил Саша.

– Сорвался, – печально ответил Володя. – Три месяца не курил. А тут еще и сна нет. Когда на флоте служил, помню, всем кубриком смеялись над словом «бессонница». Представить себе не могли, как это можно не заснуть. Думали, выдумка. Дураки были молодые.

– Жениться тебе нужно, Володя, вот что, – сказал Саша. – И мальца сотворить по собственному проекту.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации