Текст книги "Золото севера"

6

Коротко якутское лето. После двадцатого августа уже не можешь ходить без теплой куртки, а в середине сентября снег на землю ложится без всякого подтаивания под дневным солнышком. Да и солнышко это хорошо светит, да мало греет. Все «листвяное» мгновенно, в одну неделю опадает, а «игольчатое» сереет и становится суровей, к холодам готовится. И холода – тут как тут. В сентябре уже выше минус десяти термометр не показывает, а в середине ноября как опуститься за сорок пять, так до второй половины марта выше и не подымается. Ну, а что зимой вытворяет добрый «дедушка мороз», так и предсказать невозможно. Пятьдесят его «цельсиевых» – семечки. За шестьдесят на Эльге – привычный мороз. И пониже температура не случайная.

На прииске этим летом случилось недоброе. Прииск – государственное предприятие, оно работает на государственных запасах, утвержденных специальными геологическими инстанциями. Но не всегда прииск может выработать золотые запасы полностью, остаются участки, которые или экономически нецелесообразно отрабатывать, если содержание там падает, или еще проще – для полной, без потерь, отработки остающегося участка нужно выполнить большой объем подготовительных работ, а техники не хватает. Остаются недоработанными эти участки и их отдают старательским артелям – небольшим, способным вот на таких участках зарабатывать себе на жизнь. Была такая артель и на Эльгинском прииске. В ее составе была группа поисковиков, которая подчинялась напрямую главному геологу. Эта группа определенными методами и выработанными за долгую практику навыками искала по таежным ручьям золотые россыпи. Небольшие – сразу передавались в отработку старательской артели, если находили что-то существенное – по объемам и содержанию – такие запасы ставились на баланс и консервировались для будущих государственных разработок.

В этой группе работал талантливый поисковик. Звали его все – Вася «Китаец». О его способностях ходили легенды. Говорили, что Вася определял золото ладонями. Не прутьями всякими, не лозой – своими ладонями. Идет, скажем, группа по ручью. Вдруг Вася замирает, – тихо! – встанет на колени, что-то слушает, гальку перебирает, ладонями «слушает». Встанет, взмахнет руками, шапкой о землю – копай здесь!

Не было случая в практике этой поисковой группы, чтобы Вася ошибся. Как правило, найдя золото, группа имела право добыть столько, сколько они смогут намыть и унести. Сколько сумеют принести на прииск – все сдают в кассу и получают по старательским расценкам полный денежный расчет. Иногда это были очень немалые, по тем временам, деньги. После этого они обязаны сделать заявку и передать геологам свою находку – для дальнейшей «доразведки» и подтверждения запасов. Золото намытое принималось золотокассой по установленным на прииске расценкам, а за открытые запасы полагалась премия и диплом «первооткрывателя». За солидные «запасы» и премии выдавались приличные. До ста тысяч рублей начислялись иногда такие премии! Это – советскими-то деньгами!

Не было года, чтобы Вася возвращался из тайги пустым.

Как только они получали деньги, Вася устраивал общеприисковый «кураж». Он скупал несколько бочек чистого спирта в «Золотопродснабе», выставлял их на самом оживленном перекрестке поселка, на бочки ставились солидные ковши – и начинался «загул». Происходило все это после промывочного сезона, приисковые отдыхали, отгуливая летнюю переработку на промывке, начальство, освободившись от постоянных рапортов о выполнении плана, посмеивалось и не замечало Васиных проказ. А иногда приходили самые высокие приисковые начальники и сами прикладывались к волшебному ковшику.

Рассказывали, что Вася, за тридцать лет работы в тайге, только однажды смог поехать в отпуск на материк. При этом, «отоварившись» в магазине – лучшие сапоги, модный костюм, лихой полушубок, бархатные портянки и шапка из соболя – он нанял автомашину аж до Магадана. Но не далее. Далее проехать не смог, не сумел, не вытерпел, не устоял. Вернулся на прииск через пару месяцев в поношенной телогрейке, стоптанных валенках и в истертом «треухе». И снова в тайгу, снова в работу.

Этим летом Вася с компанией снова вышли на хорошее золото, пробили несколько шурфов и убедились, что золото солидное. Решили, чтобы наверняка, пробить еще два-три шурфа и податься на прииск, показать геологам место по теплу – пусть засекут основательно, чуяли мужики, что находка не рядовая.

Каждый старатель в одиночку проходил шурф до трех с половиной метров, глубже – объединялись, глубже одному не выкинуть породу, работали парами. Вася прошел свой шурф, оставалась последняя «отпалка». Взорвать, а уж выдавать породу будут вдвоем. Зарядил «шпуры», поджог шнур – по правилам положено поджигать, когда ты уже наверху, но это – время, перерасход шнура – поджигали еще в забое. Сколоченная лестница прислонилась к стенке шурфа. Вася быстро пошел в подъем, а тут лесенка и сломалась. Вася упал в забой. Крикнул было, да кто услышит, все заняты своим, дело привычное, всё это не впервой, каждый верил своим партнерам.

Он и на ноги не успел подняться – взрыв. Васю засыпало. Подбежали друзья – взрыв был, а где же Вася? Спустились, раскопали – от Васи одно «месиво».

Долго сидели друзья у шурфа-могилы. Решили – Васю схоронить здесь же, в шурфе. Закопать как есть, пусть покоится в своем золоте, и место это никому не открывать. Сколько потом ни бились с ними районные следователи – человек же пропал – сколько ни пытали старателей геологи, место это «поисковики» так и не открыли.

И лежит Вася Китаец до сих пор в своем золоте…

Лето для Георгия выдалось хлопотным. Не только горными делами занимался «горняк». Как только узнал профсоюз, что Георгий – мастер спорта, враз навалил на него всю спортивную работу на прииске. И получилось неплохо – весной стал Оймяконский район вторым в республике по лыжным гонкам, чего никогда не бывало (да-да весной, ибо в Якутии раньше апреля лыжные гонки провести невозможно – мороз), потом «Эльга» стала вдруг второй командой в футбольном турнире Оймяконья, а уж когда и в настольном теннисе команда прииска оказалась в призерах – вот тогда о Георгии заговорили, как о спортивной находке для района. Ему тут же предложили пост председателя спорткомитета района. Он вежливо отказался.

– Я студент, учусь заочно, мне горная практика нужна.

– Ничего, – сказал Лямцев, председатель объединенного профсоюза района, – поможем, тебе еще и легче «защищаться» будет.

– Нет, я не уверен, что долго задержусь здесь.

– Как так.

– Лучше честно признаться, чем притворятся, – не нравится мне здесь. Да и родители у меня старенькие, хочу к ним поближе.

– Ясно. Нужно тебе девку подыскать, чтобы удержала.

– Да была уже у меня одна попытка. Девки-то у вас здесь тоже ненадежные. Видать – по климату.

– Ну-ка, ну-ка?

– Да не умею я про девок рассказывать. Не по-мужски вроде.

– Ладно, Георгий, работай, не торопись с решениями, знай, я всегда на месте, я всегда готов тебя принять, выслушать, и чем смогу – помочь. Место в Райспорте пока придержим, ты подумай, но сам понимаешь, свято место не может быть долго пустым. Договорились?

– Договорились. Но сразу Вам говорю, не приду я сюда, не мое это место.

– Ничего, ничего, подумай, время пока терпит.

В сентябре прииск завершил годовой план добычи золота. По этому поводу, по традиции, профсоюз организовал торжество, концерт местной и приглашенной самодеятельности. Георгий сам предложил оргкомитету – «я хотел бы спеть на концерте».

– Ты что, еще и поешь?

– Да нет, я в основном пою, а все остальное – это хобби.

– И работа?

– Работа – необходимость, чтобы чем-то, а главное на что-то, жить.

Вечером в клубе устроили генеральную репетицию. Прослушивали всех участников концерта. Георгий не ожидал такого наплыва самодеятельных артистов, кроме того, в клубе были еще и их друзья, родственники. Практически полный зрительный зал вполне приличного приискового клуба, где-то почти на четыреста мест.

– Что это они, разве завтра не смогут послушать? – спросил Георгий у Якова, главного распорядителя и режиссера концерта.

– Да ты что, завтра? Завтра по «пригласительным»! Завтра здесь будут только самые-самые, чуть больше трехсот человек будет здесь завтра. После концерта здесь завтра – Общеприисковое застолье! Кто же «этих» сюда пустит.

– Черт возьми, я думал у нас на прииске и всех желающих-то поменьше будет.

– Наивный же ты все-таки человек, Георгий, правильно Наина про тебя сказала.

– Наина? А что она сказала?

– Сказала, что ты хоть и большой, а ребенок.

История с этой Наиной. Как-то пришел Георгий на танцы. А там местные девчонки у дивана «кучкуются». Вдруг объявляют «дамский вальс». К Георгию подошла девушка, красивая, высокая, с огромными глазами, даже никак не накрашенная. Удивило это Георгия, много он их видел, девиц этих, но чтобы девушке не краситься к танцам, такое встретишь нечасто. Сжалось его уступчивое сердце в знакомой истоме, принял он приглашение красавицы. Танец за танцем, потом проводы домой, чаепитие и неожиданная «постель». Сразу, в первое же знакомство!

«Влюбилась!»

Утром Георгий прибежал к дому возлюбленной – «как человек честный я сегодня же должен с ней разобраться. Любит не любит!» – дверь открыла мать.

– Ты к кому?

– К Наине!

– А у неё клиент…

Ушибленный, прямо как обухом по башке, Георгий все-таки заходит, сообразил мгновенно – «я тоже клиент, мы договорились», – проходит в комнату, у двери спальни Наины мать постучала в дверь и строгим голосом предупредила – «Георгий пришел!» – и тут же ушла. Георгий присел на диван, в спальне продолжались стоны, он все же решил дождаться – кто же там… Через какое-то время вышел «любовник» – боже правый, из нашей поездной компании, из наших «вербованных», мы его за «бомжа» считали!

– Привет!

– Привет… И сколько же это удовольствие стоит?

– Ты знаешь, я даже не ожидал, в будние дни всего пятьдесят рублей. А за сто пятьдесят можешь хоть на сутки остаться. Но богиня, что вытворяет….

– Мама! – крикнул Георгий, – а сто грамм у вас найти можно?

– Конечно, но это дополнительная плата.

– Понятно. Ну, ты шагай, молодой любовник, не рассыпься по дороге, тебе ведь, наверное, за пятьдесят? Или побольше?

– Георгий, ты чё это, запсиховал что ли?

– Да так, не люблю я конкурентов. Давай-давай, шагай, не оглядывайся.

Георгий напился «вдоску», денег с него в доме «любимой» не взяли – мы без обслуживания не берём – и забыл он этот адрес. И вот, вдруг, снова.

– Слушай, Яша, я понимаю, по сравнению со мной ты в этом клубе большой начальник, и все же, скажи мне честно, ты в морду хочешь?

– Ну, знаешь, уж от тебя я этого никак не ожидал! Да и потом, что ты услышал? Наина человек вольный, что хочет, то и говорит.

– Для передачи?

– Никого молчать она не просила.

– Ты, видать, там свой человек.

– Ну, свой, не свой, а иногда пользуюсь.

– Ладно, забудем. И забыли.

После торжественного подведения итогов годовой золотодобычи – доклады там, выступления постоянных передовиков и тех, кто отличился именно в этом промывочном сезоне, после раздачи похвальных грамот и зачтения приказов о премировании – начался праздничный концерт. Обычный концерт самодеятельности – хор, песни, пляски. Наконец подошла очередь Георгия.

Яков был за роялем – музыкант он действительно стоящий, с «консерваторским» образованием, в «лагерях» тогда можно было отыскать и очень известных артистов. С Георгием он репетировал четыре вещи – неаполитанские «Лунная серенада» и «Скажите девушки», украинскую «Дывлюсь я на небо» и арию из «Цыганского барона».

После «Серенады» не ожидавший услышать такой голос зал притих, как будто не веря в услышанное. Яков испугался – «чего это они?» – тишина в зале аж звенела… И вдруг «обвал!», не аплодисменты – овация. После «Скажите девушки» – зал встал, все эти начальники, представители, забыв о чинах и своей важности – стояли и аплодировали. У Майстрова, он стоял в первом ряду, в глазах слезы. А дальше весь зрительный зал ничего больше не хотел ни смотреть, ни слушать. Георгия вызывали беспрерывно, они с Яшей импровизировали, ни разу не репетируя всех тех номеров, которые исполняли. Наконец Георгий показал жестами, что все, он устал – его отпустили. Зрители, кому было положено, перешли в столовую, за длинные столы всеприискового банкета.

Уже на второй день приказом директора Георгия перевели диспетчером прииска, дали небольшой засыпной домик, он стал жить на центральной усадьбе. «Ты нам здесь нужнее, – заявил председатель приискома, – мало ли кто наведается, надо чтобы всегда был под рукой». Георгий конечно понимал, что это значит, но противиться не стал – диспетчером и легче, и времени свободного побольше: его уже зачислили на заочный факультет.

В конце сентября, когда закончились торжества и банкеты по поводу выполнения годового плана, у Георгия как раз день рождения. Он никого не приглашал, да и думать забыл об этом, но пришли друзья по работе, нагрянул Яков со своими «артистами», кто-то из футболистов, из лыжников, в общем, организовался этакий «мальчишник», повеселились, попели, уже где-то к середине ночи – легкий стук в окно. Георгий вышел на крыльцо, под фонарем освещения – две мужские фигуры.

– Привет, горняк, мы к тебе по поручению бригады. Вот, ружье, подарок, поручили вручить, от всех, ну от нас, от всей твоей бригады, конечно. Поздравляем.

– Да вы заходите в дом, выпьем по стакану.

– Нет, мы только поздравить, нам не положено, если увидит кто, враз «за решетку» отправят обратно, а в поселке все ж повольнее. Полегче, посвободнее. Горняк, ты не знаешь, «папаша» здесь, в поселке?

– Ребята, майор здесь, у меня, черт возьми, он же может узнать о вас!

– Уже знаю, – майор вышел из сеней на крыльцо с большой бутылкой вина, со стаканами, – давайте быстро, по стакану, все вместе. Ну, Георгий, еще раз с днем рождения, а нам пора. Ребята, выпить и быстро в машину!

Утром Георгий узнал, что его «гостей» из бригады возвратили в лагерь, «за проволоку». Георгий к тезке, майора тоже Георгием звали.

– Слушай, тезка, я понимаю, порядок есть порядок, но нельзя ли простить?

– Никак нельзя, Юра. Ты не переживай, я их ненадолго, через пару месяцев верну в поселок. Но пройти мимо случая этого никак нельзя. Нарушение инструкции, да и грубейшее при этом. А если пройти мимо, так ведь «разборки» начнутся, нас ведь с тобой «затаскают». Нет, никак простить нельзя. Не положено.

Ружье это у Георгия не один десяток лет на стене висело.

А следующей весной судьбу Георгия в один день решил новый Главный инженер прииска – Лобов Альберт Васильевич, которого еще прошлым летом назначили вместо снятого за нарушения техники безопасности Главного.

Лобов вызвал к себе Георгия.

– Садись, вот тут письмо из Иркутского политехнического, просят направить на учебу перспективных горняков, прием – по собеседованию, куда как лучше, думаю, хватит тебе жить на подхвате, поезжай, я там институтских знаю, позвоню специально по поводу тебя, поезжай, не вздумай отказаться, с деньгами как-то поможем, может быть, и наш приисковый будешь стипендиат. Посмотрим. На первое время у тебя все же что-то есть, а там посмотрим. Ну как, согласен? Певцом бы тебе лучше стать, но ты же сам говорил не раз, что «петь» не хочешь, поезжай, Юра, доучись, хватит тебе болтаться, как «в той проруби». Не увольняйся, возьми отпуск, навести родителей, отдохни, почитай там что-нибудь, что там положено перед собеседованием, в общем, освойся на «материке», не сразу ведь после Севера в ритм той жизни войдешь, посети институт, познакомься с коридорами, с приемной директора, чтобы не так страшно было, когда придешь с заявлением.

В общем, вживайся не спеша, да смотри поступи, не стушуйся! Георгий уехал учиться…

Иркутск встретил теплом, ласковым солнышком, зеленью. На Индигирке, когда уезжал, еще скрипели морозы, а тут – живут же люди! – тепло, солнечно, люди раздетыми ходят по улицам, даже не вериться, что совсем рядом, в двух часах лета на самолете – зима. Полюс холода!

В институте сказали, что прием документов начнется только через два месяца и Георгий, не долго думая, улетел домой, к родителям, на Урал.

Отец был откровенно плох, болел, но обрадовался приезду сына, распрямился, как-то даже помолодел, откровенно радовался, что решил сын вернуться в институт, мать захлопотала на кухне, долго они просидели за столом, никак не могли наговориться.

Георгий навестил друзей и знакомых в Уфалее, побывал в редакции.

– Молодец, Георгий, закончишь институт, возвращайся, возьмем в газету, выхлопочем квартиру, повоюем еще. Возвращайся! – Георгий уже знал, что Константин Константинович собрался уезжать, не клеилось у него с начальством, но виду не подал, а Главный редактор был оживлен, энергичен. Или хотел перед Георгием казаться таким? Не хотел предстать перед молодым парнем обиженным…

– Нет, Константин Константинович, закончу, уйду на производство. Теперь я знаю работу инженера, особенно на золотых приисках – грязно, хлопотно, ни выходных, ни праздников – но это живая работа, а главное никто там не прикажет мне – не делай так, вот так делай. Там сделать можно только так, как правильно для техники, для добычи. И все там сам должен придумать и организовать – что надо делать, чтобы вреда не было. Я для себя все это уже решил, а раз решил – значит решил. Ухожу, Константин Константинович, в производство. В горное производство. Золото, теперь, добывать буду!

– Не надо, не торопись, жизнь покажет. Но знай твердо – газета тебя ждет, ты журналист от Бога, нельзя идти против природы. Ну, а если меня здесь не будет, ничего, коллеги остаются, они тебя примут. Уверяю тебя. А захочешь, можем дать «вызов». Пошлем запрос на директора института. Причина есть – твои старики. Они-то здесь, в Уфалее!

– Спасибо, Константин Константинович, и прощайте. Удачи Вам.

– Ну что ж, и тебе, парень, успехов.

Время на отдыхе пролетает быстро. Георгий даже съездил с Борисом и его оркестром в небольшую гастрольную поездку по окрестным деревенским да заводским клубам, спел там несколько народных песен и старинных романсов, получил свою порцию аплодисментов и восхищение местных красавиц, но весь он был уже в Иркутске, в институте, на учебе. На этот раз он решил заняться учебой серьезно, не для диплома, для знаний, для умения, готовился тщательно.

Зачислен был комиссией на третий курс.

– Все же пять лет разрыва, молодой человек, понимаю, сидеть еще раз на пройденном курсе не легко, но порядок есть порядок, можем зачислить только с повторным прохождением третьего курса. – Директор института Игошин был категоричен и тверд.

Да бог с ним, с этим третьим курсом. Георгий рад был зачислению, а что там повторять, когда все давно забыто, спасибо, хоть на третий зачислили, не с первого заставили все повторять заново. Учиться, учиться теперь надо, Георгий, хватит валять дурака. Спасибо, Альберт Васильевич, надоумил, спасибо, что помог …

Три года пролетели, как одно мгновение.

Сначала жил Георгий в общежитии, но вскоре переехал жить в Военный городок, в небольшой частный домик. Здесь ему стало спокойнее – все же пять лет разницы в возрасте с новыми однокашниками – это много, и жить с ними Георгию оказалось просто неприлично. Там, в общежитии, у пацанов совсем другие интересы, занятия, развлечения. Георгий как будто оказался в прошлом времени, что бы ни предпринималось молодежью, он как будто все это уже пережил, видел, испытал. Он не хотел возвращаться в свое прошлое. А здесь, в Военном городке, в домике на одну комнату и большую деревенскую кухню, с русской печью с разными лежанками, «закутками» – все это напоминало ему дом в родной деревне. Один, он мог заниматься главным, ради чего и приехал в Иркутск – учебой. Он многое забыл, ему не хватало лекций, он должен был подымать старые учебники и проходить предварительный материал заново. Он принял за правило – записал лекцию – вечером проработай материал весь и тщательно. А для этого иногда приходилось изучать заново все, что было до этой лекции. Легче было со вновь начинаемыми предметами – они усваивались сразу.

Постепенно Георгий приходил в себя, осваивался с режимом учебы, с лекциями, домашние задания прорабатывал сразу, в тот же день, как получал эти задания, по вечерам чертил и писал пояснительные записки. Через год стал нормальным студентом, как будто и не прерывал никогда этой учебы. Да и осталось-то – преддипломная практика и «диплом».

Защита прошла успешно – «Разработка Ундинской россыпи драгами». Георгий ввел в дипломные расчеты новинку – оттайка пятнистой мерзлоты водной фильтрацией. Защитился на «отлично». И вот оно «производство» – направление получено на Ленские прииска. Ну, что ж, Георгий, – вперед! На освоение новых вершин в добыче золота!