Автор книги: Юрий Жук
Жанр: История, Наука и Образование
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
«… В марте месяце сего года я поступил в особо-караульную конвойную команду в г. Екатеринбурге, начальником которой был какой-то латыш, имя и фамилию я его не знаю. Службу приходилось нести в тюрьме № 1, Государственном банке и других местах. В апреле месяце меня назначили в караул в дом Ипатьева, где содержался б. Царь. Там в карауле я был трое суток, стоял на посту внутри двора у ворот. Каждый день выходил в сад около 12 часов дня сам б. Царь, его жена и все четыре дочери, а б. Наследника Алексея выносил бывший при нём доктор».[162]162
Протокол допроса Г. И. Суетина от 2 октября 1918 года И.д. Начальника Управления Екатеринбургского Уголовного Розыска Плешковым. Опубл.: Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (Август 1918 – февраль 1920), стр. 93.
[Закрыть]
«(…) По поводу предъявленного мне пальца[163]163
Упоминаемый палец был обнаружен следствием при промывке ила, скопившегося на дне заброшенной шахты № 7 рудника «Ганина яма», в которой было произведено первоначальное «захоронение» Царской Семьи и Её верных слуг, убитых в доме Ипатьева.
[Закрыть][164]164
Проводивший следствие Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев называет эту улику «оторванный человеческий палец», справедливо полагая, что он был оторван в результате взрыва гранаты. (См. Постановление от 20 февраля 1919 года. Опубл.: Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (Август 1918 – февраль 1920), стр. 158.) И это вполне логично, так как в своём желании замести следы лица, участвовавшие в первичном «захоронении» Царской Семьи и Её верных слуг, сбросили их тела в старую шахту, которую поначалу имели намерение завалить, кинув в неё не менее двух гранат.
[Закрыть] я затрудняюсь высказаться даже предположительно, так как в настоящем виде палец утратил какие-либо отличительные особенности. Пальцы на руке Государя были довольно плоские, с грубой кожей, у основания покрыты волосами. Не помню хорошенько вид и форму пальцев д-[окто]ра Боткина.
Знаю, что у д-[окто]ра Боткина были вставные зубы. Предъявленные Вами две пластинки вставных зубов похожи на те, какие имел Боткин. Пластинки были изготовлены ялтинским зубным врачом Кастрицким».[165]165
Правильно – С. С. Кострицким.
[Закрыть][166]166
Протокол допроса свидетеля П. Жильяра от 12–14 сентября 1918 года Членом Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеевым. Опубл.: Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи (Август 1918 – февраль 1920), стр. 107.
[Закрыть]
«(…) При промывке грунта найдены были пряжки от дамских подвязок, кусочек жемчуга от серьги Императрицы, пуговицы и другие мелкие вещи, а на дне шахты в иле оказался отрубленный палец и верхняя вставная челюсть взрослого человека. По высказанному тогда же мнению придворного врача Деревеньки (так!), палец этот и челюсть принадлежат доктору Боткину».[167]167
Представление Товарища Прокурора Екатеринбургского Окружного Суда Н. Н. Магницкого от 30 декабря 1918 года Прокурору Екатеринбургского Окружного Суда В. Ф. Иорданскому. Опубл.: Там же, стр. 125.
[Закрыть]
«(…) Мною производится предварительное следствие об убийстве отрекшегося от Престола Российского Государства ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА Николая Александровича и Его Семьи.
Вся Царская Семья проживала перед смертью в г. Екатеринбурге в доме Ипатьева. Вся Царская семья была убита в ночь с 16 на 17 июля 1918 года нового стиля. Трупы Её в ту же ночь были вывезены за город по направлению к д. Коптяки, где в лесистой местности, видимо, и были скрыты.
В одной из шахт этой местности впоследствии была найдена, в числе других вещей, искусственная челюсть взрослого человека. Имеются основания полагать, что эта челюсть принадлежит придворному Лейб-Медику Евгению Сергеевичу Боткину, также убитому вместе с Царской Семьёй.
При осмотре дома Ипатьева после убийства в помойной яме были найдены следующие предметы, видимо, принадлежащие убитым: дощечка от иконы, дощечка с остатками иконы, белая кофточка из маркизета, белый носовой платок, чёрная шёлковая кофта, розовая ленточка, галстук с пришитой к нему лентой Ордена Св. Владимира, Георгиевская лента, пропитанная пунцовой краской, и кусочек муаровой ленты.
Искусственная челюсть, уже осмотренная мною и признанная вещественным по делу доказательством, помещена в особый пакет, опечатанный печатью судебного следователя по особо важным делам Омского окружного суда. В настоящее время она, вместе с перечисленными выше вещами, найденными в помойной яме дома Ипатьева, находится в г. Владивостоке.
На основании 292 ст. Уст. [ановлений] Угол. [овного] Суд. [опроизводства] прошу Вас, г. Судебный Следователь:
а) допросить в качестве свидетеля, в порядке 443 ст. У.[становлений] У.[головного] С.[удопроизводства], проживающего в г. Владивостоке Секретаря Английского Консульства Виктора Сергеевича Боткина, родного брата Лейб-Медика Боткина, и, предъявив ему вышеуказанную челюсть, выяснить путем допроса его:
1) принадлежит ли эта челюсть покойному Лейб-Медику Евгению Сергеевичу Боткину;
2) если свидетель признает её принадлежащей ему, пусть объяснит, по каким именно признакам он считает её принадлежащей покойному;
3) не известно ли ему, когда и где была сделана эта челюсть» (…)[168]168
Запрос Судебного Следователя по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколова от 11 февраля 1919 года во Владивостокский Окружной Суд в отношении вещественных доказательств. Опубл.: Там же, стр. 199.
[Закрыть]
«(…) 6. Чёрный муаровый военный галстук, с нашитой на нём лентой Ордена Св. Владимира, причём лента перерезана наискось в месте, где подвешивается орден. Подкладка галстука достаточно поношена. Как подкладка, так и самый галстук запачканы грязью. Крючок, петля и пряжка на ленточной застежке покрыты ржавчиной».[169]169
Протокол осмотра пакета с вещественными доказательствами от 14 марта 1919 года И.д. Судебным Следователем 2-го Участка Владивостокского Окружного Суда Зеленецким. Опубл.: Там же, стр. 247.
[Закрыть]
«(…) Родной брат мой Евгений Сергеевич Боткин состоял Лейб-Медиком при Её Величестве ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ Александре Фёдоровне. В последний раз я виделся с братом перед моим отъездом в Пензу из Петрограда, в конце 1915-го или в начале 1916-го года. В то время у него было несколько вставных зубов в верхней и нижней челюсти. Полной искусственной челюсти у него не было. Предъявленная мне Вами, г. Следователь, искусственная челюсть (предъявлена челюсть, полученная сего числа от Ген. [ерал]-Лейт[енанта]. Дитерихса) мне не знакома, но могла легко принадлежать моему брату, т. к. при упомянутом нашем последнем свидании у него зубы были в очень плохом состоянии.
Я хорошо помню, что брат всегда, даже в домашней обстановке, носил чёрный галстук военного образца с лентой Ордена Св. Владимира 3-й ст. Предъявленный мне галстук (был предъявлен галстук, осмотренный по Протоколу от сего числа) – тождественный с теми галстуками, которые имел привычку брать брат, но утверждать, что ныне предъявленный мне галстук, безусловно, принадлежит моему брату, – не могу».[170]170
Протокол допроса свидетеля В. С. Боткина от 14 марта 1919 года И.д. Судебным Следователем 2-го Участка Владивостокского Окружного Суда Зеленецким. Опубл.: Там же, стр. 247, 248.
[Закрыть]
«(…) Кроме Царской Семьи, в доме, в верхнем этаже, с Ними жили ещё следующие лица, которых я сам лично видел. Был доктор, из себя полный, седой, лет так, примерно 55. Он носил чёрный пиджак, крахмальное бельё, галстук, брюки и ботинки. Я хорошо помню, что он носил пенсне, как мне помнится, в золотой оправе (оба стёклышка были в оправе)».[171]171
Протокол допроса обвиняемого Ф. П. Проскурякова от 1–3 апреля 1919 года Судебным Следователем по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколовым. Опубл.: Там же, стр. 273.
[Закрыть]
«(…) Боткину было лет 50, высокого роста, полный. На голове уже была небольшая лысина и “заливы” с краёв, волосы на голове седые, борода седая, усы также, причём они спускались вниз, губы толстые. Он носил очки в золотой оправе и пенсне с оправой только на переносице. Носил Орден Владимира 3-й степени, с которым не расставался. Поехал он в серой тройке и рыжих ботинках. У него верхняя челюсть, кажется, была искусственная. Он был доктор ГОСУДАРЫНИ и был очень предан Семье. Даже Керенскому однажды за глаза он не называл иначе ГОСУДАРЯ и ГОСУДАРЫНЮ, как “Их Величествами”. (…)
Я не знаю, была ли у Боткина такая застёжка для галстука, какая изображена на предъявленном мне Вами снимке (предъявлен снимок застёжки, описанной в пункте 13-м протокола 10 февраля сего года, л. д. 12 об., том 2-й). Но галстуки он носил длинные, а не бантиками».[172]172
Протокол допроса свидетеля Е. С. Кобылинского от 6–10 апреля 1919 года Судебным Следователем по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколовым. Опубл.: Там же, стр. 310, 313.
[Закрыть]
«(…) Из остальных кусочков материи (предъявлены все остальные кусочки материи, найденные 10 июля при промывке малой шахты) я признаю один: чёрный с серыми полосками. Это от пальто Боткина».[173]173
Протокол допроса свидетеля А. А. Теглевой от 17 июля 1919 года Судебным Следователем по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколовым. Опубл.: Там же, стр. 404.
[Закрыть]
«(…) Я не знаю, носил ли Боткин пенсне. Я видела у него очки».[174]174
Протокол допроса свидетеля М. Г. Туттельберг 23–27 июля 1919 года Судебным Следователем по особо важным делам при Омском Окружном Суде Н. А. Соколовым. Опубл.: Там же, стр. 415.
[Закрыть]
1. «К вопросу о влиянии альбумоз и пептонов на некоторые функции животного организма: Диссертация на соискание степени доктора медицины». Санкт-Петербург, 1893.
2. «Больные в больнице» (Вступительная лекция, прочитанная в Военно-Медицинской Академии студентам III курса 18 сентября 1897 года.) Опубл. «Больничная газета». Санкт-Петербург. Типография М. М. Стасюлевича, 1898.
3. «Надо ли “баловать” больных?» (Лекция, прочитанная студентам Военно-Медицинской Академии.) Опубл. «Больничная газета». Санкт-Петербург. Типография М. М. Стасюлевича, 1903.
4. «Свет и тени Русско-Японской войны 1904–5 г.г. (из писем к жене)». Санкт-Петербург, Типография М. М. Стасюлевича, 1908.
Литература о Почётном Лейб-Медике Е. С. Боткине1. Татьяна Мельник (урождённая Боткина). Воспоминания о Царской Семье до и после революции. М., Частная фирма «Анкор», 1993.
2. Ковалевская О. Т. С Царём и за Царя. Мученический венец Царских слуг. М., Издательство «Русскiй Хронографъ», 2008.
3. Румянцева Е. Л. Мученические венцы принявшие. (К 90-летию убийства Царских слуг на Урале.) Екатеринбург, Издательский дом «Стягъ», 2008.
4. Чернова О. В. Верные до смерти. СПб., Издательство «Сатисъ», 2007.
5. Чернова О. В. Верные. О тех, кто не предал Царственных Мучеников. М., Издательство «Русскiй Хронографъ», 2010.
6. Тур Буманн Ларсен. Лейб-Медик. М., Издательство МиК, 2007.
7. Боткина Т. Е. Царский Лейб-Медик. Жизнь и подвиг Евгения Боткина. (Текст под редакцией К. К. Мельник-Боткина и Е. К. Мельник.) Составитель Ковалевская О. Т. СПб., Издательство «Царское Дело», 2010.
8. Ронжин С. Г., Рязанцев А. А., Ронжин И. С. «Жизнь государю, честь – никому»: Нравственный выбор Евгения Сергеевича Боткина (к 140-летию со дня рождения). Бюллетень сибирской медицины. Издание Томского Государственного Университета. Томск, 2006, № 1.
Глава 4
Камер-Юнгфера при Комнатах Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Фёдоровны Анна Степановна Демидова
В настоящее время о Камер-Юнгфере А. С. Демидовой благодаря газетным и журнальным публикациям последних лет стало известно немногим больше.
Славный род Демидовых был известен в Череповце с ХVIII века. Так, известно, что в конце ХVIII века именитый купец Никифор Васильевич Демидов был назначен Бургомистром и избран Городским головою Череповца.
Его сын – Андрей Васильевич – продолжил и приумножил семейное дело, а внук – Александр Андреевич – будучи избранным первым Председателем Череповецкого Общественного Банка, в дополнение к своим непосредственным обязанностям на протяжении двадцати лет исполнял обязанности Церковного Старосты Богоявленского собора. Здесь следует заметить, что эта весьма почётная в народе должность была не только не оплачиваемой, но и по своему статусу требовала от состоявшего в ней лица постоянных личных вложений, необходимых для приобретения как церковной утвари, так и предметов хозяйственного предназначения, не говоря уже о постоянных затратах на периодически проводимые в соборе ремонтные работы.
Сын Александра Андреевича – Степан Александрович Демидов, как и все его предки, по своей сословной принадлежности относился к череповецкому купечеству. Однако, наряду с делами коммерческими, он, будучи Гласным Череповецкой городской Думы, а также Череповецкого уездного Земского Собрания и Сиротского Суда при Череповецком Окружном Суде,[175]175
Сиротский Суд – учреждение, заведовавшее в Российской Империи опекунскими и сиротскими делами в отношении лиц, относящихся к городскому сословию.
[Закрыть] принимал самое деятельное участие в общественной жизни родного города.
Собственность семьи Демидовых состояла из земельных угодий, расположенных в ближайшем пригороде Череповца, а в самом городе семья владела недвижимостью в виде двух каменных двухэтажных зданий, расположенных на одной из центральных улиц города – Воскресенском проспекте.[176]176
В настоящее время дома за №№ 28 и 31 по Советскому проспекту. В доме № 51 сейчас находится Череповецкий Городской Военный Комиссариат.
[Закрыть][177]177
По стечению обстоятельств свои последние дни и мученическую кончину А. С. Демидова приняла в доме Ипатьева, также расположенном на Воскресенском проспекте.
[Закрыть] По сложившейся для купеческих построек традиции, на вторых этажах этих зданий располагались жилые помещения, представляющие собой три отдельные квартиры, две из которых сдавались внаём. А первые этажи занимали магазин колбас, готового платья и небольшая ювелирная лавка. Помимо перечисленного, в собственности Демидовых находился также и двухэтажный деревянный флигель с несколькими надворными постройками, в нижнем этаже которого располагалась слесарная мастерская.
Самым, пожалуй, важным делом жизни Степана Александровича была его служба в Правлении Череповецкого Общества взаимного от огня страхования, в котором он состоял в должности Председателя. И надо сказать, что в этом деле немало преуспел. Так, благодаря его усердию, город Череповец, как писалось в отчётах, «… по своей горимости» относился «… к группе самых счастливых городов России».[178]178
Краткий очерк 50-летней деятельности Череповецкого Общества взаимного от огня страхования. 1865–1915 г.г. Череповец, 1905.
[Закрыть] Ибо в городе, где большинство домов были деревянными, сия проблема имела первостепенное значение.
Анна Степановна Демидова родилась в Череповце 14 января 1878 года. Будучи старшей дочерью от первого брака своего отца с девицей Марией Ефимовной, она имела двух сводных братьев: Александра и Степана, а также младшую сестру Елизавету 1883 года рождения.
Всем своим детям глава семьи дал прекрасное образование.
Брат Анны – Степан занимался меценатской деятельностью. Состоя одним из учредителей Череповецкого Дома Трудолюбия, он ежегодно вносил деньги на его развитие, а также на содержание находившегося при нём училища и бесплатной столовой для бедных.
Другой её брат – Александр, завершив своё образование в Санкт-Петербурге и получив диплом инженера, стал работать на Путиловском заводе.
Сама же Анна Демидова вместе с сестрой Елизаветой (она училась там же немногим позднее) окончила с отличием череповецкую восьмиклассную «Учительскую женскую школу с рукодельными классами» при Иоанно-Предтеченском Леушинском монастыре,[179]179
Леушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь ведет свою историю от 1875 года, то есть с того момента, когда в селении Леушино близ р. Шексны (между Череповцом и Рыбинском) была образована Леушинская женская монашеская община. С 1881 года главой этой общины была назначена инокиня Таисия, трудами которой уже через четыре года община была обращена в Иоанно-Предтеченский Леушинский монастырь, ставший впоследствии одной из трех «женских лавр» России, наряду с Дивеево и Шамордино. В канун 1917 г. в нём подвизалось около 700 насельниц. Главный храм монастыря – величественный пятиглавый собор Похвалы Божией Матери – стал самым большим в России Похвальским собором. Монастырь оставался действующим до 1931 г., после чего в апреле 1941 года был затоплен водами Рыбинского водохранилища.
[Закрыть] получив аттестат Домашней учительницы истории.
По окончании череповецкой школы Анна переехала в Санкт-Петербург, где поступила в школу при Леушинском Подворье Иоанно-Предтеченского женского монастыря, основанную его первой настоятельницей игуменьей Таисией.[180]180
Настоятельница Иоанно-Предтеченского Леушинского первоклассного женского монастыря Игуменья Таисия (в миру – Мария Васильевна Солопова) родилась в Санкт-Петербурге в 1842 году. Её родители происходили из древних дворянских фамилий: отец – Василий Васильевич – Потомственный Дворянин, мать – Виктория Дмитриевна – москвичка из рода Пушкиных, к которому принадлежал и великий русский поэт. Мария Васильевна Солопова получила блестящее образование, окончив в 1860 году курс обучения в Павловском Институте благородных девиц в Санкт-Петербурге. После окончания этого учебного заведения Мария решила посвятить всю свою дальнейшую жизнь служению Богу. С этой целью она в 1861 году поступает послушницей в Тихвинский Введенский монастырь, в котором проводит почти 10 лет жизни. 13 мая 1870 года во Введенском соборе монастыря она была пострижена в рясофор (монахиню первой степени пострижения, имеющую право носить рясу и камилавку) с именем Аркадия, а через два года служения перешла в Покровский Зверин монастырь в Новгороде, где подвизаясь шесть лет, исполняет послушание регента. В 1878 году инокиня Аркадия была переведена в Знаменский Званский Державин монастырь на Волхове в 70 верстах от Новгорода на должность казначеи. В этой обители 10 мая 1879 г. она была пострижена в мантию с наречением имени Таисия. В ночь на 3 февраля 1881 г. монахиня Таисия увидела необычный сон, в котором «вдруг сверху, как бы с неба упал прямо (ей) в правую руку настоятельский посох», и во вратах монастыря её встретил крестный ход. На следующий день монахиня Таисия была вызвана в Санкт-Петербург для получения указа митрополита Исидора о назначении её настоятельницей Леушинской общины. С этого дня вся последующая жизнь матушки Таисии была связана с местечком Леушино. Уже через четыре года, благодаря её беспримерному служению на благо Леушинской общины, таковая была обращена в Иоанно-Предтеченский Леушинский монастырь, который её трудами ещё через несколько лет достиг необычайного духовного расцвета. В нём были воздвигнуты два каменных собора, открыты духовные школы, а также основаны иконописная и золотошвейная мастерские. Наряду с этим, в Санкт-Петербурге, Череповце и Рыбинске были устроены подворья. (В одно из таких подворий – Санкт-Петербургское – и поступила впоследствии А. С. Демидова.) С начала 1890-х гг. игуменья Таисия во всех трудах руководствовалась советами и благословениями о. Иоанна Кронштадтского (в миру – И. И. Сергиев), с которым была знакома 35 лет и который не раз посещал возглавляемую ей обитель. В 1889 году Святейший Синод наградил матушку наперсным крестом. В 1892 году она была награждена золотым крестом с украшениями от Кабинета Его Императорского Величества. В 1904 году Матушка Таисия была впервые представлена Государыне Императрице Александре Фёдоровне, и с этого времени их связывали глубокие духовные отношения. В 1911 году игуменья Таисия имела честь представляться Государю Императору Николаю II и всей Августейшей Семье. В том же году ей были подарены портреты Царственной Четы с собственноручными подписями, а немногим позднее – аметистовые чётки. Наряду с просветительской деятельностью, игуменья Таисия являлась также и автором многих духовных книг, среди которых: «Письма к новоначальной инокине», «Духовные стихотворения», «Беседы с о. Иоанном Кронштадтским» и др.
[Закрыть] Здесь, как и в любом другом учебном заведении для благородных девиц, наряду с прочими дисциплинами: русской словесностью, иностранными языками, арифметикой, географией, историей, естествознанием и другими важнейшими предметами учебной программы, весьма серьёзно было поставлено дело обучения таким прикладным дисциплинам, как рисование, рукоделие и пр., к которым, правда, прибавилась ещё и иконопись.[181]181
Существует также версия, что А. С. Демидова окончила Ярославский Институт благородных девиц, основанный в 1816 году французом Луи Дювернуа, где на весьма профессиональном уровне преподавались такие предметы, как домоводство, музыка, рисование и рукоделие. Более же серьёзные предметы считались необязательными, а посему не были включены в программу обучения.
[Закрыть][182]182
В свою очередь, бывший Камердинер при Комнатах Государя Т. И. Чемадуров 15–16 августа 1918 года на допросе у Члена Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеева показал, что «… А. С. Демидова – девушка лет 40, из мещанок г. Череповца, окончившая курс Петроградского Демидовского Училища». Однако этим его показаниям не стоит придавать серьёзного значения, поскольку, во-первых, в конце XIX века подобных училищ просто не существовало, ибо Санкт-Петербург был переименован в Петроград лишь в 1914 году. А, во-вторых, в бывшем Петербургском Демидовском Училище (с 1841 года – Петроградское Коммерческое Училище) обучались только сыновья неимущих дворян, купцов и чиновников, но никак не лица женского пола.
[Закрыть]
Обучаясь в этом учебном заведении, А. С. Демидова быстро становится одной из лучших учениц, а на периодически проводимых выставках ученических работ воспитанниц школы её работы обычно занимают первые места.
По существующему семейному преданию, посещавшая эту выставку Государыня Императрица Александра Фёдоровна обратила Своё внимание на некоторые работы Анны Демидовой, от которых пришла в полный восторг, так как сама занималась рукоделием и знала в нём толк. Желая видеть лично автора таковых, Она встретилась с Анной, а поговорив с нею, почти сразу же предложила ей, как выпускнице, место Камер-Юнгферы.
Впрочем, как бы там ни было, но в штат Гофмаршальской Части А. С. Демидова была зачислена 13 января 1898 года и «…определена к комнатам Е.И.В. ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ Александры Фёдоровны».
Должность Камер-Юнгферы (комнатной девушки) обязывала ко многому. В соответствии с программой очередного дня Государыня сама составляла список вещей, которые она предполагала надеть на следующий день. А так называемые «комнатные девушки» тщательно готовили эту одежду, выкладывая её в гардеробной Императрицы, которая располагалась в комнате № 1 антресольного этажа Александровского Дворца. В этой комнате в десятках дубовых шкафов хранились многочисленные платья и костюмы Государыни, сшитые в мастерских Торгового дома «А. Бризак», а также известными в то время частными модельерами Н. П. Ламановой, О. Н. Бульбенковой (фирма М-mе Оlga) и др. В шкафах, выполненных из ясеня, располагавшихся на площадке деревянной лестницы, хранились зонты, веера и шляпы Государыни, в том числе изготовленные в мастерской Поставщика Двора Его Императорского Величества Э. Бертрана. В распоряжении комнатных девушек имелись гладильные доски и даже электроутюги – одно чудес технического прогресса конца XIX века.
Однако главным делом Анны Демидовой было обучение Великих Княжон шитью, вышиванию, вязанию и прочему рукодельному мастерству.
Элегантная и образованная Анна Демидова, прекрасно музицирующая на фортепиано и знавшая несколько иностранных языков, поселилась в одной из комнат в Александровском Дворце. А её ближайшей подругой на протяжении многих лет стала Камер-Юнгфера при комнатах Августейших Детей Их Императорских Величеств – Елизавета Николаевна Эрсберг.
По заведённому в то время порядку весь штат дворцовой прислуги получал вполне приличное жалование, а состоящие в нем лица могли приглашать к себе в гости родственников, которых принимали и размещали в помещении Царскосельского Лицея. (Именно благодаря этому обстоятельству рядом с Анной на протяжении нескольких лет проживала её родная сестра Елизавета, содержание и проживание которой полностью осуществлялось за счёт Анны.)
В один из своих приездов в Царское Село Елизавета Демидова познакомилась с молодым Прапорщиком Фёдором Михайловичем Юткиным, проходившим в то время службу в располагавшейся в Ораниенбауме Офицерской Стрелковой Школе. В феврале 1910 года они обвенчались на родине невесты, в сохранившемся до настоящего дня Воскресенском соборе, стоящем на берегу Шексны. Уже на следующий год в их семье родился первенец – дочь Ия, а ещё через год – сын Алексей.[183]183
В 1937 году Ф. М. Юткин как «контрреволюционер» был осуждён Особой тройкой УНКВД по Вологодской области и умер в местах лишения свободы. Его сын – Алексей Фёдорович Юткин, окончив Лесомеханический техникум, а затем институт, стал прекрасным специалистом в области лесной промышленности, со временем возглавившим Производственный отдел капитального строительства Вологодского Совнархоза. Трое из его четверых детей живут в Череповце. Дочь Нина Алексеевна Опарина – фельдшер одной из городских подстанций Скорой помощи. (Вдова погибшего в Афганистане в 1982 году Заместителя командира полка по политической части, Героя Советского Союза А. Я. Опарина.) Сын Владимир Алексеевич – подполковник ВВС, лётчик 1-го класса. Дочь Валентина Алексеевна Кондина – Заведующая лабораторией, а проживающая в Санкт-Петербурге дочь Наталья Алексеевна – техник-строитель.
[Закрыть]
В отличие от своей сестры, Анна не могла до конца обустроить свою личную жизнь. Ибо для комнатных девушек имелось одно непременное условие – все они должны были быть девицами. Выходившие же замуж получали расчёт.
Нюта Демидова (так её стала называть и Государыня) была чрезвычайно привязана к Царской Семье. Но свою особую, нерастраченную, материнскую любовь она проявляла к младшей Дочери Августейшей Четы – Великой Княжне Анастасии Николаевне, участие в воспитании которой Нюта принимала с самого раннего её детства.
Великая Княжна платила ей тем же, свидетельством чему чудом сохранившаяся в семейном архиве ныне проживающих в Череповце родственников Анны почтовая карточка с изображением мадонны, отправленная из Парижа в 1906 году:
За долголетнюю и беспорочную службу Царской Семье А. С. Демидовой было Высочайше пожаловано Потомственное Дворянство.
Годы спустя, старая няня Алексея – сына Е. С. Демидовой – как-то спросила его уже повзрослевшую дочь Нину:
Однако судьбе было угодно распорядиться так, что это была её последняя поездка в свой родной город…
За несколько лет до начала Первой мировой войны Анна Демидова некоторое время встречалась с инженером-путейцем Николаем Николаевичем Эрсбергом – родным братом Е. Н. Эрсберг. И слух об их романе быстро распространился среди служителей Высочайшего Двора, которые чуть ли не открыто стали поговаривать об их скорой свадьбе. Однако из-за привязанности к Царской Семье и принципиального нежелания Нюты менять ставший столь привычным для неё жизненный уклад, их брак не состоялся.
21 февраля 1913 года А. С. Демидова в числе прочих многочисленных слуг была награждена Светло-бронзовой медалью «В память 300-летия Российского Императорского Дома Романовых».
На протяжении всей своей службы при Высочайшем Дворе Анна Демидова всегда находила время для того, что черкнуть хотя бы пару строк сестре и другим близким родственникам, жизнь и судьба которых волновала её, даже в самых мелочах… И примером сему – ещё одна сохранившая открытка, отправленная ею из Москвы в Череповец в декабре 1914 года:
Сразу же после начала Февральской Смуты 1917 года А. С. Демидова в числе немногочисленной верной прислуги продолжала оставаться в Александровском Дворце, откуда вскоре переслала в Череповец своей сестре Елизавете кое-что из личных и носильных вещей, а также альбомы с фотографиями, которые до сих пор хранятся в личном архиве её внучатой племянницы Нины Алексеевны Демидовой.
А когда встал вопрос об отправке Царской Семьи в Великобританию, Анна Демидова сообщила своей сестре, что ни за что туда не поедет, а лишь проводит Её до Романова на Мурмане. Но этого не случилось. Романовы вместо берегов туманного Альбиона были сосланы в далекий сибирский город Тобольск.
Как и большинство слуг, А. С. Демидова была уволена со службы за упразднением Гофмаршальской Части на основании Приказа Народного Комиссара Имуществ В. А. Карелина от 15 января 1918 года с назначением ей постоянного пособия в сумме 150 рублей в год в соответствии с Отношением Административного Отдела НКИ Р.С.Ф.С.Р. за № 3485.
Первое упоминание в дневнике Государыни об А. С. Демидовой датируется днём отъезда Царской Семьи и Её верных слуг в Тобольск:
«Август 1, Вторник.
Поезд. (…)
10 ч[асов]. Череповец.
Мы 7,[187]187
Имеются в виду семь человек Членов Царской Семьи.
[Закрыть] Настенька,[188]188
Графиня А. В. Гендрикова.
[Закрыть] Трина,[189]189
Е. А. Шнейдер.
[Закрыть] Валя,[190]190
Князь В. А. Долгоруков.
[Закрыть] Татищев, мистер Жильяр, Боткин, Туттел[ьберг], Нюта,[191]191
А. С. Демидова.
[Закрыть] Шура,[192]192
А. А. Теглева.
[Закрыть] Лиза,[193]193
Е. Н. Эрсберг.
[Закрыть] Нагорн[ый], Чемодуров, Волков, Трупп.
Причём, весьма примечательно то, что первое упоминание это упоминание о А. С. Демидовой относится к тому времени, когда Царский поезд проезжал её родной город Череповец…
Днём позже начнёт делать записи в своём дневнике и А. С. Демидова, и эти записи впоследствии станут неоценимым свидетельством пребывания Царской Семьи в Тобольске:
«2-го Августа 1917 года.
Итак, наш отъезд состоялся. В понедельник 31-го шла усиленная укладка вещей (а я всё ещё надеялась, что наш отъезд – неизвестно куда – не состоится и будет отложен, хотя бы на несколько дней). В понедельник 31 июля в начале 12 часа ночи начали выносить сундуки вниз в круглый зал (туда же выносили людской багаж и кухонный). Красивый круглый зал напоминал таможню. Каждый должен был следить за своим багажом, чтобы ручной багаж не перепутали. В 12 ч. ночи все отъезжающие находились в зале и смотрели, как выносили багаж в сад через балкон, к которому вплотную подходили грузовики. О, ужас, шёл второй час, а багаж не уменьшался, и мы видели, что раньше 3-х часов не перенесут всего (а поезд должен отойти в час!). Наконец все перевезли, но тут стали говорить, что наш поезд не вышел ещё из Петербурга, и никто не знал почему. В 12 часов приехал Керенский с Михаилом Александровичем и через 10 минут уехал. Началось томление, все устали, ходили сонные как мухи, и никто ничего не понимал. Стали думать, что, пожалуй, сегодня отъезд не состоится. Захотели чай. Принесли чай и все накинулись на него с жадностью. Наконец по уголкам на креслах и на диванах многие задремали, и одна заснула и скатилась со стула.
В 5 часов утра 1-го августа приехали и объявили: “Можно ехать”. Мы поехали на Александровский вокзал вместо часа в 5 часов. Солнце взошло, но грустная картина была в минуту отъезда. На балконе стояли все люди и с выражением отчаяния провожали нас… Было четыре мотора, я ехала в последнем с Татьяной Николаевной, Марией Николаевной, Анастасией Николаевной и графиней Гендриковой. Когда мы уселись в поезд и тронулись, было без 10 минут 6 часов утра. Спать не хотелось больше, нервы были натянуты.
Не раздеваясь, я пролежала до 9 часов утра 1-го августа, вымылась и пошла в столовую в 9½, где застала Татищева. В час был завтрак с Хозяевами, за исключением Государыни и Алексея Николаевича. Он устал, не спавши до 6 часов. Очень вкусный стол (завтрак и обед делятся на 3 группы). В 5 часов чай в столовой, кто хочет. Выйти нам не разрешается, и на остановках нужно опускать шторы. В 7½ была остановка, и мы все пошли гулять; собирали голубицу, бруснику (она ещё не созрела). День был утомительно жаркий, даже в 8 часов вечера. Обедали в 8 часов и опять 11 человек (без Государыни и Алексея Николаевича). В 10 часов все улеглись, так как предыдущую ночь не спали.
Сегодня, 2-го августа, все уже знают, “куда” мы едем. Тяжело думать о том, куда нас везут. Пока в дороге, меньше думаешь о том, как будет дальше, но на душе тяжелее, как только вспомнишь, как ты далека от родственников и увидишь ли их опять и когда?! Я пять месяцев не видела ни разу сестры.
Мы проезжаем поля и леса; много заготовлено дров. Видели много выгоревшего и горящего лесу. Сегодня в 6 часов была остановка в поле, и все выходили гулять. Вошли в лес в сопровождении коменданта, его помощников и охраны, которая нас здорово охраняет с двух сторон. В 8 часов был обед – с тем же составом. (Очень хорошо и разнообразно кормят. Повара – китайцы, а подают армяне и один осетин.) Мы едем в международных вагонах – очень чистые и удобные.
Четверг, 3-го Августа.
Хорошо спала в первый раз после долгого времени. Последние две недели, когда узнала, что нас намереваются “куда-то” отправить, жила нервно, мало спала, волновалась неизвестностью, куда нас отправят. Это было тяжёлое время. Только уже дорогой мы узнали, что мы “на дальний север держим путь”, и как подумаешь только – “Тобольск”, сжимается сердце. Сегодня на одной из остановок (конечно, мы не выходили) кто-то на станции спросил нашего вагонного проводника: “Кто едет?” Проводник серьёзно ответил: “Американская миссия”, так как на поезде надпись – “Американская Миссия Красного Креста”. “А отчего же никто не показывается и не выходит из вагонов?” “А потому, что все очень больны, еле живы…”.
Выходили гулять в 6½ часов, шли вдоль реки Сылва – приток Камы. Красивый вид. Высокая скалистая возвышенность, покрытая густым лесом. Ходили час, прошли к обрыву. В 8½, после обеда, Боткин, Татищев, князь Долгоруков и я играли в вист.
Пятница, 4-го Августа.
Встала в 8 часов, пила кофе в столовой с Татищевым. Проехали станцию Кунгура. До завтрака читали у себя в купе. Завтракали в час. Едем весь день очень тихо, с большими остановками, чтобы приехать в Тюмень в 10 часов вечера. В 4 часа гуляли в поле. Какие бесконечные поля ржи, овса, пшеницы, ячменя; много уже сжато. Местами овёс очень низкий, чуть взошёл. Но хлебные поля тянутся на десятки вёрст. Приближаемся к Тюмени. Ползём почему-то. Стоим в поле без конца. Приехали в 11 часов 15 минут в пятницу вечером в Тюмень. Поезд подошёл вплотную к пристани на реке Туре, впадающей в Тобол, и мы из вагонов перешли на пароход, довольно примитивный. Никаких удобств. Первое впечатление самое безотрадное: особенно было тяжело, что для Хозяев ничего не было приготовлено. Все одинаково для всех. Жесткие диваны и ничего больше, даже графинов для воды нет ни в одной каюте. Каюты – довольно большие комнаты с двумя или одним диваном и весьма неудобным умывальником. Рассчитано на людей, не привыкших много умываться. Можно вымыть нос, но до шеи воды не донесёшь – мешает кран. Столовая и гостиная приличные. Освещение электрическое. У кого были своя подушка и плед, тот мог прилечь, а то – хоть сиди всю ночь. Прислуга на пароходе – простая женщина и мужичок. Начали переносить ручной багаж и стали устраивать постели. Я легла в 3 часа ночи. В это время переносили весь наш тяжёлый багаж. Мы отошли от Тюмени в 5 часов утра. Идём по реке Туре, которая впадает в Тобол.
Суббота, 5-го Августа.
Почти не спала. Встала в 9 часов утра. Умывальник неудобный, даже мыться, как привыкла, нельзя. По берегу громадные пространства, мели, грустный вид. Река Тура очень мелка, местами не более 2-х аршин глубины (ходят только плоскодонные суда), она страшно извилистая, и мы сегодня на повороте ткнулись в берег.
Воскресенье, 6-го Августа.
Пишу в 11 часов утра. Ночью вошли в реку Тобол. Тобол шире и глубже. Волна бурая. Берега такие же плоские, низкие, такие же оползни. Свежо, проглядывает солнце. Вдали виден мелкий лес. Мы идём скорее. Сказали, что прибудем в Тобольск сегодня в 8 часов вечера. В 12½ был завтрак. В 1 час остановились у небольшого села и стояли до трёх часов. Стали укладываться. В 4½ был чай с холодной закуской. Прибыли в Тобольск в 6 часов. Князь Долгоруков с Макаровым поехали в Губернаторский дом, чтобы распределить комнаты. Через два часа они вернулись с печальным известием. О, ужас! Дом почти пустой; без стульев, столов, умывальников, без кроватей и т. д. Зимние рамы не выставлены с лета и грязны, всюду мусор, стены грязны. Словом, дом совсем не был приготовлен. Теперь идёт чистка, протапливают печи и покупают мебель, которую в Тобольске найти трудно, так как это, скорее, уездный город, где ничего достать нельзя. Ситцу спросили, – говорят, нигде нет.
Даже чернил нельзя достать. Так мы сидим на пароходе, пока не будет всё готово… Да, это был для нас удар.
Понедельник, 7-го Августа.
На Иртыше. Сидим на пароходе. Погода пасмурная, дует холодный ветер с дождём, выглядывает по временам солнце. Идёт всё время разговор, как нам разместиться, так как в одном доме всем места нет. Нечего делать, все вещи с парохода перевезены в Губернаторский дом, остались с ручным багажом.
Вторник, 8-го Августа.
Погода переменная, свежо. Ходили в город, в Губернаторский дом. Все ещё грязно, чистка подвигается медленно, мебели мало и самых необходимых вещей нет. Ужасно грустно. В 3 часа поехали по Иртышу прокатиться, останавливались у берега и выходили погулять в поле. Вечером князь Долгоруков и я играли в бридж.
Среда, 9-го Августа.
И сегодня стоим на Иртыше – всё на том же месте: у пристани. Утром ходила в город. Смотрела меховые вещи из оленьей шкуры и валенки. Валенки из оленьей шкуры страшно дорогие, 40 рублей, а меховые пальто с шапкой (в одно) 200 рублей. За всё здесь запрашивают неимоверные цены. Уже стали повышать цены на съестные припасы, зная, кто сюда приехал.
Четверг, 10 Августа.
Сидели весь день дома. В 6 часов дождь перестал, выглянуло солнце. Настенька пошла в город. У Алексея Николаевича заболела рука и ухо; он, бедный, плакал. У Великой Княжны Марии Николаевны повышенная температура – 38,6. Она лежит. Жильяр седьмой день в постели. День ужасно тоскливый.
Пятница, 11 Августа.
Сегодня чудный солнечный день. Ходила утром с Настенькой и Долгоруковым в город. Днём в 3 часа двигались на пароходе и выходили на берег гулять, – было очень жарко. Я оставалась на пароходе с Ея Величеством, Великой Княжной Марией Николаевной и Алексеем Николаевичем. Настенька днём ходила в город и купила мне бумагу почтовую и чернила.
Суббота, 12 Августа.
Сегодня утром в 10 часов князь Долгоруков, Настенька, Татищев, я, комиссар Макаров ездили смотреть мебель в городе к частным лицам, которые продают.
Воскресенье, 13 Августа.
Утром в 10 часов Татищев, Настенька и я перешли пешком с нашего парохода “Русь” в дом Корнилова. В 10 часов Государь, Наследник, все Великие Княжны перешли, так же пешком, в Губернаторский дом, а Государыня и Великая Княжна Татьяна Николаевна ехали в коляске. Больного Жилика привёз Боткин в пролётке. В 12 часов был молебен, пели монашенки. В час все собрались в столовую в Губернаторском доме завтракать. После обеда Их Величества и Великие Княжны перешли в дом Корнилова посмотреть, как мы все помещены. Но наш дом совсем не устроен. Стали немного разбираться, но кроме кровати в первый день ничего не получили. Нашли всего три глиняные чашки, чтобы умываться – во всём доме нет ни умывальников, ни шкафов; только несколько столов и стульев. Говорят, что в доме Корнилова был окружной суд, а в бывшем Губернаторском находился Совет рабочих и солдатских депутатов. Выехали они за 3 дня до нашего приезда и оставили неимоверную грязь.
Понедельник, 14 Августа.
Утром ходили пить кофе в дом № 1 (а наш дом № 2).[196]196
Под «домом № 1» А. С. Демидова имеет в виду бывший Губернаторский дом, где была поселена Царская Семья и некоторая часть прислуги, а под «домом № 2» – бывший дом рыбопромышленника купца Корнилова, куда была заселена остальная часть слуг.
[Закрыть] Потом пошла по городу, искать чаши для умывальников. Нашла только два глиняных горшка. Купила утюг в гостином доме. Завтракали и обедали все вместе в доме № 1. После завтрака пошли искать чернильницу. После обеда Алексей Николаевич играл в “Крепость” с Государем и остальные играли в игру: собирать семейство.Вторник, 15 Августа.
Сегодня праздник. Успение Богородицы. Была обедница в 11 часов в зале дома № 1. Священник очень симпатичный. После весь день сидела и разбиралась в своих бумагах.
Среда, 16 Августа.
Чудная погода весь день. Выходила, утром искала кувшин, был всего один, за который спросили 6 р. [ублей] После завтрака с графиней[197]197
Графиня А. В. Гендрикова. В коллекции фотографий, снятых П. Жильяром в Тобольске в 1917 году, есть и фото графини А. В. Гендриковой, запечатлённой им на фоне этой самой горы.
[Закрыть] пошли к памятнику Ермака. Вид с горы очень красивый, виден Иртыш. Спустились с горы по ступенькам, которых сто. Солнце палило, и было страшно жарко подниматься (я думаю, градусов 30).Четверг, 17 Августа.
Погода жаркая. Утром Маша[198]198
Упоминаемая Маша – вероятнее всего, Мария Кулакова, прислуга Е. А. Шнейдер.
[Закрыть] пошла купить ведро. После завтрака я пошла отыскивать красильню. Нашла в частном доме, а не магазине. Всё здесь очень примитивно. Нигде решительно нет мощёных улиц. После обеда пришла домой в 11 часов.Пятница, 18 Августа.
Погода тёплая. В тени 25 градусов. Утром приехала Маргарита Хитрово. Заходила в наш дом и виделась с Настенькой. После завтрака она опять зашла, принесла конфеты, духи и образочки и вместе с Настенькой пошла искать себе комнату. Ничего не нашли. Тогда Хитрово пошла одна на поиски себе комнаты. Вечером пришёл судебный следователь и сделал обыск в принесённых ею вещах, но через час вернулся и сказал, что ему необходимо осмотреть и вещи (книги, бумаги и т. д.) графини Гендриковой. Такой осмотр вещей в комнате графини Гендриковой нас всех очень поразил. Хитрово уже больше к нам не пришла, и на другой день, 19-го, её отправили обратно. Всё это очень странно.
Суббота, 19 Августа.
Погода дивная, на солнце 37 градусов.
Воскресенье, 20 Августа.
Погода с утра жаркая, днём на солнце 35–36 градусов. Была в зале обедница. Ходила в огород, хотела там почистить грядки, но так всё заросло, что не стоит приниматься. Просидела дома, читала газету. Разбиралась в бумагах.
Понедельник, 21 Августа.
Погода такая же, как и вчера. Утром с 11-ти до 1-го часа читала с Алексеем Николаевичем. После завтрака пошла искать красильню.
Вторник, 22 Августа.
Погода такая же. Читали с Алексеем в 6 часов в его комнате. После завтрака ходила с Машей, показала ей, где живёт прачка.
Среда, 23 Августа.
Погода такая же жаркая. 30 градусов на солнце. Утром в 10 часов в саду читали с Алексеем Николаевичем. Маша одна ходила в красильню и купила мне чёрной тесьмы и чёрн. бубош. для штопки. В 3 часа я ходила с князем[199]199
Князь В. А. Долгоруков.
[Закрыть] по лавочкам, – искали эмалированные чашки, – нигде нет. Пошёл дождь, и через ½ часа опять была чудесная погода.Четверг, 24 Августа.
Погода очень жаркая, на балконе в 2 часа было 34 градуса. Утром читала в столовой с Алексеем Николаевичем. Сейчас купили телеграммы. Рига взята без боя… Какой ужас! Какая тоска. Что же будет дальше? В депешах – арестован Великий Князь Михаил Александрович. Не выходила из дома. В 12 часов приехал Владимир Николаевич Деревенко.
Пятница, 25 Августа.
Погода теплая, хорошая, но ветер. Урока у Алексея Николаевича не было. Он простужен, насморк и сильно кашляет. У Анастасии Николаевны болят уши. Ольга Николаевна – насморк уже неделю. В 12 часов дня приехал доктор Деревенко и привёз письма.
Суббота, 26 Августа.
Погода свежее – ветреная. Уроков не было. После завтрака выходила гулять. Вечером в 9 часов было свежо. Узнали, что Великая Княжна Мария Павловна невеста. Выходит замуж за князя Путятина. Она пишет Великой Княжне Ольге Николаевне и просит сообщить Их Величествам. Пишет, что очень счастлива, и что эта любовь уже полтора года.
Воскресенье, 27 Августа.
Погода свежее. В 11 часов была обедница. В комнате 18 градусов.
Понедельник, 28 Августа.
Погода хорошая. В комнате у меня 19 градусов. Удручающее впечатление – Рига взята. Ходила на пристань узнать, когда придёт пароход из Тюмени. Татищева мать скончалась.
Вторник, 29 Августа.
Ночью шёл дождь. Утром свежо. В 11 часов была обедница. Днём в 2 часа выходила на ½ часа. Катя не приехала. Узнали, что Великие Князья Павел Александрович и Михаил Александрович арестованы. Алексей Николаевич – кашель. Завтракал Владимир Николаевич, привёз письма от Ольги,[200]200
Ольга – Великая Княгиня Ольга Александровна, Порфирородная Сестра Государя.
[Закрыть] Сони[201]201
Соня – Баронесса София Карловна Буксгевден, одна из ближайших подруг Государыни, задержавшаяся в Царском Селе из-за болезни и позднее прибывшая в Тобольск.
[Закрыть]… Я же не выходила.Среда, 30 Августа.
Ночью в 12 часов пришёл пароход “Кормилица”, на котором приехала Катя.[202]202
Упоминаемая Катя – вероятнее всего, Екатерина Живая, прислуга Е. А. Шнейдер.
[Закрыть]Четверг, 31 Августа.
Утром в 9 часов с парохода приехала Катя. После осмотра её вещей её впустили ко мне. Погода свежая, но хорошая.
Пятница, 1 Сентября.
Приехала Клавдия Михайловна.[203]203
Клавдия Михайловна – К. М. Битнер.
[Закрыть] Я её видела из моего окна. Она шла в одном платье сестры милосердия. Тепло.Воскресенье, 3 Сентября.
Был заморозок. Но днём было тепло. Татищев, Настя, князь Долгоруков и я пошли на гору,[204]204
Выражение «пойти на гору» означало на условном языке узников посетить расположенный на холме Софийский собор.
[Закрыть] идти было очень жарко.Вторник, 5 Сентября.
Пошла гулять по улице; на солнце так жарко, сняла кофточку. Встретила Клавдию Михайловну. О, Боже! Объявлена “Республика” во главе с Керенским, и это до Учредительного собрания.[205]205
1 сентября 1917 года Временное Правительство, руководимое Министром-Председателем А. Ф. Керенским, официально провозгласило бывшую Российскую Империю – Российской Республикой.
[Закрыть]Пятница, 8 Сентября.
В первый раз пошли все и Их Величества пешком в церковь. На возвратном пути из церкви собралась толпа – держали себя чинно. Весь день никуда не выходила. Погода дивная, тепло.
Воскресенье, 1 °Cентября.
С 12 часов была ясная погода. В церковь не пошли; была дома обедница. Днём сидела дома и читала. Вечером, как всегда, было чтение. Читал Долгоруков.
Понедельник, 11 Сентября.
Погода с утра солнечная и тёплая. Писала Клавдии Михайловне и дала ей список учебников.[206]206
Заручившись согласием Государыни и комиссара В. С. Панкратова, К. М. Битнер стала преподавать Наследнику Цесаревичу русский язык, математику и географию, а младшим Великим Княжнам – историю и русскую литературу. (До её приезда занятия по русскому языку проводил Граф И. Л. Татищев, а по математике – учитель местной гимназии Батурлин).
[Закрыть] Вечером – чтение, читал Государь.Вторник, 12 Сентября.
С утра пасмурно. Днём солнце – тепло. Занималась с Алексеем Николаевичем.[207]207
Видимо, А. С. Демидова подменяла кого-либо из учителей Наследника Цесаревича. Или ввиду недомогания Государыни занималась с ним какой-нибудь из прикладных дисциплин.
[Закрыть] От 3-х до 4-х часов была со всеми в огороде. Вечером чтение до 11 часов, читал Боткин.Среда, 13 Сентября.
Погода дождливая – страшная грязь. От 9 до 10 занималась с Алексеем Николаевичем. Днём выходила. Купила сапожную мазь, эмалевую краску для ведра. Выкрасила своё жестяное ведро. Вечером в зале дома № 1 была всенощная. Я не оставалась на чтение, т. к. надо было в четверг вставать в 7 часов. Маша страшно кашляет, был Боткин.
Четверг, 14-го Сентября.
Встала в 7 часов, т. к. обедня в церкви и начало в 8 часов. Пошли “все” вместе. Если бы не были через дорогу положены доски, нельзя было бы пройти – такая непролазная грязь. Служба была для Их Величеств – без публики. Пришли из церкви – пили кофе. Сегодня утром приехала Виктория Владимировна Николаева[208]208
Правильно – Викторина Владимировна Николаева, воспитательница Графини А. В. Гендриковой.
[Закрыть] к Гендриковой и дочь Боткина. Получили открытку от Ольги от 6-го сентября.Пятница, 15-го Сентября.
Погода опять хорошая. Занималась с Алексеем Николаевичем. Не гуляла».[209]209
Отрывки из дневника А. С. Демидовой. Журнал «Вече» № 37.
[Закрыть]
21 августа 1917 года по распоряжению Министра-Председателя А. Ф. Керенского в Тобольск для надзора за Августейшими Узниками был назначен «Комиссар по охране бывшего царя и его семьи», коим по рекомендации «бабушки русской революции» Е. К. Брешко-Брешковской стал член партии эсеров и бывший «народоволец» В. С. Панкратов, осуждённый в 1883 году на 20 лет каторжных работ за убийство жандарма.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
