Текст книги "Один день из жизни Шанель"

Один день из жизни Шанель
Арина Малых

Редактор Юлия Ременец

Дизайнер обложки Анна Ренова

© Арина Малых, 2023

© Анна Ренова, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0059-4723-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказ

Мода меняется, но стиль остается
Коко Шанель

10 января 1971г. Воскресенье.

Париж, Вандомская площадь, 15, отель Риц.

Холеный молодой человек коротко поздоровался со знакомым администратором и быстрым шагом направился к широкой мраморной лестнице. Стремительно поднявшись на третий этаж, он взглянул на часы. «Ровно девять. Это хорошо! А то в прошлый раз опоздал на две минуты, и она меня выставила без всяких разговоров», – подумал он и постучал в сьют, состоявший из трех номеров 301, 302 и 303, который уже более тридцати лет занимала Габриэль Шанель.

– Входи, Жак! – раздался бодрый голос Мадмуазель. Она сидела перед туалетным столиком и расчесывала волосы, подкрашенные в темно-шоколадный цвет. Внимательный живой взгляд ее черных глаз оценивающе рассматривал отражение в зеркале. Многочисленные морщины покрывали ее подвижное лицо. Брови и губы были совсем блеклые. На впалых щеках и остром подбородке кое-где виднелись небольшие возрастные пигментные пятна. Она резко развернулась, посмотрела на Жака и сказала:

– Приступим!

Последние три года Мадмуазель приглашала к себе Жака Клеманта каждое утро делать макияж. Несмотря на свои 87 лет Габриэль по-прежнему уделяла большое внимание внешности и вела активный образ жизни, оставаясь главой основанного ею модного Дома «Шанель».

– После тебя придет Лилу. Мы будем обсуждать новый показ, – рассказывала она о своих планах мастеру, накладывающему тональный крем. – Потом у меня обед…

– Мадмуазель, я вынужден просить вас ничего не говорить, иначе макияж будет выполнен неидеально.

Габриэль сердито сверкнула глазами на Жака, но замолчала. Откуда-то из глубины памяти донеслась фраза: «Вообще-то, содержанка должна помалкивать».

– Прошу закрыть глаза, – вежливо произнес Клемант.

Шанель выполнила просьбу мастера и задумалась. «Кто же это мне сказал? Точно! Это было в Руалье, поместье Этьена. На очередной охоте. Одна из этих его подружек в глупой амазонке». Перед Шанель начали вставать картины из давнего прошлого. Она смотрела на себя в молодости, как будто со стороны, словно в кино. Габриэль двадцать лет, хотя на вид ей гораздо меньше из-за сильной худобы. Вместе с тетей Адриенн, которая старше ее всего на два года, она устраивается швеей в магазин одежды в городке Мулен. Крошечная комната, скудная еда, много работы и жалкие гроши, большую часть которых приходится отдавать за проживание. Тайком от строгой хозяйки магазина девушки по вечерам бегают в кабаре «Ротонда». Адриенн сопровождает Габриэль, которая там поет, чтобы заработать еще немного денег. Вот Шанель на сцене. Исполняет популярную песенку «Ko Ko Ri Ko». Веселые, слегка пьяные посетители скандируют: «Коко! Коко!», хлопают и кричат: «Еще! Еще!». Хорошо, что у Габриэль есть еще одна шансонетка – «Qui qu’a vu Co». Импозантный молодой офицер с лихо подкрученными усиками смотрит очень долгим многозначительным взглядом. Шанель смущенно опускает глаза. Закончив петь, она сходит со сцены по двум широким ступенькам в зал, заметив, что офицер неторопливо направляется к ней.

– Позвольте представиться – Этьен Бальсан, – перекрикивая шум, говорит он и берет ее под локоть. – А вас как зовут?

– Габриэль Шанель…

– У вас премилые песенки. Вам больше подойдет имя Коко! Коко Шанель!..

Пожилая Мадмуазель улыбнулась воспоминаниям, после чего тут же раздался вежливый, но требовательный голос Жака:

– Пожалуйста, не двигайтесь!

Новая картина из памяти. Двадцатидвухлетняя Габриэль живет в замке богатого ветреного холостяка Этьена Бальсана. Беззаботное времяпрепровождение. Утром можно валяться в постели, сколько хочешь. Потом разнообразные развлечения. К Бальсану постоянно приезжают многочисленные друзья и подружки. Устраиваются приемы, пикники, охота и всевозможные турниры. Бальсан страстно увлечен лошадьми. У него прекрасная конюшня. Он научил Шанель хорошо держаться в седле. Бывает с ней на скачках и соревнованиях. Однако она чувствует, что наскучила ему, да и унизительное положение содержанки не по вкусу свободолюбивой Габриэль. Она понимает, что не является единственной женщиной Этьена. У нее нет иллюзий, но возвращаться к прежнему полуголодному существованию ей совсем не хочется. Шанель начинает делать шляпки и шить наряды для прогулок: удобные, элегантные и совсем не похожие на то, что носят женщины круга Бальсана. На ее головные уборы обращают внимание и восторженно спрашивают: «Где вы купили такую прелесть?!». Это придает ей уверенности в себе. «А потом появился Артур Кэйпел. Бой, как звали его друзья, – вспоминала Мадмуазель. – Я увидела его на очередной охоте. Оказалось, Артур был близким товарищем Этьена. Он выделялся среди остальных. Холостой симпатичный англичанин, владелец угольных шахт в Ньюкасле, при этом страстный игрок в поло. Помню, он сразу обратил на меня внимание. Как я тогда влюбилась! И как он восхищался мной! Повторял, что я не такая, как все. Говорил, что я остроумная, смелая и талантливая. Это была его идея, переехать в Париж и открыть шляпный магазин. Именно Бой поддержал меня и помог как никто! Дал мне шанс… Мы были так близки. Он бы женился на мне, если бы не мое происхождение! Мое чертово происхождение…».

– Я закончил, – объявил Жак в девять сорок пять, внимательно осматривая макияж клиентки.

– Прекрасно, – глядя на себя в зеркало, похвалила Шанель. Мастер быстро собрал свои баночки, тюбики и кисточки. Габриэль попрощалась. Жак поклонился и ушел. Мадмуазель вышла на балкон и облокотилась на перила. Издалека ее тонкую фигуру можно было принять за силуэт молоденькой девушки, а глядя на грациозную позу, подумать, что она потомственная аристократка.

Сквозь серые облака изредка выглядывало солнце, словно здороваясь с городом и парижанами. Вокруг Вандомской колонны собиралась молодежь. Кто-то неторопливо прогуливался по площади. Праздные парочки рассматривали витрины многочисленных бутиков. Шанель скользнула взглядом по магазинам, закрытым в выходной день, и громко сказала: «Ненавижу воскресенье! Ничто меня так не утомляет, как отдых».

По воскресеньям ее модный дом на рю Камбон, 31 тоже не работал. Особняк для своего бутика-ателье она купила еще в 1921 году. На первом этаже находился магазин и салон для показов haute couture, на втором – квартира, где Габриэль работала и принимала гостей, на третьем – мастерская-ателье.

Шанель вернулась в комнату. Горничная принесла на подносе чай в изящном белом чайнике, две чашки, фрукты и крекеры. Расставив угощение на десертном столике около большого замшевого дивана цвета слоновой кости, она поправила в вазе свежие белые лилии и тихо спросила:

– Что-нибудь еще?

– Нет. Спасибо, Сесиль.

Горничная замялась.

– Позвольте спросить…

– Говори.

– Дайте мне, пожалуйста, совет, как правильно пользоваться духами?

– Духи следует наносить туда, куда ты хочешь, чтобы мужчина тебя поцеловал, – с легким налетом снисходительности произнесла Мадмуазель.

– Спасибо.

Смутившись, Сесиль опустила глаза и вышла, прикрыв за собой дверь. Габриэль иронично улыбнулась и расположилась на диване. Раздался негромкий стук, и в номер вошла Лилу Маркан, которая с 1954 года выполняла все ответственные задания Шанель по ведению Дома моделей, а также личные поручения Мадмуазель.

– Заходи. Я тебя жду, – произнесла Габриэль и жестом пригласила Лилу к столику.

– Доброе утро, – улыбнулась Маркан, присаживаясь на диван. Она положила рядом папку с материалами для предстоящего дефиле и по-хозяйски налила чай в белые фарфоровые чашки. – Показ запланировано провести через две недели. Приглашения разосланы. Манекенщицы готовы. Осталось решить, сколько и какие модели мы будем демонстрировать.

– Вот

...

конец ознакомительного фрагмента