Текст книги "Максим Степанов. Братья"

Максим Степанов. Братья

С ыграв главную роль у Федора Бондарчука, Вася оказался под постоянным прицелом камер. Коллеги по актерскому цеху и журналисты глубокомысленно рассуждали с телеэкрана, как Степанову после такого успеха жить, чего хотеть и даже какую носить прическу. А сегодня они и вовсе ставят брату чуть ли не психиатрические диагнозы, основываясь на слухах и сплетнях. Ситуация давит и на Василия, и на всю нашу семью, вынужденную постоянно оправдываться перед «судом общественности». Иногда хочется послать всех куда подальше, но все же лучше, чем мы, Васю не знает никто, и я чувствую себя обязанным рассказать, что же на самом деле происходило с братом.

Я младше Васи всего на год и три месяца. Мы всегда были с ним не разлей вода до тех самых злосчастных съемок в «Обитаемом острове» у Бондарчука, после которых я на время потерял Васю… Как все погодки, соперничая за внимание мамы, Людмилы Викторовны, дразнились и периодически дрались. Сейчас-то понимаю, что любили нас родители одинаково. Даже вещи я за братом практически не донашивал, ведь в детстве это кажется очень обидным. Мне покупали свои, хотя богато мы никогда не жили. Впрочем, наверное, дело отчасти и в телосложении – я был пончиком, скорее в маму, а худенький Вася пошел в папу, Сергея Васильевича. По характеру тоже оказались разными: он взрывной, эмоциональный, хулиган и хохотун, а я спокойный. Пока Вася проводил время с друзьями, меня нередко заставляли помогать матери по хозяйству. Тут у старшего брата имелось некоторое преимущество.

Вася был общительным, веселым, но актерских задатков мы в нем не замечали. Может потому, что никто в семье не имел отношения к этой профессии – папа милиционер, мама кассир. Но вот фантазия у брата всегда была живая. Помню, шокировал воспитательницу в садике, когда на вопрос кем он хочет стать, насмотревшись голливудских боевиков, на полном серьезе ответил: «Киллером!» В другой раз Вася напугал ее складным ножиком – притащил из дома, стал показывать мальчишкам. Она в ужасе кинулась «обезвреживать» нарушителя дисциплины, маму вызвали к заведующей…

Дома мы тоже не скучали. Однажды, играя в индейцев, разожгли костер в шкафу! Хорошо хоть родители быстро учуяли запах дыма и ликвидировали начинающийся пожар. Когда оставались одни, с нашего пятого этажа бомбардировали сырыми яйцами прохожих. Помню еще, зарядили папино духовое ружье пульками из хлебного мякиша и давай палить по окнам соседей. Те «снайперов» запеленговали, нажаловались родителям… Папа здорово нам всыпал. Он человек военной закалки, случалось, и на горох ставил, и ремня давал… Но считаю, это нормально, если за дело.

Лишь один-единственный раз мы после наказания всерьез обиделись и даже сбежали. Сначала шатались по району, потом прятались в каком-то подъезде. А утром, проголодавшись, пошли «сдаваться» и нос к носу столкнулись с переволновавшимися родителями: «Мы с ног сбились вас искать!» Но когда они убедились, что дети целы, досталось нам, конечно, по первое число. Ко мне, поскольку я младше, папа относился снисходительнее, а с Васи спрос был другой. Но вот за плохие оценки его ни разу не наказали.

Брат учился классом старше, усидчивостью не отличался – перебивался с тройки на четверку. Я же хорошо успевал по всем предметам, но родители никогда нас не противопоставляли, не принижали одного перед другим. Всем прочим урокам Василий предпочитал физкультуру, которую не пропускал ни при каких обстоятельствах. Кроме того, записался в секцию, и я как хвостик ходил вместе с ним и на дзюдо, и на карате. А дома мы потом устраивали поединки, воображая себя героями Джеки Чана, Ван Дамма и Брюса Ли. Родители нашему увлечению радовались – сыновья занимаются спортом, а не болтаются с подозрительными личностями. Хотя мы, конечно, дворовых ребят за три версты не обходили, случалось, и на лавочках с ними сиживали, и по подъездам болтались. Папа время от времени заставал нас в их обществе, но долгих нравоучительных бесед не проводил, предупреждал только: «Вот эти пьют, клей нюхают, а те колются – держитесь от них подальше!»

Когда я попадал в сложные ситуации, Вася за меня заступался. Как-то с одноклассницей оказался в компании, где ко мне прицепились два амбала. Провоцируя драку, стали брать на слабо. Я был тогда невысокий и страха не внушал. Что делать? Убежать – значит, показать себя трусом, а сцепиться – потерпеть бесславное поражение. Позвонил брату, он моментально примчался. Отвел парней в сторонку, и те, оценив его накачанную мускулатуру, связываться не стали. Я Василием гордился, он во многом был для меня примером.

На летние каникулы нас отправляли в деревню, и там, вдали от родительской опеки, мы пробовали вести себя как взрослые парни. По вечерам собирались местные пацаны, Вася, который хорошо играл на гитаре и пел, развлекал их песнями, под них, бывало, разливался самогон. Бабушка с дедушкой по маминой линии догадывались, чем мы занимаемся, но относились к этому снисходительно: дело-то молодое.

В деревне случились и первые влюбленности. Из-за подружек мы с Васей не спорили – вкусы были разные и поначалу каждому нравились девчонки из своего класса. Друг с другом сердечными тайнами не делились – о наших увлечениях знала только мама. А сельский клуб с гирляндами по стенам и танцами тянул нас как магнит. Я обычно стеснялся знакомиться с девушками, а к брату с его незаурядными внешними данными они, наоборот, сами клеились. Как в такие моменты было не почувствовать легких уколов зависти…

Вася в отношениях с девушками всегда был очень разборчивым, но отшивая назойливых поклонниц, делал это осторожно, чтобы не обидеть их чувства. Одна его всерьез зацепила, стали встречаться. Только долго эти отношения не продлились: Вася увидел, как она гуляет с другим, тут же подлетел и дал сопернику в морду. Потом переживал, конечно, но страдал молча…

Кстати сказать, когда у брата случались какие-то неприятности, он реагировал на них именно так: становился неразговорчивым, уходил в себя. Это всего лишь свойство характера. Но вот склонности к суициду, о которой сейчас многие рассказывают, я за ним никогда не замечал – даже в непростой подростковый период. Нам обоим, например, показалось просто диким, когда один парень в школе надумал свести счеты с жизнью из-за несчастной любви и потом всем демонстрировал перебинтованное запястье.

После девятого класса Василий поступил в техникум физкультуры и спорта, а позже еще и устроился работать барменом, и мы уже, естественно, меньше времени проводили вместе. Я по настоянию родителей доучивался до одиннадцатого класса, хотя школа порядком надоела. Потом со второго раза поступил в университет, где должен был получить специальность «экономист рынка ценных бумаг». Но не окончил его – по примеру брата тоже начал работать барменом. И только сейчас восстановился в вузе: решил-таки завершить свое образование.

Для меня стало полной неожиданностью, когда мама с гордостью сообщила: «Вася поступил в театральный институт. Будет учиться на актера!» И курсы при ВГИКе, и экзамены в Щукинское училище он проходил втайне от семьи. Может, боялся, что будем отговаривать? Папа-то мечтал, что хоть один из сыновей тоже станет офицером, и особые надежды возлагал именно на старшего. Месяца два не знали, как сообщить отцу, что Василий заделался артистом, а когда н

...

конец ознакомительного фрагмента